Текст книги "Пророк (ЛП)"
Автор книги: Дж. С. Андрижески
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 44 страниц)
Глава 52
Двойник
Мы даже не помедлили в лобби.
Видящий с оранжевыми глазами повёл нас через стеклянные двери, через помещение с высокими потолками к ближайшим лифтам.
Я едва успела осмотреть основную планировку.
Сначала я сосредоточилась на значимых деталях: камеры видеонаблюдения над дверьми, ещё одна внутри, наведённая на лобби, третья над лифтами. Какой-то вторичный сканер в самом лобби – может, МРТ с хорошим разрешением, чтобы выцеплять видящих, маскирующихся под людей, а может, просто отдельный сканер, распознающий лица или походку. Я почувствовала, как прошла через осязаемую вторичную конструкцию, которая начиналась сразу за дверьми лобби.
Я гадала, что из этого было частной охраной, а что – нормой для подобных зданий.
Большую часть этого сегмента лобби занимал огромный водопад, и я ощутила беглый укол боли, потому что это напомнило мне «Дом на Холме» в Нью-Йорке.
Конечно, это место по ощущениям ни капли не походило на отель, в котором мы прожили столько месяцев, и дело не только в значительных отличиях между двумя конструкциями. Вместо искусственного островка из камней и растений среди прудов с карпами, которые располагались в атриуме нью-йоркского отеля, лобби Бурдж-Халифы вмещало стерильную скульптуру современного искусства, которая выглядела как огромные металлические пуговицы, скатывающиеся по мерцающей золотой плитке.
Всё это напоминало дорогое, но бездушное коммерческое искусство.
Элрик подвёл нас к лифтам с золотисто-белыми дверьми.
Как только видящий с оранжевыми глазами расположился перед первой кабиной, лифт издал сигнал, и двери плавно открылись.
Я нахмурилась, недооценив уровень охраны. Либо в механизм был встроен вторичный триггер распознавания лиц, либо видящий с оранжевыми глазами активировал код через гарнитуру… либо и то, и другое.
В любом случае, это явно не лифты для общественного пользования.
Когда мы вошли в кабину, я увидела, что панель содержит всего шесть кнопок: лобби, парковку под зданием, спортзал, бассейн, ресторан (или, может, целый этаж с ресторанами) и кнопку с символом, который я никогда прежде не видела.
Видящий с оранжевыми глазами улыбнулся мне, нажимая кнопку со странным символом, словно он ощутил как минимум фрагмент моих мыслей. Он явно наслаждался возможностью утаивать информацию и тем самым показывать свою власть. Порнографическая демонстрация богатства также играла свою роль в этой игре.
Пока лифт поднимался, я покосилась на Кэт, пытаясь оценить её настроение.
Я заметила, что она присматривается ко мне – её взгляд постепенно поднимался от моих туфель с ремешками вверх по голым ногам к моей заднице. В её взгляде проступала пытливая внимательность, которую я проигнорировала, и я не посмотрела ей в глаза, когда она добралась до моего лица.
Она ничего не говорила, что меня вполне устраивало.
Кабина двигалась быстрее, чем я осознавала, и это говорило о том, что она оснащена стабилизаторами движения, поскольку я не почувствовала подъёма. Казалось, прошло всего несколько секунд с того первого гладкого старта, и вот мы уже начали замедляться.
Когда лифт плавно остановился, видящий с оранжевыми глазами улыбнулся мне, предлагая свою руку.
Я подумывала отказаться, затем решила, что не стоит противиться в такой маленькой и бессмысленной мелочи.
Скользнув ладонью в небольшое пространство между его телом и рукой, я легонько сомкнула пальцы поверх рукава его пиджака.
Я последовала за ним из лифта в фойе с высокими потолками. Мой взгляд опустился к камню, по которому цокали мои каблуки… и я едва не запнулась о собственные ноги, когда увидела, что мозаика из полудрагоценных камней образует символ меча и солнца. Мотив этого символа занимал практически всю мраморную плитку прямо под сферическим люком в потолке.
Затем каменная кладка закончилась, уступив место небесно-голубому ковру. Даже данный оттенок голубого заставил меня помедлить, потому что он тоже ассоциировался с Мечом.
Этот парень – явно фанат моего мужа.
Может, они с Кэт отлично поладят.
Усилием воли подняв взгляд, я стала смотреть вперёд, отвлёкшись на огромное окно с видом на город и Персидский залив вдалеке. Солнечный свет мерцал на водоёме у основания отеля и в самом заливе, а также отражался от металлических и стеклянных построек, которые собрались вокруг центра Дубая как дети Бурдж-Халифы.
Я не переставала шагать, глядя в это окно, и вздрогнула, когда оно померкло на моих глазах, резко сменив оттенок из-за какого-то виртуального эффекта, приглушавшего солнце.
Вид не исчез, но сделался значительно более тусклым.
Я по-прежнему видела искры солнца на воде, но теперь эти вспышки выглядели тёмно-золотыми, а не белыми. Щиты существенно приглушали солнечный свет в комнате, но мне это воздействие показалось мрачным, потому что без настоящего света солнца цвета становились более драматичными.
К тому времени я уже остановилась.
Я встала недалеко от огня, который неуместным образом плясал в каменном очаге справа от меня.
Слева от камина, практически прямо передо мной, расположилось кольцо белых кожаных диванов, расставленных по периметру гостиной. Стены и декоративные столики в комнате изобиловали дорогими предметами искусства, как скульптурами, так и картинами. Гигантская водная статуя меча и солнца, выполненная из меди и хрусталя, занимала ближнюю к фойе стену.
Неудивительно, но мебель выглядела дорогой и современной.
Я узнала одну из картин. Художница была видящей, которая раньше обитала в Нью-Йорке. Несколько её картин висело в «Доме на Холме», когда я жила там. Я отвернулась от картины, снова взглянув на статую меча и солнца у стены, затем на несколько других предметов, и приметила для себя расположение дверей и камер наблюдения.
Я всё ещё осматривалась по сторонам, когда услышала лёгкое покашливание откуда-то с дивана.
Я знала, что мы не одни в комнате. Тем не менее, я избегала смотреть в ту сторону – отчасти потому что сначала хотела изучить примерную планировку комнату, отчасти потому, что это вызовет раздражение у этого придурка, кем бы он ни был.
Однако теперь я посмотрела туда.
Мой взгляд остановился на ближнем краю белого кожаного дивана и на профиле худого и привлекательного молодого видящего с чёрными волосами. Он потянулся, словно только что проснулся, потёр лицо одной рукой и зевнул, поглядывая на меня. От его потягивания чёрная футболка задралась, показывая живот, но я почти не заметила кожу и мышцы или остальную его тёмную одежду. Вместо этого я уставилась на его светлые, чуть сероватые глаза. Меня выбили из колеи его черты лица и то, какими они были знакомыми…
Но тут кто-то выразительно кашлянул, привлекая моё внимание к другому концу П-образного дивана.
Я перевела взгляд, повернув голову, чтобы компенсировать длину дивана и масштабы комнаты.
Как только я это сделала, по моему свету рябью пронёсся шок.
Я сумела взять себя в руки прежде, чем кто-то из них увидит потрясение на моём лице, но при взгляде на это лицо и ярко-голубые глаза, смотревшие на меня, я осознала, что не надо было утруждаться.
Он знал, кто я такая.
Узнавание пересиливало всё даже без эмоций, которые вплетались в его выражение. Его последующие слова искоренили любые возможные сомнения.
– Дражайшая, – он плавно поднялся на ноги. – Ты выглядишь ещё великолепнее, чем мне помнилось… даже со всем этим дерьмом на лице.
Я проследила за ним взглядом, сглотнув и вспомнив, какой он высокий – даже выше Ревика, что всегда потрясало меня, когда я знала его прежде. Я с ошеломлённым неверием всматривалась в его голубые глаза. Мой взгляд опустился к его распростёртым рукам, словно он желал обнять меня. Когда я не пошевелилась и ничего не сказала, он быстро сократил расстояние между нами.
Я силилась думать, решить, что делать, и не поздно ли притвориться, будто он обознался. Однако это узнавание пересиливало всё, как и привязанность, которую я видела в его взгляде.
– Я так счастлив вновь видеть тебя, дорогая сестра, – сказал он, просияв как придурок. – Я боялся, что ты не приедешь. Я боялся, что отпугнул тебя своей попыткой поговорить с тобой. Не могу передать словами, какое я испытал облегчение, поняв, что ошибся…
Моя челюсть отвисла ещё сильнее.
Я закрыла рот, осознав, как я, должно быть, выгляжу, но шок продолжал прокатываться и сжиматься в моем свете.
К тому времени он уже дошёл до меня.
– Элли! – сказал он, схватив меня за обнажённые руки по обе стороны расшитого бисером платья, затем расцеловал меня в обе щеки. – Дорогая! Не говори, что ты меня забыла!
Мир накренился ещё сильнее, возвращая меня к голосу, который я ассоциировала с данным телом – телом, которое, как мне казалось, я знала, пока некоторое время жила с ним в Запретном Городе.
Но я также не ошиблась в другой детали, которую он сообщил. Я видела, как переменилось выражение этих голубых глаз. Я видела отличие в нём, слышала его слова, когда он только пошёл в мою сторону.
Я уставилась на него, лишившись дара речи.
– Элисон! Не притворяйся, будто не знаешь меня! После всего нашего времени вместе в Пекине!
Сбившись с толку, сомневаясь во всём, что я видела и слышала, хоть и прекрасно всё понимала, я уставилась на него, пытаясь решить, что сказать, и могла ли я что-то отрицать даже сейчас.
– Это я! – сказал Териан, легонько тряхнув меня руками. – Улай! Не говори, что позабыла меня, Элли! Моё сердце будет разбито!
Молодой черноволосый видящий на диване захихикал.
Я посмотрела на него, и в этот раз всё поняла даже с ошейником.
Может, его выдало что-то в выражении лица или то, как он смотрел на мои голые ноги, едва прикрытые платьем.
– Териан, – пробормотала я, ощущая, как в горле встаёт ком. Я посмотрела на Улая. – Боги. Терри? Ты тоже Терри? Ты был им даже тогда? Когда я знала тебя в Пекине?
Мужчина, которого я знала как Улая, просиял, глядя на меня. Но это было уже чересчур. Я видела мужчину, которого знала тогда, и понимание ударило по мне с большей силой.
Я поймала себя на том, что говорила мне Касс, какие дразнящие намёки она бросала в тот единственный раз, когда я говорила с ней на корабле. Я гадала, откуда она так много знала о моём времени в Пекине. Она знала достаточно, чтобы дразнить меня на эту тему… чтобы дразнить Ревика.
– Даже тогда? – повторила я.
В этот раз я услышала в своих словах горечь. Я уже знала ответ.
– Конечно, дорогая, – сказал он, просияв ещё ярче. – Я не мог оставить тебя совершенно одну в таком ужасном месте. Кто-то должен был присматривать за тобой. Ради Реви’, понимаешь же.
Прежде чем я успела придумать ответ, он наклонился и поцеловал меня уже в губы. Поцелуй был страстный, сплетаемый со светом, и я попыталась отстраниться. Он попробовал вновь поцеловать меня, но я по-настоящему отодвинула свои губы и лицо, пихнув его в грудь. Отпустив руку видящего с оранжевыми глазами, я сделала шаг назад, тяжело дыша и уставившись на них обоих.
В видящем с оранжевыми глазами я видела то же самое, что наконец-то увидела в Улае. Я также видела это в черноволосом видящем на диване. Я видела свет Териана, сиявший в каждом из них – в ярко-голубых глазах, в оранжевых, и даже в этих зловеще светло-серых.
Эти светло-серые глаза, которые напоминали мне…
Всё сошлось, и я пристально уставилась на мужчину на диване.
Он походил на Ревика.
Типа… очень сильно.
Если бы он посмотрел на меня в упор сразу, как только я вошла (и, может, если бы я не так хорошо знала лицо, тело, руки и свет настоящего Ревика), я могла бы заметить сходство раньше. Он встал, и я подняла взгляд, замечая его рост. Я также получше рассмотрела его тонкие губы, высокие скулы и светло-серые глаза.
Затем сходство ударило по мне намного сильнее.
– Это что такое, бл*дь? – взорвалась я.
Я повернулась и уставилась на Кэт, внезапно заподозрив, что она в этом как-то участвует.
Однако она выглядела такой же огорошенной, как и я.
Может, даже сильнее, потому что она реально не имела понятия, что происходит. Она также уставилась на меня, и понимание начало просачиваться в её светло-карие глаза. Она переводила взгляд с меня на копию Ревика, затем обратно на меня… как будто не могла решить, настоящий это Ревик или нет, и ожидала, что я подтвержу или опровергну, кто он.
Отведя взгляд, я посмотрела на тело Териана, которое я знала как Улая.
Вспомнив, что именно он по приказу Вой Пай начал тренировать меня в сексе, я почувствовала, как моё лицо заливает жаром, а разум опять пытается переварить всё это и осмыслить. Я знала, что Ревику это ни капельки не понравится, но пока что выбросила это из головы.
Я делила постель с этим мудаком. Месяцами.
В то время мне не было никакого дела до того, с кем я спала – Ревик потребовал развода и во второй раз за два года вышвырнул меня из своей жизни.
Я также пыталась выстроить в голове хронологию – Улай был в Пекине после объединения Фиграна, когда мы считали, что других тел у Териана больше не осталось.
Мой разум пытался переварить это, сложить кусочки воедино так, чтобы всё обрело хоть какой-то смысл. Когда он был создан? Это сделал Салинс?
– Нет, – Улай покачал головой, и его улыбка стала ещё шире. – Нет, нет, моя драгоценная девочка. Нет. Это сделал отец. Отец заготовил для меня тела. Ждавшие меня… когда я вернусь.
– Отец? – я моргнула, нахмурилась, затем уточнила: – Менлим?
Он рьяно закивал, при этом выглядя настолько похожим на Фиграна, что я смогла лишь сглотнуть и кивнуть в ответ. На самом деле я не понимала, но посчитала, что это разговор для другого раза.
– Много, много тел, – радостно добавил Улай/Фигран. – Так много. Но все теперь иначе связаны между собой. Сливаются и отсоединяются… как жидкость. Как слизь.
Он изобразил обеими ладонями сминающее движение и поморщился.
Слегка нахмурившись, я опять лишь кивнула.
– Ладно.
– Все клейкие. Теперь ещё более клейкие.
Я помрачнела ещё сильнее.
– Как я тебя не узнала, Терри? Как я этого не заметила? Сейчас я вижу тебя так отчётливо…
Но он меня перебил.
– Нет, нет, – он покачал головой, поджимая губы. – Тогда другой. Дракон идёт. Дракон идёт, так что теперь всё иначе. Все частицы клейкие.
Я кивнула, хотя понятия не имела, что всё это означало. Вопросы кружили в моей голове, борясь за то, чтобы их проанализировали, поняли… но я знала, что здесь не получу ответов.
– Терри? – я уставилась в лицо Улая, затем на всех трёх, ощущая, как то тошнотворное чувство в моём нутре усиливается. – Терри, что это такое? Зачем я здесь?
Все три мужчины-видящих рассмеялись.
Звук эхом отдался от высоких потолков гостиной, несмотря на ковёр с длинным ворсом. Я могла лишь стоять там, слушать их, смотреть на эти лица и в каждом из них видеть Териана.
Наблюдая за всеми ними сейчас, я могла думать лишь об одном – Ревик был прав.
Приезжать сюда было безумием с нашей стороны.
И я сама сошла с ума, раз считала, что найти Териана будет хорошей идеей.
Глава 53
Ночной клуб
Ревик вошёл в тёмный клуб, сопровождаемый Чиньей, Даледжемом, Джаксом, Локи и Сурли.
Большую часть своих людей он оставил снаружи.
В данный момент они изучали входы и выходы, оценивали конструкцию клуба, передавали информацию команде Балидора, отыскивали активные камеры видеонаблюдения, чтобы взломать их с помощью Данте и Вика, а потом взять двери, окна и крышу под прицел мощных винтовок.
Ревик не хотел, чтобы кто-либо выбрался из этого бл*дского клуба незамеченным.
В итоге эти меры могут и не помочь, но уж точно не навредят.
Внутри самого клуба он не хотел демонстрировать силу.
Шейх-торговец, одетый в человеческий халат такого же кроя, как тот, что он носил в доках и на аукционе рабов, шёл слева от Ревика. Он почти не задержался на входе и повёл их по центральному проходу, пересекавшему клуб, лишь рукой и улыбкой показал Ревику следовать за ним.
Окинув взглядом тёмное пространство с мигающими огнями и множеством сцен, стараясь обрести самообладание среди всей музыки, грохочущей из динамиков, особенно учитывая разные песни и ритмы, доносившиеся с разных сторон, Ревик чувствовал себя так, точно перенёсся назад во времени.
Его свет реагировал на множество раздражителей, но один наиболее усложнял ему задачу мыслить ясно – плотная нить почти отчаяния в той части его света, которая сильнее всего ощущала отсутствие Элли.
Теперь они уже близко. Это он тоже чувствовал.
Это создавало парадокс в его свете – одновременно расслабляло наиболее взбудораженную его часть и в то же время превращало его беспокойство в нечто чертовски более жестокое. И сосредоточенное.
Его свет питал эти импульсы в обоих направлениях, пока сам Ревик старался не строить гипотез относительно того, что она может здесь делать, и кто её может удерживать.
В первую очередь какая-то его часть понимала, что он ни за что, чёрт подери, не позволит ей покинуть это место без него… даже если это означало срыв остальной операции и разгром большей части города в процессе.
В результате Ревик почти не осматривал своё окружение, разве что с целью подпитать или подавить один из этих соперничающих импульсов.
Полуобнажённые тела извивались на приподнятых зеркальных платформах под грохочущую тяжёлую музыку, пока они проходили мимо. Ревик беглыми взглядами на ходу подмечал расположение каждой сцены, а также выходы, барные стойки, сотрудников и отдельные группы посетителей.
Он также подметил, кто из них вооружён.
В общей сложности семь барменов, четыре помощника бармена, восемь официантов.
Учитывая, что это за место, он вынужден был предполагать, что под барной стойкой есть оружие, также здесь присутствует частная охрана и имеется как минимум одна комната-убежище; возможно, подведён газ и установлены блокирующие стены.
По его предположению, в настоящий момент в клубе собралось примерно четыреста человек гостей. Несомненно, ещё есть посетители в приватных комнатах, которые он отметил взглядом. Там исполнялись приватные танцы и там же, где-то в тускло освещённых коридорах, заключались недобровольные сделки по сарк-фетишу, БДСМ, групповой делёжке светом и всё остальное.
Теперь они миновали маленькие сцены и приближались к главной сцене, единственной, которая имела полноразмерную платформу и занавес. Торговец в белом халате наверняка вёл их туда или же планировал сесть где-то рядом, потому что сама сцена оставалась правее перед ними.
Он уже получил подтверждение, что покупателем являлся Донтан.
Это уже что-то, хотя Ревику сложно было обрадоваться этим новостям.
Что же касается работорговца, его звали Эфраил. Из клана Мареск, с которым Ревик был поверхностно знаком. Данный клан происходил родом из Афганистана, так что их новый приятель Эфраил, возможно, действительно вырос в этой части света.
Ревик схоронил эту информацию в своём сознании, всё ещё не уверенный, что Эфраил являлся чем-то стоящим, а не просто паразитом, живущим на окраине города Тени. Он не желал делать ставку на этот факт и тем более делать какие-то предположения, которые исключали его из списка возможных угроз, но большую часть внимания Ревик сосредотачивал на другом. Он в основном следил за головорезами-охранниками, расположившимися на стратегических постах по периметру клуба – предположительно это были люди Донтана, поскольку он владел клубом.
Паразит он или нет, но Эфраил явно имел какие-то связи с крупнейшими игроками в Дубае, так что он может пригодиться не только для возвращения Элли. Ревик в любом случае намеревался поподробнее познакомиться с его породой тараканов, поскольку это знание могло оказаться полезным в других городах Тени. Их вылазка в Дубай как минимум убедила Ревика, что каждое из этих бл*дских мест нужно спалить дотла.
Когда Ревик приблизился к чёрной сцене, очередная жёсткая вспышка в свете сообщила ему, что они ближе, чем он осознавал.
Это практически стёрло из его сознания все остальные приоритеты. Это также заставило его споткнуться, хотя уже на следующем шаге он выровнял походку.
Элли определённо здесь. В этом здании.
От этого понимания становилось намного сложнее контролировать свой свет, но при этом его решительный настрой превратился в настоящий военный режим.
Он по-прежнему не мог смотреть на Даледжема.
Он знал, что по большей части это злость на себя самого. Как бы ему ни было ненавистно в этом сознаваться, он почти согласен с Сурли; не стоило позволять им забрать её. Надо было сломать Эфраилу шею, бл*дь… найти какой-то способ спрятать его труп и охранников в грузовых контейнерах, чтобы он, Даледжем и Элли успели сесть на поезд в Дубай.
Даже понимая, что злится он в первую очередь на себя, Ревик знал, что не может вести себя разумно с другим мужчиной по совершенно иным причинам. Когда дело касалось этого, он не мог быть разумным ни с кем, но он всё равно взял на себя руководство военной стороной операции.
Он мог реально слететь с катушек и начать убивать, если бы он этого не сделал.
К счастью, эта его часть отлично работала, даже когда его свет пребывал в кризисе. Если раньше в этом были какие-то сомнения, то Ревик избавился от них после того, как возглавил нападение на Башни Госсетта в Нью-Йорке.
Не надо было позволять им забирать её.
Он согласился с другим видящим, потому что знал, что не может доверять своему свету и оценивать ситуацию объективно. Но больше он так делать не станет. Элли ни на шаг не отойдёт от него, пока они действовали в городе Дренгов, даже если для этого ему придётся убивать всех охранников, которые им встретятся.
Даже если ему понадобится устранить каждого видящего и человека в этом клубе.
Теперь ему не приходилось полагаться исключительно на Сурли или Стэнли – или даже на вторичную команду, которую привёл Даледжем (туда входили Хондо, Чинья, Анале, Деклан и ещё трое Детей Моста – Балеур, Манск и Форли).
Ревик и остальные встретились со второй половиной этой команды после ухода с рабских рынков, затем вскоре после этого соединились с третьей командой.
Та третья команда, возглавляемая Локи, теперь выполняла функцию преимущественного подкрепления Ревика и включала в себя более крупную группу видящих, большинство из которых Ревик отобрал и завербовал сам. Он знал, что они верны ему превыше всех, за исключением его жены. Ни один из них не отвлекался на идеологическое дерьмо или статус посредника Элли. Ни один не станет колебаться или медлить при выполнении любого приказа Ревика. Большинство из них готово сложить головы, чтобы вытащить отсюда его жену, даже если для этого придётся ввязаться в перестрелку с каждым видящим в помещении.
Ревик ни капли не сомневался во всех них.
В следующий час или около того Врег и Джон также присоединятся к ним по суше.
Они нарочно вводили команды поэтапно, чтобы у них было много вариантов реагирования в зависимости от того, идентифицирует ли конструкция чей-то свет.
Чтобы минимизировать вероятность такого исхода, большинство старших Повстанцев они распределили на более поздние стадии входа – в их числе были Врег, Джораг, Рэдди, Бареск, Ниила и несколько других, которые активно принимали участие в обеих войнах. Для любого, кто сражался в восстаниях, щиты заменялись световыми плащами, и им приказывалось делать всё возможное, чтобы не привлекать к себе внимания.
Вся настоящая информация обрабатывалась вне этого места. Центральный разведывательный отряд, в число руководителей которого входили Балидор, Юми, а теперь ещё и Варлан, выполнял большую часть задач по мониторингу самой конструкции. Хоть Варлан почти весь прошлый век и работал в качестве Шулера, теперь его привлекли к полноценному участию в операциях.
Ревик не возражал. Он доверял Балидору и Тарси самим выносить такие суждения.
В любом случае, Варлан был в Списке.
Ревик знал, что Балидор всё равно пристально присматривал за бывшим Шулером, хоть в Списке тот, хоть нет.
Команда Врега войдёт в конструкцию только в том случае, если всё пойдёт реально не по плану, и потребуется помощь с эвакуацией. Ревик знал, что ему может понадобиться именно такая помощь Врега, и довольно скоро, если эта встреча с Донтаном пойдёт так, как он думает.
Сначала ему нужно воссоединиться с Элли.
Как минимум ему нужно знать, где именно она находится.
Он ощущал проблески светов остальных и понимал – они подозревают, что он уже думает о более радикальных мерах, даже если и не улавливали детали. Они все держались настороженно, каким бы ни было их внешнее поведение. Сурли смотрел на него с откровенным подозрением. Маски разведчиков ни разу не дрогнули на лицах Чиньи, Деклана и Локи, но Ревик ощущал их беспокойство.
Он не слишком переживал по этому поводу.
Он всё ещё прогонял разные сценарии в голове (включая настоящую телекинетическую атаку на ночной клуб и окружающие территории), когда добрался до хромированных ступеней, которые вели на приподнятую платформу слева от главной сцены.
Ступени сияли как зеркала, откровенно дезориентируя в тёмном пространстве.
Эфраил не колебался и сразу поднялся по этим невысоким ступеням на приватную платформу.
Ревик последовал за ним, улавливая проблески дурного предчувствия от Джакса и Чиньи, которые шли за ним. Свет Даледжема оставался непроницаемым, но Ревик всё равно не хотел подступаться к его свету.
Поднявшись до верха лестницы, он почувствовал, как проходит через какую-то Барьерную печать. Чуточку помедлив в этой новой конструкции, он вышел на платформу.
Он посмотрел на её обитателей.
Пять видящих. Два человека.
Он начал с людей – просто чтобы определить, имеет ли их присутствие какое-то значение. Мужчина и женщина, на обоих почти нет одежды. Оба сидели на коленях одного из видящих – а видящие все были мужчинами, подметил Ревик.
Люди были случайными. Определённо в их владении.
Затем он посмотрел на лица видящих, намереваясь убедиться, что он запомнил отпечаток их черт лица и как минимум лёгкие внешние очертания света. Он не мог выйти в Барьер и провести настоящее сканирование, но хотел узнать их, если когда-то встретит вновь.
Однако начав смотреть на них, он осознал, что идентификация их в Барьере или иным способом может быть спорной. Ревик задержался на первом увиденном лице, принадлежавшем видящему, который сидел ближе всего к нему на замшевом диване, и нахмурился.
Ему не нужно было запечатлевать эти черты.
Он их знал. Он видел этого видящего прежде.
Учитывая то, где он его видел, а также контекст этой встречи, вероятность совпадения казалась Ревику… невероятной. Даже более чем невероятной. Попросту статистически невозможной.
В те же несколько секунд видящий улыбнулся ему.
Тонкие губы. Чёрные волосы. Светло-серые глаза. Высокие скулы. Когда Ревик видел это лицо в последний раз, он находился глубоко в бразильских джунглях, к северо-западу от работного лагеря СКАРБа, который назывался Гуореум и действовал возле города Манаус.
В то время Ревик заметил сходство его черт со своей внешностью и указал на различия Териану, который в то время трахал сероглазого видящего. Тот факт, что этот видящий теперь сидел перед ним, и почти голый человеческий мужчина массировал его пах через дорогие с виду тёмные слаксы, вызвал в aleimi Ревика насыщенную вспышку распалённого света.
Териан. Этот мудак Донтан был Терианом.
Как минимум, он знал Териана.
Ревик продолжал пристально смотреть на сероглазого видящего. Видящий походил на него сильнее, чем ему помнилось.
Спустя ещё несколько мгновений его взгляд сместился, останавливаясь на высоком привлекательном видящем с оранжевыми глазами, который носил дорогой костюм из какого-то тёмно-синего материала с металлическим отливом. Ревик запросто мог представить, как Териан выбирает для себя такой наряд.
Его взгляд скользнул дальше, к видящему с бледно-голубыми радужками, который тоже выглядел знакомым.
Ревику потребовалось несколько секунд, чтобы узнать данное лицо, но потом ему пришлось подавить очередную вспышку реакции в собственном свете. Он видел этого бл*дского голубоглазого видящего в Пекине, когда отправился туда, чтобы освободить свою жену от проститутского контракта с Лао Ху.
Этот самый видящий поцеловал её – Элли.
Он также отказывался снимать с Элли ошейник, когда она об этом попросила; утверждал, что никоим образом не будет содействовать её возвращению к Ревику.
Позднее Элли рассказала Ревику, что он был её куратором на протяжении почти всего времени, что она работала наложницей Лао Ху. Он также был её любовником, хотя она отмахнулась от этой детали, утверждая, что это вообще ничего не значило. Ревик поверил ей, но, как и во всех случаях, когда дело касалось его жены и секса с другими мужчинами, вера не ослабила его эмоциональной реакции.
Он ненавидел этого мудака. По многим причинам.
Не последней из них был тот факт, что этот видящий первым обучил его жену сексуальным фокусам и трюкам для придурков вроде Дитрини.
Твою ж мать.
Он посмотрел на следующего видящего на диване, вглядываясь в его лицо с такой же пристальностью. Этот казался выходцем с Ближнего Востока и был одет в том же стиле, что и Эфраил. Светло-янтарный цвет его глаз был более знаком Ревику, однако он не узнавал данное лицо.
Пятым видящим был сам Териан.
То есть, это было то тело, которое Ревик знал большую часть того времени, что он провёл с другим видящим, пока они работали на Шулеров.
Его глаза отражали тот же насыщенный янтарный цвет, что и у ближневосточного видящего, только ярче.
При взгляде на это лицо с высокими скулами, красиво очерченными губами и смеющимися глазами, Ревик почувствовал, как что-то в низу его живота похолодело. На мгновение ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не напасть на него, не избивать его кулаками до тех пор, пока Терри не скажет ему, что он сделал с его женой.
Несколько секунд Ревик просто стоял там молча, впитывая реальность происходящего. Териан был Донтаном. Ну конечно. Конечно, бл*дь. Как они вообще в этом сомневались? А это означало, что второй копии Списков вообще могло не существовать. Терри мог написать эти имена из воздуха, как это сделала сама Кали.
А значит, к этому времени копия этих списков наверняка имелась и у Менлима.
Ревик всё ещё обдумывал это все в голове, когда до него дошло, что никто не сказал ни слова – ни сидящие на диване, ни отряд Ревика.
Он перевёл взгляд на Териана, гадая, мог ли он предполагать (просто по тому, как Териан улыбался ему этой своей абсолютно безумной улыбкой), что Терри узнал его вопреки маскировке.
Он едва успел подумать об этом, как ответ на вопрос прояснился сам собой.
– Привет, Реви’, – тело Териана, которое Ревик знал лучше всего, улыбнулось ему ещё шире. – Присаживайся!
Он похлопал по замшевому сиденью рядом с собой. Эта искорка безумия сверкнула в его светлых глазах, когда он вежливым жестом указал на свободные секции дивана.
