Текст книги "Пророк (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 44 страниц)

Глава 18
Лёгкого выхода нет

Они воспользовались лифтом, чтобы вернуться из подвалов на первый этаж.

Локи изначально рассматривал как вариант подземный туннель, думая, что так будет безопаснее.

Юми согласилась.

Но что-то заставило Локи передумать ещё до того, как они двинулись в том направлении – какая-то плотность в верхних частях его света, который ощущался ясным впервые с тех пор, как он покинул «Чинук». Очевидно, адреналин наконец-то пересилил то световое помешательство, от которого он страдал с того времени, как впервые увидел женщину.

В любом случае, он развернул свою команду в противоположном направлении.

Мика и Джакс уже трудились над дверьми лифта, когда Юми послала ему сигнал по связи.

– Не используй подземный выход, брат. Повторяю. Не используй подземный туннель. Как понял?

– Понял, – отозвался Локи. – Можешь мне что-то сказать?

– Там вас ждёт «встречающая делегация». Мы работаем над тем, чтобы предоставить вам больше информации. С ними есть видящие, брат, так что мы занимаемся взломом мобильной конструкции, которую они используют.

– Что насчёт лифта?

– Пока чисто. Вторичная команда заходит с юга и востока. Советую выходить через восточное крыло или северный портик…

– Правительство?

– Мы думаем, да. Но ты же понимаешь, что они могут быть не только их людьми?

– Понял, и принято, – он взглянул на других, зная, что они не услышали его через субовкалку. – У них есть видящие, – сказал он им по связи.

Онтари, Холо и Рекс все уставились на него.

Мика и Джакс сумели приоткрыть двери на несколько дюймов. Вбив домкрат в образовавшееся отверстие, Мика активировала источник питания на полуорганическом инструменте, и тот легко расширился, с металлическим скрежетом раздвигая массивные двери.

Локи послал импульс шагать вперёд.

Его команда заняла лифт.

Онтари первым скользнул в кабину и опустился на колени возле открытой панели внутри. К тому времени, когда Локи вошёл и отодвинулся к задней стенке, Анале уже заново открыла вторичную панель безопасности, пока Холо работал над тем, чтобы заново подсоединить источник питания к панелям через отростки «кальмаров»

«Кальмары» искрили aleimi-светом, пока Анале и Холо говорили с ними.

Когда физическое освещение в лифте мигнуло, затем резко включилось в полную силу, Локи и остальные рефлекторно вскинули руки, щурясь и моргая от яркого света.

Через считанные секунды лифт тронулся с места.

– Статус? – спросил Локи по связи, снова говоря с авианосцем.

Рекс, Джакс, Мика, Иллег, Холо и Калги держали оружие наготове. Уже разделившись обратно на две боевые команды, за исключением Анале и Онтари, которые мониторили панели, все остальные стояли лицом к дверям, пока лифт поднимался.

Голос Юми вновь доносился как будто издалека – вероятно из-за помех в подземной шахте, интенсивности органики и быстро движущейся кабины лифта.

– Четыре минуты до того, как они войдут в южный портик, – сказала она, и её голос то стихал, то доносился вновь. – Мы насчитали тридцать солдат пехоты в униформе спецназа. Они могут быть из полиции, но Балидор говорит, что они обладают военными отпечатками. По сигнатурам aleimi он подозревает, что это морские котики.

Локи нахмурился, взглянув на Рекса.

Рекс пожал плечами, слегка улыбнувшись.

Локи открыл канал, чтобы остальные тоже слышали Юми – в основном в целях экономии времени. Увидев жёсткое выражение, проступившее в глазах Рекса, он ощутил странное облегчение. Многие видящие имели склонность недооценивать человеческие военные отряды.

Локи по своему опыту знал, что это не очень мудрый подход.

– Нам сражаться или избегать их? – спросил Локи у Юми. – Или уже слишком поздно?

– У них есть видящие, – повторила Юми. – Как минимум четверо. Вы не сможете надавить на них, брат. Балидор советует избегать. Теперь мы видим вас, так что будем синхронизировать координаты. При условии, что кабина лифта будет поддерживать текущую скорость, у вас будет тридцать две секунды, чтобы добраться до северного портика. Мы считаем, что сможем на это время скрыть ваш след, судя по нашим сканам их боевой конструкции. Они уже пытаются взломать иллюзии, которые мы поместили вокруг вас, так что они знают о вашем присутствии. Балидор считает, что им потребуется как минимум ещё три минуты, чтобы добиться реального прогресса, так что до тех пор вам не должны грозить Барьерные атаки. Мы уже связались с Приилой. Она наготове. Она не может посадить вертолёт слишком рано, так что если нас отрежут, она будет ждать вашего визуального подтверждения. У них есть противотанковые гранатомёты, так что она на другой стороне Пенсильвания-авеню…

– Понял, – сказал Локи. – Принято к сведению.

Рядом с ним Калги тихо выругалась на прекси.

Локи бросил на неё беглый взгляд.

– Тактику подтверждаю, – сказал он Юми. – Все рекомендации принимаю. Скажи Прииле, что мы будем у северного портика примерно… – он посмотрел на часы на дисплее гарнитуры, которые синхронизировал с картой Юми, пока они говорили, и внёс небольшие правки относительно заблокированных проходов и других помех, которые они встретили на пути сюда. – …Две минуты.

– Будет сделано, – сказала Юми. – Пусть боги пребудут с вами, брат.

Он не потрудился ответить, но жестом показал Мике вырубить все протоколы безопасности, поскольку теперь им уже не нужно было беспокоиться о сигналах тревоги. Она послушалась, и все они вздрогнули, ощутив безмолвный сигнал тревоги, когда порыв энергии пронёсся по органике и лифт на мгновение задрожал.

Кабина не остановилась, а Локи только этого и боялся. Напротив, она начала подниматься чуточку быстрее из-за дополнительного питания. Теперь система уже не остановит их наверху и не станет сканировать перед открытием дверей.

Это должно выиграть им ещё несколько секунд.

И всё же он слышал бормотание в разумах своей команды.

– Сосредоточьтесь, – предостерёг он их через связь. – У нас будет время.

Он почувствовал, как их концентрация обострилась, и они перехватили винтовки, поджали губы и повернулись к двери. Теперь Онтари и Анале тоже взялись за оружие.

Через считанные секунды они добрались до первого этажа.

Активировав двери, Локи жестом показал Онтари оставить источник питания прикреплённым. Четверо его людей уже протиснулись через проём в коридор возле кухни ещё до того, как двери закончили исчезать в стенах.

Локи тут же ощутил перемену в окружающем Барьерном пространстве.

Их отследили до лифтов.

Он жестом показал Анале идти первой и пошустрее.

Они быстрой военной трусцой побежали к центральному коридору, двигаясь колонной по одному, держась возле тенистой части стены и почти бесшумно направляясь к северному коридору. Обойдя огромную гору мусора и обгоревшей мебели прямо возле выхода, они вошли туда группами по два по тихому сигналу Локи. Каждая пара посылала сигналы по гарнитуре, чтобы подтвердить, что пространство впереди чисто.

Затем все они практически со всех ног побежали к выходу из северного портика.

Они всё равно двигались тихо, топот ботинок, шорох одежды и скрип брони приглушались звукоподавляющей органикой.

Анале и Рекс бежали первыми. Калги, как и прежде, замыкала.

Локи бежал немного впереди Калги.

Он на мгновение забеспокоился, что сам выход может стать проблемой, но двери из пуленепробиваемого стекла уже были выбиты каким-то взрывом в предыдущей суматохе. Проём напоминал зазубренное, зияющее чрево, лишь немного посветлее погруженного в тень помещения, поскольку пока они были внизу, солнце начало крениться к горизонту.

Теперь он видел предзакатное небо, окрашенное розовыми и оранжевыми тонами, пока золотой свет солнца продолжал под углом падать на газон, подъездную дорожку и Пенсильвания-авеню.

Анале и Рекс первыми скрылись в этом проёме.

Они тут же послали сигнал, давая ему и остальным знать, что они не увидели и не почувствовали никого, кто бы их поджидал.

Локи коснулся своей гарнитуры.

– Ладно, Приила. Сейчас самое время.

– Поняла.

Возможно, потом она сказала что-то ещё, но это уже заглушилось огнестрельным огнём с запада, прямо оттуда, где стоял Локи.

Он сменил направление быстро и инстинктивно, метнувшись вправо прямо перед тем, как что-то врезалось в его плечо и опрокинуло его на спину. Он увидел, что Калги рядом с ним тоже упала. Мика прямо перед ним нырнула в укрытие, выстрелив в отверстие, где когда-то находились стеклянные двери.

– Бл*дь, – выругалась Калги.

Она снова поднялась и потащила его, пока Локи пытался встать на ноги. Она затащила его за восточную сторону дверного проёма, за то место, с которого продолжала стрелять Мика. Локи захрипел, поднялся на ноги и последовал за ней, через проём мельком увидев, как Рекс и Анале стреляют по тем, кто нападал на них с запада. Локи заметил, что Калги прижимает свободную ладонь к центру своей груди, как будто ей больно, но он не видел крови. Он предположил, что каким бы ни было её ранение, оно не прошло через пуленепробиваемую куртку или бронежилет.

Посмотрев на своё плечо, он осознал, что ему повезло меньше.

– Как минимум некоторые стреляют органикой, – сказал он по связи. – Броню пробивает. Не рассчитывайте, что бронежилеты выдержат.

Он получил подтверждение от Анале и Рекса, затем от Мики, Иллег, Холо и Калги. Подняв свою винтовку, Локи осознал, что не может упереть приклад в раненую руку, и вместо этого поднял оружие к бедру, управляясь правой рукой, что было неудобно, поскольку обычно он пользовался левой.

Он всё равно мог стрелять, но не очень хорошо.

До него дошло, что он ничего не слышал от Джакса или Онтари с тех пор, как завязалась перестрелка. Он повернулся, ища их глазами и своим aleimi, пока Калги стреляла в проём вместе с присоединившимися к ним Микой и Иллег. Холо уже отправился на подкрепление к Анале и Рексу позади каменной стены на вершине наружной лестницы.

Локи нашёл Джакса за местом, где присели они с Калги, возле главной лестницы в фойе. Джакс пытался тащить Онтари, который весил вдвое больше его.

Локи легонько тронул Калги своим светом.

– Я пойду обратно, – сказал он ей.

Глянув через плечо, Калги нахмурилась, словно хотела запротестовать. Увидев Джакса, она, похоже, передумала и кивнула, увидев, как свет Локи подчеркнул вес Онтари. Локи посчитал, что ему нужно пойти самому, поскольку он ранен.

Он всё равно не сможет толком помочь им на линии фронта в таком состоянии.

Калги фыркнула, приподняв бровь. «Я бы выбрала тебя в плохом состоянии, брат, вместо многих в идеальной форме».

Локи улыбнулся, удивившись тёплым словам, затем повернулся и побежал, стараясь держаться ниже, пока добирался до Джакса. Однако добравшись до видящего, чтобы помочь ему с Онтари, он застыл, уставившись на лицо Онтари. Оно было совершенно разнесено на куски выстрелом. Локи тут же опустился на колени, проверяя пульс мужчины-видящего. Он был мёртв. Свет ушёл из его тела.

Посмотрев на Джакса, он увидел, что свет в фиолетовых глазах видящего тоже отступил в какое-то иное место, пусть и не навсегда, как у Онтари.

Контузия, как называли это раньше.

Локи пришлось побороться с молодым парнем, чтобы заставить его отпустить бронежилет Онтари. Он послал тепло в свет индийского видящего, дёргая его пальцы, отцепляя их от органической ткани.

«Мы не можем забрать его, брат, – мягко сказал ему Локи, оттаскивая от трупа. – Мы проведём для него ритуалы на корабле. Но его тело должно остаться здесь, – когда Джакс попытался вернуться к здоровяку из Адипана, Локи стиснул его ещё крепче. – Всё хорошо, брат. Предки найдут его. Ему уже не нужен этот сосуд».

«Он есть в Списках», – послал Джакс, всё ещё пытаясь вернуться к Онтари.

Локи крепче стиснул его. Он послал тепло в его свет, раскрывая его сердце. «Боги любят твою верность, дорогой мой, но уже слишком поздно».

– Наш транспорт здесь, – Калги резко дёрнула его через связь. – На дороге. Шевелись, Локи. Ты нам нужен, брат.

– Понял, – послал Локи. «Если представится шанс, не ждите меня».

«Иди ты нахер, брат», – зло послала Калги.

Локи её почти не слышал.

Он знал, что Анале несла большую часть материалов, которые они забрали из сейфа. Часть они также отдали Мике, чтобы немного распределить их между собой, и у Джакса тоже кое-что имелось в карманах бронежилета.

Он посмотрел на лицо молодого видящего. Судя по выражению в его фиалковых глазах, он ни капли не сумел до него достучаться. Не раздумывая, Локи отвёл назад кулак и врезал индийскому видящему по лицу здоровой рукой. Когда Джакс продолжил попытки вернуться к телу Онтари, схватив погибшего видящего за ногу, Локи отодрал его пальцы, в этот раз уже не деликатничая.

Когда Джакс стал сопротивляться, Локи снова ударил его.

Он уже подумывал одурманить его с помощью обезболивающих из экстренного набора, но тут Джакс, похоже, резко пришёл в себя.

Не до конца – то отрешённое выражение так до конца и не ушло из его глаз – но он оправился достаточно, чтобы последовать за Локи, когда тот дёрнул его вниз в положение приседа.

Локи без промедления побежал вместе с ним к выходу из северного портика.

Как только они туда добрались, Локи сразу увидел и услышал вертолёт… а потом засёк, как противотанковый гранатомёт поднимается возле одной из маленьких, одетых в чёрное точек, присевших у западной стены главного здания и западного крыла.

Отпустив Джакса, Локи послал сигнал Рексу, чтобы тот его забрал. Локи поднял пистолет, целясь в человека с гранатомётом. Он тут же ощутил боль, поскольку какой-то видящий пытался пробраться в его свет, но всё равно навёл пистолет левой рукой, хрипя и ощущая вкус крови в горле от Барьерных ударов.

Он нажал на курок.

Звук показался очень отдалённым.

Мужчина с гранатомётом рухнул.

– Вперёд! – закричал Локи по связи. – Сейчас же! Все вперёд!

Команда вырвалась из укрытия в то же мгновение, когда Локи заговорил.

Они метнулись по подъездной дорожке и через траву, окружающую фонтан, потом разделились, чтобы обогнуть разрушенную цементную декорацию. Они бежали разрозненной группой, сверкая пятками и устремляясь к единственному просвету в заборе из кованого железа – заборе, который всё ещё обозначал границу между землями Белого Дома и Пенсильвания-авеню.

Рекс и Локи продолжали тащить Джакса, пока Калги бежала сбоку от них, прикрывая своей винтовкой. Мика хромала рядом, потому что её ранили в ногу.

Теперь Локи чувствовал команду Балидора, борющуюся в Барьере против видящих, которые работали вместе с морскими котиками. Он на бегу ощущал, что Адипан берет верх над этими видящими. Затем люди Балидора стали активно помогать им, прикрывая от атак, сбивая прицел человеческих солдат настолько, чтобы дать им возможность уйти.

И всё же Локи чувствовал, как люди копошатся вокруг убитого морского котика с гранатомётом, пытаясь привести оружие в боевую готовность.

Локи также ощущал приближение флаеров, механических ботов-охранников.

Он знал, что большинство из них оборудовано пулями, пробивающими броню, и даже гранатами – в зависимости от размеров и боевой оснастки.

Но им должно хватить времени.

Они находились в каких-то двадцати метрах от «Чинука», и Локи с некоторым изумлением подумал, что его команда действительно может выбраться живой.

Затем что-то очень сильно ударило его по голове.

Всё вокруг Локи потемнело.

Глава 19
Беспокойные ночи, беспокойные утра

Я с трудом пробуждалась, отбиваясь от мимолётных проблесков сна.

Там жила неохота – как будто мне не хотелось оставлять эти проблески света и тьмы, жар воспоминаний и потерь среди вещей, которые ещё не произошли. Или как будто мне изначально не хотелось ощущать все эти вещи, я не могла понять.

В итоге полная осознанность вернулась ко мне с рывком всего тела.

Не знаю, то ли я почувствовала что-то в эти последние секунды перед пробуждением, то ли это всего лишь нервная энергия.

Но я понимала, что дёрнувшись, сделала больно своей руке.

Щурясь и глядя в потолок прямоугольной комнаты, освещённый только по периметру слабоватой сине-зелёной подсветкой, я попыталась сфокусировать взгляд. При этом до меня дошло, что наши новые «апартаменты» на авианосце были чуть-чуть просторнее ванной комнаты, которая прилегала к нашему номеру в Нью-Йорке.

Такие вещи не волновали меня, но я задумалась, не беспокоило ли это Ревика.

Учитывая условия, в которых он вырос, он по сравнению со мной всегда более остро воспринимал бедность, и меня озадачивали его реакции, пока я не нашла их источник. Он также страдал от довольно сильной клаустрофобии.

Вздохнув, я начала поднимать руку, собираясь провести пальцами по волосам и убрать их с лица.

Моя рука дёрнулась и остановилась.

Я посмотрела вверх.

Кто-то приковал моё запястье к стене.

Я уставилась на руку. Более осторожно опробовала оковы, дёрнув за органические наручники, один конец которых замыкался на кольце, которое по чьей-то программе выходило прямо из стены. Когда кольцо зелёного металла не изменилось само по себе, я попробовала несколько паролей.

Когда это не сработало, я попыталась взломать сам механизм с помощью своего света.

Что-то ударило по мне.

Реально… ударило по моему свету.

Это не причинило мне настоящей боли, но вытеснило из той части моего света.

Я уставилась на наручник, нахмурившись и не сомневаясь, что я ошибаюсь, хоть правдивость этого уже просачивалась в моё сознание. Голые факты о моём положении приводили к выводам, в которых я сомневалась, но всё же начала прорабатывать их – что могло происходить, учитывая крайне небольшое количество людей, которые могли сделать такое со мной.

Я снова уставилась на кольцо, усиленно рассматривая его своим aleimi-зрением – моим зрением видящей, а не просто глазами.

И снова меня ударило разрядом.

Заворчав себе под нос, я наконец-то решила «нахер это всё» и попыталась использовать телекинез.

В этот раз меня шарахнуло посильнее.

Я лежала, тяжело дыша и уставившись на эту чёртову штуковину. Мне всё ещё не было больно по-настоящему, но я и не могла использовать телекинез вопреки этому разряду.

До меня дошло ещё два факта.

Первый: я абсолютно голая.

Второй: я была одна в нашем маленьком отделении резервуара.

Воспоминания о прошлой ночи вызвали завиток боли, отчего мои глаза закрылись, а дыхание сбилось. В моём сознании замелькали образы: его пальцы в моих волосах прижимают меня ближе, пока я отсасывала ему. Он всё ещё был почти полностью одет в тот чёртов костюм и использовал на мне телекинез сзади. Он много говорил – в основном озвучивал требования, умасливал, дразнил. Казалось, что он несколько часов не давал кончить, а потом наконец-то обхватил меня руками сзади, навалился всем весом, вжал в матрас, раздвинул мне ноги как можно шире и закончил эту пытку.

Когда он сделал это, налёг на меня всем телом и светом, вошёл так глубоко, как только можно, уткнулся лицом в моё тело сзади…

Боль ослепила меня во второй раз, когда я вспомнила, что он сделал своим светом. Мои глаза закрылись; мой свет змеился по комнате, ища его.

Его определённо здесь не было.

Я уже не первый раз просыпалась здесь от боли, а его не было. Но это определённо первый раз, когда я проснулась здесь прикованной к стене.

Всё ещё подавляя боль, я посмотрела по сторонам, пока мои глаза не остановились на металлическом столике слева. Там лежала гарнитура – не моя – и что-то вроде рукописной записки. Даже с кровати я узнала аккуратный почерк, состоящий полностью из заглавных букв.

Изогнувшись всем телом, я подтянулась к той стороне кровати, пока моё запястье оставалось прикованным к стене, и свободной рукой подхватила записку, которую он приставил в вертикальном положении к лампе.

Там было написано: «Пошёл за завтраком. Настенный монитор налажен, если вдруг заскучаешь».

Уставившись на почерк, который я теперь узнала ещё отчётливее – «в», «з» и «у» с почти каллиграфическими завитушками – я ощутила, как моё недоверие превращается в сложный набор эмоций, большая часть которых разрывалась между озадаченностью, непрошеным весельем и возмущением.

Обернувшись через плечо, я ещё несколько раз подёргала наручник, просканировав его.

Когда я своим светом слишком близко подобралась к механизму, он опять ударил меня разрядом.

Я потянулась обратно к маленькому прикроватному столику.

Аккуратно схватив гарнитуру пальцами, я пристроила её в своё ухо, активировала с помощью голосовой команды и послала импульс, не дожидаясь, пока пойдёт набор.

Спустя несколько долгих секунд он ответил.

К этому моменту боль снова усилилась, заставляя меня заскрежетать зубами.

– Дигойз, – произнёс он.

Я не могла чувствовать его свет. Однако я очень отчётливо слышала веселье в его голосе.

– Какого х*я?! – потребовала я. – …Муж?

Я почувствовала, как он заулыбался ещё шире.

– Я пошёл за едой для нас.

Когда я промолчала, он помедлил и прочистил горло.

– В два мы встречаемся, чтобы обсудить Дубай. Я договорился с Балидором. Надеюсь, ты не возражаешь.

Я не возражала. Он всё равно обычно руководил военными аспектами, и это явно не попадало в категорию простой эвакуации кого-либо.

– А сейчас который час? – спросила я.

– Десять.

– Джон там будет?

– Да. Они его подлатали. Он, возможно, немного не в себе, но Врег заверил меня, что они оба будут там.

Я почувствовала, что немного расслабляюсь.

Джон только недавно вернулся к нам. Та операция в Макао была первой, в которой он участвовал после того, как они с Врегом вышли из гибернации – которая, между прочим, как будто заняла целую вечность. Даже Балидор несколько раз ворчал, желая услышать мнение Врега по тому или иному поводу. И я слышала, как Ревик на нескольких стратегических совещаниях бурчал, потому что ему не хватало вклада Джона.

Конечно, мы справлялись и без них, но я была не в восторге от идеи опять так скоро лишиться Джона, по какой бы то ни было причине.

– Как Лили? – спросила я.

Я и без вопросов знала, что он зашёл повидаться с ней.

– Она в порядке, – в его голосе прозвучало больше тепла. – Спрашивала о тебе, конечно, но я сказал, что мамочка валяется в кроватке как ленивый тюлень.

Я расхохоталась.

– Ты же не серьёзно.

– Ладно. Может, и не серьёзно.

– В любом случае, если я сегодня и тюлень, то это целиком и полностью твоя вина.

– Боги, я надеюсь на это, – он помедлил, словно подумывая сказать больше или, возможно, решая, что сказать. Его голос зазвучал подчёркнуто вежливо. – Надеюсь, тебе хорошо спалось. Лучше чем мне, во всяком случае. Я попытался оставить тебя в покое сразу же, как только ты отключилась.

Вопреки вежливому тону я слышала в его голосе жар. Поскольку я не могла его почувствовать, это только раздражало меня.

Прикусив губу, я покачала головой и сменила тему.

– Из-за тебя теперь все называют её Лили, знаешь ли, – сказала я слегка укоризненным тоном. – Надеюсь, ты в курсе, что ты по факту изменил имя собственной дочери. После того, как сам же и придумал ей имя.

Он лишь улыбнулся по связи, слегка прищёлкнув языком.

По правде говоря, тут мы оба виноваты в равной степени.

После того, как мы только спасли её из Башни, я приучила всех называть её «Лилай», что означает «девочка, малышка» на прекси. Когда мы с Ревиком решили назвать её Элаши в честь его покойной сестры, «Лилай» и «Элаши» каким-то образом превратились в «Лили».

Только Балидор называл её иначе, и возможно, дело в чистом старомодном упрямстве. Он называл её полным именем, Элаши.

Но мысли об этом только напомнили мне о другой вещи, которая беспокоила меня. Нахмурившись, я уставилась на стену, отделявшую нашу часть резервуара от Лили.

– Я хочу услышать от него дату, – сказала я. – Настоящую.

До того момента я и не сообразила, что не посвящала Ревика в ход своей мысли, и что он не мог читать меня, учитывая закрытую конструкцию резервуара.

Но он всё равно проследил за ходом моей мысли.

– Мы её получим, – в его голосе содержалось ещё больше тепла и мягкого заверения. – Мы можем сегодня поговорить об этом с 'Дори, если хочешь, жена.

Я кивнула, но лишь ещё сильнее нахмурилась.

Лили ни разу не выходила из резервуара с тех пор, как её доставили на авианосец. Я знала, что она там лезла на стены. Более того, ей нужно играть с другими детьми, бегать, видеть вещи не только на экранах или в виртуальной реальности. Мне было ненавистно понимать, что она сидит там под замком как пленница. Она почти не оставалась одна, но это все равно не то.

Чёрт, может, временами ей даже хотелось остаться одной.

Может, она не хотела, чтобы куча видящих 24/7 наблюдала за каждым её шагом, будто она какой-то драгоценный артефакт.

Может, она просто хотела быть маленькой девочкой.

Ещё несколько секунд Ревик ничего не говорил, и я взглянула на своё запястье, прикованное к стене. Я гадала, стоит ли обсуждать это с ним по связи, особенно учитывая то, как высок шанс, что нас услышит охрана. В эти дни практически всё проходило через охрану.

– Что тебе снилось прошлой ночью? – спросил Ревик, выдёргивая меня из собственных мыслей. – Ты несколько часов металась.

Я нахмурилась, задумавшись и уставившись в изножье кровати.

– Дубай, – сказала я, слегка удивившись собственному ответу. – Мне снился Дубай.

Я услышала его улыбку.

– Я знаю.

Я закатила глаза.

– Я опять говорила во сне?

Улыбка вернулась.

– Да.

– Но ты не скажешь мне, что я говорила.

На мгновение его голос посерьёзнел.

– Не сейчас.

Очередная пауза. Эта казалась более напряжённой.

– Ещё что-нибудь, жена? – невинно спросил он.

Покачав головой, я мягко щёлкнула языком. Я также позволила своему голосу смягчиться.

– Мы с тобой поговорим, знаешь ли. Когда ты вернёшься, – я помедлила. – Если только ты не планируешь оставить меня здесь на остаток дня и бродить по кораблю без меня… с расстояния дразня меня снами, которые мне снились. Или не снились.

Тут он открыто усмехнулся.

Слушая его, я прикусила губу, раздражаясь из-за того, что не могу ощутить его свет.

– Ты один? – спросила я наконец.

– Нет.

– Они знают, что ты приковал свою жену к стене?

Он мягко щёлкнул, но в этот раз я расслышала в его реакции нечто почти знакомое, и это вызвало очередной завиток боли.

– Я хотел знать, где ты, – сказал он.

– Ты хотел знать, где я… – я умолкла, борясь с противоречивыми порывами смеха и возмущения. – Ты бы мог взять меня с собой, чокнутый ты чудак!

– Я не хотел тебя тревожить, – произнёс он по-прежнему невинным тоном. – Ты устала. Ты не высыпалась.

– Что, если на корабль нападут?

– Я могу освободить тебя дистанционно.

Это слегка огорошило меня.

– Вот как?

Он щёлкнул языком. В этот раз я буквально слышала, как он закатывает глаза.

И да, он прав. Он тот, у кого всегда всё продумано. Он выводил паранойю на уровень искусства. Он никогда не оставил бы меня в таком положении, если не сумел бы освободить в ситуации, когда что-то случится.

– А что, если тебя вырубят? – спросила я, всё ещё подавляя раздражение.

– Я запланировал периодические автоматические проверки. Если я не отвечу, система сразу тебя освободит.

– А если ты погибнешь? – парировала я.

– Тогда ты всё равно труп, жена, – ответил он, улыбаясь.

Я прикусила губу, подавляя ругательство. Похоже, он это уловил.

– Я же сказал, что не смогу отнестись к этому здравомысляще, любовь моя.

– Здравомысляще? – я фыркнула. – Когда это ты здравомысляще относился к чему бы то ни было, муж? Ты вообще собираешься возвращаться в ближайшее время?

– Конечно, – я снова услышала, что он улыбается.

Почувствовав, что злость временно победила веселье, я позволила себе заговорить резче.

– Ты серьёзно наказываешь меня? За что? За то, что в Макао всё пошло не по плану? Или всего лишь за то, что в прошлом году меня похитили и едва не убили?

Воцарилась тишина.

– Едва не убили? – невинно переспросил он. – Ты только что сказала «едва не убили», жена?

Я прикусила губу. Затем, слегка фыркнув, я выдохнула и уставилась в потолок. Прежде чем я сумела ответить, он продолжил более серьёзным тоном.

– …И нет, жена. Это не наказание, – он, похоже, ещё несколько секунд подумал над моими словами. – Наказание… нет.

– Тогда что? – раздражённо переспросила я. – Это тебе просто в кайф?

Он усмехнулся, поначалу не отвечая. Я почти чувствовала, как он окидывает комнату взглядом.

– Я упомянул, что я не один? – спросил он.

– Упомянул, – буркнула я.

– Есть пожелания относительно завтрака? – поинтересовался он после небольшой паузы. Его голос вновь приобрёл те раздражающе невинные интонации.

– Нет, – ответила я, всё ещё ворча. Но потом передумала. – Подожди, – поправилась я. – Фрукты-ягоды. Если есть. Желательно чернику. Бананы.

– Кофе?

Я закатила глаза, позволив всему своему телу расслабиться на матрасе.

– Ты ещё спрашиваешь?

– Я наладил настенный монитор, – сказал он после очередной паузы. – Скоро вернусь.

Прежде чем я успела запротестовать, он оборвал звонок. Я попыталась снова набрать его, но угодила в пустоту.

Должно быть, он выключил эту чёртову штуку.

Поудобнее устроив плечи, насколько это было возможно, я подложила подушку под верхнюю часть спины, затем сняла гарнитуру и бросила её на прикроватную тумбочку. Я уставилась на безликую стену слева от себя, а именно на сегмент над столом Ревика.

На столе лежало несколько книг вместе с браслетом-компьютером, который он иногда носил – в частности, если много координировал что-то с Викрамом. Его urele валялась рядом с книгами, вероятно, после тренировочных сессий с Мэйгаром.

Набор инструментов, понадобившихся ему для починки монитора, исчез.

Хмуро уставившись на пустую стену, я вспомнила наш оборванный разговор прошлой ночью… а именно о видящем, на которого мы наткнулись в Макао, о Даледжеме.

Ревик мало что сказал.

Мне не казалось, что он утаивает от меня подробности по какой-то коварной причине; скорее, дело в том, что когда я добралась сюда, его уже не интересовало ничего, кроме секса. Теперь же наступил новый день, ни один из нас уже не боролся с сексуальным неудовлетворением после операции, не отходил после выбросов адреналина, и мне нужно пересмотреть свою тактику.

Но если смотреть на вещи трезво, я понимала, что секс ещё некоторое время будет отвлекать. Мы оба до сих пор испытывали… проблемы с адаптацией… после случившегося в прошлом году. Легко свалить это на Ревика, но я знала, что дело не только в нем.

Вздохнув, я прислонилась к подушке и с помощью голосовой команды на прекси включила настенный монитор. Зеленоватая, похожая на стекло поверхность тут же трансформировалась.

Появились мелькающие образы, обрётшие чёткость.

У нас здесь много недель был дерьмовый сигнал – какие-то глюки из-за перенаправления в целях безопасности. Должно быть, Ревик устранил проблему вместе с Викрамом и Данте.

Каналы чёрного рынка всплыли первыми.

Вместо сотен тысяч – возможно, даже миллионов станций – занимавших эфирные волны до вспышки C2-77, теперь осталась примерно дюжина человеческих каналов. Каждый освещал новости в той или иной мере, даже каналы чёрного рынка, которые мелькали заголовками между аукционами и списками товаров с фиксированными ценами. Однако у некоторых имелись явные мотивы, и там использовалось немало безумной риторики, как идеологической, так и религиозной.