Текст книги "Тихоня (СИ)"
Автор книги: Дж. Бэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
Заметив меня, она хлопает мокрыми ресницами.
– О, отлично. Я ждала тебя. Хочешь присоединиться?
Я придерживаю дверь душа и медленно оглядываю ее.
– Откуда ты взялась?
– Ли пригласила меня.
– Ну, тогда тебе, наверное, следует принимать душ в комнате Ли, а не в моей.
Она намыливает грудь мылом и скользит рукой к своей киске. Что бы она ни пыталась сделать, это не срабатывает.
– Что, нет… Я осталась на ночь только потому, что хотел увидеть тебя. Я искала тебя во время Охоты повсюду. Ты вообще там был?
Я вообще там был? Окидываю ее беглым взглядом. Не вижу на ней ни единого синяка или царапины. Значит, одна из притворщиц. Сдерживаю свое отвращение, слегка скривив губы.
– У тебя есть пять минут, чтобы закончить то, чем бы ты тут, черт возьми, ни занималась, и свалить из моей комнаты, или я вытащу тебя отсюда за волосы.
– Но я подумала, что тебе не помешает компания. Ты что, отвергаешь меня?
Раздражение в ее голосе заставляет меня рассмеяться. О боже, какая наглость. Как же кто-то может не хотеть ее?
– Четыре гребаные минуты, – предупреждаю я и выхожу из комнаты, хлопнув дверью. Это не похоже на меня – отказываться от бесплатной киски, но сейчас меня интересует только одна особа, и я берегу для нее каждый дюйм.
Глава 10
БЕЛ
Я переворачиваюсь в постели на другой бок, и мне открывается вид на ногти, покрытые коркой грязи. Прошлой ночью я ковыляла всю дорогу до своей машины практически голая. Было чертовски опасно садиться за руль без очков, ведь псих не вернул мне их, но, к счастью, я справилась. И ни какие животные или люди не решили наброситься на меня. Дорога домой не заняла много времени, а печка была включена на максимум, чтобы я могла согреться.
Мое тело – это одна сплошная боль. К тому же, там, внизу, появилась новая боль, от которой у меня горят щеки каждый раз, когда я об этом думаю. Прерывисто выдыхаю, и на меня обрушивается реальность. Что, черт возьми, произошло прошлой ночью? Если бы не мое тело, покрытое синяками и грязью, то сказала бы, что все это было лихорадочным сном… Галлюцинацией. Что за человек выслеживает кого-то в лесу, а потом трахает его, как животное?
Что за человек хочет большего?
В то же время мне все еще страшно. Не знаю почему, но какая-то часть меня думает, что Дрю не доволен нашей маленькой встречей в лесу. Он захочет большего. Он безжалостный и избалованный, а богатые засранцы вроде него всегда хотят большего. Он также, вероятно, нечасто слышит слово нет. Не могу перестать думать об этом. Не могу забыть его прикосновения. Его слова. На глаза наворачиваются слезы, и меня захлестывают эмоции. Я закрываю лицо руками и позволяю горячим слезам скатиться в ладони.
После пятиминутной мини-вечеринки жалости к себе, я с силой вытираю щеки и тру кожу, чтобы прийти в себя. Люди постоянно занимаются сексом. Это не важно; не имеет значения. Не имеет значения, что я чувствую себя униженной и оскорбленной. Что мне стыдно за то, как мое тело отреагировало на него. Я даже не могу винить его, не совсем. Я же не останавливала его. Даже не сказала ему нет.
Сбрасываю одеяло с ног и медленно сдвигаюсь на край кровати. Мне нужно принять душ, поесть, а потом я хочу провести остаток дня, пытаясь забыть о том, что произошло прошлой ночью, желательно с банкой мороженого и сопливым фильмом.
Моргаю, пытаясь избавиться от размытости в глазах, но это не получится без моих гребаных очков. Ух, что, черт возьми, мне делать? И тут меня осеняет. Где-то здесь есть еще одни очки. Наклоняюсь и выдвигаю ящик прикроватной тумбочки, роюсь в нем в поисках рецептурных солнцезащитных очков с треснувшей линзой. Это не идеальное решение, но я могу вернуть свои очки позже, если смогу заставить себя пойти на его поиски… Может, смогу послать вместо себя Джеки. Похоже, он ей так сильно понравился, что она даже потащила меня на это мероприятие.
Я вваливаюсь в гостиную и нахожу Джеки, которая сидит за столом в наушниках и поглощает Coco Pops11. Когда останавливаюсь у стола и прислоняюсь к его поверхности, она вытаскивает наушники и оглядывает меня с легким смущением.
– Итак… тебе было весело прошлой ночью?
Насколько вижу, у нее нет синяков, в то время как чувствую свои собственные с каждым шагом.
– Не назвала бы это весельем. – Я с трудом сглатываю и подхожу, чтобы взять тарелку. Но тут снова замечаю свои ногти и решаю, что нужно вымыть руки, прежде чем готовить завтрак. Пять минут спустя сажусь рядом с Джек, которая решает встать и направиться к раковине. Вот тебе и совместный завтрак.
– Через несколько минут у меня свидание. С одним из парней со вчерашнего мероприятия. Мы собираемся позаниматься.
Несмотря на то, что стоит ко мне спиной, по ее тону понятно, что она пошевелила бровями, произнося слово позаниматься.
Зачерпываю немного хлопьев и запихиваю их в рот, медленно пережевывая, чтобы дать себе время придумать, что сказать. Не хочу портить ей настроение, да и сама не в настроении обсуждать то, что произошло прошлой ночью.
Спустя мгновение я без энтузиазма произношу:
– Круто, – и продолжаю есть.
Поставив тарелку на сушилку, она поворачивается ко мне лицом.
– Как там Дрю? Я знаю, что он искал тебя прошлой ночью. Судя по твоему взъерошенному виду, он тебя нашел.
При упоминании его имени я чуть не давлюсь сладкими хлопьями.
Прочищаю горло и не свожу глаз с темнеющего молока в тарелке.
– Э-э-э…да, в конце концов, он меня нашел.
– Что случилось? Я столько всего о нем слышала. – Ее глаза многозначительно расширяются на слове всего.
– Что именно? – спрашиваю я.
Она упирается на локти и понижает голос, словно не хочет, чтобы призраки нашей общажной комнаты это услышали.
– Он безжалостен в постели, как в своих… э-э…предпочтениях… так и к своим партнерам. На самом деле, он не часто заводит отношения. Он больше любит подцепить кого-нибудь на раз, поэтому все девчонки хотят его заполучить. Но, я имею в виду, посмотри на него. Кто бы этого не хотел? Его отец миллиардер и один из лучших выпускников университета. К тому же, из-за того, что он квотербек футбольной команды, у всех девчонок и, если честно, даже у некоторых парней текут слюни, как у собак. – Она хлопает по столу и встает. – В любом случае, мне пора бежать. Отдохни сегодня, девочка. Ты дерьмово выглядишь.
Спасибо. Издаю нечленораздельный звук и продолжаю есть, а она поспешно выходит за дверь. В коридоре я слышу ее хихиканье, а затем дверь снова открывается. Уже собираюсь спросить, не забыла ли она что-нибудь, но слова застревают в горле, не давая ни дышать, ни думать.
Он здесь. Он вернулся.
В голове раздается тревожный сигнал, говорящий мне встать и убраться подальше от опасности, но я не могу. Мои конечности не двигаются. Я замираю, как олень в свете фар, в то время как Дрю подходит ближе, закрывая за собой дверь.
– Я искал тебя.
Глубокий вдох. Мне нужно взять под контроль свое бешеное сердцебиение. Проглатываю остатки хлопьев, о которых забыла, и прокашливаюсь.
– Ну, до сих пор ты не проверял место где я живу, так что, думаю, ты не слишком усердно искал.
На самом деле хочу сказать: "Уходи и не возвращайся". Тело продолжает предавать меня, когда ощущения прошлой ночи возвращаются, пока я смотрю на него. Проклятье. Он не должен так на меня действовать. Я ненавижу его.
Он обходит стол и выдвигает из-под него стул. Я сглатываю и указываю ложкой на дверь.
– У тебя вошло в привычку появляться в доме каждой девушки, которую ты терроризируешь, или это только в случае со мной? Я не приглашала тебя внутрь, так что можешь уходить тем же путем, что и пришел.
На его лице появляется ухмылка, когда он нарочито медленно садится напротив, его зеленые глаза изучают меня. Чувствую себя букашкой, которую вот-вот втопчут в землю. Его взгляд перемещается на тарелку с хлопьями, стоящую передо мной, и, как воришка, он выхватывает ее из моих рук и начинает засовывать хлопья себе в рот.
Окей, ублюдок. Это заходит слишком далеко. Одариваю его своим лучшим взглядом.
– Что, черт возьми, с тобой не так? Ты живешь, чтобы раздражать меня? Только не говори, что это какая-то схема мести мудаков из братства за то, что я заступилась за того парня?
Он приподнимает бровь и проглатывает хлопья – мои хлопья.
– Схема мести мудаков из братства? Во-первых, я не член братства. Во-вторых, не мщу. Мне нравится думать, что я скорее методичен, чем мстителен. Вместо этого я просто свожу счеты.
Черт.
Мысли разбегаются, и все, что я знаю, это то, что мне нужно убираться отсюда. Подальше от него и его дурацкого запаха. От него пахнет мылом и этим чертовым тиковым деревом, и это просто выводит меня из себя. Такое зло не должно так хорошо пахнуть.
– Как насчет того, чтобы прекратить это после событий прошлой ночи и оставить меня в покое?
Он продолжает запихивать еду в рот, затем делает паузу.
– Нет, не думаю, что хочу это делать. В тебе есть что-то такое, что притягивает меня, и пока это не пройдет, боюсь, ты застряла со мной.
– А как насчет того, чего хочу я?
Он пожимает широким плечом, и белая футболка натягивается на груди.
Не то чтобы я заметила.
– Мне насрать на то, чего ты хочешь. Ты первая встала у меня на пути, помнишь? Если уж на то пошло, это все твоя вина.
Неудивительно, что он продолжает сваливать все на меня.
– Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, верно?
Он фыркает.
– Что-то в этом роде.
Покончив с моими хлопьями, он наклоняется и кладет на стол пакет. Смотрю на него так, будто заложил бомбу. Что, черт возьми, в этом пакете? Хочу ли я вообще знать? Нет. Нет, не хочу. Я отодвигаюсь от стола и встаю.
– Эм… Мне нужно в библиотеку, э-э… вернуться к работе.
Он щурится и тоже отодвигается от стола, решая встать. Затем его взгляд скользит к открытой двери моей спальни. Сначала он гоняется за мной по лесу, лишает девственности, а теперь без приглашения врывается в мое общежитие.
– Помнишь, ты сказала, что мы не знаем друг друга? Я просто подумал, что может быть лучшим способом узнать друг друга, как не совместное времяпровождение? – он устремляется в направлении моей спальни, как я и ожидала.
– О нет, ты не посмеешь. – Спешу за ним, проклиная его и его длинные ноги. ― Какого дьявола ты делаешь? Это моя комната. У тебя что, совсем нет манер? Я даже не приглашала тебя в общежитие, не говоря уже о своей спальне. Большинство уже поняли бы намек, но мне приходится говорить тебе, чтобы ты проваливал.
Он выглядит расслабленным, безразличным к тому, что я только что сказала. Тем временем я сгораю от ярости, когда он роется на моих книжных полках, вытаскивая несколько книг, чтобы осмотреть их. Перелистывая страницы, он поворачивается, смотря на меня, и его черты вспыхивают.
– Романтика? Хм. Мне нравится. Она когда-нибудь влюблялась в злодея или только в хорошего парня?
– Пытаешься создать свое собственное "долго и счастливо"? Если так, то этому не суждено сбыться. Ты гораздо хуже любого злодея из этих книг. – Рычу я и выхватываю книгу из его рук, аккуратно ставя ее обратно на полку. Я стану убийцей, если он повредит края хоть одной из них.
– Даже злодеям нужна любовь, Бел, – говорит он совершенно серьезно. Как будто что-то смыслит в любви или романтике.
Потеряв интерес к книгам, он переходит к моей шкатулке с драгоценностями и роется в ней, как в своей. Встаю рядом и наблюдаю за выражением его лица, когда он достает дешевую бижутерию с самого верха, а затем бросает ее обратно с явным безразличием. Я судорожно сглатываю, когда он добирается до самого низа, словно направляясь прямиком к моей душе… Своими большими пальцами он хватает обручальное кольцо с бриллиантом и достает его из тайника.
Его поведение мгновенно меняется, когда он протягивает кольцо мне.
– Что это, нахрен, такое?
Когда он смотрит мне в глаза, на его лице отражается столько враждебности, что я даже не думаю лгать.
– Это обручальное кольцо моей матери.
Он трясет им, как колокольчиком.
– Но она не умерла, так почему оно у тебя?
Старая боль прошлого, которая никогда не уходит, дает о себе знать, и я заталкиваю ее обратно в дыру в груди, где ей самое место.
– Во-первых, это личный вопрос. Во-вторых, это не твое дело.
Он смотрит на меня с недоверием.
– Ты думаешь, что можешь хранить свои секреты, но теперь они принадлежат мне. Так же, как и ты принадлежишь мне. Ты вся моя, а это значит, что твои секреты тоже мои. Но все в порядке. У меня есть свои способы, чтобы все выяснить.
– Полагаю, за деньги можно купить любую информацию, – рычу я, поскольку настала моя очередь злиться. Выхватив кольцо из его пальцев, я швыряю его в шкатулку с такой силой, что оно подпрыгивает и чуть не вылетает обратно. – А теперь убирайся к чертовой матери из моей комнаты.
Он наклоняется настолько близко, что чувствую жар его тела, переходящий в мое. Он слишком близко, чтобы я чувствовала себя комфортно.
– Заставь меня.
В этом требовании столько вызова, но также и явного самодовольства, потому что он знает, что я не в состоянии заставить его что-либо сделать. Как бы ни старалась, я физически не смогу сдвинуть этого человека с места.
– Тебя что, в детстве уронили на голову? Или, может быть, ты слишком часто получал по ней на футболе? В любом случае, не уверена, почему ты не понимаешь, что я не хочу, чтобы ты был здесь. Я не хочу узнавать тебя, так зачем же приходить сюда и притворяться, что все в порядке? – я немного теряю самообладание и отступаю на шаг, чтобы увеличить расстояние между нами. – Разумеется, все это не может быть из-за того, что я заступилась за того парня. Но если это так, то мне очень жаль. По-хорошему прошу, пожалуйста, оставь меня в покое.
Он поднимает брови и нагло ухмыляется.
– К сожалению, ты сама привлекла мое внимание, сунув нос не в свое дело. У каждого действия есть свои последствия. Я и есть это последствие, милая. А теперь, как думаешь, сможешь еще раз сказать "пожалуйста"? Мне нравится, как это звучит из твоего милого ротика.
Провожу рукой по лицу, чувствуя нарастающее разочарование.
– В этом университете полно других девушек, которые гораздо охотнее склонятся к твоим ногам за простой привет, но ты предпочитаешь таскаться за той, которая скорее выколет себе вилкой глаза, чем будет находиться в твоем обществе.
Он пожимает плечами.
– Я бы с удовольствием посмотрел на это, и я уже говорил тебе. Я пока не знаю, что в тебе такого, но никуда не уйду, пока не выясню это.
– Значит, трахнуть меня в лесу было… выяснением?
Он фыркает.
– Ты имеешь в виду лишение тебя девственности на той грязной лесной поляне? Да, это был путь к тому, чтобы узнать тебя получше, но это не единственный способ, которым я планирую воспользоваться. Не все свидания бывают обычными или проходят так, как в твоих любовных романах. – Он снова наклоняется ко мне, и хотела бы я сказать, что его присутствие лишь пугает, но это не так. Оно согревает меня и заставляет чувствовать себя заметной. – Иногда все начинается неправильно или скверно. Не каждый момент идеален или продуман до мелочей.
– Нет, но нет смысла проявлять интерес к тому, кто уже сказал, что не хочет иметь с тобой ничего общего. На самом деле, думаю, что это основание для судебного запрета, но я могу ошибаться.
С его губ срывается смех, и звучит он приятно, что само по себе нелепо, поскольку в этом психопате нет ничего приятного.
– Ты нечто особенное, цветочек.
– Я не хочу быть для тебя чем-то особенным.
– Очень жаль, ведь я думал о тебе сегодня утром. Мне пришлось подрочить, когда увидел, как твоя девственная кровь окрасила мою кожу. Даже сейчас я все еще чувствую, как твоя влажная, окровавленная киска пульсирует вокруг моего члена. Это все, о чем я мог думать прошлой ночью. Я едва сдержался, чтобы не вломиться к тебе в общежитие и не трахнуть тебя в твоей постели.
А он умеет быть романтичным, не так ли? Я с трудом сглатываю, борясь с возбуждением и отвращением, которые вызывают его слова.
– Рада, что твоя память лучше моей. Все, что я помню – это боль и страдания.
Он снимает с меня солнцезащитные очки, затем лезет в карман, чтобы что-то достать. Мгновение спустя заменяет их на мои настоящие очки, те, что снял прошлой ночью.
– Боль и страдания? Возможно, вначале и было больно, но с этим ничего не поделаешь. Хотя не помню, чтобы ты жаловалась, когда я заставил тебя кончить так сильно, что ты увидела звезды.
– Тогда мы можем согласиться не соглашаться.
Он ухмыляется.
– Так мне нравится больше. Хочу видеть твои глаза.
Я отстраняюсь и поправляю очки. Ну что за придурок, напомнил об оргазме, который я испытала от его рук. Не хочу, чтобы мне напоминали об этом, даже если я никогда не испытывала ничего подобного. Я никогда раньше не испытывала такого оргазма, не от собственных рук. Теперь, когда могу хорошо видеть, думаю, пора уходить. Я выхожу из спальни в коридор, подхватывая с пола рюкзак, который был приготовлен к выходу.
– Бел? – зовет Дрю из комнаты.
Неа. Я не собираюсь этого делать. Следующее, о чем я думаю, это как лежу с ним на кровати в своей комнате. Не теряя времени и желая немного позлить его, хватаю пакет, который он оставил на столе, и выбегаю за дверь. Я защелкиваю замок, прежде чем захлопнуть дверь, и мчусь по коридору сломя голову. Пусть покопается в моих вещах. Он ничего не найдет, тем более что там и искать-то нечего. Остается надеяться, что ему станет скучно и он поймет, какую ошибку совершил, решив мучить меня.
К тому времени, как добираюсь до своей машины, я уже запыхалась. Забираюсь внутрь и откидываюсь на сиденье, блокируя двери на всякий случай. Волоски на затылке встают дыбом. Напоминаю себе, что я в безопасности, и осматриваюсь по сторонам. Мистера Психопата нигде не видно.
Слава богу. Вздыхаю и осторожно открываю пакет, который он принес. Могу только догадываться о его содержимом. К сожалению, ничего хорошего в нем нет. Внутри несколько протеиновых батончиков, моя испачканная одежда, обещанный им план "Б" – противозачаточные таблетки, которые он хочет, чтобы я приняла, и листок бумаги. Я могла бы отказаться принимать противозачаточные, но тогда окажусь в гораздо худшем положении. Черт. Обращаю свое внимание на бумажку. Она сложена, поэтому ее невозможно прочесть через пакет. Достаю ее и медленно разворачиваю трясущимися руками. Рот открывается, и я начинаю задыхаться. Это правда? Этого не может быть. Кто-нибудь, ущипните меня, потому что мне кажется, что я сплю.
На этой бумажке напечатан чек на десять тысяч долларов, и выписан он на мое имя.
– Ох, черт.
Глава 11
ДРЮ
Она снова сбежала, как мышь, едва не угодившая в мышеловку. Она гораздо сильнее, чем я ожидал, и вызов, который она бросает, заставляет меня желать ее еще больше. Когда возвращаюсь в Милл после шалостей с Бел, нахожу Ли, свернувшегося калачиком в моей постели, одеяло смято и запуталось вокруг его голых ног.
Глаз дергается от раздражения. Ну что за хрень? Пинаю край кровати и носок моего ботинка оказывается рядом с его причиндалами, и, как умный человек, он отскакивает от края.
– Все эта тема с – я чудак, ждущий друзей в их постели, как жуткий кретин – могла показаться милой в первый раз, но сейчас это просто капец как странно.
Его глаза распахиваются, и в их глубине ярко светится гнев, а затем он превращается в игривого плейбоя, которого показывает всему миру. Я приподнимаю бровь, когда он переворачивается на спину и растягивается по всей длине моей кровати, как ленивый кот.
Закатив глаза, плюхаюсь в кресло у пустого камина.
– Уверен, что у тебя есть собственная комната, в которой, кстати, есть кровать. Я знаю это. Я ее видел.
Ли что-то мычит и перекатывается на бок, зажимая мое одеяло между бедер. Я задаюсь вопросом, не хочет ли он умереть?
– Чувак, – жалуюсь я. Он делает это только для того, чтобы позлить меня или добиться какой-то реакции. Без зрителей Ли – ничто.
Вместо ответа он прижимается ко мне теснее.
– Как прошел твой вечер? Я видел тебя с той маленькой занудой из библиотеки. Как у нее дела? Стоили ли перемены того? Ведь она не совсем твой типаж и все такое.
Мой взгляд становится холодным, и гнев проступает на лице прежде, чем я успеваю это остановить.
– А какой, собственно, у меня типаж?
– Спокойно, Халк. Я не пытаюсь затеять какую-то хрень. Это просто наблюдение. Мы не часто видим тебя с девушками, но те, с кем мы тебя видели, обычно не выглядят так, будто опаздывают на свидание с учебниками или на встречу математиков.
Сохраняю невозмутимый вид. Я ни с кем не делюсь своим дерьмом, потому что чувства, эмоции и мысли – это те самые боеприпасы, которые могут быть и будут использованы против тебя. Любой человек – твой друг, пока не станет твоим врагом.
– Никого не должно волновать то, чем я занимаюсь, или, более того, в кого я вставляю свой член. Если только ты сам не скачешь на моем члене, то тебе не стоит беспокоиться об этом.
Ли переворачивается на спину и улыбается.
– Если ты предлагаешь, то я более чем согласен. Я бы позволил тебе трахнуть меня.
Ли открыт для всего и вся, и, хотя у меня с этим нет проблем, моим ответом будет "нет". Я тупо смотрю на него. Отсутствие реакции – это тоже реакция, напоминаю я себе.
– Послушай, Дрю, ты мне как брат. Мне просто любопытно. Это не похоже на тебя – ограничивать себя только одной девушкой во время Охоты, и я уверен, что парни были не единственными, кто это заметил. Сегодня вечером у нас в гостях были несколько участников из Блэкторна и Прескотта, и они всегда стараются организовывать свою Охоту по образцу нашей. У них не хватает смелости выложиться по полной, как у нас, но с их стороны очень мило пытаться. Я хочу сказать, что тот факт, что мало кто видел твое лицо прошлой ночью, вызовет вопросы.
Это заявление и предупреждение одновременно. В моих венах бурлит ярость. Я не потерплю, чтобы люди, которыми я командую, допрашивали меня. К черту все это. Я достаточно наслушался этого дерьма от отца. А поскольку моя мать прикована к постели в другом семейном поместье, могу сделать очень многое. Жаль, что она не дает мне больше отпора. Я бы в любой день выслушал ее мягкие упреки по поводу побоев отца. Крепко сжимаю кулаки и стискиваю зубы, челюсть болит от напряжения. Моим первым шагом было бы применить насилие, но это ничего не изменит. В конце концов, все, даже мои друзья, подчиняются моему отцу.
Лучшее, что я могу сделать – это спрятать эмоции под маской и дождаться возможности выплеснуть их наружу.
– Мы оба знаем, что ты здесь не для того, чтобы обсуждать какую-то девушку. Чем я могу тебе помочь, Ли?
Мой друг сдвигается на край кровати, и я с облегчением вижу, что на нем хотя бы баскетбольные шорты.
– Ничего такого, правда. Просто хотел сообщить, что другие заметили, а если другие заметили, то мы оба знаем, что слухи не заставят себя долго ждать.
Он как бы спрашивает, не спрашивая, сколько времени потребуется, чтобы до моего отца дошла информация, что меня интересует одна девушка, одна конкретная девушка. И если эта девушка не будет соответствовать нелепым стандартам моего отца, она быстро окажется под запретом. Хоть я и делаю в этом университете все, что хочу, мой гребаный папаша дергает за ниточки больше, чем мне хотелось бы признавать.
Я отворачиваюсь и смотрю на ковер у окна. Ли понимает намек и встает, придвигаясь ближе к двери.
– Могу я что-нибудь сделать? Кто-нибудь из нас может чем-нибудь помочь?
Я качаю головой, по-прежнему глядя в пол.
– Нет, ничего не нужно. Это то, с чем я должен разобраться сам.
– Разобраться? Что это значит?
– Девушка. Она не проблема. Просто развлечение. Я позабочусь, чтобы все об этом знали.
Он отдает мне честь и выходит, закрывая за собой дверь. Я морщусь, переводя взгляд обратно на кровать. Лучше бы он никого сюда не приводил. Поджимаю губы, достаю телефон и отправляю сообщение нашей уборщице, чтобы она как можно скорее сменила постельное белье. С чем только не приходится мириться ради дружбы…
Перехожу от сообщений к приложению, которое установил с флешки, чтобы следить за Мэйбел. Это так чертовски глупо – быть одержимым одной девушкой, когда я мог бы выбрать любую, какую захочу… Но Бел совсем другая. Она решила противостоять хулигану в комнате полной людей. Дрожала от страха, но не теряла гордости. Она бросила мне вызов, в котором я и не подозревал, что нуждаюсь.
Я проверяю историю в приложении и просматриваю ее. Простая. Обыденная. Она сходила в библиотеку и раз сто открыла свое банковское приложение. Судя по балансу, до сих пор не пополнила его чеком, который я ей дал.
Часть меня возмущена ее дерзостью, но другая часть испытывает удовлетворение от того, что, даже с деньгами в руках, она по-прежнему отказывается принимать помощь. Возможно, Мэйбел больше похожа на дикую, чем на тихоню.
Откидываюсь на спинку стула и наблюдаю, как она листает вкладки. Она перемещается между расписанием занятий, расписанием репетиторства и эссе, которые должна написать. Улыбаюсь про себя. Как такое простое занятие может быть таким интересным?
Я не удивлен, обнаружив, что у нее плотный график, помимо репетиторства, которое она проводит в свое ограниченное свободное время. Думаю, именно поэтому я так заинтригован ею. Она совсем не такая, как я ожидал. Аккуратная, скучная, обычная. Хуже того, она заботливая. Настолько заботливая, что готова отдать себя такому чудовищу как я, только чтобы помочь своей матери. Своей очень больной, но отрицающей это матери. По крайней мере, так я могу судить по их многочисленным перепискам. Просматриваю оставшиеся сообщения, проверяя каждое по очереди.
Мой палец зависает над следующим сообщением от одного из ее многочисленных клиентов. По венам разливается волна иррационального гнева, становится трудно дышать, а перед глазами все расплывается.
Стюарт: Я подумал, может, ты захочешь куда-нибудь сходить?
Какого дьявола? Рационально я понимаю, что у меня нет на нее никаких прав. Мы трахнулись один раз, и все. Она для меня никто и ничто, просто девушка с красивой киской, но во многих отношениях я уже знаю, что это нечто большее. Из-за этого мне хочется потребовать, чтобы она вообще отказалась от него как от клиента, но сомневаюсь, что она на это согласится. Делаю мысленную пометку разобраться с этим ублюдком, а пока оставлю все как есть.
Я заканчиваю просматривать историю посещений ее браузера и останавливаюсь, когда обнаруживаю платье, которое она смотрела и добавила в корзину, но так и не купила. Чтобы скопировать ссылку, авторизоваться и купить его для нее, требуется меньше минуты. Если я куплю это чертово платье, то не почувствую абсолютно никакой вины, когда сорву его с ее маленького тельца, прежде чем засунуть свой член глубоко в ее киску. Что я буду делать снова и снова. От одной мысли об этом мой член становится тверже стали.
В верхней части экрана высвечивается Отец, и я подумываю о том, чтобы швырнуть чертов телефон через всю комнату, вместо того чтобы ответить на звонок, но решаю этого не делать. Если не отвечаю на его звонки, то наступает конец света. Нажав пальцем на зеленую кнопку, подношу телефон к уху.
Никаких любезностей или приветствий. Мой отец не совсем типичный отец. Даже близко нет.
– На что, черт возьми, тебе понадобилось потратить десять тысяч?
Я глубоко вдыхаю через нос и погружаюсь в то темное место в своем сознании, куда отправляюсь, когда нужно говорить с отцом.
– Ох, ну знаешь, пап, как обычно: шлюхи и отсос.
– Ты что, блядь, не расслышал меня с первого раза? Это не шутки. А теперь отвечай, или я попрошу медсестру забыть дать твоей матери обезболивающее на этот вечер.
Я скриплю зубами, на кончике языка вертится язвительный ответ. Это не так жестоко, как то, чем он обычно мне угрожает, но все равно это полный пиздец. Использовать мою мать и ее здоровье против меня. Кажется безумным, что мужчина может использовать собственную умирающую жену в качестве разменной монеты, но в этом нет ничего удивительного. Это всегда плохо завуалированные угрозы – отмена ее обезболивающих или лечебных процедур. Либо я слушаюсь, либо рискую потерять единственного человека, которому когда-либо было на меня не наплевать. Я всегда буду оберегать свою маму, потому что пока она здесь, знаю, что во мне остается частичка чего-то хорошего.
– Она не только моя мать, но и твоя жена, или ты забыл об этом?
– Что ты только что сказал? По-моему, это ты забыл, с кем разговариваешь. Я не один из твоих тупорылых друзей. Если использование твоей матери против тебя – единственный способ достучаться до тебя, то я так и сделаю.
Подавляя желание вступить с ним в перепалку, отвечаю на его вопрос.
– Деньги были потрачены на расходы, связанные с Охотой.
– Понятно, и как прошло мероприятие в этом году?
Меня поражает, как быстро он переключается в деловой режим.
Пожимаю плечами, хотя он этого и не видит.
– Посещаемость была хорошей. Лучшее мероприятие за последние несколько лет.
Он что-то бормочет себе под нос.
– Хорошо, хорошо. В следующий раз сначала согласуй расходы со мной. Знаю, тебе нравится думать, что у тебя есть особые привилегии как у моего сына, но мы придерживаемся правил. Все должно делаться правильно.
Никакого долбаного «спасибо». Но я не говорю этого вслух, а предпочитаю промолчать. Иногда лучше промолчать, чем сказать что-то, но так и не быть услышанным.
Мое молчание побуждает его продолжить.
– Уверен, ты уже получил уведомление от моего секретаря, но скоро состоится мероприятие. Я ожидаю, что ты придешь. Разумеется, в смокинге, но не приводи с собой никого.
Меня никто не уведомлял, и я ничего не знал о мероприятии, но ему все равно. Все, что его волнует – это его имя и имидж.
– Я никогда не приходил на твои мероприятия с кем-то. Отношения – не мой конек, и, будем честны, папа, никто из тех, кого я приведу, все равно не будет соответствовать твоим стандартам.
Это удар в спину, за который, я уверен, в свое время заплачу, но все равно приятно, когда эти слова слетают с моего языка. Он издает какой-то звук. Что-то вроде рыка, смешанного с хрюканьем.
– Не испытывай мое гребаное терпение, Дрю. Мне не составит труда ударить тебя по самому больному месту. И, раз уж речь зашла о боли, надеюсь, что твои оценки скоро улучшатся. Ты слишком много играешь в мяч и недостаточно учишься. Футбол – это еще один трофей на полке, но не вся жизнь. Без образования ты ничто, и ты не запятнаешь имя нашей семьи, отказываясь учиться и получать хорошие оценки.
Я поджимаю губы, сдерживая все мысли, которые вертятся в голове. И это говорит тот гребаный мужик, который только что приказал мне прийти на одну из его дурацких вечеринок. Что бы ни сделал, я всегда недостаточно хорош. Мы выигрываем игру, и, по его мнению, могли бы выиграть с большим успехом. Я посещаю его дурацкие мероприятия и улыбаюсь, изображая идеального сына, но вдали от посторонних глаз мне показывают, что этого недостаточно. Всегда ничего недостаточно.
