Текст книги "Тихоня (СИ)"
Автор книги: Дж. Бэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
Глава 27
ДРЮ
Бывают дни, когда я не хочу видеть своего отца, и дни, когда я действительно не хочу его видеть. В ту секунду, когда замечаю у Милл стоящий на холостом ходу лимузин, день становится паршивым. Вздохнув, не спеша надеваю ботинки и куртку. Опасно тянуть время, заставляя его ждать, но это все, что я могу предпринимать… пока что.
Однажды я уйду от него и заставлю этого ублюдка заплатить за то, через что он заставил нас с мамой пройти. Заплатить за то, как он изображает из себя идеального отца и бизнесмена. Я знаю правду, и, в конце концов, все остальные ее тоже узнают.
Ли и Ариес спускаются по лестнице в коридор и медленно наблюдают за мной, пока я завязываю шнурки на скамейке у двери. Вокруг меня и на полу разбросано спортивное снаряжение, так что в данный момент места на скамейке хватает только на одного.
Ариес потирает затылок и наклоняется, чтобы посмотреть на заведенную машину на подъездной дорожке.
– Твой отец?
Хмыкаю вместо ответа.
Ли хмурится, и они обмениваются взглядами, после чего оба возвращают свое внимание ко мне. Я выпрямляюсь, прижимаясь спиной к стене.
– Что? – рявкаю.
На этот раз говорит Ли.
– Ты хочешь, чтобы кто-нибудь из нас пошел с тобой?
Я почти смеюсь. Почти. И чтобы мои друзья смотрели, как отец и его головорезы выбивают из меня все дерьмо, когда я неизменно говорю что-нибудь саркастичное? Нет, спасибо.
Встаю и поворачиваюсь к двери уже более решительно, чтобы они не протиснулись вперед.
– Нет, спасибо. Я вернусь через несколько часов. Если не вернусь, вы знаете, где меня искать.
– Если тебе что-нибудь понадобится, позвони нам, – как ни в чем не бывало заявляет Ариес.
Я киваю, хотя шансы на это ничтожно малы. По крайней мере, им не наплевать на меня. К счастью, никто из них не пытается помешать мне уйти.
Водитель знает меня, но не удосуживается выйти и открыть дверь. Я проскальзываю на заднее сиденье, кожа скрипит, когда перебираюсь на противоположную сторону.
С этой стороны лимузина есть бар, и я беру бутылку элитного виски, которую отец здесь хранит.
Водитель везет меня в офис моего отца. Высотное здание в центре города с прекрасным видом на окрестности. Он владеет всем зданием, но использует только его часть для своей инвестиционной компании. Здесь у него также есть несколько квартир, без сомнения, для того, чтобы держать своих любовниц подальше от нашего семейного поместья за городом. Как только мы подъезжаем к парковке, замедляюсь, не спеша выхожу из машины и захожу внутрь. Я не стал утруждать себя переодеванием, оставшись в джоггерах, кроссовках, университетской футболке и поношенной куртке letter. Один мой внешний вид выведет его из себя. Я знаю это, но мне почему-то наплевать. Может, я хочу умереть? Может, я жду, когда отец покончит со всем этим ради меня?
Отец встречает меня на первом этаже, что… необычно.
Он с широкой фальшивой улыбкой хлопает меня по плечу.
– Дрю, сынок. Рад, что ты смог сделать перерыв в учебе и навестить меня.
Его тон такой же фальшивый, как и улыбка, которую он нацепил. Все это – показуха для его фирмы, для охранников, для всех. Каждая деталь – от зачесанных назад волос до кожаных мокасин на ногах – хорошо продуманный образ.
Я знаю, какую роль должен сыграть, но в данный момент у меня просто нет на это сил.
– Чего ты хочешь, отец?
Он прищуривается при слове отец, но не позволяет своей улыбке соскользнуть с лица.
– Пойдем ко мне в кабинет. Нам нужно кое-что обсудить.
Такое ощущение, что к ногам привязали шлакоблоки. Уже знаю, к чему это приведет, но у меня нет другого выхода. Я могу пойти добровольно или насильно, но так или иначе окажусь в его кабинете. Выдохнув, плетусь за ним.
Мы заходим в лифт, и я сохраняю дистанцию, прижимаясь к блестящим хромированным стенам.
– Не хочешь рассказать, что происходит? – спрашиваю, заранее зная ответ.
– Скоро ты все узнаешь. Терпение, сын. Это качество тебе придется развивать, чтобы занять мое место в бизнесе.
Остаток короткой поездки до верхнего этажа проходит в молчании. Слава Богу.
Мы выходим из лифта, и я засовываю руки в карманы, шагая по вестибюлю его офиса. Когда проходим мимо нескольких кабинетов и столов, его сотрудники одаривают меня натянутой улыбкой, а отец делает одолжение, кивая всем, кто встречается на пути.
Его руки ложатся мне на плечи, словно он гордый отец, сопровождающий сына по своему офису. Демонстрируя его, как ценную корову на ярмарке штата.
Я съеживаюсь от этого прикосновения, но продолжаю следовать за ним, прекрасно понимая, что если проявлю несогласие, то наказание лишит меня возможности играть в футбол в течение нескольких дней. Черт, да я, наверное, несколько дней вообще не смогу показываться в университете. Осознав это, придаю своему лицу нейтральное выражение и продолжаю спуск в ад.
Мы идем по небольшому лабиринту из столов, пока не достигаем последней зоны, которая ведет к ряду кабинетов с прекрасным видом. Разумеется, у моего отца самый лучший кабинет и вид из него.
Я вхожу, стряхивая его руку. Узнаю даму с одной из вечеринок, которую устраивал отец. Видел, как он разговаривал с ней. Это ее дочь хотела залезть на меня, как на чертово дерево. Киваю ей и опускаюсь в кожаное кресло перед письменным столом.
Она осматривает меня, но не так, как это делает мой отец, когда проверяет, одет ли я так, как он хочет, и не получил ли я травму на тренировочном поле.
Ее оценивающий взгляд напоминает взгляд акулы, ищущий самую вкусную часть моего тела, чтобы откусить. Я встречаю ее взгляд и выдерживаю его, приподняв бровь.
Ее накрашенные красным губы изгибаются в улыбке.
– Приятно снова видеть тебя, Эндрю.
Я не могу сказать того же, поэтому киваю.
– Дрю, веди себя прилично, – ругает меня отец.
После этих слов я расправляю плечи и позволяю маске скользнуть на место.
– Рад снова видеть вас.
Уперев руки в бока, она переводит взгляд на моего отца, черный блейзер подчеркивает изгиб ее талии. Она немного старовата для предпочтений отца, но здесь она определенно и не ради меня. Отец протягивает ей руку для рукопожатия.
– Это действительно лучший исход для всех нас. Мне будет приятно иметь с вами дело.
Она бросает на меня еще один жутковатый оценивающий взгляд и выходит из кабинета, цокая каблуками по мраморному полу. Я настороженно смотрю ей в след, пока та не скрывается из виду, а затем снова перевожу все свое внимание на отца.
– Что, черт возьми, это было?
Отец садится за свой стол и сжимает руки в кулаки.
– Тебе не о чем беспокоиться, по крайней мере, пока. В свое время все встанет на свои места. Я все сообщу, когда тебе нужно будет это узнать. Кстати, твое присутствие потребуется на следующей вечеринке, которая состоится в декабре.
Я тяжело вздыхаю.
– Действительно, и для чего же? Я не вношу особого вклада в мероприятия.
Отец прищуривается и смотрит сквозь стеклянные стены на сотрудников, неустанно работающих за ними. Затем нажимает кнопку на пульте дистанционного управления, и стекла становятся матовыми.
Это скорее угроза, чем попытка уединиться. Каждый мускул моего тела напрягается, и я встречаюсь с ним взглядом. Я больше не маленький мальчик. У меня больше нет причин бояться его, не в физическом плане, и я ненавижу, что он все еще имеет надо мной такую власть.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Он пожимает плечами.
– Честно говоря, все очень просто. Надень костюм, который я тебе пришлю. Когда придешь на вечеринку со своей девушкой, которую я тебе предоставлю, будь приветлив и внимателен. Черт, да ты встанешь на колени и съешь ее, как праздничный обед на День благодарения, если она попросит тебя об этом.
– Ты предоставишь? Я сам могу найти себе пару. Мне не нужно, чтобы ты ее подыскивал.
Он поджимает губы и несколько раз кивает. Очевидно, его терпение на исходе. Дерьмо. Он в бешенстве.
– Полагаю, ты имеешь в виду ту маленькую шваль репетиторшу, с которой развлекался? Слышал, что ты проводишь с ней много времени. Что она твоя девушка.
Я напрягаюсь и сжимаю кулаки в карманах. Не хочу, чтобы он произносил ее имя, и если сорвусь на нем, мне будет только хуже. Он поймет, что она моя слабость, а такой человек, как мой отец, всегда использует слабости людей против них же самих самым худшим образом. Мэйбел не заслуживает того, чтобы на нее выливали еще больше дерьма.
– Не совсем понимаю, о чем ты. Ты же знаешь, я не завожу отношений.
– Не морочь мне голову, Дрю. Я знаю, как ты действуешь. Ты не так уж сильно отличаешься от своего дорогого старика отца. Каждую неделю новая девушка, и ты уж точно, черт возьми, не держишь рядом тех, с кем уже сыграл в свою игру.
– Все равно не понимаю, о чем ты. Как ты и сказал, она – шваль. Это обычный флирт, чтобы скоротать время, пока сезон подходит к концу. И не было ничем большим, пока ты не посоветовал мне нанять репетитора, тогда она стала моим репетитором, которого я могу трахать, когда возникнет необходимость. Она не более чем деловая сделка.
Он кивает, но по выражению его лица я понимаю, что он мне не верит. Черт. Нужно быть убедительнее. Я наклоняюсь вперед и улыбаюсь.
– Как ты мне и сказал, когда начались занятия в университете, именно шлюхи в самом низу социальной лестницы готовы на все ради денег, и она определенно позволяет мне все.
В его глазах появляется похотливый блеск, и я стараюсь сохранить нейтральное выражение лица, чтобы он не заметил моего облегчения.
– Что ж, парни есть парни. – Он расслабленно откидывается на спинку стула. – Вечеринка будет общефирменной, на ней будут присутствовать много клиентов, поэтому ожидаю, что ты будешь вести себя наилучшим образом. Я даже пригласил юных Себастьяна и Ли. Их родители тоже придут, поскольку являются одними из моих главных клиентов.
Я переключаю тему на его требования.
– Я приду, но, как я уже сказал, сам могу найти себе пару.
Его улыбка исчезает.
– Но, как я уже сказал, ты возьмешь ту девушку, которую я тебе скажу, и будешь удовлетворять ее всю ночь. Не убегай, когда вечеринка в самом разгаре, не прячься с друзьями. Ты будешь рядом с ней, чтобы она была счастлива и улыбалась.
Я проиграл этот раунд, и если это отвлечет его от Мэйбел, то возьму на его дурацкую маленькую вечеринку любого, кого он захочет.
– Отлично. Мне заехать за ней или мы встретимся там?
От злорадства на его лице мне хочется ударить его.
– Она приедет с родителями, а потом ты покажешь ей вечеринку и будешь вести себя как настоящий джентльмен, если, конечно, она захочет, чтобы ты был джентльменом.
Хочу спросить его, как он может быть таким ублюдком. Как он может использовать собственного сына ради бизнеса, но пока это не тот спор, который я могу выиграть, так что даже не заморачиваюсь.
– Ладно. Подожду, пока доставят костюм. И сыграю свою роль, как всегда.
На мгновение нас окутывает тишина, и я смотрю на город за окном, чтобы не сказать или не сделать какую-нибудь глупость. Я все еще чувствую на себе его взгляд, и не хочу показывать, как сильно его ненавижу. Задаюсь вопросом, как я могу так сильно ненавидеть собственного отца, но потом вспоминаю все, что он сделал со мной – всю боль, смущение, вину и сожаление. Это заставляет меня задуматься, как отец может жить в ладу с самим собой после всего, что он со мной сделал.
– Хорошо. Не облажайся, Дрю. Я уже предупреждал тебя о последствиях неповиновения. Не заставляй меня делать то, чего, как мы оба знаем, я не хочу. Знаю, это не похоже на правду, но все, что я делаю, я делаю ради твоего будущего, и не позволю тебе разрушить всю ту тяжелую работу, которую я проделал.
– Я понимаю. Не волнуйся, папа. Я буду играть свою роль. Теперь я могу идти? – стискиваю зубы, прося разрешения уйти. Ненавижу свою несдержанность, когда дело касается отца. Он кивает, и я встаю, готовый убраться к чертовой матери из этого кабинета, из этого здания, но мое облегчение оказывается недолговечным, когда подхожу к двери и слышу его громкий голос.
Вместо того, чтобы повернуться и посмотреть на него, я просто жду, что он скажет.
– О, и избавься от этой маленькой шлюхи до вечеринки, или я сделаю это за тебя. У тебя нет причин продолжать быть с ней, когда ты собираешься встречаться с дочерью моего клиента. Мы не можем допустить того, чтобы поползли слухи.
Я стискиваю зубы, челюсть болит от напряжения. Он, черт возьми, никогда ничего не говорил о том, что сотрудничает с этой женщиной.
Когда он заканчивает говорить, я ухожу. Нет смысла отвечать, не тогда, когда мне хочется ударить его головой о стол, выплеснув свое разочарование.
Не пытаюсь скрыть недовольства, пока иду к лифту и спускаюсь к машине. Прохожу мимо машины и направляюсь в центр города. Обратно в кампус меня отвезет такси. Прямо сейчас я ни черта не хочу от своего отца. Самостоятельность означает, что у меня не будет ни денег, ни жизни, ничего. Это означает, что он будет активно работать над тем, чтобы разрушить все, что я построил за последние несколько лет, с тех пор как поступил в Оукмаунт.
Я не могу этого допустить. Не тогда, когда его первой целью будут единственные люди, которые мне небезразличны. Мои друзья. Моя мать. Мэйбел.
Я ускоряю шаг, вдыхая обжигающе холодный воздух в легкие, чтобы охладить кипящую кровь. Если отец хочет, чтобы я трахнул эту девчонку, хорошо, я сделаю это, но сделаю это по-своему. Эта сучка понятия не имеет, во что она ввязалась, а еще лучше, с кем она связалась.
Глава 28
БЕЛ
Я не должна быть так взволнована перспективой увидеться с Дрю. Прошло всего несколько дней, между ними был футбольный матч, поэтому кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я чувствовала на себе взгляд этих проницательных темных глаз. Раньше я ненавидела это ощущение… но теперь оно мне нравится. Дрю умный. Я не совсем понимаю, почему у него ухудшились оценки, но испытываю чувство выполненного долга, когда он делится новостью о том, что отлично справился с тестом.
Я запихиваю несколько учебников в сумку и бросаю взгляд на блеск для губ. Не знаю почему, но мне приходит в голову привести себя в порядок, сделать прическу или макияж. Не то чтобы это поможет с моей толстовкой, растрепанным пучком и поношенными джинсами. Закатив глаза, ругая себя за глупость, хватаю гигиеническую помаду с края стола и наношу ее вместо макияжа. Блеск в любом случае был бы потрачен впустую. Кажется, Дрю пялится на меня независимо от того, что на мне надето или не надето, если уж на то пошло.
Собираю свои ручки, маркеры и учебные материалы, запихивая их в сумку. Теперь, когда не занимаюсь с двадцатью пятью разными людьми по десяти предметам, мне легче. Застегиваю сумку, перекидываю ее через плечо и иду на кухню. Беру батончик мюсли со стойки и яблоко из корзины с фруктами, затем направляюсь к двери. Едва закрываю ее за собой, как врезаюсь в твердую стену.
Нет, не в стену. Человека.
Я отшатываюсь, и ко мне тянутся большие руки, обхватывая плечи и не давая упасть. Кожа горит там, где он прикасается, а его пальцы нежно впиваются в плоть. Я поднимаю глаза, медленно обводя взглядом его чертовски красивые черты: острая челюсть и высокие скулы. Эти пронизывающие темные глаза, которые заставляют раскрыть все свои секреты, иначе… Становится все труднее внушать себе, что он меня не привлекает. Отгоняю эти мысли, прежде чем смогу отвлечься еще больше.
– Что ты здесь делаешь? Думала, мы встретимся в библиотеке? – я пытаюсь сделать шаг назад, но оказываюсь зажатой между ним и дверью. Энергия, исходящая от него, заставляет нервничать. Что-то случилось? Уже готова спросить я, мои губы приоткрываются, когда он обрушивается на них. Его рот прижимается к моему, и мозг на мгновение отключается. Его большие ладони скользят от моих предплечий к тыльной стороне шеи и бедрам, оставляя на коже жаркий след. По мне пробегает дрожь, и его язык проникает в мой рот, переплетаясь с моим собственным.
Я всхлипываю, когда поцелуй овладевает мной физически и морально. Черт возьми, а он умеет целоваться. Отдавшись на его милость, вцепляюсь в его куртку и позволяю поглотить меня. Дрю пугает меня не своими поступками, а тем, что он заставляет меня чувствовать. В его объятиях я гораздо больше, чем просто девчонка-ботаник. Я целую его в ответ с таким же пылом, с каким он целует меня. Все здание могло бы сгореть дотла, а я бы и не заметила, пока его губы на моих.
Мгновение спустя чары рассеиваются, и он отстраняется, оставляя меня в оцепенении. Его вторая рука обвивается вокруг моей талии, удерживая на месте. Я поднимаю на него взгляд и замечаю, как расширились его зрачки и насколько потемнели глаза.
– Ты нужна мне. Пойдем в комнату.
Его глубокий тембр задевает что-то внутри, и я спотыкаюсь, когда он подталкивает меня вперед, но не выпускает из своих объятий. Что, черт возьми, происходит? В главной комнате я натыкаюсь задницей на обеденный стол, и он одаривает меня ласковой улыбкой.
– Положи свою сумку. Сегодня мы не занимаемся. Просто… – он снова притягивает меня к себе и крадет еще один жестокий поцелуй. На этот раз его обжигающий поцелуй крепче, делая мои губы припухшими и влажными.
– Что… – я немного ошеломлена, и мои глаза распахиваются. – Что происходит?
Дрю задыхается, его щеки нежно-розовые, взгляд неистовый. Он выглядит точно так же, как я себя чувствую.
– Ничего. Я хотел тебя увидеть.
– Мы собирались встретиться в библиотеке примерно через десять минут. Почему…
Как зверь, выслеживающий свою добычу, он набрасывается на меня и прижимается своими губами к моим. В спешке он срывает с моего плеча сумку, и она со стуком падает на пол. Собираюсь отстраниться и напомнить, какие дорогие учебники, но тут его пальцы хватаются за край моей толстовки, и он внезапно поднимает ее. Мне приходится извиваться, чтобы пучок не застрял в вырезе. Сняв, он швыряет ее через всю комнату.
Я слышу звон бокалов, но не отрываю от него глаз. Опасно отводить взгляд, когда он в таком состоянии. Хищник, готовый к нападению. Его взгляд падает на мою обтягивающую футболку. На груди университетский логотип, потертый и выцветший от многочисленных стирок.
– Черт, ты выглядишь прекрасно. Я когда-нибудь говорил тебе об этом? – слова вылетают потоком.
Качаю головой, чувствуя себя уязвимой из-за того, что он смотрит на меня так, словно я фарфоровая кукла. Что-то изменилось, и не уверена, что мне это нравится. Его руки скользят по моему телу, останавливаясь на поясе джинсов.
– Как бы сексуально ты ни выглядела в этих джинсах, я бы предпочел видеть их на полу, а мой член – в твоей киске. Трах с тобой поможет мне забыть обо всем.
Мозг все еще затуманен похотливой дымкой, но конец его фразы выбивает меня из колеи. Это неправильно. Дело не только в сексе. Это срочность, глубокая потребность. Он использует мое тело, чтобы справиться с чем-то, использует секс, чтобы забыться. Я обхватываю его запястья, чтобы остановить.
– Подожди, Дрю. Что происходит? Что случилось?
Выражение его лица меняется с крайней нужды на холодное безразличие. Вижу, как снова вырастают стены. Каждый раз, когда мне кажется, что я приближаюсь к тому, чтобы увидеть его настоящего, он скрывается за своей маской.
– Я плачу тебе не за то, чтобы ты была моим психотерапевтом…
Я сжимаю его запястья чуть сильнее.
– Ты также платишь мне не за то, чтобы я с тобой трахалась, так к чему ты клонишь?
От его улыбки у меня внутри все переворачивается.
– Нет, ты ведь трахаешься со мной бесплатно, верно? Держу пари, что если прямо сейчас просуну руку в твои трусики, то обнаружу, что ты насквозь промокла. Ведь ты практически умоляла меня трахнуть тебя в коридоре. Умопомрачительный оргазм, который ты получаешь каждый раз, когда я тебя трахаю – вот, как тебе платят.
Его слова заставляют меня вздрогнуть, и я пытаюсь отстраниться. Разумеется, он не дает мне пошевелиться, и сопротивляться бессмысленно. Вместо того, чтобы отпустить меня, он прижимается еще теснее, заставляя отступить, и в то же время направляет меня туда, куда ему нужно.
– Только не говори, что ты против того, чтобы я тебя трахнул, – рычит он.
Я даже не осознаю, что мы переступаем порог моей спальни, пока краем глаза не замечаю свои вещи.
– Погоди, дай угадаю, ты хочешь говорить "нет", пока я беру тебя? Тебе станет легче, если ты скажешь, как сильно этого не хочешь, пока твоя киска будет ласкать мой член, как будто это единственная лучшая вещь в мире? Это твоя фантазия? Никакого контроля? Никаких решений? Не о чем беспокоиться, кроме как о погоне за кайфом? Если ты этого хочешь, мы можем это сделать. Не притворяйся, что не хочешь меня. Сколько бы раз ты ни говорила "нет", твое тело каждый раз предает тебя. Мы оба знаем, чем это закончится. Вопрос только в том, будет ли это с твоим подчинением или без?
Почему от его слов по моему телу пробегают молнии удовольствия? Чем больше он ведет себя как ублюдок, тем больше я этого хочу. Нет. Он не может продолжать так поступать со мной. Он уже признался, что пришел сюда, чтобы воспользоваться моим телом, чтобы что-то забыть. Я не хочу быть для него этим. Я хочу быть чем-то большим. Почувствовав вызов, он снова хватает меня за шею и, приподняв лицо, захватывает мой рот в еще одном жестоком поцелуе. Это так приятно обжигает. Его губы. Его тело. Это причиняет боль, приводит в ярость и вызывает чувство голода, которого я никогда не испытывала.
Почему он вызывает у меня такие чувства? И что я сделала, чтобы заслужить такого, как он? Карма не такая уж и сука. Придя в себя, толкаю его в грудь и разрываю поцелуй, сердцебиение гулко отдается в ушах.
– Я не хочу быть для тебя просто объектом, не тогда, когда я человек с настоящими чувствами и переживаниями.
– О, ты гораздо больше, чем просто объект, Мэйбел. – Он обнажает свои белые зубы, и я вздрагиваю от выражения его глаз. Одержимость, глубоко укоренившееся желание. – Может, ты и человек, но я бы предпочел, чтобы ты была моим маленьким питомцем, подчинялась моим правилам и доставляла мне удовольствие, когда я об этом прошу.
Внутри закипает небывалый гнев.
– Ты выбрал не ту девушку, Дрю. Мне нужны деньги, которые ты даешь за занятия, но я не шлюха. Я не собираюсь подчиняться всем твоим правилам только потому, что ты так сказал.
Он прижимается ко мне всем телом, и могу сказать, что этот небольшой поединок никак не утоляет его голода. Более того, это заводит его еще больше.
– За отношение, – шепчет он мне в рот, его влажные губы касаются моих в плавном ритме. – Я войду в тебя только тогда, когда ты попросишь меня об этом. Когда будешь умолять меня об этом, и обещаю, ты, черт возьми, так и сделаешь.
Я приподнимаю подбородок, разрывая контакт с его ртом.
Он улыбается, как будто я милая. Как будто мое сопротивление восхитительно.
И снова толкает меня, пока я не упираюсь в край кровати и падаю на задницу. К счастью, мне удается держаться в вертикальном положении.
Дрю смотрит на меня с диким голодом в глазах. Затем встает между моих раздвинутых бедер и дергает за завязку на своих джоггерах. Он стягивает их с талии ровно настолько, чтобы обнажить свой твердый как камень член. Футболка почти непристойно облегает его, и даже если бы хотела, не смогла бы отвести взгляд. Мой рот наполняется слюной, и желание попробовать его на вкус поглощает, но я остаюсь неподвижной и прячу руки под бедра, чтобы не протянуть их и не прикоснуться к нему.
Сжимая член в кулаке, он усердно поглаживает себя, не сводя с меня глаз.
– Хочешь прикоснуться, моя маленькая тихоня?
Прикусываю губу, чтобы не заговорить, и качаю головой. Даже если и хочу его, я не хочу его таким. Я хочу большего. Хочу быть для него кем-то. Не хочу, чтобы меня использовали и отбросили в сторону до следующего раза. Чувствуя мое желание и нужду, он дразнит меня.
– Черт, видишь, как я возбужден для тебя. Я уже вижу, как погружаюсь глубоко в тебя, как твоя крошечная киска пытается принять меня с первого толчка, растягиваясь вокруг моего толстого ствола. Ничего страшного, если ты этого хочешь, потому что я тоже этого хочу. Я хочу трахнуть тебя так сильно, чтобы все, что ты целыми днями чувствовала, было только напоминанием обо мне и о том, как я брал тебя. Хочу, чтобы ты была хорошей девочкой, которая так охрененно принимает мой член, так, как будто он создан для тебя, но мне нужно кое-что взамен. Мне нужно, чтобы ты отбросила свою гордость и хорошенько попросила. Умоляй, давай же. И если сделаешь это достаточно хорошо, я наполню тебя своей спермой в качестве награды.
Я моргаю и сглатываю. В этой игре я, как всегда, проиграю, но если не вступлю в борьбу, то буду просто слабачкой. В любом случае, ему, похоже, нравится борьба.
Он наклоняет голову, словно смирившись с тем, что придется работать самому, и поглаживает себя по всей длине жесткими движениями. На головке собираются бисеринки передэякулята, и я не могу отвести от них глаз. Я практически задыхаюсь, грудь поднимается и опускается так сильно, что я вижу это боковым зрением, пока наблюдаю за ним.
– Ты что, язык проглотила, Бел? Или, может быть, ты еще не готова умолять. Ничего страшного. Можешь пока посмотреть, но без футболки.
Я не должна. Следует отказать, но, видя его таким, мне хочется посмотреть, как далеко смогу зайти. Я моргаю, а затем делаю, как он говорит. Почему бы и нет? Он сказал, что не будет меня трахать, пока я сама не попрошу, и, сняв с себя футболку и лифчик, возможно, смогу немного облегчить боль в сосках. Ухватившись за край футболки, стягиваю ее через голову и отбрасываю в сторону.
Его хищный взгляд скользит по моему телу, по кружевному белому лифчику, плоскому животу, а затем к поясу джинсов.
– И лифчик тоже.
На то, чтобы снять его, уходит несколько секунд, и вскоре мои груди обнажаются перед холодным воздухом. Сейчас, когда смотрю на него, в его глазах горит огонь, а не холодное безразличие, выраженное в суровой линии рта.
– Очень жаль, что ты не слушаешься меня так постоянно. Ты такая хорошая девочка, когда захочешь. – Он тянется ко мне и ласкает мой рот большим пальцем, проводя им по нижней губе. Это движение посылает укол удовольствия прямо в сердце. Хочу, чтобы он трахнул меня. Хочу, чтобы он заставил меня умолять.
Из меня вырывается стон, и я, черт возьми, ничего не могу с собой поделать. Я такая мокрая и безумно хочу его.
– Хочешь что-нибудь сказать?
Я качаю головой.
– Нет. – Но это больше похоже на вопрос, чем на убедительное утверждение.
Ухмылка, которой он одаривает меня, в лучшем случае безумна. Дрю проводит влажным большим пальцем по моим губам, вниз по подбородку и шее, останавливаясь, когда достигает напряженного соска. Теплое, влажное прикосновение его большого пальца к напряженной вершинке заставляет меня задрожать, и я наклоняюсь вперед, желая большего. Больше ощущений, больше удовольствия, больше его. Он встречается со мной взглядом на полсекунды, и я отвожу глаза, устыдившись того, как подчиняюсь основным инстинктам всего лишь от его прикосновений.
Без предупреждения он отводит руку назад, а затем опускает ее вниз, сильно шлепая по моей груди. Сначала я ощущаю острое жжение, за которым следует волна удовольствия. С моих губ срывается стон, и я сильно прикусываю нижнюю губу, чтобы не сделать этого снова. Конечно, он это слышит и не скрывает довольной ухмылки.
Он проделывает то же самое, на этот раз с другой моей грудью. Черт. Жжение причиняет боль, но удовольствие нарастает, и, клянусь, я такая мокрая, что даже неловко. Как ему удается проделывать это со мной каждый раз? Меня окутывает его жар, когда он придвигается ближе, бедра раздвигаются еще шире. Чувствую слегка влажную головку его члена, когда он проводит ею по моей ключице.
С моих губ срывается стон, удовольствие и потребность берут надо мной верх. Он проводит кончиком члена по моим ключицам, окрашиваю их своей смазкой, и я смотрю на него, нуждаясь в нем больше, чем в гордости. Больше, чем в чем-либо в эту секунду.
– Что… у тебя на уме?
Я с трудом сглатываю, а тело сжимается в комок. Пустой. Жаждущий. Нуждающийся.
– Я хочу тебя. – Произношу эти слова, ненавидя кислый привкус, наполняющий рот после признания. Его удовлетворенный стон пронзает меня насквозь, заставляя киску сжиматься, а бедра непроизвольно приподниматься. Ненавижу ту власть, которую он надо мной имеет, и то, как он сводит меня к нулю. Хотела бы я быть сильнее и противостоять ему.
– Открою тебе маленький секрет, – шепчет он, поднимая меня за руки.
Голова кружится от вожделения, и я едва не спотыкаюсь о собственные ноги.
– Я бы трахнул тебя и без просьбы, но мне нравится смотреть, как ты ломаешься ради меня. Снова и снова.
На языке вертится глупый ответ, но исчезает, когда его пальцы впиваются в мои джинсы. Он тянет их вниз, захватывая трусики, и стаскивает с меня. Я стою перед ним совершенно голая, и его глаза изучают каждый дюйм моей плоти.
– Я должен тебя пометить, поставить клеймо, чтобы ты всегда помнила, кому принадлежишь. Ты хочешь этого?
Я качаю головой.
– Я не принадлежу тебе, Дрю. Я принадлежу себе. Я всего лишь дырка, которая согревает твой член, верно?
Из его груди вырывается дикое рычание, и он срывается. Не понимаю, почему мой ответ так сильно разозлил его, ведь это именно те слова, которые он мне сказал. Через мгновение я снова оказываюсь на кровати. Прежде чем успеваю понять, что происходит, меня обхватывают его сильные руки. Он переворачивает меня на живот и поднимает за бедра, заставляя встать на колени. Кожа гудит от прикосновений, от предвкушения. Головка его члена касается моей задницы, и все мое тело напрягается. Он ведь не сделает этого, правда?
– Мне следовало бы оттрахать тебя в задницу, просто чтобы наказать за то, что ты такая грубиянка, но у меня не хватит терпения подготовить тебя, и как бы сильно я ни хотел причинить тебе боль, не хочу сломать тебя, а я бы именно это и сделал, если бы захотел.
– О, как милосердно с твоей стороны. – Я закатываю глаза, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. Не хочу, чтобы он понял, что я уже сломалась.
– Это не милосердие. Это уверенность в том, что я могу использовать тебя в полной мере.
Его слова обжигают кожу, и я не знаю, правда ли то, что он говорит. Не успеваю спросить, потому через секунду он проникает в меня так глубоко, как только может. Толчок настолько мощный, что я падаю с колен на живот. Его руки обхватывают мои бедра с такой силой, что остаются синяки, и он удерживает меня на нужном ему уровне. Удовольствие и боль смешиваются, сливаясь в одно целое. Я чувствую каждое резкое движение его члена, и, несмотря на то, что вся мокрая, каждый толчок все равно причиняет боль.
– Дрю… – хнычу в простыни.
В том, как он трахает меня, глубоко и жестко, нет ничего изящного. Мое тело выдерживает темп и отдает в ответ больше тепла, больше жидкости. Все, что я могу, это стонать, пока он наказывает меня, трахая жестче, чем когда-либо прежде.
