Текст книги "Пари (ЛП)"

Автор книги: Дж. Д. Хокинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

– Слушаю.

– Привет. Это Брандо Нэш. Мне нужен Рекс Бентли.

– Как вы сказали вас зовут?

– Брандо. Нэш.

– Минуточку, пожалуйста.

Я в нетерпении барабаню пальцами по рулю. Но ожидание оказалось не столь долгое, как в первый раз. Я слышу треск в домофоне, и вновь тот же голос:

– Простите. Рекс в данный момент отсутствует. Ему что-то передать? Повторите еще раз свое имя.

– Ок, – говорю я своим “дерзко-дерьмовым” голосом. – Я знаю, что Рекс там, иначе вы бы не заставили меня ждать. Пожалуйста, скажите ему, что это очень важно, и нет времени ждать.

– Подождите секундочку.

Чтобы скрасить ожидание я занялся изучением огромного фонтана перед входом в особняк. Домофон опять оживает:

– Рекса здесь нет. Хотите оставить сообщение?

– Что за дерьмо, – бормочу я себе под нос, открываю дверь машины и выхожу. Я начинаю ходить вдоль ворот и вдруг опять слышу какой-то треск из домофона.

Особняк Рекса находится за высоким забором, которым он охраняет себя от проникновения многих нежелательных людей. Перед забором растут гигантские деревья, которые служат тем же целям. Я никогда в жизни не лазил по деревьям, зато, будучи подростком, взбирался по водосточной трубе к красивой девушке в окно, пока внизу меня ожидали разъяренные родители.

Когда я нахожу дерево с достаточно крепкими, низкими ветвями, начинаю забираться. Чем дальше пробирался, тем больше я ощущал адреналин. Чтобы вытолкнуть из головы все негативные мысли, я представил себя в спортзале во время хорошей тренировки. А негативные мысли в основном состояли из того, что я вламываюсь к Рексу, где все вокруг наверняка напичкано видеокамерами.

Я добираюсь по широкой ветке до забора, совершенно не думая о том, что могу упасть. С самом конце своего пути я умудрился разорвать свою рубашку до такой степени, что она превратилась скорее в сетку, и мои руки стали красоваться многочисленными ссадинами и порезами.

Я перехожу на бег, чтобы поскорее добраться до особняка, но не потому что это было моей недавней целью, а потому что мне показалось, что я услышал лай собак.

Через метров двадцать моего бега в этом уже не было никаких сомнений. На меня неслись два огромных злых черных пса, готовых впиться в меня уже обнажившимися острыми зубами. Еще метров через сорок уже опасно было даже оборачиваться. Мне казалось, что я практически чувствую их дыхание. Я уже почти добежал до входа и уже начинаю вбегать по ступенькам, ведущим в особняк. Из последних сил перепрыгиваю сразу через три ступеньки, приготовившись прорываться через большие стеклянные двери, так как это единственный способ – но…

– Стоять!

Я резко останавливаюсь и оборачиваюсь, чуть не растянувшись на полу. Как только я вижу хозяина этого голоса, поднимаю руки. Это Рекс Бентли, и он целится в меня из дробовика.

– Стой, где стоишь, – повторяет Рекс своим британским акцентом.

Я стараюсь даже не дышать, не то, чтобы шевелиться, потому что два пса уставились на меня, расположившись между мной и Рексом, ожидая команду.

– Я думал британцы не уважают оружие, – говорю я, пытаясь улыбнуться, но так как я до сих пор не восстановил дыхание после бега, у меня, скорее всего, получилась нелепая гримаса вместо улыбки.

– Это не значит, что его у меня нет. – Рекс опускает оружие, но его палец все еще находится на спусковом крючке. Он слегка прищуривается. – Я знаю вас?

– Я Брандо Нэш. Нас много чего связывает.

Его лицо ни чуточку не смягчилось.

– Если бы ваше имя что-то значило для меня, я бы впустил вас еще в первый раз.

– Я из A&R, Маджестик Рекордс.

– Я не знаю ни одного парня из A&R, который бы сделал подобную глупость, врываясь на мою территорию без разрешения.

Я хотел бы дать ему достаточно убедительный ответ, но вместо этого я опускаю руку, чтобы достать визитку.

– Погоди-ка, – говорит вдруг Рекс, медленно подходя ко мне. – Ты ведь друг Джоша, не так ли?

– Да! – выкрикиваю я с радостью. – Мы встречались на презентации его книги.

– Да…точно, – медленно протягивает он, ослабляя пистолет в своей руке. – Он сказал, что ты единственный парень, который нанимает его для записей, и я еще подумал, что это значит, что ты единственный, у кого остался вкус.

Он подходит ко мне и, наконец, я успокоился, что оружие мне больше не угрожает. Я протягиваю ему свою руку, но он не спешит принять ее и приподнимает свой подбородок.

– Так что ты хочешь? – говорит он вновь похолодевшим голосом.

– Я здесь из-за Хейли, – говорю я выпрямляясь.

– Хейли?

– Хейли Грейс Кук. Вашей дочери.

При этих словах все тело Рекса сжалось, и по движению кадыка я заметил, как он нервно сглотнул. На секунду мне показалось, что он сейчас может выкинуть любое из следующих вещей: рыдать, плеваться, бегать, стрелять.

– Можете проверить сами. Вчера вечером эта новость разлетелась по всей стране. И будет распространяться дальше. Это больше не секрет. Если вы, конечно, ничего не предпримите.

В течении нескольких секунд мы смотрим друг на друга, и никто не делает первый шаг, но я-то знаю, что Рекс смотрит не на меня, а внутрь себя, вытягивая из себя все воспоминания. В конце концов, он опускает взгляд и прикусывает нижнюю губу. Затем он снова гордо вскидывает голову. Он засовывает свободную руку в карман, пытаясь придать себе образ крутого парня, и это ему дается легко, потому что в этом и есть его работа.

– Обо мне писали все, что можно только придумать. Что я гей. Плагиатор. Симпатизирую нацистам. Что я член ордена иллюминатов. Даже то, что я в сделке с дьяволом. Неважно.

– Но на этот раз все совсем по-другому.

Улыбка Рекса одновременно и снисходительна и любопытна.

– С чего ты это взял?

– Потому что на этот раз это правда.

Улыбка сразу сходит с его лица. Он отворачивается и опять нервно сглатывает, прежде чем снова заговорить.

– Зачем ты мне это говоришь? – говорит он, явно начиная злиться. – Меня совершенно не волнует, что пишут какие-то прыщавые подростки в интернете. Мне плевать на все слухи и домыслы всяких журналюг. Для таких молодых как ты, это может показаться концом света, что даже захочется лезть на стену и удирать от собак. Но я прошел через реальные проблемы. У меня были друзья, которые умерли от наркотиков, друзья, которые портили себе карьеру и спускали свой талант впустую самыми отвратительными способами, которые только можно представить. И вот ты говоришь мне о каком-то гребанном слухе! Вот тебе небольшой совет: убирайся отсюда и не появляйся больше никогда!

Рекс поворачивается, чтобы уйти. За доли секунды я осознаю причины, по которым я пошел на все это, и благодаря чему я оказался здесь. Если есть хотя бы один шанс, я обязательно воспользуюсь этим.

Я хватаю Рекса за плечо и разворачиваю с такой силой и яростью, что даже собаки на ступеньках замирают по стойке смирно.

– Может вам и наплевать на все, а вот Хейли нет! – кричу я ему прямо в лицо. – Единственная причина, по которой вас не волнует все это дерьмо – это то, что вы скрываетесь здесь! За этими массивными стенами, со своими псами и ружьями! Никто не может даже коснуться “великого Рекса Бентли”.

Я с отвращением толкнул его в плечо.

– Только ты не великий, – продолжаю я распалившись, – ты просто эгоистичный старик! Просто оболочка от человека. Давай поговорим о реальных проблемах! Как насчет того, чтобы поставить себя на место девушки, которая постоянно видит своего отца, а он ее полностью игнорирует? Чувствовать себя нежеланным, недостаточно хорошим, хоть и сделан из той же плоти и крови? Посылать сотни писем одному человеку, ожидая от него любви, поддержки, и ни разу не получить ни слова в ответ? Ни единого гребанного слова!

Я стою перед ним, задыхаясь от напряжения, полный ярости и гнева. Каменный взгляд Рекса делает меня еще больше жестким. И я продолжаю говорить дальше. Сейчас это единственный способ, что сдержать себя от физической ярости.

– То, что ты сделал – непростительно. Твоя выходка травмировала бы большинство детей. Испортила бы им жизнь. Но только не Хейли. Она до сих пор делает то, что полюбила с детства. Добилась всего, не попросив тебя ни о чем. Добилась всего, не смотря на то, что ты ее раздавил. И сделала все намного лучше, чем люди, которым помогали всю их жизнь. Прямо сейчас она только построила себе нормальную жизнь, а эти дерьмовые слухи собираются забрать у нее все. И у нее нет такого особняка, чтобы спрятаться.

От такой речи даже псы опустили свои морды.

– Если бы ты хоть раз подумал о ней, когда читал хотя бы одно из ее писем… Сейчас у вас есть последний шанс все исправить…

– Я ничего не могу поделать…

– Чушь собачья! – отрезал я. – Опровергни слухи. Сделай хоть что-то за эти годы боли. Сделай хоть что-то, чтобы не проводить остаток своей жизни в большом пустом особняке, сожалея о своей никчемной жизни. Сделай что-нибудь, чтобы потом, на смертном одре, кому-то рассказать, что, по крайней мере, помог хотя бы одному человеку. Мне похрен что, но сделай хоть что-то!

Я уставился на него, чувствуя себя истощенным от всего, что я сделал, от слов, которые сковырнули во мне боль, которую я так прятал в себе. Прошло достаточно долго времени, прежде чем Рекс решил что-то сказать.

– Где она тебя откопала?

– Я уже говорил. Я больше не работаю в A&R. Сейчас я просто Брандо.

Рекс кивает еле заметно.

– Ладно. Я позвоню сегодня же журналистам и все решу.

Я открыл было рот, чтобы что-то сказать, только мне показалось, что говорить “спасибо” как-то неуместно. Я позволил этому обещанию висеть в воздухе, как напоминание. Я разворачиваюсь, чтобы уйти.

– Как она? – спрашивает вдруг Рекс.

Я мрачно улыбаюсь после всех этих разговоров.

– С ней произошло много всего. Слишком много.

Я ухожу по извилистой дорожке, покрытой гравием, чувствуя, что может что-то изменится. Но, сделав несколько шагов, я внезапно разворачиваюсь и иду назад. Рекси стоит все там же с равнодушным видом. Подонок.

– Знаешь, – говорю я, подойдя к нему, – я поклялся, что сделаю все правильно, по старинке, когда придет время. Но я никогда не думал, что будет все вот так. Я подумал, что попрошу об этом, но по правде говоря, мне надоело просить, так что вместо этого я просто скажу тебе. Я собираюсь жениться на твоей дочери.

Хейли

Как только Брандо ушел, некоторое время витало ощущение неловкости между мной и его командой, пока Джессика не предложила объяснить, чем именно они занимаются. Эти пятеро пытаются восстановить мою репутацию, я даже немного взгрустнула, что у меня никогда раньше не было такой команды – мне бы она очень пригодилась в средней школе. Я предлагаю им помочь. Поскольку они ведут все мои социальные сети, я предположила, что им понадобятся мои фотографии с тура. Они подключили мой телефон и начали перекачивать их себе.

Примерно через полчаса сквозь неумолкаемый шум из звонков и стука по клавишам ноутбуков, звонит мой телефон.

– Возьми, – говорит Джессика, не отрывая своих глаз от экрана. – Я пока загружу те фотки, которые успела скачать.

– Спасибо, – говорю я, забирая телефон и скрываясь в спальне. – Слушаю.

– Хейли, – говорит серьезный голос на другом конце. – Это Роулэнд. Послушай…

Я не позволяю ему ходить вокруг да около, поэтому сразу прерываю его.

– Я знаю, что ты выгнал меня.

Зависает пауза.

– Брандо уже рассказал тебе?

– Да, но я не поняла, как ты это сделаешь. Что будет с контрактом, туром, альбомом.

– Я уже все сделал. Мой адвокат только что все завершил. Тебе нужно будет подписать документы, но это только формальность.

Я глубоко вздыхаю, закрываю глаза рукой и опускаюсь на кровать.

– Я не понимаю… я ведь только отыграла для вас тур, альбом должен выйти через несколько месяцев, и что насчет моего гонорара? Я…

– Это просто перерыв, Хейли, – говорит Роулэнд таким монотонным голосом, что трудно понять хорошо это или плохо. – Ты будешь и дальше продолжать получать доход от двух своих синглов, которые вышли под нашим лейблом, но это все.

– Но это несправедливо! – Я чуть ли не реву в телефон. – Да я старалась изо всех сил в этом туре! Целый месяц!

– Мы тебе также оплатим студийное время для твоего альбома, который мы даже не слышали. И не забывай, Хейли, ты не была даже хедлайнером в этом туре, а мы снабдили тебя автобусом, отелями, и всячески помогали тебе. И как я понимаю, мы не должны тебе ничего.

Я встаю с постели, и мое отчаяние перерастает в безудержный неконтролируемый гнев.

– Тебе это не сойдет с рук! Ты наверняка что-то упустил, и я воспользуюсь этим!

– Конечно, – говорит Роулэнд, продолжая говорить спокойным тоном, будто просто заказывает пиццу, – у тебя есть полное право нанять адвоката и попытаться заставить нас соблюдать контракт. В конце концов, мы просто разорвем друг друга на куски, потратив даже больше денег, чем мы заработали, сотрудничая вместе. Плюс еще одно – я не люблю это говорить, но приходится. Если ты не знаешь второго лучшего адвоката в Лос-Анджелесе, даже не начинай, потому что лучший адвокат номер один – мой.

Я молчу в течение нескольких секунд, переваривая услышанное, и внезапно ощутив, что я потеряла все, к чему я шла всю свою жизнь. Я думаю о высокой арендной плате моей квартиры, о почти готовом альбоме, который выйдет без лейбла, о репутации, которую я получу, о сплетнях вокруг меня, и задаюсь вопросом, действительно ли сейчас хуже, чем когда я играла на “открытых микрофонах” и подавала кофе.

Затем я слышу, как входная дверь открылась, и я быстро сбрасываю трубку и выхожу из спальни. И в этот момент стихли все звуки, так как команда все свое внимание сосредоточила на человеке у двери в разорванной рубашке, с порезами и синяками по всему телу.

– Брандо? – я бросаюсь к нему, осматривая его раны. – Что, черт возьми, произошло? Где ты был?

– Так, ребята, на этом все, – говорит он своей команде, сидящей вокруг его журнального столика. – Вы все проделали отличную работу, но мне нужно, чтобы сейчас вы ушли. Я позвоню вам завтра. Спасибо.

Слишком ошеломленные и напуганные, чтобы что-то спрашивать, они забирают свои ноутбуки и проходят один за другим мимо нас. Саймон последний, поэтому он закрывает за собой дверь, оставляя нас с Брандо наедине. Брандо смотрит на меня с усталостью и обреченностью.

– Что случилось? – Повторяю я, на этот раз шепотом.

Он кладет руку мне на щеку и приподнимает мой подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Я говорил с Рексом, – произносит он, делая паузу, чтобы увидеть мою реакцию.

Но вместо эмоций, я стою с нейтральным выражением лица, хотя чувствую себя так, словно кто-то ударил меня в живот. Сегодня Брандо достаточно уже пережил.

– Он собирается опровергнуть слухи. Если все будет хорошо, слухи благополучно затихнут. У него достаточно больший опыт в этом деле. И у него отличная пиар-команда. Он знает, кому можно доверять и к кому можно обратиться за помощью.

Я отступаю и отворачиваюсь – я не в силах больше ни на кого смотреть. Я чувствую себя как будто мне вновь одиннадцать лет, я в ловушке, я, наверное, и не взрослела даже.

– Он, скорее всего, это выдаст за шутку, – говорит Брандо, и его голос становится ближе ко мне. – Это прозвучит непринужденно, будто ему все равно, что говорят люди. Потому что правда в том, что нет причин этому верить. Каждый поверит ему, когда он выступит с заявлением.

Я чувствую, как Брандо обнимает меня за плечи, и закрываю глаза.

– Он, – начинаю я говорить дрожащим голосом, – Эмм…он сказал что-нибудь еще?

Брандо некоторое время помолчал, потом сказал:

– Он спросил, как ты.

Я напряглась, сожмурив глаза, пытаясь остановить надвигающиеся слезы. Оборачиваюсь и прижимаюсь к груди Брандо. Я слышу его резкий выдох.

– Ой, извини, – бормочу я, пряча свои эмоции. – Тебе больно?

– Я в порядке, – говорит он, глядя на меня, прижавшуюся подбородком к его груди.

– Что случилось с тобой? – спрашиваю я, легонько проводя пальцем по запекшейся крови на его предплечье.

– Попасть к Рексу оказалось немного сложнее, чем я предполагал.

Я с сочувствием смотрю на него.

– Он ведь засранец, верно?

Брандо кивает с сожалением.

– Прости. Он такой. Как ты думаешь, он когда-нибудь захочет встретиться со мной?

Знаешь, – говорю я, беря Брандо за руку и ведя его к дивану, где мы оба усаживаемся, – это забавно. Я готова была на все, чтобы встретиться с ним хотя бы раз, перед всем, что произошло: до моих записей, до тебя, до тура. Но сейчас… я даже не знаю. Мне как будто уже все равно. Есть только то, что есть… и я не хочу ничего менять.

Брандо мягко улыбается и расчесывает мои волосы.

– Может быть теперь, когда ты самостоятельно прошла через многое, ты поймешь, что тебе никто не нужен, – говорит он.

Я смеюсь и ласково прижимаюсь к нему.

– Все, что ты сказал – неправда. Я сделала это не одна. И мне определенно кое-кто нужен. Роулэнд мне звонил, пока тебя не было. Он сказал, что у меня сейчас типа “перерыв”.

– Итак, мы вернулись к началу, – говорит Брандо, ухмыляясь и прижимая меня.

– Мы уже проходили через это, не так ли?

– Но на этот раз у нас есть целый альбом.

Я вздыхаю.

– Нет у нас его. Маджестик оплатит студийное время и Джоша. Это их альбом.

Брандо сдвинул свои брови.

– Они слышали песни с него?

Я мотаю головой.

– Нет. Он еще не завершен.

– Отлично. – Он молчит, обдумывая. – Не забывай, я твой менеждер в Маджестик. Они оплатят только твое студийное время и все. Им интересен только готовый продукт, а до этого момента им все равно – хороший альбом или нет. Насколько я знаю Джоша, он держит эти записи под такой тайной, что скорее сожжет их, чем передаст их лейблу.

По мере того, как я обдумываю слова Брандо, до меня начинает доходить. Я не так облажалась, как думала.

– Значит ли это, что мы сможем выпустить его сами?

– Точно, – говорит Брандо, обнимая меня за талию. – Снова только ты и я.

– О, Господи! Это потрясающе! – я завизжала и прыгнула на колени к Брандо. – У тебя все еще есть видеокамера? – я шепчу ему на ухо, прижимаясь своей щекой к его щеке.

– Это зависит от того, что ты хочешь, – говорит Брандо своим мягким голосом. – Это для музыки или для нас?

– О, на этот раз все для нас. Полностью.

Эпилог

Брандо

Несмотря на то, что мы сидим в огромном зале с тысячами людей, и везде стоят камеры, я не могу отвести глаз от Хейли, которая сидит рядом со мной.

Сегодня она в кожаной куртке, узких черных легинсах и в легком светло-голубом платье. Она выглядит настолько горячей, как никогда раньше, и сводит меня с ума. Ее волосы сегодня в сумасшедшем очаровательном беспорядке. Я никогда даже не думал, что она сделает это. Мы на Грэмми!

Я притворяюсь, что обращаю внимание на происходящее на сцене, но как только зрители начинают аплодировать, я протискиваю свою руку под ее платье, ощущаю мягкий шелк ткани с одной стороны и нежную кожу с другой.

Хейли отстраняет мою руку и продолжает хлопать. Еле двигая губами, чтобы камера не заметила, она говорит мне:

– Брандо, я убью тебя, как только мы уйдем отсюда.

– Я знаю, – говорю я, даже не пытаясь скрывать это, – твое платье меня мучает.

Аплодисменты смолкают, и ведущий продолжает вести дальше.

Я поворачиваюсь в сторону, где сидят Джакс и Лиззи. Места были зарезервированы для мамы Хейли и Джоша, но я знал с самого начала, что они захотят смотреть Грэмми по телевизору.

– Спасибо, что пришли.

– Ты издеваешься? – говорит Лиззи, прислонившись к Джаксу. – Я бы в жизни не упустила такой возможности. – Мне кажется, я волнуюсь больше чем Хейли.

– Ты проделал долгий путь, дружище, – добавляет Джакс, слегка кивнув.

– А у меня такое чувство, что мы только начали.

Джакс и Лиззи с нежностью смотрят друг на друга.

– Как и у нас – говорит Джакс.

Хейли берет меня за руку и сжимает так сильно, будто собирается оторвать ее. Я поворачиваюсь к ней.

– Я так чертовски нервничаю, – говорит она со своей странной улыбкой чревовещателя, свернув губы в бок.

Этот год так быстро пролетел. Словно с горки. И мне кажется, что мы до сих ускоряемся, сидя в своих креслах на Грэмми. Интересно, что еще произойдет у нас? Я все еще управляю Хейли, если это так можно назвать. Все, к чему она прикасается, выходит из-под контроля и превосходит все наши ожидания.

В тот раз лейбл отказался от Хейли, и Рекс Бентли, в ответ на вопрос кем ему приходится Хейли, ответил, что он польщен, но он был достаточно чист в восьмидесятые, и не припомнит ничего подобного. Поэтому мы сейчас находимся в свободном падении. Хейли внесла последние штрихи в свой альбом в доме у Джоша. Я создал новый независимый лейбл, подписал контракт с группой из Нью-Йорка.

Мы выпустили альбом и еще один сингл. Затем мы поехали на выходные к ее маме (я все-таки нашел ее альбом, пользуясь старыми связями в Нью-Йорке). Так что хотя бы один из ее родителей, на моей стороне. В понедельник мы вернулись в Лос-Анджелес и включили свои телефоны. Тогда-то мы и узнали, что наш альбом стал золотым. Спустя несколько месяцев, платиновым.

– Расслабся, – успокаиваю я ее, наклоняясь. – Ты победишь. Я знаю, что так и будет.

– Но, блин, я нервничаю!

– Все будет хорошо. Просто не думай об этом так много.

– Я споткнусь, когда буду выходить, я уверена в этом. Я буду говорить всякие глупости. Я описаюсь там!

Когда люди снова начинают аплодировать, я кладу руку на щеку Хейли и поворачиваю ее лицо к себе.

– Когда ты будешь на сцене, найди меня и смотри только на меня. Ладно? Только ты и я – как всегда. Помнишь?

– Конечно.

– Как и в тот раз.

Словно по сигналу аплодисменты заканчиваются, и ведущий подбирается к номинации Хейли. Лучший Новый Артист.

Далее следует чье-то выступление, которое, кажется, длится вечность. На экране показывают видео-ролик номинации, и приглашенная звезда начинает вскрывать красный конверт. Хейли вжимает в мою руку свои ногти, будто пытается вскрыть грецкий орех.

– Итак… победитель в номинации Лучший Новый Артист… – я задерживаю дыхание и уже чуть ли не задыхаюсь, ожидая победителя. И вот, наконец, я слышу крик: “Хейли Грейс Кук!”

Мы вскакиваем и крепко обнимаем друг друга. Я чувствую возбуждение, исходящее от нее. Она быстро целует меня, обменивается объятиями с Джаксом и Лиззи и начинает грациозно пробираться к лестнице. Я рассеянно хлопаю, смотря на нее. Хейли красивее всех девушек взятых вместе. Она стоит куда больше, чем все эти награды, она в сотни раз сильнее любого человека. Публика сходит с ума, зал гудит и визжит, весь мир восхищается ею, и это малая часть того, что она на самом деле заслуживает. Я смотрю, как она делает последний шаг, и выдыхаю с облегчением. Меня переполняет гордость и счастье, это просто чудо, что она появилась в моей жизни.

Она подошла к микрофону.

– О, Господи! Вау! Это просто.. !

Я указываю на свои глаза, напоминая ей, чтобы она смотрела только на меня, так как она занервничала и заерзала. Но, найдя меня, она успокоилась и широко улыбнулась.

– Хм…Я постараюсь не затягивать, но есть так много людей, которых я не могу не поблагодарить. Мама, твоя любовь всегда приводит меня домой и отправляет меня в нужном направлении. Джош, ты не просто лучший продюсер, ты офигенный друг! Дженна… мы сделали это! Лекси, спасибо за твои игры, – говорит Хейли, вызывающе вытягивая Грэмми, словно средний палец, – продолжай в них играть дальше. Спасибо моим фанатам за поддержку, я обязана вам всем.

– Но больше всего спасибо моему жениху Брандо, которого все, вероятно, знают по моему первому клипу, – Хейли смущается, а толпа смеется. – Ты был со мной с самого первого дня. Боролся за меня, защищал, поддерживал, направлял, утешал. Ты всегда был рядом, даже когда я не позволяла тебе. Это настолько же и твоя победа, как и моя.

Я люблю тебя.

Одними губами я возвращаю ей ее слова. Так все и началось, когда я был в зале, а она на сцене. С моего беззвучного обещания, которое нас связало. Только в тот раз это все было на чужих условиях, а на этот раз на наших.

Я буду любить Хейли каждый день и до конца наших дней. Я дам ей все, что она когда-либо захочет. Я сделаю ее еще счастливее, чем она даже думает.

И если вы мне не верите, я готов заключить пари.

Конец

Об авторе

Джей Ди вырос в Южной Калифорнии и теперь живет со своей женой в Венеции, Калифорния. Он любит путешествовать и любит серфинг, обучался в ММА и езде на мотоциклах.

Присоединяйтесь к его рассылке: http://eepurl.com/bkVjMX

Благодарности

Эта книга посвящена всем людям, которые вдохновляют других своими действиями, а не словами.

Я хотел бы поблагодарить вселенную за создание музыки, детей, за цветы, радугу, за щенков, закаты на пляже, и за минеты.

И особая благодарность блоггерам, промоутерам и друзьям Facebook, которые распространяют информацию о моих книгах и развлекают меня ежедневно, не получая за это деньги. Девчонки, я вдохновлен вашей страстью и преданностью. Люблю вас.