Текст книги "Мой испорченный рай (ЛП)"

Автор книги: Дж. Б. Солсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 7

«Чтобы сделать хорошую фотографию, нужно знать, где стоять».

– Энсел Адамс

В комнате Гранта ужасный беспорядок. Открытые ящики комода выглядят так, будто их вырвало одеждой. Пляжные полотенца наброшены на стулья, а мокрые шорты разбросаны по полу. Грант быстро обходит комнату, собирая пустые бутылки из-под воды, пару банок из-под пива и контейнеры из-под еды.

– Шон такой неряха, – говорит он, запихивая мусор в уже переполненную корзину в углу комнаты.

– Двухъярусная кровать. – Я фокусируюсь на неубранной нижней койке, потому что на стене висят изображения почти голых женщин в полный рост. – Сколько тебе лет? – спрашиваю я, не из-за коек, а из-за плакатов.

Парень запихивает охапку одежды в корзину для белья.

– Прежде чем судить слишком строго, вспомни, что я не живу здесь постоянно. Всего несколько месяцев в году.

Я смотрю на верхнюю койку, которая тоже не убрана, как будто кто-то недавно там спал. Но, по крайней мере, на этой стене нет картинок с обнаженной натурой.

– Чур я сверху.

Он поворачивается с огоньком во взгляде, как будто у него на кончике языка вертится грязная шутка, но что бы он ни увидел в выражении моего лица, это его останавливает.

– Низ – мой. Верх – Шона.

– Мы оба должны поместиться на одной узкой кровати? Ты же огромный.

Он запихивает одежду в ящики комода и задвигает их.

– Ты никогда не позволишь мне забыть это прозвище, да?

Я не могу удержаться от смеха.

– Но если серьезно, может, мне стоит просто поспать на пляже…

– Нет. – Он смотрит мне в лицо. – Все в порядке, Элси. Это будет все равно, что делить постель с братом.

– У меня нет брата.

– Правда? – Он смотрит на мою одежду. – А я подумал, что ты одолжила его джинсы.

– Ха-ха, – говорю я сквозь ухмылку.

Он роется в корзине для одежды.

– Не хочешь одолжить что-нибудь для сна?

– У меня есть толстовка, а джинсы моего брата довольно удобные.

– Может быть, для тебя, но не для меня. – Грант достает пару трусов-боксеров. – Вот. – Протягивает их мне. – Возьми их. – Закатывает глаза. – Они чистые.

– Уверен?

– Ага. – Он прижимает их к моему животу и ухмыляется. – Я никогда не ношу нижнее белье.

– Я могла бы спокойно жить, не зная этого.

– Уверена? – Он встряхивает плед и распушает подушку, затем отходит, чтобы полюбоваться своей работой. – Вот. Хочешь вернуться на вечеринку или лечь спать?

– Вообще-то, я, пожалуй, лягу спать.

– Круто. Помнишь, где находится ванная комната? – Он подпирает плечом койку. – Или можешь переодеться здесь. – Он поднимает вверх ладони. – Уверяю, у тебя нет ничего такого, чего бы я не видел раньше.

– Очень за тебя рада.

Мой пульс скачет, пока я шаркаю по коридору к ванной, которая находится в опасной близости от комнаты Матео. Надеюсь, он еще внизу, и у меня будет достаточно времени, чтобы переодеться и вернуться в комнату Гранта, не столкнувшись с ним.

Не поднимаю голову, пока не оказываюсь в ванной и не запираюсь внутри. Я переодеваюсь, умываю лицо с мылом для рук и полощу рот, чтобы стереть горький привкус пива, все еще остающийся на языке. Мои волосы – это беспорядочные влажные кудри, и я не взяла с собой резинку. Подумываю прервать Куинн, чтобы узнать, нет ли у нее, но решаю, что лучше не рисковать, снова увидеть их голыми.

Прежде чем открыть дверь, чтобы вернуться, прижимаю ухо к дереву, чтобы проверить, не слышно ли кого-нибудь в коридоре. Тишина. Я опускаю голову и возвращаюсь в комнату Гранта так же быстро, как и ушла.

Свет выключен, за исключением свечения экрана мобильного телефона Гранта, исходящего от его кровати. На парне спортивные штаны, но нет рубашки. Это плохая идея. Еще не поздно забрать Куинн и вернуться в мотель. Но, боже, она меня возненавидит. Я говорю себе, что здесь мне ничего не угрожает. Грант кокетлив, но он не кажется мне человеком, который воспользовался бы спящей женщиной. Я напоминаю себе, что могу уйти в любой момент, с Куинн или без нее.

Кладу свои вещи на его комод, но держу мобильный телефон в кармане толстовки, потому что чувствую себя в большей безопасности, когда он при мне. Я подхожу к краю кровати, ожидая, что Грант отодвинется к стене и даст мне место. Он поднимает на меня глаза, и я не упускаю из виду, как его взгляд задерживается на моих голых ногах.

Я взмахиваю запястьем, показывая ему, чтобы он двигался.

– Подвинься.

– Я не могу спать, прижавшись к стене, – говорит он. – Клаустрофобия. – Он возвращается к своему телефону. – Залезай.

Внутренне вздохнув, я переползаю через его голени, чтобы добраться до стены. Там есть метр пространства для сна. Сжимаюсь как можно меньше, втискивая свое тело в щель между парнем и стеной, прижимаясь носом к вульве женщины без бикини.

Грант усмехается.

– Я не заразен.

Засовываю руки под подушку.

– Мне удобно. – Мне не удобно. Но это имеет мало общего с постелью, а связано с мужчиной рядом со мной. Мы поцеловались. Если придвинусь слишком близко, он может предположить, что это предложение заняться сексом. А я не заинтересована в этом.

Грант двигается позади меня. Я чувствую, как он слегка дергает меня за волосы.

– Тебе нужна отдельная кровать для всех этих волос.

Я собираю их как можно лучше и перекидываю через плечо на грудь.

– Извини. У меня нет резинки.

Матрас прогибается, когда парень устраивается поудобнее, и его дыхание проносится над моей головой.

– Если дотронусь до тебя ночью, клянусь, это будет случайно.

– Если ударю тебя ночью, то это точно будет не случайно.

– Южная Дакота, – говорит он с улыбкой в голосе. – Кто бы мог подумать.

– Спокойной ночи, Грант.

Я просыпаюсь в темноте. Моему затуманенному сном разуму требуется минута, чтобы прийти в себя. Я в постели Гранта. Быстро оцениваю свое тело и понимаю, что парень совсем не прикасается ко мне. Он сдержал свое обещание.

Переворачиваюсь как можно тише, чтобы не разбудить его, но я одна. Свет, проникающий сквозь шторы, говорит о том, что уже утро, но только едва-едва. Я потягиваюсь и подумываю о том, чтобы снова заснуть, но не хочу, чтобы создалось впечатление, что мне слишком комфортно в его постели. Что, собственно, так и есть.

Зная, что на верхней койке может кто-то спать, я тихо выбираюсь из-под одеяла. Верхняя койка пуста и выглядит такой же неухоженной, как и прошлой ночью. Интересно, в котором часу пришел Шон, и была ли я настолько не в себе, что даже не услышала его.

Переодеваюсь в джинсы и на цыпочках выхожу в очень тихий дом. Где все? В этот момент я замечаю вид из окна. Горизонт усеян серферами.

Вечеринки всю ночь, и все равно встают на рассвете, чтобы заняться серфингом. Моя грудь наполняется при мысли о таком уровне самоотдачи.

Интересно, Куинн все еще с Джейком или он тоже занимается серфингом? Дверь в его комнату закрыта, и я усвоила урок прошлой ночи.

Иду в ванную, умываюсь и запускаю пальцы в свои спутанные волосы.

Спускаться на цыпочках вниз кажется бессмысленным, когда я понимаю, что вся мебель свободна от спящих тел.

Песок холодит мои босые ноги, но ветерок теплый. Сегодня здесь всего несколько фотографов. Я нахожу свободное от их обзора место поближе к воде.

Вереница серферов длинная. Я пытаюсь выделить Гранта из толпы, но с такого расстояния все они выглядят одинаково. Высокие, стройные, мощные и полностью контролирующие свое тело. И надо думать, большинство из них, вероятно, с похмелья или все еще пьяны.

Появившийся из ниоткуда серфингист выпрыгивает из волны, как будто я сама его материализовала. У меня перехватывает дыхание.

Матео.

Его торс легко различим из-за всех этих чернил. Я смотрю, как он рассекает волну, его доска – самое острое лезвие против водянистой плоти океана. Все остальные серферы, кажется, движутся по воде, следуя примеру матери-природы. Стиль Матео больше похож на битву. Скорость, агрессия, срезы волн, которые должны оставить шрамы. Напряжение в его теле и сила каждого поворота – это наказание. Даже пытка. Хотя я не могу решить, кто агрессор – он или волна.

Моя грудь сжимается, когда парень борется с водой, пока не насыщается и с силой не выезжает из завитка.

Следующий серфер катается, как поэзия. Мелодично, ритмично и отточено. Ничего похожего на жестокую резню, которую оставил после себя Матео.

Другой уверенно и легко скользит по воде, как будто волна – продолжение его тела. Он низко пригибается, когда волна закручивается, и встает во весь рост, когда она отступает, как будто парень указывает воде, куда плыть. Когда серфер приближается к берегу, я вижу белоснежную улыбку Гранта.

Парень с легкостью опускается на свою доску и гребет к берегу.

– Ты встала! – говорит он, направляясь в мою сторону. Проводит рукой по волосам, убирая их с лица. Отрывает липучку от лодыжки и бросает доску слева от меня, а затем садится передо мной на корточки. Его мокрые ресницы слиплись, и с них капает воды. Он слизывает соленую воду с верхней губы. – Ты храпишь.

– Нет. – Я смотрю мимо него на волны.

Грант садится справа от меня, его взгляд следует за моим, который теперь прикован к женщине в желтом купальнике, оседлавшей волну. Ее волосы намного темнее, когда мокрые, но я уверена, что это Энди.

– Прости меня. Я действительно старался придерживаться своего обещания.

Я смотрю на его профиль и слежу за каплей воды, которая движется от его щеки к шее и груди.

– Ты о чем?

Его голубые глаза встречаются с моими.

– Обнимашки.

– Мы не обнимались. – О, боже, правда? – Ты издеваешься надо мной, да?

– Что? – Его глаза расширились. – Конечно, обнимались. – Он фыркает, затем снова поворачивается к воде. – Абсолютно точно.

– Грант! – Я пихаю его в руку.

Он разражается смехом.

– Что? Прости, ладно? Я проснулся с твоей задницей прижатой к… – Он упирается руками в бедра и прикусывает губу.

Я утыкаюсь лбом в колени.

– Я не хочу знать.

– Ты серьезно проспала это? – говорит он, не веря. – Клянусь, что оставил на твоей спине синяк размером с мой утренний стояк…

– Прекрати! – Я смеюсь, потому что теперь уверена, что он издевается надо мной. А если это не так, то я собираюсь притвориться, что это так.

– Посмотри на этот румянец. – Он проводит холодным, влажным пальцем по моей скуле. – Кажется, я не был рядом с девушкой, которая так краснеет, с тех пор как учился в средней школе.

Я потираю щеки.

– Я ничего не могу с этим поделать. – Это просто происходит, и почему это происходит только с Грантом, я не знаю.

– Мне это нравится. – Его голос тихий. – Ты краснеешь, как девственница.

– Я не девственница. Просто чтобы ты знал. Вовсе нет. – Почему я должна открывать рот?

– Приятно слышать, – говорит он почти как будто сам с собой.

– Грант, – стону я, раздраженная всем этим разговором.

– Ладно, я закончил. – Он оборачивается через плечо в сторону дома, как будто что-то услышав. – Твоя подруга направляется сюда.

Я поворачиваюсь и вижу Куинн, ковыляющую по глубокому песку с пакетами в каждой руке. На дне одного из них есть жирные пятна, и мой желудок урчит в предвкушении.

– Я принесла завтрак! – На ней толстовка и треники, которые слишком велики для нее и явно принадлежат Джейку. Подруга протягивает мне пакет, внутри которого два кофе. – Я принесла тебе пончик с корицей.

– Что ты мне купила? – спрашивает Грант. – Думаю, я заслужил завтрак в качестве платы за то, что присматривал за твоей подругой, чтобы ты могла потрахаться прошлой ночью.

Куинн хмурится.

– О, пожалуйста, как будто это было трудно. – Она дергает подбородком в мою сторону. – Посмотри на нее. Ты мой должник.

Он выдыхает.

– Это правда.

Я шлепаю его по руке.

– Где Джейк?

– Он должен был пойти помочь своему дяде.

– Парню из зиплайна?

Она откусывает шоколадный пончик, и все ее тело расслабляется.

– М-м-м, так вкусно. И нет, другому дяде.

– Сколько у него дядей?

Подруга пожимает плечами.

– Мы еще не дошли до семейной части отношений.

И все же, они трахаются. Отношения – это странная штука.

– Он был достаточно мил, чтобы угостить нас завтраком перед уходом. О, это мне напомнило! – Она ерзает задницей по песку, поворачиваясь ко мне лицом. – У него отличная идея. Мы должны вернуть машину сегодня, верно? И мы не хотим оставаться в Вайкики. Он сказал, что мы можем остаться здесь и пользоваться его машиной в те дни, когда он не работает! – Ее глаза блестят от возбуждения. – Разве это не круто?

– Нет. Я не… хочу этого.

– Почему нет? Это бесплатное жилье, – говорит она и загибает липкие от пончика пальцы. – Мы сэкономим деньги. У нас будет машина, которой можно пользоваться. И…

– Бесплатные оргазмы, – бормочет Грант.

Куинн смотрит на него.

– Я не с тобой разговариваю.

– Я тоже не с тобой разговаривал. – Он подмигивает мне, и я закатываю глаза.

Ее взгляд мечется между нами, как будто она пытается прочесть невысказанное. Затем моргает.

– Я вернусь к этому через минуту. – Она наклоняется к моему уху. – Оргазм – это бонус, но не главное.

– Конечно, нет.

– Это для тебя, Элси! – Она одаривает меня своим лучшим выражением лица Матери Терезы, сложив руки в молитвенной позе. – Подумай обо всем, что ты могла бы сделать. Джейк сказал, что неподалеку есть пешеходная тропа к водопаду, и место, где можно увидеть морских черепах, и что-то под названием дот²¹, что звучит странно, но захватывающе. Все, за что нам придется платить, это еда и бензин. Ты сэкономишь достаточно денег, чтобы купить эту телескопическую штуку.

Я провожу зубами по нижней губе, задаваясь вопросом, когда Куинн начала говорить по-настоящему осмысленно.

– Телеобъектив.

– Да, его! – Она сжимает мою руку и склоняет голову мне на плечо. – Подумай об этом, ладно? Джейк сказал, что найдет тебе собственную кровать и все такое.

– Тебе стоит подумать об этом, Южная Дакота. – Грант щурится на воду. – И знаешь, у тебя всегда есть место в моей постели.

Я искоса смотрю на него, вспоминая приятеля по постели, который был до меня.

– Трое – это уже толпа.

Его взгляд переходит на мой, в голубых глазах искрится озорство.

– Ну вот, опять ты дразнишь меня из-за моего прозвища.

Я шлепаю его по бицепсу, мое лицо вспыхивает.

– Я не об этом говорю.

Грант смеется так сильно, что откидывает голову назад, и мне трудно отвести взгляд. Он действительно потрясающе красивый мужчина.

– Просто подумай об этом. – Куинн опирается подбородком на мое плечо. – Преимущества стоят того, верно?

Жить в одном доме с Грантом – это одно. Но Матео? Он не скрывает своей ненависти ко мне. И признался, что жалеет о том, что спас меня. Почему? Что такого ужасного я сделала, что он желает мне смерти? Меня разбирает любопытство, главным образом потому, что боюсь, что никогда не получу ответа на свой вопрос.

– Я подумаю об этом.

– Джейк сказал, что если нам не понравится, то он без проблем поселит нас обратно в комнату в мотеле. – Она достает пончик из пакета и протягивает его мне. Пончик с корицей, она знает, что они мои любимые. Подкупает меня едой. – Нет причин не попробовать.

Есть одна причина не пробовать. Словно призванный самим Сатаной, чтобы я больше никогда не чувствовала ничего, кроме страха и ярости, Матео выходит из воды.

У Куинн перехватывает дыхание, когда она видит его.

– Боже правый, – вздыхает она. – Подожди, Элси, разве это не тот парень, который спас тебя?

Клянусь, я чувствую, как Грант напрягается рядом со мной.

– Эй! – кричит Куинн, бешено махая рукой в сторону Матео. – Эй, ты! Иди сюда!

С Матео капает вода, он похож на самого бога зла. Он не притворяется, что не слышит ее, и не делает вид, что не видит ее. Парень смотрит прямо ей в лицо, когда приближается. И проходит мимо.

– Ого, – говорит Куинн. – Этот парень – козел.

Ты даже не представляешь.

Грант поднимается на ноги, и с его задницы падают мокрые комки песка. Не то чтобы я смотрела, но это прямо у меня перед глазами.

– Это официально. Вы остаетесь. Элси переезжает ко мне.

Я уже качаю головой.

– Даже не мечтай, Южная Дакота. – Он наклоняется, чтобы взять свою доску, и мышцы его спины и живота напрягаются под гладкой, загорелой кожей. – Ты можешь занять койку Шона. Но если услышишь, как я стону твое имя и тебе понравится влажный, шлепающий звук…

– Ладно, думаю, я услышала достаточно. – Я бросаю в него последний кусочек пончика.

Он ловит его и отправляет в рот.

– Это просто моя фантазия. Я пошел обратно. – Грант поднимает подбородок, обращаясь к Куинн. – Спасибо за пончик. – Он подмигивает мне. – Увидимся позже.

Я высовываю язык.

Он ухмыляется.

– Это предложение?

– Мечтать не вредно, – ворчу я.

Его темный взгляд полон грязных обещаний. Я чувствую, что мое лицо пылает, и отворачиваюсь.

Как только парень возвращается в воду, Куинн поворачивается ко мне лицом, обеими руками обхватывая кофе в ожидании сплетен.

– Что между вами происходит?

Я ковыряю пальцами ног песок, задаваясь тем же вопросом.

– Ничего. То есть, мы поцеловались. Один раз. Он кокетливый, веселый и… Что?

У нее открыт рот.

– Элси. Он чертов Адонис. Не просто горячий, а горячий-прегорячий.

– Ты всех считаешь горячими.

– Этот парень, – говорит она в свой кофе, делая глоток. – Это совсем другой уровень сексуальности. Он увлечен тобой. Но я думала, он был с другой девушкой.

– Думаю, они просто друзья.

Подруга фыркает.

– Что?

– О, пожалуйста. Если бы тебя не было в его постели прошлой ночью, была бы она.

Я в этом не сомневаюсь.

А если не она, то кто-то другой.

ГЛАВА 8

«Я не милая девушка. Я – фотограф».

– Беренис Эббот

Я сдалась.

Куинн привела много веских аргументов в пользу экономии денег и высвобождения наличности для приобретения телеобъектива. В основном это меня убедило. Но то, что окончательно склонило чашу весов, произошло, когда мы вернулись в наш мотель в тот день. Город, запах резиновых шин на горячем асфальте, туристические ловушки и дешевые гавайские рубашки… и меня охватила депрессия. Наше пребывание на Северном побережье показало мне возможности, и сделало нашу нынешнюю ситуацию невыносимой. Поселиться в комнате с Грантом – небольшая жертва, которую нужно принести, чтобы выбраться из города.

Мы собрали свои вещи, и Джейк поехал за нами, чтобы вернуть машину, а затем отвез нас обратно в «Дом Райкер», где мы проведем остаток нашего путешествия. Или пока Куинн и Джейк не надоедят друг другу, и мы не вернемся в мотель.

Я полностью уверена в нашем решении, пока помогаю Куинн поднимать ее чемоданы по лестнице. Мне уже не терпится выйти из дома с фотоаппаратом и отправиться на поиски, вдохновляясь открывающимися возможностями. Водопад. Походы в джунгли. В голове крутятся миллионы идей…

– Вот черт! – Я подпрыгиваю, когда сталкиваюсь лицом к лицу с Матео на вершине лестницы.

Джейк проходит мимо, не обращая на него внимания. Теперь, когда думаю об этом, Грант тоже не обратил на него внимания сегодня утром на пляже.

Матео – как призрак. Призрак, который в данный момент кривится, наблюдая, как мы втроем тащим ярко-розовые чемоданы Куинн вверх по лестнице.

Я пытаюсь игнорировать его, как это делают все остальные. Пройти мимо него, как будто его не существует. И мне это почти удается, но в последний момент цепляюсь пальцем за верхнюю ступеньку, и кренюсь вперед. И чуть не приземляюсь лицом в пол, но, к счастью для меня, или не очень, большое тело Матео оказывается рядом, чтобы остановить мое падение. Точнее, я щекой припадаю к его груди, обтянутой хлопчатобумажной футболкой.

Парень крепко сжимает мои плечи. Я шиплю от боли, когда его пальцы впиваются в повязку на моей ране, боль настолько сильная, что зрение затуманивается.

Матео отталкивает меня, как будто это мои руки причинили ему боль. Я обхватываю себя за плечи и дышу сквозь волну тошноты. Когда встречаюсь с ним взглядом, я на секунду улавливаю что-то похожее на сожаление, но оно исчезает так быстро, что я не могу быть уверена.

– Сама виновата.

Он с ума сошел?

– Необязательно было хватать меня так сильно.

– Ты права. Я должен был позволить тебе упасть лицом в пол. А еще лучше, свалиться с лестницы.

Позволяя боли в руке подстегнуть меня, я открываю рот, несмотря на то, что мозг кричит мне уйти.

– В чем твоя проблема?

Парень наклоняет голову.

– Ты – моя проблема.

– Такая маленькая незаметная я, да? – Я хмурюсь. – Я польщена.

Я всегда думала, что его глаза настолько темно-карие, что почти черные, но на свету они цвета карамели с небольшими вкраплениями желтого.

– Тебе здесь не место, – рычит он.

– Спасибо, что просветил. Скажи это моей похотливой лучшей подруге. – Я хватаю сумку Куинн, которую уронила во время своего почти падения, и направляюсь в комнату Джейка. Дверь заперта. Охренительно.

Я поворачиваюсь обратно к двери Гранта и вздрагиваю, когда вижу, что Матео все еще там. Изо всех сил стараюсь не обращать на него внимания, даже когда его взгляд впивается мне в спину, а по коже бегут мурашки.

Бросаю все вещи в комнате Гранта. Украдкой оглядываюсь через плечо, надеясь, что Матео наконец-то ушел. И отшатываюсь. Он выглядит смертоносно. Пульс подскакивает, когда меня охватывает неподдельный страх. Парень, кажется, выныривает из того состояния, в котором находился, и бежит вниз по лестнице.

Наконец, я могу сделать полный вдох.

Я не ожидала увидеть Джейка и Куинн в ближайшее время, и ни за что не хотела оставаться в доме наедине с Матео. Мне казалось, что он притаился за каждым углом, готовый выскочить и напугать меня. И решила, что лучше всего использовать всю нервную энергию с пользой. Я купила строганный лед²² в фургонах с едой и пошла по пляжу до залива Ваймеа.

Перед прогулкой поставила перед собой творческую задачу: фотографировать все, что вызывает эмоции. Когда добралась до Ваймеа, поняла, что мои снимки выброшенного пакета чипсов, наполовину зарытого в песок ствола дерева с вырезанными на нем именами, и множество различных береговых птиц, ковыряющихся в крошечных крабах, не выиграют мне стажировку.

Вздохнув, сажусь на песок, снова чувствуя себя немотивированной и желая ударить себя за это по лицу. Я помню, как мама во время короткого периода трезвости хотела уехать из Су-Фолс. Сказала, что, живя где-нибудь в другом месте, ей было бы легче оставаться трезвой. Она переехала в Рапид-Сити и через несколько недель снова появилась на пороге нашего дома под кайфом от героина. Мои бабушка и дедушка говорили, что человек не может убежать от своих проблем, потому что проблемы живут внутри него.

Интересно, может быть, это то, что происходит со мной? Возможно, моя проблема не в том, что находится перед объективом моей камеры, в конце концов, я нахожусь в самом фотогеничном месте в мире. Я начинаю беспокоиться, что препятствием могу быть я сама.

Легко было думать, что у меня настоящий талант к фотографии в моем замкнутом городе, где я считала, что мои снимки делают обыденное интересным. Но здесь, где реальная жизнь ярче, изменчивее и живее, чем может адекватно запечатлеть моя камера, боюсь, что сбилась с пути.

Как уловить скрытое очарование, которое невозможно увидеть невооруженным глазом?

Вот вопрос, на который мне нужно ответить. И быстро. Иначе вся эта поездка окажется напрасной.

Благодарная за козырек бейсболки, но жалея, что не взяла с собой солнцезащитный крем и немного воды, я отправляюсь обратно к дому. Вместо того чтобы бросить себе вызов на обратном пути, я пытаюсь отбросить свои очень человеческие, некультурные фильтры и глубже всмотреться в окружающее.

Увидеть по-новому.

Найти не очевидное, скрытое в красоте.

Если бы я только могла стать одним из тех фотографов, которые прославились тем, что просто оказались в нужном месте в нужное время. Как фотография Альфреда Эйзенштадта, на которой американский моряк целует женщину на Таймс-сквер. Это культовое изображение так же узнаваемо, как статуя Свободы. Или Стэнли Форман, который увековечил момент падения девятнадцатилетней девушки и ее двухлетней крестницы с пожарной лестницы. Правильное место. Правильное время. Камера наготове.

Если подумать, я бы не хотела прославиться тем, что сфотографировала трагическую смерть. Но если бы наткнулась на такую удачу, я бы точно получила стажировку.

Погрузившись в свои мысли, я быстро иду обратно. Прошло несколько часов, с тех пор как я ушла, и полагаю, что Джейк и Куинн спустили пар. Теперь, когда солнце садится, они, должно быть, проголодались. По крайней мере, хотят пить.

Я направляюсь по пляжу к дому, когда замечаю группу парней, сгрудившихся возле группы пальм. Нет ничего необычного в том, чтобы увидеть серферов в группе, изучающих волны, только эти парни не смотрят на океан. Они стоят лицом друг к другу, и хотя они не ведут активной борьбы, их энергия излучает напряжение. Мои шаги замедляются, когда группа расступается, и я вижу Матео. Его пристальный взгляд излучает опасную вибрацию, которая включает все мои внутренние предупреждающие сирены. Вглядываюсь в лица парней, с которыми он находится, ища Джейка, Гранта или даже Шона, но я никогда не видела этих парней раньше. Даже на вечеринке. Я бы запомнила, потому что, как и Матео, они чертовски пугающие, даже на расстоянии. Чем больше наблюдаю за ними, тем больше они кажутся властными.

Я отступаю назад к выступу из песчаника и деревьев, отделяющему пляж от улицы, и подношу камеру к глазу. Мой объектив достаточно мощный, чтобы различить черты лица – татуировки, множество мускулов и взгляд «не связывайся со мной». Это еще не все. У нескольких из парней татуировка, как у Матео в виде треугольника.

Затвор моей камеры щелкает, как будто решает, что я вижу что-то, что стоит запечатлеть, хотя мой мозг еще не догнал эту идею. Не знаю, что они делают или о чем говорят, но Матео выглядит как всегда смертоносно. Его когда-нибудь обнимали в детстве?

Его поза становится жесткой, когда он смотрит на воду. Гадая, что же привлекло его внимание, я поворачиваю фотоаппарат в надежде развеять свое любопытство, но не нахожу ничего, кроме голубого неба, быстро переходящего в миллион оттенков оранжевого, и мощных разбивающихся волн. Я делаю снимок. Потом еще один. И поворачиваю объектив назад.

– Черт.

Матео отделился от группы и идет прямо ко мне. Я опускаю фотоаппарат и молюсь гавайской богине Пеле, чтобы она разверзла землю под моими ногами прежде, чем парень доберется до меня.

Моя молитва остается без ответа.

Я встаю со своего присевшего положения как раз в тот момент, когда он подходит ко мне и заглядывает в лицо.

– О, привет. Приятно встретить тебя здесь…

– Отдай камеру, – рычит он.

Я стараюсь не замечать его густые, длинные ресницы и то, как они придают мягкость его резким, мужественным чертам лица.

– Ни за что.

Он хватается за ремешок, обмотанный вокруг моей шеи, и притягивает меня ближе.

Я стараюсь не обращать внимания на то, как костяшки его пальцев прижимаются к моей грудине, или на то, как мое тело словно оживает, когда он так близко.

Его дыхание касается моего уха, совсем не в сексуальном смысле, и все же мое тело, кажется, воспринимает весь этот обмен по-другому.

– Дай мне эту гребаную камеру. Сейчас же.

Я хочу закрыть глаза и попросить его сказать это снова… Какого хрена? Нет, не хочу.

Прижимаю ладони к его груди, и его мышцы дергаются под мягким серым хлопком. От него пахнет свежей водой и влажной землей.

– Отпусти меня. – В моем голосе нет требовательности. Черт побери.

Матео не отпускает ремень. Даже кажется, что он крепче обхватывает его кулаком.

– Ты сфотографировала меня.

– Мы на общественной территории. – Мои руки все еще на его груди. Он собирается придушить меня, а я его ощупываю. Я слегка толкаю его, но ухитряюсь только откинуться назад, упираясь в ремень у себя на шее, как будто толкаю кирпичную стену. Хватаюсь рукой за его руку, которая держит ремешок камеры у меня на шее. – Отпусти.

– Удали их, и я отпущу. – Он отстраняется, и ярость в его взгляде постепенно закипает. – Все.

– Я удалю.

– Сейчас, – рычит он.

Меня никогда не привлекали властные мужчины, особенно те, кто рычит, но я не могу отрицать, как подкашиваются мои ноги от его команды. Я говорю себе, что это страх. Что электричество между нами – это ненависть. Что покалывание между моими бедрами воображаемое. И теперь я думаю, что мне нужно обратиться к психотерапевту, потому что у меня, очевидно, есть проблемы.

– Зачем ты их сделала? – Он резко дергает за ремешок моей камеры. – На кого ты работаешь?

Впервые в его голосе я слышу нотки тревоги. Намек на… не на страх, но сильное беспокойство.

Я наклоняю подбородок, чтобы встретиться с ним взглядом, и, конечно же, проблеск беспокойства, который я вижу, соответствует его неуверенному тону.

– На кого работаю? Это что, «Миссия невыполнима»? Что, по-твоему, я собираюсь с ними делать?

Мой вопрос, похоже, приводит его в чувства, потому что парень, наконец, отпускает мой шейный ремень и делает шаг назад. Сжав руки в кулаки, делает резкий кивок в сторону моей камеры.

– Удали их. – Он не собирается так просто это оставить.

– Хорошо. – Я открываю сохраненные кадры и прокручиваю назад до того момента, как увидела его с друзьями. Он заглядывает мне через плечо, пока я удаляю каждую фотографию. Мое лицо вспыхивает от смущения, когда я понимаю, сколько фотографий Матео я сделала. Я предполагала, что их может быть с полдюжины. Но их гораздо больше… Упс, вот еще одна.

Я смотрю на последнюю фотографию заката и выключаю камеру.

– Счастлив, ноль-ноль-семь?

Он смотрит на меня подозрительно.

– Что? – Я хочу закричать, чтобы он, наконец, сказал мне, в чем черт возьми его проблема.

– Закат.

Я поворачиваюсь туда, где солнце опускается все ниже в небе.

– И что там?

– Фотография. – Он кивает в сторону моего фотоаппарата. – Хорошо получилось.

Из всего, что могло бы вырваться из уст Матео, комплимент даже не входил в число возможных. Поэтому я отшатываюсь назад, и моя челюсть опускается от шока.

Парень закатывает глаза, как будто знает, что я слишком остро реагирую и что он совсем не находит это смешным.

– Что? – Уголок его рта дергается с одной стороны, дискомфорт словно сочится из пор. – Так и есть.

Я вроде как хочу увидеть больше.

– Вау, ты просто одержим мной.

Его черные брови изгибаются очень привлекательным образом.

– Говорит девушка, у которой на фотоаппарате куча моих фотографий.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки и бормочу:

– Точно подмечено.

На мгновение между нами возникает неловкое напряжение, прежде чем он поднимает руку и поправляет свою бейсболку.

– Не знаю, почему ты здесь…

– Я пытаюсь получить стажи…

Он качает головой.

– Мне все равно.

Я почесываю бровь, делая вид, что его отказ меня не затронул.

– Держи камеру подальше от меня.

Открываю рот, готовая защищаться.

Он закрывает его. Пальцами! Сжимает мои губы.

– Не надо.

Я отворачиваю лицо, чувствуя, как его прикосновение все еще ощущается на моих губах.

– Не могу поверить, что ты это сделал.