Текст книги "Изоморфы (СИ)"

Автор книги: Дылда Доминга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Глава 14

Какое-то время Саша просто брела вдоль дороги. У нее не было ни сил, ни желания вызывать такси и ехать рядом с незнакомым человеком назад в город. Столько стремлений и надежд – ради чего? Ради того, чтобы узнать, что жизнь ее в очередной раз подвела. Нет, ее приемная семья не была плохой, но все же она никогда не ощущала себя той самой любимой девочкой, какой могла бы быть. Приемная мать всегда находила в ней недостатки и в кризисные моменты не упускала возможности упомянуть о дурной наследственности. Да, потом они мирились, она все понимала: ее обеспечивали, о ней заботились, но Саше не хватало чего-то безусловного, иррационального, что бывает только между родными людьми. Или людьми с очень большим сердцем, которых она в реальности никогда не встречала. А Гай… ее глупая девичья любовь, с такой кучей надеж и фантазий, сплошная иллюзия. Что он собирался делать, когда его время здесь истечет? Развернуться и молча улететь на родину, не сказав ей ни слова? Или нет, сочинил бы еще одну душераздирающую сказку, чтобы она сидела дома и месяцами ждала его в надежде, что он еще когда-нибудь прилетит в эту холодную северную страну.

Черный BMW выехал на обочину и затормозил.

– Вас подвезти? – водитель выглянул через пассажирское окно.

– Если можно, спасибо, – наверное, ее голос походил сейчас на голос затравленного человека, жалкий и никчемный, как и она сама. Уникальная зверушка, выведенная Тинни-Винни, не изоморф, и не человек, нечто среднее. Саша молча села на переднее сидение.

– Вы совсем замерзли, – проговорил парень в черной байкерской куртке, и, перегнувшись через кресло, достал ей сзади плед.

Саша приняла его с благодарностью и закуталась. Она совершенно не заметила, как успела практически окоченеть в своем заторможенном путешествии вдоль дороги. Когда тело перестала сотрясать мелкая дрожь, она внимательнее всмотрелась в своего попутчика. Он выглядел постарше Кости, но моложе Гая. Парень был достаточно худым, но под курткой выделялись широкие плечи. И во взгляде его карих глаз было что-то опасное, да и вообще вся его одежда больше подходила для байка, а не машины.

– Меня зовут Тим, – произнес он.

– Саша, – на автомате отозвалась она. – Тим – это производное от Тимофей?

– Нет, Тимур, но я не привык, чтобы меня называли полным именем, – пояснил он и тронулся с места.

Тим явно был из тех ребят, которые прекрасно чувствовали себя за любым рулем. Машина неслась по трассе со скоростью от 170 до 180 километров, плавно и точно лавируя в потоке. Но при этом страшно не было, парень умел излучать какое-то ощущение уверенности, безопасности, по крайней мере, в том, что касалось вождения. В остальном же он едва ли был безопасен, и те взгляды, которые он время от времени бросал на Сашу, заставляли ее сомневаться в правильности своего решения сесть к нему в машину.

– Расскажешь, почему оказалась одна на дороге, да еще и в такое время? – поинтересовался он, перебирая кнопки на радио и ища подходящую волну.

– В какое такое? – удивилась Саша.

– Уже темнеет, вечер, – объяснил он. – В темноте редко кто останавливается и берет попутчиков. Да и вообще, места здесь не очень спокойные.

– Так, ездила в гости, а потом решила прогуляться по пути назад, – попыталась обойти неудобную правду Саша.

– Поссорились? – хмыкнул он, вновь окидывая ее взглядом от самой макушки до ног.

– С кем? – удивилась Саша, а у самой сильнее забилось сердце.

– С парнем, – предположил он, – не знаю, тебе виднее. Только если парень позволил тебе в сумерках шататься одной вдоль трассы, сто раз подумай, прежде чем мириться с ним.

– А тебе что за дело? – так и просилось сорваться с языка Саши, но она сдержалась. Все, что ей нужно – потерпеть до города, а еще лучше – до ближайшего метро, а там она скажет ему «спасибо» и больше никогда не увидит.

– Ты так выразительно молчишь, – хохотнул он, – но твое лицо уже послало меня ко всем чертям, и не один раз.

– Да какое тебе до меня дело? – не удержалась Саша.

– Просто пожалел, – отозвался он, и Саше стало еще хуже. Значит, она настолько печально выглядела там, на дороге, что он остановился из жалости. И наверняка, поэтому же пытается расспросить ее о том, что случилось. А она огрызается и изображает из себя задетую невинность. Как там о ней говорили? Валютная шлюха, купившаяся на лоск и деньги иностранца. И в этом тоже Костя и его организация были недалеки от истины. Нищий курьер, обслуживающий голландца в гостиничном номере. Саша вспомнила уничижительный взгляд мадам, там, в холле Хайята, и ее щеки залил румянец стыда.

– Не бери в голову, – заметил Тим, бросив на нее короткий взгляд. – Хочешь глотнуть чего-нибудь покрепче? Поройся в бардачке перед тобой.

Саша ничего не ответила и не пошевелилась. Думает ее споить и воспользоваться? Или в любом случае намеревается воспользоваться и предлагает средство, чтобы все прошло быстрей и приятней? Страх холодными влажными щупальцами обхватил и сдавил Саше горло.

– Я не из тех девушек, что зарабатывают на дороге, – начала она.

– Я знаю, – спокойно прервал он ее сбивчивую речь. – Меня такие никогда не интересовали.

Саша облегченно вздохнула, и идея о глотке чего-нибудь крепкого показалась ей не такой уж плохой.

– Здесь? – спросила она, открывая бардачок перед собой.

– Да, поройся, там где-то на дне.

Под ворохом бумаги и пустыми стаканчиками действительно обнаружилась маленькая блестящая фляжка.

– А что там? – спросила Саша, откручивая крышку и вдыхая запах.

– Коньяк, – пожал он плечами, словно это было чем-то само собой разумеющимся.

– Хорошо, – зачем-то проговорила она и сделала большой глоток. Жидкость обожгла ее горло и приятным теплом спустилась по пищеводу. Только теперь, спустя пару минут, когда коньяк достиг желудка, и согрел все тело изнутри и погрузил голову в теплую вату, Саша поняла, что давно ничего не ела. Алкоголь моментально ударил в голову и расслабил натянутые мышцы. Ощущение оказалось настолько приятным, что Саша еще раз приложилась к фляжке.

– Хорошо пошло, я смотрю? – усмехнулся Тим и повернул налево. Они уже ехали по одной из улиц города.

– Высадишь меня у какого-нибудь метро, – попросила Саша, закрывая опустевшую флягу и кладя ее на место.

– Я никуда не тороплюсь, – ответил он, – могу довезти тебя до дома.

– Я не хочу домой, – неожиданно для себя самой брякнула Саша, вспоминая о недавнем визите Гая и не желая обнаружить его у себя под дверью после ее побега. Не желая ни объяснений, ни пререканий сегодня вечером. Когда-нибудь потом, когда она сумеет со всем справиться – может быть. Саша понимала, что, так или иначе ей придется поставить точку в отношениях с Гаем, но сегодня она не готова была это сделать. А оказаться раненой и рыдающей перед тем, кто так с ней поступил, не могла. Не могла позволить себе раскиснуть перед чертовым изоморфом. Изоморфы – и никак иначе, так решила для себя Саша, больше она никогда не назовет их реберфами, они этого не заслужили. А может, в этот самый момент, пока она кружит по городу, организация тщательно истребляет всех изоморфов и тех, кто был с ними связан. Костя ведь предупреждал ее сегодня об опасности. После того, как она себя с ним вела, вряд ли он захочет ее защищать. Скорее, сам первым укажет на нее пальцем, как на любимую игрушку изоморфов, или как на одного из них, что еще хуже. Ее «родственники» в крайнем случае всегда могли сбежать в другое тело, другую страну, а что могла она? Только, сжавшись в комок, в своей одинокой постели молить судьбу о том, чтобы очередной ночью ее не занесло в чью-то чужую жизнь.

– Приехали, – произнес Тим, и повернул ключ в зажигании.

Саша в немом изумлении уставилась на темные гаражи и светящиеся окна многоэтажки.

– Где мы? – неуверенно спросила она.

– Я здесь живу, – ответил Тим, хватая рюкзак сзади и открывая дверь.

– Что мы здесь делаем? – пролепетала Саша, когда он обошел машину и открыл дверь с ее стороны.

– Ты сказала, что домой не хочешь. На вопросы не отвечала. Куда мне еще было тебя везти?

– Я не отвечала?

– Не знаю, что у тебя случилось, но… в общем, выходи, – и он, достаточно бесцеремонно обхватив Сашу за талию, вытащил ее из машины.

– Прости, я… просто задумалась, – Саша как можно мягче, но настойчиво выпуталась из его рук и стала оглядываться по сторонам в поисках людей или цивилизации. – Спасибо, что подбросил, дальше я сама.

– Куда?

– Что куда? – Саша вскинула на него непонимающий взгляд.

– Куда собралась?

– Выйду на дорогу, словлю машину.

– Еще одну? – мрачная ухмылка сделала его лицо еще опаснее. – А я что, не в твоем вкусе?

– Тим, – Саша попятилась от него, выставив руку перед собой.

– Не зли меня, – он буквально схватил ее за шкирку и потащил за собой. Саша лишь успевала переставлять ноги и беспомощно размахивать руками, пытаясь увернуться.

– Ты такая забавная, – он остановился и встряхнул ее, как следует, – но мешаешь мне идти. А идти, поверь, тебе лучше самой, если не хочешь, чтобы я тебя волоком волок по асфальту.

Посмотрев в его лицо и видя, что он не шутит, Саша подчинилась. А сама лихорадочно пыталась сообразить, во что же такое она вляпалась и от кого теперь ждать помощи.

– Тим, что тебе от меня надо? – жалобно пискнула она, когда парень открыл бронированную дверь и втолкнул ее в квартиру на седьмом этаже.

– Еще не решил, – ответил он, хмурясь и закрывая за ними двери. Ключи под пристальным взглядом Саши отправились в карман его брюк.

– Я ведь говорила, я не из тех, – вновь попыталась заговорить Саша, но он лишь бросил короткое:

– Заткнись, – и отправился на кухню, где поставил чайник с водой на газ.

– Садись, – теперь его команды были односложными, словно он общался с собакой. Парень указал ей на стул на кухне. Саша, не раздеваясь, как была в куртке, так и опустилась на указанное ей место. Мысли хаотично метались в ее голове, она не могла решить, как правильно себя вести, чтобы он отпустил ее.

– Чем ты занимаешься, Тим? – осторожно спросила она, собравшись с духом.

– Решила вести светские беседы? – неприятно усмехнулся он. – Что ж, я отвечу. Беседами с теми, кто задолжал денег или был не прав.

Саша поежилась на своем стуле. Он едва ли выглядел мировым судьей, а это означало… ничего хорошего для нее это не означало.

– Но я никому не должна денег, – робко начала она.

– Ты кое-что должна мне, – грубо прервал он ее.

– Я могу заплатить, – Саша полезла в карман куртки.

– Мне не нужны деньги, – его глаза смотрели на Сашу уничижительно.

– Тогда что? – ее губы готовы были вот-вот задрожать от беспомощности, страха и унижения.

– Узнаешь, – снова недобро усмехнулся он и выключил закипевший чайник. – Кофе будешь?

– Нет, спасибо, – выдавила Саша.

– Чай?

– Н-нет, – она покачала головой.

– Тебе нужно что-нибудь выпить, чтобы окончательно согреться. Коньяк – это хорошо, но мало. Если не приведешь себя в порядок, уже завтра сляжешь с простудой.

– А тебе-то что до этого? – не выдержала она, зло сверля взглядом его спину.

– Пока что ты мне нужна здоровой, – он обернулся к ней, подошел и провел пальцами по ее подбородку, будто пробуя, оценивая.

– Ты не понимаешь, мне нужно домой, – попыталась Саша, но его пальцы мертвой хваткой сжали ее челюсть.

– Ты пойдешь домой тогда, когда я скажу, – ответил он и, посмотрев на нее долгим взглядом, снова переключился на кофе и чай.

Уже через минуту перед ней стояла чашка с дымящимся чаем. Саша пить не хотела, в горле ее пересохло от дурных предчувствий, и сейчас она, пожалуй, впервые за свою жизнь как никогда хотела бы воспользоваться способностями изоморфа и свалить из этой квартиры куда подальше. Но что было бы с ее телом? В этом была ее слабость, как изоморфа, не преимущество, как считал Тинни, а именно слабость. Любой изоморф был бы уже отсюда за тридевять земель, а на руках у этого негодяя осталось бы лишь бездыханное тело. А что она? Рано или поздно ей все равно пришлось бы вернуться.

– Чего затихла? – подозрительно глянул на нее Тим. – Пей, – он подвинул чашку к ней ближе, как будто в этом была вся проблема.

– Зачем ты это делаешь? – спросила она.

– Что?

– Зачем так себя ведешь со мной? Я ведь тебе ничего не сделала.

– Я уже сказал, обыкновенная плата, – безразлично произнес он, будто для него это и правда было в порядке вещей.

– Тогда почему ты не хочешь взять деньги?

– Потому что не хочу, – отрезал он. Потом поднялся, открыл один из шкафчиков, и достал из коробки пачку купюр. – Я сам могу дать тебе денег. – Он помахал перед носом Саши пачкой и посмотрел на ее реакцию.

– Мне не нужны твои деньги, – тихо, но твердо отозвалась она.

– Хорошо, – короткая улыбка, и пачка исчезла в недрах шкафа.

– Не мучь меня, – попросила Саша.

– Разве что ты сама об этом попросишь, – произнес он, все также пристально глядя на нее.

– А если меня ищут? Переживают близкие?

– Перестань, – он покачал головой, – что я хорошо успел изучить за свою жизнь, так это людей. Тебя никто не ищет, ты сама прячешься ото всех.

Саша тяжело выдохнула. С его проницательностью шансы девушки вырваться отсюда невредимой стремительно уменьшались.

– Может, мы все же могли бы как-то договориться?

– Допивать будешь? – спросил он, указывая на почти нетронутый чай и совершенно игнорируя ее вопрос.

– Нет, – ответила она.

– Раздевайся, – он забрал чашку и поставил ее в раковину.

– Но, подожди…

– Никаких, но и никаких отсрочек, – он криво улыбнулся, – мне рано вставать.

– Что? – оторопела Саша.

– То, что слышала, давай быстрее.

Саша встала со стула и застыла на месте, не зная, что делать.

– Или ты хочешь, чтобы я помог? – предложил он, и глаза его при этом хищно сверкнули. – Только, боюсь, тебе это понравится еще меньше, потому что тогда от твоей одежды мало что останется. Придется задержаться у меня до покупки новой, а по магазинам я хожу нечасто.

– Зачем ты это делаешь? – дрожащими руками Саша сняла куртку.

– Я пока ничего не делаю, лишь смотрю, – холодно возразил он. – Мне нравится, когда люди открывают для себя новые горизонты. А теперь штаны, – он кивнул на Сашины джинсы.

Она против своей воли поднесла руку к поясу и расстегнула пуговицу, потом, нехотя и очень медленно опустила вниз ползунок.

– Ты меня просто заводишь, – ухмыльнулся Тим, – но я уже говорил, мне рано вставать, так что я не могу смотреть на шоу всю ночь, поживей.

Саша начала стаскивать брюки, первая штанина запуталась, и она едва не рухнула перед ним на пол со спущенными штанами. Страх сковывал ее движения, и как ненормальное грохотало сердце, но внизу живота, вопреки всему, рождалось влажное тепло от щекотливости ситуации и того, как он на нее смотрел.

– Теперь рубашку, – приказал он, и она беспрекословно подчинилась, стянув ее через голову и оставшись перед ним в трикотажном лифчике.

– Не любишь кружева? – приподнял он одну бровь, изучая ее нижнее белье.

– В них неудобно, – бросила Саша.

– Неудобно или некому демонстрировать? – он подошел к ней ближе и провел горячей ладонью от живота вниз между ног. Саша подалась вперед, чтобы не упасть и задрожала, когда он коснулся чувствительного места.

– Значит, некому, – заключил он, убирая руку.

– Это не так, – сглотнула она.

– Значит, он не умеет доставлять тебе удовольствие.

Саша вспомнила Гая. Тим был не прав, он умел. Правда, его удовольствие не было острым, балансирующим на грани. Только теперь это не имело никакого значения.

– Снимай, – велел Тим, дернув за резинку ее трусиков.

Саша взялась за их край и остановилась, с мольбой глядя на Тима.

– Да, мне нравятся такие взгляды, – удовлетворенно заметил он. – Когда люди вымаливают жизнь у них почти такое же лицо. Давай, снимай их, тебе повезло – то, чего я хочу от тебя, не смертельно.

Саша опустила взгляд, чтобы не видеть его наглую ухмылку, и стащила с себя трусы. Белье упало на пол вокруг ее ног.

– Повернись задом и наклонись.

Саша молча выполнила его просьбу. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из ушей.

– Лучше тебе взяться за стол, – велел он ей, и она выполнила приказ, ухватившись руками за столешницу.

Дальше она ощутила головку его горячего и возбужденного члена у своего входа. Он небрежно толкнулся в нее самым кончиком один раз, потом другой, а когда ощутил, насколько она влажная, вошел целиком. Саша застонала под ним, крепче вцепляясь пальцами в стол. Ее трахал незнакомец на своей кухне, и она ничего не могла сделать, она полностью была в его власти. Если бы он захотел, то мог бы свернуть ей шею. Но она жила, потому что нужна была ему живой. Тим положил руки на ее бедра и чуть раздвинул ноги, меняя угол и врезаясь в нее с каждым ударом все глубже.

– Тим, – взмолилась она, когда напряжение стало близиться к пределу.

– Что, моя отчаянная маленькая дырочка? – спросил он, не прекращая ее трахать.

– Позволь мне повернуться, – попросила она.

– Нет, – он приподнял ее бедра и вошел в нее до самого конца, потом еще раз и еще. И Саша взорвалась, задрожала в его руках, а потом рухнула на стол, распластавшись под ним, как бесформенная амеба. Он же совершил еще несколько движений и, наконец, излился в нее.

– А ты горячая штучка, – прохрипел он, выходя из нее, – хотя и чересчур тугая.

Саша с трудом поднялась и повернулась к нему. Мускулистый торс, темные всклокоченные волосы, карие глаза, подернутые пеленой и удовлетворенные, расстегнутые джинсы, из которых выглядывает его немаленькое достоинство. Зачем ему понадобилось брать кого-то силой? Глядя на его разгоряченное тело с проступившими капельками пота, Саша не сомневалась, что ради него выстроится очередь из желающих. Но его лицо, с каждой секундой становившееся все более надменным и жестким, сказало ей, что ему нравилось ощущать свою власть, силу, ломать людей, принуждать их делать то, что им не хочется, то, на что они не подписывались. Он поимел ее, как шлюху, завалив на стол в своей кухне, и не его вина, что ей понравилось.

– Иди вымойся, – холодно бросил он ей, кивая на стекающую по ногам сперму.

Саша молча повернулась и пошла на поиски ванной. Больше она ему не нужна – он получил то, что хотел.

Глава 15

– Я свободна? – Саша натягивала джинсы на его кухне с таким видом, будто делала это уже не один десяток раз.

– Можешь остаться на ночь, – отозвался он, окидывая ее взглядом.

– Спасибо, я предпочитаю ночевать дома, – холодно ответила она и, наверное, слегка перестаралась со льдом в голосе, потому что через секунду Тим вновь оказался с ней рядом и достаточно грубо приподнял ее за подбородок так, что ей пришлось встать на цыпочки.

– Мне показалось, или ты мне пытаешься хамить?

– Нет, что ты, – с трудом произнесла Саша.

– Так-то лучше, – он выпустил ее подбородок, и Саша отступила от него назад, потирая покрасневшую скулу.

– Ты со всеми женщинами так общаешься?

– Нет, только с дырками, которых подбираю на дороге, – зло ответил он, но ей почему-то не стало ни жарко, ни холодно от его слов.

– Не подбросишь меня домой? – дернул-таки черт ее за язык.

Тим даже оторопел на некоторое время от такой наглости.

– Ты, кажется, не поняла, что еще легко отделалась? – нарочито вежливо поинтересовался он, снова приближаясь на опасное расстояние.

– Поняла, – Саша подняла руки в знак примирения и отступила на шаг назад.

– Тогда чтоб духу твоего тут через секунду не было! – рявкнул он.

Саша обула ботинки и застыла у двери – та по-прежнему была заперта на ключ.

– Тим? – с тревогой в голосе позвала она.

– Что?! – рявкнул он, появляясь в коридоре.

– Дверь, – тихо произнесла она.

Метнув на нее ненавидящий взгляд, Тим достал из кармана брюк ключ и открыл замок. Саша молча смотрела на него, не смея протиснуться мимо на выход. Немая схватка их взглядов продолжалась, наверное, с минуту, прежде чем он отошел, и Саша скользнула за порог.

– Прощай, – едва слышно бросила она перед тем, как направиться к лифту.

– Пока, – словно эхо отозвался он, а затем Саша услышала, как с грохотом захлопнулась дверь. Чем-то она его приводила в полное бешенство. И еще: она его больше не боялась. А ситуация с Гаем и преследующая изоморфов организация стали казаться Саше чем-то совсем далеким и несущественным. После той встряски, что она пережила, все казалось чужим, даже ее собственное тело. Саша невесело расхохоталась, выйдя во двор и спугнув парочку зажимающихся подростков. В этот момент она почувствовала, что со своим детством и своими мечтами окончательно распрощалась сегодня в этом дворе. И если мир хотел заполучить еще одного бессердечного изоморфа, то он сделал для этого все возможное, теперь пусть пеняет на себя.

* * *

Гай вернулся в отель и без сил рухнул в стоящее у окна кресло. Он видел, как унеслась от него Саша, а ведь, казалось, была практически в его руках. Смотрела на него влюбленными глазами, ждала свиданий, стонала в его руках. Он мог лепить из нее все, что только пожелает. И вот, одного дурацкого разговора с мальчишкой хватило для того, чтобы она после ссоры понеслась все-таки за ним следом. Или он, и правда, слишком задержался в этом теле? Гай оценивающе взглянул на свои руки, идеально пошитый костюм и недовольно хмыкнул. Поднялся, достал из бара себе джин, размешал его с тоником и вновь опустился в кресло, углубляясь в раздумья.

Бешеный стук в дверь вырвал его из состояния легкой прострации, в которой он пребывал. Гай воззрился на дверь с недоумением, а потом широкая улыбка расцвела на его губах.

– Вернулась, дурочка, – подумал он, подходя к двери, чтобы открыть. Но на пороге его ожидал сюрприз в виде уже немолодой и не очень симпатичной горничной.

– Вы что-то хотели? – холодно поинтересовался Гай.

– Это я, – произнесла женщина, едва ли не внося его вместе с собой в номер и захлопывая за собой дверь, – Летиция.

– Летиция?! – в шоке повторил Гай, оглядывая ее заново. – Но зачем? – Ей не надо было пояснять, что он имел в виду ее безобразное тело.

– Да уж не по своей воле, – огрызнулась женщина и упала в его кресло, хватая джин-тоник и делая большой глоток. – Это все из-за Дюпре, – добавила она уже спокойнее.

– Он здесь? Он… – Гай пытался подобрать правильные слова.

– Да, он убил меня, – подтвердила его худшие догадки Летиция.

– Не повезло, – протянул Гай.

– Не то слово, – с горечью отозвалась Летиция. – И ты мой должник, Гай, – строго посмотрела она на него. – И должен мне помочь.

– Чем? – искренне изумился он.

– Пока я уязвима и не могу сменить это чертово тело, позволь мне пожить у тебя, – попросила она. – Я не могу и не хочу быть горничной. Достаточно того, что даже после обморока, мне сунули ведро со всеми этими швабрами и отправили убирать номера. Я еле отделалась от старшей по этажу и пробралась к тебе. Здесь была полиция, они забрали Дюпре, его обвиняют в убийстве. – Выпалила она на одном дыхании. – Ты что, все пропустил? Где ты был, Гай?

Заметив растерянность на его лице, Летиция лишь снисходительно махнула рукой:

– Ну конечно, не отвечай, со своей девчонкой.

– Да, – подтвердил Гай.

– Так вот, ты пропустил все самое интересное.

– Дюпре в тюрьме? – задумчиво переспросил Гай.

– Да, – кивнула горничная, – и это ничем хорошим нам не светит. Я боюсь, как бы произошедшее не заинтересовало остальных членов организации. А мы сейчас с тобой в невыгодном положении: что ты, что я.

– Да, ты права, – согласился Гай.

– Поэтому я прошу у тебя разрешения залечь здесь на некоторое время. Можешь сказать им, что я – твоя любовница, чтобы не приставали. Или заплатить денег.

– Конечно, не вопрос, я разберусь, – отозвался Гай, прохаживаясь по комнате и размышляя.

– Вот и отлично, – Летиция прикрыла глаза, – я так устала за сегодня.

Когда дыхание Летиции выровнялось, Гай осторожно покинул номер, тихонько прикрыв за собой дверь. Затем он с легкостью отклеил ленту с печатью, что преграждала вход в соседний номер и, проведя вынутым из кармана Летиции электронным ключом, вошел внутрь. В номере было накурено и чувствовалось, что совсем недавно тут побывало множество людей. Мелком на полу было аккуратно обведено положение тела. Гай с кривой усмешкой взглянул на раскинутые на рисунке руки. Затем он открыл тумбочку, порылся в найденной шкатулке и вытащил золотое украшение Летиции. Вновь улыбнулся и также незаметно покинул номер.

* * *

Летиция очнулась от стука в дверь и едва не подпрыгнула в кресле. Нервы ее были на пределе, а после сна она вообще плохо ориентировалась в происходящем.

– Гай, ты кого-то ждешь? – бросила она на голландца встревоженный взгляд.

Гай лишь пожал плечами, подымаясь из кресла и идя к двери.

Как только дверь открылась, в номер ввалился запыхавшийся администратор гостиницы и очередной наряд милиции.

– Что происходит? – забеспокоилась Летиция.

– Вот ты где, – накинулся на нее администратор. – А мне Галя и говорит, что полдня тебя не видела.

– Так, что произошло? – строго спросил один из мужчин в форме.

– Ничего, собственно, – спокойно заметил Гай, – я вернулся в свой номер, а тут она – спит в кресле.

– Гай, – пробормотала Летиция, ничего не понимая.

– Я так понимаю, мне повезло, что она не успела меня обчистить. Я просто вернулся сегодня раньше обычного времени. – Милиционеры слушали его с вниманием, один из них даже что-то записывал. А администратор лишь сверлил горничную ненавидящим взглядом.

– Вы нас поймите, мы вынуждены брать всякую шваль, потому что на эти зарплаты приличные люди идти не хотят, – доверительно сообщил он на ухо одному из милиционеров. – Но нам бы не хотелось скандала, поэтому не могли бы вы ее просто забрать.

– Я требую, чтобы с ней поступили по всей строгости закона, – тем временем продолжал Гай, а второй милиционер уже скрутил слабые руки женщины и производил обыск ее карманов. Из одного он с удовлетворенным видом извлек золотое ожерелье и, покачав им перед носом изумленной Летиции, передал его своему напарнику.

– Ну что, – произнес он, обращаясь скорее к коллеге, чем к присутствующим, – тут как бы все понятно, оформляем и забираем.

– Вы ведь не будете подымать шум? – взмолился администратор, вцепившись в рукав пиджака Гая будто клещами. – Гостиница предоставит Вам оплаченный ужин в нашем ресторане, внизу, на первом этаже.

– Благодарю, – коротко кивнул Гай администратору, давая понять, что вопрос закрыт. На измученном лице сотрудника отразилось невыразимое облегчение, и он поспешил убраться из злополучного номера вслед за сотрудниками милиции, тащившими орущую и пытающуюся вырваться Летицию, которая, наконец, поняла, как ее круто подставили.

– Гай, сукин ты сын, я доберусь до тебя, мерзавец! – кричала она.

– Ничего, мы тебя так упрячем, что ты еще нескоро куда-нибудь доберешься, – доверительно поведал ей один из милиционеров, и Летиции пришлось заткнуться, чтобы не навлечь на свою голову еще больших бед. Как она могла поверить этому гаду? Люди ведь не меняются, в особенности, такие беспринципные сволочи, как Гай.

* * *

Дюпре сидел на нарах, закрыв глаза, лишь его большие руки подрагивали, говоря о том, что он не спит. Только теперь осознание совершенного накрыло его с головой. Он впал в бешенство, поддался порыву, это было чистой воды безумие, на какие-то минуты отключившее его сознание, но сейчас уже было ничего не исправить и ничего не вернуть. Необратимость – это слово будто вырисовалось на противоположной стене его камеры кровью. Хотя самой крови в убийстве не было: просто чуть сильнее и дольше, чем нужно, сжатые руки. Дюпре открыл глаза и с ненавистью посмотрел на свои ладони.

Звук открываемых дверей и шагов в коридоре отвлек его от тягостных размышлений. Он услышал грубоватый женский голос, какие-то крики, потом дежурные открыли соседнюю камеру и втолкнули туда какую-то неряшливую женщину в костюме горничной.

– А она-то тут что забыла? – невольно подумал Дюпре, отвлекаясь от своего всепоглощающего горя.

И словно в ответ на его мысли дежурный, захлопывая дверь ее камеры, бросил напоследок:

– Будешь знать, как воровать, шалава.

– Я требую адвоката! – завопила женщина.

– Ты че, фильмов, что ли обсмотрелась? – заржал второй мужик. – Смотри, чтобы по роже не дотребовалась.

И женщина умолкла, и в этой наступившей тишине ощущалась безнадежность, разлившаяся от соседней камеры по полу.

– Слышь, Коля, – раздался еще один мужской голос, – тут к убийце пришли. Пустить?

– С какого… – начал мужик, по-видимому, Коля.

– Так он заплатил нормально, – отозвался голос.

– Тогда че спрашиваешь, пускай, – проворчал тот.

Антуан подобрался и поднялся на ноги. Значит, к нему пришли. Он почти не сомневался в том, кого увидит. И уже через несколько секунд перед ним действительно стоял Коэн. Британец осмотрелся по сторонам, убедившись, что никто из охраны их не слушает.

– Дюпре, – взвешивая каждое слово, сказал он. – Ты провалил задание, ты подверг нашу организацию опасности, выйдя за рамки дозволенного. Ты… – у него будто закончились эпитеты для француза. – Ты повел себя, как последний идиот, – не выдержал он. – И мне стоило прислушаться к мнению других и распрощаться с тобой намного раньше, возможно, тогда последствия не были бы настолько плачевными. Теперь же за твои ошибки вынужден будешь расплачиваться не только ты. Я уже молчу о том, что Хорн только и ждет, чтобы обернуть все это против меня. И знаешь что? – Коэн кивнул, не дожидаясь от Дюпре ответа. – Я рад, наконец, избавиться от тебя. От всех твоих страданий, кирпичами висящих на твоей шее и тянущих тебя на дно.

– Я не сомневался, Джон, что ты не станешь меня спасать, – спокойно произнес Дюпре.

– А ты что, ждал, что я стану тебя спасать после всего? – сегодня Коэн был, как никогда, эмоционален. – Ты хоть понимаешь, что ты наделал? У нас был шанс, шанс заполучить еще одного, а может и больше, изоморфов. А что сделал ты? Ты лишил нас этого шанса, теперь все наши усилия снова сведены к нулю, все исследования, у нас снова нет никого, кроме Гая, и то, в случае, если мы и его из-за тебя не потеряли, – Коэн зло посмотрел на француза.

– Гай вернется, – глухо проговорил Дюпре.

– Ты в этом так уверен, да? – заорал на него Коэн. – Откуда у тебя такая уверенность? Быть может, Одри здесь появилась именно для того, чтобы дать уйти Гаю!

– Он вернется, – упрямо повторил Дюпре, – он здесь встречается с одной девчонкой, она ему зачем-то нужна. Даже если Гай пропал, найдете ее – найдете и его. Сергей и Костя в курсе, как она выглядит.

Коэн взглянул на него в ответ уже менее зло, впитав полученную информацию до последнего слова. Дюпре почти видел, как Коэн выстраивает план действий, мысленно набирая номера телефонов и отдавая распоряжения.

– Мне жаль, что так вышло, – проговорил француз, – но, по крайней мере, теперь одним изоморфом меньше.

– Ты истинный дурак, – устало проговорил Коэн, – если полагаешь, что уничтожил ее. Одри не первый день живет на этом свете, к тому же они очень изворотливы, когда их припирают к стенке. Я читал отчеты пятидесятилетней давности, Дюпре. Ты не убил ее, ты лишь заставил ее сменить носителя. Теперь мы никогда ее не найдем.