Текст книги "Волк Севера (ЛП)"

Автор книги: Дункан M. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

41

Одним из мастеров, прибывших на север из Рурипатии, был кузнец. Вульфрик позаботился о том, чтобы первым делом по прибытии он изготовил для него новые доспехи и оружие. На его шлеме был изображен рычащий белек, напоминающий давно умершего Белека Бейна, но гораздо более страшный. При виде этого шлема Вулфрику хотелось, чтобы у любого расбруккера кишки превратились в воду. Это означало для них смерть, и он хотел, чтобы они узнали это. Шлем был самым лучшим из всех, что он когда-либо видел, и он нехотя признал, что южане в некоторых вещах знают толк. Всякий раз, когда он проходил в нем мимо кузницы, кузнец останавливался, чтобы посмотреть на то, что считал своей лучшей работой.

Если шлем был лучшей работой кузнеца, то остальные боевые доспехи Вулфрика не отставали от него. Его доспехи сидели идеально, а длинный однолезвийный клинок со слегка изогнутым краем – его сабля – была подогнана по его вкусу. Она была прекрасно сбалансирована и казалась продолжением его руки. Он был уверен, что лучшего оружия, чем клинок героя, сделанный из стали, которую можно найти только на Высоких Местах, не найти. Оно еще не пролило кровь его врагов, и он почувствовал головокружение при мысли, что скоро это будет исправлено.

Почти весь гарнизон был отправлен. Вид их, собравшихся на площади, был впечатляющим зрелищем. Хотя им не хватало индивидуальности, присущей Орде Нортлендера, в их единообразии было что-то пугающее. Стенн и Фарлоф выехали еще до рассвета, чтобы разведать обстановку, а Вулфрик повел основную массу людей в Расбрук.

Они уже готовились к отъезду, когда прибыли еще трое мужчин, одетых для боя. Родульф и двое мужчин, которых Вулфрик раньше не видел. Они выглядели как закаленные воины, и это заставило Вулфрика дважды подумать, прежде чем поприветствовать Родульфа, как он обычно делал.

"Что вы здесь делаете? сказал Вулфрик.

'Мы идем с вами', – сказал Родульф. Совет хочет, чтобы присутствовал представитель".

Вульфрику не понравилась эта идея, но он знал, что споры против этого ни к чему не приведут. Надеюсь, твои два друга смогут позаботиться о тебе. У остальных нет времени на няньку". Родульф улыбнулся ему и не выглядел раздраженным, что его разочаровало.

Капитан? Вы и ваши люди готовы?

'Мы готовы.'

Тогда за дело", – сказал Вулфрик и взмахом руки отдал приказ отправляться в путь.

Ритшль сидел на скамье в кирхе и смотрел на Камень с чувством, сродни ненависти. Пламя одинокой свечи трепетало на сквозняке в нефе, но он не обращал внимания на мрак и холод. В его голове бурлил водоворот разочарований, страхов и тоски.

За три года попыток он так и не смог подчинить Камень своей воле. Он потратил половину своей жизни на то, чтобы желать его, искать его. Он звал его, как музыка ветра, но теперь он отвернулся от него.

"Почему?" – кричал он. Почему ты не слушаешь меня?

Его увещевания звучали каждую ночь, и он знал, что жители деревни, проходившие мимо маленькой кирхи, посмеивались про себя, думая, что их старый священник сходит с ума. Ему было все равно. Возможно, так оно и было.

Подождите, – сказала молодая женщина из зала.

Лицо Конрадина потемнело, и рассказчик подумал, что он может перейти к актам насилия, если перерыв будет продолжаться слишком долго.

'Почему это не сработало для него?' – сказала женщина.

Я много думал об этом на протяжении многих лет, – сказал Рассказчик, – и пришел к выводу, что это действительно сработало для него". Видите ли, считается, что Камень исполняет самые заветные желания своего владельца. Долгие годы Ритшль желал заполучить этот камень. В его жизни многое было отнято, а здесь было что-то, что было отнято, но что он мог вернуть. Он исполнил это желание, и как только оно было достигнуто, Ритшль был полон сил. Больше он ничего не хотел так отчаянно, и простого желания было недостаточно".

'А разве Этельман не обладал им?' – спросила молодая женщина.

Лицо Конрадина потемнело еще больше.

Я не думаю, что Этельман действительно обладал этим. В душе и сердце он не хотел его, и Камень, каким бы таинственным образом он ни работал, знал это". Рассказчик бросил взгляд на Конрадина, чье нетерпение было близко к пределу. Теперь, если вы довольны моим объяснением, я продолжу, пока у доброго сержанта не лопнул кровеносный сосуд".

На следующий день они прибыли на окраину Расбрука рано утром, не теряя времени. Вульфрик старательно избегал Родульфа, хотя это было нетрудно, поскольку тот держался рядом с двумя своими спутниками и не смешивался с другими. Вульфрику было любопытно, зачем он поехал с ним. Это было нечто большее, чем просто отчитаться перед советом. Ему было интересно, какое преимущество они надеялись получить, находясь там.

Расбрук выглядел удивительно похожим на Леондорф до прихода южан, что удивило Вулфрика. Это было больше похоже на дом, чем Леондорф сейчас. Было очевидно, что их не ждали: ворота были открыты, но никакого вызова не последовало. Поначалу никто даже не обратил внимания на их появление. В конце концов кто-то остановился и уставился на них, к ним присоединились другие. Вульфрик никогда раньше не нападал на деревню и понял, что не знает, что делать дальше. Должен ли он броситься в атаку, рубя всех, мимо кого пройдет? Он думал, что там их будут ждать воины, но там были обычные люди, идущие по своим делам.

Вперед, парни!" – крикнул капитан.

Рурипатские солдаты пронеслись мимо Вулфрика, который все еще смотрел на деревню и ее жителей. Женщина закричала, и жители разбежались, когда рурипатские всадники въехали в деревню. Вулфрик попытался найти в себе ненависть, но не смог. Это были женщины, дети и старики. Ничем не отличающиеся от тех, кто живет дома. Они ничем не отличались от тех, кого убивали Расбруккеры, но Вулфрик не мог заставить себя сделать то же самое. Убийство простых людей – это не то, чем можно гордиться. Это не то, чем занимаются воины.

Вульфрик двинулся дальше в деревню в поисках настоящего врага, с которым можно было бы сразиться. Он заметил группу вооруженных людей, которые наконец-то отреагировали на нападение. Вулфрик опустил забрало своего шлема и погнал Грейфелла вперед. Рюрипатийцы беспорядочно прорывались в деревню, двигаясь как единое целое. Вульфрик пронесся мимо них и выхватил свою саблю, ревя, как одержимый.

Вульфрик, Стенн и Фарлоф, последние из прежних воинов Леондорфа, врезались в вооруженных Расбруккеров, рубя налево и направо, нетерпеливо ожидая, когда же они рассчитаются с кровным долгом.

Вульфрик рассек одного человека от плеча до грудной кости, а затем почувствовал, что его дергают за ногу. Не успел он среагировать, как упал набок, и мир пронесся мимо глазных отверстий в его забрале. Он ударился о землю с хрустом металла. Голова поплыла, когда он перекатился на живот и поднялся на руки и колени, а затем удар ногой распластал его по земле.

При падении он потерял хватку сабли. Он пошарил в грязи в поисках ее и заметил человека, который ударил его ногой. Вулфрик задохнулся и усмехнулся. Ярость взяла верх над здравым смыслом – человек был обут в мягкие кожаные сапоги, и ему не хватило времени подумать о последствиях пинка человека в пластинчатых доспехах. Он ковылял к Вулфрику, его лицо исказилось от боли.

Вульфрик нащупал свою саблю и вскочил на ноги. Мужчина сделал дикий, несимметричный замах на Вулфрика, от которого тот легко уклонился. В ответ он нанес свой дикий удар, от которого хромой не смог уклониться. Вулфрик вытащил свой клинок из тела мужчины и огляделся в поисках Грейфелла. Он увидел, как лошадь лягнула человека и подбросила его в воздух на двадцать шагов.

Солдаты теснили всех к деревенской площади Расбрука, сдерживая жителей в одном месте. Это была быстрая и жестокая схватка. Кровь Вулфрика бурлила, он жаждал новых сражений, но дар Джорундира еще не принял его в свои объятия. Он огляделся в поисках других воинов. На дороге в деревню лежало несколько трупов, но сопротивление закончилось. Он так долго мечтал о том, чтобы сжечь Расбрук дотла, чтобы десятки ее воинов пали от меча, что почувствовал себя подавленным.

Он подозвал Грейфелла, сел на коня и подъехал к рурипатскому капитану.

'Что ты собираешься с ними делать?' спросил Вулфрик, кивнув в сторону испуганных жителей деревни, окруженных на площади.

'Ничего. Нет смысла пускать поселение под меч. Мертвецы не могут торговать. Они узнают, почему мы это сделали, и если у них есть разум, то они поймут, что больше не будут вести себя плохо". Он повернулся к сержанту. Пусть кто-нибудь из людей соберет всех, кого вы сможете найти, и приведет их сюда. Я хочу, чтобы как можно больше из них услышали это. Не рискуйте".

Сержант ответил без слов. Стенн и Фарлоф присоединились к Вульфрику, ожидая его указаний, но Вульфрик ничего не сказал. Традиционным следующим шагом было мародерство, но Вулфрика интересовала только кровь воинов Расбруккера, а ее, похоже, больше не было.

Двух убийств было недостаточно, чтобы покрыть долг Леондорфа, но вместе с ним, Фарлофом и Стенном они убили полдюжины воинов. Этого будет достаточно. Ему трудно было поверить, что это то самое место, которое причинило столько зла его дому. Как бы он ни ненавидел их, он не мог заставить себя причинить вред людям, собравшимся перед ним.

Солдатам удалось найти еще несколько десятков жителей деревни, и они присоединились к группе на площади. Они смотрели на Вулфрика и остальных с той же ненавистью в глазах, которую он испытывал к ним. Теперь он чувствовал себя странно виноватым.

По приказу его превосходительства посла Уршеля, представителя маркграфа Эльцмарка, сообщаю вам всем, что это нападение предпринято в ответ на посягательства на собственность маркграфа. Чтобы возместить понесенные потери и расходы на эту экспедицию, мне приказано взять одного человека из каждых десяти для продажи на невольничьих рынках в Эльцбурге. Маркграф решил проявить милосердие в этом случае, но не принимайте это за слабость. Еще раз нападете на его владения, и эта деревня будет сравнена с землей, а все ее жители преданы мечу".

Это было не то, чего ожидал Вулфрик.

Отбери те, за которые можно получить наибольшую цену, – сказал капитан своему сержанту. Зафиксируйте их, а затем осмотритесь в поисках серебра. После этого мужчины смогут повеселиться".

Там не осталось ничего, что было бы нужно Вулфрику. Мы возвращаемся в Леондорф, – сказал он капитану.

Мне понадобится твоя помощь с…

'Мы возвращаемся в деревню', – повторил Вулфрик. Он посмотрел на капитана, давая понять, что этот вопрос не подлежит обсуждению.

Капитан на мгновение задержал взгляд, затем кивнул головой. Хорошо. Передайте послу, что мы от вас не отстанем".

Вулфрик никак не отреагировал. Как и все другие указания, которые ему давал рурипатиец с момента их прибытия в Леондорф, он собирался проигнорировать это. Он кивнул Стенну и Фарлофу, после чего повернул Грейфелла в сторону Леондорфа и повел его вперед. Когда они увязались за ним, пожилая женщина посмотрела на Вулфрика и поймала его взгляд.

'Что нам теперь делать? Ты убил моего сына".

Вульфрик посмотрел на нее и пожал плечами.

Родульф и двое его людей догнали пастуха и окружили его.

'Твои стада? Где они?

Мужчина дрожал, но его рот оставался закрытым.

Скажи мне, и я забуду, что видел тебя", – сказал Родульф. Он опустил острие копья и прижал его ко лбу мужчины. Мужчина заскулил, и Родульф надавил еще сильнее. Кто-то расскажет мне, и твоя смерть будет напрасной". Он еще немного надавил на копье.

'Восточные пастбища'.

Спасибо, – сказал Родульф. Он кивнул остальным, и они поскакали прочь. Это не было актом милосердия, он просто не хотел убивать этого человека. Ему нужно было гнать стадо в сторону Леондорфа, пока их не нашли мародеры. Его отец послал пастухов собрать их и перегнать на юг, где их можно будет продать без необходимости делить выручку. Ему нужно было поторопиться. Рурипатийцы не станут задавать лишних вопросов, но Вульфрик и остальные могут попытаться доставить неприятности.

Родульф знал, что его отец будет в восторге, когда узнает, сколько скота отправится на юг, если только его пастухам удастся собрать их всех. Это придавало ему особенно хорошее настроение, когда он скакал обратно в Расбрук, чтобы посмотреть, какие разрушения были нанесены их традиционному врагу. Он никогда раньше не сжигал деревню дотла и понимал, что такая возможность может больше не представиться.

Когда он ехал обратно, то заметил человека, бегущего из деревни. Сначала он подумал, что это пастух, который открыл местоположение стад, и решил поехать туда, чтобы убить его; это была его первая битва, и он еще никого не убивал. Теперь, когда его задача была выполнена, он мог наслаждаться жизнью. Однако он быстро понял, что это был не тот человек. Но это не имело значения: убийство есть убийство. Родульф поднял копье и пустил коня в галоп.

Мужчина заметил приближение Родульфа и попытался ускорить шаг, но это было бесполезно. Он двигался медленно и неуклюже. У него не было шансов обогнать всадника. Родульф пронесся мимо него, прежде чем понял, что его серые одежды принадлежат священнику. Его это мало волновало.

Родульф собирался ехать дальше, но любопытство взяло верх. Он сошел с коня и подошел к телу, а двое его сопровождающих, наемники с юга, которых называли баннеретами, ждали на некотором расстоянии. Вряд ли у священника было что-то ценное, но он сжимал войлочный мешочек так, словно от этого зависела его жизнь. Родульф наклонился и освободил мертвые пальцы от мешочка. Он высыпал содержимое мешочка в руку и почувствовал разочарование, когда из него выпал комок металлической руды странной формы.

Он отступил назад, чтобы выбросить его, но остановился. Казалось, что он покалывает в руке. Уголком глаза он заметил, что она покрыта гравировкой. Он присмотрелся. Он не мог прочесть, что говорили выгравированные руны, но мог понять, что их начертание было очень тщательным. Для него они ничего не значили. Вероятно, это был какой-то религиозный предмет, что-то малоценное. Он хотел было снова выбросить его, но остановился. Она так хорошо лежала в его руке, как будто была сделана специально для его ладони. Он посмотрел еще раз, улыбнулся и положил его в сумочку.

42

Донато ждал возвращения Родульфа, нетерпеливо желая узнать, сколько голов скота ему удалось перегнать на юг. Он увидел, как Вульфрик и двое его дружков вернулись в деревню, и почувствовал разочарование. Отчасти он надеялся, что Вульфрик будет убит в схватке. Трудно было не расстроиться, видя, как высокомерный верзила рысью въезжает в деревню, лениво покачиваясь на лошади. Его попытки оттеснить Вульфрика и других воинов на второй план увенчались успехом, но это мало помогло унять ненависть, которую Донато испытывал к нему.

Глядя на него, трудно было поверить, что всего несколько лет назад он был маленьким толстым слабаком. Он был закутан в плащ из белека, который всегда носил, накинутый на широкие плечи, с которых сошла каждая крупинка детского жира. Он явно воображал себя похожим на одного из героев былых времен: строен, как призовой бык, с косами в длинных грязных светлых волосах и густой бородой. Возможно, они тоже были высокомерными шалавами, но, по крайней мере, они уже были мертвы, и Донато не приходилось смотреть на них каждый день. Донато представил, как выколет Вульфрику глаз, но ему стало не по себе. Уничтожать людей с помощью монет было его талантом, а не силой.

Победа требовала праздника, и, как ни пусто было на душе у Вулфрика, победа – это то, что у них было. Новый трактир был единственным местом для этого. Он заменил старую ветхую таверну, сгоревшую во время нападения. Трактирщик погиб вместе со своей таверной, а новым трактиром управлял один из прибывших с юга. Он вел бойкую торговлю, принимая купцов, которые все чаще приезжали на север, и старателей с холмов на востоке, жаждущих потратить свое серебро.

До прихода рурипатийцев деньги в Леондорфе никогда не пользовались особой популярностью. Единственный раз, когда кто-то доставал их, это чтобы купить вещи у южных торговцев, когда они приезжали. Воины получали все необходимое, а взамен им предоставлялась защита и регулярное снабжение свежей дичью из леса. Теперь Великий Зал соизволил бросить им несколько монет, когда они делали то, что им было велено. Посол вручил Вулфрику кошель с монетами, когда тот вернулся с вестями об их успехе в Расбруке. Взять его было унизительно, но им нужны были деньги, чтобы выжить в новом Леондорфе. Кузнец брал монеты только за починку, трактирщик – только за эль.

Вульфрик, Стенн и Фарлоф заняли столик в трактире как свой собственный. Они проводили там столько же времени, сколько и на крыльце Вульфрика. Обычно они держались особняком, но Вулфрик знал, что южане смотрят на них как на диковинку. Никто из них не знал, как вели себя их предки, когда собирались вместе или после победы. Временами Вулфрику казалось, что они – мальчишки, играющие в мужчин. Некому было подсказать им, как себя вести. Они чувствовали себя неловко, навязывая поведение, которое, по их представлениям, было принято у старых воинов. Возможно, они создадут свои собственные традиции, которым будет следовать следующая группа молодых людей, совершающих паломничество. Если вообще кто-нибудь когда-нибудь отправится в паломничество. Вульфрик уже видел, как оставшиеся в живых мальчишки деревни с восхищением смотрят на солдат, а не на него и остальных, которые дремали на его крыльце, как старые, никому не нужные охотничьи собаки.

Другим важным изменением, которое произошло в новом трактире, стал выбор напитков. Если раньше они пили только медовуху и эль, то теперь южные вина и крепкие спиртные напитки, которые раньше были редкостью, были всегда в наличии. Вульфрик не был слишком пристрастен ни к одному из них, но некоторые, особенно новые члены совета, приняли вино с энтузиазмом. Некоторые бутылки стоили больше, чем целый бочонок эля, на что любители выпить всегда охотно указывали. Когда он его попробовал, оно было достаточно приятным, но за такую цену? Вульфрика поражало, как быстро они приняли южные традиции. Здесь так мало осталось от того, что было раньше. Это укрепило его желание идти по Пути Джорундира. Он будет скучать по матери, когда уедет, но он мог оставить ей достаточно южного серебра, чтобы ей всегда было комфортно, и она могла видеть, как жизнь в Леондорфе повлияла на него. Она ждала его отъезда с таким же нетерпением, как и он сам. Здесь для него ничего не было. Больше нет.

Вскоре после Вульфрика и других людей в трактир вошла группа солдат. Нападение на Расбрук было первым успехом с тех пор, как они пришли на север, и это было приятным изменением по сравнению с сопровождением повозок между деревней и шахтами, в постоянном ожидании следующей засады. Вульфрик не хотел смешиваться с ними. Возможно, им придется сражаться вместе, но это не значит, что они должны общаться вместе. Солдаты собрались в баре, шумные и ликующие, а Вулфрик и остальные тихо сидели за своим столиком в углу. Никто из них не видел в этой победе того, чего они хотели.

Эй, жители Нортленда, выпейте с нами". Призыв прозвучал из бара, от сержанта, который был с ними в Расбруке. Его слова были немного невнятными, что было удивительно, учитывая, как недолго они там пробыли. Вульфрик задался вопросом, что они пили, или просто были слабаками.

Спасибо, – сказал Вулфрик. Он не хотел пить с ними. Они были не самыми плохими людьми, поэтому он не чувствовал необходимости быть грубым. Если бы его позвал один из членов совета, которые часто пытались заискивать перед воинами, что осталось от тех дней, которые, как постепенно понял Вулфрик, никогда не вернутся, его реакция была бы совсем другой.

'Что? Мы достаточно хороши для того, чтобы с нами сражаться, но не для того, чтобы с нами пить?

Это была не та реакция, на которую рассчитывал Вулфрик. 'Не обижайтесь, сержант. Просто тихо выпиваю с друзьями".

'Ах, да ладно. У нас сегодня была победа, иди и отпразднуй с нами. Первая радость в этой грязной дыре".

В глазах Вулфрика промелькнул гнев, и сержант заметил перемену в его лице.

'Не хочу обидеть, просто скучаю по дому, вот и все. Выпивка для парней", – сказал сержант и повернулся к трактирщику.

Это не крысиная нора, и мы не парни. Вам не мешало бы помнить об этом", – сказал Вулфрик.

Как я уже сказал, я не хотел обидеть, – сказал сержант.

'Только потому, что это не было задумано, не значит, что это не было вызвано', – сказал Вулфрик. Он почувствовал, как напряглись Стенн и Фарлоф.

Сержант повернулся к ним лицом, и его люди собрались позади него. Все остальные звуки в трактире уже давно стихли.

Может быть, вам стоит вспомнить, что мы пришли сюда, чтобы защитить это место, с чем вы, похоже, не в состоянии справиться сами. Уважение идет в обе стороны, друг", – сказал сержант.

'Наверное, вам пора убираться домой и оставить нас на произвол судьбы. Уверен, в большом городе вам не придется беспокоиться об уважении".

"После сегодняшних усилий я бы подумал, что вам, ребята, нужна любая помощь, которую вы можете получить".

'Что, черт возьми, это значит?' прорычал Вулфрик, вставая с места.

"Это значит, что ты и твои приятели сегодня без нас просто спрятались бы".

"Мы бы так и сделали", – сказал Вулфрик, его кожу начало покалывать. Вы проводили большую часть времени, убивая женщин и стариков. Похоже, вы, парни, немного стесняетесь стали".

Сержант шагнул вперед. Если бы от вас была хоть какая-то польза, нас бы здесь вообще не было. Вы много говорите и расхаживаете здесь, словно вы боги. Вы видели, как мы сегодня обошлись с Расбруккерами. Если ты не будешь следить за своим языком, возможно, получишь то же самое. За такого здоровяка, как ты, можно получить хорошую цену на невольничьих рынках".

Сержант был крупным мужчиной. Все рурипатийцы были такими, что стало сюрпризом для Вулфрика. Он всегда считал их маленькими, слабыми и изнеженными. Они были изнежены жизнью в комфорте, как купцы, приезжавшие на север в прошлом. Лицо его выглядело так, словно за долгие годы ему пришлось немало повоевать: несколько шрамов, несколько обломанных зубов и нос, который по меньшей мере однажды был сломан. Вулфрик шагнул вперед и встал лицом к лицу с сержантом, но тот не отступил и даже не вздрогнул.

Их глаза были более или менее на одном уровне, а ноздри Вулфрика наполнились сладковатым запахом эля от дыхания сержанта.

'Что-то из того же самого?' сказал Вулфрик. Он чувствовал, как его сердце колотится от ярости, а руки начали дрожать.

Сержант кивнул. Вулфрику хотелось выпотрошить его там и тогда, но, как он ни был зол, голос разума все же сумел пробиться сквозь него. Его кинжал остался в ножнах. Он оттолкнул сержанта и шагнул вперед, чтобы заполнить пространство. 'Ну, тогда давайте посмотрим'.

Сержант замахнулся на Вулфрика, но тот легко уклонился. Он ударил сержанта по руке, когда он проходил мимо, отчего тот распластался по полу пивной. Его солдаты не нуждались в приглашении и ринулись вперед, как и Стенн с Фарлофом.

Вулфрик почувствовал, как кровь пульсирует у него в висках. Он ударил одного из приближающихся солдат, попав ему точно в подбородок. Солдат отлетел в сторону, врезался в стол и разбросал его и стулья по комнате. Казалось, все происходило в замедленной съемке. Все остальные в трактире, не участвовавшие в драке, бросились к двери. Кто-то ударил стулом по спине Вулфрика. Он разбился о его плечи, но он этого почти не почувствовал.

Стенн и Фарлоф контролировали остальных солдат, но Вулфрик хотел схватить сержанта и выбить зубы из его большого рта. Он стоял в нескольких шагах от него, держа в руках обломанную ножку стула. Он поднял ее, чтобы замахнуться на Вулфрика. Вулфрик зарычал на него. Он опустил плечо и набросился на сержанта, ударив его в грудь, протащив его по полу зала и впечатав в барную стойку.

Сержант хрюкнул, когда из его груди вырвался воздух. Вулфрик схватил его за шиворот и оттащил от барной стойки. В его голове бурлил вихрь ярости, когда он смотрел на сержанта. Вулфрик бил его по лицу, снова и снова, пока не почувствовал, что его тело обмякло. Вулфрик повалил его на землю и повернулся. Он заметил другого солдата, схватил его за плечи и ударил головой. Он продолжал бить лбом в лицо солдата, пока тот тоже не упал на землю. Он чувствовал, как кровь стынет в жилах, а кожу покалывает, словно по его телу марширует армия муравьев.

Стенн держал солдата в захвате, а Фарлоф выпроваживал одного за дверь. Оставался один солдат. Он выглядел так, словно был бы где угодно, только не там. Он сделал полшага назад, когда увидел, что Вульфрик идет к нему. Его взгляд метнулся к двери, но Фарлоф преградил ему путь. Он попытался перепрыгнуть через засов, но Вулфрик поймал его в середине прыжка и повалил на землю. Вульфрик зарычал, схватил солдата и ударил его об пол. Солдат захрипел, когда Вулфрик начал избивать его кулаками и локтями.

'Вулфрик!'

Вулфрик продолжал наносить удары.

Вулфрик!

Вульфрик услышал голос, который звал его по имени, но, казалось, он был далеко. Звук был знакомым, но он не сразу узнал его. Между ударами, которые обрушивало на него тело, его отрешенный разум искал ответ. Это был голос Фарлофа. Он остановился и огляделся.

'С него достаточно, Вулфрик. Тебе не нужно его убивать".

Вулфрик кивнул и оглянулся на солдата. Его лицо превратилось в кровавое месиво, но он еще дышал. Он встал и посмотрел на предыдущего солдата, бесчувственно лежащего на земле, его лицо также было залито кровью. Сержант неподвижно лежал на земле, на половицах под его ртом была лужа крови и зубов.

Вулфрик не помнил, чтобы сражался с кем-то из них. Он чувствовал себя обессиленным. "Нам, наверное, пора уходить", – сказал он.