Текст книги "Волк Севера (ЛП)"

Автор книги: Дункан M. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

26

Голова Вулфрика пульсировала при каждом движении. Головная боль началась в какой-то момент, усиливаясь до тех пор, пока он не начал думать о чем-то другом. Несмотря на замедление темпа, казалось, что он начал приближаться к человеку впереди него – очевидно, он тоже страдал. Он отдернул клапан от лица и попытался втянуть в легкие как можно больше воздуха. Сколько бы он ни дышал, ему не хватало воздуха. Его лицо было мокрым. Сначала он подумал, что это от холода, но когда он поднял руку, чтобы вернуть клапан на место, рукавица оказалась вся в крови.

Вульфрик стянул рукавицу и прикоснулся пальцами к носу: из него непрерывно текла кровь. Он шмыгнул, пытаясь остановить поток, но все, что он сделал, это наполнил горло и рот металлическим привкусом крови. Кровь продолжала капать, и Вулфрик почувствовал, как его охватывает паника. Неужели это начало того, о чем предупреждал Этельман? Смерть изнутри? Похоже, он ничего не мог с этим поделать, поэтому он вернул заслонку на место, натянул рукавицу и продолжил подниматься по склону горы. Если гора и собиралась убить его, то не раньше, чем он коснется Скалы.

Его голова раскалывалась, а лоскут прилип к лицу от засохшей крови, когда фигура впереди, все ближе и ближе, исчезла. Вулфрик почувствовал, как его и без того перегруженное сердце ускорилось. Что с ним случилось? Дно долины было покрыто льдом глубже, чем самое высокое дерево. В нем были трещины, расщелины, которые могли быть скрыты слоем снега. Любой человек или что-либо, упавшее в них, никогда не было бы замечено. Неужели он провалился?

Он шел дальше, и в конце концов наступила ночь, но она была ясной, и луна освещала снежный пейзаж призрачным бледным светом. Вульфрик пробирался сквозь сугробы снега, не зная, то ли разум его обманывает, то ли путь становится все менее крутым. После столь долгого пути в гору это казалось слишком большой надеждой. Потребовалось всего несколько шагов, чтобы подтвердить его подозрения. Когда его нога коснулась земли на том же уровне, что и предыдущая, он едва не рассмеялся вслух. Он достиг долины. Он заметил второго ученика далеко впереди, все еще не более чем темное пятно на ландшафте.

По обе стороны долины возвышались пики, похожие на огромные древние лезвия мечей, ржавчина на которых сменилась снегом и льдом. Равнинная местность облегчала путь, но снег становился все глубже, местами до пояса, и продираться сквозь него не было сил. Он слышал только хруст снега под сапогами и жуткий шум ветра, похожий на далекий крик. Он с трудом втягивал воздух. В долине нельзя было останавливаться на отдых; задерживаться там означало навлекать на себя смерть.

Тонкие облака кружились вокруг долины, словно фантомы, висящие в воздухе. Он почти поверил, что это души павших воинов, вышедшие посмотреть, как новое поколение их собратьев приближается к дому Джорундира. Он подумал, не наблюдает ли за ними его отец. В сумерках долина казалась какой-то потусторонней. Может быть, это действительно место, где обитают боги?

Вулфрик понял, что быстро догоняет стоящую перед ним фигуру. Приблизившись, он увидел, что это Хейн, опустившийся на колени. По какой-то причине Вулфрик решил, что это, скорее всего, Аншель, но Хейн был самым сильным и выносливым из них, так что было логично предположить, что он успел добраться до этого места быстрее всех. На его лице было напряженное, измученное выражение. Это был взгляд поражения. Его глаза встретились с глазами Вулфрика, но он ничего не сказал.

Вулфрику хотелось остановиться, но он знал, что ничего не может сделать. Ему и так было тяжело нести свой собственный груз. Если к нему прибавится еще и груз Хейна, они оба погибнут и будут навеки исключены из Зала Джорундира. Ни давать помощь, ни просить о ней. Это казалось жестоким правилом.

Хейн выплеснул на снег полный рот крови. В лунном свете она казалась черной. Вид ее испугал Вулфрика, напомнив ему о том, как у него самого без видимой причины начала идти кровь из носа. Он снова проверил, но кровь уже не шла. Однако облегчение было мимолетным. Если гора смогла сразить Хейна, то же самое может случиться с любым из них.

Что-то в этой горе убивало их изнутри. Этельман предупреждал их об этом, и Вулфрик подумал, не держит ли она его в своей хватке, что бы это ни было. Он бросил последний взгляд на Хейна. Хейн изо всех сил старался улыбнуться, его губы и подбородок были забрызганы кровью. Он понимал, что выдохся, но Джорундир примет его с радостью. У него не будет места за главным столом, но он будет там, признанный за мужество, необходимое для похода на Высокие Земли, зная, что там его может не ждать ничего, кроме смерти.

Он подумал о той ночи, когда Хейн стоял рядом с ним, когда Хелфрик и остальные задумали очередное избиение. Ничего нельзя было поделать, но от этого Вулфрику не становилось легче. Он отвернулся и пошел дальше по долине. Пока он шел, он старался не думать о семье Хейна: его матери и младшем брате, который боготворил его.

Рассвет забрезжил, окрасив светом восточные вершины. За ночь Вулфрик больше никого не видел. Он проложил свежий след по снегу и знал, что опережает стаю. Его глаза были сухими и щипало. Каждая его частичка взывала ко сну. Он продолжал осматривать долину в поисках чего-нибудь примечательного. Наконец они что-то нашли.

Сначала он подумал, что ему показалось, но чем больше он всматривался, тем отчетливее оно становилось. Бледно-голубое свечение на фоне темных скал. Вульфрик почувствовал, как по коже пробежали мурашки, когда он уставился на мерцающий свет. Он поспешил к нему. Когда он подошел ближе, то увидел, что свечение окружало какой-то предмет – скалу. Скалу Джорундира.

Он почувствовал, как маниакальное чувство радости пронеслось через него, когда он, спотыкаясь, направился к ней. Всего через несколько мгновений он коснется скалы Джорундира, и его путь воина будет завершен. Даже если кровь унесет его к смерти сразу же после прикосновения, он умрет воином и присоединится к своему отцу за столом Джорундира.

Покалывание на коже становилось тем сильнее, чем ближе он подходил к Скале. Ошибиться было невозможно, как ему и говорили. Какая бы древняя магия ни направляла его, она оказалась верной. Это была скала Джорундира. Место, где Джорундир общался с людьми, где он выбирал тех, кого считал достойными звания воина. Говорили, что Джорундир сразит любого, кто посмеет прикоснуться к скале и не будет достоин этой чести. Вульфрик задумался, достаточно ли он сделал. Может быть, достаточно того, что он зашел так далеко?

После того, как он так долго мечтал о том, как будет выглядеть Скала, какова она на ощупь, как он протянет руку и прикоснется к ней, он обнаружил, что боится ее. Так близко к завершению своей цели, к тому, что когда-то было несбыточной мечтой, он колебался. Этельман говорил, что смерть для тех, в чьих сердцах живет алчность, – самая мучительная из всех, какие только можно себе представить. Их судьба после этой ужасной смерти была еще хуже. Волк Джорундира, Ульфир, будет грызть их кости до скончания веков.

Вульфрик почувствовал, как скрутило его желудок, когда он стоял перед Скалой, и подумал, что его сейчас стошнит. Он поборол это ощущение и попытался сосредоточиться на ней. Как и камень на поляне у деревни, он был покрыт странными знаками. Они были знакомы Вулфрику, но непонятны. Знакомые знаки помогли успокоить нервы, но рука его неудержимо задрожала, когда он протянул руку к камню. Голубой свет заиграл на его поверхности, переливаясь по резьбе, словно она была живой. Когда он приблизил руку, сияние распространилось на него и охватило его ладонь. Его дыхание участилось, когда оно стало подниматься вверх по руке и охватило все тело. Кончиками пальцев он ощутил шершавую поверхность камня. Его зрение приобрело голубой оттенок, а все тело задрожало. Раздался оглушительный грохот и яркая вспышка.

Когда Вулфрик пришел в себя, он сидел на снегу, и холод проникал сквозь меха в его спину. Он находился в нескольких шагах от Камня. Он сидел на месте, голубое свечение мерцало на его поверхности. Неужели это он? Он не умер, а это уже кое-что. Этельман сказал, что достаточно прикоснуться к камню, но Вулфрик был в замешательстве. Должен ли он был отреагировать таким образом? Если здесь Джорундир общался со смертными, то не должно было быть чего-то еще? Какой-то разговор?

Вулфрик сидел и смотрел на Скалу, не обращая внимания на холод. Это было не то, чего он ожидал. Он всегда думал, что Джорундир скажет что-нибудь, подтвердит, что путешествие завершено, что он теперь воин. С небес раздастся великий рокочущий голос, признающий его достижение. Он решил попробовать еще раз. Он встал и протянул руку вперед, пока кончики его пальцев не коснулись свечения. Оно оказало сопротивление. Казалось, что оно не просто светлое, а материальное. На ощупь оно было губчатым и создавало непроницаемый барьер вокруг камня. Так или иначе, казалось, что Камень закончил с ним.

27

Обратный путь Вулфрика пролегал мимо того места, где он в последний раз видел Хейна. Он все еще стоял на коленях на том же месте. На снегу перед ним было еще больше крови. Он был мертв. Его глаза были открыты, но стеклянны и безжизненны. Вокруг рта Хейна застыла кровь, а его лицо было искажено страданием. Вулфрик смотрел в безжизненные глаза и размышлял, стоит ли ему отнести тело Хейна домой. Он заметил холодное, влажное ощущение на своей собственной верхней губе и понял, что у него снова идет кровь из носа. Его возвращение не было таким уверенным, как он начал думать. Вулфрик продолжал свой путь, размышляя о том, сколько еще старых учеников находится в этой долине, давно погребенных под снегом.

Вскоре он увидел другого ученика, который все еще стоял на ногах и пробирался вверх по долине. Вульфрик изменил свой курс, чтобы держаться подальше, как и другой ученик. Он вспомнил слова Этельмана. Джорундир всегда был начеку.

Несмотря на тяжелые меха, Вулфрик узнал в нем Аншеля. Ему стало интересно, что подумает Аншел, когда встретит тело Хейна. Все они знали, что некоторые из них не вернутся, но увидеть одного из них мертвым было шоком. Сколько их еще будет?

Простое исчезновение было худшим из того, что Вулфрик мог себе представить. По крайней мере, семья Хейна должна была знать, что с ним случилось. Семьям тех, кто ушел в горы и больше их не видел, всегда было тяжелее. Стоило ли путешествие того? Хейн был хорошим бойцом, сильным и быстрым, но гора убила его. Теперь его сила была навсегда потеряна для деревни, в то время, когда каждая рука, способная владеть мечом, ценилась сверх меры. Почему Джорундир был так жесток? Это казалось глупым упущением.

Небо начало темнеть задолго до того, как Вулфрик выбрался из долины, а снег снова приобрел призрачное сияние. Он подумал о том, чтобы попытаться зарыться в снег, чтобы укрыться от ветра и дождаться рассвета. Какой бы заманчивой ни была перспектива отдыха, на холоде люди засыпали и никогда не просыпались. Опасность, которую представляло начало спуска в темноте, казалась меньшей. Он устал, но мысль о том, чтобы свернуться калачиком в снегу и спать беспробудным сном, придала ему достаточно энергии, чтобы продолжать путь.

Он заметил другого ученика, медленно поднимавшегося в гору. Вулфрик подавил желание помахать рукой и посчитал, что ему повезло, что он уже спускается. Другому ученику предстоял долгий путь. Вульфрик напряг глаза, но ученик был слишком плотно закутан в меха, чтобы разобрать, кто это. Вульфрик ни за что не поменялся бы с ним местами.

Облака сгустились ниже по склону, скрыв мир под собой, словно большое шерстяное одеяло. Воздух стал влажным и холодным, когда он перешел в него. Одна за другой звезды исчезали из виду, пока не осталась только луна. Потом и она исчезла, оставив его в непроглядной тьме.

Идти вниз по склону через смесь льда, снега и камней в почти слепой темноте было очень опасно. С каждой небольшой оплошностью Вулфрик сомневался в своем решении идти дальше. Может ли остановка быть более опасной, чем то, что он делал?

Изнеможение давило на него, как тонна камня. Он изо всех сил подгонял себя, стремясь достичь точки, где можно было бы остановиться и поспать в сравнительной безопасности. С каждым поспешным, небрежным, усталым шагом его ноги немного скользили, когда снег под ним уступал его весу. Все, о чем он мог думать, – это добраться до укрытия на стволе дерева, свернуться калачиком и заснуть.

Его нога метнулась вперед. Не успел он опомниться, как ветер вырвался из его легких, и он на спине понесся вниз по склону. Он царапал снег руками и пинал ногами, пытаясь затормозить, но это лишь превратило его неконтролируемое скольжение в хаотичное падение.

Он подпрыгнул, кувыркаясь в воздухе, затем снова ударился о снег и продолжил свое падение. Ему удалось перевернуться на спину, его ноги были направлены вниз по склону. Он вцепился руками в снег, чтобы остановить падение. На этот раз он был более осторожен, не желая слишком настойчиво подталкивать себя к новому падению.

Вульфрик постепенно усиливал давление, и ему казалось, что он замедляется. Он вышел из облака и попал в ночь, где можно было различить тени далеких деревьев. Казалось, они приближаются с угрожающей скоростью, но Вулфрику пришлось сдержать желание прижаться к земле изо всех сил. Он все еще двигался слишком быстро, и если его снова бросит в неуправляемый полет, он может оказаться насаженным на ветку или разбитым о ствол дерева.

Он не мог не думать о том, что, по крайней мере, завершает этот отрезок пути гораздо быстрее, чем в противном случае, за минуты, а не за часы. Как он ни старался, он не мог остановиться. Склон был слишком крутым, а снег слишком скользким. Он заметил несколько небольших кустов, которые выглядели более привлекательной мишенью, чем стволы деревьев, которые их обступали. Он направился к ним, сначала ногами, слегка надавливая руками и пятками. Он сделал глубокий вдох, закрыл глаза, стиснул зубы и закрыл лицо руками.

Следующие несколько секунд прошли в шуршании листьев и треске веток. Он перевернулся на ноги и почувствовал, как ветки и листья когтями впиваются в его руки и открытые части лица, когда он продолжал свой полет через подлесок. Его скорость замедлялась по мере того, как его тело пробивалось сквозь растительность, и в конце концов он остановился, перевернувшись вверх ногами и подвешенный на ветвях. Он не пытался двигаться, пытаясь отдышаться. Его мысли путались, и ему потребовалось мгновение, чтобы понять, в какой стороне находится верх. Затем он начал выбираться из кустов.

Освободившись, Вулфрик принялся снимать ветки и листья со своей одежды. Он заметил, что его меча нет. Он приостановил уборку и оглянулся назад на гору, чтобы найти его, ведь потерять ее было очень дорого. Он разрывался между желанием вернуть его и маловероятностью найти его в снегу. Он мог быть сорван с него в любом месте и отброшен на некоторое расстояние от его пути. Выемка в снегу, оставленная его проходом, была длиннее, чем он предполагал. Даже во мраке было видно, что она тянется по всему склону горы, пока не скрывается в облаках. Чтобы вернуться на вершину, потребовались бы часы, и он мог потратить несколько дней на поиски, но так ничего и не найти.

Еда почти закончилась, он устал до изнеможения, не говоря уже о боли. Во время падения он сильно ударился коленом, и оно уже начало затекать. Если он не займется им в ближайшее время, оно может распухнуть до такой степени, что он не сможет его согнуть. До возвращения домой оставалось еще около двух дней пути. Невозможность согнуть колено была равносильна смерти. Он бросил последний тоскливый взгляд на склон и повернул обратно к лесу.

Первые несколько шагов Вулфрика были неуверенными. Он проверял свое колено, постепенно увеличивая нагрузку на него, пока не убедился, что оно его выдержит. Травму можно будет вылечить, когда он вернется домой. Ему нужно было только добраться туда. Рассвет дал о себе знать, так что он чувствовал себя комфортно, когда свет становился все ярче и ярче, указывая ему путь.

Без меча он чувствовал себя до ужаса голым. С тех пор как он начал свое ученичество, он редко оставался без него. Его тело настолько привыкло к его весу, что казалось, будто он лишился конечности. Оставался только кинжал на поясе, да и тот был слишком мал, чтобы пригодиться в случае опасности.

С облегчением он снова оказался среди деревьев. Они укрывали от ветра и прятали от всего, что могло попытаться причинить ему вред. Это также означало, что самая трудная часть его пути осталась позади. Он осматривал землю на ходу, опасаясь, что споткнется о скрытый корень и его паломничество закончится так близко к концу – он подозревал, что уже истратил всю свою удачу, – но это было трудно, так как на земле лежал снег.

Он услышал, как где-то позади него хрустнула ветка. Вульфрик остановился и оглянулся, но ничего не увидел. На мгновение он прислушался, но ничего не услышал. Он вспомнил свою нервную реакцию на любой шум и тень, когда проходил в противоположном направлении. После стольких часов, проведенных за линией деревьев, где каждый звук заглушался толстым снежным покрывалом, он привык к тишине.

Вулфрик прошел всего несколько шагов, когда услышал позади треск ветки. Проигнорировать это было не в его силах. Он снова остановился и медленно повернулся, осматривая лес по ходу движения. Может быть, это один из других паломников? Вряд ли кто-то из них мог догнать его, особенно после того, как он скатился со склона горы. Может быть, кто-то шел достаточно медленно, чтобы все еще быть на пути в долину? Нет. Вульфрик присел и достал свой кинжал, снова пожалев, что при падении потерял свой меч.

Он ничего не видел, но оставался на месте, пока не прошло несколько мгновений в тишине. Он двинулся с места только тогда, когда ему стало казаться, что он глупо бросается на тени. Пройдя еще несколько шагов, он услышал хруст – снег и ветки хрустели под ногами о камни. Звук раздался прямо у него за спиной, и что бы его ни вызвало, оно было тяжелым. Он остановился и обернулся. Это была не паранойя.

Я знаю, что ты там, – сказал Вулфрик. 'Покажись'. Общение с другим паломником было против правил, но болезненное ощущение в животе говорило о том, что это не паломник, идущий за ним домой.

Ответа не последовало, и больше не было слышно ни звука. Вулфрик внимательно осмотрел каждое дерево, чтобы увидеть, не нарушает ли что-нибудь линию их стволов. Ничего не было. Он посмотрел вверх. Может быть, что-то есть среди деревьев? Там тоже ничего не было видно. Он медленно повернулся в ту сторону, куда направлялся, и там, где мгновение назад ничего не было, теперь стоял источник звуков. По коже Вулфрика пробежал озноб, а по позвоночнику – холод. Низкий, грохочущий рык наполнил воздух и отозвался в его груди.

28

Белек стоял неподвижно, наблюдая за Вулфриком. Сначала он решил, что это статуя, но его огромные темные глаза двигались, изучая его. Вулфрик тяжело сглотнул, пытаясь сдержать шок от того, что перед ним стоит объект ночных кошмаров. То, что оно смогло передвигаться перед ним в полной тишине, было ужасающим. Если оно могло так делать, значит, все звуки, которые оно издавало до этого, были намеренными, и все ради собственного развлечения. Все для того, чтобы разыграть и напугать свою жертву. На серебристой кошачьей морде было выражение интереса и любопытства, что казалось совершенно неуместным для животного. Но, как всегда говорил его отец, белек не был обычным животным.

Он оказался крупнее, чем он ожидал. Такой же большой, как крупный медведь, но более гладкий, как кошка. Очень большая кошка. Два длинных клыка изгибались вниз из верхней части его пасти, как лезвия сабли. Стальной серый мех переливался в бледном свете, кожа натянулась на подтянутых мышцах.

Вулфрик не знал, что делать дальше. С мечом и свежим, отдохнувшим телом его шансы выжить в этой схватке были невелики. С кинжалом, коленом, которое совсем не слушалось, и множеством порезов, царапин и синяков дела выглядели не лучшим образом. Однако он еще не был мертв.

Как новопомазанный воин, не имеющий за плечами великих битв, побед или героических историй, даже перед лицом верной смерти он должен был приложить некоторые усилия, чтобы обеспечить себе место в воинстве Джорундира. Белек, похоже, не торопился; им нравилось играть со своей добычей, о чем Вулфрик теперь знал не понаслышке. Он хотел посмотреть, как тот отреагирует, испугается или не испугается таинственных звуков в лесу. Будет ли он легкой добычей или станет хорошим спортом.

Белек издал низкий горловой звук, который отозвался в груди Вулфрика так сильно, что сначала ему показалось, что он исходит изнутри него самого. Он слегка приподнял голову и долго нюхал воздух. После этого оно широко раскрыло пасть, давая Вулфрику возможность увидеть все зубы. Дразнилка. Оно приглашало Вулфрика сделать первый шаг. Не думая, он сделал шаг назад.

Ему стало стыдно и глупо в один и тот же момент. Он боялся, и теперь он показал это чудовищу. Белек наклонил голову и двинулся в сторону, медленно обходя Вульфрика справа. Он осторожно, не издавая ни малейшего звука, ставил каждую из своих четырех лап, что придавало его движениям потусторонний характер. То, что оно двигалось справа от Вулфрика, не оставило его равнодушным. Знало ли оно, что у него повреждено колено? Если оно наблюдало за ним, то могло. Ему стало интересно, как долго белек преследовал его. С того самого момента, когда он поднимался в гору, когда хрустнула первая ветка? Неужели оно терпеливо ждало его возвращения?

Он повернулся на месте, чтобы стоять лицом к белеку. После первого шага назад Вулфрик твердо решил не давать зверю ни дюйма. Если ему суждено умереть, то он, по крайней мере, сделает это мужественно, держась на ногах. Он все еще медленно двигался вправо. Чего оно ждало?

Давай!" – крикнул он, ударяя себя в грудь, чтобы ясно выразить свой вызов. Выражение лица белека изменилось. Он понял, что имел в виду Вулфрик, но продолжал кружить.

Казалось, белек наслаждался своей маленькой игрой. Он снова закричал, делая демонстративный жест, надеясь отвлечь белека, и сделал шаг вперед. Он никак не отреагировал на его движение. Он решил, что находится достаточно близко, чтобы преодолеть расстояние между ними с помощью выпада. Если белек не проявит инициативу, Вульфрик решил, что это сделает он.

Он бросился вперед, занося кинжал. Он знал, насколько бесполезным был этот жест, но надеялся, что Джорундир наблюдает за ним и не усомнится в его храбрости. Все остальное не имело значения. Он будет говорить со своим отцом и теми, кто принадлежал к его роду, до самого начала, пока не кончится день. Он подумал об Адалхаид. Он хотел бы увидеть ее еще раз.

Это был дикий удар, и Вулфрик не удивился, когда он промахнулся. Белек отпрыгнул назад и присел. Его выражение забавного любопытства сменилось чем-то гораздо более свирепым, и он зашипел на Вулфрика, обнажив свои оскаленные зубы. Теперь он низко присел, когти сгибались и впивались в снег, угрожая наброситься.

Удар был нанесен так быстро, что Вулфрик не успел понять, что произошло. Удар был нанесен, но он остался жив. Он вскочил на ноги, пытаясь набрать в легкие побольше воздуха. Белек медленно приближался к нему, присев, с оскаленными зубами. Он хотел сказать, что у него есть возможность разрубить его на две части, но решил этого не делать. И все же. Возможно, он мог бы убить его с легкостью, но Вульфрик не стал бы заниматься этим ради кого-то или чего-то. Если животное собирается играть с ним, он причинит ему боль в процессе.

Тварь снова набросилась на него, выставив длинные изогнутые клыки. Вульфрик бросился назад и почувствовал острую боль в колене. К ней присоединилась жгучая боль в груди, словно к его плоти приложили две раскаленные кочерги.

Он упал на спину, все еще дыша, все еще живой. Он попятился назад, прочь от белека. Он наблюдал за ним, но не приближался, терпеливо наблюдая за результатом своего удара. Мех Вульфрика был распорот, словно аккуратно разрезан острым ножом. В его плоти было два глубоких пореза. Они кровоточили, но вряд ли могли убить его. Вульфрик с трудом поднялся на ноги.

Он присел и вытянул перед собой кинжал. Зверь подкрадывался все ближе, не давая понять, когда набросится. Даже понимая, насколько он быстр, Вульфрик едва успел среагировать, когда он снова набросился на него. Он нанес дикий удар и почувствовал, как его клинок столкнулся с чем-то, прежде чем его снова подбросило в воздух.

Вульфрик никогда не получал ударов от лошади, но видел, как это происходит с людьми. Он решил, что теперь знает, каково это. Он снова поднялся на ноги, с трудом переводя дыхание. Его рука была мокрой. Он посмотрел на нее. И рукавица, и лезвие были в крови. Потребовалось мгновение, чтобы понять, что это не его кровь. Белек хромал, его правая передняя лапа кровоточила от глубокой раны. Вулфрик знал, что рана была нанесена скорее импульсом удара белека, чем его собственным ударом, что это была удача – но он принял ее.

Белек зарычал на Вулфрика, явно разгневанный раной. Он снова начал кружить, настороженно следя за Вульфриком и кинжалом в его руке. Вулфрик знал, что игры закончились. Когда тварь ударит снова, она будет убивать. Он продолжал поворачиваться, держа белек перед собой. Он смотрел влево и вправо, ища что-нибудь, что могло бы ему помочь. Даже дерево, за которым он мог бы спрятаться, когда белек набросится на него, позволило бы ему нанести еще одну рану, возможно, даже смертельную.

Вульфрик уже не думал о храброй смерти, а пытался придумать, как ему убить зверя и выжить. Он не знал точно, когда это произошло, но это наполняло его гордостью. Другие люди убивали белеков в тяжелых обстоятельствах, может, и он сможет сделать то же самое? Его руки начали дрожать, и он слышал биение своего сердца, когда кровь пульсировала в его ушах. Он не боялся – опасность была самой сильной эмоцией, которую он испытывал, но по какой-то причине его руки начали дрожать. Это было странно, но на это можно было не обращать внимания.

Он швырнул ветку в белека, но она упала, и зверь не обратил на нее внимания. Тени, отбрасываемые деревьями, становились все более темными и четкими. Вулфрик понял, что солнце уже взошло, и тучи, должно быть, разошлись, пропуская его. Лучи света проникали сквозь редкий полог леса. Он почувствовал его тепло на затылке. Его тень простиралась перед ним, тянулась вперед, пока не оказалась под лапами белека. В его сознании промелькнул образ его собственного безжизненного тела.

Белек двинулся на один из лучей солнечного света. Он вздрогнул и моргнул глазами, ослепленный меняющимся светом. Вулфрик действовал без раздумий. В мгновение ока он оказался на спине белека, обхватив его шею одной рукой. Он был удивлен своим поступком почти так же, как и белек. Он почувствовал, как в него хлынула волна энергии, прогоняя всякую усталость.

Вульфрик крепко обхватил шею белека, а тот извивался и брыкался, пытаясь сбросить его. Из-за того, что белек бился, трудно было сделать что-то еще, кроме как держаться, но Вулфрик знал, что не сможет делать это вечно. Он ударил ножом, но его рука отскочила от шеи белека.

Белек забился сильнее, разъяренный тем, что Вулфрик все еще находится на его спине. Вульфрик обхватил его шею обеими руками и держался изо всех сил. Его лицо было прижато к меху на затылке, и кожа на нем покрылась колючками. Затхлый, дикий запах белека заполнил его ноздри. Время поджимало.

Он высвободил правую руку, отступил назад и нанес удар так быстро, как только мог. У него был только один шанс. На этот раз клинок ударил точно. Казалось, что белек подпрыгнул прямо в воздух. Вульфрик увидел, как из шеи существа брызнула кровь. Он изо всех сил крутанул кинжал. От этого движения он потерял хватку другой руки, и его отбросило со спины белека. Он попытался удержать кинжал, но тот был весь в крови и выскользнул из его пальцев, когда он летел по воздуху.

Вульфрик задыхался, когда воздух выбило из легких в третий раз за столько минут. Он посмотрел на белека. Он отступил к ближайшему дереву, где сосредоточился на том, чтобы вытащить кинжал из своей шеи. Он пытался выбить его лапой, но не мог дотянуться. В конце концов он схватился за рукоятку, но недостаточно крепко, чтобы вытащить ее. Животное ревело в ярости и агонии.

Белек потерся о дерево и сумел выбить лезвие, после чего повернулся к Вулфрику и зарычал на него. Вулфрик огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. На этой высоте лес был все еще из сосен, и в поле зрения не было ни одной ветки приличного размера. Он поискал камень, но земля была покрыта снегом, забрызганным красным. Белек начал приближаться к нему. Вулфрик стоял на месте, смущенный тем, что в его крови бурлила ярость, а не страх.

Шерсть на шее белека была покрыта влажной кровью, которая уже начала стекать на землю с матовых усиков. Зверь снова зарычал на Вулфрика, приближаясь к нему. Вулфрик бросился вправо. Он ожидал почувствовать боль в колене, но ее не было. Он искал повсюду что-нибудь, хоть что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Он молился Джорундиру о ветке или камне. Конечно, бог не позволил бы Вулфрику завершить паломничество только для того, чтобы через несколько часов прикончить его?

Существо снова зарычало, напряженно. Боль. Страдание. Оно покачнулось, на его мимическом лице отразилась смесь страха и ярости. Оно бросилось на Вулфрика, слишком быстро, чтобы он успел уйти с дороги, но не успело. Вульфрик присел и в замешательстве наблюдал за происходящим, готовый встретить свой конец. Ничего не происходило. Белек не двигался. Он ударил его по лицу подошвой сапога, но тот не отреагировал. Он сделал это еще раз, и еще, но реакции не последовало. Оно было мертво.

Вульфрик громко рассмеялся. Затем его вырвало. Боль в груди усилилась в десять раз, а колено горело. Вся усталость, которую он чувствовал до встречи с белеком, вернулась с новой силой. Он стянул рукавицу и пощупал раны кончиками пальцев. Порезы были уродливыми и оставили после себя страшный шрам. Эта мысль наполнила его огромным чувством гордости. Он посмотрел на труп зверя. Даже в смерти он был великолепен; серебристый блеск его шерсти напоминал доспехи поверженного воина. Он взглянул на свой нож. Не каждый молодой воин получает право носить плащ белека, но теперь Вулфрик его получил. Возможно, Джорундир был не так уж жесток.