Текст книги "Нормальных семей не бывает"

Автор книги: Дуглас Коупленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

6

Одно воспоминание о Хелене сохранилось в памяти Дженет ярче, чем все остальные. Это было в сентябре 1956 года – Дженет и Хелена, две молоденькие однокурсницы, шли по центру Торонто на ланч с отцом Дженет в «Итоне». Сладковатый воздух был настоян на желтеющих листьях, и солнце стояло заметно ниже над горизонтом. Хелена приставала к Дженет с расспросами о ее романе с Тедом, переживавшем пору расцвета:

– Все дело в этих лошадиных американских зубах, верно? Вот что тебе нравится. Эти лошадиные американские зубы и то, как он это делает глазами.

– Что делает?

– Заладила «что, что?». Прекрасно знаешь, что я имею в виду.

– Ну и что с того, что глаза у него красивые? – Дженет порылась в своей прилежной памяти, чтобы найти что-нибудь плохое, что смогло бы уравновесить хорошее. – Зато эта развалюха, которую он называет машиной, чадит, как керосинка.

– Ты такая тихоня, Дженет Труро. А Тед – такой янки.

– Хелена, если бы ты видела посылки, которые присылает ему мать, – у меня просто голова кругом идет. Горы свитеров и рубашек – и все с инициалами, а в этой кипе рубашек, угадай что? – бутылка пшеничной водки! И это мать! Представляю, что присылает ему отец.

– Проституток. Партиями.

– Ой, Хелена, перестань! – Дженет оглушительно чихнула. – Мои чувствительные ноздри этого не выдерживают.

– А может быть, мертвых проституток? Знаешь ведь этих американцев.

Дженет перевела дыхание.

– Так что, Тру, чего он хочет: чтобы ты была паинькой или дала ему сразу?

Тру было прозвище Дженет – сокращенное Труро.

– Хелена!

– Отвечай на вопрос – чего он хочет?

– Я не могу тебе сказать.

– Нет можешь.

Дженет прекрасно понимала, что имеет в виду Хелена, но ее вопрос путал Дженет как в прямом, так и в переносном смысле.

– Он хочет, чтобы я была умницей.

– Какой убедительный ответ! – Мимо с грохотом проехала бетономешалка. – Итак, если твой Тед такой Американский Мистер Зазнайка, почему он учится в Канаде? Почему профессора из Йеля не приедут, чтобы плеткой загнать его в американский крутой университет?

– Американцам Канада кажется чем-то пленительным. Загадочным.

– Загадочным? – Хелена фыркнула. – Шутишь?

Дженет сама не очень-то в это верила – этот город овсянки, кирпичных домов, насквозь промокающих дождевиков, – но она вынуждена была защищать своего поклонника.

– Но, согласись, ведь мы преклоняемся перед королевой. А для американцев идея монархии – такая же странная и чуждая, как коммунизм. Коммунизм плюс драгоценности и скошенные подбородки.

Они остановились, разглядывая мексиканские сомбреро и картонный кактус в витрине туристического агентства. Над ними уменьшенная модель авиалайнера устремлялась в будущее. Дженет бросилась бежать:

– Ну-ка, попробуй меня поймать, Хелена.

– Тру, нельзя ли помедленнее? – Хелена была полновата. – Ты что, решила, что здесь скачки? – Пыхтя, она дотрюхала до угла, где красный сигнал светофора вынудил Дженет остановиться. – Давай, Тру, переходим.

– Но нельзя же идти на красный.

– Ты такая трусиха, Тру. Живи рискуя и не соблюдай правил уличного движения. Пошли! – Хелена решительно двинулась через улицу. – Эгей! – издевательски крикнула она. – Я уже на другой стороне, и здесь просто замечательно.

Дженет решила перейти улицу как раз в тот момент, когда вывернувшийся из-за угла полицейский свистнул в свисток, подозвал ее к себе и вручил квитанцию штрафа. Хелена чуть не лопнула от смеха. Дженет насупилась – еще одно словечко из 50-х. Ну вот, репутация... запятнана навеки.

Мистер Труро опоздал к ланчу в кафе «Итона» – мясной пирог, морковь, рисовый пудинг и кока-кола, – но зато предложил подвезти Дженет и Хелену домой. В среднем возрасте Уильям стал крепышом, и это придавало ему мужественности. Сидя на переднем сиденье, Хелена постоянно издевалась над ним как хотела: «Женщины куда сообразительней мужчин во всем, что касается деталей. Могу поспорить на что угодно, что к 1975 году адвокатами будут работать одни женщины».

– Дженет, где ты подцепила эту суфражистку? Скоро она будет подбивать тебя занять мое место в «Итоне».

– А что в этом плохого? – не отставала Хелена.

– Моя крошка Дженет на работе с утра до вечера? Да она же... сломается.

Хелена поймала наживку.

– Сломается? Это почему же она сломается?

– Жизнь – тяжелая штука, Хелена, – сказал Уильям.

– И что?

– Как что? Вы же еще совсем молодые. Вот что.

– Ну, вы даете!

– Ребята, вы так говорите обо мне, как будто меня здесь вообще нет, – вмешалась Дженет.

Но Уильям слушал только Хелену.

– Ты не понимаешь, – сказал Уильям. – Жизнь скучна. Люди злопамятны. Все хорошее рано или поздно кончается. Мы совершаем многие поступки, не зная зачем, а если и узнаем, то только много лет спустя, когда это знание ничего уже не значит.

– Выходит, вы хотите запереть вашу крошку Дженет в башне из слоновой кости?

– Да, хочу.

«Импала» остановилась на красный свет; двигатель затих, и последние слова Уильяма прозвучали как отрыжка людоеда. Наступил напряженный момент, который надо было как-то разрядить.

– Хелена, включи радио, – послышался голос Дженет. – Хочу послушать Дина Мартина.

– Этого итальяшку? – спросил Уильям.

– Папа, он не итальяшка.

Уильям рванул с места, как только вспыхнул зеленый. Незримые руки отбросили Дженет на мягкое заднее сиденье. Хелена попросила, чтобы ее подбросили до дома, недалеко от угла Блор и Сент-Джордж, так что Уильяму пришлось сделать круг. Как только они подъехали, Хелена указала на дом, в котором снимала верхний этаж.

– Дыра, верно, мистер Тру?

– В тебе есть художественная жилка, Хелена. Это тебе идет.

– Тогда чао, – и она выпрыгнула из машины. Чао? Что, черт побери, это значит? Дженет почувствовала себя одинокой птицей – точно вся стая уже улетела. Она не могла отделаться от этого чувства, и когда в следующую пятницу в венгерском ресторане Тед сделал ей предложение, она согласилась. Все несколько месяцев перед свадьбой и дня не проходило, чтобы она не чувствовала мимолетного угрызения совести, словно потратила все бережно скопленные деньги на платье, которое ей некуда надеть. Но Тед такой мужественный и загадочный! И все-таки – что же я натворила? Я ведь его едва знаю. А если он по ночам храпит? А если мы не уживемся? А если?..

О следующем «если» было тяжко даже подумать, сформулировать словами это плотское «если». Наши тела... его тело... я ведь даже никогда не видела... его всего. О Боже. О Боже. Что же мне делать?

На это даже журнальные статьи, фильмы с Дорис Дей и ее мать не могли дать ответа. Что-то тут не так, но что?

Кто-то потряс Дженет за плечо:

– Дженет? Дженет? С вами все в порядке?

Это была Ники, и Дженет мигом вернулась в отель «Пибоди».

– Все в порядке. Ничего страшного. Спасибо.

– Вы уверены?

Дженет посмотрела на Ники. Вся враждебность, которую она питала к этой женщине, улетучилась.

– Уверена.

В этот момент обе услышали приближающиеся шаги: цоканье ковбойских сапог по мраморному полу. Из-за угла показался Уэйд, чуть не налетев на столик, за которым они сидели. Он явно не рассчитывал встретить кого-либо из них.

– О... привет... я...

– Здравствуй, Уэйд.

– Ники, привет. Я...

– Расслабься. Посиди с нами, – сказала Дженет.

– Зачем? Что случилось?

– Просто посиди.

– Есть новости?

– Вот именно.

– Плохие?

– Да, Уэйд, плохие, – сказала Ники.

– Это насчет?..

– Да, насчет, – кивнула Ники.

Уэйд тяжело опустился в плетеное кресло.

– Черт. Прости. Что я могу... —Уэйд внезапно взглянул на мать, и в глазах у него появилось какое-то новое выражение.

Что-то не так.

– Мам, – Уэйд потянулся к ней с салфеткой.

– Что? Что?

– У тебя рубашка как у Дракулы. Только без паники. Я сейчас все вытру.

– У меня кровь?

Дженет схватила другую салфетку и промокнула рубашку, на которую уже успело натечь довольно много крови изо рта.

– О Боже.

– Мам, – сказал Уэйд, – я сейчас возьму тебе номер в этой гостинице, а потом съезжу заберу твои вещи из мотеля, ладно?

Дженет смутилась.

– Да, дорогой. Да. Конечно.

– Не переживай. Все будет хорошо. Встать можешь? Вот так. Давай. Я отведу тебя к себе в комнату – приляг. Все будет в порядке. Просто подожди немного и не волнуйся.

Они пошли к лифтам, Ники прихватила еще несколько салфеток, которые дала Уэйду. Дженет с Уэйдом зашли в лифт, и Ники сказала: «Я вам перезвоню, Дженет».

Дверь закрылась.

7

Уэйд устроил Дженет на кровати в своей комнате и сгреб ключи от седана, взятого на кредитную карточку Бет. Спустившись, он увидел, что и Сара, и больные дети, и толпа – исчезли. Автобусы телевизионщиков разъезжались, сматывая кабели, как сматывают ленту в рулетку. Но кое-кто из родственников остался: Брайан и Пшш затеяли потасовку, – по всей видимости, из-за ключей от машины, которые Брайан явно не хотел уступать. Задержавшиеся в вестибюле гости были не в силах оторваться от захватывающего зрелища, и Уэйд попытался было проскользнуть за противоборствующими сторонами, но был замечен.

– Ха! – громко сказала Пшш. – Вот твой братец меня и отвезет.

– Нет, не отвезет.

Уэйд не хотел вмешиваться.

– Я ищу Бет.

Только тут он заметил, что крутит в руке ключи от машины.

– Она поехала по магазинам, – сказал Брайан.

– Надеюсь, не за крупными покупками, – сказал Уэйд. – Мы практически на мели.

– Уэйд, подвези меня, – попросила Пшш.

– Я еду забрать мамины вещи из этого дерьмового мотеля, где она остановилась. Она должна быть здесь, с нами.

– Как она? – спросил Брайан. – Я все время спрашиваю ее, и она отвечает «чудесно» – даже подозрительно.

– Брайан, – сказала Пшш, – у нее ВИЧ. И ей совсем не «чудесно». Хороши сыновья. Вам бы ее цветами осыпать, а вы ее только расстраиваете. Уэйд, я помогу тебе забрать ее барахло.

– Пшш, я не совсем уверен, что нуждаюсь...

– Заткнись, пожалуйста. Еще как нуждаешься – где тебе разобраться в этом дамском барахле в оборочках и рюшечках. А потом можешь подбросить меня на стрельбище.

– На стрельбище? – Уэйд посмотрел на брата.

– Да, я знаю, – ответил Брайан, – она говорит, что это самый верный путь погубить зародыш. От всех этих выстрелов ребенок просто станет глухим. И потом представь, сколько тяжелых металлов в воздухе и земле вокруг этих стрельбищ.

– Эта Флорида меня просто бесит, – сказала Пшш. – Я хочу снова почувствовать себя полноправным гражданином, вот для чего мне нужно огнестрельное оружие.

Каждый из братьев воспринял последнюю фразу Пшш по-своему. Любопытство по поводу матери своего будущего племянника или племянницы перевесило сомнения Уэйда.

– Тогда послушай: машина моя вон там и я еду прямо сейчас. Так что если хочешь ехать – поехали.

Он пошел к северному крылу стоянки, раскаленному, как сковородка, и уже выезжал задом со своего места, когда Пшш открыла дверцу и запрыгнула внутрь.

– Этот Брайан такой трусишка.

Мотель Дженет находился недалеко, но был расположен в риэлтерском чистилище, толком не пригодном ни под жилье, ни под магазины – ни подо что. Больше всего он напоминал обанкротившееся исправительное заведение, превращенное в самую безрадостно утилитарную конуру.

– О Боже, мам, – сказал Уэйд, переводя дух. – Ну и отстойник.

Уэйд и Пшш вылезли из машины и прошли в комнату Дженет. Едва они переступили порог, Пшш сказала:

– Время здесь будто остановилось. Представляешь, сколько народу перетрахалось на этом матрасе? Выглядит как спутниковая тарелка.

– Я соберу платья, – сказал Уэйд, – а ты займись вещами помельче.

– Ее трусиками? О, милорд, вы так брезгливы.

– Собирай – и все.

Чемоданы были полны через несколько минут, Пшш рылась в нижнем белье.

– Это правда, – спросил Уэйд, – что вы встретились, когда поджигали «Гэп»?

– Да. У меня просто руки чесались сжигать всякое дерьмо. А Брайан оказался там, потому что там были его приятели музыканты, а он такой преданный и последовательный, что, наверно, последовал бы за ними в Дахау, если бы они туда собрались. Я вообще ненавижу все эти корпорации. Все это дерьмо собачье. Взорвала бы их все, и Брайан, надо отдать ему должное, тоже. Уэйд уклончиво хмыкнул.

Они направились в ванную, чтобы собрать туалетные принадлежности. Пшш окинула взглядом разномастную шеренгу пузырьков с таблетками.

– Черт, прямо как на фабрике Вилли Уонка. – Она подобрала пузырек и попыталась прочесть надпись на этикетке. – Тут даже не по-английски.

Уэйд ответил, что это не похоже на английский, потому что все это специальная терминология.

– Все названия – от латинских корней.

– Ну ты и дубина. Я тебе по части словарей сто очков вперед дам. Тут не по-английски. А по-испански.

– По-португальски. Средство бразильское, – сказал Уэйд, посмотрев повнимательнее.

– А для чего твоей мамаше бразильские лекарства?

Уэйд посмотрел еще пристальнее.

– Да что ты знаешь...

– Про что?

– Про эти таблетки.

– А что такого?

– Это талидомид. Думаю, мама лечится им от стоматита.

– И с чем этот талмудамид едят?

– Ты не знаешь, что такое талидомид?

– Без понятия.

– Это лекарство принимали в начале шестидесятых против токсикоза, эта штука вызывает серьезные отклонения в течении беременности – выкидыши, мертворожденные дети. Вот почему у Сары нет руки. Разве Брайан тебе не рассказывал? Тут... дай-ка мне посмотреть... – Уэйд потянулся за пузырьком, но Пшш вдруг смертельно побледнела. – Что такое?

Пшш схватила полную бутылку минералки и начала колошматить Уэйда по голове и лицу.

– И ты, тупица, позволил мне дотронуться до этого дерьма? Совсем спятил? Как ты мог?

Уэйд уворачивался от ударов, на удивление мощных для человека весовой категории Пшш.

– Я даже не знал, что оно там, пока ты мне не показала. Черт. Прекрати.

Уэйд выхватил у нее бутылку; Пшш всю трясло. Она побежала в душевую кабинку, запрыгнула в нее во всей одежде и до отказа открыла кран.

– Что все это значит? – спросил Уэйд.

– Хочу смыть с себя это дерьмо.

– Оно в герметичной упаковке. Ты до него и не дотронулась. – Что-то щелкнуло: – Слушай, я думал, ты собираешься делать аборт.

– Я еще не решила.

– Тогда ладно, – Уэйд смахнул все стоявшее на полке в мамину дорожную сумку и сказал: – Давай пошевеливайся. Я буду внизу, в машине.

Пшш постояла под душем еще минут пять, потом вышла – только потому, что кончилась горячая вода. Стрельбище было в полумиле от мотеля, и Пшш, мокрая как мышь, промолчала всю дорогу. Когда Уэйд высаживал ее, она сказала: «Я сегодня точно какая-то дерганая. Спасибо, что подбросил».

8

Жарким солнечным августовским днем 1973 года Уэйд сказал Брайану:

– Брайан, не трогай чехол. Ты только его порвешь.

– Уэйд, не ругай Брайана. Он всего лишь хочет помочь. – Сара повернулась к Брайану:– И все-таки, Брайан, не трогай ничего, ладно? Потому что ты можешь случайно что-нибудь сломать.

– Может, мне лучше уйти?

– Не уходи, – сказала Сара. – Просто ничего не трогай, ладно?

Троица собралась на пропеченной солнцем дорожке у дома с целым ворохом пластиковых чехлов и погнутых вешалок из химчистки. Их задача состояла в том, чтобы соорудить воздушный шар, соединив чехлы в одну длинную «колбасу» с прикрепленным снизу металлическим кольцом. В середине кольца была крестообразно натянута проволока, к которой крепилась крышка от консервной банки, нагруженная белыми брикетами для растопки костра. По сравнению со своими могучими, как секвойя, братьями Сара казалась хрупким папоротником, даже несмотря на то, что Брайан был моложе ее, однако именно она явно командовала парадом.

– Пить хочется, – сказал Брайан.

Уэйд посмотрел на него.

– Брайан, видишь у меня в руке дерьмометр, а стрелка даже не двигается. Так что заткнись.

– Попьем шипучки потом, – сказала Сара. – Мы почти готовы к взлету.

Уэйд держал легкий пластиковый шар. Сара с помощью одноразовой зажигалки подожгла горючее.

– Шар наполнится горячим воздухом за минуту, – сказала она и остановилась, наблюдая.

– Похоже на большую дулю, – сказал Уэйд, когда шар стал наполняться воздухом, куда более горячим, чем воздух августовского дня.

– Что такое дуля? – спросил Брайан.

Сара посмотрела на Уэйда.

– Он еще слишком молодой, чтобы знать такие вещи.

– Что? Так ты знаешь, что такое дуля?

– Конечно, знаю.

– И что же это?

– Это резиновая модель мужской письки, которую женщины используют, когда обходятся сами.

– Используют? Что ты хочешь этим сказать? – спросил Уэйд.

– Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, Уэйд. А теперь Брайан возьмет да ляпнет это как-нибудь при маме или папе – и не к месту – вот тогда ты окажешься в дерьме.

– Нет, в дерьме у нас всегда оказывается Брайан.

– А вот и нет, Уэйд. Папа бьет тебя чаще, чем меня. И потом я уже не ребенок. Я всего на два года младше Сары.

Сара решила слегка сменить тему.

– Уэйд, а это больно, когда папа тебя бьет? Меня еще никогда не били.

Уэйду было непросто представить себя в роли человека, которого никогда не били.

– Больно? Хм. Никогда об этом не думал. Наверное, да. Но когда папа бьет меня, он не хочет, чтобы мне было больно снаружи, он хочет, чтобы мне было больно изнутри. Вообразил себя Суперхером и хочет, чтобы я это понял.

Чехол уже почти полностью наполнился теплым воздухом и готов был взлететь.

– Так, готово.

Все трое следили за тем, как шар парит в нескольких дюймах над дорожкой.

– Отпускай, – сказала Сара.

Уэйд дал шару подняться в воздух, и тот поплыл, покачиваясь, безмолвный и прозрачный. Дувший с запада ветер был достаточно сильным, чтобы донести его до реки Капилано и дальше – в сторону Северного Ванкувера. Троица бросилась в начало улицы. Сара взяла бинокль – следить за перемещениями аппарата.

– Спорю, он долетит до самого Северного Ванкувера, – сказал Брайан.

– Непохоже, – сказала Сара, у которой была общественная нагрузка – просвещение. – Горючего хватит только на четверть часа.

– А что, если он приземлится в лесу? – спросил Брайан.

– В лесу так в лесу, – ответил Уэйд.

– Но лес сухой. Может начаться пожар.

– Брайан, не ломай кайф.

Сзади подъехала машина – это была Дженет в многоместном фургончике. Она поравнялась с детьми.

– Ну что, шайка-лейка, что опять затеяли?

– Мы сделали воздушный шар, – ответила Сара. – И теперь наблюдаем за его полетом.

– Какие умницы.

– У тебя нет шипучки, мам? – спросила Сара.

– Шипучка? Да вроде есть.

Дженет дотянулась до заднего сиденья и достала из сумки три банки тоника.

– Брайан, – сказала Сара, – возьми их, ладно?

Дженет укатила со словами:

– На ужин гамбургеры барбекю. Будьте паиньками.

– Уф-уф-уф, – сказала Сара, когда Дженет оказалась вне пределов слышимости. – Кажется, я взяла последний из растопочных брикетов на горючее для шара.

– Ладно, не переживай, – сказал Уэйд. – Я скажу, что это я взял.

Брайан открыл тоник и пустил банки по кругу. Все трое сели, по очереди следя в бинокль за улетающим шаром.

– Падает, – сказала Сара.

– Нет-нет, – сказал Уэйд. – Дайте-ка мне посмотреть. – Он взял бинокль. – Вот черт, действительно падает.

– Где? – спросил Брайан.

– В Гленморе. Рядом со школой.

– Уэйд, дай мне посмотреть, – Сара схватила бинокль, Уэйд не сопротивлялся. – Ого, да ты прав. – Она следила за тем, как шар неумолимо снижается. – Уф-уф...

– Что?

– Он падает на дом Битти. Уэйд вырвал у нее бинокль.

– Вот сволочь.

Шар опустился на крышу фермерского дома, крытую дранкой, которая моментально вспыхнула. Сара сказала, что надо немедленно вызвать пожарников, но Уэйд предложил подождать, потому что сосед Битти уже поливает крышу из шланга и потому что кругом собралась толпа зевак. Сразу вслед за этим завыли сирены; по-видимому, огонь проник на чердак, и с правого края вырвался язык пламени, похожий на кошачий. Через мгновение пылала уже вся крыша, подтянулись пожарные насосы, и разыгралась кульминационная сцена.

– Мы по уши в дерьме, – сказал Уэйд.

– Я же говорил, может начаться пожар, – сказал Брайан.

– И что? – сказала Сара. – Несчастные случаи всегда возможны.

Она отложила бинокль, и все трое проводили взглядом маленький дымовой торнадо, поднявшийся над крышей дома на холме.

– Вы думаете, они нас вычислят?

Ответа не понадобилось, так как миссис Брезнек, жившая напротив, выскочила на дорогу в фартуке, увидела пожар и, обернувшись к детям, завопила:

– Ах вы, дряни! Что вы натворили? Вот пойду и вызову полицию. Уж она-то устроит вам взбучку. Еще и за решеткой окажетесь.

– Пошла в задницу, – сказал Уэйд.

Миссис Брезнек только фыркнула и с отвращением плюнула в его сторону.

– Уэйд... – хихикнула Сара.

– Как ты еще можешь смеяться? – спросил Брайан.

– Заткнись, сосунок, – сказал Уэйд. – Я возьму всю вину на себя.

– Уэйд, не надо. Я виновата, мне и отвечать. Скажу, что это был неудачный научный эксперимент. Крепежный трос оборвался. Если ты возьмешь на себя вину, тебя упекут в военное училище.

– Похоже, пожар потушили, – сказал Брайан. – Один пар идет.

Огонь и в самом деле почти погас. Минуту спустя к дому подъехала полицейская патрульная машина; навстречу полицейским вышла заинтригованная и встревоженная Дженет.

– Добрый день.

– Можно поговорить с вашими детьми, миссис Драммонд?

– С детьми? Я...

– Произошел несчастный случай, мам, – сказала Сара. – Мой научный эксперимент улетел.

– Научный эксперимент?

Последовало смятенное объяснение технических подробностей.

– Это я виноват, – твердил Уэйд. – Мне надо было следить внимательнее.

– Уэйд, – прикрикнула на него Сара, – перестань покрывать меня. Пожар – это моя вина.

Когда Тед вернулся с работы, он первой выслушал Сару.

– Папа, я просматривала твои старые университетские технические журналы, ну когда вы еще изучали силовые установки. Мне захотелось сделать что-то похожее. Это было делом чести.

– И ты решила запустить огнеопасное устройство в самый разгар лесных пожаров, только потому, что я изучал это в колледже?

– Да.

Тед сгреб ее в объятья.

– Ты самая талантливая из всех самых маленьких принцесс в мире! – Он стал ее тискать, Сара захихикала. – Джен, что у нас сегодня на ужин?

– Я хотела сделать барбекю...

– Давай в кои-то веки закажем пиццу. А ты, Уэйд, выбирай, какую. – Он пощекотал Сарины пятки. – Вам так повезло, юная леди, что у вас есть старший брат, который может помогать вам в ваших проектах.