Текст книги "Нормальных семей не бывает"

Автор книги: Дуглас Коупленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Поднявшись на двенадцатый этаж, они вошли в номер, и Уэйд начал было: «Мы купили тебе твои...» – и тут заметил родителей, спавших рядышком, как две пожилые овчарки.

Дженет открыла глаза.

– Привет, милые.

Уэйд понял, что не в состоянии подобрать подходящие слова для сложившейся ситуации.

– А ты чего ждал, Уэйд, – спросила его мать, – что мы будем лупить друг друга по голове дверцей от шкафчика в ванной? Мы люди, а не персонажи из мультика.

Тед все еще спал, похрапывая в такт сокращениям и расслаблениям влажных тканей в груди.

– Но...

– После всего, что ты повидал в жизни, тебе это кажется удивительным?

– Уэйд звонил тому немецкому пижону, – сказал Брайан, – и оказывается, Уэйд делал для него всякие гадости.

– Я от своего не отступлюсь, – сказала Дженет. – Значит, можно годами вытворять невесть что, а когда мать с отцом лежат в одной постели, его это, видите ли, шокирует.

Резко дернувшись, Тед проснулся.

– Он что, опять тебе покоя не дает? – По выражению его лица Уэйд почувствовал, что драки, скорей всего, не избежать.

– Отвяжитесь вы все от меня. Черт побери, я словно на суде.

– Скажи, какую самую большую пакость ты сделал в жизни? – спросил Брайан.

– Заткнись, Брайан.

– Нет уж, почему ты не хочешь отвечать, дорогой, – сказала Дженет. – Давай, смелее – последние двадцать лет нас всех одолевает любопытство.

– Я женатый человек! У меня жена, и скоро будет ребенок, а с прошлым я покончил!

– Ха! – сказал Тед, и Дженет ему подхихикнула.

– Что? Что тут такого смешного?

– Дорогой мой, – сказала Дженет, – от прошлого так легко не уйти. Твое прошлое становится тобой.

Родители приподнялись на подушках. Брайан удобно расположился в кресле.

– Ты по-настоящему кого-нибудь убивал? – спросил он.

– Да что вы тут затеяли?

– Итак? – спросила Дженет.

– Ладно. Да, убивал, но непреднамеренно. Это был несчастный случай, к тому же в нейтральных водах, так что я чист пред Богом и людьми.

– А что случилось? – спросила Дженет.

– Этому тупице Рону проломило башку стеньгой, когда мы плавали на Кубу.

– Плавали на Кубу? – спросила Дженет.

– Ну да. У нас было около пяти тысяч лифчиков «уондербра», которые мы обменивали на сигары. Это было еще до падения Берлинской стены, и Советы были начеку во всем, что касалось контрабанды дамских принадлежностей, потому что их очень трудно отслеживать. Дружок Флориана купил набросок да Винчи с прибыли от греческого траулера, груженного «котексом». А другой парень, Райнер, вообще отошел от дел, после того как доставил судно с диетическим рапсовым маслом в частную резиденцию к югу от Гаваны. С этих денег он купил себе «корд» тридцать шестого года. – Больше Уэйду не захотелось углубляться в свое прошлое. – Не пора ли нам ехать за Пшш?

– Думаю, да, – сказала Дженет. – Давай-ка вставай, Тед, оп-па!

Тед распрямился и неверной походкой отправился в ванную блевать.

Дженет надела туфли и размяла запястья.

– Хочу позвонить Саре.

– Думаю, лучше не надо, – пробурчал Уэйд. – Сейчас неподходящее время.

– Разве? Почему?

– Я только что говорил с ней снизу, из автомата. Она, хм, хм, – ну, соображай скорее, – загружает головастиков в специальный контейнер. – А неплохо придумал.

Дженет не стала настаивать.

– Ах так? Ну, тогда ладно. Тед, вылезай, поехали искать мать твоего внука.

Усевшиеся в оранжевый фургон Драммонды выглядели как сонные мухи, разморенные, придавленные прессом послеполуденного солнца. Все птицы попрятались, и движение на дороге приближалось к нулевой отметке. Гостиницы выглядели потусторонне, не гостиницами, а какими-то мумиями. Уэйд не уставал дивиться тому, как люди вообще поселились во Флориде с ее колючими зарослями, ядовитыми насекомыми и топями; с ее прогорклой водой; ее хищниками, – без кондиционеров и автострад, – Флориде мачете и Библий. Флорида представлялась ему не столько местом, где человек может заново возродиться, сколько местом, куда человек отправляется, чтобы его больше никогда и никто не увидел.

– Поверни вон там, – Дженет указала на улицу впереди. – Это должно быть налево, посередине. Да, вот он – 1650.

– Это машина Пшш! – Брайан на ходу выпрыгнул из раздвижной двери фургона.

– Брайан, идиот чертов!.. – рявкнул уже окончательно оживший Тед.

Уэйд выскочил из машины, догнал Брайана на подъездной дорожке и сцепился с ним.

22

Жизнь куда как проще, если мы проживаем ее экспромтом. И может быть, если экспромт удачный, мы можем исхитриться и экспромтом пережить и смерть тоже? Или это слишком простая тактика?

Из окна фургона Дженет следила за тем, как Уэйд сцепился с Брайаном на мощенной терракотового цвета кирпичом дорожке у дома флоридского короля глушителей. Дженет подумала о короле глушителей и о том, что она прочла о нем по интернету в библиотеке. Не стоит считать его королем глушителей per se[5]. С гораздо большим основанием можно считать его королем одноразовых зажигалок, или королем винилово-оконных-рам-и-прочих-причиндалов-самых-разнообразных-расцветок, или королем стандартизированных самодвижущихся таратаек, которые производят в одной из крохотных экваториальных стран, где не признаются права человека и не существует отчетливо выраженной национальной кухни. Глушители? Но производить исключительно такую однообразную продукцию, как глушители? Как это архаично. Как сентиментально. Готовый рецепт – как потерпеть неудачу.

Между тем Тед с равным рвением тузил обоих своих отпрысков. Разве это не здорово – что бы потом ни случилось?

А потом – как из пушки – вылетела немецкая овчарка и впилась в ногу Брайана всеми своими клыками и когтями, похожими на зубья большущей пилы. Вслед за собакой на верху лестницы, которой нежно касались своими листьями пальмы, появилась Пшш в белом махровом халате и накрученном на голове тюрбане из белого полотенца. «Кимба! Фу!» Кимба отцепилась от бедра Брайана и уселась, умильно, по-собачьи улыбаясь, не обращая внимания на свою жертву, превратившуюся в корчащийся сгусток боли. Вид боли, однако, не привел Пшш в сочувственное расположение духа. Она спустилась по лестнице, бросила Кимбе искусственную косточку и сказала:

– Да уж, Брайан, с тебя станется притащить сюда всю свою семейку. Ну и видок у вас – куча хронических идиотов, – Она сунула пилочку для ногтей в правый карман. – Проваливай. Сейчас же. Не то снова натравлю Кимбу. Слышал?

– Пшш, ты не можешь продать нашего ребенка, это святое. Ребенок – моя воплощенная любовь к тебе...

– Брайан, это не смешно.

Пшш заметила, что Уэйд с Тедом разглядывают ее прокатную машину.

– Чего это вы уставились на машину?

– Когда ты подвозила нас вчера, я оставил в багажнике рецептурный лист.

– Рецептурный лист? Это еще что?

– Это список всех лекарств, которые мне нужно принимать.

– Невелика важность. Сделаешь новый.

– Я не могу. Это... – Уэйд запнулся, вранье явно давалось ему с большим трудом.

– Это что? Ну-ка посмотри мне в глаза – ты же меня за дурочку держишь. Врешь и не краснеешь. Что ты оставил в багажнике – деньги?

– Нет.

Пшш явно была в энной степени хитрее Уэйда и не поддавалась его чарам.

– Да нет, ты у нас на парня с деньгами не похож. Ладно, что бы там ни было, Гейл, скорей всего, выбросила это в мусор. Я попросила ее почистить машину.

– Гейл? – вмешался Брайан.

– Ага. Будущая мамаша. Они обожают меня и на руках готовы носить. У меня тут все схвачено, а вы, недотепы, наверняка умудритесь все изгадить, так что проваливайте.

Она повернулась к собаке:

– Кимба!

Овчарка выпрямилась, ожидая команды.

– Боже, я люблю тебя, Пшш, я люблю тебя! – крикнул Брайан, – Вспомни, как мы вместе хотели поджечь «Гэп». Как уничтожили целое поле искусственной фасоли – ведь это было, было! Неужели все это для тебя ничего не значит?

– Что было, то было, Брайан. Но теперь все кончено.

– О'кей. Можешь натравить на меня собаку, делай что хочешь, но не продавай ребенка.

Кровопролитие предупредил радостный возглас: «Здорово, ребята!» – пронизанный исключительно светлыми интонациями руководителя увеселительного круиза.

– Черт... – сказала Пшш. – Это Ллойд. Ведите себя

нормально. Если это, конечно, возможно.

Дженет в полном упоении наблюдала за шоу.

– Эмили! – воскликнул Ллойд. – Какая ты умница, что привезла с собой все семейство Драммондов. Я, – он приложил руку к сердцу, – глубоко, глубоко тронут.

– Эмили? – в один голос вопросили Брайан, Уэйд, Тед и Дженет.

– Эмили – самая заботливая из всех суррогатных матерей на свете, а вы, – он заключил в свои объятия всю семью Драммондов, – как генетические предки – само воплощение доброты. Идемте же! Идемте в дом. О Боже! Какой праздник мы сегодня устроим. – Он обернулся. – Гейл! Гейл! Крошка Эмили привезла к нам всех Драммондов!

Хорошенькая, лет сорока, Гейл высунулась в окно.

– Да благословит Господь вашу семью, Драммонды! Заходите! Заходите! Только не обращайте внимания на беспорядок. Не дом, а сущее бедствие.

Пшш героическим усилием удержала себя от истерики, и все общество проследовало в дом Ллойдов – шикарную витрину последних достижений компьютерного модернизма.

– Я спроектировал этот дом по образцу, который купил в мебельном магазине, – сказал Ллойд. – Оригинально, а?

Все находящееся в комнате, казалось... сияло. Или розовело. Или ворсилось. Или отливало медью. Нигде не было ни одного прямого угла.

– Прелесть, – сказала Дженет.

Войдя в комнату, Гейл развела руки и присела в реверансе, что напомнило сценку из детского балета.

– Бабушка моего Избранного Ребенка!

Она стиснула Дженет в медвежьих объятьях.

– О, мой ребенок будет таким умненьким и таким хорошеньким. – Она обернулась к Теду. – И мужественным. Ллойд! Ллойд! Дай всем выпить – открой бутылку французского! – Она повернулась к Драммондам. – Из самой Франции. – Потом обратилась к Пшш. – Эмили, пойдем, поможешь мне разлить шампанское.

Драммондам оставалось только издавать нечленораздельно-радостные звуки при виде унижения Пшш, вокруг которой так и порхала Гейл.

– Теперь осторожно, возьми высокие фужеры. И постарайся не трясти бутылку, иначе это прекрасное дорогое шампанское вспенится и прольется. А для нашей будущей мамочки только яблочный сок. Пшш посмотрела на Драммондов и выдавила из себя мученическую улыбку. Дженет заподозрила, что она неспроста корчит из себя паиньку, так как рассчитывает выкачать из Ллойдов еще приличную сумму. Слава Богу, что у Брайана хватает ума держать рот на замке.

– Позвольте воспользоваться вашим телефоном, чтобы позвонить жене, – сказал Тед.

Гейл пронзила его острым, как сосулька, и таким же леденящим взглядом.

– Это не по междугороднему, – продолжал он, повернувшись к Дженет за подтверждением, – Ведь правда?

– К Ники – по межгороду, Тед.

– У вас есть телефонная карта? – спросила Гейл.

– Тед, я оживила твой мобильник, – сказала Дженет, – но все номера остались в фургоне. Ники с Бет прекрасно проводят время в трейлере у Кевина.

– Когда Ники обещала перезвонить?

– Не знаю, Тед.

Тут Ллойду на глаза попался Брайан, которого собачьи укусы и солнечные ожоги довели до полуобморочного состояния.

– Похоже, у тебя какое-то бо-бо, Брайан – сынок, – прямо даже не знаю, как тебя называть. Ты мне совсем как родной.

– Кодеина. Викодина. Перкоцетама. Скорее, – прохрипел Брайан.

– Пойду пошарю, – сказал Ллойд и вышел из комнаты.

– Знаешь, Гейл, – сказал Уэйд, – Эмили говорила о тебе так много всего хорошего.

Пшш съежилась, но Гейл, раздававшая гостям фужеры с шампанским, так и засияла от удовольствия.

– Ну, по правде говоря, не стоило...

– Правда, – настаивал Уэйд, – она еще ни о ком так хорошо не отзывалась, верно, мама?

– О да. Она даже сказала, что испытывает вину, принимая от вас такие большие деньги за свои услуги. Сказала, что это деньги неправедные – что она стала так близка вам, что это было бы неправильно – не по-христиански.

– Вот как? – Калькулятор в голове у Гейл заработал на полную катушку.

– О, Дженет, как всегда, шутит, – вмешалась Пшш, посмотрев на Гейл. – Дженет у нас такая юмористка.

– Ах нет, Пшш... то есть Эмили, – сказала Дженет, – не надо так уж скромничать.

Потом она повернулась к Гейл:

– Эмили в самом деле сказала, что могла бы предоставить свои услуги бесплатно, но ведь ей нужно что-то на текущие расходы.

– Да, накладные расходы тут неизбежны, – сказала Гейл. – Это я понимаю.

В комнату вошел Ллойд с пузырьком тайленола. Гейл, едва не повизгивая от ликования при мысли о возможном пересмотре цен, не выдержала:

– Тост! Я предлагаю тост за мою любимую и великодушную Эмили и за весь клан Драммондов.

Все залпом опустошили свои фужеры. После чего Гейл с Ллойдом забросали Теда вопросами, связанными с НАСА, на которые тот отвечал с дотошностью автора технического проспекта. Дженет, выпав из беседы, отпросилась в уборную. Внизу, в холле, вконец взбешенная Пшш больно заломила ей руку.

– Ладно, сколько вы все хотите за то, чтобы заткнуться?

– Пшш – Эмили – по правде говоря, меня все это не волнует. Так что ты не по адресу.

Подкравшийся сзади Уэйд зажал Пшш рот ладонью.

– Думаю, больше всех это волнует Брайана, ты, стервочка. Сейчас он плохо соображает, но через несколько минут жди от него новой проповеди.

Пшш впилась в его руку, но тут же разжала зубы.

– О черт! – чуть не взвыл Уэйд. – Зачем ты это сделала?

– Что, насквозь прокусила?

Уэйд посмотрел на ладонь.

– Нет, радуйся, ты не заразилась.

– Тихо, – сказала Пшш, – Они могут услышать. Уэйд заметил за уборной стальную дверь.

– Стальные двери? Кому понадобились стальные двери в доме?

– Без понятия, – ответила Пшш. – Бомбоубежище, наверно.

– Бомбоубежище?

Уэйд открыл дверь; пахнуло плесенью, глубоко вниз уходила лестница.

– Это Флорида. Здесь дома без подвалов.

– НАСА в двадцати милях отсюда, кретин. Это место сорок лет было ядерной мишенью номер один. А может, еще и сейчас.

Дженет проследовала за ними. Любопытно. Все это действительно крайне любопытно. Они стали спускаться по тускло освещенной лестнице, пропахшей отсыревшим бетоном. В конце была еще одна стальная дверь.

– Это по крайней мере странно, – сказал Уэйд. – Надо взглянуть.

– Заперто. Я уже пробовала, – ответила Пшш.

– Ты у нас прямо Нэнси Дрю.

Уэйд достал связку ключей и покрутил один в замке; через несколько мгновений дверь открылась. Он щелкнул выключателем, расположенным сразу за дверью, и все трое вошли внутрь. Там стояло родовспомогательное кресло, одинокое и холодное, как кресло, в котором заключенным миссисипских тюрем делают смертельный укол, – это напоминало домашнее родильное отделение. На стене позади кресла расположился набор медицинских инструментов из нержавеющей стали, наручники и кожаные ремни. Направо они увидели изысканно-очаровательную, в розовых тонах спаленку на одного человека, отгороженную, как в зоопарке, стальными прутьями.

Никто не произнес ни слова. После самого беглого осмотра они бегом вернулись в глазный коридор.

– Нашла, где пописать, Дженет? – крикнула Гейл.

– Да, и у вас такой милый дом. Во всем виден вкус и творческая жилка. И все такое опрятное. Кто оформлял интерьер, вы или Ллойд?

– Во всем, что касается красок, я Ллойда и на милю не подпущу. Он выбрал бы желтый, как на школьном автобусе, или зеленый, как в психушке, и слушайся я его, мы вполне могли бы жить в трейлере и жарить шашлыки из ананасовых колечек, нанизанных на зубочистки.

– Какая богатая словесная палитра.

– Гейл – вот кто потрудился здесь на площади в четыре тысячи двести квадратных футов.

Она обернулась к Пшш:

– Эмили, пойдем в гостиную. Я нашла твое письмо ко мне в багажнике – такой заботливый жест. Я думаю, мы можем вскрыть его сейчас в знак связывающих нас уз дружбы и любви.

– Письмо?

Она быстро соображает. И знает, что мы ей сейчас нужны. Дженет взяла Пшш за руку:

– Да, милая, то самое, про которое ты мне говорила. Поистине великодушный жест.

– Ах, то. Конечно.

Они прошли в гостиную.

– Тед... Брайан... – сказала Дженет, – Гейл собирается прочесть нам письмо от Эмили.

– Письмо?

Оба выпрямились, как будто их ударило током.

– Ах, Эмили, хитрая ты лисичка, – продолжала щебетать Гейл. – Ты даже вложила его в прозрачную папочку, чтобы не испачкалось. И надписала «Мамочке» – точь-в-точь как я привыкла называть свою маму.

– Это письмо значило для меня так много, – сказала Пшш, после чего в том углу гостиной, где находился Тед, произошла чисто кинематографическая мини-катастрофа; он уронил тяжелую медную статуэтку газели на стеклянную поверхность стола. Катастрофа произвела запланированный эффект. Гейл выронила письмо, и Дженет быстро нагнулась за ним. Взбешенная Гейл набросилась на Теда, с явным трудом удерживаясь от площадной брани.

– Этот столик я купила без скидки.

– Куда годится стол, если он не может выдержать даже такую медную фиговину.

– Вы его раздолбали.

Взглянув на осколки, Тед сказал: «Похоже, одна нога у газели тоже погнулась», – что вызвало у Гейл новый приступ ярости; Ллойд стал ее утешать, позабыв об остальных присутствующих.

Уэйд выхватил поддельное письмо из сумочки Дженет и сунул ей, но в спешке вытащил два письма, и она взяла оба.

Затем Дженет достала настоящее письмо из упаковки, своей ручкой намалевала в его правом верхнем углу синее пятно, бросила его Уэйду и засунула фальшивку в прозрачную папку. Обмен произошел с молниеносной скоростью. Лишнее поддельное письмо Дженет запихнула под кушетку.

Гейл, все еще причитая, появилась с мусоросборником, бумажными мешками и метлой, а Брайан, подключившись к семейным операциям, опрокинул фужер с шампанским, чтобы выиграть минуту-другую для Уэйда и Дженет.

– Не беспокойся, Гейл, – сказала Дженет, – невелика беда.

Все действительно понемногу утихомирилось, хотя изначальный пыл дружелюбия Гейл значительно поугас.

– Вы собирались прочесть письмо? – спросила Дженет.

– Да, – Гейл взяла дубликат, откинула со лба прядь волос и снова расцвела в улыбке. – От маленькой Эмили.

Она развернула письмо с несколько меньшей бережностью, чем сделала бы это до того, как Тед разбил стол. Внутри была карточка с надписью: Самому чудесному из сыновей в день Бар-Мицвы. На карточке остался кружок от стоявшей на нем кофейной чашки.

– Эмили?

Пшш посмотрела на Гейл и сказала:

– Так что это у вас там за розовая спаленка внизу?

Сначала на лицах Гейл и Ллойда появилось невинно-жизнерадостное удивление с вопросительной интонацией: «А я-то здесь при чем?» – но очень скоро их взгляды сделались холодными и деловыми.

– Спаленка? – спросил Брайан.

– Да, мы тут немного побродили по дому, – сказала Дженет, – родовспомогательное кресло, наручники, ремни и миленькая розовая спальня в клетке для гориллы.

– Ллойд, Гейл, – выходит, вы, на хрен, извращенцы? – спросил Уэйд.

Ллойду с Гейл нечего было ответить.

Дженет поняла, что настал момент, когда оружие, если его надо применить, должно появиться на сцене.

– Уэйд... Тед... Брайан... Эмили... – сказала она, – будьте так добры, задержите Ллойда и Гейл. Пожалуй, мы запрем их в их собственной клетке. Кимба, я надеюсь, в своей конуре за домом.

Последовало минутное затишье, затем раздался лай, так, словно Дженет скомандовала Кимбе: «Фас!»

...свалка... несколько сдавленных ругательств... небольшая потасовка... обломки сверкающей обстановки... и Ллойд с Гейл уже сидели внизу, в розовой спаленке, за стальными прутьями решетки. Первым прорезался голос у Ллойда:

– Чертовы трахнутые психи. Погодите, я вам устрою. Глазом не успеете моргнуть, как первый же коп отсюда до Атланты упечет ваши трахнутые задницы куда следует. Мне насрать, даже если твоя дочка получит Нобелевскую премию. Все равно все ваше отродье – трахнутые психи.

Пользуясь паузой, Дженет неторопливо оглядела подземную темницу и сказала:

– Выбирайте выражения, Ллойд. Ой, смотрите, Боже мой, стрекало! Родовспомогательные инструменты сильно изменились с тех пор, как появились на свет мои дети. Да еще и наручники. Как мило. Кто бы мог подумать?

Пшш пододвинула стул к решетке и сверкнула глазами на Ллойда и Гейл.

– Так какой у вас был план? Когда я должна была отдать концы в вашей каталажке имени Барби?

Стоя рядом с Пшш, Брайан попеременно плевал в обоих супругов.

– Тебя никто не собирался здесь держать, – сказала Гейл.

– Тогда, может, это местечко еще для кого-нибудь?

– Я понимаю, как это может выглядеть...

Пшш потыкала стрекалом между прутьями, заставив Ллойда и Гейл прижаться к стене.

– Довольно, Пшш, – сказал Уэйд. – Нас ждет рыба покрупнее.

Пшш повернулась к нему:

– Да, так что там такое с этим письмом? Вы ж, ребята, обычно-то даже воскресных комиксов не читаете. Итак, что такого важного в этом письме, а? Ну-ка!

– Ладно, – сказала Дженет. – Твоя взяла. Мы тебе расскажем, но ты должна пообещать, что не сделаешь аборта и не продашь ребенка с аукциона.

Лицо Брайана просветлело.

– А я на этом заработаю? – спросила Пшш.

– Надеюсь.

– Заметано.