Текст книги "Нормальных семей не бывает"

Автор книги: Дуглас Коупленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Сисси, дорогая, все это для тебя. Принимайся за дело.

– Я уже сказала, что прежде мне нужен лимон, мой милый.

Флориан отправился на поиски лимона.

– Вы, случайно, не говорите по-французски? – спросила Сисси у Дженет.

– Я? Совсем немного. Я из Канады, в которой дву...

– Ах, милочка, французский, на котором говорят в Канаде, это какая-то путаная разновидность парижского варианта.

– Боюсь, мой французский не в лучшей форме.

Дженет пошарила в памяти в поисках разговорных тем, но так ничего и не обнаружила. Кроме того, ее раздражало то, что она не знает, какое место занимает Сисси в жизни Флориана.

– Флориан всегда заказывает столько еды?

– Не знаю, что и ответить, Дженет. Мы знакомы всего два дня.

Бред какой-то.

– Ваш наряд восхитителен. От Гермеса?

– От Версаче, милая.

Обе замолчали. Молчание затягивалось.

– Вам не попадались в последнее время какие-нибудь интересные книги? – спросила Сисси.

– Книги? – вопрос застал Дженет врасплох. – Дайте подумать. Вообще-то я больше читаю газеты и журналы. А книги в основном про здоровье и диеты. Боюсь, ничего больше не могу вам сказать по этому поводу. А как насчет вас, Сисси?

– Недавно я перечитала свою самую любимую книгу.

– Какую? – спросила Дженет.

– «Манеры и поведение в приличном обществе» мисс Лидии Милрод.

– Это новая книга?

– Нет! Упаси Боже, моя дорогая. Она вышла в 1913 году перед самой мировой войной. Но ее классический дух помогает ей не устаревать.

– Понятно.

Флориан вернулся с тарелкой, доверху нагруженной лимонными дольками.

– Приступим.

Они с Сисси быстро произвели рекогносцировку блюд. Оба положили себе по крохотному кусочку, чем еще больше смутили Дженет.

– Так как вы познакомились? – спросила она у Флориана.

– Мои друзья рассказали мне про Сисси, и я просто не мог с ней не встретиться.

– Что же рассказали вам ваши друзья?

– Они сказали, что Сисси из города Мубенде, в пятидесяти милях к западу от Кампалы, в Уганде. Почти двадцать лет она была проституткой и занималась сексом без презервативов по меньшей мере тридцать пять тысяч раз. Она подвергалась прямой опасности заражения СПИДом примерно пятнадцать тысяч раз, но тем не менее в ее крови нет и следа вируса или его антител.

– Флориан, не подобает обсуждать деловые вопросы за обеденным столом, – с упреком сказала Сисси.

– Сисси, Дженет мне почти как родная. К делам это не имеет никакого отношения. Я всего лишь хочу все ей о тебе рассказать, моя хорошая.

– Что ж, отлично. Но ни слова о деньгах. Это категорически воспрещается.

– Так вот, как я говорил, – продолжал Флориан, повернувшись к Дженет, – несколько месяцев назад исследователи из Атлантского эпидеологического центра разыскали Сисси в ее хибарке при дороге. Они проводили текущие исследования и случайно наткнулись на нее. Полмесяца назад они привезли ее в Атланту и предоставили ей просторный номер в типовом блочном мотеле, напоминавший дортуар в колледже Огайо году этак в шестьдесят седьмом. К счастью, тамтамы доносят до меня все новости джунглей, и я узнал о незавидном положении Сисси. Два дня назад я посетил Атланту с двумя куколками из магазина готового платья, которых привез прямо с Седьмой авеню, – самая экзотическая и дорогая одежда, какую можно достать во всем Манхэттене, – и с ослепительным набором драгоценностей от Харри Уинстона, наколотых на шелковые полосы. У Сисси был выбор: комната в мотеле или Версаче. Так я позаботился о ее спасении.

– Вы украли Сисси из Центра эпидемиологического центра?

– «Украл»? О Боже мой, нет, – ответил Флориан. – И пожалуйста, Дженет, не будьте такой мелкобуржуазной. Это вас не красит. Сисси вольна поступать как пожелает. Верно, Сисси?

– Моя комната в Атланте была ничуть не лучше, чем какой-нибудь сортир, – сказала Сисси. – Это оскорбительно. – Она обернулась к Флориану. – Мне скоро понадобится чаша, чтобы ополоснуть пальцы.

Флориан обернулся к Сисси:

– Дай мне руку, Сисси.

Он взял ее вымазанную соусом правую руку.

– Дженет, протяните мне вашу правую руку – через стол – вот так.

– Я...

– Доверьтесь мне, Дженет. Дженет протянула руку Флориану:

– Хорошо.

Он взял нож для мяса, поднял бровь и сделал на ее руке маленький надрез.

– Ай, Флориан, что вы...

– Тссссс.

Затем Флориан взял руку Сисси и тоже сделал ей небольшой надрез на ладони. Переведя взгляд с одной женщины на другую, он соединил их кровоточащие руки в пожатии.

Рука Сисси была такой сухой и теплой, так трудно представить себе мощные потоки теплой крови, текущие в ее жилах, но кровь Сисси текла и капала на скатерть. Дженет смотрела, как кровь просачивается сквозь две крепко сжатые ладони.

– Я буду считать до шестидесяти двух, Дженет, – сказал Флориан. – За шестьдесят две секунды кровь в открытой ране свертывается.

– ...раз... два... три... четыре...

Неужели это правда – или мне все только мерещится?

– ...тридцать четыре... тридцать пять... тридцать шесть...

Этого не может быть.

– ...пятьдесят девять... шестьдесят... шестьдесят один... шестьдесят два...

Нет, это не сон.

– Разожмите руки.

Сисси посмотрела на Дженет.

– Вам понадобится чистая салфетка, милочка.

Дженет была потрясена. Ее рука зависла над столом.

– Взгляните на меня, Дженет, – сказал Флориан.

Дженет взглянула на Флориана, но цвета и формы окружающего менялись, как телевизионные каналы.

– Теперь все позади, Дженет.

– Позади?

– Да. Отныне никаких пилюль. Никаких вирусов. Ничего. Все позади.

– Это не может быть так просто.

– Почти. Придется сделать пару уколов, ввести вам плазму Сисси как основу. Но по большому счету – все. Так просто, и все позади.

– Я...

– Да, Дженет?

– Я не...

– Что вы чувствуете, Дженет?

– Свет. Белый свет.

– К вам вернулось чувство единения с миром?

– Нет, я о другом.

– О чем же?

– Яркий свет. Словно во мне зажглось солнце.

26

На столе стояло пятнадцать десертов, и Дженет едва дышала, проглотив два из них. В довершение всего у нее еще слегка кружилась голова после кровавого обмена с Сисси.

– Я не хочу вам лгать, Флориан, – сказала она. – Письмо, которое я собиралась вам передать, – подделка.

Флориан на мгновение застыл.

– Я рад, что вы сказали мне об этом, Дженет, потому что в противном случае мы не смогли бы оставаться друзьями.

– Зачем вам так нужно это письмо, Флор? Просто скажите мне – зачем?

– А вы как думаете?

– Потому что... потому что вы рано потеряли мать. Потому что, похоже, вам нравится все английское, и мне кажется, что, именно купив это письмо, богатый англоман может дать выход своим силам и эмоциям.

– Очень хорошо, Дженет. Я действительно тоскую по моей дорогой Maman[10], но письмо – или карточка в нем – или что бы там ни было нужно мне совсем не поэтому.

– Тогда я не понимаю.

– Дженет, на самом деле мне нужен конверт.

– Простите?

– О да, конечно, я уверен, что написанное на карточке – сама нежность и свет, но мне нужен конверт.

– Что вы такое говорите, Флориан?

– Дженет, задумайтесь на минутку о нехитром механизме написания писем. Ведь кто-то же должен был лизнуть конверт, правда? А я полагаю, что лизать – занятие, которое человек вряд ли доверит даже своему папе, не говоря уже о дворецком.

– И что?

– В клее на конверте, Дженет, содержится большое количество устойчивых и нетронутых соматических клеток.

– Соматических клеток?

– Не половых – не сперматозоидов, не яйцеклеток. Через несколько лет – обратите внимание: не прямо сейчас, а через несколько лет – так же неизбежно, как лазерные диски вытеснили виниловые пластинки, будет до смешного просто клонировать млекопитающих – любых млекопитающих – по соматическим клеткам. Дайте этим клеткам соответствующую почву для роста, добавьте необходимые стимуляторы и – хлоп! Новенький принц. Ваша дочь, сколько мне известно, проводит на борту шаттла эксперименты по развитию этой методики. Мир поистине тесен.

– Я... Флор, вы меня просто потрясли.

– Да, такое нелегко проглотить за один раз. Кстати, запуск по-прежнему намечен на семь сорок утра послезавтра?

– Да.

– Браво, – Флориан посмотрел на Сисси. – Наелась, дорогая?

– Вполне.

Сисси сидела за столом и трогала недавний порез на своей ладони.

Дженет дотянулась кончиком языка до самого донышка бокала, чтобы выловить последнюю каплю джина.

– Не может быть, чтобы было так уж тяжело купить королевскую перхоть, – сказала она, посмотрев на Флориана.

– На самом деле – очень тяжело, Дженет, и это хорошо, что вы рассуждаете как деловая женщина. Но заполучить клетки – это только полдела.

– В чем же другая половина?

– Другая половина – в проблеме теломер.

– Чего?

– Человеческая ДНК, Дженет, похожа на шнурок от ботинок, и на каждом его конце есть такие маленькие штучки, которые называются теломеры. В зависимости от семейного генофонда – будь то вы или столетняя старуха-француженка, выпивающая по стакану красного вина в день, – теломеры изнашиваются лет этак за семьдесят. Цепочка вашей ДНК распадается, вы старитесь и умираете.

– И что?

– Проблема с клонированием состоит в том, что если бы я собрался клонировать, ну, скажем, вас, Дженет, – а поверьте мне, Дженет, сейчас клонированием занимаются в лабораториях по всему миру, – то получившийся в конечном результате младенец унаследовал бы теломеры с шестидесятилетним износом.

– Шестидесятипятилетним.

– Таким образом, выражаясь научно, мы получили бы шестидесятипятилетнего младенца. Следовательно, чем более молодые клетки я смогу стащить, тем дороже, намного дороже они будут. Дошло?

– Да, дошло.

– Дополнительное преимущество в том, что эти клетки станут для меня опорной отметкой, с которой я смогу сличить клетки будущего принца.

– Да, разумеется.

– Есть еще клеточный материал под названием хроматин, но, боюсь, это чересчур сложная тема для нашего маленького праздничного ужина, – добавил Флориан в качестве подстрочного примечания.

Дженет закрыла глаза.

– С вами все в порядке, Дженет?

– Я ошеломлена.

– Нам надо хорошенько надраться – вот что нам нужно, Дженет. Можете больше не беспокоиться о несовместимости алкоголя с вашими лекарствами. Сисси спасла вас.

Флориан подошел к бару и просто-напросто взял бутылку джина. Вернувшись, он наполнил три стакана.

– За ваше здоровье.

– Флор, просто чтобы вы знали: настоящее письмо – под диванной подушкой в гостиной того дома, откуда вы меня увезли.

– Как вообще могло так случиться, что вы оказались в этом жутком месте?

– Это отдельная история, которая начинается с того, что мой сын Брайан обрюхатил одну маленькую злючку по имени Пшш.

– Пшш?

– Да.

– Произнесите по буквам.

Последовала обычная неразбериха, связанная с именем Пшш. Затем Дженет пересказала всю цепь злоключений, закончившихся тем, что Ллойд и Гейл оказались запертыми в своей розовой темнице.

– Но это уже слишком, Дженет. Я просто должен встретиться с этими людьми. Они все еще за решеткой?

– Насколько мне известно, да. План был в том, чтобы чуточку их попугать.

– Поехали прямо сейчас.

– Почему бы и нет? Прихватите бутылку.

– Всенепременно.

Флориан встал и отодвинул кресло за Сисси.

– Дело в том, что приемные родители Сисси были англичане и она воспитывалась в дипломатической миссии в Уганде. Отсюда ее безупречный лондонский выговор. Верно я говорю, дорогая?

Сисси бросила на него высокомерный взгляд.

– Флориан, неучтиво обсуждать людей в их присутствии, как будто их здесь нет.

– Извини, Сисси. Ты совершенно права.

Флориан оставил на столе несколько сотенных бумажек, и пока наша троица шествовала к дверям, персонал удостоил ее импровизированной овации. Флориан бросил свои часы Стиву. На стоянке Флориан сказал:

– Джен, почему бы вам не совершить небольшую экскурсию по интерьерам нашей колымаги? Уверен, внутреннее убранство покажется вам очаровательным.

Вслед за Сисси Дженет вошла в фургон размером с классную комнату средней школы, который изнутри оказался похож на увеселительный павильон, блистающий никелем, стеклянными конусами, скрытыми источниками света и великолепием зеркал. Платья самых модных моделей были штабелями сложены вокруг сведенной до минимума обстановки в черных и серых тонах. Вид такого количества наличности, превращенной в одежду, вызвал у Дженет внутреннее содрогание.

– Заранее согласна с вами, – сказала Сисси, – дом небольшой, но изысканный. Холодильник из нержавеющей стали, а стойка из травертинского мрамора – точь-в-точь как было на кухнях английского посольства до того, как Иди Амин и установленное им царство кровавого террора принудили меня пойти на мостовую.

Она открыла дверь ванной; повсюду был мрамор и зеркала.

– Просто и элегантно. Флориан действительно очень добр, моя дорогая. Он не поскупился ни на какие расходы, чтобы мои запросы – запросы леди – были сполна удовлетворены.

– Славный парень, правда? – сказала Дженет.

– Весьма. Он позаботился и о других моих женских потребностях. Можете взглянуть...

Сисси открыла дверь в спальню, войдя в которую Дженет первым делом увидела Хауи, абсолютно голого, – он спал, раскинувшись на шиншилловом покрывале и храпя, как газонокосилка. Наполовину опустошенная бутылка виски стояла на столике рядом с кроватью.

– Я была со многими мужчинами, но ни разу с таким красавцем, как этот. Он мой ангел. Он моя награда.

О Боже... меня здесь даже ничто не шокирует и не смущает. Мне просто весело. Это все, должно быть, джин.

– Вам действительно повезло, – сказала Дженет.

– Было так приятно встретиться с вами, вы просто прелесть, Дженет. Au revoir[11].

– Au revoir.

Уже на улице, в машине, Флориан сказал:

– Правда ведь, что вы, американцы, страшно любите экскурсии по чужим домам?

– Я канадка, вы – швейцарец, а Сисси из Уганды.

Они сели в машину. На заднем сиденье лежал пластиковый холодильник.

– Что там, Флор?

– Всякая всячина.

– Что за всячина?

– Давайте посмотрим, – Флориан снял крышку и порылся в содержимом холодильника. – Я просто обожаю ездить в Атланту. Город, который нежно любит свои отели. Дело в том, что именно там я приобрел большую часть своих образцов. Горничные – основные провайдеры очередной эпохи в развитии человечества. Вы только посмотрите на это... – Он держал в руках небольшую сумку на молнии. – Расческа Билла Гейтса. Пятьсот долларов наличными. Одной этой расчески достаточно, чтобы тысячи маленьких Флорианов смогли отправиться в самую дорогую школу. Что там у нас еще?

– Вы ведь шутите, правда? – спросила Дженет.

Холодный ответный взгляд Флориана подтверждал обратное.

– Извините, Флор.

В другой прозрачной пластиковой вакуумной упаковке лежало белое полотенце.

– Эшли Джадд тоже был здесь. Представьте себе миллиарды маленьких Джаддлингов, которые только того и ждут, чтобы смешить нас до упаду. А вот Селин Дион, хотя она для меня – святое. Кстати, в гостиницах эта женщина придерживается тактики выжженной земли. У-у-у – а это что такое? – Флориан достал черную тенниску в вакуумной упаковке. – Гарт Брукс – мужественный пот и всякое такое. А тут... – по голосу Флориана можно было понять, что перед Дженет – главная достопримечательность коллекции. Он достал алюминиевую канистру и, перейдя на благоговейный шепот, сообщил: – Использованный презерватив Тайгера Вудса, помещенный в жидкий азот.

– Хватит!

– Дженет!..

– Прекратите сейчас же. Это становится однообразным.

Флориан закрыл холодильник.

– Я понимаю – такое может ошеломить новичка.

– Уберите эту штуку подальше.

– Конечно. Хотите еще выпить?

– С удовольствием.

Флориан наполнил рюмки. Дженет спросила, не боится ли он, такой богатый человек, обходиться практически без охраны, но он только улыбнулся и отогнул правое ухо.

– Прямо здесь у меня вмонтирован чип. Если я с силой надавлю на него пять раз в течение двух секунд, то моя, скажем так, борцовская команда будет рядом через две минуты.

– Так, значит, ваши телохранители всегда рядом с вами в пределах двух минут?

– Всегда.

– Впечатляет.

– Без этого никак. Но часть их работы состоит в том, что я никогда не должен их видеть. Так всегда ведут себя лучшие охранные службы. А теперь скажите, Дженет, – Флориан решил сменить тему, – сколько членов вашей семьи больны?

– Четверо: я, Уэйд, Ники и Тед.

– Тед?

– У него рак печени.

– Хмммм. Не забывайте, что вы теперь здоровы.

О Боже, конечно, он прав.

– Трое.

– Полагаю, нам лучше позаботиться о них обо всех. Позвоните им...

Он передал Дженет телефон.

– Вы можете вылечить рак печени?

– Ради Бога...

Помедлив секунду, Дженет стала набирать номер трейлера Кевина.

– Попросите их приехать в Дайтону-Бич на встречу. Но только больных. Терпеть не могу толп.

Дженет позвонила, передала Уэйду сообщение, и вскоре после этого они подъехали к дому Ллойда и Гейл и остановились на аллее. В доме было темно, так что им пришлось зажечь кое-где свет. Зайдя в гостиную, Дженет сунула руку под подушку и достала конверт с надписью «Мамочке».

– Вот он.

– Спасибо, Дженет. Кто это скулит?

– Собака по кличке Кимба, ее пришлось запереть. Мунстеры внизу. Пойдемте взглянем.

Они спустились по холодной – не прохладной, а именно холодной – лестнице. Дженет открыла дверь. Нельзя сказать, чтобы она совсем не боялась, что сейчас монстры набросятся на нее и вырвут ее внутренности или что кто-нибудь выпалит ей в лицо из револьвера, а потом привяжет лентой к стулу. Но вместо этого она увидела Ллойда и Гейл в розовой тюремной камере, и вид у них был, мягко говоря, сердитый.

– Вовремя вы, говнюки, приехали. Вы хоть представляете, в какую историю вляпались?

– Тихо, – сказала Дженет. – Мы нашли фотографии ваших клиенток в гараже.

– О!

– То-то и оно, что «О!», – сказала Дженет.

– Тогда кто этот парень? – спросила Гейл.

– Это мой друг, Флориан, и он в тысячу раз богаче, чем вы, козявки, так что ведите себя подобающе в его присутствии.

Флориан повернулся к Ллойду и Гейл:

– Я бы уточнил – в миллион раз. – И, глядя на парочку за решеткой, он принялся сурово их отчитывать: – Безмозглые тупицы. Нашли тоже, на чем деньги зарабатывать. Кретины, кретины, кретины. Все ваши суррогатные матери рано или поздно вас достанут. Сколько вы собирались заплатить за внука Дженет?

– Пятьдесят кусков, – пожал плечами Ллойд.

– А за сколько хотели продать?

Ллойд собирался было ответить, но Гейл заносчиво перебила его:

– За полмиллиона.

– Кто покупатели?

– Видели бы вы наш список.

– Мы видели, – сказала Дженет.

Флориан повернулся к ней.

– Дженет, – сказал он, – этот розовый цвет действует на меня размягчающе. Давайте поднимемся наверх.

Поднимаясь по лестнице под грязную ругань Ллойда и Гейл, Флориан сказал:

– Что ж, Дженет, теперь вы сами видели, насколько мой бизнес чище. Пройдет совсем немного времени, и подобные Ллойды и Гейл останутся в этом мире не у дел.

Они вошли в холл прямо навстречу Уэйду, Ники и Теду.

27

Небо темнело, когда Уэйд, Тед и Ники ехали по направлению к Дайтоне-Бич в машине с поднятыми стеклами. Уэйд чувствовал себя как в передвижном саркофаге, и ему чудилось, что четвертым пассажиром вместе с ними едет смерть. Кондиционер был включен, воздух циркулировал в замкнутом цикле. Уэйд чувствовал, как он постепенно наполняется смертоносными частицами, выделяемыми их легкими, черепами и кожей. Он чуть-чуть приопустил стекло, оставив узкую щелку. Бледная кожа его отца лоснилась; у Ники вздулись вены, пульсируя криптонитом.

Все молчали. Подъехав к дому, они припарковались и подошли к слегка приотворенной двери.

Уэйд из последних сил постарался сохранить хладнокровие, когда увидел мать рядом с Флорианом в тускло освещенной гостиной. Он ненадолго включил верхний свет, но Флориан жестом попросил его снова приглушить освещение.

– В этаком-то интерьере, Уэйд. Глаза бы не смотрели.

– Привет, Флориан. Отлично выглядишь.

– Здравствуй, Уэйд, дружище.

Тед и Ники, выжатые как лимоны, вошли следом.

– ...а это, должно быть, Тед с Ники.

За этим последовало чопорно-натянутое представление собравшихся друг другу. Уэйд плюхнулся на диван.

– Я окончательно перегорел. Такое случается.

Загудел зуммер, извещавший о том, что пора принимать таблетки; Уэйд откинул голову, втянул в себя воздух и сказал:

– Понятия не имею, что именно надо глотать сейчас.

– Что, выдохся? – спросил Тед, усаживаясь в первое подвернувшееся кресло; остальные тоже расселись.

– Только представь себе, Флориан, – сказал Уэйд. – Мы все дышим на ладан.

И, как сделал раньше его отец, принялся с закрытым ртом напевать похоронный марш.

– Ничего подобного, – сказал Флориан. – И как вульгарны твои старания шокировать меня ради дешевого эффекта. Твоя мать воспитала тебя лучше – верно, Дженет?

Дженет потерла виски и ничего не ответила.

– Получили письмо? – спросил Тед Флориана.

– Да, – ответил Флориан.

– Сколько он заплатил? – спросил Тед у Дженет.

– Ничего он не заплатил, Тед, – ответила Дженет. – Брать с него деньги показалось мне неправильно.

– Показалось неправильно?

– Тед, Флориан мой друг, и я не хочу марать нашу дружбу деньгами.

– Дженет, – сказал Флориан, – вы очень, даже слишком благородная женщина, но не надо так. Я заплачу за письмо сто тысяч, но только не американских, а канадских долларов.

– Благодарствую, – сказал Тед.

– Решайтесь.

– Ладно, мы согласны.

– Хорошо, – сказал Флориан. – Мои подручные доставят вам деньги завтра утром.

– Да, конечно. Когда угодно.

Под конец драмы Уэйд ожидал тошнотворно торжественных фанфар, но вместо зтого у него было такое чувство, будто он продал «боинг» по объявлению в газете.

– А те два вампира – так и сидят там внизу?

– Да, нудят и фыркают, – сказала Дженет. У нее был такой вид, словно она собиралась поделиться какой-то новостью, но передумала. Вместо зтого она решила сменить тему: – Флориан, Уэйд когда-то работал на вас. Что именно он делал? Как только мы пытаемся затронуть этот вопрос, он молчит, словно воды в рот набрал.

– Нежная, как персик, задница Уэйда заставляла меня каждую ночь воспарять на седьмое небо.

– Флориан! Это неправда, и ты это знаешь.

– Да успокойтесь вы, вспыльчивый юноша.

Флориан оглядел всех собравшихся в гостиной.

– По большей части юный Уэйд доставлял контрабандой образцы для моей лаборатории – породы и разновидности, находящиеся под угрозой уничтожения. Самый большой груз, который он когда-либо привез, был морской контейнер с тихоокеанскими тисами. – Флориан пристально посмотрел на Уэйда. – Эх ты, лесоруб. – После этого он снова обратился к присутствующим: – Мне нужна была их кора для тамоксифена – лекарства от рака груди. Еще он привозил контрабандой дельфинов, на которых ставили раковые пробы.

– Ставить раковые пробы на дельфинах? – Ники была потрясена.

– Разумеется, милочка. Мерзкие, мерзкие твари. Они изнасилуют вас, придушат и выпотрошат вашу сумочку за три секунды, если им только дать такую возможность. Флотилии по ловле тунца оказывают нам большую услугу.

– Вы шутите.

– Кстати, Уэйд действительно был замечательным работником. Иногда его работа была по необходимости грязной, но он никогда не жаловался. С другой стороны, я хорошо ему платил, но что же он в конце концов сделал? Бросил меня ради... жены бейсболиста.

– А помнишь, как однажды катер Эдди, полный кодеина, пропорол себе брюхо о коралловый риф, окружавший лагуну тетушки Вильгельмины? Вся тамошняя дельфинья колония впала в кататоническую эйфорию.

– А, эта сумасшедшая корова. Она до сих пор истязает меня этим всякий раз, что мы играем в трик-трак у нее в гостиной. А сколько музейных полотен Джаспера Джонса гниют у нее по стенам. Все этот соленый воздух.

Флориан вздохнул.

– Как Эдди? Все еще крутится?

– Эдди ушел в лучший мир, Уэйд. По милости пиратов из Санто-Доминго, которые позарились на его лодку, набитую самсунговской электроникой. Можешь утешаться тем, что из его скелета со временем вырастет чудесный коралловый риф.

Уэйд и Флориан ударились в воспоминания; Дженет подошла к Теду с Ники. Через несколько минут Уэйд уголком глаза заметил, как его отец и мачеха вспыхнули изнутри – словно мирная волна света прошла сквозь них. Между тем Флориан продолжал причитать:

– ...но, конечно, этот старый индюк никогда больше со мной не разговаривал, после того как мы по несчастной случайности выронили «тринитрон» из «сессны» на его личную взлетную полосу – багамское правительство срыло ее сразу после твоего отъезда, – и я подчеркиваю – по несчастной случайности. По всей видимости, его сводный брат совершал ночную посадку и зацепился колесом за этот самый телевизор. Четыре тысячи сигар «монтекристо» разлетелись по всей полосе. Если тебе интересно мое мнение, то вот кому следовало бы продырявить желудок скрепкосшивателем – чтобы сбросил фунтов пятьдесят.

Тед и Ники прервали их, держась за руки и улыбаясь, как влюбленные подростки.

– Мы хотим прогуляться и немножко подышать свежим воздухом, – сказал Тед.

Оба подмигнули Флориану.

– Спасибо, – сказала Ники.

– Спасибо, – сказал Тед.

– О, – сказал Уэйд. – Ладно, валяйте. – У них какая-то тайна.

– Вернемся примерно через час.

И с этими словами они удалились.

Флориан посмотрел на Дженет – которая ему кивнула. Уэйд почувствовал, что его исключили из узкого круга.

– Ах, да, а что с Хауи?

– Полный порядок, – сказала Дженет.

– Где он?

– В данный момент он занят.

– Что поделывает?

– Хауи наслаждается страстным сексом с Сисси Нтомбе, уроженкой города Мубенде в Уганде, – сказал Флориан. – Они в трейлере напротив дома – если хочешь удостовериться собственными глазами.

– Верю, верю, – Уэйд помолчал. – Значит, он наставляет рога не только Саре, но и Аланне.

– Очень на то похоже, но не обращай внимания, – сказала Дженет. – Уэйд, у меня необычные новости.

– Правда?

Для Уэйда «необычные» уже давно означало «плохие».

– Да, и при этом хорошие.

Но возможность поделиться какими бы то ни было новостями Дженет так и не предоставилась. Входная дверь с шумом распахнулась, как в телепрограмме, посвященной криминальным новостям. Неужели грабители? О Боже – это были Брайан и Пшш с пистолетами в руках.

– Ладно, шайка-лейка, теперь я здесь за главную, – пронзительно выпалила Пшш.

– Брайан, что, черт побери, происходит? – спросил Уэйд. – Бросьте эти пушки. Так и поранить кого-нибудь можно.

Пшш накинулась на Уэйда:

– Ты, гнусный бродяга, я сказала – я здесь за главную!

– Брайан, скажи ей...

Бах!

Пшш выстрелила в потолок, разнеся абажур в форме шара. Восхищаясь ее меткостью, Уэйд отскочил подальше.

– Тихо! – снова завопила Пшш.

– Брайан, это какая-то страшная нелепица, – сказала Дженет.

Пшш продолжала бушевать, видя, что никто не обращается к ней.

– Вам что – мало?

На сей раз она угодила точно в центральную лампу люстры.

– Ой, как страшно, – сказал Флориан.

– Кончай свои шуточки – ты, безмозглый торгаш!

– Выбирайте выражения, барышня, – сказала Дженет.

– Понимаю, – сказал Флориан, – значит, этот маленький теракт вызван моей работой.

– Вот именно, – ответила Пшш. – Я просто обалдела, когда Брайан рассказал мне, кто ты такой. Ты продаешь половину таблеток в мире, и одному Богу известно, каких генетических чудовищ ты выращиваешь в своей Швейцарии и вообще из какого круга ада ты явился.

– Откуда ты такая взялась, что заявляешься сюда и обращаешься с нами как со скотом, паршивая чертовка? – спросил Уэйд.

– Не смей называть мать моего ребенка паршивой чертовкой, – сказал Брайан.

Дженет посмотрела на Уэйда и еле заметно кивнула ему, давая понять, чтобы он не усугублял.

– Верно, бабуля, – сказала Пшш, – а теперь все идем вниз – все вниз.

– Бросьте пистолеты, Брайан, – сказал Уэйд.

– Делай что говорит Пшш, – приказал Брайан, избегая взгляда старшего брата.

– Кончай дурака валять! Все вниз – немедленно! – крикнула Пшш и для пущей острастки, почти не глядя, разнесла двух из семи стеклянных единорогов, вздыбившихся на каминной полке.

Словно подчиняясь скучной детской игре, Уэйд, Дженет и Флориан, громко топая, стали спускаться по лестнице.

– Брайан, мы так или иначе собирались туда, – сказала Дженет.

– Тихо, Дженет, – крикнула Пшш. – Ваша чертова невозмутимость сводит меня с ума.

Первым к двери приблизился Уэйд.

– Вперед! – скомандовала Пшш, заталкивая всех в комнату с ее стерильной родовспомогательной установкой и розовой темницей. Флориан хихикнул; Пшш пришла в неистовство.

– Я сказала, заткните этого ублюдка! – взвизгнула она с пеной на губах и выпалила в стоявшую на углу лампу. Это позволило ей добиться тишины.

– А теперь, лорд Фрицуэлл, пожалуйте за решетку, в компанию мистера и миссис Торговых Работников.

Пшш заметила ключ от камеры на виниловом сиденье кресла.

Схватив, она бросила его Брайану:

– Загоняй их всех внутрь!

Брайан отпер дверь, посмотрел на Флориана и кивнул:

– Давай, заходи!

– Такая глупость, что никакими словами не выразить, – сказал Флориан. – Уэйд, будь так добр, поговори со своей родней.

– Брайан, на кой ляд вся эта комедия! – рявкнул Уэйд.

Пшш не дала Брайану ответить.

– Фрицуэллу придется немного пострадать. Я собираюсь вытянуть из него несколько паролей и названий файлов.

– Правда? Неужели? – спросил Флориан.

– Мои родные работали на твою компанию десять лет, – сказала Пшш, посмотрев на Флориана. – Ты – угроза всей планете.

– Угроза всей планете? – переспросил Уэйд. – Слышали мы такое.

– Это – исчадие ада.

– А, так вы хотите сделать мне больно, – сказал Флориан. – Я бы на вашем месте сначала крепко подумал, дурачки вы мои.

– Может, я тебя даже убью. Но сначала хочу, чтобы ты посидел за решеткой.

Пшш втолкнула Флориана в розовую камеру.

– Иди, иди сюда, мой сладкий, – сказала Гейл. – Здесь, по крайней мере, никто из этой чокнутой семейки тебя не тронет.

– Какой семейки? – в один голос спросили Уэйд с Тедом.

– Que sera, sera...[12]

Флориан был уже в клетке, когда Дженет, словно из воздуха, выхватила откуда-то шприц размером с велосипедный насос и глубоко, внутримышечно вонзила его в бледную шею Пшш.

– Флориан, вызывайте ваших секретных агентов! – крикнула она. Ошеломленное выражение на лице Пшш – равно как и на лицах всех остальных – указывало на то, что никто не считал Дженет женщиной, способной втыкать людям шприцы в шею. Пшш копошилась, стараясь вырвать шприц, как будто это был паук, впившийся ей в сонную артерию.

– Мам, что ты?.. – сказал Брайан, но в этот момент Уэйд набросился на него сзади.

– У меня ж ожоги, ох!..

Уэйд выбил у Брайана пистолет, с лязгом отлетевший в угол. Уэйд ринулся, чтобы схватить его, но Брайан сказал:

– Он не заряжен. Не волнуйся.

– Не заряжен?

– Брайан, вытащи эту чертову штуку у меня из шеи! – завопила Пшш. Ее трясло.

Затем последовала кордебалетная сценка в трех эпизодах...

...просунув руку сквозь решетку, Гейл выхватила у Пшш пистолет, попутно выстрелив ей в ногу, – Пшш взревела, как пожарная сирена.

...Ллойд и Гейл выскочили из камеры, схватили Пшш и затолкали ее внутрь.

...Брайан забежал в клетку, чтобы помочь Пшш, как и Флориан, захлопнувший за собой дверь.