Текст книги "Джей-Под"

Автор книги: Дуглас Коупленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Итан, нам нужно раскопать Тима!

– Что?!

– Что слышал. У него в куртке ключ от банковского сейфа.

– А что в сейфе?

– Не суй нос в чужой вопрос.

– Может, позвонишь Каму и объяснишь? Сомневаюсь, что он тебя поддержит.

– Я звонила. – Мама положила в машину брезентовый чехол. – Его акупунктурист сказал, что Кам в Орегоне, выкупает какой-то промышленный поселок, который пришел в упадок из-за дешевизны китайских товаров. Зато не увидит, как мы выкапываем его драгоценный новозеландский папоротник.

– Мам, а ты представляешь, как Тим сейчас выглядит?

– Не будь нюней! Неужели Интернет тебя не закалил? Кейтлин говорит, ты практически живешь на этих страшных сайтах. И вообще, я взяла пару бутылок фибриза, чтобы скрыть запах. Залезай в машину.

– Ладно, ладно, уже.

– Я знала, ты мне поможешь. Ты всегда был самым ответственным из моих сыновей.

Мы сели в машину.

– Мама, почему ты Грегу разрешаешь ругаться, а мне нет?

– Итан, это было предопределено еще до вашего рождения. Направь свою умственную энергию на лучшие цели, например, подумай, как сделать мир лучше. Стой – я взяла оба чехла?

Я посмотрел назад:

– Ага.

– Хорошо.

И мы поехали в фешенебельно-эксцентричный район Кама мимо бесконечной вереницы домов еще более крупных, аляповатых и эксцентричных.

– Очень подозрительно, что изо всех домов в городе Кам купил именно тот, где зарыт Тим.

– Это не совпадение. Я навела его на этот дом, когда он искал, что купить. Сказала, что там хороший кунфу.

– Фэн-шуй.

– И это тоже. Стой-ка… Итан, стой! Останови машину!!! Я нажал на тормоза.

– Что? Где?!

– Знак гаражной распродажи, прямо на холме. Давай заедем, будем первые, как ранние пташки.

Так мы и сделали. Мама торговалась, как бухгалтер Майкрософта, за стопку журналов «Нэшнл джиографик» восьмидесятых годов.

– Мама, зачем тебе эти журналы? Мы свои продали лет десять назад.

– Да, и все это время я о них жалела!

Я помог ей загрузить журналы в машину. Захлопнув дверь, мать сказала:

– Я уговорила их добавить набор бэушных кухонных ножей. Мы медленно ехали вверх.

– Твой отец будто нарочно уехал именно в тот день, когда нужна его помощь.

Наконец выдался удобный момент, чтобы задать пару вопросов.

– Э-э, мам… Как там поживает свобода?

– Итан, я не лесбиянка.

– Я ничего такого не говорю. Я просто спрашиваю, как у нее дела.

– В порядке. Она сегодня в Сиэтле, выступает с речью.

– О чем?

Она произнесла с вызывающей ноткой в голосе:

– Доклад называется: «Переосмысление вагины вчерашнего дня: к новой теории деторождения, постиндустриальной экономики и клиторальной практики».

Я молчал как рыба.

– Я не лесбиянка.

– Я и не говорю.

– свобода – образованная женщина, которая помогла мне расширить диапазон своей автоандрогинии и гормонального уклона.

Я молчал.

– Между прочим, все на научной основе. Я молчал.

– Если тебе уж так любопытно, в этом доме ужасная еда. В птичьей кормушке и то больше чем поживиться! И каждый кусочек с лекцией. Вскоре я начала мечтать о чипсах с газировкой, в тишине.

– Дом вон там.

Мы остановили автомобиль.

– А если люди начнут спрашивать?

– Итан, я сытая и богато одетая белая женщина. Даже если я буду выжигать на двери Кама узор в горошек прибором для карамелизации сахара, никто не станет спрашивать.

– Убедительно.

Мы принялись копать.

Четыре часа спустя.

– Итан, копать скучно, и конца-края не видно…

– Больше никогда не буду смеяться над гробокопателями! Мы углубились всего на фут в смесь высококачественной

почвы, обломков камней и строительного мусора. Столько копали, а Камов новозеландский папоротник даже не накренился.

– Мама, нам нужна помощь.

– Но кого позвать?

– Кейтлин.

Мама выразительно посмотрела на меня.

– Ты уверен?

– У нее кости как у украинской крестьянки. И семья из могильщиков. Она поймет.

– Только без подробностей. – Мама бросила лопату. – Черт побери! Насмотришься телевизора, и кажется, что раскопать могилу – пара пустяков.

Зазвонил телефон.

– Привет, Кейтлин!

– Привет, Итан! Ты где?

– Я у Кама с мамой. Помогаю тут кое с чем.

– С чем?

– Лучше не по телефону. Можешь приехать?

– Вообще у меня на полдень, ну, кое-что намечено. -Что?

– Это, ну…

– Встреча с Коуплендом, да?

– Нуда. Итан, мы уже говорили об этом тысячу раз. Перестань вымещать свою обиду на мне.

– Извини. Кто еще будет?

– Все джейподовцы.

– Ладно. Пока. Я нажал «отбой».

Мама спросила, что случилось, и я рассказал ей о собрании.

– Собрание! Совсем забыла. Уф-ф-ф-ф! – Она так яростно отряхнулась, будто на ней не грязь, а пиявки. – Итан, ты пока копай, а я вернусь около двух.

– Что?!

– Не нервничай!

– А мне можно с тобой?

– Нет. Ты должен копать.

Если бы я копал яму в компьютерной игре, я бы нашел часть разгадки или сокровище. Ферментированный труп байкера? Подарочек еще тот.

Я копал, копал… К двум часам яма была уже по пояс, но закончить дело я не мог. Я достал КПК и начал искать, где бы взять напрокат трактор или экскаватор. И вдруг с дороги донеслись голоса коллег из Джей-Пода.

– Итан?

– Ребята?

– Итан, – сказала мама, – твои друзья помогут тебе копать.

Я по понятной причине встревожился.

– Что?!

– Не до конца, не волнуйся. Я заехала домой и взяла инструменты для всех.

– Э… Здорово! Кейтлин сказала:

– Вы такой хороший друг! Решили поменять папоротник Кама на гималайский трахикарпус.

– И сами яму копаете, – добавил Ковбой. – Вот это я называю дружбой, вот это настоящая приверженность делу «зеленых».

Меня очень тяготила мысль о трупе Тима.

– Знаете, я тут подумал, что можно выкопать это дело трактором. Мне вряд ли понадобится помощь.

– Глупости, Итан! – оборвала меня мать. – Мы все взрослые, и все любим Кама. Копать будет весело, и вам, молодежи, полезно побыть на свежем воздухе и поработать физически. Бедный Джон Доу, например, похож на ребенка, нуждающегося в благотворительной помощи.

– Спасибо, миссис Джарлевски.

– Джон, это сущая правда! Я отвел мать в сторонку.

– Мама, ты что себе думаешь? Привела остальных – ты с ума сошла?

– Перестань волноваться! Как только мы почувствуем запах Тима, я заставлю всех уйти.

– Я хочу взять напрокат экскаватор.

– Ни в коем случае! А если он случайно заденет труп Тима? Надо уважать мертвых.

Компания начала копать, но дело шло медленно. Настоящих лопат было всего две. У Бри – совсем маленькая лопатка, у Кейтлин – лопата для обработки кромок, а Джону Доу досталась штука в форме шеста, которую отец купил в телемагазине в три часа ночи, перепив рома. Бри посмотрела на шест и сказала:

– Наверное, если держать его вверх ногами, он заплетает французскую косу.

Через час мы решили выкорчевать папоротник. Вшестером (мама командовала) мы умудрились вытащить его из ямы и откатить в сад камней. Интересно, что скажет на это Кам. Вряд ли что-то хорошее.

Все вели себя очень дружелюбно и стремились помочь друг другу. Несмотря на дурацкие инструменты, яма получалась отличная Ковбой в кои-то веки не забивался в угол, размышляя о смерти (и не договаривался о быструхе на троих). Джон Доу был полон сил, даже обнаружил до сей поры неизвестный нам талант: он имитировал телефонные гудки. Бри рассказала о парне, с которым встречалась вчера во второй и последний раз («Думаешь, что знаешь человека, и вдруг он начинает говорить о ротации сельскохозяйственных культур…»). Марк, дай ему Бог здоровья, трудился за всех.

Мама сбегала за перекусом в магазин здорового питания.

Мы сидели и ели. Я даже не помнил, когда мне в последний раз было так классно. И тут обуявшее нас веселье показалось мне подозрительным. Я догадался, почему все так радуются, и моя кровь превратилась во фреон. Я поставил коктейль с пыреем и сердито посмотрел на них:

– Вы все увольняетесь, так? Вот почему вы такие веселые. Молчание.

– Это правда. Ну, давайте колитесь!

Все опустили лопаты и посмотрели на Кейтлин.

– Итан, э-э-э…

– Я так и знал!

– Итан, это никак не связано с нашим отношением к тебе. Дуг сделал нам отличное предложение. Только идиоты бы не согласились.

– Дуг, Дуг, Дуг! Может, хоть расскажете мне, что у этого козла за идея?

– Итан, я говорила тебе уже тысячу раз: мы подписали договор о неразглашении. Сам знаешь, это святое. И позволь мне заявить во всеуслышание: я не хочу, чтобы Кам думал, что рассказала я.

Ну, Кейтлин!

– И когда вы уходите?

– Сегодня.

– Я уверена, твои друзья найдут способ забрать тебя к себе, когда там пообвыкнут. Правда ведь? – вставила мама.

Они закивали, даже слишком согласно. Я чувствовал себя, как последняя собака в Обществе защиты животных от жестокости.

– Не будь таким мрачным букой, дружок! И вообще… – Мама подумала, что бы еще сказать хорошего. – Научись находить радость в мелких событиях жизни. Смотри, какую большую яму ты выкопал!

Кейтлин пошла к крану ополоснуть руки.

– Итан, поговорим об этом вечером. А пока нам с Бри пора на косметические процедуры.

Парни тоже засобирались.

– Сегодня день новой обуви. Из Аргентины привозят «адидас» ограниченного тиража. Это от нас не зависит, Итан – нам пора. Извини, друг!

И снова мы с мамой остались вдвоем.

– Сынуля, не дуйся! А то у тебя появляется второй подбородок.

– Мама, ради всего святого, почему ты не можешь нарушить этот дурацкий договор и рассказать мне, что…

Мои слова прервал сиропный душок разлагающегося мяса.

– Мама, кажется, мы нашли Тима.

– Я пошла за фибризом.

Через четверть часа и две бутылки фибриза мы соскребли достаточно земли, чтобы показались несколько квадратных дюймов ковра из папиной комнаты.

– Итан, надо просто дернуть за ковер, и все. Проще не бывает.

– Мама, ковер от одного дерганья не поднимется. Надо браться за туловище.

– К чему ты это?

– Мама! Мне это делать, не тебе.

– Ты прав – зато ты не был в него влюблен.

Я потыкал ковер тупым концом лопаты. Мама спросила зачем.

– Не знаю. Наверное, определить, хрустик там или тянучка.

– Скорее второе, дорогой. Кости разлагаются очень долго. Те кости от бифштекса, которые я зарыла среди азалий для подкормки кальцием еще в восьмидесятых, до сих пор твердые как кварц.

Я посмотрел внимательнее.

– Он не раздулся, а? Вроде не похоже, землей придавило.

– Знаешь, Итан, если думать о Тиме как о школьном научном проекте, может, дело пойдет быстрее. По-моему, мы слишком крутим носом.

Мамина сумочка пукнула.

– Извини, дорогой, это сотовый. – Она порылась в сумочке, проверила номер. – Вьетнамский торговец удобрениями. Мне придется ответить.

Я еще раз ткнул лопатой в кокон Тима. Вдруг среди ясного неба грянул адский вопль в стиле манги:

Ye shen! Shenme shi ni, eren zhu mei dao wo xinai de shu jue?

(О боги! Что вы, нечестивые свиньи, сделали с моим возлюбленным древесным папоротником?)

Конечно, это был Кам. А с ним – невысокая энергичная дамочка в блондинистом парике, белых сапогах из сексшопа, огромных солнечных очках и белой кожаной куртке с кисточками. Несколько лет назад я видел в Лас-Вегасе проститутку точно в таком прикиде. Она покупала двадцать четыре коробки «судафеда».

– свобода?! – воскликнул я.

– свобода?! – пискнула мама.

– Привет, Кэрол! Привет, Пенис!

Первый взрыв ярости прошел, и Кам начал изъясняться понятнее.

– Что вы сотворили с моим дорогим папоротником?

Мать, под впечатлением от нового имиджа свободы, отнеслась к злости Кама приблизительно так же, как воспитательница детского сада – к завыванию малыша.

– Ну, Кам, перестань сердиться! Я все тебе объясню.

– Советую сделать это поскорее!

– свобода, я думала, ты сегодня выступаешь в Сиэтле!

– Собиралась, но мне позвонил Кам.

– Кэрол! Почему ты выкопала мой папоротник?!

– Кам, остынь! Я куплю тебе новый.

– Зачем ты раскопала мой двор?!

Мы с мамой переглянулись. Я не хотел брать рассказ на себя.

– Кам… – начала мать. – В прошлом году у меня был роман с одним байкером. Ну, и кое-какие дела, по мелочи. Потом он отказался мне платить, ну и, слово за слово, его случайно убило током, и я его здесь закопала. И только что вспомнила, что у него в кармане остался ключ от банковского сейфа, который мне очень нужен.

Наступило молчание.

– Почему ты не сказала? – спросил Кам. – Я бы пригласил кого-нибудь из моих, гм, друзей-путешественников. Они бы выкопали все за десять минут!

Кам и свобода перешли на другую сторону дыры. Мама сказала:

– свобода,тебя почти не узнать!

свобода (страшно сказать) зарумянилась и хихикнула. Ужасное зрелище.

– Кам сказал, если я хочу быть настоящим радикалом, нет смысла скрывать свою буржуазную инерцию под туманом мертвых и архаичных диалогов двадцатого века.

– Правда?

Кам улыбнулся, словно говоря: «Смотрите, глупыши! Вы думаете, вы такие умные, политкорретные и все такое, но китайцы освоили искусство перевертывания слов в свою сторону еще до того, как ваш драгоценный Иисус был святой зиготой!»

свобода продолжала:

– О да! Истинно радикальным поступком с моей стороны будет проникнуть в концепты, которые я считаю своей противоположностью, и их гиперболизировать. Отсюда мой новый имидж.

И почему лесбиянки так тащатся от терминов? свобода не умолкала:

– На следующей неделе мы едем в Палм-Дезерт, чтобы скорректировать форму бровей, смягчить носовой хрящ, подтянуть кожу под глазами, удалить жир со щек, бедер и икр, увеличить грудь, подтянуть живот…

Кам подхватил:

– И поставить четырнадцать коронок из металлокерамики.

– Разве это не бунт? – свобода стала похожа на тринадцатилетнюю девочку, которая хочет, чтобы ее похвалили. – Ах да, мое новое имя – Кимберли.

Мама одними губами произнесла «Кимберли». Кам спросил:

– Итан, ты докопал до трупа? Я постучал лопатой по ковру.

– Угу. Думаю, в течение часа достану мамин ключ. Кам сказал:

– У меня к тебе просьба. Когда закончишь, только присыпь его землей. У меня есть что туда забросить, раз подвернулся удобный случай.

– Что?

– Это тебя не должно беспокоить. Я попрошу одного из моих, э-э, помощников закопать яму.

– Спасибо, Кам.

– Вот и славно.

Кам поклонился Кимберли-свободе и взял ее под локоток.

– Прелестно. Кимберли, пойдем поворкуем? Кимберли хихикнула. Услышав ее, пташки небесные упали на землю. Замертво.

Кам с новой подружкой вошли в дом. Мама все так же стояла в яме и молчала.

– Мама? Нет ответа.

– Мама!

– Итан…

– Что?

– Итан, я… я, наверное, лесбиянка.

– Мама, послушай меня… Мама! Мама! – Я схватил ее за плечи и потряс. – Смотри мне в глаза! Хорошо?

Она посмотрела.

– Давай договоримся. Ты не лесбиянка. Ты не влюблена в Кимберли. Сейчас ты поедешь домой. Приготовишь отцу горячий питательный ужин, а потом вместе с ним посмотришь на DVD серию «Братьев по оружию». Посмотришь с удовольствием. Твоя жизнь будет такой же, как несколько месяцев назад. Ты будешь свободной и счастливой. Хорошо?

– Хорошо…

Мама засеменила к машине. Из-под ее ног в яму скатились серые комки земли.

Когда она уехала, я вспомнил, что теперь мне не на чем будет добраться домой.

Я укрепился духом и представил, что Тим – очередной кровавый сайт с особо удачным дизайном. Должен согласиться: все, что специалисты говорят об Интернете, насилии и играх, правда. Действительно становишься немного черствее. Увидев одно кровавое месиво, на другое смотришь проще. Но эта вонь!

Я достал мамин ключ и присыпал Тима землей. А потом присел на край ямы и задумался о жизни, смерти и любопытных енотах, которые проходили по своим ночным делам мимо Тима и никогда не упускали возможности перекусить.

А потом я не думал вообще ни о чем.

Подъехала машина. Хлопнула дверь; кто-то подошел.

Его лицо появилось прямо над ямой: мертвые глаза, жестокий рот. Коупленд.

– Неужели наш счастливый путешественник! Хочешь прокопать лаз до Китая?

– Отвали и умри!

– Какие мы злые!

Он был одет как папаша из телевизионного сериала шестидесятых – клетчатый пиджак и шерстяные брюки в тон. Во рту у него, представьте себе, была трубка.

Я сказал:

– Кам в доме.

– Замечательно. Итан, объясни, зачем ты копаешь яму и почему ты выбросил папоротник?

– Не твое дело.

– Разве?

Я поднял лопату, борясь с желанием долбануть его по черепушке.

– В дом иди.

– А может, я с тобой хочу поговорить. -Что?

– Да ладно тебе Сам подумай, зачем я мог бы за тобой приехать.

– Понятия не имею.

– Поехали?

Мне, конечно, хотелось бы отсюда уехать.

– Ладно.

Я залез в его «ягуар» («Сначала сними ботинки. Не трогай никаких кнопок и циферблатов. Ужас, по тебе муравьи ползают!..»), и мы поехали вниз. Я устал и хотел только тишины и покоя.

– Куда мы едем?

– В Северный Ванкувер.

– Зачем?

– Хочу тебе кое-что показать.

Термин

Тип

Определение

Bsh

Команда

Звук, который издает компакт-диск, выезжая из дисковода

Execle

Функция

Такого мороженого больше не делают

.OSC

Расширение

Содержимое файла получило «Оскара»

Diff

Команда

Рифмуется с «пиф»

РРР

Протокол

Много напи-пи-пи…

Qdaemon

команда

Nomeadq задом наперед

Scanf

Функция

Река во владениях Сарпедона

Eval

Команда

Очень злобный

Glob

Вспомогательная команда

Монитор протирают раз в два года

.i

Расширение

«Я», но с низкой самооценкой

ARP

Протокол

Тюлень просит рыбы

***

Мы остановились у здания возле моста Секонд-Нэрроуз, которое до последнего падения доллара было телестудией. Вывеску сняли, остался только белесый треугольник; офисы оголились до костей: грядет полное переоборудование.

– Добро пожаловать в «Дглоб».

– Дглоб? Можно по буквам?

– Большая «Д», маленькие «г», «л», «о» и «б». От «глобус».

– А что значит «Д»?

– Дуг, глупый ты пингвин! В «Дглобе» будут работать твои друзья.

– Тоже мне друзья.

– Ну-ну! В двадцать первом веке на софте не разбогатеешь. Деньги можно сделать только на железе, и то если производить его за границей, в каком-нибудь забытом богом азиатском болоте, без системы законов и даже не полностью нанесенном на карту. Там на тебя будут день работать за цену пачки «Скитлз», и еще подрочат.

– А что делают в Ванкувере?

– Здесь в «Дглоб» вкладывают душу.

– Пока я вижу большое и пустое здание. Покажи мне что-нибудь нормальное.

– С удовольствием. Прошу!

Мы переступили через снятое настенное покрытие и путаницу бежевых телефонных кабелей. Ковровое покрытие было все в пятнах и лежало грудами – ярко-оранжевое, как в стейк-ресторанах семидесятых. В комнатах пахло холодным и сырым букинистическим магазином.

– Нам сюда.

Коупленд открыл двойные двери, которые вели в довольно большой павильон звукозаписи – бывший. Посреди павильона стоял один маленький светильник, который освещал разбросанные провода, похожие на водоросли. У противоположной стены стояли десятки декораций, сложенные, как хлеб для тостов.

Коупленд повернулся ко мне.

– Там, в центре комнаты, Дглоб.

Мы приблизились. Глобус размером с большой надувной мяч. Светится изнутри.

– Подумаешь!

– Ну-ну. Смотри!

Коупленд достал из кармана брелок и щелкнул в сторону глобуса. Вдруг все континенты исчезли, и в мгновение ока глобус показал одну большую землю.

– Смотри внимательно…

– Пангея… дрейф континентов!

– Да, верно.

Пангея начала делиться на куски, континенты расходились в разные стороны. За шестьдесят секунд я стал свидетелем сотворения мира: массы суши двигались по давно исчезнувшим океанам. Одни сталкивались, другие почти не двигались. Южная Америка и Африка отползли друг от друга. Через две минуты Дглоб показал Землю, какой ее знаем мы. А потом – потом континенты не остановились. Они двигались дальше! Калифорния коснулась Аляски; Индия врезалась в гармошку Гималаев; Южная Америка оказалась посреди Тихого океана.

Коупленд сказал:

– Это Земля через три миллиарда лет. Давай посмотрим в быстром темпе!

Он нажал на брелок, и мы увидели, как континенты образуются за тридцать секунд.

– Еще, – попросил я. Мы посмотрели еще.

– Слушай, Итан, вот как выглядела бы наша планета, если бы Антарктика совсем растаяла? Давай узнаем! За шестьдесят секунд.

Перед моими глазами материки стали терять знакомые очертания. Пропали Флорида, почти вся Азия и все прибрежные зоны планеты.

– Еще раз!

– С удовольствием. Континенты утонули еще раз.

– Покажи еще что-нибудь.

– Хм-м-м-м-м… Интересно, как выглядел последний ледниковый период с начала до конца.

– Хочу ледниковый период! – закричал я.

– Пожалуйста.

Бинго! Пятьдесят тысяч лет сжались в шестьдесят секунд.

– А хочешь картинку всей погоды на планете в реальном времени?

– Это возможно?

– Смотри.

Одним щелчком Дглоб превратился в Землю с точки зрения тридцати двух геосинхронных погодных спутников. Ошеломляюще!

– Давай заглянем назад на тридцать дней и посмотрим, как погода менялась все это время.

После щелчка Дглоб показал месяц погоды; планета вращалась, ночь и день менялись местами, а из-за облаков мигали огни городов.

Дуг сказал:

– А давай посмотрим, что будет, если направить к Флориде пятибалльный ураган… Ух ты! Катастрофа! Или… еще лучше: как выглядит Марс?

Земля превратилась в Марс.

– Или Луна! Я увидел Луну.

– Солнце! Да будет свет!

Последовал один морфинг за другим: блестящий шар; зеркальное отражение Земли; графическое световое шоу; политические карты на разных языках; медленное цветовое изображение населения Земли, начиная с пятитысячного года до нашей эры.

Я подошел к Дглобу поближе.

– Как он работает?

– Сферический жидкокристаллический экран, запрограммированный уникальными картографическими алгоритмами в 3D. Их будут производить в Китае… Понятное дело. Твои друзья уже разрабатывают разные варианты использования глобуса.

– Как же тогда работает эта модель?

– Симуляция скрытыми проекторами. Обошлась мне в целое состояние.

– Зачем ты нанимаешь джейподовцев? Почему не каких-нибудь заучек из Йеля, Стэнфорда или Индии?

– Потому что программировать его не так уж сложно, а я предпочитаю иметь дело с интересными людьми, а не роботами.

– Такие глобусы правда можно сделать?

– Я смогу. Все школы земли захотят его купить. Каждая семья с ребенком. Да что там – все на свете!

– И я хочу участвовать.

– Еще бы.

– Коупленд, я знаю, что ты злой. Где подвох?

– Подвоха нет, но есть цена.

– Я так и знал!

– Отдай мне свой новый ноутбук, который™ купил, когда вернулся из Китая. Чур, ничего не стирать! Если ты заказал по почте фильм «Сандра и клизма», я хочу это знать. И еще мне нужны все твои файлы с работы. Все. Рабочие и личные.

– Подожди… У тебя уже есть мой старый ноут. Зачем еще новый?

– Я заключил с издательством контракт на книгу, и мне гораздо проще украсть твою жизнь, чем что-то придумывать. Поэтому я хочу знать, что с тобой происходило после Китая.

В моей жизни есть сюжет?

– Честно?

– У тебя десять секунд, чтобы определиться. Раз, два, три… Стоп! Кажется, тебе звонит отдел маркетинга! У них новая идея о том, как испортить игру -четыре, пять, шесть… Да, твои друзья уже уволились! Ты остался в Джей-Поде один… Семь, восемь, девять…

– Договорились!

– Прекрасно. Добро пожаловать в мир Дуга!

– Еще нет. Я хочу письменное обязательство.

– Отлично. Не вопрос. – На паркинге Коупленд от руки написал требуемый документ и отдал мне. – Кстати, ты будешь сегодня засыпать эту яму?

– Завтра утром. И не я, а люди Кама.

– Как думаешь, Кам не будет возражать, если я туда кое-что заброшу?

– Конечно, не будет. Бросай, только накрой куском брезента или простыней, чтобы никто не увидел, что там.

– Великолепно!

Три месяца спустя

И вот я здесь. «Дглоб» – отличное место. Жизнь хороша. Настолько хороша, что я сам себе удивляюсь: почему я еще нервничаю? Все в моем мире, похоже, счастливы, даже наша гламурная секретарша Кимберли. Счастлив Кам, счастливы мама с папой, счастливы мы с Кейтлин и все бывшие джейподовцы. Ур-р-ра!

Что касается Стива, моя бывшая компания решила, что пора занять сектор жестоких игр. Естественно, Стив был тут как тут с нашим Рональдом. Он уже озолотился и наверняка спасет еще одну компанию. Ну а нам доплачивают как консультантам проекта, и мы получаем деньги, ничего не делая. Ур-р-ра!

Да уж, жизнь и вправду хороша.

Да-да, раз все так хорошо, плохо быть не может.

Хотя, конечно, читать про хорошее скучно.

Хорошее нагоняет сон.

От хорошего читатели захлопывают книгу и больше никогда ее не открывают.

И все-таки, может, хоть сейчас, когда мне в кои-то веки начало везти, космический писатель позволит мне и остальным героям еще немножечко насладиться жизнью. Ну какой козел закончит книгу, когда все идет так хорошо?

Сыграть еще раз?

Да/Нет