Текст книги "Джей-Под"

Автор книги: Дуглас Коупленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Мама умеет себя защитить. Ты мне хоть скажи, он в порядке или как?

– Он не мучается, если ты об этом.

– Для начала неплохо.

– Он даже по-своему счастлив.

Подобные слова из уста Кама наводили на самые мрачные мысли.

– Просто скажи мне, где он, и я за ним съезжу. Не буду задавать никаких вопросов. И вряд ли он еще будет приставать к маме.

– Дай мне неделю-другую, я кое с чем разберусь.

– Спасибо!

Пока я ждал новостей от Кама, в Джей-Поде кипела работа над Логовом Рональда. Мы занимаемся кодированием на самом низком уровне, а это довольно скучно. К тому же кодирование приходится совмещать с основными обязанностями по работе. Самое противное – работать на отмазку, ради видимости. Не успеешь обрадоваться, что укладываешься в график, команда говорит: все, готовим отмазку, чтобы нам не сказали, что проект застопорился, и дали дожить до следующей проверки. Зато в компании так не любят «Спрайт-квест», что мы отделываемся малой кровью. Обычно это значит ходить туда-сюда с энергично-серьезным видом и повторять: «Надо же, какая классная игрушка получается!». Эго начальников раздувается и становится нашим бронежилетом. Так просто, что даже страшно. И мой фальшивый голос не замечают. Настолько идиотская ситуация, что в мозгу ничего не шевелится.

Я заметил, что, работая над Рональдом, мы гуглим каждые десять минут. Проблема в том, что после недели интенсивного поиска мы перегрелись и вообразили, что знаем ответ на все на свете. Так, наверное, чувствует себя Бог. Думаю, к 2020 году люди начнут ностальгировать по чувству, когда ничего не знаешь.

По Джей-Поду прошлась простуда, и, несмотря на таблетки, мы потеряли семнадцать процентов здоровья. Ковбой твердил: «Помните: пуля попала в руку!» – до тех пор, пока нас слегка не заколбасило.

Все это время Бри вздыхала, что в стремлении достичь карьерных высот она может утратить привлекательность в глазах своего французского ами. Джон Доу сказал Бри, что француз оценит более богемный образ. Бри сменила деловой костюм на все черное. Чтобы продвинуть новую философию, они с Джоном поехали в супермаркет «Брентвуд» и устроили перформанс: Бри прошлась по атриуму, водя по шее электрической бритвой, навстречу Джону Доу, красившему губы перед рестораном. Представляю реакцию публики и ответную реплику Джона: «Неужели мужчинам нельзя красить губы помадой «Мак-Бри-кола»? Неужели ваши представления о поле так ограничены?»

Потом Джон признался:

– Быть может, дело в моем лесбийском воспитании, но у помады и правда мерзкий вкус. Как вы, женщины, ею краситесь?

Эти слова вызвали Кейтлин на откровенность:

– Иногда мне лень краситься. Чтобы компенсировать отсутствие макияжа, я одеваюсь как шлюха.

***

Ковбой зарегистрировался на сайте chokingforit.com («хочу аж не могу»), где люди со всего города постят свое имя, фотографию тела без лица, приблизительный адрес и оценивают по десятибалльной системе, как сильно им хочется секса. В зависимости от совпадения анкет Ковбой иногда пропадает на семьдесят пять минут, а потом возвращается, ничего не объясняя. Я уже настолько к этому привык, что перестал замечать. Мне даже удобно, что его оргии теперь происходят днем и его не надо спасать от передоза «Робитуссина».

Еще одно наблюдение: Злобный Марк – настоящий злой гений, он создал почти весь основной код Логова Рональда. Правда, стены его кубика по-прежнему голые, что выглядит устрашающе. Недавно я украдкой слопал одну из его лимонных бумажек для записи. Между прочим, вкусно. Такая кисленькая, с легким привкусом пыли.

Следующий день ознаменовался наведением заклятия на Злобного Марка. Сделал это Джон, когда Марк слопал его пачку крекеров. Многие странные события в этой жизни начинаются с мелочи и вырастают как снежный ком.

– Злобный Марк, это ты сожрал мой «Хендиснекс»?

– Ты про маленький несчастный пакетик крекеров с баночкой творожного спреда, куда их макают?

– Да. Совершенно верно.

Джон встал.

– Ты не спросил разрешения! Ты ведь знаешь, что для меня перекус – святое.

– Джон, это какой-то кусок пластмассы с печеньем и сыроподобным оранжевым веществом. Подумаешь! Куплю тебе другой.

– Подумаешь?! Это была моя еда, Марк! А теперь ее нет, потому что ты ее украл.

– Да я куплю тебе такой же «Хендиснекс». Или хочешь – съешь мой степлер, может, полегчает.

– Не хочу я есть твой степлер! И «Хендиснекс» тоже. Дело не в этом! Ты взял мою еду без спроса, а потом ведешь себя так, словно частная собственность – бессмысленное понятие.

– Ты слишком бурно реагируешь.

– Извинись!

Джон уже начал злиться.

Похоже, у нас случай офисного бешенства.

– Мне не нравится твой тон.

– Это была моя собственность! А ты забрал ее, как международная корпорация, которая поглотила маленькую африканскую страну и записала себе в бухгалтерию. Злобный Марк, я официально налагаю на тебя заклятие!

Джон описал рукой круг и сбросил на Марка невидимую гномью перхоть.

– Сим лишаю тебя способности воспринимать мультфильмы!

– Что еще за фигня?

– Что слышал. Пока ты не извинишься за содеянное, твои глаза могут видеть мультфильмы, уши – слышать, но ты не будешь находить в этом никакого смысла. Мультфильмы станут для тебя абстрактными образами, скачущими по экрану под искаженные звуки музыки.

– Глупости какие!

– Да неужели? Ты заговоришь по-иному, когда приползешь ко мне на коленях, умоляя вернуть тебе эту способность!

– Бред! Я пошел работать.

– Давай-давай!..

Джон так вскипел, что нам было слышно, как он бурлит.

Если честно, я занимаюсь «Спрайт-квестом» с удовольствием. А все потому, что мы его саботируем. Вспоминаю детство, когда я рисовал на коробках из-под печенья двери и окна, а потом поджигал их, сопровождая выразительным комментарием: «О нет, на седьмом этаже в огненной ловушке оказались свадьба из пятидесяти человек и команда юниоров по игре в лакросс! Обслуживающий персонал забыл поменять батарейки в индикаторе дыма!»

Каждый раз, когда мы, по выражению начальства, «полируем» игру, например, добавляем интересную башенку, мы встраиваем туда дыры и уязвимости, которыми сможет воспользоваться Рональд для своих бесчинств.

Под впечатлением от нашего энтузиазма Горд-О снял с меня обязанности снабженца и нехотя признал, что из меня-таки может выйти ассистент ассистента по производству.

Неделю спустя Ковбой ни с того ни с сего спросил:

– Странная штука время, а? Я уже начал забывать о Стиве.

Пора опять съездить к Каму в его эксклюзивное жилище.

Я позвонил в дверь; открыл акупунктурист и кивком пригласил меня внутрь. За складными столиками сидели шесть женщин, явные жертвы эксплуатации, и отмеряли в пакетики белый порошок из кучи посреди пола, похожей на кучу семян из мультика про кукушку, которая вечно убегает от койота (там еще написано: «Бесплатный птичий корм»).

– Кам!

– Итан.

В углу стоял стол, где на паузе замерла игра «ГТА: Сан Андреас». Оружейный магазин.

– ГТА! – воскликнул я. – Здорово! И как тебе?

– Отлично. Эта игра позволяет мне собрать всю злость в одном месте и быть добрее в реальной жизни.

– Вот это правильно.

Щелканье маленьких весов и шорох целлофановых пакетиков усугублял наше молчание. Наконец Кам сказал:

– Ты по поводу Стива.

– Угу.

– Тебе повезло. Сегодня утром мне сообщили, что с ним все в порядке. Хочешь за ним съездить?

– Конечно. Где он.

– В Китае.

– Что?!

– Все, ты сказал, что поедешь. Теперь отступать нельзя.

– И что он там делает?

– Проживает самые яркие моменты своей жизни. Еще спасибо мне скажет.

– У меня нет таких денег!

– Расслабься. – Он достал из ящика стола стопку двадцаток. – Не проблема. Паспорт нужен? Могу сделать за пару минут.

– Нет. Я оформлял себе паспорт три года назад, когда ездил в Мексику.

– Я записал тебя на вечерний рейс «Чайна Эйрлайнз». Давай собирайся и, ради бога, оставь эти дурацкие шмотки! Ты даже не поверишь, что мои… – он покосился на женщин, – помощницы говорят о тебе по-китайски. Зайди в «Гэп» и купи что-нибудь.

– Я ничего не знаю о Китае!

– Я обо всем позабочусь. Отправлю билет курьером тебе на работу; в Шанхае тебе помогут. Собирайся и приезжай в аэропорт.

Одна женщина что-то прошипела. Кам, возвращаясь к игре, вздохнул:

– Добрый я человек!..

После обеда мы с Кейтлин залезли в сеть, чтобы почитать о Китае, но почему-то опять оказались на веб-кольце про куннилингус

Кейтлин сказала:

– Странное совпадение! Надо купить лотерейный билет.

– Зачем это?

– Если с тобой случается совпадение, значит, ты попал в петлю удачи и какое-то время тебе будет везти во всем, что ты делаешь.

Джон Доу за перегородкой фыркнул, но возражать не стал.

– Кейтлин, ну его, этот поиск! Я просто сяду на самолет, и все. Не хуже, чем идти на фильм, не посмотрев трейлер.

– Ладно.

Я поехал домой, взглянул на свою одежду глазами Кам Фона и отправился в «Гэп». Там я накупил новых шмоток и собрался в дорогу. Стыдно признаваться, но при виде новых вафельных футболок, стирающихся свитеров из мериносовой шерсти, блейзеров в «елочку», брюк хаки без стрелок и немнущихся рубашек у меня возникло ощущение… свежести.

Когда за мной приехал водитель Кама, Кейтлин как раз привезли детали для обнимательной машины. Я поцеловал свою девушку на прощание (от нее пахло как от новостройки).

В аэропорту оказалось, что Кам купил мне билет в первый класс – ур-р-ра!

Выдался ясный вечер, и сквозь окна тихого зала ожидания для первого класса лился волшебный свет. Я потягивал «Вдову Клико» и осматривал аэропорт. Удивительно, до чего тут все похоже на детальки «Лего»: яркие хайтековские площадки, конусы, дорожки, тележки и эскалаторы. Я в этот мир не наведывался с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать.

Взлет прошел гладко. Я развалился на кресле, откидывающемся почти в горизонтальное положение. Почему мой дом не похож на салон первого класса?

В тяжких раздумьях о том, какой из роскошных ужинов выбрать, я глянул на сиденье напротив и глазам своим не поверил – Дуглас Коупленд! Все, полет испорчен. Он печатал на своем ноутбуке очередную гадость. У меня вдруг пропал аппетит. Я заказал трехцветные итальянские макароны с грибами в масле лимонного сорго, а потом целый час оптимизировал на своем ноутбуке анимационный конвейер (правда, без особого энтузиазма). Я заказал виски, как, на мой взгляд, положено в первом классе, и попытался выбрать, что посмотреть из классики Хичкока. И все-таки Коупленд не лез у меня из головы. Как мне не повезло, что он на этом же рейсе! Что он вообще печатает? Может, я и в первый раз лечу первым классом, но я точно знаю: в первом классе не работают. Я прикинул: если пойти в туалет мимо него, можно прочитать, что он там пишет. Зрение у меня хорошее.

Якобы облегчившись, я тихо подкрался к Коупленду сзади. Он смотрел на фотографию китайца, стоящего перед танком на площади Тяньаньмэнь.

Мимо прошла стюардесса с горячими надушенными полотенцами. Я взял одно, но как-то неловко, и уронил на руку Коупленду.

– Извините.

– Ничего страшного. Он отдал мне полотенце.

– Слушайте, а вы не Дуглас Коупленд?

– Э-э… Да, это я.

– Я читал все ваши книги. По-моему, классно!

О боже, я только что покрыл себя вечным позором.

– О, ну… Э-э… Спасибо. Неловкое молчание.

– Меня зовут Итан. А вы, стало быть, в Китай? Неужели я действительно сморозил такую глупость?

– На пару дней.

– По особому заданию?

– Да. Пишу статью в журнал «Wired». «Wired»? Реликт девяносто шестого года.

– Да что вы!

– Статья будет о новой модной тенденции, которая исходит из Китая. Вообще-то правильно говорить не Китай, а КНР – Китайская Народная Республика.

Скукота.

– Как интересно!

– Мода на товары, изготовленные политическими заключенными.

– Что?

– Производители находят политзаключенных, уговаривают сделать что-нибудь своими руками и продают с наценкой.

– Что-то я не врубаюсь.

– Вот этот товарищ на экране… – Коупленд повернул ко мне ноутбук, чтобы я получше рассмотрел китайца на площади. – Знаете, чем он сейчас занимается? Ведет переговоры с «Веризон» и «Пицца-Хат». Он будет ставить панели на рекламные сотовые телефоны для «Пицца-Хат». Их будут дарить тем, кто закажет новое блюдо. «Пицца-Хат» все проталкивает идею сыра под слоем теста, но потребители упираются.

– Точно, мне брат об этом рассказывал!

– Ну вот. А еще я собираюсь навестить Аун Сан Су Чжи.

– Кого-кого?

– Это женщина из Бирмы, которая несколько лет назад получила Нобелевскую премию мира.

– Ах да!

– Она ведет переговоры с сетью универсамов «Уол-Март». Будет работать за станком, который выпускает белые пластмассовые стулья.

– А как узнать, что стулья делала она, а не кто-то еще?

– К каждому стулу будет прилагаться сертификат аутентичности, подписанный ею собственноручно. Можно вставить в рамку.

– Много ей придется подписывать…

– Я серьезно. На долю «Уол-Марта» приходятся два процента валового внутреннего продукта Китая. Правда, количество стульев будет ограничено. Будут награждать ими владельцев карточек, которые покупают в год больше определенной суммы.

– Ух ты! – Начали разносить ужин. – Еще поговорим.

– Конечно.

После макарон и нескольких порций виски у меня слегка закружилась голова, и я решил посмотреть, что за программы на видеоэкране. Скажу вам сразу: я не говорю ни по-японски, ни по-китайски, но понял, что японское телевидение классное, а китайское – отстой. Даже в самолете они показывают экскурсии по заводам. После десятого визита на завод микропроцессоров я задремал.

Проснулся с тяжелой головой, но вполне довольный – ура, я великий путешественник! Мне вспомнилось, как Бри в комнате для перекусов, пока я разогревал себе суп, рассказывала про книги Коупленда. Якобы Коупленд сказал: если в твоей жизни нет сюжета, она бессмысленна, и с таким же успехом ты можешь быть водорослью или бактерией. Интересно, что на это скажет сам Коупленд. Он передо мной в долгу, потому что на третьем курсе нас заставили прочитать его роман.

Он с легкой опаской проследил глазами, как я подхожу.

– Так вот, мистер Коупленд… Мне говорили, что вы думаете, если из жизни нельзя сделать роман, нет смысла жить, потому что тогда человек не важнее, чем водоросль.

– Водоросли тоже нужны!

– Я не то имел в виду. Я считаю, что…

Найти нужные слова оказалось сложнее, чем я думал.

– Как вас бишь там?

– Итан.

– Итан, зачем вы летите в Китай?

– Надо забрать одного человека.

– Кого?

– Стива.

– Кто такой Стив?

И вдруг я выпалил ему все: про мать, Стива, отца, Кама, Кейтлин, Бри – про всех и вся. Надо сказать, изложил отменно. Коупленд с большим интересом меня слушал – даже что-то записывал! – и засыпал вопросам. А потом, в самом конце (Господи, прости!), я спросил, не напишет ли он коротенький рассказ обо мне и моей жизни.

– Не знаю, стоит ли…

– Нет, правда, напишите! Будет прикольно.

– Ну, ладно. Несите сюда свой ноутбук.

Я открыл ему Ворд, а сам вернулся на место и заказал еще одно виски. Потом вдруг прошло много часов; в окна ярко светило солнце, пассажиры глотали воду, мазали лицо увлажняющим кремом или разминали руки-ноги. Заснуть я не мог, уж больно громко кашляли вокруг старые китайцы. Я вспомнил свой разговор с Коуплендом, каждый сучок и задоринку. Мысленно съежился и покосился в его сторону. Тот звонил по телефону (это в самолете-то!) и одновременно запихивал краденый спасательный жилет в чемодан. Социопат хренов! Мой ноутбук почему-то висел передо мной в сетке для журналов.

Тут самолет слегка тряхануло, и я не смог даже выглянуть в окно во время приземления. Моя кровь прокисла, как позавчерашнее молоко. Я ждал, пока не выйдут все остальные, но две раздраженные стюардессы буквально пинками выгнали меня наружу.

Sandra Alves, Joe Ault, Vinod Balakrishnan, Jason Bartell, Scott Byer, Jeff Chien, Scott Cohen, Andrew Cover, Chris Cox, Karen Cauthier, Todor Ceorgiev, Mark Hamburg, Jerry Harris, Dave Howe, Thomas Knoll, Sarah Kong, Mike Leavy, Tai Luxon, Seetharaman Narayanan, Sean Parent, Marc Pawliger, John Penn II, Dave Rau, Tom Ruark, Cris Rys, Michael Scarafone, Stephanie Schaefer, Del Schneider, Sau Tarn, Cwyn Weisberg, Russell Williams, Matt Wormley, John Worthington, Rock Wulff

Nicole-Kidman.net: ваш лучший источник информации ОБО ВСЕМ, что касается Николь Кидман…

На рабочем столе висел doc-файл от Дугласа Коупленда.

Итан!

Спасибо за рассказ о своей жизни и не только. Ты меня заинтриговал. Пожалуй, из этого даже выйдет книга. Ты сам не понял, насколько пьян, потому что рассказал мне много личного. Правда это или нет, не знаю, но такие поступки людей шокируют и должны преследоваться по закону. И еще: ты позволяешь незнакомцу свободно распоряжаться твоим ноутом? Ты что, сбрендил? Чем ты вообще думал? Я просмотрел твою почту (скукотень), порнокаталоги (Чирлидерши? Фи, как пошло!) и гуглевские кукисы (Подарочные корзинки-попурри?) и… почувствовал отвращение. Ужасное отвращение. Ты производишь впечатление умного человека, а потом творишь такие глупости! Неужели первый класс так вскружил тебе голову? Не понимаю. Или ты действительно хочешь, чтобы тебя уличили в этом идиотизме? Черт, чувствую себя Лизой Симпсон, которая ставит тебе психиатрический диагноз, но… ты дебил? У тебя вообще мозги есть?

Тебя окружают аморальные и захватывающие события, и все же твоя жизнь ничем не отличается от жизни большинства ванкуверцев. Не буду судить тебя слишком строго. Только, ради всего святого, повзрослей! Почитай что-нибудь за пределами своих интересов, используй свои скудные накопления (23 400 долларов 6 центов, если верить файлам) на учебу в колледже или университете, перезапиши свой жесткий диск!

Странно получать психологическую помощь от постороннего, однако учти: ты катишься по наклонной плоскости к полному дебилизму. Я не предлагаю тебе остановиться, но говорю: проснись!

Дуг

Вот подонок!

***

После посадки меня почти не проверяли. Кам прислал водителя, и тот повез меня в серое азиатское утро. Первое, что я заметил – каждый квадратный дюйм земли засеян чахлыми растеньицами вроде шпината. Город напоминал «Сим-Сити»: бесконечная смесь лачуг, велосипедов, еще велосипедов и снова велосипедов, туристских автобусов, мерседесов с тонированным окнами и тощих китайцев, которые курили перед бетонными высотками, на вид построенными из серых игральных карт и совсем не приспособленными к местным сейсмическим условиям. Наверное, мечтают о дне, когда земное притяжение отправит их туда, откуда они вышли. А воздух! Представьте, что вы сложили костер из телефонных столбов (густо вымазанных креозотом) и подкиньте туда факс-аппарат, ксерокс, стулья из асбеста и жареную курицу. Это даст вам некоторое представление о местном воздухе, хотя в зависимости от того, куда пойдешь, запах меняется. Сверни за угол и – шлеп! – в костер бросили что-то другое: партию кроссовок, четыре тысячи полиэтиленовых пакетов, останки свиньи и целую мусорку волос из парикмахерской. Воздух к тому же густой – через пару зданий улица растворяется в тумане (как эффект видеоигр начала девяностых, когда на прорисовку деталей не хватало памяти), – и влажный, а я влажность не выношу.

Наконец я с удовольствием заселился в гостиницу – во все пять звезд – и упал на прохладные простыни.

Двадцать четыре часа назад я слонялся по офису, а теперь я по другую сторону планеты. И у меня есть миссия.

Я открыл чемодан, чтобы взять чистую футболку, но, сдвинув черный нейлоновый чехол, вместо одежды обнаружил сорок фунтов белого порошка.

Я онемел.

Потом набрал номер Кама. Я не имел понятия, который час в Ванкувере, но мне было все равно.

– Алло?

– Свинья! Меня могли посадить!

– Перестань хныкать, ты же добрался нормально.

– Где вся моя новая одежда?

– Сходи в «Гэп». Она везде одинаковая.

– А что делать со всей этой… лабудой?

– Оставь у администратора и расслабься, о’кей? Закажи себе сырный набор и шлюху. Сходи прогуляйся по проспекту.

– Когда ехать за Стивом?

– Мой водитель заберет тебя завтра в восемь утра.

Время было послеобеденное, совсем не для сна. Я попытался выйти в Интернет, но кабель молчал. Администратор объяснил:

– Великий китайский брандмауэр, ничего не поделаешь. Прислать вам зеленого чаю?

Я принял душ и вышел в настоящий Шанхай, который раньше называли Азиатской Шлюхой, а теперь – Азиатской Жемчужиной, хотя вполне могли бы окрестить Азиатской Паленой Резиной. Как будто залез в барбекюшницу.

В «Гэп» я купил тоже самое, что перед поездкой (в три раза дешевле); потом немного побродил по улицам. Хотел найти район с пиратскими видеоиграми, но не нашел. Зато рядом с киоском, где продавали свинину на палочке, я купил бутлег вырезанных сцен и съемочных ошибок «Списка Шиндлера».

Толпы начали меня раздражать. Весь город плюется, кашляет и хрипит. Все толкаются. Китайское представление о личном пространстве никак не корреллирует с моим. Сначала я терпел, но потом испугался, что не досчитаюсь почки. Я вернулся в гостиницу и заказал ужин в номер. Подышал свежим воздухом из кондиционера и посмотрел азиатскую версию Си-эн-эн. Прогноз погоды у них необычный. На экране добрая половина планеты, и девушка объявляет: «А теперь давайте посмотрим, как поживают Станы», имея в виду Пакистан, Таджикистан и Афганистан. Прозвучало так, словно ее интересуют дела какой-то семьи Станов, с которыми водит дружбу ее семья.

Около полуночи я спустился в вестибюль и высунул голову на улицу. Китайцы подбросили в космический костер вагон свинцовой эмали, баржу пестицидов и немножко отходов с утилизационного завода. Я заснул перед DVD с ошибками из «Списка Шиндлера».

Спал как убитый.

***

Проснулся я в семь утра на гребне альфа-волны. Расстройство биоритмов? Не для меня. Итан Джарлевски, гражданин мира! Я выпил кофе и позавтракал фруктами с тарелки, выложенной в геометрическом порядке, напоминающем дзенский сад. Потом оделся во все новое и пошел ждать шофера в фойе. Тот явился строго вовремя, в отглаженном костюмчике, совсем как Альфред, дворецкий Бэтмена. Я спросил, куда мы поедем.

– Не беспокойтесь, мы обо всем позаботимся. Очень скоро выяснилось, что мы уезжаем из города. Через час внушительные здания Шанхая пропали, и мы

оказались в полуиндустриализированном призрачном пейзаже, состоящем из заводов, рисовых полей, каких-то лачуг и монохромных офисных зданий. Окраины китайских городов совсем серые. Чтобы изобразить их, достаточно простого карандаша с грифелем средней твердости. А тени размазать кисточкой, обмакнутой в плевательницу.

Мы остановились в чайной. Привинченный к потолку телевизор на полной громкости вещал об очередном заводе; три посетительницы смотрели на меня с глубочайшим подозрением. У ног одной прыгала лягушка в полиэтиленовом пакете.

Мы проехали еще часа три, и я забеспокоился.

– Далеко еще? – спросил я.

– По вашим стандартам? Совсем недалеко.

– А по вашим?

– Скоро приедем.

Через час мы подъехали к трехэтажной гостинице из шлакобетона, стоявшей среди тысячеакровых рисовых полей. Четыре трубы на холме изрыгали остатки нейротоксичных продуктов высокотемпературной жарки и мелкую пыль с миллиона тефлоновых сковород.

– Подождите здесь, мистер Джарлевски.

– Долго ждать?

– Не очень. Выпейте чаю. Я буду в машине.

Я заказал в вестибюле чай и посмотрел, как водитель завел машину и уехал. Ой-ей.

В течение следующих нескольких часов я заказал еще несколько стаканов чая, после чего был вынужден воспользоваться туалетом. После обильной жестикуляции и поощрительных восьми юаней меня направили в полуразрушенную деревянную кабинку без «М» и «Ж», где я в конце концов примостился на корточки прямо над толчком. Санитарные условия никакие. К счастью, у меня был с собой пакет салфеток.

Я сделал мысленную заметку: не забывать покупать салфетки.

На закате к гостинице подъехал целый автобус рабочих, поющих в унисон. Из автобуса вышла женщина с желтым флагом, посвистела в свисток и погнала рабочих в ресторан, где они съели ужин, состоящий из куриных лапок, клецок таинственного происхождения и напитка из коробки с надписью по-английски «Нарру Loguat» («Счастливая мушмула»).

Через полчаса засвистел свисток, и все пошли в автобус. Женщина с желтым флагом посмотрела на свой пассажирский список, потом на меня, и знаком поманила меня.

Я сказал:

– Вы, наверное, ошиблись. Она показала мне листок:

Итан Джарлевски

Поскольку я не горел желанием спать рядом с унисекс-туалетом, я сел в автобус. Рабочих оттеснили, чтобы между ними и мною, зачумленным европеоидом, оставалось три свободных ряда. Неожиданно я почувствовал дикую усталость, растянулся на первом ряду и уснул под фырканье дизельного двигателя.

Ночью мы пересекли горную цепь, а в шесть утра остановились в придорожной столовке, где позавтракали зеленым чаем, черпаком какой-то полусладкой пасты и апельсином. Я попытался выпросить у водителя карту – где там.

К полудню мы въехали в промышленный город-скороспелку, о каких пишут хвалебные статьи в бизнес-журналах. Сердце Китая – Нового Азиатского Тигра! Массивный знак размером со стадион гласил:

Добро пожаловать в особую экономическую зону

ОЭЗ

Мы сражаем покупателя!

Город оказался огромным и новым, но не менее серым, закопченным и скучным, чем другие китайские города. На каждую машину приходилось тысяч двадцать велосипедов; правда, водили здесь «ауди», «порше» и «ягуары». Можете представить роскошные спортивные авто в Китае 1965 года? Даже в голове не укладывается. А в современном Китае? Мечта всех и каждого. Я вспомнил свой проект по экологии в старших классах. Я еще тогда понял: когда Китай откроет для себя автомобили и захочет бензина, над планетой опустится занавес. Эта ОЭЗ – тому подтверждение.

Мы остановились перед бетонным зданием (пять этажей без опознавательных знаков). Меня отвели в другой вход, отдельно от других пассажиров. После напряженного спора между администратором и женщиной с желтым флагом (и передачи полиэтиленового пакета, полного юаней) мне дали ключ и проводили в комнату на втором этаже. Номер больше походил на тюремную камеру без охраны: узкая кровать, стул, зеркало, телевизора нет, туалет в коридоре. Я сел на кровать и уже хотел поплакать, как вдруг на прикроватном столике заметил коробку. Там была шоколадка «Тоблерон» и записка от Кама: «Разве путешествия – не прекрасно? P.S. Загляни под кровать».

Я заглянул и обнаружил там чемодан со своими ванкуверскими шмотками. Испытав прилив счастья, я быстро заснул.

Покупка

Скука

Порнография

Пластические операции

Туризм

Вебсерфинг

ТВ

***

Свист…

Итана разбудил свист.

Резкий свист, резкий свист…

Свисток! Меня ты будишь резким свистом.

Отчего ты сердишься, свисточек?

Больно.

Хватит лирики, пожалуй. Впрочем, проснулся я именно так. Мисс Желтый Флаг разбудила всех своим фирменным свистом всего через пару секунд после того, как страдающий клинической депрессией рассвет слабо прорезался сквозь капиталистический туман. Что новенького на сегодняшнем костре? Пятьдесят тысяч футов оранжевого кабеля, вагон недавно задушенных серых крыс и целый стадион спрыснутого ацетоном угля с высоким содержанием серы.

Я занес свой черный нейлоновый чемодан «Самсонит» в автобус. Мне бросили апельсин, где оказалась уйма косточек. Строгий взгляд от мисс Желтый Флаг сказал: «Только пожалуйся, приятель, и я выброшу тебя на дорогу, где тебя похитят и продадут в гомосексуальное рабство, чемодан продам на «еВау», а одежду оставлю себе».

Я сделал вид, что все замечательно.

Мы ехали несколько часов. Каждый раз, открывая глаза, я видел одно и то же: все серое, если не считать по-настоящему серых предметов, которые казались черными. И вдруг мы оказались у фабрики, извергавшей из себя толуол, резиновые шины, мусор и стироловую пластмассу. Под звуки свистка моих попутчиков провели в невысокое здание размером с несколько школьных спортзалов. Меня пригласили в офис, где моему появлению никто не удивился. Точнее, я просидел там около часа, пока меня не позвал за собой старик с лицом, сморщенным шестью десятилетиями мечущихся туда-сюда идеологий. Я жестами спросил его: «Чемодан здесь оставить?» Он так же ответил: «Ни в коем случае».

Я углубился вслед за ним во внутренности фабрики. Вонь промышленных растворителей словно кулаком ударила меня по мозгу, убивая дендрит за дендритом. Теперь я точно не смогу составлять в «Эрудите» слова длинней четырех букв. Глаза слезились, но сквозь туман слезя заметил, что на фабрике производят кроссовки «Найк». Не настоящие, поддельные. Через четверть мили я нашел Стива.

– Стив!

– Привет, Итан.

Стив был прикован висячим замком к режущему прибору размером с матрас. Станок вырезал стельки из больших листов вафельного пенопласта.

– Ты что тут делаешь?!

– Кроссовки. Как дела?

– Спасибо, хреново. Ты уже сколько тут?

– Несколько месяцев.

Стив. Счастливый как слон. Делает фальшивые кроссовки на низших кругах ада.

– Если ты удивляешься, почему у меня такое хорошее настроение, я только что укололся.

– Что?

– Героином. Классная штука. Вызывает довольство жизнью двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

– С каких это пор ты колешься?

– Кам меня подсадил на иглу и поставил работать сюда.

– !..

– Не надо меня жалеть. Мне тут нравится. И кроме того, я не могу ехать, потому что иначе мне никто не даст героина. Ты представляешь, насколько далеко мы от Шанхая, и вообще, как покупать наркотики в стране, где их теоретически нет?

– !..

– Вообще-то тут весело. Подожди секундочку…

С потолка спустился лист пенопласта, Стив положил его в станок и вырезал двести восемьдесят восемь стелек.

– Ну вот, как я сказал, мне тут нравится. Может, поставишь чемодан и мне поможешь?

Старик пожал плечами и посмотрел на часы. Похоже, нам со Стивом надо было ретироваться.

– Стив, я приехал сюда за тобой. Тебе придется ехать.

– Очень мило с твоей стороны, но я рассказал о своей дилемме.

– У меня в Шанхае целый чемодан наркоты. Старик хочет, чтобы мы уходили. У него инструкция. Стив!

Стив залился слезами.

– Стив! Ты что?

– Мне будет не хватать фабрики! И новых товарищей!

– Ты шутишь.

– По крайней мере, здесь ты знаешь, где стоишь. Пришли сменщик и прораб. Прораб снял со Стива цепь и

резким свистком (чем же еще) согнал Стива с конвейера.

– Ты им больше не нужен. Ты свободен. Пошли! Стив понурился.

Мы последовали за стариком в офис, рядом с которым нас ждала машина. Слава богу! И тут завопила сирена.

Агентство «Ассошиэйтед Пресс»

Последнее обновление: 0:54

Пекин: В субботу правительство Китая подтвердило, что выявлены еще два случая нового и опасного вируса типа SARS (синдром острого респираторного заболевания или атипичная пневмония). Всемирная организация здравоохранения настаивает на проведении новых анализов, чтобы убедиться в точности диагноза. По сообщениям государственного новостного агентства «Сянсиньхуа», заболели тридцатисемилетний дантист и двадцатисемилетняя швея. Швея работала в фабричной столовой в городе Цюан Чжоусин на севере Китая, где употребляли в пищу мясо циветт, запрещенное правительством после вспышки атипичной пневмонии в 2003 году.