Текст книги "Остров-Судьба "
Автор книги: Дорис Хоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Глава первая
Когда пошел второй час непрерывного заплыва, Франциска поняла, что с ней что-то не так. Средиземное море было сегодня поистине восхитительно: воды искрились и переливались всеми оттенками голубого и синего. Однако Франциске было не до того – она находилась только на полпути к острову.
Чувствуя всеми мышцами чудовищную усталость, она, помимо своей воли, стала погружаться в воду все глубже и глубже.
– На помощь!.. На помощь!.. – закричала девушка в панике, возникшей от осознания зияющих морских глубин и бесконечности морского простора. С каждой секундой она слабела все больше.
«Я тону, – подумала девушка. – До берега еще столько... Я не доплыву».
Только она хотела в очередной раз вдохнуть живительный воздух, как волны захлестнули ее. Франциска не почувствовала того момента, когда скольжение в прохладные глубины прекратилось. Какая-то сила рывком исторгла ее из забвения к свету.
Она очнулась от ощущения тепла на своем теле. Кто-то давил на ее натруженные легкие, делая ей искусственное дыхание. Она оттолкнула эти руки. Незнакомец, тяжело дыша, продолжал оказывать ей первую помощь. Франциска лежала неподвижно, пока он не спросил:
– Вам лучше?
– Да. Это вы... вытащили меня? – Девушка сделала попытку сесть.
– Да. Вы можете передвигаться? Здесь очень печет, вам нужно уйти в тень.
Незнакомец помог девушке подняться и отойти на несколько шагов от моря. Передвигалась она действительно с трудом, шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу. Испуганно оглянувшись по сторонам, Франциска поняла, что она все-таки достигла острова, пусть и не самостоятельно. А дом, в тень которого они зашли, как раз и был развалинами, которые притягивали к себе ее внимание всю последнюю неделю, являясь главной причиной того, что она пустилась в это дурацкое плавание. Ее забил озноб, нервы девушки были напряжены до предела, слабость накатывала мощными волнами.
– Я слышал, как вы кричали... Некоторое время наблюдал за вами. Между прочим, вы направлялись прямо в открытое море.
Франциска попыталась сконцентрировать свое внимание на его словах, но у нее это получалось с трудом.
– Я попала в... ужасную воронку... Не могла преодолеть этой массы воды...
Зайдя в тень дома, Франциска опустилась прямо на песок и тихонько заплакала.
Мужчина отошел в сторону. На лице его были написаны смущение и растерянность. Отвернувшись от девушки, он рассеянно шаркал по песку ногой. Тело его было покрыто бронзовым загаром, волосы темные и мокрые. Он был в рубашке и шортах, плотно облегавших его тело.
– Это глупость – решиться на столь рискованный заплыв, – сказал он после паузы.
Франциска утомленно вздохнула.
– Да. Здесь можно найти лодку? Обратно я точно не доплыву. Слишком устала.
Мужчина отрицательно покачал головой, и только сейчас Франциска поняла, что он раздосадован. Без предупреждения покинув ее, он вскоре показался из дома в сухой одежде, неся в руках огромный красный платок. Равнодушно и рассеянно наблюдала девушка за тем, как незнакомец привязал платок к длинному шесту, воткнутому в песок у берега. Красная тряпка вяло затрепыхалась в знойном воздухе. Мужчина оглянулся на Франциску, и их взгляды встретились.
– У меня есть договоренность с одним парнем на том берегу. Он приплывает, когда я вывешиваю этот платок. Правда, не всегда, а когда ему захочется. Будем надеяться, что он соизволит заметить платок сегодня вечером. Сейчас уже седьмой час. Никак не пойму, с чего это вдруг вам взбрело в голову плыть сюда?
«Его мрачно поджатые губы – плохой признак», – подумала Франциска, внимательно глядя на своего спасителя.
– Понимаете... Всю неделю этот остров так дразнил, так манил меня к себе... Особого риска, как мне казалось, не было, ведь я неплохо плаваю... Сегодня мой отец уехал к своему старому пациенту, и мне представилась такая прекрасная возможность, которую было грех упускать...
Франциска спросила себя: «А что это я перед ним объясняюсь, оправдываюсь?..»
– Сейчас отдохните, а потом плывите обратно... Надеюсь, вы будете более внимательны и больше не повстречаете воронки.
– А вы меня проводите? – спросила девушка, со страхом глянув на море.
– Право, не знаю, смогу ли. Я только-только поправился после полиомиелита... Так, не самый тяжелый вариант, но еще полгода назад я вообще не мог плавать.
– Значит, вы совершили вдвойне мужественный поступок, что спасли меня.
Незнакомец равнодушно пожал плечами.
– Сейчас я здоров, но не хочу злоупотреблять этим.
– Конечно.
Франциска поняла, что плыть обратно ей придется одной... И от этого ей стало страшно. Она смотрела на своего спасителя со все возрастающим интересом, понимая, что его геройство могло стоить ему жизни.
– Вы такой смелый...
– Господи... – простонал он, поморщившись. – А что мне еще было делать, когда вы закричали? Я не мог спокойно смотреть на то, как вы тонете прямо на моих глазах, или мог, по-вашему? – Он снова и снова подцеплял носком ноги сухой, горячий песок. – Надеюсь, лодочник увидит мой сигнал и приплывет. Правда, парень он не очень надежный...
Франциска положила руку на голову.
– Я страшно устала, и... голова болит.
– Вам лучше зайти в дом. Я занимаю здесь пару комнат, когда приезжаю.
Девушка медленно направилась вслед за ним к двери. Внутри было сумрачно и освежающе-прохладно. Все здесь казалось ей каким-то нереальным, будто во сне. Дом этого человека был как бы логическим продолжением той фантастической авантюры, на которую она сегодня решилась.
Они зашли в комнату, убого обставленную лишь самым необходимым для жизни человека.
– Моя спальня в вашем полном распоряжении, – проговорил мужчина, показывая на еще одну дверь. – Вы можете отдохнуть там. Я пока приготовлю что-нибудь поесть. Вы подкрепитесь и сразу почувствуете себя бодрее.
Его холодность уязвляла Франциску, но она была слишком утомлена, чтобы ссориться.
– Спасибо. Вы... вы являетесь владельцем этого острова?
– Нет, арендую его на время у приятеля.
Спальня была так же бедна мебелью, как и первая комната: одна-единственная металлическая раскладушка, стул. Грубый дощатый пол не был прикрыт ни ковром, ни циновкой. Но усталой Франциске эта убогость показалась роскошью. На двери был мощный замок, что немало удивило ее, так как, судя по всему, на острове не было никого, кто мог бы нарушить покой владельца дома.
– Мой халат висит на двери. Можете надеть его.
– Спасибо, – сказала она и запахнулась полами просторного халата. – Как вас зовут? Меня – Франциска Уилсон.
– Макс Фэйртон.
Он находился в другой комнате и гремел посудой. Кажется, ставил чай. Франциска молчала, ожидая, когда заговорит ее спаситель. Девушка прислушивалась к звуку кипящей воды, заливаемой в заварочный чайник, звяканью чашек. Где же он достает воду и продукты?..
Вскоре в дверь постучал Макс.
– У меня все готово...
– Я вам так благодарна за халат, – сказала Франциска, возвращаясь в комнату, служившую, очевидно, гостиной. Она решила вести себя так, чтобы ничем не усугублять недовольства хозяина, вызванного ее появлением на острове.
Макс Фэйртон подвинул небольшой столик к широко распахнутому окну так, чтобы на него падал солнечный свет. Франциска опустилась на стул и приняла из его рук чашку чая.
– Спасибо. О, как вкусно!.. Вот чего мне так недоставало там, – проговорила она шутливо и с улыбкой показала глазами на море.
Макс Фэйртон не скрывал своего мрачного настроения, и Франциске пришлось призвать на помощь всю свою обходительность, чтобы не испортить его еще больше.
– В моей жизни было несколько женщин. Это им я обязан тем, что умею заваривать неплохой чай. Берите сахар. И вот еще...
Взяв кусок хлеба и нож, Франциска тоскливо улыбнулась и спросила:
– О лодке еще ничего не известно?
Они оба посмотрели в окно.
– Нет. Но ночевать здесь вы не можете. Вам надо попытаться вернуться самостоятельно.
Эти слова словно ремнем хлестнули ее по лицу. Девушка заметно побледнела и подняла на Макса сверкающий взгляд.
– Я попытаюсь, – сказала она еле слышно и не разжимая губ. – Я останусь у вас ровно столько, сколько мне нужно будет для отдыха. Я не побеспокою вас ни одной лишней минуты.
– Очень на это надеюсь. Видите ли... я женатый человек и не имею привычки развлекать своим обществом очаровательных морских русалок.
Шутливый тон Фэйртона нисколько не разрядил атмосферу за столом, так как он и не пытался скрыть своего неудовольствия.
– Вы бы погнали свою жену в такие волны? – холодно спросила Франциска.
– Нет, – ответил Макс и налил ей еще чашку чая.
– В таком случае, с какой стати я должна рисковать своей жизнью?
Он раздраженно взмахнул рукой.
– Это ваша проблема, согласитесь. Один раз вы уже рискнули своей жизнью, почему не рискнуть и вторично?
Франциска вспомнила о том, что это он вытащил ее на берег, и снова подумала, что с его стороны – после болезни – это было очень мужественно.
– Неужели о вас не будут беспокоиться ваши друзья, если вы не вернетесь до завтра?
– Нет. Мой отец – врач, и мы здесь в отпуске. Сегодня днем он уехал к своему бывшему пациенту и должен вернуться не раньше завтрашнего вечера. А мой жених приезжает также только завтра. Я помолвлена, так что можете не беспокоиться за мою репутацию.
– А как насчет моей репутации? Ну, хорошо. Если уж вам придется остаться, так тому и быть. Я обещаю не надоедать вам.
При этих словах на его лице впервые появилась улыбка. Макс Фэйртон скользнул по девушке внимательным взглядом темных глаз, и Франциска почувствовала, что его враждебность потихоньку рассеивается.
Она снова взглянула в окно и поняла, что солнечный свет стал быстро убывать. Сердце ее вдруг забилось.
– Я вам сильно помешала?
– Не очень. У меня так или иначе был перекур, когда я заметил, что вы направляетесь к острову.
Макс Фэйртон перевел задумчивый взгляд с нее на письменный стол, придвинутый к стенке. На нем стояла пишущая машинка и лежала стопка чистой бумаги. Толстенная папка с уже готовой рукописью стояла на полу, опираясь о ножку стола.
– Я пишу роман. Вообще-то я журналист, но во время болезни решил предаться более серьезному творчеству. Собственно, для этой цели я и уединился на острове.
– Мне всегда хотелось познакомиться с писателем, – заинтересованно произнесла Франциска.
Макс засмеялся.
– Вам всегда хотелось познакомиться со знаменитым писателем, верно? А мне до этого пока что далеко. Моя мама подметила во мне эту литературную жилку, когда я впервые надолго заболел. С тех пор я всегда стремился к созданию серьезных вещей. Вот, приехал сюда... Рассчитываю на то, что что-нибудь получится.
Макс говорил тихим, приятным голосом, и Франциска видела, как исчезает его раздражение.
«Симпатичный мужчина, – подумала она. – Высокий, стройный... Пожалуй, даже худой. Смуглый...»
Ей нравилась та увлеченность, с какой он удовлетворял ее интерес. Наверное, ему часто бывает одиноко, и он в какой-то степени вынужден компенсировать работой недостаток общения с людьми...
– Значит, писательство не является вашим призванием?
– Вы совершенно правы. Я занимаюсь этим только сейчас, когда в связи с болезнью на год расстался с газетой.
– У вас здесь, наверное, прекрасная возможность сосредоточиться на романе, не правда ли? – спросила Франциска и тут же добавила: – А скажите, о чем ваша книга? Если не секрет, конечно.
Макс Фэйртон ответил не сразу.
– Н-нет, никакого секрета нет. Если определить тему очень грубо, приблизительно, то это – исследование человеческой природы. Я сторонник теории о том, что жизнью человека руководит судьба. И что бы ты ни делал, как ты ни боролся с ней, как бы ни пытался избежать ее приговора – ничего не выйдет. Ты все равно придешь туда, куда приведет тебя твоя судьба. Вот я и пытаюсь развивать в книге эту тему и, знаете... роман получается весьма объемный.
– Интересно. У меня тоже есть своя теория, которую можно выразить примерно так: все зависит от окружающей человека обстановки. Я тот, кто я есть, исключительно благодаря влияниям, которым подвергалась извне. – Франциска говорила неторопливо, тщательно подбирая слова. – Вы не согласны со мной? Мы бываем грубы, нежны – все зависит от того, какими нас создала матушка-природа.
В течение следующего получаса они обсуждали свои теории, воодушевившись разговором так, как невозможно было представить в первые минуты их знакомства.
– Я уделяю исключительное внимание каждому создаваемому в книге образу, – сказал наконец Фэйртон. – Интересно узнать, чем все закончится. Мои герои напоминают мне муравьев, которых здесь очень много.
Франциска лукаво улыбнулась.
– Муравьев везде очень много.
– Как и людей, – добавил Макс и неожиданно улыбнулся, глядя ей прямо в глаза.
– Это камень в мой огород? – спросила девушка. – Знаете, если верить вашим рассказам, книга будет любопытной. Желаю вам удачи. Скажите мне название, если не суеверны.
– «Муравьи в райском саду»... Нравится?
– Да, нравится. – Франциска не сдержала широкой улыбки, которая была здесь, пожалуй, не совсем уместной. – Запомню. Буду выглядывать ее на книжных полках.
Фэйртон помрачнел.
– Возможно, до этого и не дойдет...
– Дойдет, дойдет! Вы газетчик, а значит у вас хорошо подвешен язык, и вы владеете словом. – Франциска попыталась ободрить его, понимая, что недостаток уверенности в нем – это, возможно, отчасти следствие болезни. Когда Фэйртон прошелся по комнате из конца в конец, она заметила небольшую хромоту, что напомнило ей о перенесенном им полиомиелите.
«Он очень худ, – снова подумала девушка. – И нервная система напряжена до предела. Господи, и на него свалилась еще эта дикая болезнь... Представляю, каково ему!»
Эта мысль заставила ее еще больше расположиться к этому человеку. У него было здесь дело, которому он посвящал все свое время, а она взяла да и вмешалась в его жизнь, разрушила привычный распорядок... Это может рассердить кого угодно.
– Если я и дальше буду продолжать такими же темпами, то закончу месяца через два-три, – сказал он. – Медленно, конечно...
Фэйртон вернул девушке ее внимательный взгляд, и она выдерживала его сколько могла. Вдруг ее пронзила ужасная мысль, и она непроизвольно вздернула подбородок, что заставило его улыбнуться еще шире.
– Я знаю, как выгляжу и на кого сейчас похожа, – тихо проговорила Франциска.
Макс засмеялся, обнажив крепкие зубы.
– Выглядите не так уж и плохо.
– Плохо, я знаю. Я потеряла свою шапочку в воде, и теперь у меня этот идиотский хохолок... Не подумайте, что я всегда с ним хожу.
С этими словами девушка попыталась пригладить свои взъерошенные льняные волосы, которые еще не успели высохнуть после рискованного заплыва. Она шутливо отмахнулась от внимательного взгляда Фэйртона длинными рукавами халата, впервые почувствовав себя неловко перед своим спасителем. В обстановке взаимного недоверия и враждебности, которая знаменовала собой начало их знакомства, ей было как-то легче, чем в обстановке растущего с каждой минутой дружелюбия. Франциска скромно потупилась, осознав, что Макс Фэйртон впервые проявил к ней что-то вроде интереса.
– Надеюсь, вас ожидает удача с этой книгой. Приятно осознать, что она не о войне. Вы смотрели фильм Дугласа Бэйдера?
– О, да! Отличная картина! Боюсь, мой роман будет по классу стоять гораздо ниже.
– Никогда вперед не скажешь, что больше всего привлечет внимание публики. Если сюжет правдив, реален и хорошо обработан – у книги есть хорошие шансы быть напечатанной. Ничего нового придумать сейчас уже нельзя, но если вы расскажете свою историю оригинально – это во многом будет способствовать успеху романа. Я как-то два года работала в библиотеке и знаю, что нужно массовому читателю.
Франциска резко поднял на него глаза. В течение следующих десяти минут он забрасывал девушку самыми разными вопросами, аккуратно занося ответы в записную книжку. Франциска чувствовала, как растет его интерес, и ей уже казалось, что он вовсе не спешит вернуться к пишущей машинке.
– Значит, вы полагаете, мне удастся затронуть тему, которая вызовет интерес? – спросил он в конце своего допроса.
– Как будто вам самому это неизвестно! Сегодня читателю подавай реализм, время романтизма ушло.
– Должно быть, вы правы. Вы и сейчас работаете в библиотеке?
– Нет. После смерти моей матери я осталась дома помогать отцу. Вы себе не представляете, что за дом у врача! В свободное время рисую. Увлекаюсь антиквариатом. Собственно, поэтому мы и ездим по заграницам в отпуска: чтобы мне каждый раз предоставлялась возможность изучать мир на новом материале. За эту неделю я дважды рисовала остров, а сегодня не удержалась от соблазна познакомиться с ним поближе.
– Теперь вы видите, что с вами может сотворить ваше хобби! – Фэйртон улыбнулся, окончательно изгнав былое раздражение.
– Скажите, а как здесь бывает в плохую погоду? – спросила Франциска, поднимаясь из-за стола.
– Обычно шторма не особенно сильные, впрочем, я ко многому привык и не могу судить объективно.
Они вместе подошли к письменному столу, и Макс перевернул текстом вверх уже законченные страницы, в беспорядке разбросанные вокруг машинки.
– А кому вы даете печатать окончательный вариант?
– Я до этой стадии пока не добрался. Но думаю, что найдется какая-нибудь машинистка в Лондоне, ведь я там живу. А где вы остановились? Я имею в виду, в каком отеле?
Франциска ощутила его близость, и по ее спине неожиданно пробежала дрожь. Она назвала свой отель машинально, думая в ту минуту: «Интересно, а действительно, хватится меня кто-нибудь или нет?»
Еще оставалась надежда на то, что лодочник на берегу заметит красную тряпку и вывезет ее отсюда до наступления ночи.
– Джон приедет сюда завтра, а в субботу состоится бал. Отель по этому случаю нарядили, хотя не понимаю, зачем это нужно было делать. Но я пойду туда. Наверняка будет весело.
Ее лицо зарумянилось, и она уже не чувствовала себя такой усталой.
– Вы любите танцевать?
– Да. Джон тоже хороший танцор. Я с нетерпением жду субботы. Между прочим, моему отцу подобные забавы тоже очень по душе. Я его экономка, секретарь и временами повариха... – Франциска рассмеялась, и в комнате стало уютней от ее звонкого смеха. – Он говорит, что я готовлю лучше, чем большинство женщин, но я считаю, что он выдает мне авансы – и только.
– Необязательно, – отозвался Макс, который, задавая девушке вопросы, бросал на нее быстрые взгляды. Красивые волосы Франциски почти высохли и начали завиваться на концах. В ее синих глазах исчезла настороженность. – Лично я терпеть не могу готовить, когда я один.
– В таком случае позвольте мне сделать для вас завтрак, – осторожно предложила Франциска и тут же устремила на него умоляющий взгляд: – Это... если, конечно, я останусь у вас тут до утра. Прошу вас, скажите честно: я не мешаю вам?
В ее взгляде сквозило отчаяние.
– Нет, что вы, совсем напротив, – проговорил несколько смущенно Фэйртон. – Сколько вам лет, Франциска?
Впервые он назвал ее по имени. Они оба заметили это.
– Двадцать.
– У вас, по-моему, склонность к приключениям, нет?
– Да, пора бы уже мне повзрослеть...
– Вы говорите так, будто ощущаете себя грудным младенцем, – улыбнулся Макс. – А мне двадцать девять.
– Вы чистокровный англичанин? – спросила Франциска. – Мне кажется, что нет.
– Считаю себя таковым. Мой отец был англичанином, фермером из Нортумберленда. Мать до сих пор там живет. Она испанского происхождения, и этим, вероятно, можно объяснить мою смуглость. – Макс лукаво улыбнулся. – Но не бойтесь меня, я не цыган.
– Я и не боюсь, – серьезно заверила его Франциска.
Они вышли из дома. Небо было сумрачным. Оба посмотрели в сторону бессильно трепыхавшегося на шесте красного платка. Странно, но Франциска уже не ощущала отчаяния от того, что никто не увидит сегодня этот сигнал. Она все еще надеялась на то, что лодка придет, но, если этого не случится, большой беды не будет.
– Красиво здесь, – задумчиво проговорила девушка. – Я рисую все, что привлекает мое внимание. Пишу портреты, пейзажи, в том числе и морские, цветы, деревья, – словом, все, что у меня получается. Позвольте мне как-нибудь написать ваш портрет, а? Подумайте о том, как много я на нем смогу заработать, когда вы станете знаменитостью. Надеюсь, я скоро достигну такого уровня, при котором будет не стыдно выставлять свои работы.
– С удовольствием буду вам позировать.
Их голоса заглушались наползающей на остров ночью. Франциске было приятно, что она оказалась не одна на этом быстро темнеющем берегу. До них доносился только плеск беспокойных морских волн. Они неторопливо прогуливались по пляжу. На душе у них было спокойно и радостно. Макс казался намного милее, чем в начале знакомства.
– Мне бы хотелось сделать так, чтобы из этих мест убрались все туристы, все до единого. Знаете, не очень воодушевляет, когда к твоему острову направляется лодка, до краев наполненная любопытным народом, которому невтерпеж ознакомиться с местной экзотикой. Туристы – народ известный, постоянно суют свой нос в чужую жизнь, – пылко проговорил Фэйртон.
– Как я, да?
В глазах Франциски была такая укоризна, что он поспешил подправить то впечатление, которое произвел на нее своими словами.
– Вы другая, разумеется.
– А ваша жена часто приезжает? – Франциска задала этот вопрос и тут же пожалела об этом, ибо ей показалось, что это может вновь пробудить его неудовольствие.
Макс действительно отреагировал на этот вопрос не совсем обычно. Он отвернулся в сторону и долго молчал, прежде чем наконец ответил:
– Нет... Мне следовало объяснить это раньше. Моя жена... умерла.
– О!.. – Франциска не нашлась, что сказать. Ей и в голову не могло прийти... – Простите ради Бога. Вам тяжко пришлось, наверное...
– Да, прошлый год был... мрачным, – согласился Фэйртон и вновь погрузился в молчание.
Он не стал ничего объяснять, и Франциска поняла, какую опасную тему задела своим вопросом. Она напомнила ему, судя по всему, о трагедии и болезни.
– Я дура... – тихо проговорила Франциска.
– Нет, нет... Вы же не знали. Я уже переболел этим.
– Давайте вернемся и вымоем посуду, – предложила девушка.
На обратном пути к дому они едва перекинулись парой слов. Они убрали все со стола и вместе вымыли и вытерли тарелки.
Франциску не могла не восхитить устроенность и простота быта Макса Фэйртона.
– Впрочем, любая женщина могла бы сойти от этого с ума.
– Почему? – Макс постепенно выходил из депрессии, в которую его ввергнул бестактный вопрос Франциски. – Все, что нужно, всегда под рукой.
– Да, вы правы. Только я, например, консервы держу отдельно от всех продуктов. Для каждого вида – своя полка. Впрочем, у вас тоже по-своему аккуратно. Где вы берете питьевую воду?
– Дважды в неделю ее доставляют с материка. С хозяйством своим я справляюсь неплохо. – Макс подтолкнул девушку к двери. – Смотрите, какой вид! Можете вы представить себе что-нибудь более прекрасное?
Он ненавязчиво положил свою руку на ее плечо. Они стояли у двери и смотрели на спокойное море и удаленную береговую линию, сверкающую огнями, с освещенной таинственным светом розовато-лиловой лентой пляжей. Нижние слои облаков также были окрашены в розовые тона, и в них скользили золотистые тени, а последние лучи заходящего солнца придавали всему пейзажу волшебное великолепие.
Остров тем временем погружался в какую-то зловещую дымку, идущую с моря. Они чувствовали себя крохотными существами, светлячками, посреди этой властной тьмы.
Франциска вздрогнула и отвернулась. Ею овладело чувство острого одиночества, которое усиливалось с каждой минутой. Она тайком с любопытством взглянула на Макса, стоящего рядом. Интересно, он еще надеется на то, что ее вывезут с острова до ночи?
Но, видимо, он уже не надеялся на это, так как повернулся к дому и сделал ей приглашающий жест.
– Вы можете занять сегодня мою спальню, Франциска.
– Благодарю вас. – В синих глазах девушки вдруг еще раз сверкнуло сомнение. – Макс... Это ничего, что я остаюсь? Я и в самом деле не в силах плыть сегодня обратно. Это может стоить мне жизни.
Их дружеское расположение друг к другу, на ее взгляд, уже давало ей право на такие слова.
Фэйртон вошел в дом, бросив через плечо:
– Ничего, ничего. Оставайтесь. Здесь вы будете в безопасности. Хорошенько выспитесь и приготовьтесь к завтрашнему дню.
– Мне очень жаль, что я испортила вам вечер... Вы бы без меня написали очередную главу, да?
Франциска говорила так жалобно, что Макс не смог удержаться от улыбки. Он обернулся и посмотрел на девушку.
– Пожалуй, насчет главы вы правы. Но разве может книжная глава быть интереснее самой жизни, а?
– М-м... Спокойной ночи.
Франциска запахнула просторный халат, который уродовал ее фигуру и отвернулась. Ее босые ноги зашлепали по дощатому полу. Макс наблюдал за ней с любопытством. Он услышал, как она закрыла и заперла дверь на замок.
Франциска хорошо относилась к жизни, без боязни, однако в незнакомом месте предпочитала полагаться на крепость запоров. Она легла в постель и тут же заснула, да так крепко, как будто больше не собиралась просыпаться. Тихое бормотание моря проникало в ее сознание, но она быстро перестала воспринимать этот звук и растворилась в темноте, сгущающейся вокруг нее.
Когда она проснулась на следующее утро, Макс уже возился с завтраком, тихо позвякивая посудой. Франциска потянулась всем телом и поняла, что еще не до конца восстановила свои силы.
Она показалась в дверях комнаты и небрежно произнесла:
– Доброе утро, Макс. Давайте-ка, я помогу.
– Доброе утро. Хорошо спали? – Макс внимательно посмотрел на нее.
«Он неважно выглядит, – подумала Франциска, почувствовав угрызения совести. – Ну, конечно, ему ведь из-за меня пришлось провести эту ночь на стуле».
– Почти хорошо. Все еще не могу проснуться до конца. Зеваю.
Они еще не закончили завтракать, когда снаружи раздался чей-то голос:
– Лодочник! – Макс резко вскочил из-за стола. Франциску неприятно поразило его рвение. Когда он вернулся в дом, она уже закончила свои приготовления. – Я с вами.
– Со мной все будет нормально, – возразила девушка.
– Да нет же. Вы пока не снимайте халат. Я возьму его на обратном пути. Вот только не забыть бы...
Франциске показалось, что Максом владеет какое-то воодушевление. Она не могла понять, что его так забавляет. Лично у нее настроение было не лучшим.
– Ну, готовы? – спросил Фэйртон.
Девушка вышла вслед за ним из дома и увидела пожилого лодочника, который смотрел на нее с непонятным ей интересом. Только спустя минуту Франциска осознала, что лодочник может подумать о ее присутствии на острове. Она понимала, что если бы он желал выразить свои мысли вслух, в них не было бы ничего для нее лестного.
– Я решила поплавать и не рассчитала сил... – громко сказала Франциска, глядя на лодочника.
Боюсь, он не понимает ни слова по-английски, – пробормотал Макс.
– Так объясните же ему! – сурово потребовала девушка.
– Это будет трудно...
Франциска устремила на Макса холодный взгляд своих синих глаз.
– Я настаиваю на этом.
– Как вам будет угодно, – кивнул Макс и бегло заговорил по-французски, что глубоко поразило ее. Лодочник, судя по всему, отнесся к рассказанной ему истории с пониманием. – Я же говорил вам... Он француз.
– Почему он так улыбается? Я вижу, вы даже не пытались объяснить ему, в чем дело, – возмущенно сказала Франциска. Она была рассержена, но одновременно ею владела какая-то малопонятная ей самой веселость. Она решила, что именно эта веселость и дает этим мужчинам право поддразнивать ее. – Он не поверил ни единому вашему слову, я чувствую.
– Он добрый француз, а какой француз поверит в мои объяснения? – со смехом возразил Макс.
Франциска резко обернулась к нему и так сверкнула на него глазами, что, казалось, намеревалась испепелить его на месте. Макс шутливо закрылся руками.
– Не сердитесь, я сейчас все скажу ему. – И он снова быстро заговорил по-французски, обращаясь к загоревшему до черноты пирату, который не прекращал с ухмылкой многозначительно смотреть на Франциску.
Вдруг все трое от души расхохотались. Франциска сдалась. Она решила больше не дуться и насладиться обратной дорогой. Настроение у нее было бодрое, солнце стояло высоко, и весь мир принадлежал ей. Ей казалось, что все и впредь будет хорошо. Иначе и быть не могло.
– Который час, Макс? – спросила она, надеясь, что ей не придется возвращаться в отель на глазах у всех.
– Восьми еще нет. Все нормальные люди еще спят. Все будет хорошо...
– Почему он не приплыл за мной вчера вечером? – спросила Франциска, показывая взглядом на лодочника.
– Не посчитал это для себя обязательным. Лень-матушка. Но сейчас-то он вас вывезет, так что не беспокойтесь.
– Я и не беспокоюсь, – ответила девушка.
Ей очень хотелось проскользнуть в свой гостиничный номер, никем не замеченной. Лодка причалила к небольшому молу, принадлежавшему отелю. Франциска вышла на берег и, скинув с себя халат, осталась в одном купальнике.
– Спасибо за все, Макс. Вы спасли мне жизнь. Прощайте. – Прежде чем повернуться, она ради приличия кивнула и лодочнику. Ей было жаль, что это маленькое приключение уже подошло к концу.
Макс остался в лодке.
– Я увижу вас... – сказал он ей в спину.
Франциска быстро взглянула на него.
– Нет, Макс... Прощайте.
Спеша в отель, девушка волновалась при мысли о том, что кто-нибудь может увидеть ее. Впрочем, подходя к отелю, она успокоила себя тем, что даже если ее заметят, ничего особенного в этом не будет. Люди решат, что она просто имеет обыкновение окунуться в утреннее море перед завтраком... Да, ей удалось успокоиться. Франциска даже замедлила шаг. Когда она проходила по саду, дыхание ее было ровным и глубоким. Девушка вошла в отель и беззаботно хлопнула дверью. Когда Франциска уже подходила к лестнице, ведущей наверх, она была обнаружена... Ее тень привлекла к себе внимание мужчины, сидящего в библиотеке, дверь в которую была открыта.
Он поднял голову. Изумлению Франциски не было предела.
– Джон?.. Я не ждала тебя так рано!
– Судя по всему, действительно не ждала. – Мужчина отбросил в сторону газету, которую до этого листал, и устремил на Франциску недобрый взгляд. – Можно узнать, где тебя носило? Я приехал вчера, и за эту ночь до смерти переволновался из-за тебя!
Он встал с кресла и подошел к двери.
– Я купалась, – слабым голосом ответила Франциска.
– Купалась? На тебе совершенно сухой купальник. Где твой отец?
Джон был не на шутку рассержен.
– Он... уехал к одному своему пациенту, – ответила Франциска, все еще не пришедшая в себя от удивления, вызванного нежданным появлением жениха. Ей и в голову не могло прийти, что подобное может случиться. Вчерашнее маленькое приключение не касалось никого, кроме нее... и Макса, конечно. И вот, на тебе!.. – Я все объясню, Джон, но сначала поднимусь к себе наверх, если ты не возражаешь. Мне холодно, и я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел меня в таком виде.
