Текст книги "Остров-Судьба "
Автор книги: Дорис Хоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Не в первый раз уже Джон избирал в разговоре с нею менторский тон, который возмущал ее до глубины души. По природе своей Франциска была добрым человеком и никогда не стремилась к тому, чтобы причинять боль ближнему, но обращение с ней сейчас Джона было невыносимым.
– Дай мне немного времени! – взмолилась она. – Сейчас ты не поймешь! Ты что, настаиваешь на разговоре?
Сердце ее ухнуло, словно камень, сорвавшийся со скалы.
– Да, давай поговорим. Что бы это ни было, мы должны пройти через это... вместе.
Франциска поникла.
– В таком случае... освободи меня от моих к тебе обязательств, – упавшим голосом произнесла она.
Эти слова застали Джона врасплох. Франциске стало его жалко. Лицо его потемнело. Чувствовалось, что внутри него закипает страшный гнев.
– С чего бы это?
– Макс говорит, что любит меня.
Эти слова наконец-то сорвались с ее губ, и теперь молодые люди смотрели друг на друга, как чужие.
– Но ты же сказала... Проклятье, Франциска, возьми себя в руки! Ты сказала мне недавно, что он женатый человек! – Джон говорил с трудом, лицо его приобрело багровый оттенок.
Франциска поняла, что это могло означать для него, как это выглядело в его глазах, и поспешила объяснить:
– Да, то есть, был женат. Его жена... Она умерла. Он сказал мне это недавно.
– И ты ему поверила?
– Да, поверила. Ты же знаешь, я бы не зашла так далеко, если бы думала иначе.
Франциска говорила пылко, уверенно, но Джон заметил огонек сомнения, загоревшийся в ее глазах, почувствовал тот страх, который в ту минуту пожирал ее изнутри.
– Мне нужны доказательства, – проговорил он, неприятно усмехнувшись.
– О, Джон! – Франциска так ослабела от нервного напряжения, что ощутила потребность поскорее сесть. Это ни разу не приходило ей в голову.
Красивое темно-красное платье легло у нее на коленях изящными складками. Она расправляла их, не ведая, что делает это чисто машинально.
– Я тебе очень рекомендую побыстрее прийти в себя и тщательно все продумать, – презрительным тоном сказал Джон. – Тебе не кажется, что комедия зашла слишком далеко? Ты просишь меня освободить тебя от обязательств для того, чтобы ты могла без помех сладить дельце с каким-то незнакомцем?
– Он не... Ты не прав насчет него, впрочем, я признаю, что внешне все выглядит некрасиво. Макс настаивал на том, чтобы я тебе все немедленно рассказала. Мы не хотели причинять тебе боль, Джон!
– Спасибо. Так ты говоришь, что влюбилась в него?
– Похоже. Все это так странно, запутанно...
Еще минуту назад Франциска была полностью уверена в своих чувствах, но под воздействием слов Джона в ее душе поселилось сомнение, от которого ей стало страшно. Если выяснится, что Макс солгал в одном, то легко будет предположить, что он солгал и в другом, и в третьем... Франциске была невыносима эта мысль, хотя она продолжала слушать со все возрастающим смущением холодный голос Джона – тот подводил черту под сложившейся ситуацией.
– Почему же он сам не пришел, чтобы обо всем рассказать? – наконец спросил Джон.
– Я хотела первой сказать тебе об этом. Макс поехал к себе на остров и просил передать, что желает вам доброй ночи. Завтра, я думаю, он появится.
– Другими словами, он решил просто облегчить себе задачу. К тому времени, как он появится на горизонте, ты уже расчистишь ему путь. Отлично! Господи, неужели ты поддашься на эту уловку? Ведь он играет с тобой! Так или иначе, а я не освобождаю тебя от обязательств. Мы все еще помолвлены и останемся женихом и невестой до тех пор, пока к тебе не вернется разум.
Те несколько волшебных мгновений, что она провела в объятиях Макса, отошли на второй план, и Франциска впервые почувствовала стыд. А, может, Джон прав? Джон был олицетворением здравого смысла, и его логические выводы редко не соответствовали истине. К тому же Франциска подозревала, что ее отец будет полностью согласен с Джоном.
– Может быть, у него нет намерения объявляться здесь. Может, он затеял все это просто от скуки. Только для того, чтобы проверить свое мужское обаяние. Эффективно ли оно работает? – Джон наконец сделал небольшую паузу и остановил свой взгляд на глазах девушки, в которых закипало негодование. – Прости, дорогая, но мне все видится примерно в таком свете. Если ты посмотришь на все это трезво, то и сама поймешь, что сошла с ума, когда, пообщавшись несколько минут наедине, стала делать из этого глобальные выводы. Не будь глупышкой! Надеюсь, ты не позволила ему заняться с тобой любовью!? Я знаю мужиков. Среди них много бессовестных.
Франциска зарделась.
– Ты заходишь слишком далеко, Джон. Все, на сегодня с меня хватит! Скажи, пожалуйста, отцу, что я устала и ушла спать, хорошо?
– Как же мне все это понимать? Ты что, никогда меня не любила? – спокойным голосом спросил он.
– Прошу тебя, Джон, оставь сейчас этот разговор... Я люблю тебя, и моя любовь к тебе не стала меньше. Я никогда бы не пошла не обручение с тобой, если бы не любила. Но случилось то, что случилось. И ничего тут не поделаешь. Я не искала этой любви. И Макс говорит, что тоже не искал. А я все рассказала тебе, едва сама это поняла. Все случилось час назад...
Джон мягко обнял ее за плечи.
– Ты переболеешь этим. Это просто слепое увлечение. Я буду ждать твоего возвращения, как всегда. Я люблю тебя, моя дорогая. Люблю, что бы еще ни случилось в нашем меняющемся мире. Я уверен в этом и поэтому не стану освобождать тебя от обязательств и вообще не стану помогать тебе в этом деле. Ты совершаешь ошибку. На тебя что-то нашло. Нам не следовало приезжать сюда. Как только ты вернешься в Англию, у тебя все пройдет. Влюбиться внезапно в совершенно незнакомого человека – это... не принесет долгого счастья. Счастье приносит только здравый смысл, спокойствие, понимание... Скоро ты обо всем забудешь.
Джон говорил так убедительно, что Франциска наполовину поверила ему.
– О, Джон, ты такой добрый!
Но неужели она забудет то блаженство, которое испытала, находясь в объятиях Макса?
– Нет, я не добрый. Я просто человек, который любит тебя и который не собирается так просто терять тебя... Все пройдет, а мы с тобой останемся.
Джон отпустил ее, и Франциска увидела его лицо, которое было настолько бледным, что она тут же поняла, насколько ему было тяжело выслушивать ее объяснения. То, что она сделала, казалось неприличным в ее собственных глазах, но как же все выглядело в его глазах?!.. Неудивительно, что он так рассержен и раздражен.
– Прости меня, – прошептала Франциска. – Я не хотела причинять тебе такую боль.
Как часто Джон обнаруживал понимание ее проблем, как он заботился о ней и как гадко она отплатила ему за все это!..
Джон подошел к двери.
– Спокойной ночи. Я поговорю с твоим отцом. А тебе лучше сейчас лечь в кровать.
Расставались они у широкой лестницы, ведущей наверх.
Да, отпуск складывался совсем не так счастливо, как им хотелось.
Франциска провела бессонную ночь. Она понимала, насколько странно то чувство, которое возникло между ней и Максом. Сейчас она подумала обо всем этом, и эти размышления усугубляли ее тревогу и тоску. Макс был женат и, следовательно, имеет больше опыта в этих вопросах, чем она. Он обладал удивительной способностью будоражить ее чувства и эмоции до такой степени, что под конец она уже сама мало что понимала в том, что чувствовала. Она боялась встречаться с ним снова, хотя и знала, что он будет добиваться этой встречи, несмотря на все то, что сказал Джон. Господи, и как у нее только хватило смелости сказать ему, что между ними все кончено?..
Нет, у Франциски не было никаких сомнений относительно волшебства тех кратких минут проведенных в объятиях Макса вечером на пляже. Но у нее появились сомнения относительно искренности этих волшебных минут. Ну почему?! Почему эти сомнения должны портить то, что, казалось, принесет только счастье?
И ведь Джона она тоже любит... В нем она привыкла встречать понимание, какого могла не встретить у Макса. Джон надежен, с ним спокойно... Макс, возможно, тоже окажется надежным. Возможно, с ним ей будет так же спокойно. А вдруг нет? Как она может сказать заранее, если не знает?..
Франциска беспокойно ворочалась на постели, пытаясь найти на простыни прохладное место.
Если Макс окажется не таким, каким видится ей сейчас, она уже больше не сможет верить людям...
«Я доверчива. На этом меня можно провести. Джон знает это и потому так встревожен. Господи, что же делать?! Макс говорит, что любит меня... А когда любишь... Это совсем не похоже на простое увлечение, на простую влюбленность. Любить можно одного человека. С другим у тебя никогда так не будет...»
В душе Франциски росло убеждение в правильности сделанного выбора, которое наполняло ее радостью. Но, с другой стороны, были подозрения и неприятные догадки, которые также нельзя было сбрасывать со счетов. Джон был так уверен в том, что у нее наступило просто помутнение рассудка... Правильно, иначе он и не мог подумать.
«Неужели у всех такое бывает? – грустно думала Франциска. – Я привыкла думать, что любовь – это счастье. Какой же наивной дурочкой я была! Я не должна забывать о том, что Джон побит меня так же, как я думаю, что люблю Макса... Господи, если бы только сейчас заснуть! Джон пробудил во мне страх, которого раньше не было... Я не должна бояться... Макс же умолял меня верить ему!»
Печаль захлестнула Франциску, когда она вдруг поняла, что по-прежнему, несмотря ни на что, ее сердце тянется к Максу. Капризное сердце! «Неужели я никогда не любила Джона?.. Может, поэтому я так упрямо воздерживаюсь от замужества? Макс так сказал...»
Доктор был огорчен гораздо сильнее, чем пожелал признаться, когда Джон рассказал ему о том, что произошло. Оба мужчины долго говорили, прежде чем расстаться на ночь. Франциска была рада, что за завтраком отец не атаковал ее с той же горячностью, с какой набросился на нее накануне Джон.
– Папа... постарайся меня понять, – прошептала она, когда он спросил, правда ли все то, о чем ему рассказал Джон.
– Я стараюсь. Мне трудно это понять, ведь я полагал, что ты любишь Джона.
Франциска заметила, как оба мужчины переглянулись.
– Я люблю, но... Нет, я не могу объяснить. – Франциска развела руками, показывая, что невозможно объяснить необъяснимое. Откуда им знать, как она относится к Максу. – Джон не верит в то, что говорит Макс.
– Мне нужны доказательства, – сказал вежливо Джон.
– Пока вы танцевали, он дал мне полный отчет о себе, – признался доктор. – Тогда я не понимал, зачем он это делает. Теперь понимаю. Он рассказал мне о том, что его супруга погибла в авиакатастрофе.
– Вот видишь, – сказала Франциска, взглянув не отца.
– А тебе не приходило в голову, что все, что ты на сегодняшний день знаешь о нем, – это то, что он захотел рассказать тебе? И только. Трудно найти второго такого человека, о котором было бы известно так мало, – громко проговорил Джон.
Доктор задумчиво кивнул, соглашаясь с этим.
– Мы располагаем только его словом. До тех пор, пока мы не получим более надежной информации, я надеюсь, ты будешь осторожна, Франциска.
Девушка посмотрела в открытое окно, чувствуя стыд и смущение, несмотря на внутреннюю убежденность в своей правоте. Сказка новой любви была теперь похоронена под грузом их объединенных сомнений.
– Как ему быть сейчас? Все сложилось благодаря стечению обстоятельств. Он случайно оказался на острове, когда мы познакомились. Если бы я познакомилась с ним в Лондоне, у вас были бы те же сомнения? – Голос Франциски дрожал.
Доктор ответил не сразу. Ему было жалко дочь, и он не хотел добивать ее. Джон на этот раз был менее милосерден:
– Когда мужчина отбивает невесту у жениха, мне всегда интересно узнать его мотивы! Почему бы нет? Лично я до такого поступка не опустился бы!
– Даже если бы ты полюбил? – Франциска спросила медленно.
– Да, даже если бы полюбил.
– Значит, ты никогда не любил. Это чувство, а не мысль, Джон. Оно не поддается твоему анализу. Мы не ищем любовь, она сама приходит.
Доктор поспешил положить конец тому, что грозило превратиться в ситуацию, вышедшую из-под контроля.
– Послушай, милая. Может, ты позволишь мне самому разобраться в этом? Ты все еще мой ребенок, и я несу за тебя ответственность. Я поговорю с Максом.
Франциска упрямо покачала головой.
– Сначала я сама с ним увижусь. Я имею право поговорить с ним первой. В конце концов, речь идет о моей жизни и моем будущем.
– Ты пойдешь одна? – спросил Джон резко.
Он почти не притронулся к содержимому своей тарелки, как, впрочем, и доктор с дочерью.
– Да. Он будет молчать, если ты пойдешь со мной. Я обещаю быть осторожной. Я не хочу, чтобы ситуация стала еще более абсурдной, чем она уже есть. Но я должна поговорить с ним сама. Не зная многого, я не могу продолжать...
Синие глаза Франциски наполнились слезами.
– Интересно... – сквозь зубы проговорил Джон, отшвырнув в сторону свою салфетку.
– Хорошо, – сказал доктор, тяжело вздохнув. – Прошу тебя не уходить с территории, примыкающей к отелю. С твоей стороны это было бы неблагоразумно.
– Обещаю. – Франциска уже начала тихонько всхлипывать.
– И помни о том, что Макс наполовину испанец. То есть горяч, пылок, может не сдержать свой темперамент, – предупредил отец.
– Он не похож на испанца, – холодно сказал Джон.
– Его мать испанка. А отец англичанин. Кажется, фермер, – рассеянно проговорил доктор.
Франциска невесело рассмеялась. Макс рассказал ему все, что только можно было рассказать за время вчерашнего вечера. Она задумалась над этим. Джон был резок, что было, в общем, понятно. Но отец верил ей и желал только ее счастья. Джон был моложе, он любил ее и хотел на ней жениться. В подходах этих двух мужчин к сложившейся ситуации была большая разница.
Они покинули ресторан. Франциска собралась было уже подняться в свою комнату, но ее окликнул Джон. Он поймал ее за руку и развернул лицом к себе.
– Подожди минутку, Франциска... Я хочу, чтобы во время этого разговора ты не забывала об одном... Ты все еще моя невеста, ясно?
Девушка внимательно посмотрела на него и поняла, как тяжело он переживает всю эту историю, как мучается. Ее доброе сердце дрогнуло.
– Хорошо, Джон, я буду помнить об этом.
– Спасибо.
Он развернулся и быстро вышел из отеля, отправившись на поиски кого-нибудь для партии в теннис.
Доктор, направившийся в библиотеку, слабо улыбнулся. Франциска стала медленно подниматься по лестнице, чувствуя полное душевное опустошение.
Доктор окликнул ее и с грустью в голосе сказал:
– Эх, жаль, что здесь нет твоей матери, Франциска. Твой роман... Даже по современным меркам он кажется мне слишком необычным. Мать помогла бы тебе в этом больше моего. Я хочу одного, Франциска: чтобы ты была счастлива. Не забывай об этом.
– Я знаю, папа.
– Но боюсь, мои симпатии все-таки остаются на стороне Джона. Не соверши роковой ошибки, моя милая. Прошу тебя.
Франциска ничего не ответила, а только кивнула. Ее убежденность была подорвана настойчиво выражаемыми сомнениями и подозрениями. Может быть ее отец и Джон правы. Они считали, что она обманута импульсивным, влюбчивым человеком, который бросит ее, когда ему взбредет в голову. Но Макс... он...
Франциска оставалась у себя в комнате примерно с час. Она надела хлопчатобумажное платье с коралловым поясом и коралловым же бантом на шейной цепочке. Около одиннадцати снизу позвонил Макс и попросил о встрече в вестибюле.
Франциска медленно спустилась вниз, гадая, чем закончится их разговор. Она была настроена сопротивляться его гипнотическому воздействию, но стоило ей увидеть его нетерпеливо расхаживающим взад-вперед по вестибюлю, как ее сердце забилось сильнее. Он был возбужден не меньше ее самой.
Макс быстро подошел к девушке. Румянец смыл бледность с тонких черт его лица.
– Ты пришла... О, Франциска, я хотел прийти еще утром, но подумал, что будет лучше подождать. – Он усадил девушку на диван и сказал: – Где мы можем поговорить?
– В библиотеке, может быть? – предложила она. – Сегодня такой солнечный день... Вряд ли мы кого-нибудь там застанем.
Они прошли по коридору, залитому ярким светом и продуваемому свежим ветерком сквозь распахнутые окна. Свежие цветы, стоящие на каждом подоконнике, распространяли дурманящий аромат. Франциска шла и думала о том, что, наверное, ни одна девушка никогда не оказывалась в столь незавидном положении, в каком она оказалась сейчас. Теперь ее душу раздирали сомнения и страх. Франциска не могла забыть то, что ей было сказано за завтраком. Она должна была выверять свое поведение по рекомендациям отца и Джона...
Они вошли в библиотеку, где находился один-единственный читатель, который оторвался от книги и посмотрел на Франциску и Макса с нескрываемым раздражением. Поняв, что они пришли сюда надолго, он недовольно сгреб свои книги и вышел.
Франциска нервно усмехнулась. Макс стал было к ней приближаться, но она остановила его умоляющим жестом.
– Не надо, Макс... Прошу тебя...
Поведение девушки вызвало у Макса недоумение.
– Ты им сказала?
– Да.
– И что? Джон больше не может называть тебя своей невестой?
– Почему? Мы все еще помолвлены. Этого никто не отменял. Я... я также не собираюсь пока об этом забывать. И ты не должен. Джон думает, что наш роман – сплошное недоразумение. Он говорит, что мы забудем друг друга, стоит мне только вернуться в Англию. Возможно, он прав, – упрямо проговорила Франциска.
От Макса не укрылось ее волнение.
– Ты так считаешь? Вчера у тебя на этот счет было иное мнение.
– Нет.
Ну как она выскажет ему те сомнения, которые поселились в ее душе за прошедшую ночь и утро? Франциска вздохнула и отвернулась в сторону. Он должен сам что-то придумать.
– Послушай, любимая, этому надо посмотреть в глаза, даже если это кажется странным, запутанным, вызывает смущение... Я люблю тебя и уверен в том, что ты любишь меня. Этому уже никто не сможет помешать. Я собираюсь жениться на тебе, как только позволят обстоятельства. Я говорю сейчас о нашем будущем. О нашем настоящем. О нас, наконец... Только ты можешь положить этому конец. Одна ты. Если ты скажешь, что тебе наплевать на меня, – только это сможет меня остановить. Я не зеленый юнец. Я устраню любое препятствие, которое возникнет на нашей дороге. Если ты дашь мне на это разрешение.
Это были сильные слова, которые пленили ее, но Франциска изо всех сил старалась не показывать, как поколебали они ее решимость.
– Отец и Джон думают...
Макс взял ее за плечи и легонько встряхнул, пытаясь заглянуть в ее опущенное лицо.
– Посмотри на меня. Это не игрушки, любимая. Теперь все решают не твой отец и Джон, а только мы. Если ты скажешь, что я неправильно истолковал твое отношение ко мне, я повернусь и уйду, и больше тебя не потревожу. Я не люблю надоедать людям. Но разве можно упрекать мужчину, который видит, что он небезразличен своей любимой? Последние дни пролетели, как волшебная сказка... Я почти утратил чувство реальности, но одно понимаю наверняка: ты ведь любишь меня, да? Любишь? – Последние слова он произнес почти шепотом.
Франциска не могла отвечать. Ее глаза, должно быть, выдавали переживаемые ею чувства, но Макс, заглянув в них, улыбнулся, обнял ее и лаской заставил забыть ее о прежнем решительном настрое. Какое это было блаженство, вновь оказаться в его объятиях и знать, что он испытывает то же чувство, которое пожирает тебя!.. Франциска склонила голову ему на плечо, вся дрожа после его поцелуя.
Все было забыто. Все, с чем она сюда шла, испарилось без следа.
– Вот так-то лучше, – сказал Макс нежно. – Это все, что мне нужно было знать. А теперь рассказывай, что было.
– Папа желает мне только счастья. Джон тоже... но по-своему. Они говорят, что о тебе мало что известно. Хотели бы, чтобы ты был несколько более открытым...
– В каком смысле? – спросил Макс, целуя мягкие волосы девушки.
– Твоя жена в самом деле умерла, да?
Эти слова выскочили случайно. Франциска не собиралась задавать этот вопрос, но задала и сразу же почувствовала напряжение Макса.
– Ах, вот оно что! Я же говорил тебе, что она погибла в авиакатастрофе. Это случилось несколько месяцев назад. – Голос Макса подрагивал, как будто воспоминание об этом до сих пор отдавалось болью в его сердце.
– Да, но разве можно упрекать моего отца в осмотрительности? Я его единственный ребенок.
– Нет, я не упрекаю его. Просто хочу, чтобы ничто не стояло между нами. Я хочу, чтобы ты побывала у меня дома, познакомилась с моей мамой. Надеюсь, ты не разделяешь их сомнения, любимая?
– Нет, – прошептала Франциска, понимая, что говорит чистую правду.
Она действительно уже не ведала сомнений.
– Джон не хочет терять тебя, поэтому он, конечно, постарается удержать тебя любыми средствами. Любимая... Мы должны пожениться как можно скорее. Будем жить у меня в Лондоне, не возражаешь? У меня там квартира.
– М-м... Мы живем около Виндермира, на берегу Лэйк-Дистрикт. Я люблю деревенскую обстановку, Макс, – без особенного энтузиазма возразила Франциска.
– Полюби Лондон. Ради меня. – Макс неумолимо заслонял ее от провокационных сомнений и вел ее к их совместному будущему. Франциска догадывалась о его намерениях и пыталась защищаться, все еще боясь совершить роковую ошибку, о которой ее предупреждал отец.
– Папа предостерегал меня от ошибки. Во всяком случае, он не согласится на мое замужество, пока я не повзрослею. И потом, у меня такие планы... Занятия живописью, антиквариат... Да еще много чего!..
– Самое главное – это наше будущее, наша жизнь, – возразил Макс, улыбаясь, ибо уже хорошо успел узнать Франциску. – Мне нужно снова увидеться с твоим отцом, дорогая. Надо как-то все устроить. Не заставляй меня долго ждать. Когда лучше всего с ним встретиться? – Он сделал паузу и добавил: – Тебе нужно будет взять его с собой, когда мы поедем к моей матери.
– А Джон...
Лицо Макса вновь стало напряженным.
– Ты моя. Ты должна немедленно вернуть ему кольцо.
Франциска рассмеялась.
– Еще десять минут назад я принадлежала ему. Не будь ребенком. За пять минут я не могу устроить всю свою жизнь, Макс. У меня ни в чем нет уверенности. Мне нужно время на размышления, что ты об этом думаешь?
Франциска высказала свою просьбу решительным тоном, так как не забывала предостережение отца и не хотела игнорировать его на все сто процентов.
– Понимаю, – сказал Макс, прочитав в ее взгляде решительный настрой. Его же самого охватили колебания.
Франциска подошла к окну и бессильно оперлась о косяк, жалея, что не знает, как положить конец всей неловкой сцене. Макс был упрям, но она полагала, что, – принимая во внимание ее собственное поведение, – он имел на это право. Как только он получит от нее окончательный ответ, он вплотную займется решением всех ее проблем. Только она сейчас могла его хоть как-то сдерживать. В противном случае он уже наломал бы дров. Любовь ослепила его.
Макс заметил состояние девушки и смягчился.
– Милая...
– Нет. Ничего больше не говори. Ты должен дать мне время подумать.
– Ты хочешь, чтобы любовь принесла тебе одиночество? Зачем? Неужели ты боишься принять то, что уготовано судьбой. Мы рождены были для того, чтобы когда-нибудь встретиться в этой жизни. Теперь мы встретились, и я тебя не отпущу!
Франциска почувствовала даже нечто вроде угрозы в его последних словах.
Она поняла, что спорить бесполезно. Они оказались в замкнутом круге, друг напротив друга, утомленные неопределенностью, испытывающие горечь... Франциска понимала, что отец мог быть прав, когда говорил, что частичной причиной такой пылкости Макса являлась перенесенная им недавно болезнь. И вот теперь Макс возвратился к жизни и проявлял понятное нетерпение наверстать упущенное. Больничные ограничения слишком долго тяготили его, и теперь вместе с ними он был готов отмести вообще все, что связывало его свободу.
Макс отошел от Франциски на несколько шагов, и она заметила его хромоту.
– Если твой отец или Джон попытаются разлучить нас... – медленно начал он.
– Они не посмеют сделать этого. Если только я им не позволю, – проговорила Франциска. – А о себе я пока говорить не могу... Мне нужно время.
– Хорошо. Сколько дней? – внезапно изменив тактику, спросил Макс.
Франциска видела его неудовольствие, но, учитывая сложившиеся обстоятельства, это было самое легкое, с чем она боялась столкнуться.
– Неделю. Прошу тебя... не пытайся увидеться со мной в течение недели. По истечении этого срока я уже буду все знать.
– Господи! Порой неделя может показаться человеку целым годом!
Впрочем, Макс быстро согласился на условия и снова подошел к девушке.
– Франциска... Один поцелуй, прошу тебя!.. Чтобы мне не так тоскливо было ждать целую неделю...
Франциска сочувственно улыбнулась и поцеловала Макса. В его объятиях все сомнения и неясности покидали ее сердце.
«Интересно, он догадывается об этом или нет?» – спрашивала себя Франциска.
Макс долго не мог оторвать своих губ от ее, словно накапливал в себе любовную энергию на весь срок недельного ожидания.
– Как ты можешь сомневаться, когда я тебя так люблю... – простонал он.
Франциске вдруг захотелось дать ему окончательный ответ прямо сейчас, но в самый последний момент она удержалась от этого поспешного шага.
Едва оторвавшись от нее губами, Макс прошептал: – Я твой мужчина, и придет день, когда ты узнаешь это. Те вещи, которые ты пытаешься представить главными, утратят всю свою важность... Верь мне, Франциска. Она обвила его шею руками.
– Я верю, Макс.
И вдруг он понял, что между ними стоит ее... непорочность. То качество, которое он высоко ценил в ней, разделяло их... Макс медленно отпустил девушку. Лицо его побелело.
Франциска была поражена переменой в его лице.
– Я ухожу, Франциска. Ровно через неделю мы увидимся. В это же время...
Она помахала ему рукой на прощание из окна. А Макс не оборачиваясь направился своей неровной после болезни походкой к пляжу, где его ждала лодка.
Глава третья
– Позволь мне разобраться с этим, – убеждающе проговорил доктор. – На мой взгляд лучшим выходом было бы наше немедленное возвращение в Англию. Ты согласен, Джон?
Джон, который был мрачнее тучи, молча кивнул. Мужчины выслушали Франциску и не посчитали нужным затевать новые разговоры.
– Макс хочет, чтобы мы посетили его дом. Мы сделаем это? – спросила Франциска.
– Давай вернемся домой и хорошенько все обдумаем. В домашней обстановке все покажется тебе в ином, реальном свете. Ты слышала, что только что сказал Джон? Я с ним абсолютно согласен. Встречаясь с этим молодым человеком здесь, ты воспринимаешь все искаженно. Попытайся забыть его. Это лучший выход. Ты все еще помолвлена с Джоном.
– Скажи, Франциска, – медленно и напряженно проговорил Джон. – Нет ли между вами чего-нибудь того, о чем ты нам не пожелала рассказывать?
Краска залила лицо девушки и она обратила на своего жениха сверкающий взгляд.
– Нет! Господи, что за гнусные инсинуации!.. И вообще, Джон... Я хотела бы, чтобы ты вернул кольцо... Мне нужно время, чтобы окончательно во всем определиться. Зачем ты говоришь такие вещи? Ничто не дает тебе право бросать тень на мои моральные устои!
Франциска была так разгневана, что Джон смутился.
– Я не хотел обидеть тебя, Франциска. Я предлагаю пока не производить никаких операций с кольцами. Мое кольцо у тебя на руке не дает тебе забыть о том, что ты имеешь кое-какие обязательства. Не могу понять тебя, Франциска... Ты совсем не похожа на ту милую, простую и непосредственную девушку, какой бала всего пару недель назад.
– Я сама запуталась, – призналась Франциска.
Доктор посмотрел на молодых людей крайне недоуменно. Ему никогда прежде не приходилось наблюдать столь странных отношений между женихом и невестой. Джон, должно быть, и вправду любил ее, раз до сих пор проявлял терпение. Франциска была откровенна в выражении своих чувств. Возможно, слишком откровенна. И Джон рассчитывал на ее откровенность. Он рассчитывал также на то, что к тому моменту, когда к Франциске вернется разум, он окажется рядом и сразу же женится на ней, чтобы положить конец всей этой истории. Он больше не собирался ждать, как планировала его невеста.
– Я не поеду домой, не повидавшись перед этим с Максом, – сказала наконец Франциска, чувствуя себя разбитой от споров с мужчинами. – Это было бы нечестно...
– Хорошо, ты имеешь право предупредить его о нашем отъезде, но как же ты собираешься это сделать? – с сарказмом спросил доктор.
– Может, мы... Может, нам стоит прямо сегодня съездить к нему на остров? Ведь письмо – вещь неубедительная.
– Мы поедем, все трое, – вдруг быстро согласился доктор.
Франциска невесело рассмеялась.
– Интересно, что он подумает, когда увидит столь представительную депутацию?
– Плевать, что он подумает! – зловеще вращая глазами, сквозь зубы бросил Джон.
– Это самое меньшее, что я должна сделать. Уехать, не предупредив... Нет, я не нарушу своего слова.
Около двух часов дня они взяли напрокат моторную лодку и отправились на остров. Стоял прекрасный безоблачный день. Небо было голубым, спокойным, без признаков надвигающейся непогоды. По морю пробегала лишь мелкая рябь, в основном же оно было безмятежно. По мере приближения к острову сердце Франциски билось все учащеннее. Она вспомнила свое первое невольное посещение острова, когда она едва не рассталась с жизнью. Правда, тогда она была не в лодке.
У берега, возле самодельного причального плота, покачивалась маленькая лодчонка. Джон крикнул:
– Эй, есть тут кто?!
На этот крик из дома кто-то вышел. Это была... девушка. Трое посетителей уставились на нее в немом изумлении.
– Привет! – воскликнула подбежавшая хозяйка дома. – А я думала, что это Макс возвращается. Вы его друзья?
– Он... Где он? – спросил Джон.
Франциска побелела, как смерть, и была неспособна говорить. Она едва не упала в обморок. Никто из них троих не ожидал увидеть на острове такую картину. Доктор, прищурившись несколько цинично и показывая всем своим видом, что хорошо знает человеческую природу, молча наблюдал за развитием ситуации. Он знал, что после такой встречи Максу трудно будет вести прежнюю линию с успехом.
– Он уехал на берег за продуктами три часа назад. Долго что-то... Вот я и подумала, что это он...
– Это ваша лодка? – спросил Джон.
– Да.
Девушка с интересом смотрела на посетителей, не пожелавших причаливать и качающихся в своей лодке в нескольких футах от берега.
– А вы... – Джон запнулся, но смысл вопроса был всеми безошибочно понят. Франциска возненавидела Джона за этот вопрос, но с тоской и отчаянием стала ждать ответа.
Девушка была смуглой и привлекательной, такой стройной, что походила на актрису и даже балерину. На ней было летнее бледно-лиловое платье с воротничком из органди и черным поясом. Привлекали внимание и длинные черные волосы, которые отливали на солнце, словно эбеновое дерево. Чувствуя тревогу и учащенное сердцебиение, Франциска молча изучала девушку.
