Текст книги "Остров-Судьба "
Автор книги: Дорис Хоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
– Да, я люблю тебя, – призналась Франциска, опустив глаза. – Мне без тебя было очень тяжело. Я даже... Я даже не знаю, что со мной было бы, если бы ты вновь не появился в моей жизни...
Макс целовал ее так, как будто чувствовал, что больше не представится такого случая. И Франциска отдавалась этому порыву страсти вся без остатка.
– Еще несколько недель назад, когда я еще не знал результатов расследования авиакатастрофы, я был уже на пределе, дошел до ручки! Я безумно хотел увидеть тебя... Жизнь утекала между пальцев без всякого смысла. Я пытался закончить книгу, только это меня и спасало. Я жаждал встречи с тобой. И ты была со мной, когда я поехал на опознание... – Макс говорил торопливо, как бы боясь, что не успеет убедить Франциску. – Мать прислала телеграмму. Я примчался в Лондон и сразу же отбыл с комиссией... Остальное ты знаешь. Я все еще не могу поверить, что все выяснилось, что бремя это упало с моих плеч. Я написал тебе...
– Да... – Франциска уже не сомневалась в том, что он действительно писал ей.
– И ты ответила, что мне нельзя приезжать, что ты выходишь за Джона...
Франциска устремила на Макса изумленный взгляд.
– Неправда!.. Я... Я ничего тебе не писала!
– Я знаю. С этим разберемся позже, дорогая. И не с тобой, а с тем, кто это сделал. Сейчас я по-детски счастлив, безумно счастлив, и мне наплевать на все. Мне на все плевать, если ты любишь меня.
Он радостно рассмеялся.
О, Господи, какое это блаженство – говорить с ним открыто, искренне, ничего не боясь!
– Мне также было нелегко, – сказала Франциска, сочувственно глядя на Макса. – Я пыталась жить одна и быть счастливой. Но... Как ты страдал!.. Я искуплю твои страдания своей любовью до конца жизни! Мне... Прости, если я делала тебе больно.
Эти слова торопливо срывались с ее уст – она говорила в промежутках между поцелуями. Несмотря на свою природную сдержанность, Франциска в этот момент забыла обо всем и была не способна, хотя бы из гордости, скрыть от Макса свои чувства. Этот момент мог случиться позже по каким-либо причинам, но он уже не мог не случиться. Она в этом не сомневалась.
Щедрость ее души помогла им раскрепоститься.
Макс, отрываясь от ее губ, простонал:
– Мне нужно снова ехать за рубеж, проклятье! – Он снова обнял ее. – Только на пару-тройку недель, если повезет. Там сейчас очень напряженно. Если разгорится кровавый конфликт, то, конечно, придется задержаться. Но мы поженимся, как только я вернусь, правда?
Франциска попыталась несколько разрядить атмосферу, накалившуюся до предела от бури их чувств.
– Ты пресытился, милый. Едешь за границу и клянешь себя за это. Другой бы на твоем месте горел нетерпением.
Макс рассмеялся.
– Когда-то и я горел нетерпением. Когда-то, но не теперь. Я ненавижу разлуку. Кстати... Ты хочешь выйти за меня замуж, а?
Франциска не смогла удержаться от смеха.
– Хочу. Больше всего на свете. У меня уже не осталось гордости, пользуйся.
Его страсть вновь накрыла их будто штормовой волной.
– Боже... Ты милая, милая... – Макс откинулся на спинку своего сиденья, не выпуская Франциску из своих объятий. – Надо все обдумать...
– Если мы любим друг друга, этого вполне достаточно.
– Да. Теперь слушай. Я люблю тебя. Год назад я поклялся тебе, что вернусь с именем, если и не знаменитым, то по крайней мере известным. Я намеревался так влюбить тебя в себя, чтобы ты поняла, насколько мне было тяжело, когда ты отослала меня... Я руководствовался тогда этим... Я пытался сердиться на тебя, разжигать в себе гнев, но у меня ничего из этого не вышло, потому что я слишком любил тебя, слишком котел тебя... Я работал только для тебя и... не имел никакой надежды. Я знал, что между нами, возможно, уже ничему не суждено быть. Но теперь мы встретились. И я люблю тебя больше, чем когда-либо.
Его признание изумило Франциску, но не испугало. Макс должен был рассказать ей это хотя бы потому, что она могла бы рассказать ему примерно то же самое.
Макс поцеловал ее со всей нежностью, на которую был способен.
– Я никогда не желал тебе зла, а причинил столько боли, любимая. Только что ты сказала мне, что я тебе небезразличен... и у меня исчезли последние сомнения. Это навсегда. Навсегда, любимая. У тебя такое же чувство?
– Да, я люблю тебя, Макс.
– Тогда все на этом свете возможно.
Глава пятая
Макс остановил машину перед старым домом. После остановки они ехали практически молча. Они были так счастливы, что слова были не нужны. Макс перегнулся, чтобы открыть дверцу со стороны Франциски и ласково улыбнулся ей.
– Может, я останусь у тебя на день-два? – попросил он. – К матери я могу поехать позже.
– Рискую показаться негостеприимной, но решительно отказываю. – Франциска смягчила свои слова улыбкой. – Заезжай на обратном пути. А я пока приготовлю отца и, вообще, приведу дом в порядок.
– О'кей, согласен, будь по-твоему.
Вдруг чей-то голос отвлек их внимание друг от друга:
– Эй... Вот она где! – Говорили явно с американским акцентом. Франциска вздрогнула от неожиданности, но тут же поняла, что тетушка и ее муж, должно быть, приехали раньше намеченного срока. – Франциска! Ну, конечно, это ты!
Девушка повернулась к гостям и приветливо улыбнулась.
– Тетя Лорель? Господи, как здорово! Но почему вы приехали раньше? Что-нибудь случилось? – Протянув руки для объятий, она пошла навстречу тетушке. – Удивительно! Вы такая... Я так рада вас видеть!
Тетушка Лорель, женщина средних лет, обняла племянницу за плечи, потом отстранилась и, не отпуская Франциску, стала пристально рассматривать ее. Американка была высокой, вызывающе стройной, с толстым слоем макияжа на лице, яркими и добрыми глазами. Она не стала целовать племянницу. Ей достаточно было держать ее на расстоянии вытянутых рук и внимательно изучать в течение нескольких минут.
Франциска знала, что стоящий сзади Макс наблюдает за ними.
– Да ты у нас красавица! – задумчиво проговорила Лорель. – Точная копия своей матери. Я даже испугалась поначалу, когда тебя увидела.
– Спасибо за комплимент. – Нежная кожа Франциски порозовела. Девушка была рада отвлечься от мыслей о любви к Максу, которые могли завести ее неизвестно куда.
Она повернулась и показала рукой на Макса.
– А это Макс. Я вместе с ним возвращаюсь со свадьбы...
– Твой отец рассказал нам, куда ты уехала. – Лорель обменялась с Максом коротким рукопожатием, одновременно изучая молодого человека все тем же острым взглядом. – Здравствуйте. Точно пока не берусь сказать, кем вы приходитесь племяннице, но... разберемся со временем.
Все трое рассмеялись. Франциска не стала ничего объяснять тетушке сразу. Возможно, она уже видела Джона, поэтому удивится объяснениям племянницы. К счастью, Макс взял на себя задачу отвлечь Лорель. Он оказался отличным собеседником и быстро вовлек тетушку в оживленный разговор.
– Должна сразу предупредить вас о том, что он газетчик. Корреспондент за рубежом, – сказала Франциска. – Но что же случилось? Когда вы приехали?
– Мы уже часа три здесь. До сих пор твоему папаше удавалось весьма сносно развлекать нас. Он показал нам наши комнаты, а поскольку ты заранее там все подготовила и заправила постели, нам оставалось только распаковаться. Так что не волнуйся, все нормально, дитя мое.
Они двинулись в дом. Первым делом Лорель с гордостью познакомила Франциску со своим мужем-американцем.
– Прошу любить и жаловать моего Гомера, от которого я без ума.
Франциска, в общем, была рада тому, как повернулись события. Муж Лорель был мужчиной среднего возраста, крепкого телосложения. Он отличался большой рассудительностью и прекрасным чувством юмора. Гомер удивительно подходил Лорель, хотя та была импульсивна и непредсказуема. Она любила подтрунивать над своим мужем, но тот не обижался, и это никак не сказывалось на их взаимоотношениях.
– Папа... ты будешь удивлен... Со мной Макс, – проговорила Франциска, подходя к креслу, в котором сидел ее отец. – Как только что сказала тетушка Лорель, прошу любить и жаловать... От него я без ума.
Она удачно выразила свою просьбу в этой шутливой манере. Доктор обменялся с Максом рукопожатием. Он был застигнут врасплох.
– Давненько мы вас у себя не видели, – сказал отец Франциски, внимательно разглядывая гостя.
Макс хорошо относился к старику, несмотря на натянутость их отношений.
– Как самочувствие, сэр? Выглядите отлично.
– Чувствую себя хорошо, как никогда! – Доктор кивнул на буфет в углу комнаты. – Принесите, пожалуйста, чего-нибудь выпить. Франциска болтает с родственниками...
Макс подошел к буфету и уже через минуту выставил на стол бутылки и бокалы.
«Быстро освоился», – подумал про него доктор.
Франциска взяла свой бокал.
– Это было очень любезно с твоей стороны, Макс, спасибо.
– Мне пора ехать, – сказал молодой человек. – Но я вернусь, не забудь, хорошо?
Макс смотрел на девушку мягким взглядом темных глаз.
– Я провожу тебя, – сказала Франциска, вставая из-за стола.
– Может быть, перекусите? У нас есть холодная птица, – предложил доктор.
– Нет, спасибо, мне надо ехать, – ответил Макс, улыбаясь всем присутствующим. – Послезавтра я заеду к вам, сэр. Всего доброго.
Франциска проводила его.
– До свидания, Макс...
Он повернулся к ней лицом и, прежде чем сбежать с крыльца на слепящий солнечный свет, обнял.
– Милая... Верь мне, люби меня... Я вернусь к тебе, все тщательно обдумав. Ты ведь выйдешь за меня, когда я вернусь из командировки, правда? Выйдешь?
– Выйду, – смеясь, кивнула Франциска. – Но тебе не кажется, что нам нужно сначала получше узнать друг друга? Ведь я стала совсем другой. Возможно, уже и не понравлюсь тебе...
– Нет времени, – решительным тоном сказал Макс. – Была бы моя воля, я и в эту поездку не отправился бы. Кстати, мне очень понравилась твоя тетушка Лорель... Выглядит совсем как девчонка.
Франциска помахала ему рукой на прощанье. Его поцелуи согрели ей сердце, и их следы все еще оставались на ее разрумянившихся щеках.
Когда Макс уехал, она еще некоторое время задумчиво смотрела вдаль, потом вернулась обратно в дом. Жизнь ускорила темп и сменила направление. Эти изменения Франциску пока устраивали. Все последние месяцы ее жизнь нельзя было назвать пустой, но в ней не хватало надежды. А теперь Франциска была преисполнена оптимизма, и ее радовало все происходящее вокруг нее.
Вздохнув, девушка вошла в зал, где было прохладно после улицы. Эта часть дома нравилась ей больше всего.
Красивая старинная мебель, ковры... Теперь, когда часть комнат пришлось отвести под антикварный бизнес, они с отцом использовали зал в качестве гостиной, где можно было отдохнуть, принять друзей.
– Вы, должно быть, проголодались? Я приготовлю поесть. Что предпочитаете? – спросила Франциска у Лорель и Гомера.
– Все равно. Я ем все. Кроме копченой рыбы, – заявила Лорель. – Но мы рассчитываем на то, что нам покажут английскую кухню и английский стиль.
Оставив их беседовать с отцом, Франциска прошла в кухню и повязала передник поверх своего шелкового платья.
«Гомер... У него, судя по его виду, должен быть хороший аппетит.» Подумав об этом, девушка заглянула в хранилище. Несколько последних недель она готовилась к приезду тетушки, так что самых разных продуктов было в избытке. Миссис Прайд обещала прийти сегодня и помочь с готовкой, поэтому прокола быть не должно.
Франциска сервировала стол для ланча на лужайке за домом, в тени. Бледно-розовая скатерть смотрелась особенно элегантно под хрупким фарфором посуды. Франциска задумчиво любовалась ею. Девушка поставила на стол тарелки с салатом, холодного цыпленка, хлеб и фунт масла в стеклянной вазочке. На сервировочном столике она привезла фрукты и пирожные. Прежде чем звать всех к столу, она наскоро приготовила омлет, чтобы «заморить червячка».
Ланч бы съеден и оценен по достоинству. Лорель и Гомер не скупились на похвалы, и вообще, в них был, казалось, неисчерпаемый заряд бодрости и оптимизма, с которым они смотрели на все, что происходило вокруг них.
– Я – здесь, и я – счастлива, – сказала Лорель, откинувшись на спинку стула. – Когда я была тут в последний раз? Еще до войны? Да... Странно – мы меряем время только так: до войны и после войны.
– Действительно, – согласился доктор и повернулся к дочери. – Я скучал по тебе, Франциска, пока ты веселилась. Ну, расскажи же нам о свадьбе? Все прошло на уровне?
Франциска описала гостей и их костюмы, саму церемонию и последовавший за ней прием, закончила танцевальным вечером.
– Забавно, – проговорила Лорель. – Я помню твоего кузена Гая. О, это был ужасный ребенок! Он отличался такой зловредностью, что я даже не ожидала, что из него вырастет что-то приличное.
– Теперь он совсем другой, – заверил ее доктор. – Как, впрочем, и мы с Франциской.
Выражение тетушкиного лица изменилось.
– Да, это верно...
– Кто-то идет, Франциска... Покупатель? Ах нет, это же Джон!
Франциска поднялась со стула и пошла встречать нового гостя. Джон нередко проводил у них выходные на правах старого друга.
– А я думала, что, когда приеду, ты уже будешь здесь, – сказала девушка, подавая ему руку. – Привет.
– Привет, Франциска. У вас гости?
– Да, но ты проходи. Это тетушка и ее муж, о которых мы тебе рассказывали. Они приехали раньше, чем планировалось.
Джон хотел было поцеловать девушку в знак приветствия, но она ловко уклонилась.
Они прошли к столу, где Франциска представила его родственникам:
– Знакомьтесь, это Джон! Одаренный счетовод, который частенько помогает мне разобраться в моих гроссбухах, когда я окончательно в них запутываюсь.
Джон присел к столу.
– Ты уже ел? Присоединяйся... – предложила ему Франциска.
– С удовольствием, – ответил Джон.
Чувствуя, что молчание сделает ее поведение нечестным по отношению к Джону, и в то же время не зная, как рассказать ему о новом повороте в своей жизни, Франциска покатила сервировочный столик в дом. Джон знал о том, что драматическая история с авиакатастрофой наконец разрешилась, но он был также уверен в том, что Макс женился на Лоле.
«Откуда же он это взял?» – гадала Франциска.
Ведь именно Джон сообщил ей об этом. Она должна ему сказать, что это оказалось фальшивкой, обычным слухом, который не подтвердился ни в малейшей степени.
Она думала об этом, складывая посуду в кухне на стол, чтобы вымыть ее потом всю сразу.
Когда Джон отыскал ее минут десять спустя, Франциска уже была готова к разговору с ним. Она скинула передник и вымыла руки.
Джон улыбнулся ей, правда, как-то странно.
– Что-то не так, Франциска?
– Нет. Просто в последнее время я сильно устаю.
– Я слышал о свадьбе. Твой отец рассказал мне, что ты встретилась там с Максом. Ты знала заранее, что он там будет?
– Нет. Если бы я знала, то, наверное, не пошла бы на свадьбу. – Франциска была рада, что первый, самый трудный шаг за нее сделал отец. – Я... Макс привез меня сегодня домой.
Джон небрежно оперся о стол, не спуская с девушки задумчивого взгляда. Он был наблюдательным человеком, и волнение Франциски не осталось им не замеченным.
– Понятно. А потом? Что было потом?
– Он приедет снова.
– Зачем?
– Давай выйдем на воздух, Джон, если не возражаешь. Мне надо многое сказать тебе. Я как раз думала об этом, когда ты пришел.
– Хорошо, пойдем, – тут же согласился он.
Они прошли мимо родственников Франциски, которые непринужденно болтали, сидя в плетеных креслах на зеленой лужайке.
Джон открыл калитку в саду, и они повернули на дорожку, которая вела к болотам.
– Итак...
– Мы с Максом все еще любим друг друга, – отрывисто проговорила девушка, следя за реакцией бывшего жениха.
Франциска не видела оснований для того, чтобы скрывать это. Если Джон виновен в путанице ее отношений с Максом, он сейчас это узнает.
Джон долго молчал, вышагивая рядом с девушкой. Когда они дошли до изгороди перед болотами, то непроизвольно остановились, как будто это было некое непреодолимое препятствие.
– В принципе, я ожидал, что случится нечто подобное, – наконец, бесстрастно сказал Джон. – Несмотря даже на то, что мы слышали о результатах расследования авиакатастрофы и последующих шагах Макса. Когда я узнал, что он женится на Лоле, я подумал, что у меня появилась слабая надежда... Я заблуждался... – Он вновь сделал паузу, нахмурился и тихо добавил: – Значит, он не женился на ней... А если бы все-таки женился? Ты бы вышла за меня?
Выслушав этот печальный монолог, Франциска поняла, что Джон невиновен, и единственное его преступление – ревность. Осознав это, она простила ему все, что было. Ей стало ясно, что Джон не имеет никакого отношения к истории с потерянными и подложными письмами, и от этого ее настроение поднялось.
– Не знаю, – ответила она.
– Боже, сколько же раз ты говорила мне эти слова? Сто раз? Тысячу?.. – Чувства Джона бурлили, и от этого его голос стал невольно повышаться. – Ты никогда не любила меня, Франциска. Так почему же постоянно дразнила меня? Почему я верил, что ты изменишься и у меня появится шанс?
– Потому, что ты любил меня, – тихо и с доброй улыбкой проговорила девушка. – Ты не можешь полюбить другую, Джонни. Ты любишь меня и, надеюсь, всегда будешь любить, потому что твое чувство делает меня лучше... В моих намерениях никогда не было держать тебя возле себя. Ты был абсолютно свободен... все время... Но ты остался, потому что хотел остаться.
– Я никогда не был свободен! – с горечью прошептал Джон. – Никогда! С того самого момента, когда впервые увидел тебя!
– Но теперь все будет по-другому, – предположила Франциска. – Ты не можешь продолжать любить женщину, которая... Любить, конечно, можешь, но не так, как раньше. Ты должен изменить свою жизнь, Джон. Со своей жизнью я это уже проделала однажды. И, знаешь, помогло.
Они стояли, молча глядя на выжженную солнцем траву под ногами. Джон небрежно оперся об изгородь. Перед Франциской стоял высокий молодой человек с несчастным лицом... Ей стало больно, когда она представила себе его чувства, и она попыталась разговором вывести его из этого угнетенного состояния.
Джон невесело рассмеялся.
– Говори, говори... Это ничего не изменит. Считаешь, что ты сейчас была во всем честна со мной?
– Нет... – Франциска попыталась взглянуть на ситуацию с его точки зрения. – Я могла бы выйти за тебя замуж... Но разве мы были бы счастливы, если бы я продолжала любить Макса? – Спеша досказать свою мысль, она торопливо добавила: – Так же, как ты ничего не можешь поделать с чувством, которое испытываешь ко мне, так и я ничего не могу поделать с чувством, которое испытываю к нему.
– Ты что, хочешь сказать, что продолжала бы ждать его, если бы он не встретился тебе на свадьбе?
Франциска постаралась быть предельно честной.
– Во всяком случае, не думаю, что вышла бы за кого-то другого.
– Жизнь очень скучна и бесконечна, когда ты одинок.
Франциска содрогнулась. Долгие месяцы ей приходилось подавлять в себе естественные инстинкты и чувства. Она пыталась забыться в своем бизнесе. Могла ли она продолжать так и дальше? До конца жизни?.. Или приняла бы Джона, как лучшего мужчину после Макса?..
Сейчас ей казалось, что лучше все-таки было бы остаться одной. Впрочем, сейчас ей легко было рассуждать: одиночество ей уже не грозило.
Нет, абсолютно честного ответа она дать не могла.
Угнетенное состояние Джона передалось и Франциске. Если бы он дал волю своей ярости, накричал бы на нее, она отнеслась бы к этому легче, чем к его бездонной печали и депрессии. Что он теперь будет делать? Что делают отверженные влюбленные?
– Джон, что ты теперь собираешься делать? – робко спросила девушка.
– Мне самому интересно. Я бы, пожалуй, выкинул что-нибудь экстравагантное, но, увы, не приучен... Я просто вернусь восвояси и попытаюсь забыться в работе. Что мне еще остается?
– Забыться? Лично мне хочется верить, что ты все-таки найдешь свое счастье.
– Счастье? Мы не замечаем, как стареем, Франциска. Беда в том, милая, что в тебя влюблены двое мужчин, каждый из которых много старше тебя. Максу сейчас около тридцати, мне двадцать восемь. Мы уже давно сформировались и нашли в этой жизни все, что могли найти.
– В двадцать-то восемь лет? – решила поддразнить его Франциска. – Вот и нет. Теперь, когда ты можешь не думать обо мне, ты, конечно, найдешь себе другую симпатичную девушку.
– Ты думаешь?
По напряженному и хмурому лицу Джона было видно, что он не намерен обсуждать даже саму возможность этого.
Все, что произошло, произошло так быстро, что Франциска до сих пор не могла собраться с мыслями. Ее счастье подтачивалось печальными мыслями о Джоне. Он сильный человек и со временем, конечно, переживет это. Но ей было больно, что из-за нее страдает такой человек. Добрый, надежный, целеустремленный.
Когда они возвращались к дому, Франциска смотрела себе под ноги и думала об этом.
– Я еще... – прерывисто заговорил Джон, – увижусь с тобой. Потом. А пока... Надо осмыслить все, что ты мне тут наговорила.
Он попрощался с девушкой у калитки, и в дом она вернулась одна. Раньше он так никогда бы не поступил.
Франциска вздохнула. Мужчины только усложняют жизнь. Ее будущее казалось ей пустым и никчемным до того момента, как Макс вновь появился в ее жизни. Франциска улыбнулась, подумав о нем.
Она вернулась на кухню, чтобы определиться с блюдами к ужину.
Оставшаяся часть дня прошла спокойно, без событий. Отцом Франциски овладело ностальгическое настроение, и он забавлял гостей рассказами о своей юности. Франциска смотрела на них и думала о том, что когда-то и они были такими же, как она сейчас, когда-то и у них были сложности и проблемы, казавшиеся неразрешимыми.
Перед сном доктор позвал Франциску к себе.
– Значит, с Максом у тебя уже все решено? – спросил он.
Девушка собралась с мыслями. До сих пор им не удавалось поговорить об этом наедине. Сейчас она рассказала отцу о том, что произошло на свадьбе и после нее. Правда, рассказала не все.
– Ну, что ж, ты в таком возрасте, когда можешь делать то, что тебе вздумается, и никакие мои слова не повлияют на тебя. Значит, с Джоном покончено?
– Да. Я сегодня днем поговорила с ним об этом.
– Бедная Франциска, – проговорил доктор, улыбаясь. – Представляю, какой у тебя сегодня выдался денек.
Франциска кивнула и тоже улыбнулась, но губы у нее дрожали. Ей сейчас хотелось поскорее вернуться к себе в комнату и спокойно обо всем подумать, во всем разобраться.
– Кто из них тебе нравится больше? – спросила она отца.
– Как мужчина... Макс. Тебе не нужно будет дразнить его, как ты дразнила Джона. И я это говорю не в упрек последнему. Просто они, на мой взгляд, разные люди, но оба по-своему надежны. Теперь твоя жизнь, думаю, станет более размеренной и менее напряженной.
– Я схожу к Лорель, может быть, ей что-нибудь нужно, – сказала со вздохом Франциска.
Она поднялась по широкой лестнице и постучала в дверь комнаты, которую занимали тетушка с мужем. Ей открыли.
– Вам что-нибудь нужно? Льда у нас нет, извините, но зато вода свежая.
Лорель подошла к двери, и Франциска увидела, что тетушка все еще не смыла с лица толстый слой макияжа, будто и не собиралась еще ложиться.
– Скажи, милая, у вас краны в ванной работают? – спросила она своим ломким голосом. – Люблю по вечерам принимать душ, но, если у вас мало воды, я обойдусь и двумя каплями в яичной скорлупе.
– Воды достаточно, тетя, и краны в порядке, – улыбнувшись сказала Франциска. – Принимайте ванну хоть всю ночь, до утра. И вообще, чувствуйте себя, как дома.
Лорель подошла к девушке и взяла ее за руки, как делала только она, о чем Франциска запомнила с детства.
– Ты – милый ребенок.
– Двадцать один год – это уже не детский возраст, – возразила с улыбкой Франциска.
– Тебе никак не дашь столько. Если бы ты не сообщала об этом на каждом углу, никто и не догадался о том, что ты такая старушка. Спокойной ночи, Франциска... Спасибо за такой теплый прием на старой родине. Завтра мы уже не будем чувствовать усталости после дороги и осмотримся тут у вас. Твой отец говорит, что всего в двух милях от дома озеро. Я люблю кататься на лодке.
К двери подошел Гомер.
– Она с собой и ласты привезла. Слушай, Франциска, тебе нравится серфинг?
Франциска отрицательно покачала головой, отреагировав на этот вопрос как истинная англичанка.
– Нет, и не стремлюсь приобщаться к этой забаве.
К тому же, на озере не бывает волн. Спокойной ночи.
Закрыв за собой дверь, она медленно пошла по коридору в свою комнату, чувствуя усталость. Сегодняшний день был тяжким, одно испытание с Джоном чего стоило, однако, все вроде разрешилось и закончилось хорошо. Франциска долго стояла у окна и всматривалась в ночь. Нежность к Максу победила в ней тревогу, изгнала мрачность с ее лица, и она с легкой улыбкой на устах стала думать о нем.
Ей казалось, что, несмотря на ночь-разлучницу, они сейчас вместе. Девушка знала, что в этот момент Макс также думает о ней. Она не могла ошибиться в его чувствах, которые полностью разделила сегодня.
– Все-таки получилось, – прошептала Франциска, глядя в сумерки. – Я знала, что он любит меня. Да, я прожила страшный год, наполненный одиночеством, но это... часть нашей любви. Я люблю его. Джон знает, что я никогда не выйду за него. Брак надо заключать только по любви. Исключительно. Все остальное не выдержит испытания жизнью. Любовь выдержит. Она все выдержит...
Да, все в жизни придется менять, когда они с Максом поженятся. Франциску беспокоил отец. Она хотела решить все проблемы, взяв его в Лондон. Впрочем, доктор был человеком исключительно независимого духа, и Франциска знала, что он не будет приветствовать ее предложение.
«Может, Макс с ним поговорит?..»
На следующее утро Франциска открыла для покупателей свою антикварную лавку. На дороге было весьма оживленное движение, и скоро Франциска была занята настолько, что думать о своей личной жизни ей стало некогда.
– В основном, они останавливаются для того, чтобы просто посмотреть, – сказала она Лорель, когда готовила обед. – Иногда купят репродукцию картины или брошь. Кстати, вы, тетушка, завтракали?
Лорель отрицательно покачала головой, мрачно глядя перед собой.
– Милая племянница, по утрам ко мне лучше не подходить! Мне вполне хватило той чашки чая, которую ты принесла к нам в комнату... Но ты очень рисковала. До десяти часов настроение у меня всегда такое отвратительное, что я не задумываясь откушу любому голову! Вот почему Гомер так любит гулять по утрам. А я... Что поделать, со мной всегда так было... Черт возьми, какая же сегодня жарища! С нетерпением жду, когда меня обдует со всех сторон прохладный озерный ветерок! Мне кажется, я бы там всю жизнь прожила! Ты пойдешь с нами?
– Увы... Мне надо работать, – с сожалением проговорила Франциска. Она видела, что Лорель изнывает от жары, но одновременно находится в прекрасном расположении духа и настроена хорошо провести день. – А вы отдыхайте, веселитесь.
В тот день Франциске удалось продать сначала стол, а потом зеркало, и у нее появилось ощущение, что день прошел недаром. Отец держался на втором плане, но в нужный момент готов был прийти на помощь. Левая рука доктора начинала дрожать, когда он поднимал ее. Болезнь также отразилась на левой ноге, но он старался скрывать хромоту и делал это довольно искусно. В общем его состояние было удовлетворительным.
– Хороший сегодня был денек, – сказал доктор, складывая вырученные деньги в сейф, встроенный в стену. – Если так будет продолжаться и дальше...
Франциска рассеянно смотрела на цветочные клумбы, которые также играли свою роль в привлечении к лавке покупателей.
– Мне бы тоже этого хотелось, но... Скажи, пап, что ты будешь делать, если я выйду замуж?
Она должна была задать этот вопрос. А отец должен был на него ответить. Без этого у Франциски не было бы душевного покоя.
– Я закрою лавку и буду жить на то, что уже заработано, – пошутил доктор. – Только не думай, что я буду пахать здесь один. Как бы не так!
– Нет, я не об этом, – задумчиво проговорила Франциска. – Меня беспокоит... Я не смогу быть счастлива, если не буду уверена в том, что у тебя все в порядке... – Девушка запнулась. К ее горлу подкатил комок, и она не могла продолжать.
Резко захлопнув сейф, доктор повернулся и подошел к дочери. И Франциска увидела, как от возбуждения у него порозовели щеки.
– Ты никогда не задумывалась над тем, что это твой личный бизнес, а вовсе не мой?
– Он... наш. Я бы так сказала.
Доктор отрицательно покачал головой.
– Твой. Ты привлекла меня к этому, когда я болел. И во мне действительно проснулся интерес, но от этого антикварная лавка не перестает быть твоим детищем. Я не буду жалеть о нем, дочь. У меня была своя жизнь, и не такая уж плохая. Так что... строй свои планы, не оглядываясь на меня. Когда у меня возникнут проблемы, я сам буду думать о них. Могу даже переехать в Америку с Лорель и Гомером, они меня зовут. Сегодня инвалиды – самая привилегированная часть населения. Кто о них только не заботится!
– А с нами ты мог бы жить? – спросила тихо девушка.
– Нет. Не мог бы. Спасибо за доброе предложение, милая, но не такое уж оно умное. Послушай... где-то я прочитал эти слова... Они вчера пришли мне в голову, когда я думал над тем, что ты мне рассказала. Кажется, они из Библии. Вроде так: «Езжай вперед и не тормози из-за меня».
Добрые задумчивые глаза доктора прямо смотрели на Франциску.
– Запомни эти слова, дочь.
Его убежденность сняла груз с души Франциски. Девушка поцеловала отца.
– Спасибо, папа.
На следующее утро, перед завтраком, приехал Макс. Он раскрыл свои объятия, как только увидел Франциску.
– Так рвался сюда, – прошептал он. – Каждая минута, казалось, будет длиться вечно. Выехал рано, на рассвете... Я вас не разбудил?
Франциска ответила на его поцелуи и покачала головой.
– Конечно, нет! Как я рада видеть тебя, Макс!
– Вот этого выражения на твоем лице я, между прочим, ждал последние два часа!
Макс чуть отстранился назад, изучая Франциску взглядом своих темных глаз.
– Знаешь, что я тебе скажу? С каждым разом, когда я вновь смотрю на тебя, ты становишься все краше.
– Хватит, Макс, прошу тебя... – отмахнулась девушка и, взяв его за руку, проводила в зал. – Ты тут пока устраивайся, а я приготовлю поесть. Ты будешь завтракать с нами. Как твоя мать? Она, наверное, обрадовалась твоему приезду?
– Еще бы! – весело откликнулся он. – Только на меня можешь не готовить.
– Я делаю завтрак на всех, и точка! Не терплю строптивых мужчин. Они оттого и бывают строптивыми, что их плохо кормят.
– Вот какую я беру себе жену!
Франциска стояла у плиты. Макс подошел к ней сзади.
– Любишь меня?
– Поговорим об этом после, – решительно заявила девушка. – А сейчас, если не возражаешь, я займусь беконом, который требует от повара полной сосредоточенности.
