Текст книги "Проклятие новичка (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Зимин

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Нет, я конечно люблю животных. У меня всегда были какие-нибудь зверушки: питбуль по кличке Пирожок, его весь двор обожал; золотая рыбка Семён, попугайчик Македонский…

Но я как-то всегда думал, что между хозяином и его питомцем должны быть границы.

Гермиона так не считала. К тому же, кто из нас домашний любимец – очень злободневный вопрос…

Ладно, рано или поздно мне придётся вернуться в Сан-Инферно. Тогда и вздохну свободно.

Поблуждав по занавешенным прозрачными тканями покоям, я наконец нашел гостиную.

Мама с дочкой мирно гоняли чаи всё за тем же столиком, сплетничая, как две кумушки.

– А вот и ты, – обрадовалась Патриция.

– Садитесь, принц, – широким жестом пригласила госпожа Иштар. – Я налью вам чего-нибудь выпить.

– Только чего-нибудь безалкогольного, пожалуйста, – взмолился я. – Долго я спал?

Патриция хихикнула.

– Ты вовсе не спал, Макс. Это был наведённый транс. Мама через тебя установила связь с Денницей.

– Значит, у вас получилось? – я не стал вдаваться в подробности. Установила, и установила. Мне ли перебирать харчами…

– Это было легко, – улыбнулась госпожа Иштар. – Ини не совсем правильно обрисовала суть ритуала. СВЯЗЬ между вами уже была – вы сами создали её. Своими… Впрочем, ты и сам знаешь, о наш гость.

– Нет, не знаю, – запальчиво возразил я. – У меня с Денницей нет ничего общего. Мы с ним враги. Я его ненавижу. Особенно за то, что он сделал с моей… с Зебриной.

– От ненависти до любви один шаг, – подчёркнуто равнодушно Патриция сделала глоток чаю.

Госпожа Иштар ничего не сказала. Лишь загадочно рассмеялась и плеснула мне какой-то желтоватой жидкости из чайника. Надеюсь, что это был всего лишь чай…

– Никакой "любви" между мной и Денницей быть не может, заявляю это категорически.

– Я говорила, что вы с ним похожи, Макс, – плеснула бензинчику Патриция.

– А вот и нет! Я, например, не ношу рогов. И копытами не грешу. Можешь сама убедиться… – я вытянул так кстати босую ногу.

– Ну, это ещё вопрос, – буркнула вредина себе под нос.

– Не ссорьтесь, дети, – благодушно пожурила нас госпожа Иштар. – Могу утешить вас, принц: связь возникает между людьми не обязательно похожими, или испытывающими друг к другу тёплые чувства. Главным является то, что вы с Денницей ЖЕЛАЕТЕ одного и того же. У вас одна цель.

– Но я и сам не знаю, чего хочу! – я бросил в рот кусочек шоколада. Сладкая горечь растаяла на языке и мне сразу полегчало. Тогда я ухватил ещё кусочек, и Патриция поспешно передвинула вазочку с лакомством от меня подальше.

Жадина.

– Это не важно, мой принц, – вновь улыбнулась госпожа Иштар. – Когда-нибудь вы это поймёте. И тогда сойдётесь с Денницей в настоящем поединке.

– Мы УЖЕ сходились, – я утомлённо закатил глаза. – Я же вам рассказывал… Так или иначе, мы уже выяснили, у кого круче… волосы кудрявятся. Инцидент исчерпан. Точка.

– И кто же это? – иезуитски спросила Патриция. Или пора звать её Инферналией?.. – У кого круче… то, что ты назвал "волосами" – она сделала кавычки в воздухе.

– Ну… Спор ведь выиграл я.

– Ты уверен? – обе дамы посмотрели на меня скептически. И вот только сейчас я вдруг, неожиданно понял, насколько они похожи…

– Да. Уверен. На… пятьдесят процентов.

Я ведь прекрасно понимаю, что Денница меня сделал. Сделкой с Зебриной он настолько изящно обгадил мой триумф, что оставалось лишь молча обтекать, стараясь, чтобы не попало в глаза.

Госпожа Иштар кивнула, давая понять, что услышала меня.

Патриция ехидно дёрнула уголком рта…

– Не хочешь услышать, что мы узнали благодаря вашей с Денницей связи? – невинно спросила она. – Или будешь и дальше упорно отрицать очевидное.

– Буду очень признателен, если просветишь, – в том же духе ответил я.

А чего она?..

Госпожа Иштар вновь улыбнулась. Легко, словно на губу ей опустилась пушинка одуванчика. А она её смахнула.

Я смутился. Наверное, для мудрой Верховной жрицы богини любви, наши с Патрицией разборки – это даже не детский смех. Рябь на поверхности воды в тазике.

– Так вот, – начала Патриция нравоучительным тоном, сразу напомнив себя-прежнюю. – Благодаря заклинанию на идентичность, – она бросила на меня предостерегающий взгляд. Но я уже пообещал себе молчать, как рыба об лёд, и даже бровью не повёл. – Мы смогли не только взглянуть на Денницу, но и хорошенько изучить его ауру. И вот что увидели… – Патриция неуверенно посмотрела на маму. Та величественно кивнула. – Ты был прав, Макс. На Деннице лежит проклятье неизвестной этиологии. Это оно заставило его пронести лотосовую настойку на вечеринку и подсунуть её тебе. По этой же причине он отказался обсуждать с тобой новую сделку – и освобождение Зебрины от обязательств. Хотя в сводах законов есть такой подпункт: если истец желает оспорить сделку – он может это сделать, – Патриция посмотрела на меня. – Если захочет взять обязательства на себя. Или сможет уничтожить заведомо неуничтожимый договор – это тоже работает…

Моё сердце совершило мёртвую петлю и глухо стукнуло в грудную клетку. Нет тела – нет преступления – так, кажется, говорят юристы?..

Привлекая к себе внимание, госпожа Иштар переменила позу.

– Моя дочь забыла упомянуть, что главная цель неизвестного колдуна – это вы, принц.

До меня не сразу дошло, о чём она говорит.

– Я?.. Но при чём здесь я? Прокляли-то Денницу.

– Но ЦЕЛЬЮ этого проклятия было навредить ТЕБЕ, – выдохнула Патриция. – Денница в данном случае выступает… Всего лишь орудием.

Я попытался сглотнуть. В горле внезапно пересохло, язык сделался шершавым, как старая промокашка.

– А вы, случайно, не узнали… Кто это мог быть? – спросил я, прополоскав горло раскалённым травяным чаем.

– Скажите, принц, у вас есть враги среди могущественных колдунов? – спросила госпожа Иштар.

Мне показалось, или из её глаз куда-то улетучились все смешинки?..

И я уже хотел ответить отрицательно. Но передумал.

Лимб. И населяющие его могущественные колдуны. Среди которых затесалось несколько моих кровных родственников…

Глава 11

Возвращались в покои Патриции молча.

Было о чём подумать.

В гостевую спальню, которую выделила госпожа Иштар, я и заходить не хотел: как выяснилось, камерами Мефистофеля оснащены исключительно гостевые и общественные помещения. Личные покои избежали этой участи.

Я об этом узнал прошлой ночью, в бассейне. Патриция рассказала, что мамочка пыталась получить допуск ко всем комнатам в доме. Но воспротивился господин Тот: специфика его работы, которую временами приходилось брать на дом, подразумевала строгую конфиденциальность, перед прочтением сжечь…

– На самом деле, папа любит посреди ночи подкрепиться парой-тройкой стейков, – ехидно поведала Патриция. – А мама этого не одобряет. Вот он и шифруется.

В любом случае то, что в покоях Патриции нет камер, вдохновляло: хоть расслабиться по-человечески.

А ещё мне не нравился Мефистофель. То, как он раз за разом ставит меня в неудобное положение, вовсе не соответствует моим представлениям о честном и неподкупном машинном разуме.

В общем, я ему не доверяю.

– И что ты собираешься делать? – спросила Патриция, как только я повалился на кровать и уставился в потолок.

– Ну… Логичным ходом представляется снять проклятье с Денницы, – задумчиво сказал я. – По крайней мере, не нужно будет бояться, что он всадит мне нож в спину. Да и ему самому без проклятия будет комфортней – не находишь?

– Если ты ещё не знаешь… – неуверенно начала Патриция. – Ты только не обижайся.

– Валяй, не стесняйся, – великодушно разрешил я. – В магии я полный профан.

– А почему ты решил, что речь пойдёт о магии?

– Потому что в остальном я – гений. И ты бы не просила меня не обижаться.

– Вывернулся, – надула губки Патриция.

– Ну я ж тебе говорю… – я с удовольствием потянулся. Гермиона мурчала, устроившись у меня на груди и от этого клонило в сон. – Так что там с магией?

– Как правило, чары может снять лишь тот, кто их наложил.

– А если он не захочет?

– Второй вариант – чары спадают со смертью того, кто их накладывает.

– То есть, кокнуть колдуна – и всего-то делов, – резюмировал я. – Дёшево и сердито.

– Кокнуть колдуна не так-то просто, – скривилась Патриция. – На Лимбе они все обитают в неприступных башнях, да и само измерение очень опасно. Скорее, кокнут тебя – если вдруг тебе придёт в голову отправиться на охоту…

– На Лимбе я уже бывал, – не сдержавшись, я душераздирающе зевнул. А потом повернулся на бок. Гермиона недовольно заворчала, но потом уткнулась клювом мне подмышку и засопела. – Ничего интересного. Мир как мир. Эй!..

Патриция больно ткнула меня в бок кулачком. Пришлось открыть глаза.

– Макс! – глазищи её сделались совсем чёрными – зрачки закрыли всю радужку. – Тебя хотят убить. А ты спишь…

Я вяло улыбнулся.

– Если бы я нервничал всякий раз, когда кто-то хочет меня убить, я бы вообще спать перестал. Если вспомнить, не так давно ТЫ САМА хотела меня прикончить.

– Не правда!

– А вот и правда. Ты подписала разрешение на казнь. А прошение о помиловании игнорировала.

– Я знала, что ты выкрутишься.

– Ну вот и сейчас успокойся, – я перевернулся на другой бок. По-моему, в чае, которым угощала меня госпожа Иштар, не было никакого чая. – Сейчас я посплю и сразу что-нибудь придумаю.

Сквозь дремоту я услышал мелодичный сигнал, а за ним – голос Мефистофеля, который объявил:

– К вам гость, госпожа.

– Гость? – в голосе Патриции сквозило удивление. – И кто же это?

– Господин Денница. Он сообщает, что вчера вы договорились отправиться на совместную прогулку.

– ЧТО?.. – я вынырнул из забытья одним резким, мощным толчком – как собиратель монеток в фонтане. – Ты с ним ДОГОВОРИЛАСЬ? ВЧЕРА?..

– Ну и что? – прищурилась Патриция. – Ты же всё равно собирался спать.

– Да, но… – я задохнулся от возмущения. – Это же Денница! Как ты могла пообещать ему прогулку? Вчера!

– Это было до того, как он попытался тебя убить.

– О, ну тогда всё в порядке. Это же меняет всё дело. Тем более, я не умер.

– Макс, ты что, ревнуешь?

Я захлопнул пасть.

Да. Я – ревную.

Одна мысль о том, что Патриция пойдёт куда-то с этим хлыщом… Он посадит её в свой открытый автомобиль, а потом поцелует. А она наденет тёмные очки и улыбнётся.

– Нет. Конечно же, я не ревную. С чего ты взяла?.. Да чтобы я ревновал к Деннице…

– О. Прекрасно, – Патриция вскочила с кровати, распахнула дверки шкафа и принялась рыться в платьях. – Значит, не о чем и беспокоиться. Я могу преспокойно идти с Денницей в ночной клуб…

– Ты сказала: на прогулку.

– В Чолом Йосодот это и называется пойти на прогулку, – она наклонилась, изучая полки с туфлями, и моему взору предстала круглая аппетитная попка. – Прошвырнуться по барам, зайти в парочку-тройку клубов, выпить, потанцевать…

Она выпрямилась, держа в руках скромных размеров тряпочку. Приложила тряпочку к себе… Это было маленькое чёрное платье. Очень маленькое.

– Как думаешь, мне пойдёт? – спросила она с вызовом.

– Откуда я знаю? – обиженно буркнул я. – Для меня ты такого не надевала.

– Значит, всё-таки ревнуешь, – кивнула Патриция.

Я посчитал до пятнадцати.

– Ну конечно я ревную, Пат. Это же Денница! Он уже отобрал у меня одну девушку…

И тут я прикусил язык.

При нынешних обстоятельствах: как понравится Патриции упоминание о Зебрине?..

Она уже взгромоздилась на высоченные каблуки, влезла в платье и теперь крутилась перед зеркалом, пробуя по-разному уложить волосы. Запрокинув руки, девушка приподнимала вьющуюся копну, при этом грудь её выгибалась…

Надо признать честно: внешне Ини мне нравилась гораздо больше, чем Патриция.

– Тебе очень идёт, – мрачно констатировал я. – Денница будет в полном восторге.

– Спасибо, – она хищно подмигнула и улыбнулась. А потом взяла сумочку, и направилась к двери. Но на пороге остановилась. – А знаешь, что, Макс?

– Пока нет.

– Идём со мной.

– Чего?..

– Тебе не повредит выбраться на свежий воздух. К тому же, будет интересно прошвырнуться по Чолом Йосодот… Нигде больше нет таких стриптиз-клубов и таких казино, как в Аду.

Конечно же, я хотел отказаться.

Третий лишний на свидании. Мне и так было хреново. Не хотелось чувствовать себя ещё и идиотом.

Но когда Патриция упомянула клубы и казино…

Мы с Розарио думали о том, чтобы начать расширять бизнес.

Провести небольшую рекогносцировку, подцепить парочку идей и обогатить свой кругозор – будет совсем нелишним.

– Что мне надеть? – поднявшись с кровати, я тоже заглянул в шкаф Патриции.

Она раздраженно фыркнула.

– Если ты думаешь, что я храню мужские шмотки на все случаи жизни – ошибаешься.

– Могу я внести предложение?

Я всё-таки вздрогнул. Никак не привыкну к тому, что Мефистофель, даже если и не видит, но слышит всё обязательно.

– Говори, – кивнула Патриция.

– Госпожа Иштар располагает нужным гардеробом. Если хотите, я отправлю голема с нижайшей просьбой.

Словом, через каких-то полчаса мы с Патрицией спускались по главной лестнице особняка.

О своих новых шмотках ничего хорошего сказать не могу: я в них напоминал Элвиса Пресли на концерте в Вегасе.

Наверное, если на меня упадёт луч света, у свежего человека эпилепсия начнётся.

Хорошо, что уже стемнело. В небе висела призрачная луна, тёмные свечи кипарисов бросали на подъездную дорогу чёткие угловатые тени, и если и дальше всё будет оставаться примерно также, я как-нибудь переживу эту ночь.

Пока мы шествовали к воротам, Патриция несколько раз чуть не вывихнула себе лодыжки – девчонка не привыкла к высоким каблукам, и то и дело ругалась шепотом.

Я, как джентльмен, удерживал её в вертикальном положении, а сам не переставал думать: зачем я всё-таки с ней увязался? Может, какое-то шестое чувство подсказывало, что не стоит оставлять Патрицию одну?..

Не в смысле ревности. В смысле опасности.

Я боялся, что Денница и ей причинит какой-нибудь вред. Как Зебрине. Он привык отбирать всё, что мне дорого. А в своём нынешнем состоянии не остановится ни перед чем…

Кованые ворота парка беззвучно распахнулись и прямо на нас, оглушительно взвизгнув покрышками, помчался автомобиль.

Собственно, кроме визга покрышек и ослепительного света фар мы ничего не видели и не слышали, но и слепой козе ясно, что происходит: Денница решил нас задавить.

Всё заняло гораздо меньше времени, чем я рассказываю – буквально пару мгновений.

Мы с Пат замерли перед фарами, как испуганные кролики. Словно не верили, что это происходит – здесь и сейчас…

В памяти чётко отпечаталась надпись на бампере: "Алеф", выведенная готическими буквами. Удивительно, как в таких обстоятельствах в мозг врезаются ненужные подробности…

К счастью, я быстро очнулся и успел отпрыгнуть, вытянув Патрицию буквально из-под колёс.

Мы упали, нас обдало волной гравия… Автомобиль промчался мимо, развернулся на дорожке, огибающей круглую клумбу у главной лестницы и поехал обратно.

Медленно.

– Ты в порядке? – я помог Патриции подняться и отряхнуть платье. В пышных волосах застряли веточки.

– Ну да, немного опоздала, – похоже, девчонка всё ещё не пришла в себя. – Все девушки опаздывают. Так что же, их за это давить?..

– Интересно, кто открыл ему ворота?

– Мефистофель, кто же ещё?

Денница затормозил рядом с нами и широко улыбнулся.

– Наконец-то, дорогая! Я уже устал ждать…

– Надеюсь, ты не против, что я прихватила Макса? – быстро спросила Патриция.

– Конечно нет, – мне показалось, что говорил демангел вполне искренне. – Чем больше – тем веселее.

Странно.

Он ни словом не упомянул свой наезд… Словно это в порядке вещей.

Очень странно.

Я открыл перед Патрицией дверцу автомобиля.

– Может, всё-таки отложим знакомство с городом? – неуверенно спросила девушка и бросила короткий взгляд на демангела. Тот, как ни в чём ни бывало, насвистывал какой-то весёленький мотивчик, барабаня по рулю роскошной спортивной тачки.

– Ерунда, – я постарался улыбнуться как можно беззаботнее. – Поехали. Зря я, что ли, влезал в этот попугайский наряд?

Денница, кстати, щеголял в чёрном, как глыба мрака, приталенном пиджаке и ослепительно-чёрной рубашке.

Ну не сволочь ли?

Мы с Патрицией втиснулись на узкое, как жердочка для канарейки, заднее сиденье и "алеф" рванул с места так, что опять запахло палёными покрышками.

Кстати: машина была красной. Ага…

Красный кузов. Красная обивка кожаных сидений. Красный потолок… Словно мы нырнули в бутылочку с лаком для ногтей.

– Почему ты не отчитала его за наезд? – негромко спросил я у Патриции.

Денница ничего не слышал: из динамиков грохотал водопад тяжелого рока. Очень, кстати, неплохого. На Сепультуру похоже. Или на Кэнибал Корпс…

– Скорее всего, это проявление наложенного проклятья, – приблизив губы к моему уху, прошептала Патриция.

– Хочешь сказать, Денница не ведает, что творит?

– Не хочу. Но допускаю такую возможность.

– Ладно. Значит, остаётся проверить это на практике.

Несмотря на браваду, я поёжился. Если он будет совершать покушения с завидной регулярностью, пропущенный удар станет лишь вопросом времени. Мне не будет везти бесконечно.

Может быть, я и не так легко переживу эту ночь…

И всё-таки интересно: почему Мефистофель открыл ворота?

Я что хочу сказать: Денница ждал, в общей сложности, минут сорок. Можно предположить, что устав ждать, он попросит Иск-Ина открыть, и рванёт к особняку, чтобы высказать Патриции своё возмущение.

Но почему ворота открылись уже тогда, когда мы подходили? И по идее, Денница прекрасно нас видел?..

Ночью машин на трассе почти не было.

"Алеф" нёсся с приличной скоростью – мне был виден спидометр. И хотя иероглифы на циферблате были чужды для понимания, стрелка, ушедшая далеко в красную зону, говорила сама за себя.

Но поездка мне всё равно понравилась. Автомобиль летел над асфальтом, как гепард, догоняющий антилопу. Город – громадное скопище огней – быстро приближался…

Всю свою жизнь я считал, что Москва славится своей бурной и разнообразной ночной жизнью. Потом я попал в другое измерение и понял, что Москва – это всего лишь больничка для тихих сумасшедших, а настоящий психоз бурлит в Сан-Инферно.

Так вот: Чолом-Йосодот, столица континента Ад мира Ассиах – это как навороченная современная клиника для душевнобольных, по сравнению со скромной каретой скорой помощи…

Денница припарковал "алеф" где-то в деловом центре. Манхэттэн удавился бы от зависти, если бы мог оценить высоту, количество и разнообразие местных небоскрёбов.

По узким каньонам между высотками курсировал народ. Нельзя сказать, что его было слишком много – то было бы неверным определением.

Людей здесь спрессовало в одну гигантскую, извивающуюся многоножку с миллионом голов.

Шум стоял соответствующий.

Но удивило меня не это: как только демангел, продравшись сквозь плотное стадо автомобилей, подкатил к тротуару – для него тут же освободилось место!

– Магия? – ошеломлённо спросил я у Патриции.

– Скорее, личный допуск его мамочки, высокородной демонессы Люцифуг, – кисло проговорила Патриция. – У нас всем управляют Эхейех, помнишь?

– Как такое забыть.

Вовремя открывшиеся ворота не шли у меня из головы.

Ловко выпрыгнув из низкого авто, Денница уже подходил к дверце со стороны Патриции – чтобы подать ей руку.

Мне он руки не подал. Но подмигнул. Так, словно мы друзья…

– Клуб называется Восьмикрылый Серафим, – пояснил демангел, пока мы двигались по белоснежной ковровой дорожке.

– Прямо в деловом здании? – недоверчиво спросила Патриция.

Голем-швейцар предупредительно распахнул дверь и мы вошли в сумрачный вестибюль.

– Это новое место. Открылось, пока тебя не было, – пояснил Денница, направляясь к лифтам. Эхо его шагов гулко отскакивало от мраморного, в чёрно-белую клетку пола.

Вестибюль был пуст.

Можно вообразить, что днём здесь не протолкнуться от народу: цокают каблучками секретарши, клерки носятся с папками, маклеры с телефонами, приросшими к уху…

Охранники.

Нет ли здесь подвоха?.. – я посмотрел на Патрицию. Судя по её ответному взгляду, она думала о том же самом.

Лифт беззвучно распахнул двери, и Денница первым ступил в кабину.

– Вход только по приглашениям, – заявил он, бросив на меня высокомерный взгляд. – Число мест строго ограничено.

– Воспользовался влиянием мамочки? – ядовито осведомилась Патриция, когда двери закрылись и лифт плавно устремился вверх.

– Какой смысл в высоком положении, если им не пользоваться? – пожал плечами Денница и повернулся ко мне. – Ну Макс?.. Как тебе нравится Клоака Дьявола? Кстати: восхищен твоей смелостью.

– Смелостью?

Патриция вновь бросила на меня тревожный взгляд.

– Мало кто из посторонних отваживается посетить наши миры, – пояснил Денница. – Мы, ангелы и демоны, частые гости в иных измерениях… Наши же пенаты, особенно Ад, путешественники обходят стороной.

– Может, потому что считается, что попасть сюда можно только ПОСЛЕ смерти? – невинно спросил я.

Денница запрокинул голову и расхохотался.

– А знаешь, я об этом как-то не подумал, – он хлопнул меня по плечу. – Отличная мысль, брат.

БРАТ?..

Как только двери открылись, я пулей вылетел из лифта. И… залетел прямо в руки – или манипуляторы – охранных големов.

– В чём дело? – они схватили меня так, словно я был преступником.

– Несанкционированный пронос магического артефакта, – равнодушно проговорил один из големов.

Патриция, выйдя из лифта, оглядела стены по обе стороны и кивнула.

– Охранные Печати, – сообщила она. – Здесь запрещено заниматься магией.

Один из големов тем временем полез в мой карман и достал какую-то глиняную табличку с красным шнурком.

Незнакомую.

– Это ваше? – спросил голем, поднеся табличку к моему носу.

– Впервые вижу, – честно сказал я.

Ко мне подплыл второй голем.

– Зрачки не расширены, пульс в пределах нормы, плёнка пота на ладонях не толще, чем обычно… Он говорит правду.

Голем, который держал табличку, отпустил меня и отплыл в сторону.

– Впредь будьте осторожны, Гость, – предупредил он. И укатил. Второй голем исчез в другом направлении.

Табличку они забрали.

– Что это было?.. – я удивлённо хлопал глазами, переводя взгляд с Денницы на Патрицию.

– Печать Разрушения Основ, – пробормотал демангел. Выглядел он при этом довольно задумчиво. – Вероятно, она была в той одежде, которая на тебе, Макс… Ведь это же костюм из гардероба мадам Иштар? – он повернулся к Патриции.

– Да, но… Мама не занимается такими вещами, – покачала головой девушка. – Она специализируется на любви. И не имеет дел с разрушением, ты же знаешь.

– Ты давно не была дома, Ини, – пожал плечами демагнел. – Здесь многое могло измениться.

– Не настолько, – буркнула Патриция.

– Я принесу нам выпить, – объявил Денница и направился к далёкой и сверкающей стеклом стойке бара. – А вы пока отыщите свободный столик.

Столики, кстати сказать, тут были стоячие. Как в пивнушке. Они располагались вдоль широких панорамных окон, за которыми переливался огнями Чолом Йосодот, что в переводе означало всего лишь Центр Четырёх Миров…

– Не ешь и не пей ничего из предложенного Денницей, – быстро проговорила Патриция, направляясь к одному из пустующих столиков сбоку.

– Но я хочу выпить! – после истории с големами не мешало промочить горло. И даже требовалось.

– Печать Разрушения Основ тебе подложил Денница, – сообщила Патриция.