Текст книги "Проклятие новичка (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Зимин

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Сан-Инферно 7. Проклятие новичка

Глава 1

Над Сан-Инферно парил дракон.

И парил – это слишком мягко сказано.

Он был, как бомбардировщик: широко расправив крылья и вытянув шею, дракон с воем проносился над зданиями, периодически опуская голову и выдыхая длинные языки пламени.

В воздухе кружились крупные хлопья пепла.

Они устилали крышу клуба приличным слоем – ноги тонули по щиколотку.

Князь Литопс поймал на язык лёгкую серую снежинку, причмокнул, закрыв глаза и выдал:

– Каменный уголь марки "Д", длиннопламенный. Копи Соломона на Понтифике. Немного терпкий, хорошо крошится на зубах… Одобряю.

Одобряю?..

– Как романтично, – рядом вздохнула ведьмочка. – Багровое небо, золотой дракон… Добавить печальную музыку – и можно оформлять коллективный заказ.

– На что? – автоматически поинтересовался я.

– На кремацию, – с готовностью ответила Лилит. Протянув руку, она поймала на ладонь несколько пепельных хлопьев. – Нет, ну какая у неё струя…

Я поперхнулся.

Хотя… и сам думал о том же самом.

Ведь Зебрина утратила способность превращаться в дракона!

Утратила из-за меня. Точнее, из-за моего заклинания… Что же происходит сейчас?

Я ещё раз вгляделся в золотое чудо над головой.

Это несомненно Зебрина: изгиб изящной шеи, манера закладывать крутые, как кипяток, виражи…

– Городу ничего не грозит, – авторитетно заявил дон Коломбо. Они с доньей Карлоттой стояли обнявшись, и с ностальгией во взглядах следили за стремительным полётом дочки. – Все здания огнеупорны, стёкла двойной закалки, жаропрочные.

– А у жителей давно выработался рефлекс: не выходить на улицу, когда воют сирены, – добавила дракониха. – Мы об этом позаботились.

А ведь она права, – я только сейчас обратил внимание на тонкий, почти на грани слышимости, вой.

Неприятное ощущение: от него чесались волосы и пузырилось в ушах.

– Сирены? – переспросила Лилит. – И где они находятся?

– Везде, – дракониха повела рукой, как бы охватывая весь город. – Баньши взяли на себя обязанность предупреждать жителей об опасности.

– Но баньши живут в подвалах, глубоко под землёй! – удивилась ведьмочка. – Как они узнают о?.. – она указала взглядом на дракона – Зебрина как раз пролетала над "Чистилищем".

– Им об этом сообщают горгульи, – с улыбкой пояснила донья Карлотта. – Они как раз живут на крышах – вот почему в Сан-Инферно практически нет голубей.

Лилит с одобрением кивнула.

– Отличный биоценоз, госпожа Коломбо. Я в восторге от того, как вы тут всё устроили.

– Зови меня Карлотта, дорогая. И кстати: заходи как-нибудь во Влахерну, на чашку чая. Уверена: у нас с тобой много общего.

Я выдохнул, едва сдерживая панику.

– Извините, что прерываю, ДАМЫ, но вам не кажется, что с Зебриной что-то не так?

– О, дорогой, я в этом абсолютно уверена, – донья Коломбо бросила обеспокоенный взгляд на дочь. Багровый глаз Люцифера играл на её чешуе кровавыми отблесками. – Но это не значит, что нужно терять всякие понятия о приличиях.

– Не то чтобы кого-то интересовало моё мнение, – задумчиво проговорила горгонида. – Но эти языки пламени… Разве она не должна была уже выдохнуться?

– Ерунда, – отрезал Князь Драконьего двора. – Ребёнок вырвался на свободу. И выражает свою радость по этому поводу самым доступным способом. Молодец, внученька! – закричал он, сложив руки рупором вокруг рта. – Поддай парку!

– Отлично, Марк, продолжайте её подзуживать, – пробормотал дон Коломбо. – Ведь это всего лишь МОЙ город.

– Но Лолита права, – донья Карлотта предостерегающе положила руку на плечо мужа. И бросила строгий взгляд на отца. – Она выпускает СЛИШКОМ длинные языки пламени. И слишком часто. Бедный ребёнок скоро перегреется, и тогда… – она прерывисто вздохнула.

– Что? – нетерпеливо спросил я. – Что будет, когда она перегреется?

– Ты хотя бы отдалённо представляешь себе принцип работы парового котла? – задумчиво спросил Золтан. Вместе с Зарой и Захарией он не отрывал взгляда от золотого силуэта над крышами. – Особенно того момента, когда клапан заклинит и пар перестаёт выходить наружу…

Я сдавил переносицу.

– То есть, она…

– Процесс горения сопровождается огромным выделением тепла, – подал голос Колька. – В данном случае, это раскалённый воздух.

– От излишков которого она не успевает избавляться, – наконец-то заволновался и дедушка. – Тут нужен тонкий баланс… – Князь Литопс бросил яростный взгляд на дочку с зятем. – ПОЧЕМУ вы не давали ей летать? У девчонки просто нет опыта. Она же взорвётся!

Ну вот. Это сказано вслух.

Но легче от этого не стало.

– Я поднимаюсь к ней, – заявила донья Карлотта. – Надо уговорить её приземлиться, и…

– Дорогая, – дон Вито мягко взял жену за плечи. – Помнишь, что было, когда мы пришли навестить её в заключении? – дракониха нервно закусила губу. – Она не станет тебя слушать. После всего, что мы тогда друг другу наговорили… Думаю, Зебрина не будет с нами разговаривать лет пятьдесят. Не меньше.

– Но я… – дракониха попыталась вырваться, но дон держал крепко.

– Кара миа, ты знаешь, как я люблю её, – прошептал дракон. – Но тебя я люблю не меньше. Я не допущу, чтобы ты пострадала.

– О, ми амор! – донья Карлотта спрятала лицо на груди мужа.

– Развели сопли в сиропе, – пробурчал Князь, расстёгивая шелковую жилетку. – Я сам полечу и всё улажу.

– Она вас не знает, Марк, – откликнулся дон Вито. – Подумайте: что ОБЫЧНО делают драконы, когда видят кого-то незнакомого?

– Нападают, – старый дракон сник. Он смотрел на Зебрину, и ноздри его подёргивались. – Неужели я так и не познакомлюсь со своей внучкой?..

Я прикрыл на мгновение глаза, а потом громко, и убедительно, как только мог, произнёс:

– Так, уйдите все с крыши.

На меня посмотрели с недоумением.

– Оторва, ты против Зебрины – одуванчик против огнемёта, – Лола скосила глаза на драконицу.

Мне показалось, или за последние пару минут она заметно потолстела? Золотое тело больше не было изящным, теперь драконица походила на того самого удава, который проглотил слона…

– Это самоубийство, брат, и ты это знаешь, – тихо сказал Золтан. – Мне очень жаль бедную девочку, но не лучше ли дать событиям… побыстрее закончиться? Это произойдёт мгновенно. Поверь: она не будет мучиться.

– Боюсь, она даже не заметит, как превратится в тонкую плёнку протоплазмы на крышах, – мрачно фыркнула Зара. – А что?.. Я просто озвучила то, о чём все думают.

– Это называется БЕСТАКТНОСТЬ, милочка, – сладким голосом произнесла Лилит. – Говорить вслух очевидные вещи…

– Я СКАЗАЛ: УХОДИТЕ!

Не думал, что Голос сработает. Но от меня заметно отшатнулись.

– Ого, – хмыкнул Князь. – Где ты этому научился, внучек?

– Ты ПРЯМО СЕЙЧАС хочешь об этом узнать?.. – я был вне себя.

Сердце колотилось, как бешеное. В голове клубился туман, перед глазами мелькали яркие искры в форме золотого дракончика…

Господи-господи-господи!

Одна мысль о том, что я никогда больше не смогу почувствовать её яростный взгляд, не услышу её ядовитых комментариев в свой адрес, не прикоснусь к ней, не вдохну её запах…

– Сынок, ты не обязан это делать. Сынок?.. – я не сразу расслышал, что мне говорит дон Коломбо. И не сразу понял, что мелет мой язык в ответ.

– Я люблю её! – закричал я. – Я люблю вашу дочь, и…

Вот теперь я замолчал.

Потому что до меня самого только дошло, что же такое я сказал.

– Ты серьёзно? – тихо спросил Колька. – Ну в смысле… Ты же так всем говоришь. Всем девушкам, я имею в виду. Что такого в…

– УХОДИТЕ! – я вновь повысил голос. – Оставьте меня одного. Я ДОЛЖЕН с ней поговорить.

– Боюсь, она тебя не услышит, – печально сказал дедуля. – Но мы обязаны уважать желание смерт… – я услышал громкий кашель. – Твоё желание, внук. Все за мной! – скомандовал Князь и с достоинством направился к слуховому окошку.

– Насколько я знаю природу драконов, – произнёс, проходя мимо, король Золтан. – В таком состоянии она просто НЕ СПОСОБНА ничего слышать. – Сейчас она просто хищник. И не более того.

Я промолчал.

Единственное, чего я сейчас хотел – остаться на крыше в одиночестве.

Признаюсь честно, как на духу: в этот момент я думал не о Зебрине. Ну… Не только о ней.

Точнее, не столько о ней, сколько о себе.

Я сказал дону Вито, что люблю его дочь.

Я.

Сказал.

ВСЛУХ.

И все это слышали.

А меня даже никто не заставлял…

Внезапно я припомнил день, когда дон Коломбо объявил, что хочет женить меня на Зебрине.

Лола тогда вполне серьёзно посоветовала спешно покинуть Сан-Инферно и спрятаться где-нибудь подальше, желательно, в другом измерении.

ВСЕ тогда говорили, что Зебрина Коломбо – это нечто. Пороховая бочка, бомба с часовым механизмом. Причём завод у часов очень короткий…

Да я и сам в тот момент был УВЕРЕН, что никогда, ни при каком помутнении рассудка, не женюсь на драконице.

ВООБЩЕ ни на ком не женюсь.

Для этого я СЛИШКОМ люблю женщин – всех женщин, я хочу сказать. Как можно выбрать из этого великолепия, из этого феерического разнообразия только одну?..

КЕМ она должна быть?

И вот сейчас я вдруг, неожиданно, понял: она должна быть вредной, непримиримой, капризной драконицей с характером взбесившейся зажигалки.

Лола покинула крышу последней.

Горгонида не была бы собой, если б не захотела остаться, чтобы защитить меня от дракона.

Точнее, ПОПЫТАТЬСЯ защитить.

Она всё медлила, стоя у крошечной дверки, в которую протиснуться – для неё уже подвиг…

Я яростно махнул рукой, чтобы она уходила.

Не удивлюсь, если Лолита останется ждать на лестнице. Но лучше там, чем здесь.

Безумный Макс, приготовленный на гриле – блюдо, которое лучше смаковать в одиночестве…

Я потряс головой. Пораженческое настроение сейчас совсем некстати. Надо взбодриться.

И вернуть Зебрину домой.

Но… Как это сделать?

Я оглядел небо, от края до края.

Облака клубились, как пельмени в кастрюле.

Дракон лавировал в потоках воздуха, широко расправив крылья и временами издавая пронзительные, полные боли крики.

А может, это я утрирую, – тут же всплыла непрошеная мысль. – Может, всё наоборот: так она выражает свою радость от обретения долгожданной свободы

Когда это ты стал драконьим психологом, Макс?

Может, почуял сердцем?

ПОЛНАЯ ерунда. Видел я это сердце в Википедии: мешок из плоти, наполненный кровью и неприятного вида фиолетовыми дрожащими трубочками, вот и всё. Откуда фиолетовым трубочкам знать, что сейчас чувствует Зебрина?..

Пока эти – не всегда конструктивные – мысли крутились в голове, тело взяло управление на себя.

Не осознавая, что делаю, я принялся карабкаться на одну из букв, прикреплённых к фасаду клуба.

Буквы были громадными – как и всё в этом мегалитическом, рассчитанном на пятнадцатиметровый размах крыльев, городе.

Не знаю почему, но я выбрал букву "Щ".

Трудный объект для восхождения, принимая во внимание совершенную гладкость и общую вертикальность конструкции.

Не стану описывать и процесс – просто включите воображение. При любом раскладе зрелище будет скорее комическим, чем геройским.

Но в конце концов я встал на вершине центрального столба и замахал руками.

Может, я что-то кричал, подпрыгивал – рискуя сверзиться в стометровую пропасть…

В голове была одна мысль: каким-то образом привлечь её внимание. И побыстрее.

А потом сделать так, чтобы драконица не спалила меня, как газовая горелка – комара.

Пустяки. Дело житейское.

И не с таким справлялся.

На этот раз я не справился.

Зебрина парила где-то в верхних слоях атмосферы – я её не видел.

А может, ей надоело пытаться поджечь несгораемый город, и она просто подалась на поиски более воспламенимых объектов.

Подростки – они такие. Дай только что-нибудь поджечь… Особенно, когда ты в растрёпанных чувствах.

О том, что она уже… Ну, что её "котёл" не выдержал… Что давление зашкалило и драконица…

– П-сст!..

Нет, честное слово. Нельзя же подкрадываться к человеку, который стоит на пятачке шириной в двадцать и длиной в сорок сантиметров на стометровой высоте…

– Что ты тут делаешь, Труффальдино?

На кота я не глядел. Был слишком занят: изо всех сил цеплялся руками за верх центрального столба буквы "Щ", в то время как ноги пытались отыскать хоть какую-нибудь опору… Но я уже говорил: металл был слишком гладким.

Мне и в первый-то раз удалось взобраться на неё на голом энтузиазме…

Горизонт раскачивался перед глазами безумным маятником, и город казался то опрокинутой чашей, то макетом, заключенным в стеклянный шар.

Наконец носком ботинка я отыскал небольшую выемку, упёрся покрепче и перебросил ногу через перекладину.

Подождал, пока перестанут дрожать руки, и только потом вытер пот, полностью заливший глаза и капавший с носа.

Глаз Люцифера был в самом зените – впрочем, как и всегда. Задница от него не отставал.

Подумать только! С тех пор, как Денница отправился к ближайшему порталу на Клоаку Дьявола, прошло всего несколько часов…

– Что ты тут делаешь, Труффальдино? – повторил я, когда убедился, что моя задница прочно устроилась на жестком сиденье, а руки крепко упёрлись в столб с боков.

Кураж прошел. Адреналин схлынул, оставив на языке горечь поражения и кислое послевкусие страха смерти.

А ещё я проглотил муху.

Если вы вспомните, КАК выглядят мухи в Сан-Инферно, вы мне КРЕПКО посочувствуете.

– Что тебе нужно? – в третий раз повторил я, глядя на нагло и вольготно развалившегося кота. Ему хорошо, у него крылья…

– Хотел передать тебе скромный подарок от Патриции, – промурлыкал крылокош. – Но если ты слишком занят…

Случайно взглянув вниз, я судорожно вздохнул.

Нет, ВЫСОТЫ, как таковой, я не боялся. Пугала ГЛУБИНА, которая заканчивалась зубодробительно-твёрдым дном.

И почему раньше я спокойно лазал, где хотел, и ничего не боялся? Подъёмные краны, крыши небоскрёбов…

Ответ прост: теперь мне ЕСТЬ, что терять. Такие дела.

– Что она просила передать? – кажется, я заметил в облаках золотую искорку…

– Так, пустяки, ничего особенного.

Кот вытянул когтистую лапку, в которой покачивался на шнурке…

– СВИСТОК? – я чуть не кувыркнулся со своего насеста от возмущения. – И ради этого ты отвлекаешь меня?..

– Свисток для драконов, – хладнокровно поправил меня Труффальдино. Его желтые глаза злорадно сверкнули. – Стоит в него подуть, и твоя барышня прилетит, как утка на крик селезня.

В голове у меня щелкнуло.

– Так это… манок? Такой же, какие используют для собак?

– Поражен, как хорошо ты умеешь признавать очевидное.

– Ничего очевидного в этом нет! Да мне и в голову не могло прийти, что существуют такие свистки. Интересно, почему драконы о них не…

– ДРАКОНЫ эти штуки терпеть не могут – по очевидным, как ты понимаешь, причинам, – крылокош покачал свистком в воздухе. – Они приучили себя думать, что их… не существует. Самообман – это игра, в которую любят играть все. Без исключения.

– Давай сюда свисток.

– Лови.

Мы вместе понаблюдали, как крохотная золотая искорка исчезает в глубине под ногами.

– ЗАЧЕМ ты его бросил? – заорал я на кота. – ПРОСТО ПЕРЕДАТЬ было нельзя?

– Я же сказал: лови.

– Да я даже приготовиться не успел!

Я вновь заглянул в пропасть, но там уже ничего не было видно. Только далёкий, как Большая Медведица, проспект с муравьиными фигурками прохожих.

Что характерно: фигурок за последние несколько минут значительно прибавилось. Можно смело сказать, внизу, на проспекте у ступеней клуба, начала собираться ТОЛПА.

Ну конечно. Добрые жители Сан-Инферно ни за что не пропустят развлечение. Даже если есть опасность немножко поджариться…

– И что теперь делать?..

Да, Макс. Плохи твои дела. Если спрашиваешь совета у кота.

У КРЫЛАТОГО кота, – услужливо подсказал внутренний голос. – СМЕКАЕШЬ?..

– Ты должен достать этот свисток, – решительно сказал я. – Ты должен полететь, отыскать его и принести мне. Давай!

Кот принялся умываться.

Меня продрало холодной дрожью.

Нет, вы представляете?.. На кону вопрос жизни и смерти, а он умывается!

– Труффальдино, ты должен…

– Может, если ты пореже будешь говорить слово "должен", и вспомнишь совсем другое слово, волшебное, мы и сможем договориться.

– Это ТЫ упустил свисток!

– Я его тебе БРОСИЛ, и я не виноват, что ты его…

Я судорожно втянул носом воздух. Пахло грозой.

– Труффальдино, лапочка, не будешь ли ты так ЛЮБЕЗЕН слетать вниз, поискать там свисток? А потом, ПОЖАЛУЙСТА, быть таким добреньким, и принести его мне.

Губы мои, выговаривая эти слова, были жесткими, как две замёрзшие резинки.

Как этот паршивец не понимает?.. Это же Зебрина. Которую я…

Нет. Я не готов об этом думать.

Не сейчас, когда она парит где-то там, в небесах, а её желудок представляет собой непредсказуемую химическую фабрику.

– Ладно, уговорил.

Кот канул вниз. Только чёрно-белые крылышки мелькнули.

Я приготовился к долгому мучительному ожиданию.

– Как, ты уже?.. Нашел?

– Он зацепился за конёк крыши, только и всего, – отмахнулся кот, и на этот раз аккуратно опустил свисток мне в ладонь.

Я повертел небольшую золоченую безделушку…

Неужели это сработает?

Если да – то я в долгу перед Патрицией.

В ОГРОМНОМ долгу…

Поднеся свисток ко рту, я дунул изо всех сил.

Глава 2

Звук, вылетевший из свистка, чуть не сбросил меня с крыши.

– Что это такое? – заорал я на кота, как ни в чём ни бывало, парящего над моей головой. – Это не свисток. Это противотуманная сирена!

– А ты думал, что дракона можно приманить на обычный свист?

Я повесил свисток на шею. И принялся высматривать в небе золотой крылатый силуэт…

Неожиданно спину опалило жаром. Волосы на затылке встали дыбом, рубашка сделалась такой горячей, словно её только что выгладили.

Труффальдино, совершив мёртвую петлю, исчез за краем крыши.

Стремительно, насколько это позволяли обстоятельства, я развернулся. Ожидая увидеть золотую драконицу, я заранее приготовил нежную улыбку, и чуть не поперхнулся, когда вместо чудного видения передо мной явился…

– Приятно, когда тебя рады видеть. Ценю хорошую реакцию.

– Здорово, Руперт. Сколько лет, сколько зим.

– Чего?..

– Проехали. Чем обязан?

Я всё время нервно поглядывал в небо, размышляя: не дунуть ли в свисток ещё раз.

– У меня новости о Зебрине.

– Где она? С ней всё в порядке? Она… всё ещё… Ну…

– Может, поговорим в более интимной обстановке? – дракон подмигнул единственным глазом и плотоядно оскалился.

Я чуть на него не бросился.

А потом включил мозг и немножко подумал.

Если Руперт ведёт себя столь легкомысленно, я бы даже сказал, развязно, значит, с Зебриной всё в порядке.

Он не стал бы шутить, если бы принёс ужасные новости.

Ведь правда?

Не стал бы?..

– А почему мы не можем поговорить прямо здесь? – я ещё раз посмотрел на небо. Просто не мог себя заставить не смотреть.

– Её там нет, – прочёл мои мысли дракон.

– А где она? – тут же спросил я.

– Долгая история, – поморщился Руперт. – Я бы предпочёл рассказать её в более… – он заглянул в пропасть под ногами, – Удобном месте.

– Ты же дракон, – боже, я опять говорю очевидное. – Тебе не страшна никакая пропасть…

– Видишь ли, Макс, – он опять подмигнул. А когда тебе подмигивают единственным глазом, это выглядит устрашающе. – Скорее, я беспокоюсь о тебе. Точнее, беспокоится тётя Карлотта. Цитирую: – Если с мальчиком что-то случится, Руппи, я с тебя всю чешую обдеру ножом для рыбы, – дракон поёжился. – А ты же знаешь мою тётушку…

– Мне понадобится время, – я постучал пяткой по гладкому столбу, на вершине которого сидел.

– А ты прыгай, – посоветовал Руперт. – Я тебя поймаю.

Я моргнул.

– Ты… Серьёзно?

– Когда тебе обещают ободрать чешую, словно рыбе перед жаркой – это, знаешь ли, очень вдохновляет. На подвиги. Поверь: я сделаю ВСЁ для того, чтобы ты не пострадал, мой ценный для драконьего сообщества друг. Уж не знаю, чем ты так очаровал мою тётку, но я скорее устроюсь работать почтовым голубем, чем допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

Прыжок веры, – подумал я. – Конечно, его совершают несколько другие люди, и в куда менее странных обстоятельствах – например в Ассасин Крид… но что я теряю?

– Ладно, давай.

Руперт улыбнулся и шагнул в пропасть. Я едва сдержал крик.

В мгновение ока у него за спиной выросли чёрные кожистые крылья, тело удлинилось и раздалось вширь, на ногах – то бишь, лапах – появились длинные, угрожающего вида, когти…

Как он это делает? – подумал я и шагнул следом.

Просто я знаю себя: если включится воображение – ничего не выйдет.

Я так и буду сидеть на столбе, как какой-нибудь сумасшедший воробей, пока меня не собьют камнями…

Полёт был недолгим.

Я почувствовал, как меня поперёк туловища обхватили стальные лезвия когтей, и постарался не дышать – чтобы не порезаться.

Вопреки надежде, что мы спустимся на проспект перед клубом, меня потащили, как украденную курицу, над скопищем крыш.

Горизонт опрокинулся, город оказался у меня над головой, затем мелькнуло Травяное море – яхты контрабандистов сновали по нему, как жуки-водомерки…

Наконец меня аккуратно поставили на ноги, и тут же рядом встал Руперт – высокий, покрытый шрамами, и… совершенно голый.

Я закатил глаза.

– Господи, Руперт, тебе что, доставляет удовольствие смущать окружающих?

– Просто люблю, когда всё проветривается, – дракон пожал плечами. – К тому же, здесь никого нет. Чего стесняться-то?

– Я здесь есть, Бобби, дружок. Это не считается? Пожалей мои истерзанные нервы.

– Ой, какие мы нежные, – на Руперте появились потрёпанные шорты из обрезанных джинс. – Твои нервы достаточно успокоились?

– Где мы?

Под ногами были плоские серые плиты. Они были плотно пригнаны друг к другу и служили крышей длинному приземистому зданию – за неимением другого слова…

Может, это был сарай, или амбар, или… бункер?

– Это госпиталь для прихворнувших драконов, – пояснил Руперт.

– И что мы здесь делаем?

Откуда-то изнутри, из-под крыши, доносился глухой рёв – словно там газовало целое стадо мотоциклов.

– Внутри Зебрина.

Я невольно посмотрел под ноги.

– Где? Внутри этого… лабаза?

– Это госпиталь, – терпеливо повторил Руперт. – Для смертельно больных…

– СМЕРТЕЛЬНО?..

– Ну, может, не совсем.

Я устало опустился на крышу и свесил ноги с края. Вокруг простиралось всё то же Травяное море: огненно-красное в смешанных лучах обоих светил, подёрнутое мерно бегущими волнами.

До горизонта было далеко, и ничего, совершенно ничего не нарушало его незамутнённой пустоты…

– Ты обещал объяснить, что с Зебриной.

Внезапно навалилась усталость. Горло чувствовало себя, как нора муравьиного льва – и кстати, на её дне, то есть в желудке, что-то копошилось.

– Для начала тебе стоит знать, что с ней всё в порядке, – Руперт уселся рядом, свесив в пустоту босые ноги.

– Но ты что-то говорил о смертель…

– ПОКА всё в порядке. Она налеталась, выдохлась и не взорвалась. Я помог ей спуститься и устроил здесь… – дракон постучал по каменной крыше костяшками пальцев.

– Но… зачем? Почему ты её запер? Не лучше ли выпустить её и поговорить?

– Она не может снова стать человеком, чувак.

– Ну что за мексиканский сериал, Руперт! Просто дай мне с ней поговорить, и… Что? Что ты имеешь в виду, когда говоришь…

Дракон издал скорбный вздох.

– Когда ты забрал её способности…

– ЭТО БЫЛО НЕ СПЕЦИАЛЬНО. И вообще: всё было не так!

Дракон положил руку мне на колено.

– Просто выслушай меня. Ладно?

Я кивнул. А что ещё оставалось? Коленная чашечка медленно, но верно, превращалась в желе.

– Больше всего на свете Зебрина хотела вернуть себе способность летать.

– Но она никогда… – колено пронзила раскалённая игла. – Молчу, молчу…

– Обычно мы, драконы, об этом не говорим, – продолжил Руперт. – Но полёт – это… Это самое главное. Парить в небесах, ощущая, как весь мир становится устрицей…

– Устрицей? – я недоверчиво поджал губы. – Это такая влажная скользкая штука в твёрдом панцире?

– Внутри КОТОРОЙ скрывается жемчужина. Это метафора, чувак, надо же понимать!

Ближе к телу, – хотелось закричать мне. Но стоило пожалеть колено – оно мне ещё пригодится. Чтобы пнуть этого словоблуда под зад и сбросить с крыши…

Вероятно, моё невнятное ворчание вернуло дракона к действительности.

– Зебрина испробовала ВСЕ доступные способы. Она обращалась в Гильдию магов, искала артефакты на чёрном рынке – потратила, между прочим, небольшое состояние.

– Откуда ты знаешь?

– Я таможенник, помнишь? – на этот раз моё колено осталось без внимания. – ВСЕ артефакты проходят через меня. Ну, или кого-то из моих… людей.

– Я правда не знаю, что я тогда сделал, – сказал я.

И более того: я НИ РАЗУ об этом не задумывался – просто не было времени. О чём теперь я несказанно жалел.

– Но я заметил, что к Лолите постепенно возвращается способность каменящего взгляда.

Руперт вздохнул.

– Ты же был подростком. Помнишь, как это бывает?

– Хочется всё и сразу, – кивнул я. – И чтобы ни о чём не надо было думать.

– Особенно, о последствиях, – хмыкнул дракон.

Мне в сердце закрался неприятный холодок.

– Уж не хочешь ли ты сказать…

– Да.

– Святой Люцифер!

– К сожалению, всего лишь Денница. Он пообещал вернуть Зебрине драконий облик.

– Вот ублюдок.

– К сожалению, в сделке ничего не было о том, чтобы снова стать человеком, – закончил Руперт.

Этого следовало ожидать. Сделка с дьяволом всегда выходит боком. ВСЕГДА.

О, по-своему, они очень честные: если Зебрина хотела стать драконом – она им стала. БУКВА сделки была соблюдена досконально.

– Из-за этого она разругалась с родителями, верно? – высказал я догадку. – Они пытались отговорить её, но она не послушалась.

– Просто она очень хотела летать, чувак.

Я промолчал.

Это моя вина.

Денница мстил мне – он сам говорил, что сделает это. И даже не скрывал, что действовать будет через Зебрину.

Это моя вина.

Он предупреждал, но я пропустил это мимо ушей. Был слишком занят своими проблемами.

Из моей груди вырвался горький смех.

Денница победил.

Он достал меня в последний момент, когда я этого совсем не ожидал. Потерять любовь именно сейчас, когда я понял, что она у меня есть…

Стоп. Почему я продолжаю думать о себе?..

Да, мне больно.

И страшно.

Но Зебрине ГОРАЗДО страшнее. Святой Люцифер! Сколько ей всего пришлось пережить…

И ведь она молчала, скрывала это от меня.

Интересно, почему?..

Фактически, после проникновения в Цитадель Гильдии воров мы с ней не виделись. Она помогла мне украсть Адамантий – то есть, ввязалась в драку наравне со мной, а потом… Потом события понеслись вскачь и я как бы забыл о Зебрине.

Нет, конечно, я ПОМНИЛ о ней – всё время думал, каким-то количеством серых клеточек, – но в то же время занимался СВОИМИ делами.

И вот теперь она превратилась в рептилию. Крылатую, холоднокровную, и с зубами размером с крестьянскую косу.

– Я должен с ней поговорить, Руперт.

– Макс, я всё понимаю, но…

– Просто пусти меня внутрь.

– Она тебя спалит за две секунды.

Я усмехнулся уголком рта.

– До сих пор же не спалила…

– Хочешь сказать, у тебя есть какой-то артефакт?

Я вздохнул.

– Да. Можно сказать и так.

Ну как ему объяснить мою способность не гореть в драконьем огне, если я и сам её не понимаю?..

– И ты не наябедничаешь тёте, что я…

Я закатил глаза.

– Ру-перт… КАК я смогу наябедничать, если она меня спалит?

– А… Понял, – дракон недовольно поморщился и поднялся на ноги.

Я тоже встал. Горизонт неожиданно покачнулся, но Руперт схватил меня за руку.

– Эй, что с тобой? Голова закружилась?

– Всё в порядке, – я с силой потёр щёки. Ладони уколола щетина… – Просто давно не спал.

– Ладно, идём.

Он что-то сделал, и прямо в крыше открылся люк.

Точнее, каменная крыша раздвинулась вся, целиком. Сначала в центре появилась трещина, она расширялась, края её расходились в стороны – причём, совершенно бесшумно.

Магия, – решил я. – Или обычная лебёдка.

Когда каменные края крыши разошлись метра на два, внутрь упала тонкая серебряная лесенка. Я видел лишь несколько верхних ступеней, остальное уходило в темень, на непонятную глубину, из которой несло сырым теплом и угольной пылью.

Я посмотрел на Руперта.

– Спускайся, – напутствовал дракон. – Лестница ведет на балкончик. Там ты будешь в безопасности. В относительной безопасности. Просто не делай резких движений. Не кричи. Не дёргайся. И знаешь что? Дыши тоже пореже.

Я поставил ногу на верхнюю ступеньку.

Снизу поднимались потоки тепла, и у меня сложилось чувство, словно я спускаюсь в печь. Дрова уже погасли, но где-то там, внизу, продолжают тлеть угли.

– Я буду здесь, – пообещал Руперт. – Ну, на случай, если ты… всё-таки вернёшься.

– Какой ты добрый, – буркнул я себе под нос. Но громко сказал: – Спасибо, Руперт.

– Не ори, – напомнил дракон. – Если она возбудится, то вас обоих придётся отскребать со стен. Помни: сейчас в ней мало что осталось от той Зебрины, что ты знал. Это огромный, запертый в тесной клетке безжалостный хищник с несварением желудка.

Как только моя голова скрылась в проёме, крыша медленно начала закрываться.

Я ускорил спуск – находя ступеньки наощупь. Пару раз ноги соскальзывали, и я держался только на руках.

Ладони покрылись царапинами и ржавчиной, лестница пахла старым железом и пылью.

Вероятно, пользовались ею не так уж часто…

Наконец нога опустилась на что-то более широкое, чем ступенька лестницы. Пошарив вокруг, я решил, что это и есть пресловутый балкончик. Отпустил лестницу, нашарил невысокие перила и… заглянул в пустоту под собой.

Как я теперь понимаю, лабаз с каменной крышей представлял собой самую верхушку айсберга.

Остальной бункер располагался под землёй – её толща служила дополнительной защитой, когда очередной пациент начинал проявлять беспокойство.

– Зебрина, – тихонько позвал я в эту ждущую, сосущую пустоту.

Снизу донеслось металлическое взрёвывание, несколько мощных ударов сотрясли бункер, а потом… в глубине появились два раскалённых угля и начали подниматься ко мне.

И только когда они всплыли на достаточную высоту, я понял, что это глаза. Желтые, с багровой радужкой и вертикальным зрачком.

Глаза моей любимой девушки.

Нет, не так. Эти слова я говорил разным девушкам. Говорил искренне, от чистого сердца. Порой, нескольким девушкам в течении одного дня… Или ночи – что тоже было неплохо.

Но теперь… Я знал, чувствовал, что они не подходят. Не годятся для тех чувств, что я испытывал прямо сейчас.

Может, потому что одним из этих чувств был благоговейный ужас – никогда я ещё не видел дракона так близко.

Обычно они находятся на достаточном расстоянии – чтобы наметить жертву и выпустить в неё язык пламени, нужен простор.

В данный же миг мои глаза находились ВРОВЕНЬ с глазами дракона – если учитывать, что каждый глаз был больше моей головы…

И пока я смотрел в эти глаза, следил, как сокращаются и расширяются чёрные вертикальные зрачки – всё было нормально.

Но потом я опустил взгляд и увидел зубы… А ещё потом они начали расходиться – дракон открывал пасть.

Передо мной мелькнуло ребристое, как стиральная доска нёбо, а потом я увидел тёмную, как пещера, глотку, в глубине которой трепыхался крохотный раскалённый язычок…

Как загипнотизированный, я принялся наклоняться к этой пасти – мной овладело безумное желание разглядеть всё как следует.