Текст книги "Проклятие новичка (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Зимин

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 18

Увидев две тускло тлеющие точки, я сразу вспомнил о кроликах-каннибалах.

Но вот в чём неувязочка: ЭТИ глаза светились НАД травой – то есть, на высоте около двух метров от земли…

Страшно подумать, какого размера должен быть кролик!

– Э… Денница? Это ты?.. Да ладно, выходи уже. Я тебя вижу.

Над светящимися точками багрово вспыхнул незамкнутый нимб. Я выдохнул.

Демангел изящно проявился из теней, бесшумно скользнул к остаткам костра и широко улыбнулся.

Да, все мы любим театральные эффекты. Такие дела.

– Не скучали? – светски осведомился он, опуская на землю объёмистый рюкзак.

– Патриция думала, ты уже не придёшь.

Только сейчас я понял, какой адский груз свалился с души.

Он вернулся! Он выполнил обещание!..

И дело вовсе не в деньгах. Денница не предал нас с Пат – хотя вполне мог выбросить из головы, как только скрылся из виду.

Это значит, что люди МОГУТ меняться. Даже если они – демангелы…

– Извини, что не оправдал её ожиданий.

– Она это переживёт.

Денница преобразился.

На нём был новый костюм – не хуже прежнего. Лицо чисто выбрито, рога начищены, и самое главное: пахло от него теперь куда лучше, чем от меня.

– Я смотрю, ты всё хорошеешь, – наверное, он уловил в моём голосе толику зависти. Много зависти, честно говоря. – Можно сделать вывод, что операция по обмену прошла успешно?

Денница поморщился.

– Не так лучезарно, как хотелось. К сожалению, тропический остров мы себе позволить не сможем.

– Ну, хотя бы на хороший костюм хватило. И то хлеб.

Глаза демангела на мгновение вспыхнули. Неужели обиделся?..

– Во-первых, я принёс одежду и для вас, – расстегнув рюкзак, он вытащил два объёмистых свёртка. – Всё, что нужно: бельё, костюмы, туфли… Размеры подойдут идеально, можешь не сомневаться. Во-вторых, я разузнал, куда нам ехать. Башня Орловского находится на другом конце города, а это очень далеко, уж поверь. И в-третьих, я забронировал номер в отеле, так что если ты разбудишь Патрицию и вы быстренько переоденетесь, остаток ночи мы проведём в более комфортных условиях.

А у меня внутри всё похолодело.

Язык прилип к нёбу, горло сдавило невидимой рукой…

– Что с тобой, Макс? – удивился Денница. – Тебе так противна мысль провести ночь в чистой постели?

– Я тебе не говорил, что нам нужна башня Орловского, – голос был хриплым и не слушался.

Но Денница только фыркнул.

– Святые яйца Люцифера! – он присел рядом – не забыв поддёрнуть штанины брюк, чтобы складка не помялась, и выбрать местечко почище. – И конечно же, ты моментально начал подозревать меня во всех грехах… – улыбнувшись, он приложил руку к тому месту, где у нормальных людей находится сердце. – Я польщен. Значит, мои труды не остались напрасны.

– Обычно люди много трудятся над тем, чтобы ЗАВОЕВАТЬ доверие, – выдавил я. – А не потерять.

– Каждому своё, друг мой, каждому своё… – потянувшись к рюкзаку, он достал объёмистую бутыль с незнакомой этикеткой. В ней что-то завлекательно бултыхалось. – Выпьем за это?

Я сглотнул слюну. Но отказываться вот так, за здорово живёшь, от своих убеждений, я не был готов. А вдруг всё это – розыгрыш? Или… проклятье?

За всеми треволнениями я совсем забыл о том, что Денница должен меня убить.

– А что это? – проявлять любопытство ведь не опасно, так?..

– Лучший односолодовый с Вискарии. Это измерение, где ПРИДУМАЛИ виски, если ты ещё не понял. Ну так как?

– Наливай.

Даже Денница не НАСТОЛЬКО извращенец, чтобы испортить лучший виски во Вселенной. К тому же, он его уже пьёт…

Я жадно наблюдал, как демангел, запрокинув голову и дёргая кадыком, глотает золотистую опалесцирующую жидкость.

Где-то треть высосал! Вот ублюдок…

Передавая мне бутылку, он даже вытер горлышко.

Сделав глоток, я понял, что попал в рай. Фигурально выражаясь.

– Ну так как? – когда я передал бутылку обратно Деннице, она опустела уже на две трети. Так что кто бы говорил… – Откуда ты узнал про башню Орловского?

– Да от тебя же и узнал.

Денница принял бутылку, но пить не стал. Вместо этого он потянулся к карману и… Нет, я не верю. Так просто не бывает, разбудите меня пожалуйста.

Чиркнув ногтем, как это делала Патриция, демангел протянул мне зажженную сигарету.

– От меня?.. – злиться расхотелось. По телу разлилось блаженное тепло, и я внезапно понял, что мир – даже такой тусклый, как Лимб – совсем неплохое местечко.

– Ты же сам рассказал, что башня принадлежала Лилит. А мы с ней – да-а-а-авние знакомые, – то, каким тоном он это сказал…

– Вы с ней что, тоже?.. – я пошевелил в воздухе пальцами.

Денница покосился на меня, а потом фыркнул. Не выдержал, и расхохотался в голос.

– Тише ты, – я покосился на Патрицию. – Разбудишь.

Почему-то мне казалось очень важным посидеть с Денницей вот так, вдвоём, передавая друг другу бутылку и пуская дым.

– Эту? – демангел вытер набежавшие слёзы. – Не парься. Пока она спит – можно сбрасывать Ини на вражеские города. В качестве водородной бомбы.

– Значит, и с Лилит ты тоже успел, – я глубоко затянулся и медленно выпустил дым.

– А я тебе говорил, что мы похожи, – пожал плечами Денница. – Во всяком случае, вкусы у нас одинаковые. Образ жизни, одежда. Женщины.

Я покачал головой.

– Не знаю, Дэн. Мне как-то не нравится облапошивать всех и вся.

Демангел фыркнул, затем отхлебнул виски и протянул мне бутылку.

– Можно тебя спросить, Макс? Только обещай ответить честно.

– Валяй, – я тоже отхлебнул. Усталость и напряжение уходили в землю, как электричество из оборванного провода. Я уже чувствовал себя почти живым.

– Скажи пожалуйста: а чем ты сам занимался всё это время? Я имею в виду, с тех пор, как провалился в Сан-Инферно?

Я честно задумался.

– Ну… решал проблемы.

– Так, – благосклонно кивнул демангел.

– Помогал людям.

– Похвально.

– Очень много бегал…

– А когда дон Коломбо решил, что ты должен жениться на его дочке?..

– Ну я… – чтобы собраться с мыслями, я сделал ещё один могучий глоток, и затянулся. Медленно выпустил дым… – Ну я придумал способ этого избежать.

– Ага, – кивнул Денница. – Ясненько. И с Эросом Аполлоном ты сделки не заключал… И не выигрывал в результате стриптиз-клуб… Он тебе так всё подарил. За красивые глазки.

– Эй, чтобы получить "Чистилище", я пахал, как проклятый!

– Да ну? А все остальные, чтобы что-то получить, просто смотрят на Задницу и загадывают желание.

Я опрокинул бутылку в горло и не опускал, пока виски не кончился.

– Ой, извини, – помахав пустой тарой, я виновато пожал плечами. – Ты – мастер задавать неудобные вопросы. Вас что, этому специально учат? В какой-нибудь академии для демонов-дошколят?..

– Пустяки, – демангел потянулся к рюкзаку и вытащил ещё одну бутылку, точно такую же. – У меня ещё есть.

– Ну просто праздник какой-то.

Демангел бросил на меня косой взгляд.

– Макс, а ты в курсе, что у тебя довольно злой язык?

Я поперхнулся.

– У меня?.. Да я же – сама милота! Это ты у нас – великий и ужасный…

– Ну давай, договаривай. Как ты там меня называешь?

И тут я кое-что понял. Всегда это говорил: спиртное великолепно прочищает мозги. И чем крепче – тем лучше прочищает.

– Так ты из-за этого на меня взъелся? Услышал, как я называю тебя деман… ну в общем…

Денница молча глотнул виски. Его желтые, слегка раскосые глаза подёрнулись мягким налётом расслабленности, на губах блуждала лёгкая улыбка.

Я набрал воздуху в лёгкие и с шумом выдохнул.

– Слушай, прости меня. Нет, правда. Честно говоря, мне и в голову не могло прийти, что тебя это обижает. Ну в смысле… что ты об этом когда-нибудь узнаешь. Я не со зла.

– Ты себе не представляешь, Макс, СКОЛЬКО всего люди делают не со зла. Просто не представляешь.

Вдруг стало светлей. Небо, до этих пор обложенное плотной завесой грязного смога, вдруг очистилось и приобрело призрачно-сероватый оттенок. Сначала я решил, что это рассвет, но подняв голову убедился, что до утра ещё далеко.

На небо, как пьяный на четвёртый этаж, вползала бледная до синевы луна. Она была круглой, изрытой кратерами, и совсем не походила на милый аппетитный спутник, к которому я привык на Земле.

Это небесное тело было совсем другим. Более коварным, что-ли. Если так уместно говорить о ночном светиле…

– Понимаешь, – я сделал ещё одну попытку. – Термин демангел я придумал для того, чтобы совместить две твои ипостаси. Ну… – я бросил неуверенный взгляд на его макушку. – Ты же имеешь рога. И в то же время, носишь нимб. Я не представлял, что простая констатация факта может быть обидной.

– Ладно, проехали.

– Спасибо.

– А как же тогда мадам Люсинда?

Я вспомнил сморщенные поджатые губки, аккуратные, словно скрученные из алюминиевой проволоки, букольки вокруг мерзкой шляпки, острый, словно бы насильно вытянутый нос и… да. Кружевные перчатки без пальцев. Они, наверное, были хуже всего.

– М… А что с ней?

– ВОТ ЭТО, Макс! – Денница запустил в меня сигаретной пачкой. – ЧТО ты сейчас о ней подумал?

– ПОДУМАЛ?.. – голос дал петуха, и я покосился на Патрицию. Та сопела в две дырки. – Так ты всё-таки читаешь мысли?

– Скорее, угадываю, – поморщился дем… Денница. – С моим опытом это не так уж сложно. Итак?..

– Да не думал я ничего плохого! Я же не виноват, что она так выглядит. Ты только ВСПОМНИ этот её чопорный вид, благообразное платье и похотливые, будто раздевающие тебя глазки.

– Тут ты прав, она ужасна, – усмехнулся Денница. – Вся проблема в том, что она ЗНАЕТ, что ты о ней думаешь.

– О Господи.

– Да. Он тоже.

– Наверное, и Серпент… – я вспомнил, как с первой секунды, как только мы встретились, возненавидел меня главный городской маг.

– Ты в курсе, что его зовут Алоизий Гадес?

– Нет. А разве…

– Серпент – это прозвище. Обидное прозвище, обычно так его зовут за глаза.

– Но прозвище, – медленно сказал я. – Как правило отражает внутреннюю суть того, для кого предназначено. Вот я, например, Безумный Макс. И нисколько не обижаюсь, когда меня так называют. Потому что это – правда. Кукуха у меня давно отъехала.

– С чего ты взял?

– Я в другом измерении, сижу под мостом, весь облепленный грязью, как настоящий бомж, и бухаю с демоном и ангелом в одном флаконе. Да расскажи я эту историю любому психиатру, меня поместят в мягкую комнатку до конца жизни. И привяжут. Во избежание рецидива.

– Согласен, обычно люди предпочитают более прозаический образ жизни. Но пихать за это в психушку – перебор.

– А если я скажу, что при всем этом я – принц, и мне практически принадлежит самая богатая страна во Вселенной?

– Думаю, справка, а также антидепрессанты тебе будут обеспечены.

Я рассмеялся. Денница, глядя на меня, тоже.

И какое-то время мы посветили этому нехитрому занятию: хихикали, вроде бы успокаивались, затем смотрели друг на друга, фыркали и начинали по-новой.

– Ржете, как кони, – Патриция заворочалась и в нас полетели ошмётки подсохшей грязи и пучки травы.

– Он вернулся, Пат!

– Удивительно, и как ты не поставил на это кучу денег?

А, значит, Ини просыпается первой. Возьмём на заметку…

– Денница принёс выпивку. А ещё сигареты и новые шмотки.

– Ты что-то сказал о выпивке?

Точно Ини. Пат обычно отрицает тот факт, что и девушке иногда необходимо надраться в хлам.

Поднявшись, она сделала парочку упражнений, чтобы разогнать кровь – мы с Денницей, не стесняясь, наблюдали, как при наклонах выпячивается круглый аппетитный задок…

Подойдя, она вырвала бутылку из моих рук.

Сделав глоток, Ини всё-таки поморщилась: горло-то принадлежало непьющей Пат, и не привыкло к тому, чтобы в него заливали всякую гадость. Даже если это – лучший виски, который мне приходилось пробовать.

– Сколько тебе удалось выручить? – а вот это вернулась Патриция, прагматичность которой можно брать за эталон.

– Ну… – Денница смутился. – Не так много, как я рассчитывал, но…

– Сколько?

– Понимаешь, мне пришлось отключить свой дар убеждения, иначе меня бы…

– СКОЛЬКО?

– Сорок миллионов местных динариев.

– Э… Звучит, как вполне приличная сумма, – заметил я.

Сорок миллионов… – я покатал фразу на языке. – Такими числами мне ещё не приходилось оперировать.

– Сорок миллионов? – скептически поджала губы Патриция. – ВСЕГО?

– За вычетом того, что я потратил на шмотки, номер в отеле и виски.

– Да ты с ума сошел! – Патриция нависла над Денницей, как коршун. Я бы не удивился, если бы она пустила в ход кулаки – и даже привстал, чтобы оттащить её, если душа поэта не выдержит. – Сорок миллионов! Это же… Это же просто КОПЕЙКИ!

– Даже для того, чтобы собрать ТАКУЮ сумму, пришлось объединиться ВСЕМ менялам из улья Крэк, – пытаясь защититься, Денница поднял руки над головой. – Сообща они наскребли всего три миллиона, остальное можно будет получить по векселям в любом эльфийском банке…

Патриция чуток остыла и задумчиво сложила руки на груди.

– Векселя на предъявителя? В эльфобанке? – Денница быстро закивал. Совсем, как двоечник, которому совершенно случайно удалось ответить правильно. – Ладно, это уже кое-что. Можно будет сыграть на курсе в разных измерениях. Сгонять на Лукавию – там самые большие выплаты по облигациям…

– Патриция?

– А потом метнуться на Втор, и обменять облигации на ваучеры, потом конвертировать всё обратно в золото…

– Пат!.. – на меня уставились глаза человека, душа которого была где-то не здесь. – Пат! Зачем тебе так много денег?

– А? Что?.. – душа вернулась, но по-моему, не целиком. – Ладно, не важно. Проехали. Так где там ваша одежда?

Денница молча протянул ей один из пакетов. Второй передал мне.

– Принять ванну и нормально позавтракать мы уже не успеем, – сообщил он. – Плакал задаток, который я по-глупости оставил в отеле… Но если вы поторопитесь, мы успеем как раз к открытию подземки. И даже перехватить по шаурме, перед тем, как сядем в поезд.

– В подземку? – Патриция появилась из-за бетонной опоры в кроссовках, тёмных джинсах и такой же куртке. Волосы она убрала под кепку и даже умудрилась слегка подкраситься – всемогущий демангел позаботился о косметике… – Но я слышала, что подземка на Лимбе – это медленное и мучительное самоубийство для любого новичка. Туристов туда не пускают даже после подписки об отказе от претензий. Ты всё-таки решил укокошить Макса, а заодно – и нас вместе с ним?

– На поверхности сейчас ещё хуже, – поморщился Денница. – Война кланов в самом разгаре, банды рыцарей орудуют уже не только в дорогих районах, но и в трущобах. Любого могут пристрелить на месте, даже не спрашивая, кто он такой. Так что Ульи – единственный для нас способ добраться до башни Орловского.

А я подумал вот о чём: Деннице запретили приближаться к Лимбу. Потому что он был СЛИШКОМ даже для этого места…

– Если ты не врёшь для того, чтобы заманить Макса в очередную ловушку, – заметила Патриция.

Денница испустил усталый вздох.

– Послушай, дорогая…

– Никакая я тебе не дорогая!..

– Ну всё, хватит, – я протиснулся между ними и развёл руки в стороны, отталкивая Патрицию и Денницу друг от друга. – С вами приятно поговорить, но честно говоря, ребята, у меня уже ЧЕЛЮСТИ СВОДИТ. И вовсе не от зевков! Давайте просто заткнёмся, все вместе, сядем в эту чёртову подземку, доберемся до башни Орловского и свалим из Лимба.

– Орловского? – переспросила Патриция. – Значит, в первый раз я не ослышалась?..

Я покачал головой. Сжал губы, и сделал вид, что застёгиваю их на замок. А потом выбросил ключ через плечо.

Патриция пожала плечами в духе "а я вам говорила", и закатив глаза, двинулась прочь.

Туда, откуда доносился глухой шум просыпающегося города.

На трассе уже ревели, выбрасывая в воздух клубы чёрного удушливого дыма машины, качали стальными головами громадные механизмы, похожие на кровосмесительный союз морской каракатицы и подъёмного крана, ревели сирены полицейских и пожарных…

Словом, жизнь била ключом.

Вонючим, как грязь на болоте и горячим, как вулканическая лава.

Мне достался наряд, ничем не отличимый от того, что был на Патриции: кепка, футболка, кроссовки и джинсы.

Они были новенькими, жесткими и слегка скрипучими. Кроссовки сияли первозданной белизной, а в качестве аксессуаров прилагалась цепь из дутого золота на шею и кастет.

Рассудив, что Денница знал, что делал, когда приобретал всё это, я промолчал.

И вот, через какие-то десять минут, мы стояли возле входа в подземку – из неё вырывались подозрительные клубы тёплого, пахнущего носками дыма, и жевали "шаурму" – так её назвал Денница.

Впрочем, она была горячей, приправленной адским количеством горчицы, и как нас заверил продавец, сделана из самых здоровых и крупных крыс.

Внизу располагался обычный турникет – Денница бросил в прорезь горсть жетонов и он открылся, буквально на секунду. А за ним располагался перрон.

Увидев всё это, я немного успокоился.

Обычное метро. Всё как у всех. А самое главное: вряд ли здесь более опасно, по сравнению с Москвой…

Народу на перроне было немного – основной наплыв начнётся часом позже, когда работяги из Ульев устремятся на работу.

Денница разъяснил, что жители поверхности подземкой не пользуются. Считают себя чистой публикой, пассажирами монорельсов и такси…

Я вспомнил закрученное штопором полотно и по спине побежали мурашки.

И вот наконец подошел поезд…

– Я в это не сяду, – покрепче ухватившись за ближайший столб, обляпанный граффити так, что живого места не осталось, я зажмурился и тряс головой, словно в уши набилась вода. – Нет и нет, даже не просите.

– Макс, что с тобой? – Патриция попыталась оторвать одну мою руку, но я не сдался. – Это всего лишь поезд.

– Он живой, Пат! Ты что, ослепла?.. Это же… Просто огромадный, отъевшийся в канализации червяк! И ты хочешь влезть к нему в кишки ДОБРОВОЛЬНО?

– Макс, послушай, это вовсе не червяк. Это биомеханический…

– И ты туда же! Денница, я начинаю верить в пророчество Патриции: ты хочешь меня угробить, скормив гигантскому Шаи-Хулуду!

– Откуда ты знаешь, как эта штука называется?..

Я открыл глаза. Нет, они не шутили. Денница так вообще вылупился на меня, не скрываясь.

– Ты что, уже спускался в подземку на Лимбе? – спросил он. – И остался после этого ЖИВ?..

Я вдруг заметил, что сзади к Деннице кто-то подходит.

Незнакомец был одет в длинный, до пола, непромокаемый плащ, из-под капюшона торчали выбеленные патлы и кончик носа.

Протянув руку в плотной перчатке, он постучал Денницу по плечу и звучным, хорошо поставленным голосом спросил:

– Извините. У вас закурить не найдётся?

Глава 19

На секунду я поверил, что и впрямь вернулся в Москву. Стою в нашем родном метро, на какой-нибудь Люблинско-Дмитровской линии, и к нам подошел обычный гопник.

Правда, в московском метро не курят… Но это мелочи, спишем на художественный реализм.

Денница прекратил отрывать мои руки от столба и переключился на "гопника".

– Хочешь сигаретку, приятель? – ласково, как родная мамочка, спросил он. Обычно так спрашивают ровно перед тем, как дать собеседнику в глаз. – Ну так возьми, не стесняйся.

И он протянул гопнику пачку! Нет, правда… Просто отдал и всё. А потом снова повернулся ко мне, словно за спиной у него никого не стояло.

– Идём, Макс, хватит выкобениваться.

Я снова помотал головой.

На моё счастье "поезд" издал истошный вопль, захлопнул пасть и рванул с места в карьер. Только хвост мелькнул в туннеле. Влажный и сегментированный, как у червяка.

Я выдохнул, отлип от столба и вытер пот везде, где он был.

Как я и ожидал, гопник никуда не делся. Со смаком закурив, он всё также стоял рядом и с интересом наблюдал за нашими действиями.

Ни Денница, ни Патриция не уделяли ему никакого внимания.

А зря…

Сразу было видно, что этот представитель семейства гопник обыкновенный, класс вымогателей, отряд бездонносумчатых, имеет на нас далеко идущие планы.

Сигарета – лишь повод, слепой козе ясно.

Единственный способ от него избавиться – сбежать. Если понадобится, прямо по рельсам.

Кстати о рельсах: их не было. Туннель, по которому следовал поезд, был круглым, с гладкими стенами – словно его проплавили в породе, а не выкопали обычным способом.

– Они к тебе пристают, друг? – внезапно спросил гопник.

Я не сразу понял, что смотрит он на меня…

– Никто к нему не пристаёт! – раздраженно отмахнулся Денница. – Это наш приятель, и он… страдает клаустрофобией. Да. Боится замкнутых пространств, вот и не хочет садиться в поезд.

– Перрон – это тоже замкнутое пространство, – глубокомысленно заметил гопник.

– Да, но перрон – БОЛЬШОЕ пространство, – заспорил Денница. – А поезд – довольно маленькое, вот он и…

– А может, пусть он сам ответит? – очень странно, но когда гопник говорил, у меня возникал когнитивный диссонанс. Не вязалась его внешность с этим звучным, хорошо поставленным голосом. – Эй, парень! Хочешь, уйдём отсюда? Помни: никто не может заставить тебя делать то, чего ты не хочешь.

– Э… Спасибо, но всё в порядке. Нет, правда. Эти люди – мои друзья, и я действительно боюсь поездов.

– Все так говорят, – интеллигентно усмехнулся гопник. Из-под глубоко надвинутого капюшона виднелись лишь кончик носа и чёрная бородка с двумя характерными седыми прядями по краям. Ну знаете… Такая, мефистофельская. – А потом глядь – а их органы плавают в стерильных контейнерах, обложенные льдом. Да и глядеть уже нечем: глазные яблоки всегда продают первыми. А хочешь знать, что дороже всего? – и хотя никто не хотел, он всё же ответил: – Железы. Гипофиз, поджелудка, тестикулы… У тебя как, весь набор? Или уже успел кое-что продать, а? Почку, например. С одной можно пожить какое-то время – пока не кончатся деньги. Кости и мясо тоже сгодятся – их можно продать на фермы, где откармливают крыс…

К горлу внезапно подкатил ком. Никогда больше не буду есть крыс. Зуб даю.

Денница смерил гопника уничтожающим взглядом.

– Вы что-то хотели, уважаемый? – апломб, с которым он говорил, можно было выставлять в музее, вместо мраморных статуй. – Ещё сигарет? Может быть, ключ от квартиры, в которой деньги лежат?

Я икнул. Так точно цитировать автора – надо быть знакомым с оригиналом…

– Не хочешь расставаться с парнишкой – дело твоё, – переключился гопник. – Понимаю, аппетитный пацан, самому нужен… Тогда отдай деваху.

Уж не знаю, почему этот тип счёл Денницу в нашей компании главным…

– Прости, чувак. Но девушку тоже отдать не могу, – демангел скроил сочувственное лицо. – Мы тут собираемся устроить тройничок. Так что, сам понимаешь.

– Жадный какой, – гопник явно глумился. И мне это очень не понравилось. Обычно представители его племени так себя ведут, когда чувствуют полную безнаказанность. – Может, сам пойдёшь, а? Тогда подружкам твоим ничего не будет. Обещаю.

Денница улыбнулся и приложил руку к груди.

– Польщен, – он сверкнул безукоризненным пробором. – Не могу выразить, насколько близко к сердцу я принимаю оказанную вами честь, ибо…

В этот момент немногие пассажиры, блуждающие по перрону в ожидании следующего поезда, принялись подтягиваться к нам.

Мысль, что они это делали из интереса, чтобы не заскучать, я отринул сразу. Уж очень серыми были их лица. Покрыть шерстью – и будут вылитые крысы…

Усмехаясь, держа руки в карманах, они двигались с расслабленной грацией, намекающей на то, что к стремительным действиям можно перейти очень быстро.

– Блин, Макс, опять мы из-за тебя попали, – прошипела Ини.

– Да при чём тут я?..

– Сел бы в поезд, как нормальный человек, и сейчас мы были бы уже далеко.

– ЭТО НЕ ПОЕЗД, ИНИ!

– Объясни свою гипотезу этим милым людям. Только быстро: через пару минут твой язык перекочует в контейнер для перевозки органов.

Я уже открыл рот, чтобы ответить ей что-нибудь едкое, но поперхнулся. Ини была права: в руках у нескольких гопников действительно фигурировали большие кейсы с простыми ёмкими маркировками: на одном была наклейка с изображением сердца, на другом – почки, на третьем…

Судя по объёму, контейнеров спокойно хватит на всё, что из нас троих можно выпотрошить.

– Отличная добыча, Парфюмер, – подал голос один из подошедших, кивая человеку в плаще. – Мажоры сверху. Чистенькие. Глупенькие. За деваху – отдельное благодарю, – и он повернулся к соратникам. – Приступайте, господа. Только девку сначала обрейте – не хочу, чтобы волосы слиплись от крови…

К нам деловито двинулись несколько личностей, в руках которых гудели виброножи.

Они даже не думали, что мы будем сопротивляться…

– Эй, может, договоримся? – Денница улыбнулся своей лучшей коммерческой улыбкой. – Имею предложение, от которого вы не сможете отказаться.

– Сам себя препарируешь и поместишь в контейнеры? – усмехнулся главарь. – Спасибо. Мы справимся.

Первый гопник уже подошел к Патриции и протянул руку к волосам, стянутым в пышный хвост на затылке. Девушка мило улыбнулась и так врезала ему по тестикулам, что на миг показалось, данные органы заняли место глазных яблок в черепе.

Уж извините за излишние анатомические подробности. Обстановка располагает.

Тем временем Денница обхватил второго гопника за талию и подняв над головой, запустил в туннель, вместе с контейнером.

Ну а мне ничего не оставалось, как уперевшись в столб руками, обеими ногами ударить в капюшон тому, кого главарь назвал Парфюмером.

Я как-то упоминал, что занимался каратэ. Без фанатизма, и довольно давно… О чём вот сейчас, в данный момент, конкретно пожалел. Особенно когда получил по уху, и в голове зазвенело так, словно под черепушкой взорвался телефон.

А ведь я могу разбросать их одним словом… – мысль была несколько несвоевременная, но гениальная.

И я уже открыл рот, и даже встал в соответствующую позицию – одна нога занесена для удара, глаза выпучены от страха…

– Магией не пользоваться! – гаркнул Денница прямо над ухом и обломал всю малину.

От неожиданности я споткнулся и чуть не упал.

Поспешно восстановив равновесие, я приготовился отразить любое поползновение на собственные тестикулы, но… вокруг все стояли, как вкопанные.

– Что за дела, Парфюмер? – вопросил главарь, окидывая не слишком добрым взглядом нашу троицу. – Ты не говорил, что они – колдуны.

– Да никакие они не колдуны! – горячился гопник. – Сам подумай, Костоправ: ну какие маги сунутся к нам, в подземку, если они не двинутые на всю голову?

– Колдуны – все двинутые, Парфюмер, и ты это прекрасно знаешь, – откликнулся ещё один участник баталии. Тот, что до сих пор лелеял отбитый Патрицией пах. – Им ничего не стоит выжечь всю станцию, только потому что кто-то косо на них посмотрел.

– Тем более надо их оприходовать! – высказал дельную мысль ещё один, у ног которого стоял милый контейнер для органов. – Чтоб никому о нас не рассказали…

– Поздно пить боржоми, ребята, – встрял в разговор я. – Неужели вы думаете, что мы, колдуны, полезли бы в подземку, если б не имели прикрытия? Да мы, можно сказать, СПЕЦИАЛЬНО вас выманили. Нам, двинутым колдунам, ТОЖЕ нужны органы.

Парфюмер хмыкнул.

– А то мы не знаем, – капюшон приподнялся на миллиметр, и в просвете мелькнул хитрый, а вовсе не испуганный глаз. – Обитатели башен – самые жирные наши клиенты, – вытащив из просторного кармана НАШУ пачку сигарет, он одарил соратников и закурил сам. – И если вы решили пойти на промысел самостоятельно – значит, никакие вы не колдуны. В крайнем случае, подмастерья. Любители. Они не колдуны, Костоправ, – обратился он к главарю. – Я такие вещи нюхом чую.

Главарь с сомнением покачал головой.

– Он прав, Костоправ, – подал голос ещё один начинающий таксидермист. – Настоящие колдуны уже нас самих в боксы закатали бы. А эти – в кулачки…

– У них нет лицензии, – поделился главарь. – Помните, как вот этот сказал: магией не пользуемся?

– Конечно помним, – выдохнул клуб дыма Парфюмер. – Именно в этот момент ты и приказал остановиться.

– А теперь я приказываю продолжить. Они не могут нам ничего сделать!

Зерно истины в словах главарях было. Если нам нельзя пользоваться магией, а превосходящее количество противников превосходит нас раз в десять – то дело швах. Даже с нечеловеческой силой Денницы и способностью Патриции пинаться, как мул, которого пчела под хвост укусила.

– Ты так в этом уверен, парниша?..

Упс… А об Ини я и забыл. И что-то мне подсказывало, что ей на запрет пользоваться магией плевать с высокой башни.

В обеих ладонях, как на чашах весов, она держала по файерболу. Они светились синим и гудели, как электричество в высоковольтных проводах.

Инферналия улыбалась скудной мстительной улыбочкой, и словно прикидывала: кто станет первым почётным кандидатом на сожжение.

Что характерно: нас с Денницей она из списка тоже не исключала.

Из туннеля вдруг пахнуло тёплым воздухом и горящим углем, и к перрону стремительно подлетел поезд.

Ему было плевать на наши разборки – червь просто развозил пассажиров, поэтому остановившись, открыл пасть…

– Ходу! – закричал Денница, а потом подхватил одной рукой – меня, а другой – Ини, обоих за шиворот, и одним прыжком влетел в вагон.

Пасть захлопнулась. Поезд тронулся. Перрон с незадачливыми таксидермистами мгновенно скрылся.

– Что ты себе позволяешь? – окрысилась Ини. Файерболов в её ладонях уже не было, зато по рукам бегали синие искры. – Я их почти замочила!

– Скажи лучше спасибо, – буркнул демангел. – Если бы ты успела реализовать свои шарики, за нами тут же явились бы сихои! Помнишь, что говорил главарь о лицензиях? Да и я талдычил сколько раз: диких колдунов в Лимбе жгут на кострах! – Денница был вне себя. Он был бледен, пыхтел, как паровоз и вообще распоясался. – Чёрт, чёрт знает что поз-зволяешь себе!.. – дальше он задохнулся, и только молча тыкал в Инферналию пальцем.

А я прошел немножко по вагону и плюхнулся на свободное сиденье.

То, что внутри червя были не кишки, а сиденья, и даже рычаг стоп-крана, хотя и сломанный, – несколько успокаивало. Помогало думать, что это вовсе не червяк-переросток, а обычный поезд из стали и пластика.

Пассажиров было немного.

Все они сидели далеко от входа, где до сих пор пререкались Денница с Ини, и на нас не смотрели. Кто-то читал, кто-то играл в игру на телефоне, кто-то, закрыв глаза, откинулся на спинку жесткой скамьи и дремал. Почти у всех в ушах были наушники.

Окон в вагоне не было, под потолком тлели тусклые лампочки.

Через пару минут, тяжело дыша, Денница упал рядом со мной. Патриция заняла место напротив. Она всё ещё дулась и на демангела старалась не смотреть.

– Я изучил карту, – подал голос Денница. – Нам придётся пересесть. Это не тот поезд.

– В смысле?

– В смысле надо было садиться в тот, который идёт к башне Орловского, – огрызнулась Ини. – А теперь нам предстоит сомнительное удовольствие колесить по всему Лимбу.

Я вспомнил гопников-таксидермистов.

– А почему не купить какую-нибудь машину и просто доехать к ней по улицам?

Помниться, именно так мы путешествовали с Лилит. И ТО путешествие оставило весьма приятные воспоминания.

Денница устало вздохнул.

– Я уже говорил: в городе идёт война. Кланы делят территорию – впрочем, как и всегда. На поверхности мы станем лёгкой добычей любого мало-мальски обученного мага.