Текст книги "Айзек: Коалиция. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Мельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Мари наконец решилась, вышла и направилась к двери. Айзек следовал рядом, опасаясь, что та может наделать глупостей.

– Может не стоит? – тихо произнес клерк, слегка придержав девушку рукой в момент, когда она сделала шаг на крыльцо.

– Айз, пожалуйста... Я должна посмотреть.

Он совершенно не поддерживал эту идею, хотя чувствовал, что за дверью безопасно.

– Стой! – одернул ее Айзек, – Я первым войду. Держись рядом.

И он сам медленно приоткрыл полуразбитую стеклянную дверь. Скрип петель привлёк одержимых. Послышались крики откуда-то сверху.

За дверью располагался коридор, длиной во всю ширину фасада. Окна здесь были вдоль всего холла, поэтому хорошо освещали его. Запах больницы проникал в нос. Этот непонятный аромат хлорки и чего-то медицинского Айзек помнил с детства. Запомнил еще с тех пор, когда вздрагивал, слыша звук открывающихся упаковок со шприцами и звон инструментов, брошенных в металлическую ванночку с дезраствором. И спустя много лет у него осталось это неприятное ощущение, когда металл стучал о металл в процедурном кабинете.

Они прошли до конца коридора и свернули в правое крыло. Там окон не было, только двери с обоих сторон. Поэтому с каждым шагом становилось все темнее и, пройдя несколько шагов, клерк остановился. По ощущениям, кабинеты слева были пусты. Они окнами выходили на улицу. А вот в последнем помещении справа он почувствовал одержимого.

– Они здесь есть. Вот только не пойму, как? Справа же тоже окна.

Мари посмотрела на него. Он ведь так и не рассказал ей, что обладает даром. Но ей сейчас было не до подозрений, и девушка пропустила это мимо ушей.

– Там, справа в конце – техническое помещение, а напротив, – показала на последнюю разбитую дверь слева, – вроде кладовая.

Она хотела сделать шаг вперед, но Айзек остановил ее.

– В этом кабинете работает моя мама, – сказала Мари, указав пальцем на одно из помещений. – Пойдем...

– Там никого нет. Дальше нельзя. Здесь темно и мы не одни.

– Откуда ты знаешь? – слегка раздраженно спросила спутница, чувствуя, как тот крепко держит ее за руку.

– Я тебе позже расскажу. Надо уходить.

Айзек чувствовал, что Тьма услышала посторонних и ждала свежие души в свой капкан. И чем дальше по коридору – тем опаснее. Свет мерк с каждым шагом.

Вдруг тишину нарушил скрип медленно открывающейся двери. Из технического помещения в полумрак вышла женщина в белом халате. Вышла спокойно, слегка толкнув дверь рукой. В темноте Айзек не смог разглядеть лицо, но Мари смогла.

– Мама! – крикнула она. – Мамочка!

Она вдруг расплакалась как ребенок. Ее друг тоже от такой неожиданности приятно удивился. На пару секунд решил, что это обычный человек. Судя по поведению, так и было. Этого времени хватило, чтобы ослабить хватку, и Мари уверенно рванула вперед. Но шестое чувство ясно указало – это Демон.

– Мари, стой! – одернулся Айзек и попытался снова схватить ее рукой, но промахнулся.

Та уже отбежала на три шага, протягивая руки. Демон не кричал. Он просто шел, имитируя живого человека и маму девушки.

– Стой, дура! – крикнул Айз, – Назад!

Но та как будто завороженная, бежала, плача и улыбаясь от счастья. Мари на секунду обернулась и взглянула на друга счастливыми глазами, указав пальцем на одержимую.

– Это моя мамочка, – и снова побежала в объятья Тьмы.

Полпути было пройдено. "Что же ты делаешь?!" – с укором подумал ее спутник и бросился к подруге. Но не успел...

Мари резко замедлила шаг и остановилась за два шага до Сущности. Побледнела и стала ступором, когда увидела не родные глаза а наполненные мраком глазницы.

– Мама! – еда жалостно успела прошептать она, как тут же отлетела в сторону и, сильно ударившись о стену, потеряла сознание.

Демон бросился прямо на Айзека. Тьма все правильно рассчитала. Займись она сначала девушкой – Айз успел бы уйти. Поэтому пока девушка была без сознания, чудовище накинулось на свою главную цель. В три шага медсестра настигла его и сбила с ног. Он даже подумать ничего не успел, как лежал на лопатках, пытаясь отбиться ногами и руками. Но разница в силе была огромная. Как ни странно, невысокая женщина обладала просто невероятной мощью. Он уже чувствовал приближение своего конца. Сначала Демон заберет его, а потом мать спокойно убьет собственную дочь, беззащитно лежавшую в коридоре у стены.

Клерк бешено вращал головой из стороны в сторону, пытаясь уйти от потока черного тумана, тянувшегося к нему. Краем глаза заметил слева тонкую полоску света из-под двери, в которую практически уперся плечом. Ему удалось освободить левую руку и схватиться за ручку. Окажись дверь закрытой, через пару секунд все бы кончилось для обоих. Но ручка опустилась, и пятисантиметровая полоса света ворвалась в темный коридор, попав на шею медсестры. Та отскочила, как сжатая пружина, схватившись за шею, бешено шипя. В это время он повернулся на бок, дав двери ход, и открыл ее полностью. Медсестра в один прыжок прислонилась к стене, дымящимися руками схватила клерка за ногу и рванула его на себя. Тело заскользило по полу и он, успев ухватиться за косяк, вытянулся струной. Демон с кроссовкой в руках повалился на спину. Айз едва только собрался нырнуть в светлый проем, как одержимая одним прыжком снова оказалась рядом, и его нога опять стала добычей медсестры.

Пальцы сорвались, не выдержав силы, с которой она тянула его в глубь коридора, подальше от спасительного света. Он скользил по кафелю прямо к своей смерти, размахивал руками, хватаясь за все, что попадалось. Но все было тщетно: его ногти ломались, цепляясь за швы меду плитками. Вдруг несчастный почувствовал резкую боль в руке и закричал. Правое предплечье прошил осколок бутылки из-под физрасствора. Кровь полосой потянулась вслед за ним. До спасительной двери было уже метра четыре.

Мари стала приходить в сознание, приподнявшись на колени и держась за голову.

– Беги! – закричал Айзек. – В дверь!

Свободной ногой он пытался нанести удар Демону, и ему все-таки это удалось. Попал прямо в лицо. Медсестра на миг ослабила хватку, и он вырвал вторую ногу, оставив кусок штанины в ее руках. Клерк попятился назад. Но не успел проползти и метра, как та, раздосадованная такой оплошностью, снова прыгнула ему на грудь. Соперник машинально выставил ногу, и сущность перелетела через него, слегка заскользив спиной по полу.

Ему удалось поднялся чуть раньше медсестры, которая оказалась между ним и спасительным проемом. Вариантов уже не было, и он бросился в сторону светлого проема. Одержимая едва успела повернуться, как плечо Айзека уперлось ей в живот, а руки обняли талию. С криками он чуть приподнял ее и изо всех сил стал толкать вперед. Демон на время лишился точки опоры и судорожно забил руками по спине оппонента. На последнем метре Айзек уже не мог ее держать и начал падать, роняя медсестру в открытую дверь.

Он упал сверху, чувствуя резкую боль в затылке. Последнее, что он увидел – как под ним чудовище рассыпалось в прах, и ошарашенную девушку с какой-то доской в руках. Дальше – стихающие звуки бьющихся банок и крик Мари.

Потом темнота...

4

– Айз, очнись! – сквозь пелену в голове звенел голос Мари.

Туман постепенно начал рассеиваться, обнажая размытые черты лица этой своенравной брюнетки. Оно выглядело сухим, без выражений и эмоций. Глаза пустые и отреченные.

Его голова раскалывалась, и вскоре клерк почувствовал еще и пульсирующую боль в руке. Он лежал на асфальте, рядом со стеной больницы, в окружении стекол и мусора, перепачканный собственной кровью.

– Мари, почему я слышу это выражение в третий раз за сутки? – не к месту попытался съязвить.

Попытка подняться не увенчалась успехом, и резкая боль от движения острым ножом пронзила голову и ребра.

– Что со мной? – прохрипел Айзек, проведя по голове рукой и нащупав болящую гематому на затылке. – И почему у меня болят ребра?

Мари промолчала какое-то время и сухо ответила:

–...Я хотела тебя убить...

– За что?

– За маму.

Его удивил ответ и даже захотелось выругаться, но понял, что если бы та сама все не осознала, то он бы так и остался лежать в кабинете. В лучшем случае живой. А сейчас на раненой руке была повязка, которую, по всей видимости, наложила именно девушка.

– Ты был без сознания... Я била тебя ногами и почти уже... – тут она оборвалась, села рядом и замолчала.

Айзек медленно повернулся на бок, встал на четвереньки, потом сел, опершись спиной на стену.

– Почему не убила?

– Потому что... – ответила она и не зная, что и как правильно сказать, продолжила. – ...Я не смогла... Я была не в себе...Я...

Собравшись с мыслями, она тихо рассказывала, глядя в одну точку и перебирая пальцами, как кричала, бросалась на неподвижного Айзека, пиная его ногами. Рассказала, что в последний момент замахнулась какой-то палкой в желании добить... Но не смогла, опустилась и заплакала.

Он с ужасом и удивлением слушал ее рассказ, смотрел на девушку. Мари изменилась в лице и казалось, что она сломалась или даже тронулась умом. Ему стало искренне жаль ее. "Бедная девушка, – думал он про себя, – что с тобой стало?". В данном случае в этом не было ничего постыдного. Тут каждый мог бы лишиться рассудка. Но все было не совсем так. Мари, выплакав все слезы над останками матери и Айзеком, смогла взять себя в руки и зареклась больше не плакать. Она смогла все понять и зарыть чувства и эмоции в глубины своего сознания. Правда, только пока...

– Как я оказался здесь, на улице? – осматриваясь по сторонам, спросил Айз. – Сколько я был без сознания?

– Минут двадцать... Я ведь когда-то работала грузчиком... – Мари посмотрела на него удивленно, – Как-как? Тащила тебя... Ты потерял много крови и, наверное, у тебя небольшое сотрясение.

Она помогла ему подняться и дойти до машины. Айзек сел в кресло и, корчась от боли завел мотор.

– Спасибо, что не бросила.

Та вздохнула и ответила:

– Волей случая мы оказались вместе. Считай это долгом за мою несдержанность.

"Ну да, – подумал клерк, – сначала избила, а я еще и должен остался". Правда, подумал это не со зла – с иронией.

Она начала разговор:

– Я с тобой никуда не поеду, пока ты мне все не расскажешь. Кто, в конце концов эта Ника, о которой ты бредил последние двадцать минут. И откуда ты знаешь где находятся эти твари.

Прежняя Мари как будто умерла и родилась новая. Другая. Твердая, сухая и бесчувственная. Говорила спокойно, глядя в окно, не плакала и не кричала. Айзеку ничего не оставалось, и он рассказал ей все в подробностях. О шатенке, Демоне и о своем даре. Та молча слушала, не проронив ни слова.

– Вот и все. Я от тебя ничего не скрыл... Слушай, что с тобой происходит? На тебя страшно смотреть.

Хотя прежняя попутчица казалась ему безрассудной, но к новой он привыкнуть не мог. Она пугала его еще больше.

– Все нормально, – сухо ответила попутчица и отвернулась в свое окно.

– Мари? – Айзек дотронулся до ее руки. – Я не могу на это смотреть.

Но та лишь отречённо смотрела вдаль, игнорируя его вопросы. Тогда клерк молча убрал свою ладонь, повернулся и уже собрался тронуться с места, как подруга заревела, упала ему на плечо и прошептала:

– Ее больше нет, Айзек. Мамы нет!

Вернулась прежняя девушка. И он был этому очень рад. Пусть в такие минуты это было неуместно, пусть даже чуть не погиб из-за нее, но был счастлив, что Мари вернулась такой, какой была раньше.

Спустя некоторое время, когда попутчица пришла в себя, они уже медленно ехали, осматривая мрачные и пустынные улицы и оглядывая фасады домов, где когда-то текла жизнь. В которых ругались соседи и в которых семейные пары любили и ненавидели друг друга. Теперь внутри поселилось зло. Оно примирило враждующих, озлобило добрых и сравняло до одного уровня бедных и богатых...

Айзек обещал Мари вернуться к ее дому. Хотя вести машину было тяжело, и сейчас ему больше всего хотелось лечь на траву у заводи и привести себя в чувство. Но он ей обещал и поэтому направил машину в сторону их общей улицы.

Мари, видя его состояние и то, как он мучается, сама решила исход поездки:

– Тебе нужен покой и отдых. Давай вернемся в лес.

– Ты ведь хотела заехать домой, – ответил он.

– Потом... Давай вернемся. Я за тебя волнуюсь.

Он был польщен такой заботой. С момента их встречи Мари еще ни разу не проявила должного уважения и благорассудства. Можно сказать, что Айзек даже растаял от неожиданности. Хотя виду не подал. Только кинул на нее косой взгляд и слегка улыбнулся.

– Мне немного легче, но все равно чувствую себя ужасно. Спасибо за понимание. Давай еще заедем в какой-нибудь магазин, возьмём все необходимое, – ответил он. – Нам нужно еды взять и так, по мелочи... Мари, тебе придется мне помочь. Я один не справлюсь.

Та кивнула в знак согласия, и Айз развернул автомобиль. Сегодня он собирался зайти к Нике и сделать кучу дел, побывать во многих местах. Но его планы нарушила ноющая гематома на голове и ужасно болящая, кровоточащая рука.

Странный запах наполнял стоячий воздух городских улиц. Тепло делало свое дело, портя мертвую органику, включая тела людей, изредка встречающихся на пути.

– Откуда эта вонь? – морщась, спросила Мари, когда они подъехали к придорожному магазину. – Пахнет тухлым.

– Холодильники не работают. Все гниет. Я думаю, что теперь мясо мы попробуем не скоро.

Водитель приостановил автомобиль и стал обсуждать со спутницей, какие вещи им нужны на первое время. Айзек многое узнал о том, что женщине просто необходимо в лесу иметь конфеты, прокладки, салфетки, ватные палочки и даже крем для рук, потому что у нее они сохнут. Ни слова о таких вещах, как спички, соль, консервы и прочие необходимые вещи путешественника.

– Мари, стой, – прервал ее Айз. – ...Только самой необходимое: крупы, посуда для готовки на костре, огонь, вещи, консервы, мыло... Ну в общем то, что не портится.

Сигареты тоже не забыл упомянуть.

– Вот уж действительно нужная вещь, – возразила по этому поводу девушка. – Вообще, бросал бы ты курить.

Айзек много раз слышал эти слова, но бросать не получалось. Собственно, он и не пытался. И ответил, как часто отвечал в таких случаях тем, кто взывал к его разуму:

– Сейчас, докурю и брошу, – и с этими словами достал очередную трубочку с табаком. – Пойдем. В зале тварей нет. Они там, в глубине.

С дымящейся сигаретой вошел в дверь, по пути схватив несколько пакетов с эмблемой магазина. Мари следовала за ним, стараясь не отставать ни на шаг и с опаской оглядываясь по сторонам. Вскоре пакеты были наполнены и погружены в багажник. Клерк даже нашел металлические тарелки и кружки в отсеке с посудой. Прихватил штуки по четыре каждых, пару кастрюль, и что-то подобное котелку. К тому же в его рюкзаке уже было две фарфоровые миски и еще одна металлическая емкость из дома.

На очереди второй заход. Айзек удивлялся, как его спутница тащит тяжелые бутыли с водой, по две в руке. Ему стало даже немного стыдно от того, что вся тяжесть работы по большей части легла на ее плечи. Но, к сожалению, у него рабочая только левая рука.

– Что случилось? – испуганно спросила Мари и, опустив пакет на землю, подбежала к Айзеку, который прислонился рукой к стене и опустил голову.

– Ничего такого. Просто голова закружилась. Подожди пару секунд, – слегка постанывая, присел на крыльцо. – Еще и жарко на улице.

Хотя лето закончилось, Солнце по-прежнему нещадно поливало бетонные конструкции своими лучами, поднимая температуру к полудню и сдавая позиции к вечеру. Ветра не было и все то, что поднималось с асфальта, оставалось тут же. На самом деле Айзеку было хуже, чем он сказал. Голова не просто закружилась, а стала пульсировать нарастающей болью. К тому же смрад мертвого воздуха вызывал в нем тошноту, с которой он еле справлялся.

– Потерпи чуть-чуть, Айз. Сейчас, я соберу все вещи и поедем. Отдохни пока, – сказала попутчица, закидывая бутылки с водой в багажник.

Мари забежала еще во внутрь, что-то прихватила и вернулась обратно. Попыталась помочь ему, но тот отказался и попросил лишь дать воды. Это слегка привело его в чувство. Клерк сам встал и направился к автомобилю.

– Нам надо еще в книжный, или ларек с газетами, – сказал он, машинально пытаясь пристегнуть ремень безопасности больной рукой.

– Какой ларек? Ты себя видел?.. Поехали уже.

– Мари, я через тоннель не поеду. На сегодня приключений достаточно. Нам карта нужна.

Она поняла, о чем он говорит. И тут ее осенило:

– Так навигатор же есть в машине! Почему мы раньше не догадались? Давай по нему.

– Бесполезен. Спутники никто не подводит, – гордо ответил он, вспоминая занятия по какой-то дисциплине в институте.

Как раз на экзамене ему и попался билет, содержащий вопросы по данной теме. Хоть тогда он и получил тройку, но кое какая информация осталась в голове. Особенно тогда, когда преподаватель отправил его на так называемую "орбиту" и ему пришлось судорожно изучать данную тему, пока отвечали другие. Айзек знал, что без человека и необходимых манипуляции, ошибка в определении координат за последние пять дней превратилась в площадь, размером с несколько футбольных полей.

Мари не стала вдаваться в подробности, пристегнула ремень, вытерла пот со лба и, приоткрыв окно, ответила:

– Хорошо. Тебе видней. Надо, так надо.

– Тут по пути есть. Не переживай.

Объездная дорога была, о чем они узнали из Атласа, приобретенного за бесплатно. Правда, какое-то время пришлось повозится с поиском своего местонахождения. Для Мари это был темный лес. Точнее рисунок какого-нибудь художника абстракциониста, в котором переплетались причудливые линии разных цветов. Она вдумчиво всматривалась, поддакивала Айзеку, который упорно пытался ей показать, где какая улица, и вслух вычислял свое место на карте. Честно сказать – Мари пыталась понять все это, но, видимо, между ней и ее другом в данном вопросе была пропасть размером со Вселенную. Клерк это понял, когда поднял голову и увидел, что его слова и мысли растворялись где-то в глубинах мозга девушки сразу после того, как попадали туда.

– Понятно... Я это зря..., – слегка усмехнувшись, он начал складывать атлас. – Поехали.

– Ты думаешь, что я такая тупая? – возмутилась она.

Он даже хохотнул от такого ответа, отчего схватился за голову рукой и, простонав, ответил ей:

– Ты чего? Я вообще так не думал.

– Угу, – промычала та, и с обидчивым видом отвернулась в сторону своего окна. – Не думал... Зато сказал...

На самом у него и в мыслях не было. И, если честно, не понял, почему она так отреагировала на его слова. Но все же решил извиниться на всякий случай:

– Ну прости, если я что не так сказал. Я правда ничего не имел ввиду.

Она по-прежнему смотрела в свое окно.

– Мари, ну правда, я не хотел!

– Я не глухая... Поехали уже.

5

Костер горел, весело потрескивая и выстреливая искрами в воздух, отражаясь в водной глади желтыми вспышками. Вода в кастрюле, установленной на камнях, начинала потихоньку закипать, выплескиваясь на эти самые камни, заставляя их шипеть в ответ. Парочка собиралась перекусить. Ужин обещал быть сытным и напоминал Айзеку о студенческих годах, когда каша или макароны вперемешку с консервами и жареными яйцами составляла основную часть рациона в общежитии. Изредка они с друзьями баловали себя тем, что передавали родители. Правда всего лишь день, от силы два. Потому как соседи по комнате с азартом саранчи поглощали все, что плохо лежит.

Айзек принялся разматывать пропитанную кровью повязку. Сама рука начала слегка опухать, что вызывало в нем опасения. Он понимал, что что-то не так с ней. Пальцами он мог шевелить, и это означало, что перелома нет, но эта боль с небольшим жжением беспокоили его.

– У меня там глубокая рана?

– Я точно не видела. Было много крови... В длину сантиметров десять, – ответила Мари, распаковывая пакет с гречкой. – Тебе помочь?

– Нет, я сам, – ответил он, в глубине души побаиваясь боли, – Принеси аптечку... Знаешь, что мы не взяли?

– Что?

– Антибиотики, – ответил клерк, корчась и отрывая рывками присохший к ране бинт. – ...Мне кажется, у меня заражение.

Рана разошлась, обнажив в глубине осколок окровавленного стекла. Спутница в это время достала из автомобиля бинт, вату и зеленку.

– Покажи, что там у тебя, – спросила она, взяв его за руку и осматривая рану. – Такие нужно зашивать...

Одна мысль от этого вызывала в Айзеке холодный пот. Но факт оставался фактом. Она была права, и он это понимал.

– Чем зашивать?.. Мари, не порть аппетит. Тебе не страшно смотреть? – Айз перевел тему в другое русло.

– Ну у меня же мама... – Мари оборвалась и поникла, – ... Я кое-что знаю. Нужно вытащить стекло и промыть.

Ее другом с этим согласился, кружкой зачерпнул кипящую воду и поставил остывать на землю. Девушка тем временем распаковала упаковку с новым бинтом, взяла вату в аптечке и стала опять рассматривать повреждение.

– Как твоя голова? – как бы между прочим спросила она. – Ты уж меня прости, Айз.

Тот улыбнулся, вспомнил все произошедшее с ним за последнее время и ответил ей:

– Ты знаешь, за все время нашего знакомства, от тебя мне досталось большей, чем от этих тварей. Я вот даже думаю, кто из вас безопасней?.. Интересный ты человек, Мари...

Уголки ее губ дернулись вверх, она взяла пакет с крупой и засыпала гречку в кастрюлю, ехидно посмотрев на болтуна. Сполостнула руки водой и ответила:

– Давай уже промывать твою рану и вытаскивать стекло.

– Может, я сам?

Та подняла брови, и с иронией произнесла, корча при этом гримасу и поднимая руки к небу от, якобы, удивления:

– О-о, наш Герой боится? – прищурилась и добавила. -Я-то думала, что ты бесстрашен...

Айз был поражен этой выходкой. Он даже не ожидал и не видел ее такой никогда. Даже не понял, шутила она или серьезно упрекала и старалась опустить. Выражение ее лица говорило и о том, и о том одновременно. Он решил ответить тем же:

– Ты там, когда в кусты бегала, ничего не курнула? Может ягодку какую съела? Или грибок?

– Тоже мне, шутник... Ты знаешь, если серьезно, то я тебе благодарна за все. Я понимаю, что уже ничего не вернуть и пытаюсь отвлечься как-то, отгородиться от проблем. Я ведь училась на психолога... Ты на меня не обижайся, если что.

– Ну и как? Помогает? – уже серьезно спросил клерк.

– Не очень. Но я не хочу больше плакать и пытаюсь привыкнуть.

– Мари, перестань. Главное – не сходи с ума и, если что-то нужно – обращайся, не стесняйся, – он провел рукой по голове, улыбнулся и добавил. – ... И это... Не бей меня больше.

Он взял кружку и потихоньку стал поливать рану. Вода стекала на траву, окрашиваясь багровым цветом, и обнажала острый, как нож кусок стекла. Сначала клерк терпел. Но когда девушка пинцетом стала вытаскивать инородное тело, побледнел, стиснул зубы и, корчась от боли пустил слезу. Вскоре все закончилось. Пока она обрабатывала повреждение зеленкой, пациент закурил сигарету, сгоняя свободной рукой капельки пота, выступившего от напряжения.

– Ее надо зашивать, – стиснув губы, прошептала девушка. – И вообще, выкини сигарету, ты мне мешаешь!

– Извини. Успокаивает нервы, – ответил Айз, сделал еще одну глубокую затяжку и выкинул. – Нет уж, спасибо. Я и так еле вытерпел. Давай заедем завтра в аптеку и возьмем что нужно. Стяни пока повязкой. Он сжал края раны пальцами, а она, подложив вату, плотно стянула бинтами.

Через двадцать минут Мари уже ела гречку, запивала ее водой и изредка откусывала кусочек огурца. Айзек же перемешал кашу консервами и уплетал за обе щеки.

– Почему ты не ешь рыбу? – спросил он, проглатывая очередную порцию. – Съешь вон помидорку что ли.

– Я не ем консервы... И помидоры тоже...

– Понятно... – ответил он. – Худеешь?

Тут глаза его блеснули, а уголки губ дернулись улыбкой. Он украдкой глянул на Мари и, как бы вскользь, сам себе еле слышно сказал:

– Ну... Сходила бы траву пощипала...

Раздался стук ложки о тарелку. Девушка прекратила жевать и, сжав губы, злобно посмотрела на собеседника. А тот, скорчив гримасу, как будто удивлен такому вниманию и не понимает, в чем дело спросил:

– Что?

– ... Ничего! Ешь давай свою рыбу молча! – бросила она в ответ и продолжила жевать гречку. – ... Как ты себя чувствуешь?

– Жить буду, наверно... Знаешь, если честно – не очень. Голова кружится и подташнивает. И рука болит... Мари, ты видела, что он придумал?

– Кто?

– Демон, – произнёс Айз, поперхнувшись от набитого рта. – Может не к месту говорю, но он имитировал живого человека.

Та перестала есть, немного призадумалась и ответила:

– Может не будешь напоминать? Мне и так тяжело.

– Извини. Просто это что-то новенькое. Такого раньше не было. Раньше они просто бросались и все. И я думаю...

– Айзек!.. Давай не сейчас.

– Ладно. Извини.

Спустя полчаса клерк сидел на берегу и очередной раз курил. Мари хлопотала по хозяйству – помыла ложки с тарелками, собрала мусор и бросила его в огонь. Айзек залез к Демону в сознание и пытался понять, что тот делает. Он чувствовал, как появлялись новые одержимые – этот ход с имитацией живого человека давал плоды по всему миру, присоединив очередную порцию уцелевших душ. Но он и почувствовал, как некоторые исчезали. Это давало надежду на то, что уцелевшие люди боролись и тоже учились выживать, убивая тварей.

Зло чувствовало присутствие чужака и пыталось сопротивляться. Но даже у этого существа были слабые места. И одно из них – дар Айзека. "Что же ты будешь делать дальше?" – мысленно он разговаривал с Демоном, понимая, что этот трюк с пародией – только начало. И чувствовал, что в глубинах тьмы рождается что-то еще. Но что?

Айз полностью погрузился в размышления, даже на время забыв про боль, лег на песок и смотрел в небо. Тем временем Мари уже закончила свои дела, сбегала в лес и села рядом с ним.

– О чем думаешь? – спросила она, глядя на уходящее к закату Солнце. – ... Айзек, слышишь меня?

Тот пару секунд отсутствовал, а потом повернул голову в ее сторону.

– Я хочу понять, что нам ждать дальше. Он стал умнее, и мы чуть не попались. Но толком ничего не вижу. Только смерти.

– Может, его можно как-нибудь убить?

– Не знаю. Но знаю, что он не успокоится, пока не найдет меня. Вот только пока не пойму, почему он меня так "любит".

– Наверно, потому, что ты слышишь его и чувствуешь. А может боится, что убьешь?

– Я? – с сарказмом ответил друг. – Он за час убил миллиарды людей. Что я могу сделать? Я всего лишь человек.

Собеседница предложила сменить тему, и они вернулись к костру. Вечер близился. Дневную жару сменил прохладный ветер с северо-запада и на горизонте появились серые облака, медленно наступавшие размытым фронтом.

– Расскажи о себе? – предложила Мари.

Тот улыбнулся, посмотрел на девушку.

– Да, как-то знакомство у нас не заладилось... Что тебе рассказать? – спросил Айз и начал вкратце выхватывать обрывки своей жизни.

Он рассказал где жил, где работал. Рассказал о родителях, братьях и родственниках. О своей специальности и неудачном семейном опыте. Правда, не жаловался и даже подшучивал над собой. Когда Мари его что-нибудь спрашивала – с удовольствием отвечал. Если честно, за это время он соскучился по нормальной человеческой болтовне. И, несмотря на некоторое ухудшение своего самочувствия, был рад потрепать языком в компании очаровательной, хотя и немного странной девушки.

– Мне двадцать девять. – начала рассказ она, – живу с родителями. Мама... Ну ты знаешь... – она чуток остановилась, отогнав подходящую горечь и, справившись с собой, продолжила. – ...Отец уехал в командировку в другой город. Не знаю, жив ли он и увижу ли я его.

Айзек на это промолчал. "Теперь вряд ли", – подумал он про себя и продолжил слушать повествование. Она говорила, что была замужем и теперь в разводе. И что с мужем у нее остались достаточно теплые отношения, и они то сходятся изредка снова, то расходятся.

– Везет... – ответил на это Айз. – Моя стерва еще та... У меня с ней больше никаких отношений. И слава Богу.

Мари продолжила:

– Я училась на психолога. И немного этим увлекаюсь.

– Да я понял, – ответил собеседник, вспоминая книги. – Судя по твоей комнате, я вообще подумал, что там живет какая-нибудь гадалка.

Та пренебрежительно посмотрела в его сторону.

– Ну, вообще, я умею на картах Торо гадать... – ответила на это Мари и вернулась к прежнему направлению рассказа. – ...Работала на заводе – собирала схемы. И грузчиком, как уже говорила. Сейчас, вместе с подругой, работаю в организации, что-то типа секретарем. Что-нибудь печатаю, бумажки разношу и, если честно, в основном болтаю с коллегой и пью чай с конфетами.

– Грузчиком? – недоверчиво переспросил Айзек, усмехнувшись и окинув взглядом стройное худенькое тело Мари. – А почему не по специальности?

Она что-то сказала про то, как это тяжело и что мало платят. Что-то про ответственность и прочее в таком духе. О том, что сейчас ждет, когда освободится какое-то место, чтобы уйти на новую работу. Айзек отвлекся и задумавшись, прервал ее рассказ:

– Не люблю экономистов, юристов, психологов... И врачей.

Та вопросительным взглядом посмотрела на него, а он продолжил:

– ... Ну, первых учат отнимать деньги, вторых – свободу, третьих – рассудок. Ну а врачи... Врачи отнимают все. Особенно в последнее время. Такое ощущение, что выпускают одних неучей...

Айзек рассказал Мари, как ходил с болячкой в больницу, и там каждый врач ставил свой диагноз и назначал свои таблетки. Да и по рассказам знакомых – найти хорошего лекаря сейчас было проблемой. Особенно бесплатного. Его возмущало до глубины души, что, юридически, имея бесплатную медицину в государстве, оно по факту изживает ее, создавая невыносимые условия для существования.

– А чем тебя психологи-то не устраивают? – спросила Мари.

Далее рассказал ей, как до призыва проходил медицинскую комиссию и видел одного представителя этой профессии. Черный кожаный плащ ниже колен, черные кожаные штаны и волосы, зачесанные назад, как у летчика. И все бы ничего, но через несколько лет, когда менял права на управление автомобилем, уже в другом городе и другой больнице встретил еще одного, точнее одну. Она была одета точно так же. Вообще, после этого Айзек считал, что у них самих с мозгами не в порядке.

– Я не психиатр, а психолог. Если не знаешь, то лучше молчи. Психологи не лечат психов, они помогают людям.

– Ну да... Мы вот с тобой сидим, разговариваем, а ты, наверно, уже успела оценить меня. Как думаешь, я псих? – не унимался он.

– Все мы психи, в каком-то смысле. Тут вопрос – что считать за норму.

"Красава! – подумал клерк. – Классно ушла от ответа". Он предложил больше не говорить об этом, и пара в своей беседе продолжила вспоминать свою прошлую жизнь до вечера четверга.

Солнце уже скрылось за полосой облаков, гонимых ветром, когда двое отвлеклись от разговора о своем прошлом. Айзек сказал, что ночь наступит раньше и скорее всего дело к дождю. Не зря днем было так душно. Он поставил машину между деревьев и накрыл ветками разбитое стекло для защиты от возможного дождя. Мари помогла ему, затем убрала всю посуду и вещи в багажник, и пара какое-то время еще посидела на берегу, разговаривая о разных вещах и наблюдая, как ласточки пролетали над самой поверхностью воды и ловили мошкару.