Текст книги "Приключения в мире «Готики»"

Автор книги: Дмитрий Беразинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 30 страниц)

Уровень 2. Не все так просто, как написано в эпитафии

Людской муравейник – вот первое определение мной увиденого. Я встал в укромном уголке у Северных ворот и принялся наблюдать. Люди-муравьи сновали взад и вперед по Внешнему кольцу – так назывался ряд хижин вдоль стены Старого лагеря. Передо мой мелькали, как на кадрах старой кинохроники, мужские рожи разной степени свежести и помятости. Присмотревшись, я различил несколько типажей и типов поведения. Самую значительную часть контингента составляли, конечно-же, рудокопы. Их легко было узнать по протертым штанам, измазанным породой, и зернистым лицам. Что поделать, шахтер – профессия тяжелая. Рудокопы бродили исключительно по внешнему кольцу, изредка перебрасываясь фразами с коллегами по цеху. Кто-то волочил кусок окорока, кто-то нес флягу с пивом, кто-то полоскал одежду в небольшом озерце справа.

Вторыми по численности были деляги, одетые в пестрые красно-серебристые одеяния свободного покроя. Рожи у их всех были приторно-озабоченные. Очевидно тем, где и чего спереть в этой жизни. И, желательно, не попасться. Все они были вооружены одноручными мечами сортом получше моего, но и не hi-endом, однозначно.

И, наконец, буквально несколько человек привлекли мое внимание не столько серьезными бордовыми доспехами, сколько наглыми лоснящимися мордами и хозяйским видом, с которым они разгуливали по лагерю. Видно было, что это и есть настоящие хозяева жизни. На их поясах висели настоящие произведения кузнечного искусства, а кое-кто был вооружен и арбалетом. Упаси меня господь познакомиться с ними поближе!

– Шпиён? – на меня глядела рябая физиономия прохвоста. То, что передо мной шахтер, не вызывало никаких сомнений.

– Не-а! – помотал я башкой, – новенький.

– Один хрен! – вздохнул рудокоп и побрел дальше своей дорогою.

– Эй! – крикнул я ему вслед.

– Чего? – передо мной остановился хлыщ в широких красных шароварах.

– Да вот, не могу найти Диего! – вздохнул я.

– Глаза разуй! – презрительно сплюнул хлыщ, – иди прямо по тропинке. Хижина Диего – последняя слева. Там у него еще два кубометра дров лежит возле стены – этот варрантский фрукт сильно боится холодов. Он или сидит на скамейке у хижины, или болтает с Торусом. Удачи!

Удача мне бы не помешала. Хотя Диего я нашел без проблем. Чего его было искать, если он и вправду коротал время на лавке из грубых неструганых досок возле своей хижины. Глаза его были полузакрыты – Диего дремал, пытаясь перебороть похмельный синдром. А сразу за хижиной Диего находились ворота в замок, охраняемые не хуже входа в Мавзолей Ленина. Главным у охранников был здоровенный детина, закованный в латы, точно средневековый паладин. Остается уточнить, что рожа у него была как у испанского конкистадора, что полностью смывало налет романтики со слова «паладин».

– Похоже, монсиньор, что в замок вы не пропустите никого постороннего, – попытался я завязать разговор с ним.

– Это точно, – отозвался воин.

Многообещающее начало. А зайдем мы с другого боку.

– Ну, а люди вам нужны? – спросил я.

Богатырь окинул меня удивленным взглядом. Затем фыркнул.

– Под словом «люди» ты подразумеваешь себя, не так ли? Тогда придется мне тебя огорчить: такие люди нам не нужны. Сходи на Болотный лагерь – возможно им понадобится жертва для предстоящей Церемонии.

– Ладно, – зашел я с другого боку и отбросил вежливое обращение, – а что мне надо сделать, чтобы ты пропустил меня в замок?

– Вырваться за Барьер и прирезать мою тещу! – Торус за словом в карман не лез, – ну, или ссыпать мне в кошель тысячу кусков руды. Есть у тебя такая сумма? Вряд ли. Поэтому проваливай отсюда!

Я крепко призадумался. Тысячу кусков руды за вход в замок – это каприз Рокфеллера. Вряд ли маги заплатят мне больше сотни кусков – дело того не стоит. С другой стороны, ну очень не хотелось мне становиться рудокопом. Из прошлой жизни я помнил, что шахтеры обычно до старости не доживают: или в шахте породой завалит, или жена с балкона скинет. А напишут, что спрыгнул сам. Обидно. Здесь с бабами туго, значит дела еще хуже. Неужто я, в распоряжении которого вся мудрость (не вся, да и скорее хитрость) человека двадцать первого века, не в силах стать хотя бы призраком! Я еще им всем покажу: и Гомезу, и Диего, и Драксу! Да и Буллиту накостылять стоило бы.

– Слышь-ка! – обратился я снова к Торусу, – а Диего мне сказал, что ты можешь повлиять на то, чтобы меня впустили.

Торус скорчил рожу, как будто бы надкусил пончик, а вместо повидла обнаружил там требуху гоблина.

– Ну, во-первых, не на то, чтобы впустили, а на то, чтобы приняли в Старый лагерь. Не в качестве рудокопа, конечно. Во-вторых, Диего такого сказать не мог. Он отвечает за каждого новобранца: за его репутацию, поведение и обучение. И только Диего в конце-концов решает, достоин ли новобранец стать Призраком. В-третьих, решает это Диего на основании опроса самых влиятельных людей из Внешнего кольца. А я – всего лишь один из этих людей, понял?

– Не бери меня на «понял», понял? – огрызнулся я, – и куда мне тебя лизнуть, чтобы ты отдал свой голос за меня?

– Не понял! – нахмурился Торус, – видно было, что башка у него крепкая. Мне ничего не оставалось делать, как пояснить подробнее.

– Ну, давай я тебе за пивом, что ли, сбегаю, – предложил я, – а ты за это распишешь меня Диего теплыми красками.

– Чего? – протянул здоровяк, – понял! Подлизаться хочешь! Нет, за пиво я не продаюсь.

– Ну, а чего тебе нужно? – не отставал я, – есть же и у тебя проблемы.

– А у кого их нет, – согласился Торус, – слушай, а ведь я придумал, как тебе заработать мое расположение. Только потом не отговариваться!

– Только чур, без извращений! – вспомнил я слова Диего о гомиках.

– Дурак! – сердито бросил мой визави, – я ему помочь пытаюсь…

– Ладно-ладно, – торопливо согласился я, – «давайте, выкладывайте вашу проблему», – сказал сексопатолог пациенту.

Торус и ухом не повел на незнакомую фразу.

– У южных ворот, – сказал он, – ошивается некто Мордраг. Личнось жалкая и ничтожная. Он – Вор из Нового Лагеря. Торгует всякой мелочевкой, которую таскает у нас же. Нет, ты посуди сам, какая наглость – продавать нам наши же ворованные вещи! Нормальные пацаны очень недовольны этим фактом.

– А почему они его не завалят? – удивился я, – не думал, что у вас с крысятниками канителятся.

– Не все так просто, – вздохнул Торус, – Мордраг – один из гонцов Магов. У них в Новом Лагере обосновались Маги Воды. Они общаются с нашими Магами Огня посредством вот таких гонцов. А наши Маги будут очень недовольны, если кто-то из Стражников или Призраков завалит эту каналью.

– Похоже, дело не в Мордраге, а в Магах, – сделал я очень умное лицо: глаза на прищуре и четыре морщины поперек лба.

– И думать забудь! – замахал руками Торус, – как-то раз (года за два до твоего появления) один из Призраков совершил покушение на жизнь Верховного Мага Круга Огня. То, что от него осталось, от Призрака, естественно, – валялось на утро по всему Внешнему Кольцу. Ливер, кости и море крови. Так что займись Мордрагом, и будет тебе счастье.

– Ага! – протянул я, – думаешь, у меня лишний ливер!

– Не ссы, – просто сказал воин, – ты – новенький, тебе простительно. Я отвечаю за свои слова.

– И что, мне его убить? – спросил я совершенно тоскливым голосом.

– Можешь его хоть трахнуть! – вызверился Торус, – а я его просто не желаю видеть в нашем лагере.

– Посмотрю, что можно сделать, – ответив такой дипломатической фразой я поспешил к Диего, так как он уже открыл оба глаза и пытливо глядел по сторонам.

Торус что-то пробурчал мне вслед, но прислушиваться я не стал. Хорошенькое дело! Сегодня утром я впервые взял в руки меч, а к вечеру оказывается, что я этим мечом должен сразить старожила колонии. Нет, братцы, так дело не пойдет. Если не удастся уговорить Мордрага без рукоприкладства, то я его отравлю. Сварю какой-нибудь яд и дам ему выпить – скажу, что новый рецепт самогона. Я подошел к Диего и сел рядом на скамейку.

– Ну, чего? – спросил «идальго», – добрался без приключений?

– Как же без них, – пожал плечами я, – завалил четырех падальщиков, трех крысокротов и одного гоблина. Теперь гадаю, смогу ли завалить Мордрага.

Диего сплюнул чем-то густым.

– И гадать нечего!

– Что, безнадега? – огорчился я.

– Даже к оракулу ходить не стоит, – фыркул он, – во-первых, у тебя и оружия толкового нет; во-вторых, Мордраг со своей булавой очень неплохо управляется, а ты… ну-ка, возьми меч!

Я взял меч двумя руками и встал в боевую стойку.

– Все понятно, – грустно кивнул Диего, – он расколет твой череп первым же ударом. Тебе нужно долго тренироваться. Дай-ка, я пощупаю твои мышцы. Ага! Еще немного, и я смогу тебе показать пару трюков.

– С мечом? – не утерпел я.

– С ложкой! – развеселился мой визави, – без меча. Несколько уроков специальной гимнастики, чтобы повысить силу и ловкость, ну, и первичные навыки защиты без оружия. Слыхал когда-нибудь про такое?

– Слыхал. Увлекался раньше борьбой сумо. Вес, необходимый для бойца набрал, но к тренировкам так и не приступил.

Диего потемнел лицом.

– Умничать будешь, когда Мордрага на пику насадишь, а теперь твое дело слушать. Ясно?

– Ясно, – я обреченно кивнул.

– Значит так. Раз в неделю будешь являться ко мне – я буду контролировать твое физическое состояние и корректировать твою фактуру. Не то ты сам натренируешься… новичку трудно оценивать свои силы, а судя по тебе – ты способен далеко пойти. Если вовремя не остановить… шутка!

Похмелье разморило Диего вконец. Проклиная все на свете, он поднялся со скамейки и вошел в свою хижину. Вскоре послышался скрип костей, и мой храбрый идальго вновь появился на пороге. На лице было написано разочарование.

– У тебя случайно пива нет? – спросил он, тщетно пытаясь сплюнуть. Пересохшее горло лишь недовольно ворчало, но слюна так и не появилась.

– У меня случайно водки нет, – что у меня за язык! Человеку плохо, а мне лишь бы похохмить, – а пиво у меня случайно есть. Трубы горят?

Я протянул своему куратору бутылку пива, которую тот высосал в одно мгновение. Пустую бутылку Диего сунул в один из стоящих у порога ящиков.

– Придет Дронго, соберет тару.

– Какой еще Дронго? – не понял я.

– Бутыльщик наш. Фу! Вроде полегчало! – Диего на мгновение прикрыл глаза, – значит, ты решил присоединится к старому лагерю? Хорошо. Я помогу тебе, чем смогу. Но вот только репутацию среди Призраков тебе придется зарабатывать самому. И еще одно… тебе придется пройти Испытание Веры.

– Что? – не понял я, – какой еще Веры? Баб вроде в лагере не было…

Мой куратор терпеливо продолжал:

– Так называется особое задание. Испытание на преданность. Необходимо будет сбегать в Старую шахту и принести от управляющего список необходимых им товаров. Управляющего зовут Ян.

– А с чего Яну давать мне список? – спросил я, – с какой стати?

– Потому что ты ему скажешь, что тебя послал я.

Диего глянул на закатывающееся за стены лагеря солнце и блаженно вытянулся на скамейке.

– Скоро вечер, – голосом опытного предсказателя произнес он, – а тебе еще предстоит найти себе хижину. Не хочешь этим заняться прямо сейчас?

– Еще парочка вопросов! – взмолился я, – как мне найти эту Старую шахту?

– А-а! Подойдешь к Грэхему. Это наш картограф. Скажешь, что я сказал, чтобы он дал тебе карту.

– Понял. Сказать, что ты сказал, чтоб он дал… а кто из призраков самые влиятельные?

– Начни с Фингерса, – посоветовал Диего, – он самый опытный среди нас. Лет двадцать, как здесь торчит – еще до Барьера попал на рудники. Но его хижину найти непросто. Он уже удивится, если ты его найдешь А насчет остальных… приглядывайся, принюхивайся, короче, все поймешь сам.

– Слушай, а что насчет Барьера. У кого-нибудь получилось преодолеть его?

– Гляди-ка, – удивился Диего, – только попал сюда, а уже хочешь обратно. Последний, кто попытался преодолеть Барьер, погиб. Первый, кстати, тоже. А сколько их было! Такие вот пироги, Марвин. Спокойной ночи!

Я оставил хижину Диего слева и спустился по тропинке вдоль стены замка. Вскоре справа начался новый ряд хижин, внутри которых рудокопы ужинали и готовились ко сну. У предпоследней хижины на лавочке сидел забавный вихрастый паренек лет семнадцати и жевал кусок сыру. Увидав меня, он вскочил и быстренько подбежал.

– Привет. Меня зовут Мэд. Ты не против, если я с тобой прогуляюсь немного?

У меня было не то настроение, чтобы таскать за собой хвосты. Поэтому я буркнул довольно недружелюбно:

– Отвяжись от меня! – но парню мой отказ был по-барабану.

– Я просто пройдусь немного, – шиза перла из глаз психа и явно тянула на докторскую степень, – тут все такие психи, гоняют меня. А некоторые, представляешь, даже дерутся.

– Не представляю, – вздохнул я, – и за какие грехи тебя, такого увечного, за барьер кинули? Небось, сожрал сметану у священника?

– Я родился здесь! – вздохнул Мэд, – одна из рабынь Гомеза была моей матерью. Но Гомез велел ей вышвырнуть меня во Внешнее кольцо и платил Грэхему за мое воспитание. Так что до десяти лет меня воспитывал Грэхем, а затем он привел меня в эту хижину и велел здесь жить. Я помогаю Снафу драить котлы, а за это он меня кормит. Иногда здесь бывает Флетчер – он дает мне несколько кусков руды. Говорит, «за кровь». Что это значит, ты не знаешь?

– Может он твой отец? – высказал я логическое предположение.

– Флетчер? – усомнился Мэд, – вряд ли. Его забросили сюда всего несколько лет назад.

– Тогда я не знаю! Слушай, паренек, мне необходимо еще найти место для ночлега. Ты иди домой, а? А когда-нибудь мы с тобой прогуляемся.

– Так я с тобой сейчас пройдусь, – упрямо гнул свою линию Мэд.

Я остановился. Поднеся свой кулак к лицу идиота, я четко произнес:

– Видишь, у меня уже кулак чешется! Иди домой, иначе мы с тобой очень сильно поругаемся.

– Ты такой же как и все! – всхлипнул несчастный олигофрен и, смешно подпрыгивая, припустил по тропинке.

Я прошел чуть дальше и наткнулся на толстого мужика в белом переднике. Он приплясывал возле большого котла, в котором варилась похлебка. В руках его был армейский половник полутораметровой длинны, и он мастерски отгонял им летающих вокруг кострища мух.

– Здорово, шеф! – изобразил я приветствие.

– Привет! – дружелюбно произнес мужик, – жрать хочешь? Конечно, хочешь! Держи тушеный рис!

Снаф (а это был он) вынул из ящика глиняную миску и наполнил ее дымящейся массой. Указав рукой на небольшую колодку, предложил:

– Поешь здесь. А то за этот месяц я уже восемь мисок недосчитался.

– Отчего не поесть, – согласился я, – все равно, идти мне покуда некуда.

Снаф задумчиво пожевал губами, что-то вспоминая.

– Возле арены, кажись, должна быть свободная хижина. Там когда-то жил один парень по имени Мелвин… неделю назад он смотался в Болотный Лагерь. Да, точно! Спроси на месте. Ну, как мое варево?

– Обалденно! – честно признался я, – ты прирожденный кулинар. Как твои дела?

– Нормально, – пожал плечами толстяк, – когда ты повар, то у тебя много друзей. Голова лишь болит об одном: как разнообразить меню. Намедни я придумал совершенно новый рецепт рагу. Называется «Рагу а-ля Снаф из мясных жуков с адскими грибами». Звучит неплохо, а?

Звучало все это дело неплохо, но здесь я совершенно не к месту подумал о том, какие ингредиенты Снаф использовал для приготовления тушеного риса, и мне едва не стало дурно. Слава богу, повар ничего не заметил. Стараясь не думать о местной кухне, я доел рис и поблагодарил толстяка-повара.

– Если мне поможешь, то я тебя буду кормит бесплатно каждый день, – предложил он.

– Чем же я тебе помогу? – рассмеялся я, – я ни бельмеса не смыслю в приготовлении пищи.

– Смыслить – моя забота. А я тебя прошу всего-навсего принести мне несколько убитых жуков и парочку адских грибов. Жуки водятся в старых хижинах у южной стены замка, а грибы растут практически везде. Особенно их много у Южных ворот. И что это за выражение у тебя на морде, будто ты впервые о мясных жуках узнал? Слава богу, эти создания водятся по всей Миратне.

– Я из Конотопа! – психанул я, – у нас жуков только птички клюют. А таких здоровенных, как здесь, не бывает. Откуда они вообще взялись?

У повара появился благодорный слушатель, поэтому в ближайший час я услыхал несколько историй, которые бы с удовольствием послушали студенты в каком-нибудь Витебском ветеринарном институте или посетители Национального парка (вот только какого). Оказывается, с давних пор в Миртане практикуется наука, которую можно характеризовать словосочетанием «магическое селекция». Причем, если на Земле селекцией называлась наука о получении новых видов растительного и животного мира с необходимыми свойствами, то в этом мире под селекцией понимали некую вивисекцию, что вкупе с магическими способностями ветеринаров давала прямо-таки потрясющие результаты.

Взять того же мясного жука. Он является плодом работы одного мага, чье имя уже кануло в Лету, но его детище распространилось по Миртане и сопредельным землям. Жук этот является помесью обычного таракана и кролика. С тараканом его роднит способ предвижения и общие пропорции, а вот от кролика досталось полтора фунта нежнейшего мяса под хитиновым покровом спины. Этот же маг вывел и знаменитых крысокротов. На самом деле, крысокрот вовсе не помесь крысы с кротом. Это гибрид крота и морской свинки. При хорошем откорме на фермах Варранта дают по пятьдесят фунтов бекона. Маг пошел бы очень далеко, но предок короля Робара приговорил несчастного творца к усекновению головы. Почему? Да потому что наряду с этими двумя полезными видами маг произвел на свет полевых хищников – помесь медведки с древесным жуком. Вырастают до размера большой собаки и жрут все, что растет на поле. Пара тварей способна за неделю опустошить пшеничное поле в несколько десятин.

Иная ситуация с хищниками. До войны с Варрантом они содержались в специальных террариумах и количество их можно было запросто контролировать. Но во время войны террариумы разрушили, а хищники оказались на свободе. Глорхи, кусачи, луркеры, остеры и болотожоры – это все рептилии, размножающиеся банальным откладыванием яиц. Поэтому размножаются они с угрожающей быстротой. Мракорисы же относятся к теплокровным животным, поэтому количество их по сравнению с остальными ничтожно. Если и есть в колонии пара экземпляров, то они сидят по темным пещерам и глухим лесам.

– Тварь, конечно, уникальная в своем роде! – почмокал губами Снаф, – острый рог, громадные когти и шкура, от которой отскакивают даже легкие арбалетные болты. Но вместе с тем окорока мракориса почитаются за изысканнейший деликатес, а за его шкуру даже самые жадные торговцы дают не менее ста пятидесяти кусков руды. Дороже стоит только шкура болотожора, но добыча этой рептилии едва ли окупается. Если только найдется опытный охотник, знающий, как вырвать у нее зубы. Тогда даже артели из пяти-шести человек можно неделю отдыхать.

– А падальщики? – спросил я.

– Обычные птицы, – пожал плечами повар, – всеядные. При отсутствии падали могут питаться травой. Тогда их мясо похоже на обычную баранину. Только не такое жирное.

Над лагерь опускался вечер. У хижин рудокопов зажглись костры, над которыми у народа побогаче жарилось мясо, а у тех, кто победнее, сушились портянки и онучи.

– Спасибо тебе, Снаф, за содержательный рассказ. Но мне пора искать себе место для ночлега. Где располагается ваша арена?

– Просто иди дальше. Ты все увидишь. И не забудь про мясо жуков и адские грибы. А то я уже просил одного ловкача, так уже третьи сутки ни его, ни грибов, ни мяса!

– А как звали этого малого? – просил я, – мне сразу отчего-то расхотелось помогать повару.

– Нек! – ответил тот, – он был стражником, но чертовски любил варрантскую кухню. Вот я его и попросил подсуетиться.

Еще раз поблагодарив (лишнее «спасибо» повару никогда не помешает), я тронулся в путь. Спустился вниз с небольшого холма и остановился в нерешительности. Направо, в темноту, вела утоптанная тропинка. И точно такая же тропинка вела вверх – туда, где ярко горели костры и слышался несторйный шум толпы. Немного поразмышляв, я побрел наверх. Прошел мимо хижины со сквозным проходом (как они здесь не боятся сквозняков?) и очутился на небольшой площади. В центре ее и была арена – огражденная стеной, с вырубленной в скале площадкой для битвы, причем вырублена она была с таким умыслом, чтобы стоящий вверху зрители чувствовали себе в безопасности. А еще выше была построена ложа для высоких гостей.

В этот вечер на арене никто не дрался, но вокруг ее по-привычке слонялись несколько человек. Они разговаривали друг с другом, потягивая излюбленный напиток – кислятину с гордым названием «пиво», отведав которого, любой чех или немец разразился бы отборной бранью. Мне, человеку, помнившему вкус пива из двадцатого века, пить этот хмельной квас было просто невмоготу. Может быть и я когда-нибудь привыкну… не знаю. Вообще, с выпивкой здесь дела обстояли не ахти. В этом я окончательно убедился, побеседовав с одним малым на площади перед ареной. Звали этого парня Гай.

– Вино и пиво, которое доставляют из-за Барьера, стоят баснословно много. Вот поэтому нам и приходится глотать отвратительный эль, который производит Снаф, и пить жуткий рисовый шнапс из Нового Лагеря, – сказал Гай, поедая симпатичный с виду кусок жареного мяса, – конечно, бароны эту бурду не пьют. Иначе Барьер был бы давно взорван, ха-ха!

– А что ты мне можешь сказать относительно Нового Лагеря? – спросил я.

– Ну, если тебе по душе общество, где любой может тебе вломить и поделиться содержимым твоего кошелька, то милости просим! Там ведь никто не платит за охрану, но зато и никто не охраняет. Произвол! – Гай трагически закатил глаза и откусил следующий кусок.

– А что насчет Лагеря Сектантов? – небрежно поинтересовался я. Гай тщательно прожевал мясо и задумчиво ответил:

– А хрен его знает! Сам я там не был… перебежчиков оттуда тоже не было, вроде бы. Спроси лучше у их гуру, которые шатаются по нашему Старому Лагерю, продают болотник и одновременно агитируют. Они тебе подробно расскажут. Лично для меня, Марвин, нету места лучше, чем Старый Лагерь. Бароны следят за порядком и делят добытую руду. Часть оставляют себе, а часть меняют на товары из Внешнего мира. Располагайся здесь – не пожалеешь. Хижина Мелвина свободна (вон та, с небольшим навесом), сам Мелвин подался к придуркам на болото. А место замечательное, постоянная охрана, костры горят всю ночь. Так что останешься?

– Останусь, – решился я, – будем соседями. Пойдем, точно мне покажешь мой новый дом, ха-ха!

Гай любезно проводил меня до ставшего моим жилища и долго благодарил за бутылку рисового шнапса, отданную ему в качестве чаевых. Пожелав мне спокойной ночи, он растворился в темноте, а я зажег сальную свечу, стоявшую на столе. О-па! В хижине была кровать, два сундука и превосходный копченый окорок, лежащий на столе рядом со свечой. Как его не утащили вечноголодные доходяги-рудокопы, ума не приложу! Вот она – моя первая удача весом в десять фунтов!

Первым моим побуждением было лечь в кровать и спать, пока не заорут петухи. Или падальщики, мне все равно. Но все-таки я себя пересилил. Разложив по сундукам мои немногочисленные трофеи, я сделал еще один небольшой полукруг по лагерю, дойдя аж до южных ворот. По пути я заглянул в кузницу, где познакомился с мрачным, хреново выбритым мужиком по имени Гуно. Гуно, используя минимум выражений, сказал мне заглянуть завтра – он, дескать, покажет мне, как можно выковать меч поприличнее, чем та железяка, что болтается у меня на поясе. Мне даже показалось, что если бы не мой трофей, то он вообще не обратил бы на меня внимания.

С легким настроением возвращаясь обратно, я наткнулся на копию Гуно, но в добрых доспехах и полностью вооруженного. Рожа у копии была гладко выбрита – это был стражник Флетчер. На мой «добрый вечер» он посоветовал засунуть этот вечер глорху в задницу и вообще, вел себя очень некультурно.

– Извини, – сказал я, – я вовсе не хотел тебя отвлекать от твоих мыслей.

– Ничего, – подобрел Флетчер, – от моих мыслей с ума сойти можно. Кстати, если хочешь внести плату за охрану, то меня здесь нет.

Вот те раз! Что он несет. На всякий случай я решил ему подыграть, в точности так, как советовал профессор Шмайсер.

– А где же ты? – по-моему, неплохо для любителя.

– Я в замке у большого костра, – мечтательно проговорил стражник, – в руках у меня кусок жареного мяса, а в руках – кружка темного пива. И я мечтаю заскочить в покои Гомеза, чтобы еще раз увидеть женскую задницу. Так-то!

– Ну, а почему же все-таки ты здесь? – невинно осведомился я.

– Да потому, что Нек пропал! – вызверился Флетчер, – и мне Торус приказал быть вместо его. А мне это как серпом по …

– Да в чем дело? – не выдержал я, – неужели ты убиваешься из-за пары лишних караулов?

– Не в них дело! – вздохнул охранник, – просто я задолжал Скатти кучу бабок. И, по иронии судьбы, вынужден патрулировать как раз район, где он делает свой бизнес. Теперь он с меня не слезет!

– Так собери бабки еще раз! – посоветовал я, но чуть сам себе не откусил язык. Ведь это все равно, что жертва, которая на лобном месте учит палача, как ее проще лишить жизни.

– Нельзя! – грустно сказал Флетчер, – перед своим исчезновением Нек собрал оплату за неделю вперед. Теперь у рудокопов пустые карманы. А он, сукин сын, наверняка балдеет где-нибуть в Новом Лагере или у придурков на болоте. Нет, на болоте вряд ли… А у тебя руда есть?

– Послушай, Флетчер, – честно сказал я, – все мое количество руды выражается цифрой три. Меня ведь только сегодня забросили – я здесь новенький.

– То-то я смотрю, рожа мне твоя незнакома. Но если разузнаешь что-нибудь о Неке – сообщи мне. Я с тебя три недели платы за охрану брать не буду. Четыре недели!

– Договорились, – сказал я, – чуть что – сразу к тебе.

Неспеша я дошел до своей хижины и повалился на матрац, набитый рисовой соломой. Не думайте, что я такой крутой знаток соломы, просто мне Гай сказал, что у простых рудокопов все матрацы одинаковы. И Иннос шлет рудокопам обычные сны, безо всяких наворотов, с логическим концом и непредсказуемым началом. Засыпая, я на всякий случай пробормотал хвалебный вирш огненному богу, который должен был оградить меня от кошмаров. И кошмары меня в эту ночь не мучали.