Текст книги "Приключения в мире «Готики»"

Автор книги: Дмитрий Беразинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Определить источник опасности удалось только одной ящерице. Но и она сделала ошибку. Перепутала, понимаете, расклад и не поняла, что сегодня веселая троица местных богов сменила ей амплуа. Извечный охотник, она исполнила в этом театре роль жертвы. Роль охотника взял на себя я, и хоть в партере, ложах и на балконе не было ни единого зрителя, роль мне удалась. Кушать было подано, но желающих пожрать не нашлось. Охотник небрежным, уверенным жестом вырвал из пасти чудовища язык и бережно поднял с песка книжицу в замшевом переплете. Культура прет в массы!

Хроманин. Том Пятый. Похоже, что все-таки не последний. Жаль…

Но я не должен идти по этой тропе в одиночестве.

Я поделюсь своей силой с теми достойными, кто придёт ко мне, кто найдет меня.

Надеюсь, они придут скоро.

И на противоположной странице мне наконец удалось обнаружить подсказку, где искать этого неведомого пилигрима:

Ты найдёшь меня там, где всё это начиналось.

Черт подери! Начиналось это все под Башней Туманов! Я вошел в воду залива и побрел к мостикам бывшей пристани контрабандистов. Зацепившись за какой-то полуразвалившийся бочонок, едва не растянулся на входе в пещеру, но все же устоял и снял рюкзак, чтобы вынуть факел. Кругом тихо, темно и пустынно, напрасно я несколько раз кричал, сложив руки рупором и воткнув горящий факел в песок. Нет здесь никакого пилигрима, а возможно, и не было. Плюнув на весь этот Хроманин, я поднялся выше по пещере и уже намеревался идти на выход, но внезапно наткнулся на труп. Приехали! Могу поклясться чем угодно – в прошлый раз трупа здесь не было. Я хорошо запомнил это место, так как вон там, над сундуками, висел Маг Скелетов и швырялся в меня своими «Ледяными стрелами». А здесь я как раз бился с оравой жаждущих моей крови скелетов.

Это оказался труп мужчины средних лет, одетого в одеяние обычного рудокопа. Лицо его мне было совершенно незнакомо – обычный абориген с жидкой бороденкой. При осмотре у него обнаружилась тощая книжица с заглавием «Хроманин. Том Шесть». К моему разочарованию, она оказалась пустой. Но, как только я ее открыл, на меня со всех сторон полезли невесть откуда взявшиеся скелеты. Вдобавок к этому, в диаметрально противоположных концах грота зависли два Мага Скелетов и принялись осыпать меня «Ледяными стрелами». Время от времени один из них отвлекался на то, чтобы сотворить парочку скелетов в придачу к уже имеющимся.

Скажу честно: если бы на мне не было магических доспехов, и если бы я не прошел хорошую школу в Подземном Храме, лежать бы мне в этом подземелье до падения Барьера, а может, еще и дольше. Против десяти скелетов, вооруженных здоровенными двуручными мечами, не продержался бы в одиночку ни один человек в Колонии. Я горд тем, что мне выпала честь замутить подобный рекорд. Но какую цену пришлось за это заплатить? Минут сорок я махал оружием, ощущая, как дрожат от напряжения мышцы рук и растягиваются мои отнюдь не стальные сухожилия! И то… пока не пробился к одному из Магов Скелетов – исход сражения был не ясен. Затем, изловчившись, подшиб второго. Непонятное, похожее на большого нетопыря, существо долго еще верещало где-то на полу, пока я случайно не наступил на него в пылу схватки.

После окончания боя мне пришлось около часа переводить дух наверху возле Башни Туманов, пить магические зелья и обычное вино, жевать грибы, растения и жареное мясо. Конечно, я вполне бы смог перенестись в Болотный Лагерь, но предстать в таком виде перед Натали – боже упаси! Хотя женщины всегда жалеют раненых, сирых, убогих, пьяных и больных на голову. Возможно, у меня появился бы шанс. Но я предстал перед братьями собранным, полным силенок и сжимающим в руках три тома «Хроманина».

– Что это? – побледнел Идол Тион.

– Это – последние книги из собрания сочинений Великого Пилигрима, Светоча Литературы, разрывающего пламенем своего пронзительного интеллекта дремучую тьму промозгшего мирка этой Колонии! Держи их, о Гуру, и будь готов к познанию могучей философии Пилигрима. Надеюсь, твое потрясение не станет таким же фатальным, как мое!

– Не понял? – склонил лысую головенку Идол Тион.

– Морду за чтение этих «Упанишад» тебе чистить никто не станет, – терпеливо разъяснил я, – как пытались начистить мне. Ежели, конечно, ты настаиваешь, то для полноты ощущений могу приложиться и я… но если не жаждешь, тогда амба! Забирай литературу и читай!

Гуру почтительно принял груз тридцати строчек священных мыслей, разбросанных по трем томам, и переспросил:

– А читать?

– Читай! – фыркнул я, – но имей в виду, это – роман без финала. Разочарование ждет тебя. Бывай здоров!

И оставив ошалевшего Тиона дивиться полету собственных мыслей, я двинул напрямую в Храм. Ежели встречу там Таласа, порву, как Тузик кепку. К счастью для Послушника, у него было сломано около четверти всех костей, и он валялся где-то на втором ярусе под присмотром приятелей. Вопреки моим опасениям, Натали стряпала на кухне бывшего Храма. А не торчала у своего молодого фаворита, поправляя ему ежесекундно подушку у изголовья.

– Фициянт! – голосом старого негра из Гарлема позвал я.

Она подскочила, обернулась и подошла ко мне. Остановилась на расстоянии двух метров, справедливо полагая, что ничего хорошего от меня пока не дождешься.

– Сходи, вымой рот! – приказал я, – бефстроганов на первое, минет – на второе! Задница не болит, милая?

Наташа всхлипнула.

– Чуть не искалечил, мордоворот! По большому с кровью ходила!

– Скажи спасибо, что не костями, как Талас. Тот два ребра сегодня после обеда высрал – Идол Тион подтвердить может.

Она еще раз всхлипнула.

– Короче так! – смилостивился я, – неси мне мыться, давай чего-нибудь перекусить и застели чистую постель. Сама будешь спать на коврике!

Наташа кивнула и попятилась задом обратно на кухню. Я сбросил оба сапога и снял доспехи. Жизнь начинала налаживаться.

Уровень 27. Разборка в Старом Лагере

«Твоя ноша легка, но немеет рука, и ты встречаешь рассвет за игрой в дурака!» Мне снился видеоклип на песню Виктора Цоя, где в роли Последнего Героя я бродил по Колонии, мочил орков, мочился на их поверженные трупы и вслух мечтал отлить на Спящего. Спящий вздрагивал во сне от потливого страха и почему-то был похож на Владимира Ильича – постояльца № 1 знаменитого на весь мир Мавзолея.

– Как вы здесь еще не спятили! – проворчал я за завтраком Кор Ангару, – от местных снов человек медленно становится транзитным клиентом психприюта.

– Ой, и не говори, Марвин! – затараторила Наталья, подававшая вторую перемену, – насмотришься всяких ужастей во сне, так потом такие глупости в голову наяву лезут…

Я погрозил ей кулаком.

– Ты, курва, блядство дефолтом не оправдывай. Дружище, я хочу развесить на стенах Храма свою коллекцию оружия. Не поможешь?

Кор Ангар, к которому относилась эта фраза, утвердительно подскочил на месте.

– После завтрака, – уточнил я.

Он с облегчением уселся. Не с тем облегчением, что в данной ситуации было вовсе не облегчение, а с тем видом, когда свободолюбивый бандерлог уползает прочь от Каа с твердым желанием сесть на самолет и лететь в ближайший зоопарк. К сожалению, я начал замечать, что мой единственный в этом мире друг начинает избегать меня. Для меня это означало лишь одно: пора ломать Барьер. Иначе я рискую остаться в одиночестве, подобно Святому Пилигриму. Буду странствовать по Колонии и оставлять свои «Записки Сумасшедшего» на скалах и песке. С надеждой, что какой-нибудь любопытный ублюдок их подберет и отнесет куда-нибудь. Или лучше рисовать охрой на скалах? Хрен редьки не слаще!

После завтрака мы с Кор Ангаром разложили все мечи, что оказались в моем рюкзаке, а неугомонная Хани куда-то скрылась, но вскоре вернулась с порошком для чистки медных и бронзовых изделий. Пасты горно-обогатительного института (ГОИ) в этом мире пока не знали, но местный способ был едва ли хуже. Девушки решили, что лучше развесят мечи сами, но не позволят нам развешивать грязное оружие. Не наступит и вечер, как…

Мне некогда было ждать вечера. В одинокой башне на берегу котлована меня ожидал престарелый колдун с замашками гениального ученого. Колдуны могут ждать очень долго, но лишь в тех случаях, когда причины объективны. Одно дело ожидать, когда Венера окажется в противостоянии с Марсом, и совсем другое – ожидать барыгу, который решил перед встречей пошалить с девчонкой. Поэтому я скоренько попрощался с Кор Ангаром и двумя феминами, а после зашел к Идолу Тиону. Гуру выглядел очень озадаченным, ночь не спавшим, профессором ихтиологии, которого намедни угостили баклажанной икрой. И теперь он в шоке: рыба-баклажан не существует в природе, а икру он кушаль…

– Вдохнув, не забываем делать выдох! – подначил его я, – подумаешь, Хроманин скончался! Ты ведь жив!

– Да, брат! Но ведь мы все надеялись…

– Он никому не подавал надежд, поэтому и шатался по Колонии ночью. Пуля – дура, куда до нее стреле! И еще Василий Иванович говорил, что сабелькой вернее будет. Короче, чувак, не отчаивайся! На вот, почитай «Астрономию» от того же автора. Дарю!

Он поблагодарил за столь щедрый подарок (в Болотном Лагере книги до сих пор считались диковинками), а я взял низкий старт и переместился к Ксардасу. Вдруг и впрямь старик волнуется?…

– Где ты ходишь? – набросился на меня Некромант, – заклинание давно готово!

– Не понял! – удивился я, – а кто меня просил двое суток не тревожить?

– Я недооценил собственные силы, – хмыкнул Ксардас.

– Так что, мне можно выступать? – спросил я.

– Держи свиток! И не сильно там выступай – в своем Новом Лагере! Сатурас – мужик толковый, но вредный. Лучше все проделать тайком!

Конца фразы я не расслышал, так как на середине ее начал читать заклятие перемещения. Приготовившись угодить под грозны очи Сатураса, я очень удивился, обнаружив, что продолжаю стоять в башне Некроманта.

– Никогда не уходи не попрощавшись, англичанин хренов! – прошипел Ксардас, – я еще не закончил разговор!

– Прошу прощения, – мне было очень неловко, – вроде, ты все сказал…

– А вот и не все! Как ты собрался передавать энергию мечу?

Я на миг растерялся.

– Как? А воткну его в гору руды и прочту заклинание…

– Чепуха! – громовым басом перебил меня колдун, – ты не доживешь и до завтра, если проделаешь такое сегодня! Нужно уравновесить магические потоки!

– Чего?

– Я и говорю – болван самодовольный! Разнесло бы тебя на куски, а виноват кто? Конечно, Кац… тьфу, Ксардас! Ты будешь держать двумя руками меч за рукоять, а рядом стоящий Маг должен прочесть заклинание…

– Где же я тебе Мага отковыряю? – удивился я, – ни один из Магов Воды не станет помогать мне в этой афере… может, Идола какого попросить?

– Это уже твои проблемы! Техническую сторону проблемы я тебе обрисовал – крутись как хочешь! А ну, пшел!

И без всякой руны перемещения я очутился в келье Сатураса. Той самой, что с пентаграммой на полу. И – удача! Рядом с Сатурасом топтался мой знакомец – Мильтен. Единственный уцелевший Маг Круга Огня. Судя по всему, у него состоялся весьма серьезный разговор с Сатурасом. Настолько серьезный, что Сатурас даже не заметил моего появления.

– Отскочим, побормочем? – шепнул я Мильтену.

– Ага! – он был немного растерян, но курс к библиотеке взял верный. Это было единственное место в чертогах Магов Круга Воды, где можно было спокойно побеседовать.

– Чего ты тут делаешь? – спросил его я, удивленно выкатывая зенки.

– А ты как думаешь! Нужно же мне куда-нибудь приткнуться! Не к придуркам на болото переться, в самом деле!

– Да, это не выход, – кивнул я, – и ты уже разговаривал с Сатурасом?

Маг сплюнул на пол и испепелил слюну в полете. Не приведи господь, кто-нибудь увидит эту слюну и сможет воспользоваться ей! Ну там, типа определить по ней группу крови и ДНК. А по этим признакам можно вычислить, в какой фазе стояла Венера во время его рождения, и наслать порчу. Поэтому-то Маги плюют очень неохотно, а еще неохотнее – сообщают свое истинное имя. Ведь по истинному имени можно в церковных записях определить полную дату рождения, и опять же, вычислить фазу Венеры в миг оного события.

Я одобрительно хмыкнул и задал следующий вопрос:

– Что, дело дрянь?

– Еще какое говно! – выругался Мильтен.

Слово – не воробей, по нему фазу Венеры в момент рождения не определишь, поэтому ругаются Маги всех кругов весьма длинно и замысловато. И, к тому же, охотно. Мильтен вспомнил родословную Сатураса, прошелся шепотом по всем его родственникам вплоть до седьмого колена, не забыл даже двоюродных бабушек со стороны отца.

– Ты чего ругаешься? – не выдержал я.

– Да не хочет принимать в Круг без предварительного испытания!

– Вот те раз! Меня просто так звали, а ты чего, их не устраиваешь, получается?

– Ты же у нас – Герой! Такого попробуй не пригласи в Почетные Члены – сам придет! А я, всего-навсего, Маг Первого Круга уже не существующего в Колонии Круга Огня!

– Тогда у меня к тебе дело. Выполнишь задание – Ксардас посвятит тебя во второй Круг, обещаю!

– Ксардас? – испугался Мильтен, – Некромант? Заклинатель демонов?

– Ага! А также экс-председатель Петроградского ЧК! Вот, срисуй с этой руны свиток! Смогешь? Это – заклинание перемещения в Башню Ксардаса. Скажешь, что тебя послал я, и расскажешь, как ты мне помог.

Мильтен испуганно посмотрел на меня. Ксардас был живой легендой этого мира. Жаль, нельзя рассказать ему, что не только этого. Какая жалость!

– Условия задания? – дрожащим шепотом поинтересовался он.

Вполголоса я поведал Мильтену о том, что мне требуется от него. Сначала он перепугался еще больше, но затем жажда знаний взяла свое. Выхватив у меня из рук свиток с заклинанием обмена энергией, он развернул его и впился глазами в каракули Ксардаса.

– Какая интересная комбинация рун! А вот за этот хвостик Корристо заставил бы меня пару дней перетирать лечебные корни… ах, как интересно…

– Хватит охать! – строго сказал я, – так ты в деле?

– Конечно! Ты хоть представляешь себе, как долго я в Первом Круге!

– Вы все здесь в Круге Первом! Да еще и под колпаком! Идеи есть, как попасть к магической горе?

Мильтен поджал губы, пожал плечами и сказал, что скажет Сатурасу, будто давно желает увидеть своими глазами гору магической руды. А я могу пойти с ним. Я скептически почесал подбородок. Что ж! В виду полного отсутствия планов посчитаем планом это. Мы молча вышли из библиотеки, но затем я немножко отстал. На удивленный взгляд Мильтена, ответил:

– Ты иди, а я догоню. У меня тоже есть план.

Маг Огня согласно кивнул и вошел в келью Сатураса. Мне было слышно, как он почтительно испрашивает разрешения взглянуть на магическую гору. Сатурас буркнул нечто, однако был польщен. Еще бы! Пусть единственный оставшийся в живых смежник полюбуется, как надо работать! Мильтен кротко поблагодарил и ступил в узкий коридор, ведущий вглубь пещеры. Я немного подождал и тоже ворвался к Сатурасу.

– Мильтена не видел? – спросил я, глубоко дыша, как бы даже запыхавшись после долгого бега.

– Ушел полюбоваться на магическую гору! – равнодушно ответил старый Маг.

– Мне он срочно понадобился!

– Догоняй!

Я нырнул в коридор и поспешил следом. Несмотря на кажущуюся близость пещеры с магической рудой, коридор был очень длинный. Вспомнив, какой путь он должен проделать из чертогов Магов Воды к середине главной пещеры, мне даже расхотелось удивляться. Я наддал еще и, в конце концов, вбежал в рудную пещеру. Мильтен стоял и, как завороженный, смотрел на двадцать тонн руды, натасканных сюда в течение многих лет свободными рудокопами. Точнее, считающих, что они свободные.

– Красотища-то какая! Лепота! – нараспев произнес я, – эй, Мильтен! Начнем, что ли?

– Пожалуй! – неуверенно произнес он.

Я взобрался на вершину магической горы, достал «Уризель» и воткнул его в руду на длину всего клинка. Это было не так-то легко, как произносится. Попробуйте втолкнуть обыкновенный лом в кучу каменного угля! Хотя бы на половину длины… попробовали? То-то!

– Читай, Паганини! – сказал я, держась за рукоять обеими руками и, таким образом, создавая «контур обмена энергиями».

Мильтен раскрыл свиток, наморщил лоб и стал старательно читать заклинание. Я настолько был напряжен, что его не запомнил, так что придется вам поверить мне на слово. Эта штука сработала! Меня внезапно окутало сияющее облако, и я почувствовал, как из рукояти меча через мои руки, тело и ноги уходит обратно в гору магическая энергия. Огромная по своей силе, но хоть не причиняющая мне значительных неудобств. Магия – это не электричество. Иначе я бы уже колотился под напряжением. Правильно говорил мне Сатурас: «Человеческое тело – проводник для любого вида энергии». Он даже сам не знал, насколько был прав!

В глазах у меня становилось все темнее, руки уже начинали дрожать, но не от беспорядочных нервных импульсов, а от той мощи, что текла через них. Тут Мильтен чистым ясным голосом произнес последнее слово заклинания, и все завершилось. Я снова обрел способность видеть, слышать и материться. Выстроив замысловатую речевую конструкцию, потащил на себя меч… и едва не сел на задницу от восторга. Вокруг всего благородного клинка распространялось едва заметное глазу сияние, а сам он гудел (могу поклясться!), как маленький трансформатор.

– Мильтен, получилось! – хриплым голосом воскликнул я, но мне никто не ответил, разделяя мой восторг.

Я обернулся и посмотрел на Мага Огня. Он стоял с застывшим лицом и смотрел куда-то вверх. Я тоже переместил туда свой взгляд и увидал страшную по своей безысходности картину. У верхней решетки стояли все шестеро Магов Воды и горестно смотрели на гору руды, потерявшую всякую силу. Внезапно взгляд Сатураса зацепился за меня, и старик негодующе схватился за сердце. Нитроглицерина у меня с собой не было, поэтому я тихонько произнес:

– Как смываться будем, Мильтен?

– Будет лучше всего, если ты воспользуешься руной переноса! – ответил он.

– А как же ты?

– За меня не беспокойся. Я что-нибудь придумаю. Скажу, например, что ты меня заставил. Давай, смывайся отсюда поскорее!

Повторять не было необходимости. Я уже слышал топот ног Наемников по каменному полу коридора. Схватив руну переноса, убедился, что она не голубого цвета (к Магам Воды), и прочел заклинание. Как все вовремя! И как все не вовремя! Я очутился в совершенно незнакомой обстановке: помещение вокруг меня заполняли магические и алхимические столы, всяческого рода химические приборы. Под ногами располагалась пентаграмма, а по бокам ее стояло несколько вооруженных Стражников под командованием знакомого мне типа. Типа звали Бартоло. Выражаясь военным языком, он был заместителем Гомеза по тылу. То есть интендантом. Какого черта он сюда приперся?

– Я так и думал, что кто-нибудь отыщет руну перехода и воспользуется ей! – прошипел Бартоло, – ну-ка, ребята, взять его!

Ага! У парня проблемы с башкой! Еще один «писарь Яшка», мечтающий о карьере командира эскадрильи бипланов имени Поликарпова!

– Ну, возьмете меня вы! – процедил я, вытаскивая «Уризель», – и чего делать будете дальше?

– А ничего! – заржал Бартоло, – в отличие от бунтаря Стоуна, ты нам не нужен. Порубим на куски! Вперед, ребята!

Ребят я, конечно, дожидаться не стал. Прыгнул вперед и двумя ударами меча свалил двоих Стражников. Боковым ударом пропорол грудь еще одному и схватился с подлецом интендантом. К моему удивлению, он оказался неплохим бойцом, но в этот вечер мне противостоять не мог никто. Я быстро выбил у него отличный меч и принялся топтать мерзавца ногами.

– Вот тебе за убитых Магов Огня, сволочь! – приговаривал хрипло я, – вот тебе за твои непомерные амбиции, вот тебе за бархатный язык, вот тебе за разбавленную сметану!!!

– Чего? – удивился Бартоло, умирая.

– А ничего. Обмишулился я со сметаной! Вот тебе за сладкую морду!

Я пнул еще несколько раз мертвое тело и обшарил лежащие трупы. Между прочим, эти скоты даже не предали тела Магов Священному Огню. Тела мертвых Магов лежали здесь же. От них шел душок, но желание ознакомиться с содержимым их карманов оказалось сильнее. По всей видимости, Гомез запретил своим бойцам мародерствовать, так как кое-чем я все-таки поживился. В меньшей степени, нежели рассчитывал, но… стоп!

Наверх, прыгая через две ступеньки, влетел раздосадованный Палач и крикнул:

– Эй, меня подождите! Я сам хочу убить его!

– Твое желание исполнилось, сынок, – нежно сказал я, – иди сюда!

Могу поклясться, что он испугался. Я ведь стоял весь залитый кровью и мрачно ухмылялся, точно щербатая старуха-смерть, только что направившая свою косу. У моих ног валялось четыре трупа его сотоварищей, и у него против меня не было ни одного шанса.

– Зря тебя тогда в Стражники приняли! – тихо сказал он, вытаскивая меч.

– Конечно, зря. Я ведь здесь вас всех и убью! Отпускаю тебе грехи, сын мой! Прими, Иннос, душу этого заблудившегося глиста. Не в тот кишечник он заполз…

Одновременно с последним словом я взмахнул мечом. Неплохой клинок Палача сияющее лезвие «Уризеля» разрубило надвое и на излете смахнуло голову несчастному Стражнику. Забывшему древнюю мудрость: «не спеши, а то успеешь». Тщательно вытерев свой меч о красивый наряд покойника Бартоло, я спустился на первый этаж здания, некогда бывшее святыней Старого Лагеря. Осторожно выглянув во внутренний двор Замка, ваш покорный слуга замер в недоумении. Может, плюнуть на все и тикать к Ксардасу? Пусть эти засранцы медленно подыхают от голода. Лишившись почти двух десятков солдат, Гомез обрек себя на прозябание внутри Старого Лагеря. Силы на оборону у него пока оставались, да и то – я убил четверых Стражников сегодня. А для тех полутора десятков, что по моим расчетам у него оставалось, это очень много.

Так. На чем я остановился? Внутренний двор был пустынен, лишь у дома Гомеза топталось несколько человек в доспехах Старших Стражников. Улыбнувшись такой удаче, я выбрал удобное место для засады и достал арбалет. Ох, и проклинали сейчас они Скорпио, научившего меня сложной науке обращения с самострелами! Троих Стражников я снял, а четвертому удалось забежать в дом. Я вышел из-за своего укрытия и склонился над распростертыми телами Торреза и Родригеза. Невероятно! Мне посчастливилось стать обладателем громадного количества эликсиров и заклинаний! Настолько громадного, что даже не стал пересчитывать, а просто поместил магический рюкзак Торреза внутрь своего и… отпрыгнул в сторону, выхватывая меч.

– Где он? – раздался гневный голос Равена, – где эта сволочь?

– Это еще надо подумать, кто из нас большая сволочь! – рявкнул я, появляясь из-за угла.

– Ах, вот ты где! Предатель!

Я швырнул в него файерболл и прошипел:

– Никто вас, гандонов, не предавал! Параноики хреновы! Куда Стоуна дели?

– Дался тебе этот Стоун! – ответил Равен, кривясь от ожогов, – в тюрьме сидит!

– А за что?

– Ни за что! Отказался мечи ковать для Гомеза. Протестует против смерти Магов Огня, глупец! Но ничего, мы его сломим!

– Не надорвитесь ломать! Лови лучше плюху!

Он едва успел отбить мой удар, но сила его была такова, что Равена отбросило на несколько шагов. Я засмеялся:

– Ну! И что ты там ломать собрался? Собственный хрен, да и то сдуру! Иди сюда, Ворон!

– Я не Ворон, я – Равен! – ответил мой противник, кривясь от боли.

Мне в голову внезапно ворвалась мысль, идиотская, но стремительная. И, повинуясь ей, я перевернул занесенный для удара меч плашмя. Пятнадцатифунтовый «Уризель» звучно шлепнул Равена по потной роже и отправил его в глубокий нокаут. Бегло осмотрев поверженного врага, я решил, что если он и очнется, то не раньше завтрашнего утра. Может быть, стоило бы его прикончить? Но принять такое решение мне помешал Шрам – один из телохранителей Гомеза. Он стремительно выскочил из казармы, находящейся практически напротив места нашего с Равеном сражения, и бросился на меня. По всей вероятности, он переместился из покоев Гомеза по верхней галерее и планировал напасть на меня со спины. Насколько я знал характер местной публики, это было вполне в духе Гомеза.

«Равен!» – предположительно сказал он своему помощнику, – «среди всего этого сброда лишь четверо настоящих мастеров клинка. Это я, ты и Арто со Шрамом. Даже Бартоло по сравнению с нами – говнюк, а Торус – идейная сволочь. Давай сделаем так! Ты идешь навстречу этому проходимцу Марвину, а кто-то из моих телохранителей обегает кругом и заходит сзади. Если он прорывается сквозь вас, то внутри встретим его мы с Арто».

«Значит, идти мне!»– сделал единственно правильный вывод Шрам, – «Банзай!!!»

Но его что-то задержало. Что именно – подсказал мне порыв ветра, донесший до меня запах относительно неплохого вина.

– Ах ты, пьянь подзаборная! – выругался я, – профукал момент наступления. Теперь зеленый берет из тебя трюфель сделает. С артишоками. Или Арто-шоками!

Во время этой негодующей речи моя левая нога внезапно взлетела очень высоко и массивный сапог ударил Шрама в основание челюсти. Что-то громко хрустнуло, Шрам выронил от боли меч и схватился за поврежденную челюсть. Я взмахнул мечом и голова бывшего телохранителя слетела с плеч вместе с кистями рук.

– Народная хитрость! – хихикнул я, – где не пройдет разведка, там пройдет стройбат!

Вспомнив о том, что из всех серьезных противников в живых осталось только двое, я воспрял духом и пружинистым шагом прогулялся по внутреннему двору Замка, стараясь не показываться на глаза Торусу. Ибо он и впрямь был идейной сволочью, а вот какая идея при виде меня могла придти ему в голову – этого не знал никто.

В личных покоях Гомеза было сумрачно и прохладно. Чудом оставшийся в живых охранник попробовал было преградить мне путь, но в такими «мастерами» я уже расправлялся одним ударом. Не их мечам конкурировать с моим «Уризелем». В главный зал я решил зайти со стороны Арто. Все-таки Гомез был куда сильнее своих секьюрити. Мастерство его, как мне рассказывал Диего, было приблизительно равным сумме навыков обоих телохранителей.

Я прошел пустой зал с выставленной коллекцией оружия и осторожно выглянул из двери в главный покой. Арто, на свою беду, стоял неподалеку, повернувшись ко мне спиной, и спорил с Гомезом.

– Барон, да неужели вы думаете, что Равен со Шрамом не уделают этого авантюриста! Кто же он – сам дьявол, что ли?

– Нет, Арто! – хрипло засмеялся Гомез, – дьявол – это я. А он кое в чем похуже дьявола будет! Парень вообразил себя героем из древних пророчеств!

– А что там…

Гомезу не суждено было дослушать до конца вопрос своего телохранителя, ибо у того из груди вылез сверкающий кончик моего меча. Рудный Барон замешкался всего на мгновение, но очень быстро пришел в себя и стремительно прыгнул со своего кресла, в прыжке выхватывая оружие. О мече Равена ходили легенды. Говорили, что Стоун ковал его целый месяц, собирая из нескольких деталей. Лезвие, например, у него состояло из двух сотен слоев, а гарда была заговоренной.

– Чем же я не герой, пупсик? – обиженно спросил я, – вот у меня и доспехи геройские, и меч – не чета твоему «Когтю Падальщика»!

– Уб-бью! – заревел Гомез, бросаясь на меня и делая богатырский замах.

Он был очень хорош, но, к счастью, не лучше Гор Бобы, охраняющего так и не отпертую мной решетку. Причем, если бы Гор Бобе дали (или он где-нибудь откопал) подобный клинок, еще неизвестно – кто кого. Конечно, Гомез сражался не только за себя, но и за свои богатства. Накопленные в результате многолетней эксплуатации рабочего класса и обделения собственной гвардии. Но гвардия если о чем и догадывалась, то не подавала виду. И в свою очередь обирала рабочий класс, среди которого так и не завелся маленький картавый проповедник из числа не допущенных к кормушке Стражников. В эпоху Готики этот картавый не снискал бы себе популярности, а удостоился бы лишь пеньковой невесты. Вполне возможно, что такой проповедник был, а возможно, что и не один. Но сама эпоха их яростно давила, точно вшей в подмышечных впадинах.

Гомез испустил пронзительный вопль, когда «Уризель» вскрыл ему грудную клетку и вывалил наружу могучее сердце небольшого испанского быка. Из числа тех, что срывает аплодисменты на корриде одним своим грозным видом. Как сказал бы патологоанатом, «покойный получил раны, не совместимые с жизнью». Зато вполне совместимые со смертью. «Уризель» был настолько стремителен, что даже не запачкался. Сердце могучего Рудного Барона трепыхнулось в последний раз, а затем душа его отлетела в царство Беллиара. Детали мне были не интересны.

Сняв с тела внушительную связку ключей (у Бартоло был всего один!), я отправился осматривать покои правящей верхушки, не способной более на конструктивный диалог. Весь осмотр занял у меня несколько часов. Брал я лишь самое необходимое: лечебные и магические зелья, вкусную и здоровую пищу, магическую руду. Местных Гюльчитай, Хошнамо и Тэюнэ я оставлял в неприкосновенности, и нельзя сказать, будто они смотрели мне вслед глазами, полными страстного желания. Мне бы с одной справиться.

Хомяки, суслики, белки и ежики известны своей запасливостью. Но все эти млекопитающие не идут ни в какое сравнение с человеком. А человек, в свою очередь, не идет ни в какое сравнение с обычным прапорщиком – начальником склада. Команда же Гомеза переплюнула по запасливости самого отпетого прапорщика! Я бродил по светелкам, кладовым и погребам, заглядывал в тайные подклети и ниши, дивясь от увиденного больше, чем когда-то удивлялся Эрмитажу. Бесчисленные шкуры различных обитателей этого мира, гигантские запасы продуктов, целые залежи руды, бочки с восхитительным вином – все это было лишь малой толикой того, что мне довелось увидеть. В Старом Лагере весьма были в цене бритвенные принадлежности. Стоили они немалую сумму и хранились своими владельцами обычно до тех пор, пока лезвие не приходило в полную негодность. Несколько ящиков в главной башне оказались завалены этими бритвенными приборами, их хватило бы лет на двадцать всем обитателям Колонии.

Что же касается дешевого оружия, то я не совсем понял, зачем Старому Лагерю держать двоих кузнецов. Драться – все равно ни с кем не дрались; плугов и подков кузнецы не производили, а на заточку ножей с головой хватило бы и одного мастера. Обнаруженными мною мечами, луками и доспехами можно было вооружить добрую сотню головорезов, обучить их простейшему бою и повести в атаку на город орков. Дело лишь упиралось в отсутствие волонтеров.

Вспомнив о кузнецах, я вспомнил и о запертом Стоуне. Пришлось наведаться в казарму, из которой шел ход в подвал, являющийся по совместительству для покойного Гомеза и тюрьмой. Говоря правильно, Гомез его использовал в качестве тюрьмы. С удовольствием пристукнув оказавшегося у меня на пути Буллита, я несколько раз перевернул его труп в поисках чего-нибудь эксклюзивного, но ничего так и не нашел. Снял с пояса связку ключей и пошел осматривать камеры.