Текст книги "Приключения в мире «Готики»"

Автор книги: Дмитрий Беразинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Уровень 21. Антитеррор

Над моей прекрасной новой Родиной занимался вечер. Отвернувшийся задницей к стене Ур-Шак был прекрасен, аки пятно мазута на океанской волне, а я стоял и раздумывал, не нужно ли мне чего в этом районе. Неподалеку, в нескольких метрах, стояла чудом сохранившаяся сторожевая башня, и мне пришло в голову ее осмотреть. В последнее время я стал чувствовать потребность в обогащении, что просто шло вразрез с моими прежними взглядами на жизнь и отсутствием всякой корысти. В чем здесь дело – я не раз задавал себе этот вопрос, но ответа пока не нашел.

Башня оказалась совершенно пуста, если не считать обвалившихся ступенек, ведущих некогда наверх – на смотровую площадку. Туда еще можно было попасть, если поднапрячь мускулы, но стоило ли это делать? Очевидно, стоило. Мне втемяшился в голову вид сундука, стоящего на смотровой площадке и доверху наполненного рудой. Проклиная все на свете и рискуя свернуть себе шею, я начал карабкаться по остовам пролетов. Тем временем солнышко потихоньку заходило за хрустальную сферу Барьера.

Никакого сундука наверху не оказалось. Вместо этого я обнаружил там пухлый томик с надписью «Хроманин. Книга 2». Тьфу ты! Хоть будет чем порадовать Идола Тиона – малый совсем зачах после смерти Юбериона и бегства Галома. Мне было лень спускаться; можно уже доставать руну переноса в Болотный Лагерь – для этого вовсе не обязательно стоять на твердой земле. Но внезапно я вспомнил наказ Диего, а также тот факт, что отсюда очень недалеко до Горного Форта. Пока не наступила тьма, можно было навестить погруженного в чтение древних манускриптов Лестера и сказать ему, что братва ждет его на стрелку.

Ничего не поделаешь – пришлось спускаться. Шаман стоял по-прежнему тылом к врагам и «третьим глазом» рассматривал ближайшее окружение. Недаром йоги говорят, что копчик у прямоходящих – есмь малахадра-чакра и точка мироощущения. Зная, что от развалин крепости до Горного Форта немногим больше километра, я отправился не спеша, точно на легкую прогулку. С моей горы на ту сторону ущелья был перекинут мост, у которого маячила знакомая грязно-зеленая фигура орка-разведчика. Я уже научился толково разбираться в кастах воинов врага, поэтому даже особенно и не волновался. Прошли те времена, когда вид одинокого орка приводил меня в ужас и заставлял бежать без оглядки.

Подойдя ближе, я пронзительно свистнул. Орк встрепенулся и, сжав кулаки, подбежал ко мне. Его калека-топор болтался на поясе. Неужели, он предлагает мне сразиться на кулаках? Он в своем уме? Я после этих эликсиров кулаком могу костыли на железной дороге забивать!

Я встретил его классическим ударом в челюсть. Разведчик зашатался и тут же схватился за меч.

– Не пойдет! – закричал я в гневе, – Тубо!

Ударом ноги мне удалось выбить у него топор. Мы снова сошлись в клинче, где у меня было неоспоримое преимущество. Из разбитой морды у орка хлестала кровь, он пыхтел и хрюкал, негодуя на своем наречии, но я был неумолим.

– Ну, давай, кабанья морда, покажи мне свое кун-фу!

– Кро-так! – хрипел орк.

– А вот так?

Пора было кончать это развлечение, иначе совсем стемнеет. Сказав свою последнюю фразу, я размахнулся посильнее и типично русским «Смерть купца Калашникова» разбил своему противнику череп. Печально хрюкнув на прощанье, орк-разведчик ушел в свою последнюю разведку. Я вытер разбитые кулаки о траву и полил их самым легким из своих эликсиров. Экстрактом лечения, то бишь. Раны затянулись, костяшки перестало саднить. Все-таки, бокс – не самая распространенная здесь забава, хотя нечто вроде рукопашного боя мне однажды довелось наблюдать на тренировке бойцов в Старом Лагере.

Больше до самого Горного Форта мне противников не встретилось. Лестер выглядел взволнованным и чуточку рассеянным, но когда я ему передал просьбу Диего, он вяло отмахнулся и сказал, что придет попозже. Нет, все-таки неблагодарная у меня работа! Осчастливливая одного, озадачиваешь другого. Я грустно улыбнулся, достал руну телепортации и с помощью ее прыгнул в Болотный Лагерь.

– Что нового? – поинтересовался Идол Тион, судя по его лицу, уже поджидающий меня довольно давно.

– Принес второй том «Утиных историй», – пошутил я, – а как здесь дела?

– Ничего нового. Кто болотник собирает, кто постигает азы магии Спящего, будь она неладна.

Я посмотрел по сторонам.

– Слушай, твое Преосвященство, ты мне ответишь на один вопрос?

– Ну… смотря на какой, – нерешительно протянул Гуру.

– На простой. Что ты тут проповедуешь, когда вы уже выяснили, что Спящий – это на самом деле злой демон?

Идол Тион глянул себе под ноги.

– Ну… Учитель Кор Ангар велел беседовать с Послушниками на нейтральные темы. Лично я по ночам разговариваю с другими Гуру о том, что из прежнего опыта нам пригодится, а что можно отбросить за ненадобностью… слушай, Марвин, это все тебе неинтересно. Давай лучше посмотрим, о чем говорится во втором томе Хроманина.

– Ладно! – протянул я, – считай, что от моего прямого вопроса ты ловко отвертелся. Давай смотреть вторую серию.

Вторая книга из цикла «Хроманин» была не намного яснее первой и гласила следующее:

Пришедшие из глубин времён видения Хроманина открыли мне глаза.

И ничто не может поколебать мою веру в них, потому как затронули они самое сердце моё.

Просто верх совершенства! А на противоположной странице и вовсе – лаконично:

Разделённое воссоединяется вновь, если на короткое время разлучено будет сильно.

– Знаешь, господин Идол, – произнес я, задумавшись, – по сравнению с этими «Упанишадами» поэзия какого-нибудь Бусона выглядит простой и понятной.

– Не понял? – протянул Гуру, – а кто такой Бусон?

– Японский поэт, – ответил беспечно я, – есть такая страна – Япония. У них головы повернуты под другим градусом к небосводу. Поэтому даже мысли разные. Некоторые даже пишут стихи…

– Зачитай, пожалуйста, хоть одно! – взмолился он, – я не знаю ни одного творения далеких бардов! Это будет первое!

– Пжалста! – равнодушно ответил я и нараспев продекламировал одно из засевших в голове хокку:

Весенний дождь.

Куда-то бредут, беспечно болтая,

Зонтик и плащ.1

– И что это должно значить? – обеспокоено спросил Гуру, – я, признаться, ничего не понял.

– Да не переживай ты! Это мало кто понимает. Но у себя на родине этот парень в числе знаменитостей… не смотри так на меня! Японцы им гордятся, честное слово!

Идол Тион почесал вторым томиком Хроманина вспотевшую от умственного напряжения лысину.

– Ну… разве что. А тебе что, не понятно написанное здесь?

– Ага! – кивнул я, – особенно написанное на обороте. «Разделенное воссоединяется вновь, если на короткое время разлучено будет сильно». Очень спорное утверждение. Если взять на примере отрубаемой головы, то особенно спорное.

– Голова пристанет, когда жертва возносится на небеса! – возразил Гуру.

– Слушай! – скривился я, – давай не будем о том, чего не знаем.

И тут же вздрогнул. Ведь душа моя, расставшись с телом на Земле, вновь соединилась с ним здесь. Правда, уже с другим телом… однако! Но, может быть, это из тех погрешностей, которыми разумные ученые пренебрегают? Нет, определенно необходимо разыскать все томики этого «Хроманина». Может, я что-нибудь почерпну полезное. И с Ксардасом нужно будет поговорить на эту тему.

Я простился с Гуру и направился в то место, где в последнее время отдыхал душой. Шаги мои были быстры и легки, глаза искали тонкую девичью фигурку у входа в бывший Храм, а сердце пело. Правда, мое настроение немного омрачил тот факт, что на первой же площадке я наткнулся на фигурку Натали с цветами в руке. Перед нею стоял Послушник Талас и что-то вполголоса говорил.

– Простите, что нарушаю вашу идиллию, но «Добрый вечер»? А он действительно добрый, не так ли?

Оба немного смутились. Я это почувствовал. Он понес какой-то вздор, а Натали кротко сказала:

– Талас вот принес немного цветов для украшения нашей опочивальни. Я его как раз благодарила.

– Я тоже благодарю тебя, Талас! – с намеком сказал я, – ты, по всей видимости, хочешь стать моим заместителем по хозяйственной части?

Но Талас не понял намека. Пробормотав что-то насчет готовности услужить в любое время, он быстренько попрощался и исчез.

– Прыткий парень! – тихо заметил я, глядя на маков цвет, покрывающий лицо моей возлюбленной, – говорят, что рога наставляют даже самым отъявленным героям. А знаешь, почему, моя несравненная?

Бьюсь об заклад, но Натали все поняла. Не знаю уж как: то ли по моей интонации, то ли еще по чем.

– Почему? – спросила тихо.

– Потому, что женщины признают только своих личных героев, что ради нее отдаляются не далее, чем на соседский курень за арбузом. А в остальное время вы развешиваете уши для их шика-арной лапши!

– Скажешь тоже, – пробормотала она, – Марвин, я ведь люблю только тебя.

– Только сейчас и только здесь, – кивнул я, – ладно, пойдем! Тяжко быть женой Героя, особенно, когда он устал, хочет есть и пахнет потом. И либидо его куда-то подевалось при виде соперника…

В этот вечер Натали была как-то по-особенному нежна, но я слишком устал, чтобы замечать ее особенности. К стыду своему признаться, завсегдашний герой-любовник куда-то подевался, а его место занял измученный мужик. Лишь только голова моя коснулась подушки, я моментально уснул и вопреки обыкновению, в эту ночь совсем не видел снов. Зато выспался – лучше и быть не может. Возможно, причиной тому были цветы серафиса, принесенные Таласом и внесшие покой в мою мятежную душу.

За завтраком Кор Ангар загадочно посмотрел на меня и сказал:

– Все же, есть у меня мыслишка по оскоплению одного из Послушников. Талас давно жалуется, что его причиндалы мешают ему при ходьбе и создают ненужный дискомфорт…

Натали тихонько ойкнула. Настолько тихонько, что ее услышал только я. Но я не стал раздувать из искры пламя, а только сказал:

– Ну зачем же портить отличный экземпляр! Просто скажи ему, пусть мажет жиром крысокрота два раза в день.

– И что, поможет? – хмыкнул приятель.

– По крайней мере, не натрет о колени.

Хани конфузливо засмеялась. Я поблагодарил женщин за вкусный завтрак и стал собираться. Запустил руку в рюкзак, достал оттуда мешочек, презентованный мне Кроносом, протянул его Натали.

– Здесь тысяча кусков руды. Положи его в свой сундук. Если со мной что-нибудь произойдет, тебе это очень пригодится.

– Что ты, Марвин? – забеспокоилась она, – что-то случилось?

– На крупного зверя иду, Наташка! – вздохнул я, – если что, это – вместо алиментов.

Она закусила нижнюю губу и кивнула. На порог перед бывшим Храмом меня вышел проводить Кор Ангар.

– Что-то ты подозрительно добрый! – сказал он, пытаясь заглянуть мне в глаза.

– Чувствую, как у некоторых ветер в голове гудит! – признался я.

– Так может мне этого Послушника…

– Найдется другой. Спасибо, дружище, но дорога, которую я выбрал, лежит вдалеке от милых семейных домишек. Все, что отпущено нам – это двести грамм счастья на каждом привале.

– Выходит, ты знал, что цветы Серафиса…

Я все-таки посмотрел в его глаза.

– Друг мой, я много чего знаю и еще о большем догадываюсь. И есть еще кое-что, в чем я не могу признаться не только тебе, но даже и себе.

– Ты – великий человек! – искренне сказал Кор Ангар, крепко пожимая мне руку на прощанье.

Все-таки, хорошая вещь – эти руны телепортации. При использовании их напрочь исчезает чувство ностальгии, когда бредешь прочь от Болотного Лагеря вверх по тропинке, чувствуя, как часть тебя самого остается там – внизу. Вместо этого негромкий треск статического заряда – и ты уже стоишь перед мудаком в серо-зеленых шмотках, озадаченно чешущим лысину и жалующимся присутствующему здесь же Риордиану на гнездящихся в его одеянии клопов.

– Алхимик ты или нет? – вопрошал Сатурас, – можешь ты наконец придумать панацею от этих тварей?

– Прокипяти робу полчаса в воде со щелоком! – фыркнул я.

– Эврика! – воскликнул Риордиан, – я это должен записать!

– А-а! – ворчливо заметил Сатурас, – герой наш явился. Ну, что, ты виделся с Ксардасом?

Подловил он меня неплохо. Что же мне ему сказать? Что они – лохи и все эти годы потрачены впустую? Нет, так нельзя. Двадцать лет назад то же самое узнало население СССР, и до сих пор несчастные народы не могут оправиться от потрясения. Вернее, не могли на момент моей физической смерти. Может быть, открыть тайну только Верховному Магу Круга Воды? Вряд ли поймет и он. Вон какая рожа! Глаза горят фанатичным огнем веры в магическую силу рудной горы – ему осталось только долбануть как следует и сотрясти этот мир до основания. А уж потом строить на руинах. Но ведь не зря строиться на пожарище издревле считалось чем-то неприемлемым.

– Ты видал, какие там големы злющие? – спросил я, изо всех сил двигая ушами, – двоих я уже одолел, а вот Огненный поджарил мне мой филей. Качественно…

– Ты «Арканум Голум» читал? – спросил Сатурас.

– Я по «Арканум Голум» сочинение написать смогу! – огрызнулся я, – ты думаешь, это огненный болван стоит и ждет, пока я приближусь к нему со своей «Ледяной стрелой»? Увы! Он бегает взад-вперед по каменному коридору и ищет, кого бы еще поджарить.

– Коллега Риордиан! – обратился Сатурас к присутствующему здесь алхимику, – выдай ему за мой счет пару лечебных зелий, и пусть отправляется на поиски Некроманта.

За сим этот педрила повернулся ко мне задницей и сделал вид, будто углубился в изучение двухстраничного фолианта. Риордиан тронул меня за рукав.

– Пойдем. С тобой хочет поговорить Горн. У него есть идея насчет того, как освободить Свободную Шахту.

Я зашел в лабораторию, взял несколько целебных эликсиров и узнал, что Горн располагается в паре сотен метров выше по дороге к шахте. Там находятся Корд, он и несколько Наемников. Образуют нечто вроде аванпоста.

– А что это с Сатурасом? – поинтересовался я, – какая муха его укусила?

– Он же тебе сказал – клопы достали, – хмыкнул Риордиан, – а кипячение точно поможет?

– К гадалке не ходи!

Уровень 22. Улу-Мулу

Роль Дрейка в этой шахте исполнял мрачный детина в доспехах Старших Стражников, которого я раньше никогда не видел. Едва мы с Горном появились у него на виду, он бросился к нам, сжимая в руках не самый маленький меч. С обеих сторон в нас полетели арбалетные болты, так что пришлось даже немного отступить. Самую малость, чтобы оказаться в «мертвой зоне». Любителем помахать мечом занялся Горн, предоставив мне с помощью арбалета разобраться со стрелками. Очень, знаете ли, непросто целиться в кого-то, когда в тебя летят стрелы и некоторые из них даже пронизывают шкуру тролля, из которой изготовлены доспехи.

Тут одна из стрел угодила в Горна. Здоровяк Наемник выстроил сложную лексическую конструкцию, скоренько прикончил своего противника и, неистово размахивая топором, помчался в сторону стрелка. У того при виде такой неудачи сдали нервы. Он выронил арбалет и бросился наутек. Это позволило мне сконцентрировать внимание на левом стрелке, и вскоре несколькими меткими выстрелами я с ним покончил. Поправил здоровье с помощью эликсира и прислушался. Горн буйствовал где-то внизу, гоняясь за незадачливым стрелком, а мне ничего не оставалось, как перейти на другую сторону моста через расщелину и обшарить труп убитого арбалетчика. Только я вытащил его мешочек с рудой, как возле моего уха просвистел болт. Не меняя позы, я тихонько свалился между трупом арбалетчика и небольшим камнем, принявшись наблюдать.

Из полутемного коридора на цыпочках выходил еще один Стражник. Он держал наготове арбалет и крадучись приближался ко мне. Непослушными пальцами я потащил из рюкзака заклинание «удар молнии». Хвала Инносу – в шахте было достаточно света, чтобы разобрать литеры глаголицы. Шепотом произнес заклинание – в голову незадачливому следопыту ударила молния. Мгновенно обуглившийся Стражник упал и принялся кататься по подмостям в предсмертных корчах. Я вскочил на ноги и подошел к нему.

– Дай… дай эликсир! – пробулькал он, цепляясь обгоревшими ладонями за обгоревшее лицо.

– Не дам! – ответил я, – ты плохой! Ты меня хотел убить!

– Я… хороший! – захрипел Стражник, – дай эликсир.

– Ладно! – поверил я, – тогда на!

Он схватил бутылочку с эликсиром и принялся жадно пить. Я положил руку на рукоять «Удара ярости» и отвернулся к нему спиной. Услышав, как бутылочка разбилась и заскрипел ворот арбалета, резко развернулся и изо всех сил ударил. Коварный и неблагодарный Стражник упал с разрубленной грудью, а его арбалет выскользнул из пальцев и упал на щебень. От удара он выстрелил, и болт пролетел в нескольких сантиметрах от моей коленной чашечки.

– Тьфу ты! – сплюнул я, – вот и делай людям добро. А они – твари неблагодарные! Даже мертвые стараются отомстить… отблагодарить, то есть.

С этими словами я взял в руки свой арбалет и подкрался ко входу в коридор. Здесь было гораздо темнее, чем в основном стволе шахты. Но все же через несколько минут мои глаза привыкли к полумраку. Я рассмотрел в конце коридора еще одного стражника. У того вроде был меч, а дальнобойная «артиллерия» отсутствовала. Я взял на прицел бледное пятно, как будто бывшее его рожей, и нажал на спуск. Раздался тупой звук спускаемой тетивы, а затем вдалеке что-то глухо стукнуло.

– Марк, меня ранили! – раздался страдальческий голос.

– Кто? – спросили откуда-то сверху.

– А шут его знает!

– Может, Фред по крысам стрелял, эй, Фред! Ты куда, сука, целишься? Борку зацепил!

– Звиняйте! – изменив голос, ответил я и выпустил в сторону неизвестного Марка целых три стрелы, – прицел сбил кто-то!

– Кретин! – снова завопили сверху, – ты в меня попал! Выбрось свой арбалет, Фред! Ты так нас всех перестреляешь!

Именно этого я, в принципе, и добивался. Произведя повторную серию выстрелов, пара стрел из которой достигло цели (сверху на подмости шлепнулось что-то грузное), я выхватил меч и бросился добивать болтуна Борку. Своим криком он мог всех переполошить. Услыхав мои шаги, Борка простонал:

– Ты убил Марка, идиот!

– Я и тебя убью! – флегматично ответил я, – вы все здесь одной кровушкой мазаны!

– Марвин? – широко распахнул он глаза, – ах ты, сука!

– Сам ты – курва! – ответил я, приканчивая его.

Наступила полная тишина, которая нарушалась лишь дробью зубов Рудокопа, сидящего где-то вверху на площадке.

– Спускайся, нах! – предложил я ему, – солдат ребенка не обидит.

– Ты убил их всех! – произнес дрожащий голос.

– Ну конечно! А ты предпочел бы, чтобы убили меня…

– Оставьте меня в покое! – завизжал истеричный голос, – я – простой Рудокоп, что долбит сутками напролет пустую породу! За какие-то жалкие пятьдесят кусков в месяц, а меня еще и пристукнуть может любой! Отстань от меня!

– Да сиди ты там! – пожал плечами я, – ты мне и в хрен не уперся.

Сзади вдруг раздались тяжелые шаги и голос Горна:

– С кем это ты здесь общаешься?

– Да вон Рудокоп созрел, а падать не хочет.

– Так у тебя же арбалет! – пожал плечами напарник.

– А-а-а! – заорал Рудокоп, бросаясь вниз головой со своего насеста. Как раз типично в духе «Ragtroll». Или японских камикадзе – священным ветром на линкоры противника.

Я осуждающе глянул на Горна.

– Довел паренька? Такой грех на душу…

– Хо-хо! – рассмеялся здоровяк, – знаешь, сколько у меня грехов на душе?

Я осмотрел его. Стрелу он уже вытащил и, по всей вероятности, провел краткий курс самолечения.

– Слушай, Горн, а ведь ты – матерый волчара. Отчего же ты щеголяешь в средних доспехах? Я недавно в вашем лагере, а уже приобрел у Ли по сходной цене…

– Да пошел ты! Сам знаешь, откуда у пьяницы две тысячи кусков руды? Если я каждый день на сотню кусков выпиваю пива и самогона… есть, правда, способ достать хорошие доспехи, но это слишком опасно.

– Каким образом? – спросил я.

– Нужно принести Ли шкуру тролля. Тогда он продаст хорошие доспехи всего за пятьсот кусков. А тролля завалить – не бабу дрючить. Он, знаешь ли, кусается. Того младенца, что мы с тобой замочили в развалинах, не стоит принимать всерьез.

– Ладно! Куда идем дальше?

Уровень 23. Атрибуты для ритуального топора

– Ну что, принес третий том? – спросил меня Идол Тион, лишь только тело мое материализовалось в воздухе.

– Библиотекарь в запое! – фыркнул я, – может быть, на следующей неделе. А где это тут у вас болотожоры водятся? Я не расслышал!

Гуру сник и настороженно посмотрел на меня.

– А зачем тебе?

– Мне срочно понадобилось выпотрошить парочку болотожоров. Они в местную Красную Книгу, надеюсь, не занесены?

– Дружище, порою мне тебя очень тяжело понять, – он озадаченно смотрел на меня и чесал гладко выбритый череп.

– А меня в детстве даже собственная мать не понимала! – заявил я, – еще в колыбели я просил пива, но почему-то всякий раз мне приносили молоко.

– Такая же ерунда! – признался Гуру, – мне кажется, именно поэтому большинство взрослых мужчин на дух не переносят молока. Но, может быть, ты мне объяснишь, зачем вдруг тебе понадобилось охотиться на этих тварей? На болотожора в здравом уме… не понимаю!

Я снисходительно похлопал его по плечу и в этот раз отправился не прямиком в Храм, а на болото. Болотожор, не спорю, хищник опасный. Но не опаснее некоторых людей. С тех пор, как я пристукнул Шакала и Флетчера, во мне как будто распрямилась алеутская пружина-ловушка. Она резко выпрямилась, а вместе с нею выпрямился и мой, прежде согбенный, духовный облик. Единственное, что меня занимало нынче, так это выбор: с каким мечом мне идти на охоту. Одноручником я владел мастерски, но у двуручника больше степень повреждения. В конце – концов, я остановил свой выбор на двуручнике. Это против достойного противника он – медлительное оружие, а вот ежели в качестве двуручника использовать топор Окила… ох, и злой же я хлопец!

На болоте было все по-старому: допекали комары и шершни. Выбрав удобную позицию для нападения, я упер поудобнее арбалет и принялся стрелять в ближайшего ко мне болотожора. Не скажу, что являюсь обладателем значка «Ворошиловский стрелок», но три болта попали в цель. Да и то! Болотожор – отнюдь не шершень, а куда более объемная мишень. Не попасть в нее лучшему ученику Скорпио – это просто позор. С удовлетворением я отметил, что четыре прямых попадания отправляют болотожора на небеса не хуже снайперского гранатомета. Единственное, что шкура остается почти целой. А за шкуру болотожора можно получить очень неплохое количество руды.

Завалив зверюгу (амфибию), принялся ее потрошить. Сперва, конечно, отделил и спрятал челюсти, а затем принялся за шкуру. Даже обладая неплохими навыками, я провозился за этим занятием почти полчаса. Хорошо, что шкура с болотожора снималась лучше, чем скальп с черепа человека. Несколько надрезов – и тащи громадный чешуйчатый чулок на себя. Еще пять минут упорства – и шкура скатана в упругий сверток, а он помещен во все тот же рюкзак.

Понравилось мне это дело. Следующей мишенью я выбрал сразу двоих болотожоров. Пока твари разобрались, с какого боку им дует, пока решили меня взять в разработку… один уже отправился в последний путь. Другой же с упорством парового локомотива пер на прямо меня. Немного запоздало я отложил в сторону арбалет и потянул из-за плеч громадный топор. Ого! Болотожор при виде топора даже несколько засомневался, стоит ли ему продолжать это безнадежное дело. Но времени на раздумья у него уже не было. Молодецки крякнув, я отправил двенадцатифунтовую дуру в небольшое путешествие по полукруговой орбите.

Все-таки силенка у меня – на зависть тяжелоатлетам! Громадное лезвие ушло в башку рептилии прямо по рукоять. Раздался ужасный стон. Тварь начала заваливаться на правый бок и изо всех сил колотить по земле своим мощным хвостом. Один из ударов едва не задел меня, поэтому я счел благоразумно отпрыгнуть и наблюдать за агонией издали. Затем последовала привычная процедура потрошения.

Тьма застала меня в тот момент, когда я потрошил последнего болотожора из числа тех, кто опрометчиво решил на меня напасть. Таких слабых на голову насчиталось ровным числом восемь штук. Итого, я стал сказочно богатым человеком. Восемь шкур болотожора, восемь пар ужасных челюстей… и один перепачканный Наемник. Перепачканный, но ужасно довольный. Я не поленился и нашел относительно чистую лужу, в которой наскоро отмылся от липкой крови и присохших фрагментов внутренностей. Пора было идти на отдых, который я несомненно заслужил.

В Храме меня ожидал один Кор Ангар. На мои вопросы относительно женского населения, он уклончиво ответил, что обе женщины пошли собирать целебные травы и вернутся достаточно поздно.

– Хорош брехать! – буркнул я, – друг – это не тот, кто говорит сладкие слова. Это тот, кто говорит горькую, но правду. Сильно ей к сердцу Талас прикипел?

– Бабы – дуры! – наградил Кор Ангар столешницу приличным ударом кулака, – слушают того, кто слаще поет. Ты уже знаешь, что на ту тыщу кусков она купила ему тяжелую робу Послушника?

– И что? – спросил я, – он нынче не голопузый? Хоть какое-то применение руде.

– Я ей говорил. Но она ничего и слышать не хочет. Кричит, что уже по ночам холодно, чтобы в набедренной повязке разгуливать. Вот дура-то!

Вы не думайте. При известии, что на мои кровные приобрели шмотки для какого-то засранца, сердце мое замерло и снова пошло. Но я не старался показать и виду. Вместо этого я швырнул один из восьми свертков под ноги приятелю.

– Подарок, однако.

Кор Ангар присмотрелся.

– Ты что, завалил болотожора?

– Нет! Он когда узнал, что его шкура пойдет тебе на сапоги, сам из нее вывернулся. И челюсти попутно потерял, кстати.

Приятель сокрушенно покачал головой. Похоже, он находился в небольшом ступоре. Я молча раскатал шкуру по полу своей комнаты. Она была великолепна! Представьте себе чешуйчатый ковер три на четыре. Представили? То-то! Кор Ангар пронзительно свистнул. Тут же прибежали Стражи и замерли на пороге.

– Вот, посмотрите! – указал он жестом на меня, – вы слышали, чтобы кто-нибудь когда-нибудь в одиночку завалил болотожора? Не слышали и не видели. Отлично! Посмотрите на этого скромного парня. Его зовут Марвин.

– Мы знаем, Учитель! – произнесли Стражи хором.

– Ни хрена вы не знаете! Такие люди рождаются один раз в сто лет! Вы всю свою оставшуюся жизнь должны гордиться, что лично знали его. Как горжусь этим фактом я. Все, убирайтесь. Марвин, ты сегодня у меня в гостях. Я горжусь тем, что ты мой друг!

Эту ночь мы с Кор Ангаром провели на пьедестале, с которого раньше вещал Юберион. Горел костер. Кор Ангар собственноручно жарил на нем громадные куски мяса, а запивали мы это барбекю отличным самогоном двойной перегонки.

– Я горжусь! – бесконечно повторял пьяный Просвещенный, – а бабы – дуры! Давай, мы их зарежем.

– Ага! – кивнул пьяно я, – но курсант зарезал и стюардессу, и гомика. А затем зажил нормальной половой жизнью. Чем больше женщину мы любим, тем меньше любит она нас.

– Не понял! – икнул приятель, – что это такое – ананас?

– Овощ такой тропический! – пояснил рассеяно я, – или фрукт. Короче, жрать можно. Но если объешься, затем три года смотреть не будешь.

– При чем тут фрукты! – бормотал Кор Ангар, – я о Таласе говорю!

– Тот еще фрукт! Далеко пойдет…

– Я ему ноги переломаю, чтобы далеко не ушел! – рассвирепел он, – эй, Стража! Поймать Таласа и переломать ему ноги!

– Отставить! – приказал я навострившим уши Стражам, – мы выше примитивного мщения! Ты лучше отправь его с каким-нибудь серьезным поручением. Если он его выполнит, я первым пожму ему руку!

– Ты – ум-ни-ца! – аккуратно выговорил где-то подслушанное выражение Кор Ангар, – месть – это примитивно! Я пошлю его добыть… что ж ему добыть? Ага! Придумал! Пусть добудет мне немного горного мха – что-то в последнее время спину ломить начало, а отвар из него весьма целебен.

Когда над горизонтом стали потухать первые звезды, мы вернулись в Храм и без сил свалились на свои кровати. В первый раз с тех пор, как попал сюда, я так напился. Похороны Окила не в счет – я тогда сильно устал, поэтому мне хватило всего двух бутылок. За эту же ночь мы с Кор Ангаром потребили не менее двух трехлитровых кувшинов. Но моему молодому организму хватило шести часов, чтобы как следует проспаться и обнаружить, что уже близится полдень. Голову, конечно, ломило чудовищно – нет слов. Но я пожевал немного серафиса, и боль как рукой сняло. Осталось лишь щемящее чувство неуверенности в сегодняшнем дне и небольшие провалы в памяти о дне вчерашнем. Конкретнее, о вчерашнем вечере.

Кор Ангар храпел на весь Храм, я решил его не будить и позавтракать в пути. Одному из болванов Стражей пришлось приказать сбегать за свежим пивом и поставить его у изголовья кровати Просвещенного. Сами они никогда бы до такого не додумались. Я спешил. Мне было необходимо посетить Идола Кадара и прикупить несколько заклинаний типа «Кулак ветра». Говорят, что оно лучше всего действуют на огненных ящериц.

В этот раз мне пришлось идти пешком, так как заклинания с превращением в шершня у меня пока закончились, а у Кадара их нынче не было. Отчего? Ну, наверняка не завезли. За ту неделю, что я не бегал по тропинке, ведущей от Кладбища орков к Болотному Лагерю, вокруг развелась масса хищников. Но я уже нападал только в том случае, если зарвавшееся животное атаковало первым. Еды у меня хватало, руды тоже… а небольшой дефицит по времени несчастные создания все равно восполнить не могли.

Вот и та опушка, где я впервые сразил мракориса. Кстати, где мне отыскать еще одну особь? Ведь для Улу-Мулу необходим рог этого зверя. Где-где! Да вот же он – пасется, как ни в чем не бывало. Вот это да! Вы только посмотрите! Меня всегда поражала способность местных крупных хищников питаться чем угодно в отсутствие свежего мяса. Например, этот мракорис в данный момент был занят тем, что обгладывал кору с дерева. Приятного аппетита, твою мать! Отдай рог! Я затаился неподалеку от жрякающего хищника и потащил из-за плеча арбалет. Трех точных попаданий должно было хватить.

Однако, хватило. Но пришлось пережить пару неприятных мгновений, когда клыки этой сволочи сомкнулись на моем сапоге. К счастью, мракорис был уже на полпути к издыханию, поэтому моя нога не пострадала. Поломав голову так и этак, я все-таки кое-как извлек из черепушки зверя его рог. Что и говорить – страшное оружие. Этакий лохматый носорог… правда, легче раза в три, но ведь носорог не хищник. А это – прирожденный убийца. Неистовый и беспощадный. Шкуру тоже стоило бы снять – это ведь целое сокровище для кого-то, рангом пониже меня. А для того, кто рангом повыше, отличный подарок.

Провозился я целый час, пока снял эту чертову шкуру. Затем не удержался и вырезал несколько кусков мяса из филейных частей. Местный деликатес – не пропадать же добру. Ведь даже в Колонии столько голодающих и никогда не пробовавших такого мясца!