Текст книги "Когда мне было 19(СИ)"

Автор книги: Дмитрий Багацкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Самое странное, что майор, лицо само по себе символизирующее дисциплину и мужской дух, активно защищал того сержанта, который повёл себя, как сельский алкаш.

Как было мне сказано, другого человека нельзя было назначить моим сопровождающим, лишь сержанта Меньшова. Этот факт заставлял мою раненую душу вновь переживать.

"Да уеду я из этого проклятого места хоть когда-нибудь???" – в сердцах думалось тогда.

На дворе темнело. Показалась полная луна. Мелкой крупой стал падать острый снег. Казарма осветилась ярким светом. Мне уже и стульчик вынесли, пошли разговоры о завтрашнем дне и новых обещаниях исполнения старой заветной мечты.

В 16 часов появился-таки этот герой алкогольных романов. Его похлопали по плечу и с пристрастием расспросили в дружеской атмосфере, как же тот погулял. Никто никуда не торопился.

"Снова алкоголь рушит всё доброе, что создал сам человек" – тут же родилась фраза, но я решил её оставить при себе, ведь был поглощён уже другими мыслями, более эгоистичными на сей раз.

Распрощавшись с майором Беркутой, я отправился в соседнюю воинскую часть, куда прибыл 1 ноября 2008 года. Путь недалёкий, но по нерасчищенной хрустящей дороге, этот путь приравнивался к покорению горных вершин. А время-то идёт! Пробовал заговорить с сержантом, но – куда там? Ему бы рассольчику или пивасика, а не трёп рядового Лавренёва.

С обходным листом на комиссацию я с сержантом зашёл в кабинет подполковника Ротикова, которого я ещё не так давно видел в кабинете прокурора.

Подполковник сегодня был весёлым и всё шутил, глазами сиял, будто парнишка моего возраста. Но подписать мне обходной он не согласился. Может, вспомнил былые обиды?

– Не всё так просто! – объяснял он. – Ведь ты присягу не принимал! А без этого я не могу тебя комиссовать!

– И что теперь делать? – опечаленно вопросил я.

– Как что? Приезжай завтра, рассмотрим твой вопрос.

– Как завтра? Меня ведь должны сегодня отвезти...

– Кто тебе это сказал?

– Ну, пожалуйста, товарищ подполковник. Я столько уже пережил. Лишний день, лишний час для меня, как петля!

Подполковник замер и внимательно посмотрел на меня. Погоны его затряслись и он, хлопнув по столу широкой ладонью, спросил:

– Фамилия?

– Лавренёв.

– Клоун ты, а не Лавренёв! Вот тебе шаблон тех слов и обязательств, именуемых присягой. Бери лист, становись передо мной и читай с листочка.

– Но.... – начал было я, чувствуя подвох, но подполковник дополнил:

– Не волнуйся! Это простая формальность, чтобы выдать тебе дембельские. Или тебе они не нужны?

– Нужны..., – неуверенно выдавил я и стал читать текст.

В итоге, как бы ни курьёзно звучало, но я принял присягу после того, как комиссовался. У нормальных людей было бы всё наоборот. Ну, а я и не утверждал, что нормальный, ведь человек, считающий себя нормальным – уже болен и это патология. 12 раз Тарас Шевченко промелькнул при пересчёте заработанных 1200 гривен. Хватит, чтобы умиротворить свою жизнь.

Присяга принята, дембельские получены, а воинская часть избавилась от рядового Лавренёва.

Глава XIV: «Дембельский поезд»

Выйдя на свежий воздух, я посмотрел на телефон. Как позже выяснилось, поезд мой отправляется в 19 часов, а благодаря сержанту, мы катастрофически опаздывали на него. Конечно, Меньшов всячески уверял, что, мол: "Успеем, не волнуйся!" Но, скажите, пожалуйста, кому я буду верить после всего пережитого? Никому!

Теперь я знаю точно, если вдруг услышу от знакомых: "у меня беда, я с родителями поссорился!", " ой, я ноготь сломала!" или "у меня комп накрылся" – буду глядеть на них презрительнейшим образом. Да знаете ли вы, что такое настоящая беда?!!

В оставшиеся полчаса до отправления моего поезда сержант достал телефон и кого-то набрал, пританцовывая от холода.

– Алло, Михей, привет. Слушай, тут такое дело, срочно нужен твой "УАЗик". Выручишь? Та не кипишуй, бензин оплачу! Лады? Та я понимаю, что старый Новый год! Ну, выручи, друг! Давай так, через 15 минут у части А1667. Да-да, это где подполковник Ротиков! Поспеши, пожалуйста, а то у пацана поезд через полчаса отправляется!

Прошло томительных 15 минут, но обещанного "УАЗа" так и не было. Боже, я так распереживался. Если сегодня не уеду, то вовсе неизвестно, когда покину я эти места. Время как лечило, так и убивало меня, причём с одинаковым усердием.

До отправления моего поезда оставалось 10 минут. Снег повалил хлопьями, как из мешка. Небо стало красноватым, у каштанов зажглись фонарные столбы. И не успел я вновь посмотреть на монохромный экран своего старенького телефона, как где-то неподалёку услышал пронзительный скрип тормозов "УАЗа". Из-за жилого здания старинной архитектуры показались две круглые фары. Уравняв мощными протекторами снег, машина остановилась. Без лишних слов мы уселись в него.

Я впервые ехал в такой машине. Очень неудобно, и замёрзнуть можно в два счёта, ведь обшивки в ней почти не было. Но, наперекор моим переживаниям, "УАЗ" 3151 разгонялся по гололёду до ста с лишним километров. Ещё бы, внедорожник! Я и не думал, что так может быть, зато переживания менялись на другие. А доживу ли я до прибытия на вокзал? Ведь видно было, что водитель едва справлялся с управлением, особенно на поворотах. Ну, а сержант – редкий весельчак! Не унывал и особо не переживал. Успевал ещё отвлекать водителя и рассказывать армейские байки.

К счастью "УАЗ" остановился у вокзала почти вовремя, оставалось 3 минуты.

– Лавренёв, подожди меня! – будто обиженно кинул вслед Меньшов, но меня уже не остановить.

– Сержант, это мой дембельский поезд! Я не могу опоздать на него!

– Понял! Потороплюсь! – запыхиваясь, ответил он, продолжая бежать по только выпавшему снегу.

До поезда я добежал с неунывающим сержантом вовремя, нашли 14 вагон, проверили билеты и тут я что-то себе придумал в тот миг и побежал стремглав в обратном направлении.

– Лавренёв!!! – крикнул сержант. – Поезд уже отправляется! Куда ты?

– Я сейчас! – громко кинул я и скрылся в небольшом помещении вокзала.

Сержант явно заволновался в тот миг. Попахивало выговором. Поезд стал трогаться с места.

Я выбежал с небольшим, тёмным кульком и резво заскочил в 14 вагон отправляющегося состава.

Меньшов смотрел на меня глазами свирепого медведя, но я с невинной улыбкой раскрыл кулёк и вынул бутылку водки.

– Дембель, всё-таки!

– А, ну, это другое дело! – почесал затылок сержант и уселся на место, указанное в билете.

Путь предстоял долгий. Прибытие в Днепропетровск в 11:52.

Вечером звонила мама.

– Димочка, ну как ты?

– Мам, я в дембельском поезде! Еду домой!

– А когда ты приезжаешь?

– В 11:52.

– Хорошо! – радовалась мама.

– Мам! Только не надо меня встречать!

– Это ещё почему? Ну, ведь мой сыночек с этой проклятой армии возвращается...

– Ну, мам! Ты плакать будешь! – капризно протянул я.

– Ладно – ладно. Встречать не буду! Дома встретимся!

– Отлично! Ты, кстати, про Юлю ничего не слышала?

– Нет, она не звонила. А что?

– Нет-нет, ничего! Ладно, пока.

– Удачи, сыночек. Я люблю тебя!

– Я тебя тоже!

Юля в тот вечер трубку не брала. Может и вправду не дождалась меня? Или опять включила на весь этаж громогласный эмо-кор и бегает там, с расчёской, как с микрофоном. Как там говорил майор Беркута, – "медные трубы"? Интересно, как бы он назвал события, произошедшие со мной в санчасти, госпитале и психбольнице?

Сержант метнулся с улыбкой Джокера к проводнице и взял закуску, не забыв при этом пофлиртовать с немолодой женщиной и попросить её скрасить вечерок.

Всю ночь мы вели дружескую беседу, не забывая подчеркивать особо точно сказанные слова очередной выпитой рюмкой водки.

Я так разоткровенничался, что и про переживания свои поведал; речь шла о Юле.

А Меньшов совсем на глазах менялся. Абсолютно серьёзный и внимательный, а его привычная улыбка уже почти не появлялась на лице. Вот ведь парадокс: обычно водка из серьёзного и внимательного делает весёлого и раскрепощённого, ну а чтоб наоборот – такого ещё не видел.

В свою очередь, сержант, приобняв меня, рассказал грустную историю о том, как несколько лет назад взял кредит и купил двухкомнатную квартиру. Вместе с женой они чинно платили банку ежемесячно условленную сумму, пока не случился экономический кризис в конце 2008 года.

Я второй раз слышал об этом мифическом кризисе. Еще мама говорила об этом, когда приезжала ко мне в Киев. Что за легенда такая, которую все боятся и предостерегают других?

– Дим. Там в Днепропетровске такой кошмар наступил! – говорила она. – Пришёл настоящий экономический кризис! Всё в разы подорожало, опять эти выборы, будь они неладны! Подумай, может, лучше дослужишь?

Но я уж слишком далеко прошёл к заветной цели, разворачиваться на 180 градусов – неприемлемо для меня.

Вот так и получилось: уехал из относительно неплохой страны, а сейчас еду, по словам дорогих мне людей, в кошмарный мир анархического строя. Всё-таки, я чем-то походил на ту тявкающую собачку, что имела цель вырваться с цепи, а когда удалось задуманное, цель пропала, и она не знала, что делать дальше, ведь мир пугал.

Дальше сержант продолжил:

– Ну, Дим, ты представь, взяли мы с женой ипотеку на 42 тысячи долларов. Почти половину уже удалось отдать, и тут – кризис! Доллар подорожал! И теперь должны отдавать банку даже больше, чем 50.000 долларов. Представляешь?

– Вот это да. И здесь несправедливость...

– А ты что хотел? Такая фигня везде!!! Даже во многих сёлах!

– Согласен. А ты посмотри на меня! Вот я боролся за справедливость. Три сраных месяца! И что я получил?

– То, чего хотел. Разве нет?

– Ну, это да. Но какой ценой?

– А что ж ты хотел? Ты пошёл наперекор системе! Радуйся, что тебя не раздавили, как мелкого насекомого-вредителя.

– Ну, мне это уже не грозит! Я обманул систему!

– Молодец! О твоих приключениях я уже наслышан, – майор Орищук рассказывал! Большую игру ты затеял, а стоило ли?

– Боже, ещё как стоило!!!

– Ну, а это уже задатки мужчины! Определить благородную цель для себя и стремиться к ней!

– Да! – гордо ответил я.

– Кстати, и у меня есть цель.

– С кредитом расплатиться? – предположил я, разливая по рюмкам хорошую водку.

– Да не... Что-то спать так хочется. Всё, разбудишь меня за полчаса до прибытия.

– Есть, товарищ сержант.

– Ну, добро. И ... ты это... со стола убери, ладно?

– Не вопрос... – неудовлетворённо пробормотал я.

– Вот и хорошо. А я пошёл!

Рано утром, на остановке в Пятихатках (Днепропетровская область), изрядно проголодавшись, я купил у пожилой женщины пару пирожков с мясом и парочку для сержанта, который ещё спал без задних ног.

Разбудил его, как было условлено, перекусили, и ровно в 11:52 поезд прибыл на вокзал города Днепропетровска.

Боже, вы и не представляете, как долго ждал я этого момента. Важен для меня был и первый шаг на землю родного города. Чувства переполняли. На перроне было много людей, хотя и не так, как в киевском метрополитене.

Мороз и солнце встретили меня первыми. Заспанный сержант, протирая объятые сном глаза, вышел из 14-го вагона.

– Ну что у нас тут?

– Пирожков нет! – улыбнулся я.

– Да ну нафиг. Я за другое! Где твой военкомат? Это ведь твой город! Показывай!

– Да тут недалеко! Сейчас на трамвай сядем, мигом доедем! Три остановки.

И тут, среди толпы, я услышал:

– Мисятина!!!

Глава XV: «Старая жизнь поёт по-новому»

Бесспорно, это была мама, больше никто меня так не называл. Среди толпы я увидел заплаканное лицо мамы и, с нахлынувшими слезами, кинулся в объятья. Рядом стоял дядя Толя, который даже прослезился от подобной сентиментальщины. Затискали меня, зацеловали.

– Мам. Мне сейчас ещё в военкомат надо с товарищем сержантом сходить, – проговорил я.

– Сняться с учёта? – спросил дядя Толя.

– Ну, типа того.

Втроём мы подошли к сержанту, который в это время, глядя на нашу встречу, плакал от радости.

– Ничего, ничего. Сейчас пройдёт! – махнул он рукой и отвернулся от нас.

Скорее всего, прибытие в Днепропетровск и встреча с близкими – это самые трогательные минуты в этой истории. Мама дала мне ключи от дома, ведь она отпросилась с работы, а дяде Толе нужно было ехать по делам.

Представьте, какое лицо было у майора из военкомата, когда он увидел меня.

Отставив в сторону недопитый стакан воды, майор удивлённо глянул на сопровождающего, а после перевёл взгляд на меня.

– Ну, здравствуйте, товарищ майор! – ухмыльнулся я, произнеся это с такой интонацией, чтобы удовлетворённее выглядела моя разорванная душа от частицы желаемой мести тем людям, которые обманывали и играли со мною.

– Что-что? – будто испуганно переспросил он.

– Што-штопор! Говорю, здравствуйте! Я комиссовался!

– Ты откуда?

– Из МВД, как Вы и обещали!

– Ой, тут вот как... – и сержант Меньшов принялся рассказывать об официальных фактах моей комиссации.

Ну что оставалось делать майору? Подписал кое-какие документы, отксерил мой военный билет, и сказал ключевую фразу:

– Всё, Лавренёв! Теперь военкомат Вас больше никогда не потревожит!

После всего пережитого, эта фраза была подобно бальзаму на душу. Ах, как прекрасно! Свобода! Воистину, она для меня есть благо, которое позволяет пользоваться прочими благами. Такой себе фундамент для постройки самого ценного.

Распрощавшись с сержантом у грузинского кафе, я ещё раз указал путь до вокзала и сел в маршрутку. Белый "Спринтер" довёз меня быстро, как знал, что я с таким нетерпением хочу зайти в родной подъезд. Зайдя домой, обнял братишку, хотя и без особой к нему любви. Просто соскучился. В холодильнике, ещё с Рождества осталось много вкуснятины, но кроме активированного угля, я так сегодня ничего и не съел. После тех пирожков привокзальных, очень разболелся живот. Блин. Это ладно я, как говорится, туалет недалеко, ну а сержант Меньшов то как? Его-то я тоже накормил. Вот дуралей! Ещё будет вспоминать меня не злым, тихим словом. Достав из-под дивана новенькие конверсы, я поставил их в прихожей, правда, теперь и не знаю, захочу ли я их одевать. Такое странное чувство, будто я для всех умер. Никто не знает, что я приехал. Для всех меня нет. С этими предателями Сашей и Лёшей я разберусь позже, а пока, расстелив диван, я лёг на холодную простынь и, согнувшись от неутихающей боли, свернулся калачиком. О чём-то думал, к чему-то снова привыкал. Будто после амнистии, все знакомые голоса и звуки стали припоминаться сразу после того, как они раздавались по квартире. Загудел холодильник, Андрюха поставил чайник, по телику повторяли бенефис Галкина. Положил себе в тарелку картошки и разных салатиков. Родные звуки. Провалявшись до вечера, я даже смог подремать и представить себя в переживших ранее ситуациях, но уже более уверенным и всесильным.

Мама аккуратно постучала в дверь и хотела что-то сказать, но я настойчиво попросил покоя.

– Как знаешь, – улыбнулась она, – но тут кое-кто хочет с тобой поговорить!

– Мама, я никого не хочу видеть! Неужели не видно? Мне плохо!!!

– Для этого человека ты всегда найдёшь пару минут.

Я смутился и отвернулся от стены. Аккуратные ножки в обтягивающих лосинах, розовый свитерок, карие, узкие глазки. В моей комнате стояла Юлечка, моя любимая эмочка.

– Ну, здравствуй, муженёк! – улыбнулась она.

– Полный хэви-метал! – обрадовался я, тут же позабыв о прошлых переживаниях.

После того я решил, что больше никогда не обижу своего Ангела Хранителя, ведь без него бывает невероятно сложно жить!!!

Любите своих Ангелов Хранителей!