Текст книги "Мезозой. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 50 страниц)

Отец Кирилла, Георгий, занимался тем же, что и прочие выжившие ласвитяние и гойды. Искал следы Первых, пытался нащупать путь к дому этих самых Первых, поскольку ни на одной космической карте «домашний» мир не отображался. Там порой не хватало и планет, где Первые успели что-то построить. Словом, по неизвестным причинам карты были неполные.

Путем наблюдений и вычислений Георгий вышел на экзопланету, оптимальную для органической и даже сложной жизни. Так он и попал на Тайю.

Разумеется, Первые отметились здесь. Правда, ничем особенным они не занимались, кроме как изучением живого мира. Транспортная сеть была развита слабо – две станции в горах, и одна, головная, под землей, как везде. Людей на Тайю Первые не подселяли или, если и подселяли, те умудрились исчезнуть совершенно бесследно.

В ходе этой бессмысленной войны в космосе ни гойды, ни ласвитяне не встретили себе достойных конкурентов в развитии. Они были одержимы поисками Первых, надеясь получить ответы на все свои вопросы, чтобы начать заново. Первые рассудят, помогут и подскажут, как жить дальше. Только бы связаться с ними, только бы обнаружить их в этом бескрайнем море звезд и миров… Тогда ведь казалось, что рано или поздно это случится, либо Первые сами выйдут на контакт.

62

Ресурсы космических судов не бесконечны. Аппараты гойдов были менее надежными, но лучше вооруженными, однако и у ласвитян вскоре начали появляться проблемы – несмотря на всю экономичность двигателей, топливо неизбежно иссякало, а к Первым никто так и не сумел приблизиться.

Георгий разбивался дважды, оба раза, если можно так сказать, удачно. Первое приземление состоялось как раз на Тайе. Но куда он пропал оттуда? Свет на эту загадку пролили записи, сохранившиеся в системе корабля, рухнувшего в Европе.

Проверяя свои догадки, Георгий добрался до головной станции. Он знал по опыту своих товарищей, что там установлен портал. Им пользовались лишь однажды, в экспериментальных целях – боялись, что за столько лет простоя он мог выйти из строя.

Однако на звездных картах не было нужной планеты. Мир Первых отсутствовал там. Но Георгия осенила простая догадка – не обязательно выбирать из того, что есть! Можно назвать то, что хочешь, и тогда оно появится перед тобой.

С планеты Первых его забрал давний друг. Он вскоре умер, и пилотом стал Георгий. Ряды ласвитян редели. Многие уходили от старости, гибли в авариях, а некоторые бросали все и отправлялись жить дальше на другие планеты.

Вот и Георгий, понаблюдав за Землей, счел, что это место может стать его новым домом. Он видел мир Первых и знал о нем все, цели больше не было, хотелось покоя и отдыха, разгрузки и одновременно новой задачки для ума, пусть даже несложной. Изучение мира Земли прекрасно годилось.

Корабль Георгия, отца Кирилла, долго болтался вокруг третьей от Солнца планеты, надежно укрытый от любых средств обнаружения. Георгий пользовался Интернетом, перехватывал трансляции, изучал историю местного населения. Топлива у него оставалось немного, буквально на один прыжок.

К сожалению, он проворонил появление судна гойдов, и те успели нанести удар. Но они видели, что Георгию удалось катапультироваться в спасательной капсуле, и решили отыскать его на Земле.

Гойдов было двое. Они незаметно приземлились следом, активно пустили в ход дешифраторы и сумели органично влиться в общество страны, куда их занесла нелегкая – в Германию. Гойды в большинстве своем беловолосые, ясноглазые и высокие, поэтому их внешность не вызывала никаких подозрений. Они без труда смешались с этническим меньшинством.

Однако позже между гойдами произошел конфликт, в результате которого один из покинул планету и отправился на дальнейшие поиски. Второй же был уверен, что Георгий по-прежнему жив, и что нужно найти его. Почему отец Кирилла был так важен для них? Да потому, что именно ласвитяне добыли намного больше ценных сведений о Первых. Первые использовали продвинутые биотехнологии, незнакомые гойдам.

Сложно представить себе, насколько далеко зашло технократическое мышление гойдов. Они были неспособны выйти из дому без своих ультрасовременных устройств, насыщающих комфортом и благостным удовлетворением каждый миг их жизни. Поэтому гойду было не понять, как можно жить без всего этого, не только не теряя уровня развития, но и постоянно поднимаясь выше.

Гойды были уверены, что ласвитяне напали на след Первых и дошли до конца. Им нужна была информация. И этот самый гойд, оставшийся на Земле и здравствующий и поныне, потратил много лет на поиски Георгия. Не нашел – живого не успел – однако удалось-таки разыскать его сына.

Прознав о существовании широкой подпольной сети под названием «Возрождение», гойд превратился в Николая Куликова, выпускника престижного американского вуза, глубоко разочаровавшегося в западном образе жизни. История, очень похожа на биографию Вита.

Без труда Николай перебрался в Россию и нашел свое место в Возрождении, сразу проявив себя как отличный специалист по вербовке новых ценных кадров. Именно он привел Вита, он же отыскал и Марью, а потом, с помощью других разведчиков, напал-таки на след Кирилла. Убивать его смысла не было, к тому же Николай испытывал определенные сомнения в знаниях Кирилла – Георгий вполне мог ничем не делиться с сыном, стремясь тем самым сберечь последнего.

Так, решено было отправить Кирилла на Тайю всеми правдами и неправдами и посмотреть, что из этого выйдет. Можно, конечно, было просто вырвать из него всю информацию с разумом вместе, но гойд знал, что Георгий умнее. Отец Кирилла не выложил ему всех сведений, он только оставил руководство к действию, активирующееся сразу после того, как Кирилла пускают в оборот.

Именно поэтому попадание на Тайю и запустило процесс. Вживленная Георгием психологическая программа безошибочно распознала всю суть «приглашения» присоединиться к Гроско и начала действовать. Именно поэтому технически Кирилл нужен был живым до самого конца, а там, в конце, глядишь и подвернется возможность спастись.

К давно действующим на Тайе агентам – Виту и Расиму – присоединилась и Марья, чьей задачей было войти в доверие Кириллу. Девушке предстояло выведать, что знает объект и на что он способен.

Марья подтвердила догадки Николая. Как и полагал гойд, Кирилл знал, что делать, но не понимал, зачем именно. Новый участок маршрута и новые действия становились ясными лишь по мере продвижения. Кирилл всегда видел перед собой лишь небольшой кусок дорожного полотна и понятия не имел, куда придется вскоре свернуть.

Кирилл оправдал ожидания. Оставалось лишь раскрутить его, расположить к себе и превратить в своего идейного, искреннего сторонника. Тем более что Кирилл благодаря своей национальности и месту рождения должен был как никто другой сочувствовать бунтарям из Возрождения. Его впечатляющие способности и драгоценные подсказки от Георгия способны были подарить новой России вторую жизнь. А Николай вполне мог получить доступ к тому, что нужно ему, а затем с помощью земных технологий отправиться в нужное место. Язык Первых он знал, как знали его и странники-ласвитяне.

Заодно предполагалось выбить с Тайи компанию Гроско с ее грандиозным проектом, чтобы освободить планету от нежелательного присутствия. Возрождение хотели тщательно изучить все, что осталось от Первых. К тому же кроме Тайи никто не знал, где находятся еще обитаемые миры. Сам Николай после ссоры с сородичем остался без карты и практических без каких бы то ни было данных.

Вообще, о нем можно говорить как о человеке средних способностей. Просто даже жалкий троечник из двадцать первого века будет казаться для жителей Киевской Руси истинным небожителем, хоть он вряд ли сможет объяснить этим людям устройство двигателя внутреннего сгорания, принцип действия мотокосы или хотя бы как сделать порох, чтобы испугать монгольских лошадей грохотом взрывов и изменить исход битвы на Калке. Так или иначе, такого гостя из развитого будущего будут холить и лелеять, если, конечно, сразу не отсекут ему голову как порождению Тьмы.

Итак, цели Николая целиком и полностью совпадали с целями Возрождения. По крайней мере, на данном этапе. Да и дальше особых разногласий не предвиделось. Получив в свои руки мощные технологии ласвитян, люди начали делать успехи в межзвездных путешествиях. К американцам потихоньку подтягивались Роскосмос, Китайское Национальное Космическое Управление, Европейское Космическое Агентство и частные компании. А выкупленная Гроско SpaceX и вовсе во многом превзошла Пентагон, и доказательством этого служит три постоянно курсирующих между Землей и Тайей судна. Еще два были почти готовы и ждали своего часа. Точнее, туризма.

Одно дело – дорваться первым до новой технологии, отпихнуть всех и вскарабкаться на вершину. Но с вершины тебя отовсюду видят, и удержаться там уже отнюдь не легко. Тем более когда догоняющие имеют отличную мотивацию свести разрыв на нет.

Никто в Возрождении не подозревает о том, кем был Георгий и кем является Кирилл. Никто, кроме Николая. Вместе с ним эту тайну знали лишь Расим, Вит и Марья. Делиться сокровенным с другими отделами Возрождения было не принято. Организация разрасталась, и среди новых участников вполне мог оказаться крот (а то и не один).

По сути, Николай в теории обязан был уведомить об имеющихся у него сведениях касательно инопланетного присутствия свое начальство, однако он легко утаил сей любопытный факт. В этом Милан, во всяком случае, не сомневался. Удалось ведь Николаю крепко внедриться в сеть Возрождения, да так, что никто не нашел, к чему придраться в документах. Его автобиографию проверяли всеми доступными способами, от примитивного полиграфа до опроса тех, с кем Николай якобы учился, трудился и даже сожительствовал. Ездили и к его «сестре». К родителям, увы, наведаться не представлялось возможным ввиду их внезапной гибели в авиакатастрофе за год до вступления Николая в ряды Возрождения.

Как гойду удалось провернуть такую схему? Ответа на этот вопрос у Милана не было. В конце концов, он не мог знать всего. Того, что он уже разведал, и так было более чем достаточно. Хотя бы чтоб понять, что Николай если и не самый достойный представитель богатого научного мира гойдов, то, как минимум, отменный жулик. Да, обманывать и лгать он был горазд.

Опять же, кроме Вита, Марья и Расима никто не знал о его истинном происхождении, хотя им Николай наверняка твердил, что руководители в курсе. Зато такой статус превращал его в непререкаемый авторитет и исключал любые разногласия по поводу его решений.

Поэтому и Вит, и Марья, и Расим легко согласились на пересадку сознания. Возможно, Николай обманул их, не раскрыв истинной цели процедуры, а может, рассказал всю правду и этим подкупил, обескуражил. В любом случае, они согласились. Они верили, что поступают правильно. Марья была молода, жаждала справедливости, а Расим и Вит хотели отомстить за уничтоженную родину. Современное мироустройство возмущало их.

Технические достижения гойдов, безусловно, впечатляли. Как уже говорилось выше, Николай не обладал столь выдающимися знаниями, которые были бы способны кардинально изменить соотношение сил на мировой арене Земли, однако кое-что в пересадке сознания он понимал. Откуда? Неизвестно. Наиболее вероятно он просто работал в этой сфере либо изучал ее. Теория была ему хорошо известно, а претворением ее в жизнь занимались два молодых ученых-самородка из Красноярска, с которыми Николай тесно сотрудничал почти год, и которых внезапно нашли мертвыми в сгоревшем частном доме, где они якобы устроили вечеринку. И что самое интересное, вечеринка состоялась спустя пару дней после того, как Николай получил желаемое. Видимо, это и праздновали. Выпили, кто-то не потушил сигарету, и… В общем, все ясно.

Именно таким образом Николай и скопировал часть своей личности и внедрил ее в сознание Расима, Вита и Марьи. В конце концов, это не была пересадка в привычном смысле слова, это было именно копирование – нейронных цепей, реакций и всего прочего. Добавив к этому немного простого гипноза, Николай хорошо запрятал самого себя в умах подчиненных.

Это и стало причиной резких перемен в настроении Вита и Марьи. Они становились все более грубыми, жесткими и нетерпеливыми, временами сменяясь самими собой. Ребята сами не понимали, что с ними происходит неладное, а Милан не решался даже намекнуть им, ибо тогда те могли просто перестрелять всех, ненароком зацепив и Кирилла.

Перед смертью Вит, по словам Милана, окончательно утратил над собой контроль. Личность Николая подмяла под себя личность ученого, вытеснив ее. Нечто подобное проделал с Кириллом отец, однако Георгий действовал тонко и гуманно, не нанеся сыну ни малейшего вреда. Он снабдил Кирилла необходимыми знаниями и реакциями, и только, но не пытался контролировать ситуацию. Он не создавал виртуальной копии своей личности, предоставив свободу выбора своему сыну. В том и заключается суть гойдов – грубая сила, основанная на оголтелом материализме.

Николай, даром что внедрил «копии» себя в других людей, доступа к ним не имел и получил бы конечный результат лишь после того, как Вит и Марья добрались бы до бункера и связались с ним. Их дальнейшая судьба в любом случае была бы незавидна.

Добравшись до бункера, Милан, наконец, подтвердил догадки Вита и Марьи (а, точнее, Николая) о том, что же за чудо там сокрыто.

Таинственно понизив голос, серб сообщил, что в таких вот бункерах находятся некие порталы, с помощью которых Первые легко перемещались из бункера на одной планете в бункер на другой. Никто не знал, почему же они тогда маялись с капсулами и не расставили по десятку таких порталов на каждой планете, чтобы в мгновение ока переносить себя в нужное место. Возможно, принцип действия портала годится только для межпланетных путешествий. Этого ласвитяне не знали, а гойды так и ни разу не добрались ни до одного такого подземного портала. Бункеры и промежуточные станции были прекрасно спрятаны, оставаясь недосягаемыми для продвинутой техники. Обнаружить их можно было исключительно интуитивно, а уж интуиции ласвитянам было не занимать.

В душе Кирилла всколыхнулось что-то доброе, светлое. Будто бы отец кивнул, соглашаясь с Миланом. Его ведь как-то осенило и, ведомый озарением, он начал копать в нужном направлении и добился своего. Он побывал в мире Первых.

63

После услышанного ребята долго молчали. Милан не торопил их. Вместо этого он совершил дежурный обход вокруг холмика и возвратился, коротким кивком обозначив, что все в порядке.

Наконец, Кирилл предложил идти дальше. Сеня жаловался на гудящие ноги, с трудом сгибающиеся при ходьбе, на что Кирилл ничего не ответил. Он-то уже прошел этот этап буквально только что, когда оббегал пол-Лорданы с Марьей, которая и не Марья вовсе оказалась.

Сеня тоже допетрил, в чем дело. С круглыми глазами и сомнением в голосе он повернулся к Кириллу.

– Так я что, выходит, с Николаем этим шашни крутил?

– Не-е, – успокоил друга Кирилл, для пущего эффекта несильно ткнув его кулаком в тощий живот. – С Марьей, конечно. Когда проснулся Николай, она уже не была с тобой. А вот Виту не завидую, хе-хе.

– М-да, – изрек Сеня. – Николай сам с собой целовался.

Он нервно хохотнул.

Кирилл встал, осторожно размял горящие жаром колени и посмотрел назад.

Динозавр по-прежнему спал. На миг закрался соблазн метнуться туда, заранее подключившись к разуму зверя, и умыкнуть расчудесный комбинезон, но что-то останавливало Кирилла. И не только сам факт мародерства, нет. Просто он испытывал странное отторжение к самой этой затее, несмотря на всю ее рациональность.

– Милан, ты только об одном не рассказал, – прищурился Сеня. – Ты-то как попал… Ну…

– На Землю? – помог Арсентию Милан. Такой вопрос и впрямь было сложно задать всерьез. – Я – последний из ласвитян. Из чистокровных.

Милан усмехнулся.

– Я родился в космосе. Мои родители остались последними выжившими в этой войне. Вслед за Георгием мы оказались на Земле, хотели его найти. Но во время приземления случилась внештатная ситуация, и отец погиб. Мы с матерью оказались в Сербии – наш аппарат остался на дне Адриатического моря, да и он до сих пор там, никем не обнаруженный. Мне тогда было десять лет, по вашим меркам, конечно. Не помню уже, почему, но мы решили осесть в Сербии. С легендой проблем не возникло, сами понимаете… Вот, как-то так. Мама плохо перенесла потерю отца и скончалась, едва мне стукнуло шестнадцать. Печальная история. Но мы ведь точно такие же люди, с точно такими же слабостями. А другой разумной формы жизни во Вселенной никто пока не встретил. Как минимум, мне это неизвестно.

Что ж, объяснение оказалось исчерпывающим. Кирилл догадывался, что Милан освоил сербский с помощью прихваченного дешифратора, а остальные языки легли на благодатную почву, коей являлся его живой ум и въедливость.

– Кстати, я понял, что Вит для нас потерян, когда заглянул в его компьютер, – добавил серб. – Там была карта с обозначениями на языке гойдов. У службы безопасности Гроско такой не было, только спутниковые снимки да пара названий горных хребтов.

Мне этот язык показывали родители, я никогда не забуду их алфавита. Ну, и помогли продажные кретины из Возрождения – из представителей балканской ячейки я вытянул почти всю информацию. В том числе и о тебе. Главные знали, Кирилл. Вообще, информация о тебе разбежалась слишком уж широко. В определенных кругах, конечно…

Солнце нехотя сдавало позиции, стекая вниз по небосводу, но при этом не прекращая неистово жарить. Полный влаги воздух вокруг мелко подрагивал. До заката оставалось еще несколько часов.

Путь ребят проходил меж пологих невысоких холмов. Растительность на склонах становилась все гуще, что, по мнению Милана, могло означать приближение к источнику воды. Это не могло не радовать, ведь пить хотелось нещадно. Кирилл не сомневался, что выдержит хоть неделю без еды, но вот без воды, казалось, умрет через час, из последних сил проклиная мезозойский зной.

Всюду здесь цвела жизнь. Приземистые кусты сверкали янтарными ягодами, которые так и просились на язык. Яркие цветы источали разнообразные ароматы, смешивающиеся в один общий – пряный, насыщенный, кружащий голову запах. Жужжали пчелы, стремительно мелькали и пропадали из виду стройные ящерицы. Полоса камня и пыли окончательно осталась за спиной.

– Ребята, – Арсентий вдруг встал, смахнул со лба пот. – А Яшка-то где?

И правда. Все позабыли о питомце Вита. Милан как-то рассеянно улыбнулся, Кирилл нахмурился. Не теряя времени, он начал искать рогатого динозавренка, и почти сразу нашел. Яшка убежал недалеко.

– Там, – показал он рукой и посмотрел на Милана. – Ты не чувствуешь?

– Нет, – покачал головой тот. – Я, так скажем, имею другую специализацию. Можно назвать меня психологом, я вижу людей, их эмоции.

Кирилл усмехнулся, и Милан мгновенно доказал свои слова.

– Да-да, я знаю, что сильно докучал тебе. Но такова была моя роль, – широко улыбаясь, произнес он и поправил очки. – Поспешим, Яшке может потребоваться помощь.

Они ускорили шаг, не взирая на охи и ахи уставшего Арсентия. Тот вообще отличался неприятием любой формы физической активности, кроме спринтерских забегов за бутылкой пива да милований с дамами.

Над головой завопили птерозавры. Прикрываясь ладонью от солнца, Кирилл посмотрел на небо и увидал там своих старых знакомцев. Рамфоринхи весело галдели, гоняясь друг за другом и пытаясь вырвать рыбу из зубов своих наиболее удачливых собратьев. Прав был Милан, где-то недалеко речка или озеро.

К счастью, Яшка отыскался без проблем. Он забился в природное углубление меж ветвистых корней одиноко стоящего дерева. Дерево было поистине огромным, с гладким, словно выбеленным стволом и возвышающейся на десятки метров верхушкой.

Динозавр лежал, поджав лапы и положив морду на землю. Прибывших людей он встретил равнодушным остекленевшим взглядом и вновь уставился перед собой.

– У него шок или что-то вроде того, – объяснил Кирилл. – Он испугался хищников.

Поддаваясь порыву сочувствия, Кирилл склонился над динозавром, обхватил его руками и прижался щекой к шершавому теплому боку. Где-то в недрах похожего на бочонок тело глухо стучало маленькое сердце.

«– Все хорошо. Мы с тобой. Пойдем с нами, мы поможем».

Яшка никак не реагировал на эти слова, но и не выражал протеста, хоть раньше не позволял себя касаться. Кирилл отстранился, отвязал трос-поводок, накинутый Витом, и поднял ящера на руки.

Тащить десятикилограммовую тушку было несподручно, но Яшка упрямо не желал шевелить лапами. Стоило поставить его на землю, как он тут же ложился на живот, а глаза опять подергивались мутной поволокой. Потрясенное сознание динозавра торопилось отстраниться от страшного мира.

Темп замедлился, но ни Кирилл, ни его спутники не сказали ни слова против. Все понимали, что оставлять здесь Яшку означало обречь детеныша на гибель. Ему и так крепко повезло, что никто не успел дорваться до него.

– Возьми мою винтовку, – пропыхтел Кирилл Милану. – Здесь где-то бродят орнитолесты. Они знают о нашем присутствии, но опасаются подходить. Думаю, ночью они осмелеют. Ночью большой хищник спит.

– Мы их встретим, как положено, – твердо сказал Милан, аккуратно стащил оружие с Кирилла и повесил себе на плечо. – Сеня, ты тоже смотри в оба. Опасность здесь может прийти с любой стороны.

– Ага, – кисло произнес Арсентий, весь уже изнемогающий. До чего же приземленный и узколобый человек! Бродит по другой планете, прекрасной и непохожей на родную, встречает представителей других миров – и хоть кол на голове теши, все только о себе и думает. Кирилл не понимал людей, кому необычное и невиданное не придает новых сил. Он просто не верил, что такие существуют, но Арсентий упорно заставлял его в это поверить.

Рамфоринхи перестали орать и куда-то полетели. Возможно, у них уже дело шло ко сну, а спали птерозавры неизменно на удаленной от наземных плотоядных возвышенности. Сгодятся скалы – те самые, куда сегодня ранним утром прибыли Кирилл и остальные. Правда, их уже облюбовали тапейяры. Возможно, у этих гребнистых крылатых существ был скверный нрав, и они прогоняли от себя все прочие виды, включая рамфоринхов, диморфодонов и различных птеродактилевых, чей расцвет только-только начинался.

Несколько долгих минут ребята карабкались вверх – подъем ни в какую не желал заканчиваться. Кириллу казалось, что все это длится вечность. Яшка в его руках умиротворенно примкнул глаза и отворил клюв, обнажив сухой шершавый язык. Ему тоже хотелось пить.

Добравшись до вершины, Кирилл не поверил в свое счастье. Мало того, что изнурительный подъем остался позади, ему еще и открылся многообещающий вид. Мелкая извилистая речка журчала у самого подножия холма, обнажая близкое каменистое дно, и возле ее противоположного берега бурлила жизнь.

Брахиозавры Номнеса вблизи производили невероятное впечатление. Если бы их шеи не были скручены в дугу, а высокие передние лапы чуть подогнуты, ребята увидели бы маленькие гребнистые головы динозавров еще внизу, над вершиной холма.

Брахиозавры шумно лакали воду, втягивая ее громко и мощно, грозясь высосать тщедушную речонку. Натянутая шкура на шеях ярко блестела чешуйками под солнцем, короткие крепкие хвосты довольно покачивались.

Наконец, один ящер оторвался от водопоя и распрямился – самый крупный из дюжины колоссов. Его голова вмиг оказалась на добрый пяток метров выше Кирилла и даже долговязого Сени, что уж говорить о Милане.

Брахиозавр не почтил людей даже секундочкой любопытства. Он шумно выдохнул, тучно развернулся и неторопливо загромыхал лапищами на запад. Подбадривая сородичей, он задрал голову и дважды коротко прогудел на частоте сигнала тепловоза. От его гула в груди и животе Кирилла что-то завибрировало.

Яшка подал-таки знак о том, что он еще жив и даже здорово, заелозив лапками с тупыми круглыми когтями, перепачканными в земле, по груди и животу Кирилла. Онемевшие от усталости руки едва не выпустили динозавра, отправив его в бреющий полет с обрывистого склона.

Но очнулся Яшка вовсе не из-за воплей зауроподов, по команде вожака спешно (ну, в их понимании «спешно») отрывающихся от утоления жажды с целью не отстать от главного. Нет, Яшка просто учуял или даже услышал свою родню, от которой его оторвал Вит чуть меньше года назад.

Стадо тайяцератопсов держалось поодаль от массивных зауроподов – вперемешку с яркими зелено-желтыми камптозаврами, огромными, в длину в полтора раза превышающими рогатых крепышей. Вместе с ними на водопой явилось и несколько маленьких анкилозавров, как две капли воды похожих на приснопамятную дракопельту, подстерегающую по утрам квелых после пробуждения ящериц.

Яшка замычал, поводя головой. Он больно тюкнул Кирилла рогом в грудь, и тот сердито заявил:

– Я тебя сейчас и вправду сброшу, если будешь дебоширить, – и, повернувшись к Сене с Миланом, добавил. – Пойдемте, отнесем дите к семье. Может, примут его обратно. И напьемся, наконец.

Последнее привело Арсентий в чувство. Он радостно хрюкнул и подался вперед, но осекся, нарвавшись на предостерегающий взгляд Кирилла.

– Не мельтеши. Сначала я.

Кирилл первым начал боком сходить вниз, ступая на обманчиво крепкие выступы холма. Земля осыпалась под ногами, но в целом повода для беспокойства пока не было. Только Сене раз все-таки не повезло. Засмотревшись на удаляющихся брахиозавров, напоминающих сухопутные корабли с голыми мачтами-шеями, он промахнулся ногой и скатился вниз. Благо, случилось это уже возле самого подножия, и далеко лететь Арсентию не пришлось.

Поочередно проверив крепость зада и боков, Сеня встал и принялся отряхиваться, сконфуженно улыбаясь. Некогда новенькая футболка от Гроско была вся мятая, пропитанная потом и местами даже дырявая, а золотистый скорпион потускнел из-за пота, грязи и солнца, но Сеню это нисколько не беспокоило.

Рогатые динозавры, в отличие от зауроподов, людей заметили быстро. Они взволнованно загудели. Они отступили от реки, лихо образовав большой круг из пары десятков взрослых особей, каждая из которых дала бы фору в размере и массе даже бельгийской корове. В центре круга осталось несколько любопытных детенышей. Некоторые были еще меньше Яшки, а некоторые – такие же или немного крупнее.

Кирилл решил не сбавлять шага. Он быстро пересек речку вброд, дважды едва не упав из-за быстрого течения. Хотелось склониться, опустить лицо в прохладу и напиться до упаду, чтобы в животе забурлило.

Воды доходила до пояса, набегала упругими волнами, норовя сбить с ног и понести ниже, прямо к камптозаврам. Вслед за тайяцератопсами те обменивались пронзительными воплями, оповещающими о появлении незваных гостей.

Эти животные не видели людей, а если и встречали когда представителя хомо сапиенс, то встреча эта носила характер исключения. Они не знали, как вести себя с двуногими. Бежать? Нанести превентивный удар? А может, стоит просто проигнорировать их, ведь размер пришельцев и медлительность их движений вряд ли может представлять настоящую угрозу для крупного и здорового вегетарианца.

Выбравшись на берег, Кирилл оглянулся, желая увериться, что Сеня опять не попал в переплет, шагая заплетающимися ногами через реку. Увидев на вершине холма чешуйчатую морду огромного хищника, Кирилл запоздало сообразил, что животные взволновались вовсе не из-за людей.