Текст книги "Мезозой. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 50 страниц)

69

Следующие несколько часов были насыщенными и пролетели как минута. Расим поставил свой джетпак на землю, придавив папоротник и крохотные цветы, и открыл неожиданно емкий верхний отсек. Он объяснил, что обычно там хранится вода и провизия на случай непредвиденной ситуации и необходимости добираться до Гросвилля пешком или ждать подмогу.

– Сегодня, надеюсь, такой необходимости не будет, – с усмешкой сказал он.

В отсеке в порядке исключения лежали легкие пистолеты-пулеметы. Для автоматов время еще не пришло, а тазерами пользоваться много ума не надо. К сожалению, их не на ком практиковать – обижать животных без веской на то причины было строжайше запрещено. В большинстве случаев, когда дело доходило до стычек с мелкими хищниками, хватало пистолета-пулемета. Крепящуюся сбоку к рюкзаку автоматическую винтовку (легко снимаемую на ощупь при необходимости) держали исключительно для внештатных ситуаций, когда по какой-то причине датчики не подсказали приближение крупного зверя либо же если работа ведется на очень удаленной территории.

Перед тем, как вручить ребятам пистолеты, Расим потребовал от них крепкого и искреннего рукопожатия.

– Я изначально задумывал взять в штат вас обоих, но хотел убедиться в вашей воле к победе и смелости. Уж не обессудьте, тогда я не мог быть полностью откровенным с вами, парни. Зато теперь можете быть уверены, что никто ничего от вас скрывать не станет. С сегодняшнего дня – вы важная часть нашей дружной команды и защитники Гросвилля.

Даже если между вами была или есть какая-то неприязнь, вам нужно научиться забывать о ней. Хотя бы на время работы. Иначе вы будете неэффективны. Вам часто придется работать в одной смене, штат охраны здесь не очень большой, и кадровый голод – настоящий бич нашего городка. Так что уважайте друг друга, вы оба на вес золота и для меня, и для компании. Пожмите руки.

Кирилл и Ион повиновались, хоть и без большого энтузиазма, не глядя друг другу в лицо. Кирилл не сомневался, что отношение к былому противнику у него не изменится ни на йоту, но при этом, случись беда, он спасет его. Ровно на то же самое он рассчитывал и от Иона.

Потом были стрельбы. Расим развесил по всем опоясывающим поляну деревьям бумажные маски с изображением физиономий разных динозавров – в основном мелких – и заставлял стрелять, быстро переходя с одной мишени на другую. Пистолеты были заряжены тренировочными мягкими патронами и убить никого не могли, однако для отработки стрелковых навыков годились на «ура». Били, разумеется, одиночными. По словам Расима, переключаться на режим очереди вряд ли когда-то потребуется.

Каждый расстрелял по десятку двадцатизарядных магазинов, и под конец у Кирилла начало что-то получаться. Расим расщедрился на похвалу для Иона, который отслужил год в румынской армии и обращаться с оружием умел недурно, а Кириллу сообщил, что для начала результат удовлетворительный.

– Если ситуация доходит до того реальной угрозы вашей жизни, и тазер с инфразвуковой пушкой не помогают – а такое бывает – необходимо стрелять в голову, на поражение. Попадание в круп может только разозлить динозавра, тогда уж лучше бить по конечностям. Мелочь типа аристозухов легко отогнать, пальнув в воздух. Цератозавру или конкавенатору – такая же огромная махина – надо бить только в голову, иначе все, конец. Хотя, с пистолетом и даже автоматом шансов и так мало, у крупных ящеров под перьями прячется очень толстая шкура. Позже, когда наберетесь опыта, добавим к вашим винтовкам подствольники. Только их можно считать веским аргументом в споре с большим хищником. Еще, например, бывали случаи, когда на нас нападали млекопитающие.

– Млекопитающие? – переспросил Кирилл, вспоминая виденных сегодня маленьких суетливых зверьков, покрытых густой темной шерстью.

– Не эта мелочь, о которой ты думаешь, – Расим покачал головой и сделал серьезное лицо. – Они, кстати, зовутся докодонами. Возле рек и вообще всех пресных водоемов живут не только бариониксы, но еще и водоплавающие млекопитающие – рамфодоны, «клювозубые». Не путайте с рамфоринхами. Они на вид безобидны, немного похожи на современных утконосов, но длиннее, крепче и зубастее – да, у них в клювах есть зубы. Кажется, рамфодоны растут всю жизнь, как рептилии, но точно не уверен – спросите у нашего палеонтолога Вита, как раз скоро будете сопровождать его. Так вот, в марте-апреле они откладывают яйца. Да-да, это яйцекладующие млекопитающие. И тогда рамфодоны сходят с ума. Их норы очень сложно обнаружить, но если вас ненароком занесет близко к такому убежищу, самка сделает из вас отбивную прежде, чем вы что-то поймете. У них на лапах ядовитые шипы, и яд такой сильный, что антидота у нас нет, приходится прогонять через чистку всю кровь. Но на перевозку раненого до госпиталя не больше пяти минут, потом уже все, поздно. У нас так один паренек погиб, и другой, его напарник, подстрелил самку. От страха, иначе следующим стал бы он сам. Никогда недооценивайте здешних обитателей, парни, они живут в куда более жестоком мире, чем мы с вами, и потому в них больше злости и решимости.

Монолог начальника охраны заставил Кирилла задуматься, да и Ион, судя по выражению лилового от синяков лица, анализировал сказанное. Особенно задели последние слова Расима, что, мол, здешний мир намного жестче нашего. Кириллу отчаянно хотелось с этим поспорить, но он понимал, что по современным, общечеловеческим понятиям начальник охраны прав. Все трое буквально пару часов назад стали свидетелями грандиозного побоища, рядом с которым человеческая драка стенка на стенку кажется мышиной потасовкой. В мезозое все решается быстро, звери бросаются друг на друга с охоткой и задором, не тратя времени на прелюдии и сразу пуская в ход весь имеющийся арсенал. Это пугало.

Тот же сципионикс, виденный сегодня, на вид был маленьким, изящным и хрупким, но в его пасти сидели острые зубы, а на передних лапах, длинных и ловких, имелись три когтя-скальпеля. Но главное не это, а то, что у сципионикса была готовность и решимость в любую секунду начать биться не на жизнь, а на смерть. Для него такое поведение естественно, а на обычного жителя западного мира планеты Земля сама мысль о подстерегающей всюду опасности и ежедневной возможности расстаться с жизнью сотнями способов нагоняла ужас.

К своему неудовольствию Кирилл признал, что даже стройный сципионикс вполне в состоянии распороть ему живот прежде, чем он что-либо поймет, что уж говорить о цератозаврах и об этих, как их там… Точно, конкавенаторах.

70

Пока ребята осмысливали жизнь заново, Расим собрал мишени, убрал их вместе с пистолетами и магазинами назад в рюкзак, а потом и закинул его за спину.

– Сейчас – самое вкусное. Будем учиться летать. Но сначала немного теории, а вы как хотели.

Слушая Расима с благоговейным интересом, Кирилл не удержался и поблагодарил-таки свою непредсказуемую судьбу за такую работу. Он и подумать не мог, что здесь будет столько захватывающих вещей.

– Рюкзак рассчитан на четыре километра, это его предел и дальше он не полетит ни в коем случае. Когда запас энергии снизится до семисот метров, вы получите звуковой сигнал – в шлемах у вас есть наушники, спрятанные во внутреннюю подкладку. Если по какой-то причине вы летаете без шлема, вам придется прикидывать расстояние на глаз или же просто посматривать на левый джойстик, там, на маленьком дисплее, указан примерный остаток.

Потом Расим принялся тщательно и подробно объяснять ребятам, что к чему. Принципы управления ранцем на слух воспринимались плохо, и это вселяло неуверенность. В конце концов, такое устройство сегодня имеется только у богачей, да и те постоянно попадают в какие-то передряги – то запутаются в проводах, то снимут палец не с той кнопки и рухнут с небес на пешехода, то пьяными пытаются сделать «бочку» и коммунальные службы потом весь день соскребают останки с асфальта.

Вопреки всем опасениям, Расим уверял ребят, что ранец от Гроско надежен и очень прост. Его интуитивное управление легко освоить, ведь все сотрудники охраны это сделали. Значит, и новички научатся. Легкость, так необходимая при активной работе, приводила к сокращению расстояния полета, но здесь без компромисса никак.

Стоило признать, что звучал Расим убедительно, да и на деле все оказалось не так уж трудно. Первым делом требовалось вытащить рычаги-джойстики на жестких рукоятях и поднять их до щелчка, получив заодно еще и удобные подлокотники.

– Ион, ты первый. Нащупай правой рукой джетпак, найди кольцо сбоку и дерни за него – это заведет мотор. Кольцо крепко сидит в пазу – вытягивать его нужно резко, будто бензопилу заводишь, зато случайно ранец не активируется.

Следуя указаниям Расима, Ион завел руку за спину, быстро нашел кольцо и уверенно дернул его. Рюкзак завибрировал, из нижней части плавно выехали сопла, откуда с легким шипением показались синеватые язычки пламени.

– А я себе зад не обожгу?

– Если не ел острого – не обожжешь, – успокоил Расим. – Выброс из сопел тебя не коснется. Теперь поднимись вверх на два-три метра и двигайся к краю поляны, к дороге, откуда мы приехали. Там развернешься и полетишь назад.

Кирилл напряженно наблюдал за действиями Иона, внутренне готовя и себя к этому испытанию. Тот волновался, но изо всех сил не подавал виду. Вот большой палец лег на верхнюю кнопку, и тело легко оторвалось от земли, взмыв вверх метров на пять. Ион не сдержал испуганного вскрика, но тут же взял себя в руки и, ослабив нажатие на акселератор, слегка снизился.

– Отлично. Сейчас сопла смотрят под углом вверх, а тебе надо вперед. Наклони оба джойстика немного вперед.

– Угу, – пропыхтел Ион и выполнил указание, незамедлительно начав движение.

Через мгновение он уже достиг указанной Расимом точки и, вновь выпрямившись, начал то плавно подниматься вверх, то, отпуская кнопку ускорения, немного спускаться вниз. Ловил высоту.

Описав несколько кругов под чутким надзором Расима, Ион с довольным лицом вернулся на землю грешную. Когда его ноги коснулись мягкого цветочного ковра, начальник охраны подвел небольшой итог.

– Молодец, можешь передохнуть. На будущее – с нашим ранцем можно летать очень быстро, но для этого требуется изменить положение тела на параллельное земле. Поджимаете ноги повыше, подаетесь грудью вперед, и вуаля. Но это потом, не сейчас, не то шею свернете. Кирилл, твоя очередь.

71

Вопреки всем опасениям, полет прошел нормально. Расим по очереди гонял Иона и Кирилла вокруг поляны, заставляя их приближаться к обрывистому краю вплотную. Находясь в воздухе и видя, как дремлют на солнышке потрепанный барионикс и его сытый отпрыск, Кирилл никак не мог определиться, восхищается ли он этими тварями или все же боится их. Расим же плевать хотел на все страхи своих подопечных, какой бы природы они не были.

– Я не могу возиться с вами подолгу, мы не в школе. Мне нужно, чтобы вы научились справляться со своими страхами здесь и сейчас. Скажите спасибо, что я не заставил вас перелететь реку туда и обратно. Если еще раз увижу такие кислые морды – заставлю, даже не сомневайтесь. На малой высоте пойдете, паразиты.

Проверять не хотелось, и Кирилл попытался придать лицу более веселое и воодушевленное выражение.

– Вот, так лучше, – оценил Расим и показал большой палец.

Летать Кириллу нравилось, и, пожалуй, впервые в жизни его ожидания стопроцентно совпали с реальностью. Он чувствовал точь-в-точь то, что представлял себе прежде, особенно в детстве, видя, как летают другие.

Странное ощущение собственной легкости и одновременно тяжести, переплетение восторга, воодушевления и осознания полной своей беспомощности на такой высоте – все это смешалось, родив новое, неиспытанное прежде чувство. Даже когда воспаряешь на три-четыре метра над землей, все это начинает вертеться внутри, так что же происходит на, например, двадцати метрах или выше?

Наконец, по отмашке Расима учения завершились. Четыре километра были почти полностью отлетаны – так показывал маленький дисплей на левом джойстике.

Кирилл с удовольствием снял шлем, который его заставили надеть перед взлетом. Несмотря на то, что голова практически не ощущала никакого веса, а обзор оставался идеальным, в шлеме все же было неудобно, и Кирилл справедливо рассудил, что это – дело привычки. Ион же, напротив, все утро пробыл в полной амуниции и с опущенным забралом, благо звукопроницаемость у шлемов была на высоте. Ее можно было настроить, при необходимости полностью отгородившись от внешних звуков.

Затем Расим связался с Мареком – тот сообщил, что они уже на подходе – и приступил к последним разъяснениям. Они касались защитных костюмов и дополнительного оборудования. Такого, как, например, рация в шлеме, работающая в диапазоне пяти километров, а также всевозможные мелочи типа фонарика и инфразвуковой пушки. Рассказал Расим и о специальной программе, которую ребятам нужно скачать с сервера охранной службы – по ней можно мониторить показатели датчиков и быть в курсе того, где недавно проходили или проходят сейчас различные животные. Наконец, Кирилл узнал, что у службы охраны теперь новые костюмы, не выпускающие наружу никаких запахов. Если опустить забрало шлема, то можно создать полную герметичность и, таким образом, хищников не будет манить запах человека. «Виной» всему специальное инновационное покрытие и на униформе, и на шлеме.

– Главное – не забывать относить все в прачечную после двух носок, а шлем раз в неделю заносить на чистку, – напоминал Расим. – После стирки и сушки защитный слой восстанавливают, и вы снова в безопасности.

Просто ждать автобус было невыносимо скучно. Все уже было сказано, рассказано и по многу раз разжевано. Расим не выдержал и предложил закрепить полученные сегодня навыки обращения с джетпаком и, убедившись, что на пару кругов заряда хватит, решил начать с Кирилла.

Тот пожал плечами, послушно выдернул кольцо и поднялся в воздух. Расим позволил ему взлететь повыше, и вскоре Кирилл уже кружил над верхушками деревьев. Его движения стали увереннее, он начал отдавать себе отчет в том, что делает.

В паре сотен метров сверкнули крыши автобусов, и Кирилл поспешил вниз, готовиться к погрузке – пока ранец снять, пока то, пока се, а на обед уже страсть как хочется. При одной мысли о столовой живот жалобно уркнул.

Странно, никакого плохого предчувствия не было, все сегодня шло очень даже неплохо и не предвещало беды, но на спуске Кирилла вдруг резко дернуло влево. Одно из сопел почему-то погасло, будто его резко перекрыли, и направление движения угрожающе изменилось, как и положение тела пилота. Угрожающе, потому что дезориентированного Кирилла понесло вниз, прямо на обрыв. Отключившееся сопло сделало свое дело, передав пилота в загребущие лапы гравитации.

Расим увидел это слишком поздно – он был занят, отвечая на какие-то расспросы Иона, и поднял голову, лишь когда Кирилл его окрикнул. Не мешкая, начальник охраны накинул на плечи свой ранец и взмыл вверх, но все-таки он опоздал.

С испугу и непривычки Кирилл ненароком нажал на кнопку ускорения, и его швырнуло вперед еще сильнее, но зато притормозило падение. Вот он уже над серединой реки, а в шлеме вовсю пищит датчик – еще и запасы энергии в ранце иссякают! Он дернул джойстики влево, потом вправо, но они заклинили на позиции «вперед». Тогда Кирилл начал дергать телом так и эдак, пытаясь сместить центр тяжести и задать другой курс, но серьезного результата не достиг. Под ногами бурлила Черроу, дело пахло жареным.

Расим сближался с ним, летел, вытянувшись струной, как только что учил ребят, но Кириллу уже стало ясно, что на спасение рассчитывать не приходится – его джетпак опустел, а ранец Расима не потянет двоих.

Понимая, что лишь отсрочивает неминуемое, Кирилл начал спешно ускоряться, стараясь двигаться параллельно земле и не допуская жесткого падения. Расим что-то кричал, но он остался наверху, и слова относило поднявшимся ветром.

В последний момент и сопло, и джойстики вдруг заработали, и Кирилл успел-таки сместиться левее. Успела мелькнуть мысль, что упасть на воду будет безопаснее, но что-то заставило его совершить последний рывок, придав себе ускорение и оставив позади широкую реку Черроу.

Краешком глаза Кирилл видел, как зашевелилась дремавшая справа серая гора, и в следующий миг он полетел вниз и вперед с высоты пяти метров. Падая на песок, он подогнул ноги и попытался перекувыркнуться, но с реактивным ранцем за спиной это не так-то просто сделать. В итоге инерция протащила его боком, оставляя на песке след, а ноги и ребра с левой стороны прямо-таки взвыли от такой жесткой посадки, выбившей из легких весь воздух.

Пришло обманчивое успокоение – мол, вот он, я, на земле, на твердой земле, жив и здоров. Обманчивость заключалась в том, что на берегу Кирилл был не один.

Стараясь не паниковать, он дрожащими руками отстегнул ранец от плеч и потянулся к ремню, когда к нему подбежал детеныш, вблизи кажущийся подозрительно крупным и подвижным. Кирилл перевел затравленный взгляд на противоположный берег, и увидел там одиноко стоящего Иона. В поднятых руках румына что-то поблескивало. Расим же парил над бариониксами, и на его лице была гримаса не меньшего отчаяния, чем у Кирилла. Он уже ничем не мог помочь.

72

Сознание Кирилла прояснилось настолько, что он буквально видел каждую мысль, напоминающую тонкое полупрозрачное облачко. Не осталось места страху и волнению. Кирилл пропускал через себя настоящий момент, погружаясь и кутаясь в нем. Решение вот-вот должно родиться, само, из ниоткуда. Он будет спасен, и точка.

Любопытно наклоняя голову то вправо, то влево, юный барионикс подшагивал все ближе, а его громадный папаша с неохотой поднялся с належанного места и устремил на человека холодный равнодушный взгляд. Кириллу почудилось в глазах динозавра презрение, какое бывает у человека, смахивающего с рукава надоедливую букашку.

Расим держал в руках автомат, держа на прицеле взрослого хищника. Он не сводил с Кирилла глаз, а лицо его помертвело и стало похоже на камень. Стрелять, повиснув в воздухе, вряд ли удобно, но Расим боялся оставить Кирилла без огневой поддержки даже на секунду, которая потребуется для возврата на крутой берег. Там сейчас маячила фигура Иона, самым наглым образом снимающего происходящее на КПК.

«Каков говнюк», – отстраненно подумал Кирилл, наблюдая за приближением детеныша. – «Тудыть твою, и как это я мог назвать этого переростка «малышом»?».

В длину младший барионикс был не меньше полутора метров, а ростом около метра или самую малость ниже. В любом случае, сейчас он нависал над человеком, свалившимся с небес в столь неудачном месте, и узкие, но достаточно острые зубы-гарпуны не предвещали ничего хорошего. Кирилл – не цератозавр. Человеческая кожа лопнет под давлением острых клыков, как воздушный шарик от тычка иголки.

Изо всех сил Кирилл старался не смотреть в глаза динозавра, боясь спровоцировать нападение – так недолго и без руки остаться, а то и без ноги – однако взгляды двух существ, разделенных бесчисленными световыми и обыкновенными годами, все же пересеклись.

За краткий миг, предшествующий этому, Кирилл успел приготовиться к очередной волне головной боли, и она не застала его врасплох. Это не делало ее слабее, но позволяло не сходить с ума, давая незнакомое прежде ощущение контроля и над самой болью, и над окружающей реальностью.

«Не бойся. Ты ведь знаешь, что делать».

«Что за черт?».

«Кирилл, живо вспоминай! Теперь уже можно».

Новая волна сильнейшей боли захлестнула все тело, заставив выгнуть спину и вытянуть одеревеневшие конечности. Мышцы окаменели, кровь раскаленной лавой понеслась по венам, а частота ударов сердца, казалось, начала сливаться в сплошную барабанную дробь. Волна накатила и схлынула, словно ее и не было, оставив после себя звенящую пустоту и неповторимое облегчение. Счастье – это отсутствие боли, как сказал какой-то умный человек… Этот сукин сын был прав.

Не вполне понимая, что делает, Кирилл подобрался, уперся рукой в теплый от солнца большой камень и поднялся. Ушибленные ноги с трудом распрямились, а ребра тоненько взвыли, но все это было неважно. Единственной важной вещью стало осознание того, что эти существа не причинят никакого вреда.

– Тихо, – прошептал Кирилл, слыша отражение шелеста слов от опущенного перед взлетом забрала шлема. – Стой на месте, не приближайся.

Детеныш замер, продолжая изучать человека глазами – куда более крупными и выразительными, чем у своего родителя. Тот не заставил себя ждать и в три широких шага подошел к Кириллу, заслонив солнце и приблизив смердящую рыбой длинную морду на расстояние меньше метра.

Он казался монстром с другой планеты, иначе и не сказать. Возможно, именно силой высшей справедливости колоссы мезозоя оказались стерты с лица земли. В них сосредоточено слишком много силы. Злой, неповоротливой и неудержимой. Такой силе не место в нашем мире. Во всяком случае, на Земле.

Превозмогая сковывающий тело ужас, Кирилл перевел взгляд на взрослого барионикса. Он-то и нужен.

– Я не желаю вам зла, дайте мне уйти, – тихо, но твердо проговорил он, едва шевеля губами.

Слова выходили тяжело, их приходилось выдавливать из себя, выталкивать, как огромные камни. Слова раздирали горло изнутри, заставляли его саднить. Они вырывались сами, и сами же складывались в предложения.

Слова придумал кто-то другой, придумал и вложил в Кирилла когда-то давно, так давно, что он уже и сам этого не помнит. Точнее, вложил не сами звуки, но могущественную силу, к ним «привязанную».

И тут Кирилл понял, что говорить ему нужды больше нет, он чувствовал этих монстров, ощущал их тревогу, горячую боль в задней лапе и ненависть ко всему роду людскому, явившемся сюда незваным гостем. Человек пришел в дом к этому зверю и устроил кровавую жатву, поселился здесь, нарушил уклад жизни, и пусть пока это нарушение не сильно заметно, оно есть, оно ощущается с каждым днем все сильнее и сильнее. Люди должны уйти отсюда, убраться восвояси и никогда не возвращаться…

«Отойдите», – внутренний голос чуть дрогнул, устыдившись своей собственной дерзости, но животные подчинились.

Они опустили головы, но не так, как перед боем с цератозаврами, а как пристыженные дети, и послушно сделали шаг назад. Получилось неуклюже. Эти животные не умеют отходить, как люди.

В груди Кирилла разверзлась бездна, огромная, черная, не имеющая дна, и оттуда полился многоголосый вой. В нем читались и боль, и непонимание, и ярость, и желание отомстить, и глухое отчаяние зверя, неспособного справиться с новой, превосходящей угрозой, но готового биться до последнего вздоха. Владельцем всей этой гаммы обжигающе-ярких воспоминаний был бессловесный ящер-рыболов, в чьих мутноватых, безразличных глазах трудно прочесть вообще что-либо. Поверить в это было невероятно сложно, но любая невидаль прекращает таковою быть, если увидишь ее сам. Или услышишь, или даже просто поймешь. Вот просто возьмешь и поймешь.

Кирилл и сам начал отступать, не сводя глаз с динозавров. Отойдя на шаг, они так и стояли на месте, словно истуканы, не шелохнувшись. Их можно было принять за две статуи, за прекрасно выполненные чучела, если бы грудь не вздымалась и не опускалась в такт тяжелому дыханию.

Понимая, что никто не идет по следу, Кирилл повернулся к бариониксам спиной и побежал, что было сил. Это оборвало какую-то незримую нить, связавшую его с монстрами, но бариониксы не погнались за двуногой мишенью, такой слабой и доступной. Они и сами были шокированы случившимся, в их природной программе отсутствовала реакция на подобное событие. Мозг спешно подбирал оптимальный вариант, но все это отнимало время, да и не были звери ни голодными, ни способными всерьез за кем-то гнаться. И дело не только в раненой ноге, но еще и в том, что родитель не оставит отпрыска одного надолго, как не позволит ему в порыве игривости гнаться за человеком.

Наперерез летели Расим и еще какой-то парень из службы охраны. Поравнявшись с Кириллом, они вытянули руки, и он ухватился за них. С трудом, с легких надрывом, но реактивные ранцы делали свою работу, унося чудом спасшегося Кирилла назад на вершину холма, где уже ждали бледный, как простыня, Марек и остальные члены команды. Еще в воздухе Кирилл понял, что натерпелся достаточно, и быстро отключился, чудесным образом не разжав при этом пальцы. В любом случае, его крепко поддерживали Расим с напарником, и он бы и так не упал.

Сквозь меркнущий свет доносились стремительно утихающие голоса:

– Я снял это, снял на КПК!

– Дай мне его сюда, это видео пойдет ученым. Получишь устройство вечером.

– Черт подери, что это вообще было?

– Ребята, да он в рубашке родился!

– Вот и посмотрим, в рубашке или бронежилете.

– Да, посмотрим. А пока – всем рты на замок, не дай боже кто сболтнет…