Текст книги "Мезозой. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 50 страниц)

36

Этот сон явно не носил мистического характера. Кирилл шел на работу привычным маршрутом, никого не трогал и слушал старый добрый рок. Пустующие улицы потихоньку начинали заполняться другими ранними пташками, а с неба еле-еле капало что-то, отдаленно напоминающее дождь. Типичный октябрь или начало ноября.

Из-за поворота вдруг вынеслась какая-то развалюха, взвизгнула покрышками и рванула прямо на Кирилла, словно водитель нарочно выцеливал его на тротуаре. Машина приближалась. Кирилл даже успел разглядеть вмятины на бампере, выбитую фару и исцарапанный капот, прежде чем оцепенение спало, и он отскочил в сторону.

Драндулет на полном ходу врезался в стену дома и взорвался, прямо как в голливудском фильме, взметнув в небеса яркую факельную вспышку. К изумлению Кирилла, лежащему на газоне и не верящему в свое спасение, дом запылал вслед за машиной. Взял и загорелся весь, целиком, да так сильно, что от повалившего жара Кирилл и сам подумал, что горит. Его что, бензином облили?!

Кирилл вскочил и побежал, но огонь преследовал его, перекидываясь со здания на здание. Полыхнули даже фонарные столбы. Кирилл остался совсем один на этой улице, редкие пешеходы как в воду канули.

Наконец, загорелось все, даже асфальт и даже земля на газонах. Пути к отступлению были отрезаны. Кирилл встал и панически заозирался, ища хоть какую-то лазейку, но все оказалось тщетным. Даже небо охватило пламя.

Жар подступал со всех сторон, обжигая почему-то только лицо и руки. Вот он объяла Кирилла целиком, так и стоящего в полном замешательстве, но боль по-прежнему сжирала только ладони, губы, нос и глаза. Что такое? В чем дело?

Кирилл понял-таки, что это всего лишь дурной сон и тут же проснулся. Проснулся и вскрикнул от боли, а потом неуклюже откатился в сторону, скользнул руками по земле и выругался. Лишь встав на колени и поймав равновесие, Кирилл понял, в чем дело.

Грешным делом он сперва подумал на муравьев – так насекомые достали его возле тех проклятых болот – но дело оказалось в растениях. Кирилл плюхнулся прямиком в заросли чего-то ядовитого, и сейчас руки и лицо нестерпимо горели и одновременно чесались. Они зудели так сильно, что у Кирилла аж зубы свело. Хуже всего с сечкой, где уже набряк темный синяк. В ране ощущалась нездоровая пульсация.

Он подскочил к ближайшему дереву и начал натирать кору тыльными сторонами ладоней. Терзая кожу, он испытывал невероятное наслаждение. Оно было так велико, что Кирилл, одержимый дьявольским зудом, уже приложил к стволу лицо, когда его окликнула Марья. Она успела вовремя, не то он бы себя изуродовал.

– А ну, отставить!

Кирилл отпрянул от дерева, смутившись, как юноша, уличенный родителями в просмотре эротики на планшете. Чесотка ненадолго отступила, потому что все внутри засияло от радости.

Они стояли перед ним в полном составе – Марья, Юля, Милан, Сеня и почему-то Вит. Все целые, невредимые, при свете тусклого фонарика на лбу Марьиного комбинезона видны улыбки.

Юля со сдавленным полукриком-полувсхлипом бросилась Кириллу на шею. Тот, отстранив дважды пострадавшую за вечер физиономию, крепко прижал ее. В нос ударил знакомый запах Юлиного парфюма, сладкий-пресладкий, но так хорошо ей подходящий.

– Ой, от волос щекотно, – Кирилл пытался отвести лицо еще дальше, но для этого ему потребовалась бы шея как у зауропода.

– Аккуратнее с ним, Юля, – Марья подошла ближе и посветила Кириллу прямо в глаза, от чего тот зажмурился. – Он решил вздремнуть лицом в подушку, только вот подушка такие дела не любит. Видишь, как пожгла.

– Вижу, – кивнула Юля, приняв серьезный вид. – Это мезозойский лопух, он так обороняется от травоядных, обжигая им язык. Ничего, пройдет через час-другой. Зато рассечение продезинфицировали на славу. Это ж как надо было спать-то…

– Устал. Долгий был день, – пожал плечами Кирилл. Юля все еще стискивала его, словно не верила, что они, наконец, встретились. Если честно, Кирилл бы еще поспал, часов так пять-шесть. Слабость никуда не исчезла, лишь немного уменьшилась. Даже стоять прямо было непросто.

– Здорово ты их, – восхищенно произнес Милан из-за спины Юли. – Семеро полегли, остальные драпали, как угорелые.

Юля выпустила Кирилла из своих объятий, и тот поспешил поприветствовать Арсентия. С момента побега еще и трех дней не прошло, а ощущение было такое, словно Кирилл не виделся со своими старыми и новыми знакомыми по меньше мере пару месяцев. Просто событий за эти сумасшедшие часы случилось столько, сколько порой и за год не бывает.

– Братец, ты бы знал, как я рад, – промямлил Сеня, прижал Кирилла и похлопал по спине. – Я думал – все, не жилец ты…

– Я тоже, – кивнул Милан и двумя руками пожал Кириллу руку.

Вит же, когда до него дошла очередь, шутовски поклонился и отрапортовал:

– Не представляешь, как я рад. Не меньше их, – он кивнул на Сеню, Юлю и Милана.

И тут случилось, что заставило Кирилла вновь усомниться в реальности происходящего. Слишком уж все это походило на очередное сновидение.

Марья подошла к Виту, нежно поцеловала его в щеку и встала рядом, позволив ученому обвить свою талию костлявой рукой.

– Это Вит спас твоих друзей. Он их вывел!

Кирилл с пару секунд глазел на вдруг нарисовавшуюся парочку, моргнул и перевел взгляд на Юлю. Та пожала плечами, подошла ближе и положила руку Кириллу на плечо.

– Сама в шоке, – тихо сказала она. Тихо, но Сеня все равно услышал.

– А я-то, блин, в каком шоке, – произнес он одновременно и со смехом, и с обидой в голосе. – Думал, женюсь.

– Извини, Арсентий, – покачал головой Вит. – Самое главное – твой друг жив и здоров. Кстати, Кирилл, мы с тобой на самом деле не знакомы.

Он сделал шаг вперед, оставив Марью позади, и вытянул руку.

– Петров Виталий Геннадьевич. Участник движения «Возрождение».

Пожав руку, огорошенный Кирилл машинально спросил.

– И куда двигаетесь?

– В данный момент – к запасному аэродрому. А вообще – к светлому будущему. Но сейчас у нас времени нет, ку-ку! – напомнила о себе Марья. – Давайте скорее назад, к машинам. Кирилл, сядешь со мной. Остальные с Витом. Эти поганцы уже на подходе.

Юля нахмурилась и сердито посмотрела на Марью. Кирилл все еще не верил, что все это вот всамделишное. Он погладил Юлю по голове, не удержался и чмокнул ее в макушку, сразу, впрочем, отдернувшись – зуд быстро проходил, но пока еще беспокоил. И все равно Кирилл улыбался, как дурачок. Если это и сон, то уж точно не самый худший.

Марья и Вит вывели всех на хорошо накатанный тракт. Надо же, Кирилл не добежал до него каких-то триста метров.

Там ждали два внедорожника с золотистым скорпионом на дверях. В первый села Марья и жестом велела Кириллу присоединяться. Вит с остальными занял места во второй машине.

Кирилл не успел даже захлопнуть дверь, как джип, взревев мотором, сорвался в ночную тьму.

37

– Как вы нашли-то меня?

Кирилл потер лицо, потом дал себе пару затрещин, по неповрежденной стороне – сперва легоньких, а потом покрепче, стараясь изо всех сил взбодриться. Голова тяжелела, снова начинало морить. Рана продолжала пульсировать, пусть и меньше.

– Я ж не просто так к тебе на колени села, – со снисхождением ответила Марья, внимательно глядя на дорогу. – Ты, конечно, парень неплохой, но совсем не в моем вкусе. Я тебе маячок прицепила на загривок, а ты и не заметил, растяпа. Пропал бы без нас, пропал. Потом я нашла твой КПК, подзарядила свой и нашла тебя. Встретились с Витом и поехали по твою душу. Я уж испугалась, что ты эту самую душу отдал – лежишь, не двигаешься. Два часа проторчал на одном месте.

– Ты так гонишь, фарами светишь, мотором шумишь – на раз-два ведь вычислят.

– Теперь-то что? Пусть вычисляют, слишком поздно. Да и они не дураки. Сейчас всем скопом ломанутся к запасному космопорту.

– На месте этих больших шишек, как ты их называешь, я бы не приземлялся сюда от греха, – покачал головой Кирилл. – Улетел бы восвояси, в целости и сохранности.

Марья вздохнула.

– Плохо ты знаешь людей, почти всю сознательную жизнь наслаждавшихся немалой властью. Они не привыкли отступать – это раз. Мы для них и для их службы охраны – что боксерский мешок, на котором можно отточить навыки. Бойцы у них – самая что ни на есть элита, президентские «мешки» отдыхают. Это два, да. Ты ведь не думал, что они втроем нагрянут? Да с ними с полсотни крутых ребят, и Элвин со своим сбродом им не чета. И, наконец, три. Они не могут развернуться, это удар по престижу. Кто-то из троих в итоге разболтает все на Земле, свалив вину на остальных, и все окажутся заляпанными в нелицеприятной истории. Да и крендель из Пентагона сделает все, чтобы проект Скорпион закрыли. Ты лучше начинай собирать своих приятелей, Кирилл, нам без них не обойтись. Остальное оставь мне.

– Я не могу, – помотал головой Кирилл. – У меня сил нет. Совсем. Я сейчас снова отключусь, с минуты на минуту.

– Ясно-понятно, – пробормотала Марья и сверилась с мягко мерцающим экраном на рукаве. – Ничего, мы тебя взбодрим. Вот только доедем до точки.

На заднем сиденье что-то зашуршало, заставив Кирилла дернуться и развернуться. Он думал, что в машину пробрался шпион Элвина, какой-нибудь пронырливый ловкач, но звук исходил от темной спортивной сумки, большой, как у хоккеистов.

– Это Яшка негодует, – весело поведала Марья. – Вы ведь уже знакомы?

Что-то надавило на сумку изнутри, натянуло ее и заскрипело молнией замка, уже приоткрытого. Видимо, чтобы пассажир не остался без воздуха.

Когда сумка открылась достаточно, показался и сам Яшка. Тайяцератопс, тот самый генетически выведенный карлик из подземного зоопарка Вита.

– Чтоб меня, а это-то здесь откуда?

– Вит очень к нему привязался, – пожала плечами Марья. – Хочет взять его с собой.

– А куда с собой?

– Потом это обсудим, хорошо? Здесь дорога не очень, мне бы не хотелось разрываться на два фронта.

Кирилл перевел взгляд вперед и убедился, что девушка права. Они ушли с наезженного охранниками маршрута и теперь неслись вперед по ухабистой равнине, маневрируя между пугающе глубокими и широкими ямами и неприлично высокими кочками.

Тайяцератопс шумно выдохнул, с каким-то капризным нетерпением, а потом принялся меланхолично мотать рогатой головой то влево, то вправо, грозя попортить обивку как на заднем сиденье, так и на спинке кресла Кирилла.

– Он голодный, – объяснила Марья. – Не успел перед сном объесться – Вит выкрал его из научного городка.

– Скольких людей вы там погубили? – спросил вдруг Кирилл. Марье такая постановка вопроса не понравилась. Она свела брови и сжала губы, помедлив с ответом, а потом, наконец, произнесла, взвешивая каждое слово:

– Столько, сколько нужно, чтобы они прекратили мнить себя богами. Вот-вот начнется массовая эвакуация, пассажирское судно уже на подходе с новой партией рабочих. Полетит назад переполненное, ничего не сделаешь. Да и если сегодня все пройдет гладко, мы освободим для нашего пролетариата еще одну посудину. Будь уверен, она ничуть не меньше той, на которой прилетели мы. Богатеи летают только на таких.

Кирилл перегнулся назад и погладил Яшку по шершавой голове. Животное не реагировало на прикосновения человека и продолжало водить головой туда и обратно, на зависть любому маятнику выдерживая монотонный ритм.

На удивление, кожа ящера была теплой. Или, как минимум, не холодной. Да и не походил он ни капельки на ящериц или черепах. Глаза тайяцератопса были совсем другими – подвижными, живыми, скорее как у млекопитающих. И глупыми.

Из любопытства Кирилл осторожно ухватился за гладкий, точно отполированный рог динозавра и попытался остановить его движение. Это получилось с трудом, сила в шее чешуйчатого теленка таилась недюжинная, это он только кажется безобидным боченком на коротких лапах.

В подтверждение этому Яшка рассвирепел. Ему совсем не понравилось, что кто-то взялся ему помешать. Тайяцератопс мотнул головой вниз, вырвал рог из руки Кирилла и попытался цапнуть руку человека своим внушительных размеров клювом. Кирилл едва успел поднять запястье, иначе оно целиком бы оказалось в пасти ящера.

Тайяцератопс истрактовал это как свою победу и безоговорочную капитуляцию приставучего млекопитающего. Грозно набычившись, он резко поднял голову вверх, как бы подбрасывая рогами невидимого противника, и гулко загудел, замычал, совсем как бычок.

Марья залилась своим звонким колоколистым смехом, а потом к ней присоединился и Кирилл.

– Да он боец! – признал он, отсмеявшись.

– Еще какой, – согласилась Марья. – Бери пример!

– Жаль только, что он таким вот недодинозавром и останется, – с грустью произнес Кирилл.

– Это еще почему?

– Ну, Вит сказал, что…

– Он солгал. Никто Яшку никакой генной инженерией не истязал. До этого было несколько модифицированных животных, но этот – нормальный ящер. Вымахает до такой скотины, рядом с которой бельгийская корова покажется хомячком. Просто Вит знал, что все скоро закончится, и обвел Фэнлоу и его коллег вокруг пальца. Там ведь, по сути, кроме Вита да Ларисы никто ничего в динозаврах не понимал. Орнитолог Вальцман мог бы раскусить подвох, но ему было некогда – он то возился с археоптериксами и рамфоринхами, то изучал предков ихтиорнисов, то баловался с какими-то листочками, обнаруженными палеоботаниками. Высушишь такой, измельчишь – и вуаля, дурь похлеще любой конопли будет. Природа – сильная штука…

Некоторое время они ехали в молчании. Даже Яшка угомонился и смирился с тем, что набить и без того круглое пузо в ближайшие часы не выйдет, и, наконец, уснул. Глубокое сопящее дыхание тайяцератопса умиротворяло. И как только такие шумные животные умудряются спокойно дрыхнуть по ночам? Неужто по лесам и равнинам Номнеса не рыщут кровожадные хищники, ищущие как раз таких вот лежебок? Но, например, дракопельта вполне успешно хоронилась в лесах, будучи защищенной куда хуже Яшки.

Кирилл и сам начал проваливаться в сон. Досадуя из-за беспомощности перед истощением организма, он ничего не мог поделать. Зыбкая грань сна и яви была почти пройдена, когда машина остановилась – так же резко, как начала набирать ход полчаса назад. Инерция швырнула Кирилла вперед, ремень впился в грудь и остановил движение.

– Не спать, – Марья потрясла Кирилла за плечо. – Наш выход!

38

Они заглушили моторы и вышли навстречу прохладе. Наверное, еще два месяца назад эта прохлада показалась бы Кириллу настоящим пеклом, после балтийского-то ноября, но сейчас она даже заставляла поежиться. Нетвердыми шагами он ступал за Марьей, надеясь, что ноги не подогнутся слишком сильно. Подбежала Юля, перекинула его руку себе за спину и помогла идти.

Вокруг стояла природная тишина, нарушаемая только далекими мелодичными трелями, навевающие воспоминания о весенних песнопениях птиц.

– Сципиониксы воркуют, – со знанием дела произнес Вит, посмотрел на Кирилла и поинтересовался. – Ты как, готов?

– Нет, – просто ответил тот. – С ног валюсь.

– Уже иду, иду, – сварливо ответила Марья.

Покопавшись в багажнике вездехода, она вернулась с полным шприцом какой-то мутной жидкости. Определить цвет мешало отсутствие солнца, но отражающие сияние дневного светила спутники ясно показывали, что шприц заполнен под завязку.

– Локоток оголим, молодой человек, – Марья еще раз подняла шприц с загадочно блеснувшей в свете Гектора иглой, лишний раз проверяя, нельзя ли было влить в него побольше стимулятора, или что у нее там за бурда.

– Позволь мне, – вмешалась Юля. – Я врач, все-таки.

– А может, лучше я? – Марья попыталась вежливо отказаться, но не тут-то было. – У меня тоже есть кое-какой опыт…

– Дай сюда, – железным тоном велела Юля и чуть не вырвала шприц из руки литовки, благо та в последний момент разжала хватку.

Кирилл попытался закатать рукав, однако это не представлялось возможным.

– Может, через костюм? – взмолился он.

– Нет, игла должна войти как надо, – отрезала Юля. Ее решимость придала Кириллу сил, и, вычерпывая их жалкие остатки, он выполнил просьбу. Пришлось снимать водолазку костюма целиком, оголяя торс до пояса.

– Точно в вену, – пробормотала Юля.

Легкий ветерок прошелся по коже спины, взобрался вверх по шее и взъерошил волосы на затылке. Кирилл блаженно прикрыл глаза и вытянул руку вперед. Остальные окружили его и Юлю, наблюдая за девушкой, будто та забивает шар в решающей партии игры в бильярд.

Возлюбленная Кирилла проделала свою работу четко и без суеты, со знанием дела, и лишь опустошив и вынув шприц догадалась задать простой и, в общем-то, очевидный вопрос.

– А мы что ему вкололи?

Слыша подозрительные истеричные интонации, Вит поспешил успокоить Юлю.

– Ничего дурного, это всего лишь сыворотка, коктейль из витаминов и микроэлементов – наше изобретение. Никакого изменения сознания, ничего плохого…

Ученый-шпион даже не успел договорить, когда внутри Кирилла взорвался мегатонный ядерный заряд. Раскаленная плазма разлилась всему телу и горячо взметнулась вверх, словно собираясь вырваться через нос и уши. Казалось, еще чуть-чуть, и из всех отверстий повалит дым, а Сеня со смехом скажет – «да у тебя пригорело, Киря!».

Кирилл поморщился, встряхнул головой, и на него снизошло озарение. Так вот ты какая, абсолютная осознанность. Нирвана, просветление, высшая ступень развития человеческого сознания. Никогда, ни одного дня и ни одной минутой раньше Кирилл не испытывал подобного счастья и блаженства.

От него будто исходил свет, чистый и прекрасный. Осекся на полуслове Вит, утихомирилась Юля, а Марья, Сеня и Милан с внимательным любопытством уставились на Кирилла. Его глаза сияли во тьме ясным огнем, мышцы едва не лопались от сокрытой в них силы и от желания поскорее пустить эту силу в ход.

– Я готов, – твердо произнес Кирилл.

– Отлично! – просиял Вит, но под суровым взглядом белокурой бестии посерьезнел. – Итак, мы с Марьей идем вдвоем, больше нам никто не нужен. Остальным – оставаться здесь, ясно? Следите за Кириллом. Если ему потребуется помощь – окажите немедленно. Скажу честно, ваша смерть нас не сильно расстроит, а вот если что-то случится с Кириллом, то… Ну, вы поняли.

Сеня с Юлей незамедлительно кивнули со скорбными минами, а Милан привычно хотел поспорить, но Вит властно поднял вверх свою широкую и плоскую, как сковорода, ладонь, что заставило серба умолкнуть. И где этот невротик-ученый, вечно дергающийся и мнущийся? Актеры погорелого театра, что один, что вторая.

– Кирилл, не глупи и не геройствуй, – добавил Вит уже тише. – Используй своих друзей, если потребуется.

– Может, начнем уже? – Кирилл склонил голову и раздраженно посмотрел на ученого.

Вит с Марьей не проронили больше ни слова, перейдя к делу. Они подбежали к джипу, который вела девушка, открыли багажник и извлекли оттуда странного вида оружие. Что-то вроде огромных автоматических винтовок невероятного калибра, но при этом, судя по всему, легких – напарнички тягали их безо всякого усилия, будто это были пластмассовые водяные ружья. Те тоже бывают огромными, но из-за материала и пустотелости весят меньше захудалого дамского револьвера.

– Чудеса-а-а, – тихонько протянул Сеня, все еще не верящий в то, что Марья все это время, в общем-то, и не была его девушкой. Хвала небесам, что долговязому хватило ума не пытаться разобраться с Витом. Глядя на ученого сейчас, Кирилл понимал, что Виталий (или как его на самом деле звать) – противник конкретный, непредсказуемый. Без нужды Кирилл и сам бы не стал с ним связываться.

Захлопнув багажник, Марья и Вит рванули прямиком в темный лес. Девушка что-то высматривала на своем ультратонком нарукавном компьютере, а Вит успел даже козырнуть напоследок.

Они исчезли бесшумно, словно темная чаща просто поглотила их, всосала в свое чрево, не жуя. Не колыхнулась ни одна веточка, ничего не хрустнуло под ногами, даже листья и папоротник не шуршали. Вот это выучка!

Кирилл поднял голову вверх. Небо на востоке едва-едва заалело. Ранний летний рассвет, безупречно прекрасный, начал теснить короткую ночь.

– Милан, Сеня, вы нужны мне, – сказал он. – У меня такое ощущение, что работы предстоит немало, и что мне это все аукнется, причем незамедлительно. Будьте готовы поддержать меня, если я начну падать. Мне нужно во что бы то ни стало стоять. Не знаю, почему, но мне так легче.

Друзья не заставили себя ждать и в мгновение ока оказались рядом, с разных боков. На их лицах читалась тревога, они не понимали, что собрался делать Кирилл – он никому, кроме Юли, об этом не говорил.

– Я вам потом объясню все, договор? – улыбнулся он товарищам, те торопливо закивали.

Подошла Юля. Кирилл прижал ее к себе и поцеловал, наплевав на все. Да, ему не хватало душа и зубной щетки под рукой, но что поделаешь. Да и гематома, только-только успокоившаяся, отозвалась тянущей болью.

Вместе с бодростью, заставляющей все тело мелко вибрировать от переизбытка сил, к нему пришло и мрачное предчувствие кровавого финала. Никто не объяснял ничего, не приходил во сне отец, а Кирилл все равно знал, что это задание отнимет у него столько сил, сколько он никогда не терял.

Юля отступила, не сводя с Кирилла глаз. Ничего, они еще наговорятся, наобнимаются. Он еще прикоснется к ней, расскажет обо всем, что с ним стряслось и успокоит. Но сначала – долг.

– Поехали, – сказал Кирилл сам себе и закрыл глаза.