Текст книги "Мезозой. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 50 страниц)

59

Кое-чем еще оказались два маленьких лусотитана, точные копии великана, посетившего Гросвилль как раз во время пробежки Кирилла. Правда, шкурка у этих имела совсем уж тусклый и невыразительный цвет – темно-коричневый, без каких-либо орнаментов и вкраплений, как у более взрослых особей.

– Молодняк живет в лесу, – разъяснил Вит. – Такой цвет поможет им укрыться от опасности – за деревом, пнем, или если они прижмутся к земле.

– Эти двое тоже не вырастут?

Кириллу было безмерно жаль двух величественных животных, застрявших навеки на полутораметровой высоте. Природа создала их великанами, наделила их правом и силой сокрушать любого врага и громоподобными шагами заставлять землю колыхаться, а генетики, прилетевшие из холодной космической дали, по своей прихоти сжали динозавров до размеров мопса или, в лучшем случае, алабая.

– Не вырастут. Кирилл, проект очень дорогой, и мы окупаем его всеми силами. Прошу заметить, действуем мы абсолютно легально, каждое животное снабжается необходимой документацией, они все здоровы! Как вот ты думаешь, сколько стоит первый тайяцератопс?

– Думаю, что не меньше миллиона, – уверенно заявил Кирилл. – А как директор Кэттл согласился у вас купить его?

– Мы продаем динозавров не от имени Гроско, иначе многие бы не стали их покупать. Есть другие каналы – эксклюзивные компании, бренды только для «своих»… Миллион, говоришь? – Вит снисходительно ухмыльнулся, наклонил голову вбок. – Двадцать два миллиона, парень.

Все, что оставалось Кириллу, это удивленно охнуть и развести руками – откуда ж он знал, что люди покупают себе настолько дорогие игрушки?

– Зауроподы пойдут чуть дешевле, наши генетики утверждают, что с ними меньше мороки.

– Сколько животных в целом вы уже продали?

– Около дюжины.

– А где же фото в Интернете? Почему никто об этом не трезвонит?

– Парень, ты всерьез думаешь, что мы можем продать таких существ болванам с MTV?

Вит посмотрел на Кирилла так серьезно и пристально, что тому стало немного не по себе, хоть во взгляде ни малейшего укора не читалось. Просто ученый хотел всем видом показать, что вопрос был задан идиотский.

– Наши клиенты – это люди, все всем доказавшие. Они хотят что-то для души, что-то новое, непознанное, а у нас это имеется. Конечно, когда-нибудь и фото появятся, и видео, но еще до Рождества – до нашего, не земного – в парк Гроско нагрянет несколько сотен или даже тысяч взбудораженных ребятишек с родителями, и прорыв Гроско станет достоянием всего мирового сообщества! Скрывать больше ничего не придется.

– Это точно, – мрачновато подтвердил Кирилл. В нем взметнулась незнакомая прежде ревность – он не хотел, чтобы тупые, шумные и избалованные малолетки приезжали сюда пялиться на древних ящеров и отвлекать тех от своих дел. Ему была противна мысль о том, что эти наркоманы-потребители рано или поздно ступят на еще не знакомую с человеческими прихотями землю Тайи. Для них ведь это всего лишь очередная «галочка», очередной геотэг (хотя здесь это вряд ли возможно) и пара крутых фоток. А сколько понастрочат статусов – тушите свет, в общем… Но самое главное, что вся эта элитная братия быстро пресытится и утомится, динозавры перестанут нравиться им, и от этой мысли Кириллу становилось уж совсем тоскливо.

– А еще скоро прибудет шейх из Саудовской Аравии. Ты и вообразить не можешь, какие деньги он нам предложил…

– Шейх? – Кирилл нахмурился, совершенно не понимая, шутит Вит или говорит всерьез.

– Он самый. Приедет со свитой, да еще наш новый генеральный директор компанию ему составит. Шейх хочет пристрелить какого-нибудь большого хищника. Фэнлоу намерен предложить ему барионикса. Боится, что торвозавр наделает дел, а шейха и его окружение нужно доставить домой живыми, без царапин, но с полными карманами впечатлений. Так что барионикс и вправду лучше подойдет.

Видишь ли, раньше мы воспринимали присутствие барионикса неподалеку как плюс – нас он не трогал и заодно одним фактом своего существования отгонял конкавенаторов и цератозавров. Те стараются лишний раз не пересекать границы территории барионикса, потому что тогда мало не покажется. Но после некоторых событий барионикс ненавидит людей, он представляет для нас опасность, и поэтому, если шейх подстрелит его, всем станет лучше. Одним камнем убьем двух здоровенных птиц, парень…

Вит прервался. С короткой мелодией-оповещением отворилась дверь, и в проеме показался еще один ученый. Грузный, седовласый, в белоснежном халате и с какой-то темной пухлой папкой в руках, он выглядел истинным ученым из голливудских лабораторий. Устремив на Вита внимательный взгляд, он глубоко пробасил:

– Вит, ты еще долго? У меня неожиданно наклюнулась работенка для тебя. Знаю, выходной, но все же…

– У меня есть полчаса, сэр? – в голосе Вита читалась обреченность. Он-то хотел сегодня провести день в удовольствие.

– Конечно. У тебя есть целых двадцать минут. Можешь даже подойти через пятнадцать.

С этими словами пожилой ученый муж ретировался, а Вит нервно закусал губы. Кирилл решил облегчить жизнь ученому и предложил свернуть экскурсию, чтобы повторить ее в следующий раз, когда не будет никакого форс-мажора.

– Нет, что ты! – сразу же возмутился Вит. – У нас и так всего четыре животных сейчас, и трех ты уже видел. Осталось последнее. Идем. А млекопитающих и насекомых я тебе как-нибудь потом покажу, они в другом питомнике, за стенкой…

Многие загоны пустовали. Всего Кирилл насчитал десять огороженных участков, и динозавры располагались только в двух. С сожалением оставляя пару зауроподов за спиной, Кирилл утешился лишь тем, что животным, в сущности, нет до человека дела. И друг до друга тоже. Они просто жевали ветки, иголки и листья и ни чем не тяготились. Так же, как и тайяцератопс. Святая простота, она вызывает больше всего умиления.

Последний загон настораживал еще на расстоянии. Он был охвачен полноценной металлической решеткой толщиной с большой палец, а изнутри доносилось чье-то недоброе сопение. Кирилл несмело шагнул вперед и услышал очень серьезный голос Вита за спиной.

– Вам говорили, что бояться следует торвозавра и барионикса, но, Кирилл, самый страшный зверь – перед тобой. На его счету уже шесть испорченных жизней, включая две отнятые. И, вообрази себе, в корпоративных видеороликах он не фигурирует вовсе – я им говорю, говорю, а они никак не могут добавить…

В этом загоне дремал действительно опасный ящер. Кирилл понял это, стоило им подойти чуточку ближе. Все дело было в глазах, распахнувшийся как раз в тот момент, когда динозавр попал в поле зрения визитеров.

Глаза эти были полны острого охотничьего интереса. Угольки зрачков динозавра встретились с глазами Кирилла, гипнотизируя его. Ящер казался подозрительно умным. Он не делал никаких попыток встать и атаковать. Он даже не рычал, не бил угрожающе хвостом. Ему давно стало ясно, что с этой решеткой любые манипуляции бесполезны. Она не даст ему дотянуться до обтянутого податливой шкурой мягкого мяса, передвигающегося на двух ногах. Но динозавр готов был терпеливо ждать своего часа.

Заметив два небольших тупых гребня на носу чудища, Кирилл безошибочно идентифицировал зверя. Такой когда-то был в его коллекции фигурок, да и вчера в энциклопедии он как раз читал статью о хищниках Лорданы.

Цератозавр чинно возлежал на животе, подогнув массивные задние лапы и спрятав под себя куцые передние. Он имел мускулистое тело и хвост, покрытый короткими перьями красивого темно-красного цвета. Оперение было и на спине, доходя до шеи. Голова зверюги отличалась невероятным размером по отношению к туловищу – она просто не должна быть такой огромной! А зубы, зубы были велики настолько, что даже при плотно закрытой пасти они торчали наружу.

Последним штрихом стали венчающие грозную морду рожки, идущие друг за другом и имеющие округлую, не заостренную форму, как часто рисуют на картинках в книгах или показывают в кино. Рог поменьше располагался над глазами, а рог побольше, будто обтянутый тонкой желтоватой шкурой, возвышался почти над самыми ноздрями и придавал зверю сходство с носорогом. В энциклопедии писали, что эти рога – и не рога вовсе, а так, декоративные гребешки, признак полового диморфизма, а не ритуальное орудие боев за самку и, тем более, не оружие.

Кирилл сразу уловил настроение хищника. Он спокойно лежал, отдыхал и хотел покоя, но тут притащились незваные гости и потревожили его покой.

Цератозавр совсем не планировал нападать. Но, заметив Кирилла, он по неизвестной причине заерзал, заволновался. Будь это любой другой человек, динозавр бы и не шелохнулся, но теперь… Помедлив секунду, динозавр принял окончательное решение и пулей рванулся вперед.

60

– Перед тобой цератозавр. Он у нас… Э-э-эй!

Бам! Морда динозавра смачно впечаталась в ограду, но та даже не шелохнулась. Сделано на совесть, что и говорить. При виде этого монстра по-другому и не хотелось.

Вит с выражением крайнего недоумения наблюдал, как Кирилл панически отшатывается от клетки, чуть не падая со страху на пятую точку, а бросившийся в атаку ящер, разочарованно фыркнув, начинает расхаживать по своей клетке взад-вперед, с шуршанием касаясь решетки хвостом.

В его клетке растений было мало, здесь они носили исключительно декоративный характер, а в дальнем углу белели чьи-то обглоданные и поломанные кости.

– Этого я знаю, уже наслышан, – выпалил ошарашенный таким приемом Кирилл. – Он всегда такой суровый?

– Всегда. Этот малыш был подобран у матери, убитой конкавенаторами, и он не генномодифицированный. Ему почти год. Размером он уже со здоровенного ротвейлера, а по решимости переплюнет гризли и амурского тигра вместе взятых. Изводим на него пять килограмм мяса каждый день, представляешь? Скоро фермеры у нас бунт поднимут…

– Еще как представляю, – Кирилл действительно представлял, глядя на здоровенную морду хищника. – Мне уже говорили, что этот зубастый кошмар для нас опаснее всего.

– Пожалуй, так и есть. Для торвозавра мы – лишь муравьи, насекомые, – слова Вита подтверждали сказанное Борисом. – Барионикс тоже не слишком нами интересуется, это только живущий севернее самец с ума сходит… Ну, не важно, суть такая – цератозавр меньше барионикса и меньше торво, но при этом бьет он не слабее, глянь только на его морду. Для цератозавра человек представляет собой неплохую цель, ради такой добычи они готовы выложиться на полную. А уж какие они смышленые… Прячутся, хитрят, любят кровавые игры с жертвой, заставляя ее впадать в безумие со страху.

Под этими словами Кирилл готов был подписаться хоть сейчас. Цератозавр и впрямь выглядел совсем не таким простофилей, как виденные сегодня травоядные. Те безмятежно жевали свою жесткую пищу и, казалось, были погружены в какие-то глубокие думы, в то время как цератозавр всем своим существом присутствовал в настоящем моменте. Цепкий взгляд, отличный нюх и острый слух – такое сочетание оставляло жертвам немного шансов.

По-прежнему чувствуя на себе изучающий взгляд хищника, Кирилл с ужасом понял, что динозавр запоминает его. Точнее, уже запомнил.

Наконец, цератозавр устал ходить взад вперед. Он остановился, отвел глаза в сторону, а потом резко мотнул большой головой и опять вперил взгляд в Кирилла, да так, что тому стало не по себе.

Вернулось тоненькое, холодное покалывание с затылке. Длилось это, возможно, меньше секунды или чуть больше (Кирилл уже не помнил), после чего в голове беззвучно взорвался крохотный ядерный заряд, озарив все на миг ослепительной багряной вспышкой. Цератозавр зарычал, и Кирилл увидел себя и Вита со стороны. Сам он стоял весь бледный, ни живой ни мертвый, а Вит же наблюдал за цератозавром с привычным профессиональным интересом.

Что это такое происходит… Невероятно краткое, но ясное и запоминающееся мгновение завершилось, и Кирилл вновь взирал на мир от первого лица. Он тяжело задышал, по лбу и спине покатились липкие капли. Вит встревоженно посмотрел на него.

– Что-то ты будто не здоров. Пойдем на улицу, хорошо? У меня есть еще пара минут.

– Д-да, идем, – не своим голосом ответил Кирилл.

Пока Вит вел его обратной дорогой, рассказывая, что цератозавра хотят купить за сто пятьдесят миллионов какие-то бразильские гангстеры, Кирилл помалу приходил в себя. Уходила из рук и ног ватная слабость, прояснялся ум, который в тот момент заволокло густым туманом, и Кирилл с неудовольствием признал, что с ним приключилось нечто непонятное и с трудом объяснимое. Возможно, помутнение окончательно развеется, как утренний туман, исчезнет из памяти, но верилось в это все одно с трудом. Слишком сильное впечатление оставила эта чертовщина.

Наконец, они покинули стерильное помещение научного центра, уже не кажущееся Кириллу таким уж приятным. Все-таки ужасными вещами здесь занимаются ученые, в таком участвовать мерзко и гадко, как они потом себя чувствуют? Не мучит совесть, что ли? Забрали животное из родной среды обитания, обкололи всякой дрянью и продали олигарху, чтобы тот хвастался перед такими же, как он. Нет, варварство неискоренимо. Мы – варвары, и всегда ими останемся.

В лицо ударила дневная жара вперемешку с теплым влажным ветром. На свежем воздухе сделалось легче, но произошедшее все еще крепко держало Кирилла. Во время накатившей из ниоткуда галлюцинации Кирилл хотел наброситься на себя самого и на Вита, хотел растерзать острыми зубами мягкую плоть двуногих пришельцев, высоких, но слабых, беззащитных перед острыми зубами. Он был в шкуре динозавра, был. Кирилл без сомнения поклялся бы в этом.

61

– Вообще-то курящих здесь, мягко говоря, недолюбливают, – вещал Вит, стряхивая пепел в специальную урну со значком сигареты. – Я все-таки полевой специалист, и перед выездом на место мне курить нельзя. Запах. Хищники здесь уже наученные, табак они прочно связывают с людьми. Учуют – и все, пиши пропало. Мелкие попрячутся, а крупные, наоборот, навострят уши и будут искать возможности напасть. Так что или не получится наблюдать пугливых, или твое появление привлечет внимание тех, кто напугает уже тебя.

– Ты сказал, что здесь уже были потери? Шесть человек, да?

– Больше. На самом деле все не так уж радужно, к сожалению. За три года погибло двадцать три сотрудника, еще три десятка стали инвалидами разных категорий и сейчас, на Земле, получают пожизненную пенсию Гроско.

Услышав такие данные, Кирилл буквально почувствовал, как челюсть летит куда-то далеко вниз. Что-то им об этом никто не говорил, Джозеф даже вскользь не упоминал ничего подобного! Видя его замешательство, ученый поспешил успокоить новичка.

– За предыдущий год было четверо погибших и одиннадцать раненых. Почти все из охранников, почти все – жертвы невнимательности и халатности. Рабочего за этот год цапнули только раз, и то это был паук, плюс в самом начале еще один преставился после встречи с ацизавром – это такая мелкая, яркая и ядовитая ящерица. Сейчас наш городок защищен от насекомых, маленьких рептилий и членистоногих, мы распыляем спецсредства чуть не ежедневно, но этот паучище оказался стойким. Такое бывает, понимаешь ли, крайне редко, но случается.

– И что стало с укушенным?

– Три дня пролежал с температурой, потом пошел себе работать дальше. Врачи же добавили новый яд в свою прививку – таких пауков мы здесь до этого случая не видели. Тебе ведь сделали два укола, так? В первом была сыворотка, стимулирующая работу дыхательной системы. В сочетании с маской это помогает полностью приспособиться к нашему воздуху за половину суток. А во второй прививке содержалась первичная вакцина против большинства здешних ядов. То есть если тебя цапнет какая-нибудь ящерка – но не ацизавр, конечно – или тот же паук, сыворотка смягчит отрицательное воздействие. До города ты гарантированно доберешься, ну а здесь уже есть доктора, и они помогут.

Поначалу было сложно, мы о многом не знали и не догадывались. Сейчас нормально. Тебе повезло попасть сюда в такое время, когда все опасности уже открыты, изведаны, им успешно противостоят… Словом, не бойся и накручивай себя.

Воцарилось недолгое молчание. Кирилл хмуро обдумывал услышанное. Выходит, работа охранником имеет свои недостатки, причем весьма однозначные. Тот цератозавр еще такой маленький, но при его взгляде здорового мужика неминуемо бросает в дрожь. А что будет, когда такое чудовище вымахает и наберет трехметровую высоту при длине почти в шесть метров? Плохо будет, к гадалке не ходи.

Можно, конечно, подстрелить животину из того же автомата, но Вит сказал, что цератозавры любят охотиться парами. Учитывая их скорость и сообразительность, исход возможного столкновения даже целого отряда охраны с парой рогатых хищников казался совершенно непредсказуемым. А еще Кирилл был почти уверен, что без потерь среди людей точно не обойдется, даже если удастся заметить ящеров издалека и открыть по ним огонь. Что ж, как ни крути, но он на службу уже подвизался, да и деньги нужны позарез…

– Ты ведь не просто так сюда приехал? – Вит словно прочел мысли Кирилла. – Не из праздного любопытства?

– А кто-то приезжает просто так? – вопросом на вопрос ответил тот, а затем, неожиданно даже для себя, вывалил правду-матку. – У матери рак, если я срочно не заработаю ей тридцать тысяч – считай, все пропало.

Вит нахмурился.

– В охране сумма наберется только спустя два месяца. Думаешь, успеешь?

– Понятия не имею, – Кирилл пожал плечами, на него в вновь накатило чуть подзабытое отчаяние, отступившее было со дня побега. – Деваться-то некуда.

Затушив сигарету, Вит прошелся взад-вперед, закинул в рот пластинку жевательной резинки и присел рядом с Кириллом на широкий парапет. Собравшись с мыслями, он затараторил.

– Не спеши отказываться и попробуй меня понять. Я очень много зарабатываю. Слишком много. Мне такие суммы не нужны, Кирилл, но просить меньше – значит, навлечь на себя подозрения работодателя и не получить интересной должности. Через неделю здесь будет первый челнок с посланиями для всех жителей, и с ним же можно будет отправить и обратную информацию…

Кирилл понимал, куда клонит американец, и начал потихоньку сгорать от неловкости и собственной беспомощности. Он не привык просить или принимать подачки, однако ситуация действительно была такова, что либо ты ходишь гордый и независимый, рискуя потерять самого близкого человека, либо же принимаешь щедрость и получаешь оплеуху по самооценке и самоуважению. Глубоко внутри заворочалось ледяной змеей чувство вины, прямо как в приснопамятное утро, когда Кирилл узнал о болезни матери. Он сделал внутренний выбор и продолжал слушать.

– Я одолжу тебе сорок тысяч – с запасом, чтобы все не было зря. А ты со мной рассчитаешься в течение трех последующих месяцев. Я не буду спрашивать твоего согласия – ситуация безвыходная, парень, и…

– Но ведь ты меня совсем не знаешь, – Кирилл внимательно посмотрел на Вита и почему-то начал злиться. – Я ведь русский, понимаешь? Ты всерьез хочешь одолжить мне такие деньги?

– Да, – Вит коротко кивнул. – Я знаю тебя достаточно, чтобы сделать необходимые выводы. Чтобы ты не передумал – будь добр, напиши мне номер счета своей матери, я отправлю ей средства напрямую, их так точно не заблокируют на полпути – у моего счета особый статус, и деньгами я могу распоряжаться как сочту нужным, без объяснений.

Он извлек из нагрудного кармана тонкий и изящный КПК, совсем не похожий на увесистое устройство, каким оснащали рабочих. Ничтоже сумняшеся, Кирилл вбил двадцатизначный номер и возвратил невесомый компьютер Виту.

– Мне пора бежать, – сообщил тот, убирая КПК назад в карман. – Расслабься, встряхнись, Кирилл, я просто одолжил тебе деньги, которые ты вернешь. Ты ведь отсюда никуда не денешься.

Последние слова были произнесены с шуточной интонацией. Кирилл благодарно улыбнулся.

– Спасибо, Вит.

– Не за что, – донеслось в ответ.

Уже уходя, ученый обернулся и добавил:

– Напиши матери и отцу, что все будет хорошо!

Не дожидаясь реакции Кирилла, Вит скрылся в лаборатории. Кирилл поднялся и зашагал на выход. Дверь покорно отворилась, едва он приблизился к ней, и дальнейший путь проходил уже по территории городка.

К всколыхнувшемуся внутри робкому радостному чувству примешалась-таки горечь. Матери он, конечно, напишет, а вот отцу… Был бы отец жив, мама бы никогда не заболела, а он, Кирилл, не оказался бы такой передряге.

Часть 4. Большой

62

После небольшой тренировки Кирилл почувствовал себя куда лучше. Даже покусанная лодыжка стала меньше беспокоить. К носу Кирилл пока старался не прикасаться, но какого-либо дискомфорта не испытывал. Единственное неудобство доставляли окружающие, с понимающими ухмылками встречающие его расцвеченное синяками лицо. Они подтрунивали беззлобно, и Кирилл пришел к выводу, что зря он вчера так плохо думал о зрителях. Просто ненормальных крикунов всегда слышно громче всех, тут уж ничего не попишешь. На самом же деле подавляющее большинство не желало ему ничего плохого, да и с чего бы им это делать? Напротив, к отчаянному рубаке прибавилось уважения.

К тому же благодаря тренировке Кирилл хорошо разгрузил мозг, набравшийся сегодня впечатлений. Единственным, от чего он не мог избавиться ни при каких обстоятельствах, было бесповоротно изменившееся отношение к проекту Гроско.

Кирилл одинаково не любил и тех, кто относился к природе пренебрежительно, потребительски, и тех, кто показушничал, приковывая себя к нефтяным бочкам и якобы эту самую природу защищая.

Но в данной конкретной ситуации он все же предпочел бы вторых первым. С этим безобразием надо что-то делать, и Кирилл понял, что не сможет с этим смириться. Он еще не знал, как именно поступать, но дал себе обещание поразмыслить над этим, как только подвернется подходящий момент и как только все немножко уляжется. Возможно, заработав немного денег, он уедет отсюда, потому как подобное ему категорически не по нраву.

Выйдя из душа, Кирилл застал вернувшегося с работы Сеню. Как выяснилось, их бригада теперь вовсю трудилась в будущем парке. Там уже разметили загоны и территории, и теперь, завершив работу над внешним периметром, перешли к внутреннему. Работа спорилась, сроки начинали конкретно поджимать, и все трудились до седьмого пота – недалек день, когда Гроско объявит о своем грандиозном проекте на весь мир, и тогда поднимется такая шумиха… Даже Диснейленду ажиотажа подобных масштабов не видать.

– Я как живой труп, – качал головой Арсентий, демонстрируя мозоли на ладонях. – Целый день таскал балки и прочую дребедень. Хорошо, что сегодня пятница! У большинства народа суббота и воскресенье – выходные. У меня точно, ничего не знаю. Спина разваливается на куски, без шуток.

Кирилл только что понял, что напрочь забыл не только о числах и месяцах, но даже о днях недели. Он торопливо схватил КПК, вошел в меню и следом в календарь.

«Шестнадцатое мая третьего года, пятница».

– Ты чего? – суета друга сбила Сеню с толку.

– Ничего, – помотал головой Кирилл. – Так, число посмотрел. Никак не сориентируюсь, что здесь вообще с датами и днями недели.

– Ясно. Слушай, Марья с подругой пригласили нас сегодня к себе.

– Зачем? – нахмурился Кирилл.

– Просто пообщаться, пиво попить.

– Здесь и пиво есть?

– Пиво есть везде, – назидательно произнес Сеня. – Я уже сказал девчонкам, что ты – самый унылый человек сразу на обеих планетах, так что можешь расслабиться и просто составить мне компанию. Доставать тебя никто не станет. Все, я под душ, а ты морально готовься к встрече с самыми страшными зверями – их еще называют «женщины».

Пока Сеня распевал в ванной песни столетней давности, Кирилл задумчиво смотрел в окно. Значит, завтра суббота, а ему нужно идти трудиться. Как-то он об этом не подумал, когда речь зашла о работе в охране. Ах, точно, ему ведь не дали выбора. Расим просто сказал, что Кирилл принят, и все. А уж от боя и вовсе отказаться было невозможно, не потеряв солидного куска зарплаты и не нажив себе врага в лице немногословного, но деятельного начальника охраны. Лучше каждый день драться с Ионом от зари до зари, чем попасть в черный список Расима, это Кирилл усвоил мгновенно.

Как часто бывало, сейчас в нем боролись два противоречивых желания. Вроде бы хотелось остаться в комнате, почитать что-нибудь и идти спать, ибо завтра ждет ранний подъем и непростой день, полный новой информации. Но в то же время что-то манило его на посиделки с противоположным полом по вполне понятным причинам. Как минимум, хотелось просто отвлечься и развлечься, почувствовать себя в домашней, земной обстановке.

В конечном счете Кирилл решил отбросить сомнения и принял приглашение, о чем оповестил Сеню сразу, как тот вышел из полной пара ванной. Тот, узнав, что Кирилл согласен, весь просиял.

– Слушай, наконец-то! А то Марья все хотела, чтобы я вас познакомил. А еще у нее есть подруга…

– Лаура, знаю, – кивнул Кирилл.

Сеня вскинул брови.

– Откуда знаешь?

– Из поезда. Я ж тебе рассказывал, видел их в вагоне-ресторане.

– А, ну да… Идем?

– Пошли, а пиво где взять?

– Мужики из бригады сказали, что его продает один из фермеров. Сам выращивает хмель, сам варит, сам продает. Его зовут Патрик и он поляк. Вот все, что я знаю.

– Этого хватит. Потопали.

Друзья сбежали вниз по лестницам, миновали вестибюль и оказались на улице. Она встретила ребят теплым розоватым вечером и отдаленными воплями птерозавров. Кирилл уже сообразил, что летуны орут по утрам и вечерам. Просыпаясь, они проводили некое подобие переклички, а, отправляясь в место ночевки, как будто прощались с днем и друг с другом. Точно так же поступают и многие птицы – некоторые врановые, к примеру.

– Мне здесь все уже кажется своим и знакомым, – признался Сеня, когда они шагали по дорожке на север, к фермам. – Быстро привык, будто тут родился. Только сразу два спутника – это перебор. Одной луны, по-моему, более чем достаточно. И света от нее побольше будет.

На этот счет Кирилл имел прямо противоположное мнение. Ему наоборот было по душе, что здесь так много отличий от Земли. Он не хотел забывать, что находится на другой планете, и, в отличие от Сени, как дома себя вовсе не чувствовал. Скорее пребывание на Тайе напоминало визит в гости к людям, живущим в необычном, но интересном и красивом доме.

– Как они называются? Эти две луны?

– Кажется, Гектор и Парис. На перекуре говорили, что это в честь каких-то там персонажей мифов. Греческих, наверное, имена какие-то странные. Гектор – большой, зеленоватый, а Парис – маленький и бледный, похож на луну.

– Точно, похож, – Кирилл только сейчас заметил сходство, прищурившись и приглядевшись. – Только на очень маленькую луну.

Поднимая глаза на бисерную россыпь звезд, он подспудно пытался сложить огоньки в знакомые созвездия, но, вспомнив, где находится, бросил бесплодные попытки.

Улицы Гросвилля пустовали, хотя звуки из клуба Подкова раскатывались далеко и вполне могли отпугивать динозавров похлеще инфразвуковых пушек. Разухабистое пьяное пение, смех, грохот музыки – все это было нужно людям не столько для развлечения, сколько для напоминания о родной цивилизации. Отключи электричество, погрузи Гросвилль в тишину и лиши его обитателей привычного досуга, и скоро все покатится в тартарары. Одичают люди, это доказали бесчисленные реалити-шоу.

На одном горстку типичных молодых горожан закинули на какой-то остров и дали задачу продержаться месяц, так уже на вторую неделю состоялось убийство, за которым последовал акт каннибализма. Людоедам впаяли пожизненное, проект к чертям закрыли, но какие были рейтинги! Барышей телеканал срубил столько, что его хозяин, как только утихли вопли взбешенных моралистов, и сам утих – залег на дно, купив искусственный остров в Средиземном море и каким-то чудом покинув юрисдикцию всех государств планеты сразу. Деньги, деньги… С ними все возможно.

Время за разговором летело незаметно, и вскоре по левую сторону потянулись поля. Запах земли и пшеницы вновь напомнили Кириллу об оставленной далеко позади родине. Задумавшись, он позже встрепенулся – ему показалось, что они потерялись, но Сеня уверял, что знает, куда идти.

– Восьмая ферма. Счет ведется с северо-западной, а всего их десять, так что нам нужна вон та, получается.

Выбор Арсентия красноречиво подтвердили и заросли хмеля, обвивающие бревенчатые опоры. Света, отражающегося от двух лун, оказалось достаточно, чтобы рассмотреть зеленоватые шишки. Пахло здесь совсем иначе.

Кирилл удивленно присвистнул – кажется, рановато, ведь урожай обычно собирают в конце лета. Что ж, вот что значит жаркий климат. Так можно по десять раз в году собирать любые овощи и фрукты. Да и новейшие удобрения позволили сократить время созревания растений, что опять же помогало быстро заполнять амбары Гросвилля.

По узкой тропинке между рядами хмеля друзья добрались до крохотного бревенчатого домишки, построенного, скорее всего, самим же его жителем. Оттуда доносилась негромкая музыка. Не хватало только собаки, но почему-то именно их-то здесь и не было, хотя козы, свиньи, куры и коровы водились. Они, должно быть, дремали в дощатых хлевах и сараях. Животноводческие фермы находились дальше.

– Мы не поздно? – спохватился Кирилл. – Темно уже, вдруг спит…

– Нет, пятница ведь, – помотал головой Сеня и три раза громко постучал. – Сюда до рассвета будут приходить страждущие, мне так рассказывали.

По дому загромыхали тяжелые шаги, и дверь открылась. Первым пришел запах трехдневного перегара, и он заставил друзей зажмуриться. Лишь проморгавшись и вытерев слезы, они сумели рассмотреть стоящего перед ними. Высоченный, под два метра пузатый мужик терпеливо ждал, пока незваные гости придут в себя, подпирая лбом притолоку и загораживая идущий из помещения желтоватый свет. Музыка полилась громче, и Кирилл без труда опознал известного польского рэп-исполнителя.

– Сколько? – просто поинтересовался мужик.

– А цену можно узнать? – робко спросил Сеня – от первоначальной уверенности не осталось и следа. Медвежьи габариты торговца впечатляли, заставляли робеть.

– Три доллара литр, ребята. Или три евро шестьдесят центов, если вы из Европы.

– Ого, – Кирилл почесал макушку. – Берем два литра, вот только с деньгами проблема – нет наличных…

– У кого они есть, – хмыкнул в пшеничные усы мужик. – Давай свою карту, в конце месяца получишь счет.

– Надо же, какая система, – пробормотал Арсентий, глядя, как пьяный голиаф проводит карту Кирилла перед своим КПК.

– У меня программа специальная, – поделился пивовар. – К тому же надзор за вами нужен, работнички. На рыло – десять литров в месяц. Вы, кстати, откуда будете?

– Из Польши, – ответил Кирилл и принял карту из протянутой ладони, напоминающей лопату.