Текст книги "Если не мы"

Автор книги: Дмитрий Кружевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)

   – Мои люди, – кивнул он головой. – Но не беспокойтесь, не по ваши души. Давайте за мной.

   – Мы в принципе и не беспокоимся, – прошипел гном, цепким взглядом окидывая солдат в зеркальных шлемах.

   Гигант только пожал плечами и неторопливо направился в сторону оцепления. Алексей гневно посмотрел на гнома и тот, что-то ворча себе под нос, спрятал секиру, после чего с независимым видом направился вслед за Михайловым.

   Вертолет сделал круг над храмом, и Алексей увидел солдат выводящих служителей и усаживающих их в автобус. Пилот высунулся из кабиныв салон и что-то прокричал сидевшему рядом Михайлову, тот кивнул головой и поднял большой палец. Вертолет сделал еще один круг над храмом и направился вдоль дороги, медленно набирая высоту. Внизу вдруг что-то сверкнуло и, даже сквозь рев винтов, Алексей различил эхо далекого взрыва.

   Как оказалось вертолет доставил их на ближайшую базу ЦентрСпаса МЧС в этом регионе, а Семен, оказавшийся, кстати, майором , сославшись на срочные дела, исчез, оставив их в небольшом вагончике, приткнувшемся у края летного поля. В вагончике, кроме стола, стула и печки типа: "буржуйка", оказалась еще пара коек, которыми друзья не приминули воспользоваться. Постели правда не было, если не считать стареньких матрасцев, но Алексей неожиданно почувствовал себя настолько вымотанным, что готов был спать на голой сетке. Судя по вздоху облегчения который издал гном опускаясь на соседнюю кровать, Глорин чувствовал себя не лучше.

   Вернувшийся Семен оглядел мирно сопящих друзей и, тихонько, стараясь не скрипеть хлипкими досками пола, подошел к столу, положив на него забытый гномом артефакт.

   Они проспали до полдня следующего дня, а проснувшись и обнаружив оставленный предмет, только молча переглянулись, что случилось с плененными гномом ангелами оставалось только догадываться.

   День выдался теплым и солнечным и если бы не почти голые деревья, с редкими остатками пожухлой бурой листвы, то можно было бы подумать, что еще ранняя осень, а не середина ноября.Они сидели около ангара на небольшой деревянной лавочке, сколоченной местными умельцами из двух чурок и нескольких струганных досок, и молчали. Глорин, выяснив где находиться кухня, отправился готовить свой чай, для успокоения нервов так сказать и уже около часа не появлялся. Правда через некоторое время Алексей уловил запах мяты, разнесшийся над летным полем со стороны местной кухни.

   -Ну и что по другому было нельзя? – спросил, нарушая молчание Алексей.

   Семен, наблюдавший за механиками копающихся во внутренностях привезшего их вертолета, только вздохнул и покачал головой.

   – Нет с этими только так.

   Он рассеяно похлопал себя по многочисленным карманам и вытащив откуда-то мятую попироску, -з акурил.

   – Этот святоша так хорошо рассказывал о том, как счастливо будут жить люди, под их чутким руководством, такую картину нарисовал. Так вот Алеша, я видел, как они живут.

   Он опять замолчал и сосредоточенно принялся дымить, а Алексей не стал спрашивать, понимая, что тот расскажет все сам. Механики тем временем захлопнув ремонтный люк, спрыгнули с винтокрылой машины и подъехавший тягач поволок ее к ангару. Алексей осмотрел опустевшее летное поле, с тоскливо торчащим на краю его старым "кукурузником".

   – И что их еще используют?

   – А?– Семен очнулся от своих мыслей и вопросительно посмотрел на Алексея.

   – Я имею в виду "кукурузник", неужели их до сих пор летает?

   – Нет, скорее всего, просто на лом вывезти не удосуживаются, – отмахнулся Семен и, поглядев недоуменным взглядом на потухшую сигарету, откинул ее в сторону.

   – Так о чем это я? – он задумчиво посмотрел на Алексея. – Ах да. Я видел, каким они представляют новый мир. Это было во время одного из заданий, мы с группой были в деревене, полностью попавших под влияние этой новой веры.

   Алексей с интересом слушал рассказ майора. Оказалось, все то, что обещала новая вера, исполнялось. Исполнялось с точностью до малейшего обещания. Жители деревень, куда высадилась группа разведчиков, жили можно сказать в свое удовольствие. Весь день они придавались праздности и молитве. Им не надо было заботиться не о еде ни о питье, ибо и то и другое просто появлялось у них на столе, как впрочем и одежда, а так же все остальные нужные для жизни вещи. Правда стоит заметить, что это была самая простая одежда и самая простая еда, но многие удовольствовались и этим, тем более для того, чтобы получить более лучшее, надо только было усердно помолиться и оба-на, все что заказывал – пожалуйста. Так что фермы и поля были заброшены и зарастали бурьяном, как впрочем и техника, которая почему-то массово выходила из строя. Причем ее ни кто не восстанавливал. Молитвы в таких случаях почему-то не помогали и поэтому жители решили, что все это от нечистого и поэтому святой Эммануил, просто не хочет, чтобы данные бесовские вещи отравляли их бытие. Нет, сразу технику ни кто уничтожать не стал, но по мере того, как она выходила из строя, ее просто выкидывали. Ни кто не работал. Даже местная больница и та оказалась заброшенной, впрочем как и пожарный участок, школа, магазин. Весь день люди только и делали, что собирались в кучки и обсуждали способы молитвы новому богу. Кто-то выдумывал новые, кто-то предлагал, как лучше донести до бога их просьбы и так весь день. Нет, они занимались и другими делами: женщины садили цветы, украшая деревню, от чего та походила на цветущий сад, учили детей молитвам, некоторые все же содержали крохотный огородик и работали там, но все же основное время уделялось молитвам. Мужчины занимались, благоустройством деревни, подсыпали дорожки, чинили заборы и садили деревья.

   – Знаешь, действительно там как в раю, – вздохнул Семен, – Не деревня а цветущий сад. Цветы везде, даже по моему ближайшие поля засажены ими, кроме того везде яблони, груши, вишни. Все цветет и благоухает, я был сперва просто очарован, пока не увидел людей. Вроде все хорошо, добрые, приветливые, счастливые, а глаза.... Глаза пустые. Они как машины, нет как зомби, ходят, что-то делают и молятся, молятся. Если что-то не получается, то они не начинают искать выход, как поступил бы каждый, а просто встают на колени и начинают усердно молиться, час, два.., день, короче пока их проблема не решиться. Но хуже всего... хуже всего дети.

   Он замолчал и с болью во взгляде посмотрел на Алексея.

   – Детишки там.. я не знаю как сказать, но недолжны они ходить с пустым взглядом или петь половину дня алилуя. Они ведь даже не улыбаются, не смеются, а если и появляется в их глазах человеческое, то на какое-то короткое мгновение. В них нет жизни, нет...нет души.

   Семен сжал огромный кулак и впечатал его в другую свою ладонь.

   – Знаешь, это уже не люди, но и не животные, нечто среднее, ни способное самостоятельно мыслить и принимать решение, и это страшно...страшно Алеша. Ведь если им скажут пойти и убить себя, или кого-то еще, за веру, за идею, да за что угодно – пойдут и убьют, даже детишки. – Ситуация... – Алексей помотал головой. – Даже неверится. Если все рассказанное тобой правда, то наш мир скатиться, к такому "райскому" состоянию, что в аду лучше покажется. Мир безвольных идиотов-фанатиков, под управлением группы священников. Идеальное место, где нет зла, нет насилия, но и нет мыслей, нет воли, нет любви – ничего нет. За тебя все уже решено, думать не надо, только возноси хвалы и живи себе в кайф пей, ешь, плодись... дела.

   – Все правда, – усмехнулся Семен. – Райская жизнь. Да если там, – он кивнул на небо, – такой рай, лучше уж в противоположном направлении.

   – Нет там ни так, хотя в раю не был, но убежден, что Создателю не нужны такие изнеженные, безвольные бараны.

   – Но ведь в библии описывается...

   – Знаешь майор, – Алексей усмехнулся. – Я однажды спросил об этом одного старого ангела и он сказал мне, что Библия писалась людьми и для людей, а значит все в ней прошло через призму людского понимания. Я тогда подумал что все это объяснение так банально, а он, подумав, вдруг добавил: " рай – это мечта, это цель, причем местами несбыточная, но если мы хотим его создать, то дойти до него нужно самим, своими ногами и построить своими руками. Вот только тогда плоды райских деревьев покажутся тебе сладкими, только тогда твое сердце и душа обретут покой. Но запомни... возведя один рай, ты захочешь другого..."

   – Да я понимаю, – Семен усмехнулся. – Вечный бой, покой нам только сниться.

   – Типа того, ну а иначе скучно будет жить, а рай? Рай – это всего лишь привал перед дальнейшей дорогой, место отдыха измученной душе и телу.

   Они замолчали, думая каждый о своем. Неожиданно Михайлов вздрогнул и приложив палец к уху к чему-то прислушался. Алексей покосился майора итолько сейчас заметил, тоненький проводок передатчика.

   Выслушав невидимого собеседника тот кивнул и добавив вслух:

   -Скоро будем, – повернулся к Алексею.– Ну что ж ангел, молись Создателю, кажется, мы нашли того, кто знает тайные тропы из этого мира.

   С полтора часа протресясь в кабине старенького «Хантера» они, наконец, прибыли на место. Машина не стала их дожидаться, а, посигналив на прощание, развернулась и направилась обратно, по разбитой лесной дороге. Алексей оглядел окружающие небольшую заимку вековые сосны и покосился на гнома, который топтался на месте, разминая конечности и почесывая то заднюю точку, то макушку, попрыгать по кочкам им пришлось изрядно. Михайлов, покосившись на гнома, только усмехнулся, ему такая ездовая акробатика похоже была не в новинку, а Алексей догадался включить защиту «биокона» и тот просто сделал его кожу более жесткой, не чувствительной к ударам о различные железяки, торчащие неизвестно откуда, то-там, то-тут, в машине. Увидев, что гном более или менее успокоился, майор направился к стоявшей неподалеку баньке.

   – Мы что париться будем?

   Проворчал гном, бочком протискиваясь в дверь строения и замирая, от удивления. Вместо тесной парной, внутри баньки их ожидало небольшое помещение и отливающая хромом кабина лифта. ,Мы что париться будем, – проворчал гном бочком протискиваясь в дверь баньки и замирая тупо таращ

   – Можно и попариться, – с вполне серьезным лицом кивнул Семен. – Но может сперва займемся делом?

   Он вошел в кабину лифта и жестом пригласил друзей последовать за собой, дождавшись замешкавшегося гнома, Семен достал пластиковую карту и, сунув ее в щель над панелью с кнопками, нажал одну из них. Двери с легким шелестом сомкнулись и кабина лифта буквально рухнула вниз с пронзительным свистом.

   – Ну и где мы? – поинтересовался Алексей, пытаясь просканировать глубину шахты. Однако либо чувствительность его обманывала, либо шахта была глубиной с пару километров.

   – Это одна из региональных баз "СпеКтРа", – ответил майор, покосившись на Алексея, у которого свечение его глаз стало заметно даже сквозь темные очки.

   – Спектра чего? – переспросил гном.

   – Спецотдел Контроля Реальности, – пояснил Михайлов. – Организация созданная во время "плывуна".

   – Чего, чего? – переспросил оторвавшийся от сканирования Алексей. – Что за "плывун", такой?

   – Ну, как объяснить, – Михайлов пощелкал пальцами. – Так у нас в конторе ученые назвали период, когда всякая тварь магическая и не очень, ломанулась к нам в страну. У многих тогда возникло впечатление, что наша реальность просто стала разрушаться, плыть. Ведь тут такие твари появляться стали, что голливудские ужастики просто сказка на ночь. Первые годы вообще тяжело было, опытные опера сдавали, многим ребятам буквально крышу сносило.

   Он усмехнулся что-то вспоминая.

   – Представьте, даже бандитам пришлось тяжко. Одно дело иметь дело с такими же братками, а совсем другое, когда на твою территорию покушается шайка магов стихийников или клан вампиров.

   – Однако вроде потом все утреслось?

   – Ну можно сказать и так, – кивнул Семен в ответ на реплику Глорина. – Однако до сих пор проблем хватает, хотя после "исхода" стало...

   – Это когда все маги ломанулись отседова, – вставил сообразительный гном.

   – Ну не только маги, многие из существ и даже обычных людей. Хотя надо признать, что после закрытия границ нам полегчало, однако многие пространственные ходы были нам полезны, в последние годы мы их активно разрабатывали.

   – Не уж-то налаживали отношения? – хмыкнул Алексей.

   – А чего удивительного, – майор пожал плечами, – Торговля, везде торговля, тем более в последние годы, после того как многие из государств попали под влияние новой веры, импорт и экспорт совсем захирел, а тут такие перспективы стали наклевываться, да Министерство торговли нас чуть ли не на руках носило. Однако лафа длилась недолго..

   – Крестоносцы..

   – Они милые, – Семен ухмыльнулся. – Еще один пунктик не в их пользу. Тем более с нашими ребятами они не церемонились, просто бросали какую-то дрянь. Бааааххх и прохода нет и пацанов тоже.

   – Это "хлопы", – пояснил, уже жующий, что-то гном. – Мы ими запечатывали дыры в темные миры, рвет эти связки к едрени фени.

   – Какие связки? – не понял Михайлов.

   – Ну "связки" – это такие точки соприкосновения миров, там энергопотоки выглядят точно переплетение канатов, по этим узлам мы их еще засекали. Ну, я не знаю, как объяснить, – махнул рукой гном и сосредоточено чем-то захрустел.

   – Стоп, стоп, – замотал головой парень, – так вам известны...

   – Нет, – прервал его Михайлов, – последний известный нам проход мы потеряли около месяца назад.

   Лифт остановился, и Михайлов шагнул в ярко освещенный коридор, а Алексей приотстав, посмотрел на отряхивающего руки гнома и спросил:

   – Глорин, что ты все жуешь?

   – Так печенье, – пожал плечами гном. – У спасателей там, в столовке в вазочке стояло, мы так быстро собрались, вот я и захватил перекусить. Вместе с вазочкой.

   Гном продемонстрировал пластиковую посудину и вновь спрятал ее в бездонных карманах своего плаща. Алексей только вздохнул.

   – Двери, двери, мир дверей какой-то, – проворчал гном, осматривая коридор по которому они шли. – А вот что там?

   Гном неожиданно остановился и приоткрыв одну из дверей сунул туда голову. Михайлов резко затормозил и рванулся к гному, но в это время за дверью глухо грохнуло и явственно запахло озоном. Глорин медленно притворил дверь и посмотрел невинными глазами на стоявшего с открытым ртом майора. Алексей не знал смеяться ему или плакать: лицо гнома почернело, а борода и волосы топорщились в разные стороны и легонько дымились.

   – Блин предупреждать надо, что там у вас там со стихийным элементалем работают.

   Михайлов только молча ткнул в табличку с надписью: "Не входить, идет эксперимент" и знаком молнии. Гном равнодушно пожал плечами и с независимым видом зашагал дальше. Алексей только вздохнул и извеняюще посмотрев на Михайлова, развел руками. Наконец Семен остановился около двери с табличкой "12" и, открыв ее, шагнул внутрь, сделав жест следовать за ним.

   За дверью находилось полутемное помещение с мигающим пультом вдоль прозрачной стены. За пультом сидел мужчина и пил что-то из пластикового стаканчика, наблюдая за происходящим на нескольких мониторах полукругом расположенных перед креслом. Он медленно повернулся к вошедшим, однако увидев Семена, резко вскочил и, вытянувшись в струнку, отрапортовал:

   – Господин майор у объекта находиться группа Сильвы, исследования идут по обычной программе, объект не проявляет агрессивности.

   – Вольно сержант,– махнул рукой Семен, – открой дверку.

   Одна из стен помещения дрогнула и, разделившись на несколько частей, разошлась в стороны, причем Алексей заметил, как на ней блеснули какие-то письмена. Заметил это и гном.

   – Рунная магия?

   – Все верно достопочтимый, – кивнул головой майор. – Руны. Эти двери, да и многие другие зачаровывали и ковали гномы в одном из измерений.

   – Действительно? – гном подошел к створке не до конца вдвинутой в стену и прикоснувшись рукой закрыл глаза. – И правда, чувствую магию детей гор.

   Он с грустью вздохнул и ласково погладил металл двери.

   В комнате за дверью находилось трое: высокая блондинка, с внешностью фотомодели и небольшими рожками на лбу, Алексей даже попытался заглянуть ей за спину в надежде увидеть хвост, на что та, заметив эту попытку, только возмущенно повела плечами. Вторым был невысокий лысоватый мужичек, профессорской наружности. Он сидел за столом, на котором было расположено непонятное для Алексея оборудование, мерцающее и пищащее на различный лад и с озадаченным видом смотрел на все это буйство света. Третьим был спецназовец в полной боевой выкладке, в зеркальном шлеме и с автоматом наперевес. Вся комната была уставлена шкафами с различными приспособлениями, единственное, что смог опознать Алексей из этого оборудования оказался томограф, который был довольно компактным и сделан в виде кушетки, к тому же на нем было написано: "Томограф ТКЭИ-2025".

   – Ну и где наш гость, профессор? – обратился к сидящему майор, однако вместо профессора ответил другой.

   – Да здесь я мяу, здесь и поверьте, гостем себя, мяу, совсем не чувствую.

   Из-за ширмы стоявшей в углу вышел кот, точнее сказать котяра ростом или высотой Алексею по пояс и сиамской раскраски. На ходу он застегивал ширинку у джинсов, в которых, сзади, судя по всему, был сделан вырез для хвоста, так как оный торчал из-за спины и нервно подергивался. Ангел заметил, что в отличие от обычных котов у этого на лапах (или руках) короткие пальцы, которыми он с ловкостью зашнуровывал сейчас высокие ботинки, типа солдатских бертцев.

   – О Мурзик, – хмыкнул гном, до этого внимательно разглядывающий демонического вида красотку.

   – Кто я, мяу,– кот ажно подпрыгнул и возмущено уставился своими зелеными глазами на гнома,

   – Я не Мурзик, господин поджаренный гном, а Меридин Узлук Рухам де Кол истинный дворянин в сотом поколении, – он гордо выпрямился и положил лапу (все же лапу решил Алексей, который ни как не мог привыкнуть к коту с руками) на воображаемую шпагу.

   – Ну, я же говорю Мурзик, – усмехнулся гном и опять уставился на рогатую красавицу.

   – Да, я, да мяу, – кот махнул лапой и повернулся к Михайлову. – Господин начальник, по-какому праву вы меня задерживаете, мяу, да еще всякие уколы мне под хвост суете, мяу.

   – Господин Мередин Узлук Рухам де Кол, – без запинки выговорил майор. – Вы незаконно проникли на территорию России, и не прошли регистрацию обязательную для всех прибывших. И не пытайтесь оправдываться, – он покачал головой, пристально посмотрев на кота, от чего тот смутился и уставился на свои ботинки. – Вы уже не первый раз посещаете нашу страну и знаете все законы. К тому же вас обвиняют в похищении пятнадцати банок кошачьего корма.

   – Ну, я ,мяу, был голоден, а денег ваших с собой у меня не было.

   – Это не оправдание, в любом пункте обмена, при отделе регистрации могли бы обменять.

   Кот только вздохнул и сокрушенно разведя лапами, потупил взгляд, даже усы опустил, показывая, что он очень виноват и раскаивается.

   – И что, мы разве штрафом не отделаемся?

   – Ну, насколько я помню, по закону полагается месяц исправительных работ, так что будешь сидеть на базе и марки клеить, – усмехнулся майор.

   – Марки, мяу, да у меня на клей аллергия, да и как я дворянин буду клеить марки.

   – Языком, – отрезал майор.

   – Фу, – кот поморщился. – Господин майор, ну...вы же меня знаете?

   – Знаю, – вздохнул Семен. – Ладно, для тебя есть другой выход. Ты свободно в течение суток покидаешь наш мир, правда с тобой отправляться вот эти два товарища, – он ткнул пальцем в сторону Алексея с Глорином.

   – А в чем подвох? – прищурился кот, пристально смотря на майора.

   – Ну как сказать, – Семен усмехнулся. – Ну во-первых, ты получишь коробку "Суперкиски", а во-вторых....

   – Хватит и "киски", ради этого корма я согласен терпеть даже черномазого гнома.

   – А во-вторых, – как ни в чем не бывало, продолжил Михайлов. – Я отправляюсь с вами.

   Тут уже к широко раскрытым глазам кота, добавилась еще пара изумленных глаз.

Глава 11.

Влад поджал колени и в задумчивости уставился на огонь, точнее сказать не в задумчивости, а в безмыслии, думать совершенно не хотелось. Уже несколько месяцев он находился в плену, хотя пленом это можно было назвать с большой натяжкой, ведь в пределах данного мира он был абсолютно свободен, однако это почему-то не радовало. Он предпочел бы сейчас с другими рабами гнуть спину на каменоломнях, чем сидеть в этой опостылевшей пещерке, ставшей его пристанищем и в сотый раз перебирать в мыслях свои ошибки. А еще по ночам приходила память – память о прошлой жизни и от этого становилось еще тяжелее. В отличие от многих, которые ее так никогда и не вспоминали, он ее помнил, помнил отчетливо и ясно. Помнил, как-будто это случилось вчера. Помнил друзей погибших за три года войны, помнил родной дом разбитый прямым попаданием авиабомбы и то, как он, сжав зубы, глотал текущие из глаз слезы, оплакивая своих родных. А еще он помнил, как долго и упорно не мог понять, почему ангелы не хотят вмешаться и остановить войну. И даже слова Старейшины о том, что человечество само должно переболеть детскими болячками и что они не вправе вмешиваться, не убедили его.

   Тогда Старейшина, глядя на сжавшего кулаки ангела, лишь покачал головой и, с какой-то странной грустью в голосе, сказал:

   – Постарайся запомнить одно, все в этом мире взаимосвязано намного сложнее, чем ты можешь себе представить, и иногда твой даже самый благородный поступок может обернуться для многих сущим адом.

   Тогда в ответ на эту фразу он лишь пожал плечам, а став оперативником по мере своих возможностей всегда старался помогать и спасать людей. "Высшим" ангелам даже пришлось запретить ему некоторое время покидать "междумирье", так как его вмешательства стали слишком заметны, но даже это его не остановило.

   А потом случилось нечто ужасное, один из ранее спасенных им, которого он буквально таки выдрал из рук ангела смерти, изобрел машину, которая открыла портал в один из темных миров. Это был ад. Твари ворвались в ничего не подозревающий спящий город и принялись убивать. Власти ни чего не могли сделать, так как просто не знали, как с этим бороться. За ночь оборвалась жизнь около пяти тысяч человек. Месяц отряды ангелов отлавливали разбежавшихся демонов и лечили выживших в бойне людей, всем им конечно стерли воспоминания, заменив на воспоминание об аварии на местном химзаводе, но ему-то ни кто воспоминания не стирал. Наоборот Старейшина поручил именно ему командовать командой, которая занималась устранением последствий. Так что он никогда не забудет, той боли, боли тысяч людей и осознания... осознания правоты Старейшины. Но все равно его не оставляло жгучее чувство и своей правоты. Вот эта-то мысль, зудящей занозой противоречия, до сих пор сидела в его голове. Все эти годы он старался задвинуть ее подальше, спрятать в дальние уголки сознания, стереть из своего мозга – тщетно. Стоило произойти очередной катастрофе, в которой погибали люди, как этот червячок сомнения вновь вылазил наружу. А ведь за эти годы он уже сотни раз убеждался в правоте слов своего наставника.

   Воздух за костром вдруг замерцал, и перед сидящим ангелом появилась фигура, закутанная в серый туман. Влад бросил на нее равнодушный взгляд и лежащей рядом палкой поворошил костер, заставив тот выбросить в воздух мириады искр.

   – Одно тут хорошо, местное дерево горит ярко и долго, – Влад грустно усмехнулся и, посмотрев на серую фигуру, кивнул на лежащий около костра плоский камень.– Да ты садись не стесняйся, дружище Эммануил, или думаешь, я тебя за этой маскировкой не узнаю?

   Серая фигура заколыхалась, на миг утратила четкость, и перед Владом предстал его старый знакомый. Он подозрительно покосился на не слишком чистый камень, и легким движением пальцев превратил тот в мягкое кресло. Разместившись в нем, он закинул ногу на ногу и, саркастическим взглядом, оглядев пещеру, улыбнулся ослепительной улыбкой мрачно смотрящему на него Владу.

   – Я и не надеялся тебя провести друг мой, всегда подозревал, что ты можешь на много больше своего уровня.

   – Хватит ерничать Эммануил или Грей, как тебя сейчас там? Ты же прекрасно знаешь, что все наши уровни и имена это как звездочки на погонах в армии, не все их достойны, но многие носят. Ты то, что сам хотел?

   – Да как тебе сказать, – Эммануил в задумчивости почесал переносицу. – Вот хочу уговорить тебя вернуться....

   – Ты уже пробовал или забыл? – перебил того Влад.

   – Нет, не забыл – Эммануил грустно улыбнулся. – Но все же надеюсь на тебя. Твой опыт и авторитет мне бы очень пригодился, тем более ты ведь сам всегда мечтал, помогать людям на всю катушку, так в чем проблема? Теперь ты это можешь осуществлять и поверь, ни кто тебе мешать не станет.

   – Под твоим контролем?

   – Под моим чутким руководством, но с большим карт-бланшем, по сути, я предлагаю тебе быть моим замом, – он пристально посмотрел в ставшем задумчивым лицо ангела и добавил. – Влад, мы так долго об этом мечтали и вот теперь, когда мы в действительности можем построить новый счастливый мир, ты просто отказываешься?

   – Счастливый мир? – глаза Влада вдруг вспыхнули огнем, заставив Эммануила отшатнуться, не смотря на разделяющий их костер. – Видел я тот мир. Не люди, а растения какие-то, ничего не могут сами, только возносить тебе и твоим прихвостням хвалу.

   – Ну это пока, ты же знаешь в начале пути всегда случаются издержки и перегибы, – Эммануил сделал вид, что внимательно рассматривает свои и без того идеальные ногти. – Да и брахму надо подкопить, для дела.

   – Чего подкопить?

   – Ну, брахму, парму, манну, не знаю, как это назвать, да и неважно, – он махнул рукой, – силу одним словом. Это ведь только Создателю этого не надо, ведь он и сущее единое целое, а нам молодым богам...

   – Вон ты куда метишь, – фыркнул Влад. – Богом местного масштаба решил заделаться, смотри, как бы крылышки не обломали бы.

   – А кто обломает? – Эммануил театрально огляделся и, разведя руками, констатировал, – некому. Создателю по большому счету плевать, иначе он давно бы вмешался, да и зачем ему вмешиваться, его создания будут счастливы и довольны, а я уж позабочусь, что бы и ему хвалу воздавали, даже больше чем мне, так что все будет чики-пуки. А все остальные...все остальные разбежались по другим мирам, стоило только чуток поднажать и теперь даже носа не высовывают. К тому же знаешь, я немного позаботился, что бы мне некоторое время не мешали, а потом когда я поднаберу силу, мне вообще все они будут по барабану.

   Влад вздохнул и, покачав головой, пробормотал:

   – Много было богов до тебя, много будет после.

   – Каких богов ты имеешь ввиду? – Эммануил скривил лицо в презрительной усмешке. – Все эти пантеоны древних богов и полубогов, занятых вечной дележкой власти, или мелких племенных божков, многие из которых сейчас настолько обозлились на людей, что их приходиться скидывать в темные миры, а то и уничтожать.

   Влад промолчал, глядя на огонь и от его взгляда тот, то опадал, то взметывал языки пламени вверх, озаряя темные углы пещеры.

   – Молчишь дружище, – Эммануил рассмеялся. – Молчишь? Нет, ты мне скажи, кого ты имел в виду. Может тех богов, которым молятся сейчас, тому бесконечному множеству святых и различных богов, которых уже множество столетий ни кто не видел.

   – Создатель один и как его...

   – Создатель то один, – резко перебил Влада его собеседник, морщась от упоминания истинного владыки мира, как от зубной боли. – Хотя это тоже не факт, а вот всяких святых Степ, Вась, Маш, Фрось – хоть пруд пруди, а ведь люди им молятся, просят помочь и что толку? Я же другое дело. Я помогаю. Я даю. Я одариваю. Я есмь. Я альфа и омега...

   Влад, спокойно посмотрев в глаза возбужденного своей речью нового бога, грустно усмехнулся, но промолчал, только покачал головой.

   – Что и возразить нечего? – Эммануил победоносно откинулся в кресле, покровительственно смотря на сгорбленную фигуру ангела. – Хотя в одном ты прав, перегибы, конечно, существуют и я пока не безгрешен, но буду, скоро буду.

   Он щелкнул пальцами и в его руках возник стакан с вином, в руках Влада тоже. Ангел в растерянности посмотрел на стакан и перевел свой взгляд на Нового Бога, который встал с кресла и вдруг скачком увеличился в размерах, заполнив собой, казалось весь свободный объем пещеры. Белые одежды развивались точно от легкого ветерка, нимб пылал ярче костра, который безуспешно пытался обжечь стоявшую в нем ногу, взгляд мудрых глаз смотрел на Влада добро и ласково.

   – За нового всемогущего, всезнающего и всеблагого, – прогремел громогласный глас, а бокал, размером с хорошую бочку, легонько стукнулся о бокал Влада. – Пожелай мне удачи.

   – Удачи, – фигура Влада тоже скачком увеличилась. – Нет, Эм, удачи я тебе не пожелаю.

   Он скомкал свой хрустальный бокал, точно клок бумаги, и кинул тот в огонь, который тут же поглотил его, а сам направился к выходу из пещеры, шаг за шагом приобретая свои нормальные размеры. Остановившись у выхода, он оглянулся и посмотрел на гневно смотрящего ему в след Нового бога и, ухмыльнувшись, бросил:

   – Пойду, прогуляюсь, подумаю. И ты, Эм, кстати, тоже подумай, – подумай, так ли ты все делаешь? И знаешь, ведь все те боги, которых ты упоминал, не смотря ни на что, оставляли человеку всегда одно... то, что ты сейчас отнимаешь. Надеюсь, знаешь, о чем я? – он с усмешкой посмотрел на принявшего обычный свой вид Эммануила и добавил. – Они всегда оставляли людям свободу выбора, свободу самим принимать решение, какое бы оно не было. Но ты нет, ты хочешь, чтобы все жили по твоей указке, по твоему слову, ведь ты у нас самый-самый...

   – А разве это так плохо? – крикнул вслед ему Эммануил. – Ведь взамен они получают так много: ни нужды, ни болезней, ни проблем, да и что я могу поделать, если в основной своей массе люди тупы и просто горят желанием чтобы ими руководили, просто хотят приклоняться кому нибуть. Вот я им все это и даю, а кстати, ответь мне, Влад, многого они добились со своей свободой воли?

   – Чего добились все их и этого у них уже не отнять. И поверь, со временем человечество сможет добиться и большего, не сразу конечно, постепенно, шаг за шагом, спотыкаясь и падая, оступаясь и соскальзывая, – оно добьется, всего чего захочет. Однако, превратившись в бездумное стадо, пусть даже и под управлением всезнающего и вседобрейшего, так стадом и останется.

   Он развернулся и шагнул в темноту. Эммануил в задумчивости посмотрел на костер, обдумывая слова Влада, и пожал плечами, подумав, что от своего могущества он и никогда не откажется, хватит уже, наслушался всяких демагогий и даже бывший друг и единомышленник ему не указ. Теперь он все сделает сам и только сам, так, как этого захочет, а тот, кто против, ну не зря же он дал этот мир демону, пусть тот тоже получит немного сладкого.