Текст книги "Чёрный лес (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сангулиа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Шаг за шагом, «Сумеречные коты» приближались к финальной цели своего похода в склеп. Дроган знал это. Шорохи впереди уже превратились в медленную поступь шаркающих ног.

Фонарь выхватил из темноты часть зала, потолок которого подпирали массивные квадратные колонны. Грубые серые плиты были уложены неровно, словно неведомых строителей прошлого не особенно волновал результат их трудов. В стенах виднелось множество чёрных провалов погребальных ниш, куда складывали останки бесчисленные поколения жителей города Элеи и тех, кто пришёл за ними. Места последнего упокоения были потревожены – везде чувствовалась рука могильных грабителей. Из ближайшей ниши свешивались остатки чьей-то руки, истлевшей до кости. Другая её часть лежала тут же, на полу, с отрубленными пальцами, на которых, вероятно, когда-то были кольца. Из другой ниши слепо скалился череп с выбитыми зубами. Уж не пошли ли они на ожерелье какому-нибудь беспринципному мародёру с извращённым чувством прекрасного?

Но самым верным свидетельством того, что это место погребения осквернено, были шатающиеся из стороны в сторону силуэты оживших мертвецов, приближавшихся к живым почти со всех сторон.

Глава 13

Наёмники привычно выстроились. Коли, Вегард, Велимира и Стейн со щитами – впереди, прямо за ними – Дроган, а за его спиной – заклинатель с фонарём и стрелки. Стейн ударил эфесом в щит, и весь отряд, как единое целое, шагнул вперёд. Шаг, ещё шаг – не сбиваясь с ритма и не нарушая ровную стену щитов.

– Пробиваемся вперёд, – скомандовал Стейн. – Наверняка эта тварь засела где-то там, в темноте.

Стрела, выпущенная Раудом, свистнула, и оперение задрожало в глазнице мертвеца. Казалось, тот этого даже не заметил.

– Твои стрелы им – что комариные укусы, – сказал Вегард. – Возьми тесак и подрубай ноги.

– Эспен, самое время для твоих фокусов. Ты же некромант – вот и подчиняй оживших мертвецов своей воле!

– Некромантия – это только гадание на мёртвой плоти! – отозвался Эспен. – Как же меня бесят эти расхожие…

– Просто делай что-нибудь, а не болтай! – оборвал его Стейн.

– Как они вообще могут двигаться? Это же просто скелеты, – пробормотал Эспен.

Никто ему не ответил – первые мертвецы столкнулись с отрядом наёмников. Они атаковали не организованно, беспорядочно, но упорно. Мёртвые не чувствовали страха или сомнений. Даже удары, которые оказались бы смертельными для живого противника, для тех, кто уже перешагнул порог смерти, были лишь незначительной помехой. Ударом сверху Стейн проломил череп мертвецу, схватившему щит Велимиры, но тот, потеряв половину головы, этого даже не заметил. Он протянул руку, стараясь схватить воительницу за волосы. Та резко налегла на щит и, когда скелет рухнул, добавила булавой по рёбрам. На пол посыпались костяные осколки, но даже с такими серьёзными повреждениями мертвец продолжал пытаться схватить её за ноги.

Лишь Дроган был для восставших серьёзной угрозой. Руны на его топоре ярко вспыхивали, когда он поражал очередного врага.

Эти ожившие мертвецы были скорее похожи на марионетки, чем на ужасающую нежить. Они бросались вперёд, не жалея ни себя, ни противника, и падали грудой обломков, стоило лишь подрубить их, как следует.

Вот только тут и крылась проблема. Только что Вегард, махнув мечом, отрубил руку напавшего на него костяка с обломком копья в бесплотных ладонях, как вскрикнул от зазубренного лезвия, пробившего плечо. Враг даже не заметил потерю конечности.

Строй остановился. Казалось, все мёртвые, похороненные в склепе за столетия, восстали, чтобы мстить живым. За тёплую кровь, за бьющиеся сердца, за дыхание, с хрипами вырывавшееся сейчас из груди.

– Нас сомнут! – крикнул Коли.

Рауд вынырнул из-за его щита, нанёс короткий удар по колену мертвеца, занёсшего топор над головой черноволосого наёмника, и отшатнулся обратно. Скелет рухнул и тут же получил мощный удар цепом по голове. Череп разлетелся осколками, но тело продолжало вяло шевелиться. Рыжеволосый лучник закашлялся, и Дроган заметил разводы крови на тыльной стороне перчатки, которой Рауд отёр рот.

Один из мертвецов вдруг развернулся и ударил соседнего. Тот, не обращая на него внимания, продолжал лезть вперёд. За спиной Дрогана тяжело выдохнул Эспен:

«Вышло!»

– Дроган, Рауд! – отрывисто бросил Стейн, перекрывая звон оружия и глухие удары по щитам. – Если мы сделаем рывок и завяжем так много этих ублюдков, как сможем, вы сумеете пробраться и убить их вожака?

– А громче нельзя? – проворчал Коли, один за другим нанося удары по скелету, вцепившемуся ему в ногу.

Передняя часть того волочилась за наёмником, задняя лежала в шаге позади, с перебитым позвоночником.

– Боишься, что услышат? – усмехнулась Велимира. – Так у них ушей-то нет.

– Глаз у них тоже нет, однако ж…

Выругавшись, наёмник, наконец, сумел сбросить мертвеца и наступил ему на череп, придавливая к полу. Удар цепа завершил разгром.

Всё это время Дроган прикидывал, есть ли шанс пробраться стороной мимо толпы нежити.

– Я попробую, – наконец решил он, подозревая, что другого шанса у отряда может не быть.

Воитель обернулся к Рауду, и тот коротко кивнул.

– Отлично, – выдохнул Стейн. – Раз, два, пошли!

Строй щитов рванулся вперёд, оттесняя стену мертвецов. Не теряя времени, Дроган нырнул вбок, скрываясь за колонной.

– Может, затушить огонь?

Рауд кивнул на фонарь, висевший у Дрогана на поясе, но тот покачал головой.

– Не думаю, что темнота им как-то помешает нас заметить. Коли верно сказал – глаз у них нет. Идём.

Дроган с Раудом двинулись вдоль стены, аккуратно ступая по каменному полу, на котором то и дело попадались осколки камней и выпавшие из погребальных ниш останки. К счастью, пока все они были неподвижны.

Позади не стихали звуки боя, заполнившие всё пространство подземного зала и эхом отдававшиеся под его сводами. Свет фонаря то и дело выхватывал из темноты кости и черепа, лежавшие на светло-сером камне. Большая их часть была раздроблена.

– Не хотел бы я оказаться после смерти в таком месте, – произнёс позади Рауд.

– Не думаю, что кто-то хотел бы. Жаль, мы не всегда выбираем даже, как нам жить. А уж как умереть – ещё реже. Что бы об этом ни говорили раскормленные придворные философы. Тише – мы на месте.

С этими словами Дроган поставил ногу на нижнюю ступень лестницы, занимавшей всю ширину зала. Пять ступеней вели к возвышению у дальней стены. В свете фонарного огня виднелось бедное убранство ритуальной площадки – простой каменный алтарь, накрытый истлевшим от времени покровом, два неглубоких бронзовых жертвенника по бокам от него, и разломанный в незапамятные времена шкаф. Все ценности, если они когда-то и хранились внутри, были давно украдены.

За алтарём неподвижно стоял высокий мертвец, скрестив на груди бледные руки, ещё сохранявшие следы побоев. Кровь уже свернулась в его жилах, но на коже явственно отпечатались ссадины и порезы от острых камней. Рот был грубо зашит толстыми сапожными нитками. Односельчане даже не стали заворачивать его в погребальный саван, бросив, как был – в разорванной и пропитанной кровью одежде.

За спиной мертвеца, у самой стены, неподвижно застыла толпа истлевших костяков. Как и те, что напали на отряд у входа, они сжимали в окостеневших руках ветхое оружие.

Рауд перехватил рукоять тесака. Несмотря ни на что, парень сохранял самообладание, и этим нравился Дрогану.

– Иди позади меня и прикрывай, – шепнул воитель. – Под руку не лезь – мой топор с ними справится лучше. Вступай в бой, только если увидишь, что я не справляюсь. Если повезёт, мы прикончим его одним рывком.

Рауд молча кивнул.

Дроган примерился, и принялся красться, стараясь не привлекать внимания. Шаг за шагом он приближался к Ультреду, стараясь подобраться, как можно ближе, прежде чем броситься на него. И вот, когда голова мертвеца, наконец, повернулась в его сторону, Дроган рванулся вперёд, занося топор.

Неупокоенные стражи оказались быстрее. Сразу двое бросилось на него, ещё трое встали перед Ультредом неживым щитом. Дроган с разгона влетел в первых двух врагов. Одного отбросил плечом, удар второго отбил рукоятью. Но напор его погас – следующие три мёртвых телохранителя шагнули вперёд, и воин был вынужден отступить.

– Вправо! – послышалось из-за спины.

Плавным шагом Дроган скользнул вбок, и мимо него пронеслось лезвие тесака, разрубившее грудную клетку скелета. Дроган резко поднял вверх рукоять, дробя челюсть врага, атакованного Раудом, и опустил сверху лезвие, довершая атаку. Груда костей со стуком посыпалась на пол, но воитель был вынужден тут же отпрянуть назад, уклоняясь от мелькнувшей в воздухе булавы.

– Я решил, что пора, – проговорил Рауд, вставая рядом.

Юноша тяжело дышал – было видно, что ближний бой даётся ему с трудом. Вместо ответа Дроган пнул ближайшего скелета в колено, и, когда тот качнулся вбок, разрубил его пополам. Но отброшенный им ранее мертвец уже поднялся и спешил на помощь другим. Трое против двоих.

«Что ж, не самый паршивый расклад», – подумал Дроган, занося топор.

За спинами скелетов безмолвно возвышался Ультред, продолжая безучастно наблюдать за битвой. Сам он не делал никаких попыток вмешаться.

Рауд вдруг охнул, шагнул назад и, оступившись, растянулся на полу. Мертвец уже тянулся к нему, но лезвие Дрогана перерубило посеревшие от времени позвонки, и одним противником стало меньше.

– Цел?

В ответ послышался судорожный вдох и надсадный кашель. Времени оборачиваться не было – оставшаяся нежить уже наседала, стараясь поразить проржавевшим оружием. Дроган видел уже, как люди, получившие, казалось, лишь лёгкую царапину таким железом заболевали и сгорали за несколько дней, и потому старался избежать даже слабых ударов. Как назло, скелеты двигались синхронно, атакуя вместе с разных сторон и вынуждая шаг за шагом отступать. Улучшим момент, Дроган бросил взгляд за плечо, чтобы убедиться, что Рауд отполз в сторону и теперь сидел, привалившись спиной к холодной стене склепа. Глаза его были прикрыты, на губах застыла кровавая пена, грудь судорожно вздымалась. Но лучник явно был жив. По крайней мере, пока.

Мертвецы одновременно сделали выпад – острия их коротких копий целили прямо в грудь воителя. Дроган сделал подшаг с правой ноги, одновременно отклоняя древко противника влево, повернулся вокруг оси, продолжая двигаться вперёд, и оказался сбоку от врага. Провернув рукоять, он нанёс мощный удар сзади по его черепу и, не дожидаясь результата атаки, рванулся вперёд. Туда, где застыл, скрестив руки, Ультред.

Мертвец смотрел на него немигающим взглядом. Даже не сделал попытки защититься, когда сталь топора, вспыхнув рунами, вонзилась ему в шею, отсекая голову. За миг до того, как зачарованное оружие прервало его нечестивое противоестественное существование, Ультред прикрыл глаза. На миг Дрогану показалось, что он даже услышал вздох облегчения. Но это, конечно же, было лишь игрой воображения – ведь мертвецы не дышат.

Тело дважды убитого Ультреда рухнуло на пол. Его руки разжались, выпуская небольшую книгу в потемневшем переплёте. Ветхие листы пергамента, выпав, разлетелись по полу.

Дроган обернулся. Смерть Ультреда никак не повлияла на остальную нежить. Скелет, которого Дроган ударил по голове, лежал на полу с разбитым черепом, однако его кости всё ещё судорожно подёргивались, пытаясь подняться. Второй скелет как раз подскочил к воителю, вновь пытаясь достать его остриём копья. Однако один на один у мертвеца не было шансов – отклонившись в бок, Дроган разбил его ударом сверху вниз. Изломанные старые кости застучали по каменному полу. Наклонившись, Дроган сгрёб книгу и выпавшие листы, и сунул в сумку, не слушая донёсшееся из неё недовольное ворчание Агариса.

– Не ранен? Идти сможешь?

Рауд кивнул, вытирая губы рукавом.

– Проклятая моя слабость. Ненавижу себя таким беспомощным.

Дроган покачал головой и протянул лучнику руку.

– Это – не твоя вина. Не ты это выбрал. Как говорил один мой приятель – играй теми картами, которые пришли на руку, но уж постарайся делать это как можно лучше.

Лучник пошатнулся, поднимаясь на ноги, и Дроган закинул его руку себе на плечо. Несмотря ни на что, Рауд так и не выпустил тесак из руки, и продолжал сжимать его всю дорогу обратно. Шум боя впереди не стихал.

– Дело сделано, – доложил Дроган, едва они добрались до отряда, державшего оборону уже у самого входа.

– Тогда почему они до сих пор на нас лезут? – сквозь зубы ответил Стейн.

– Видать, не в Ультреде было дело. Не он их поднял.

Стейн выругался.

– Но чуму-то мы хоть остановили?

Дроган пожал плечами.

– Мне откуда знать? Доберёмся до деревни – выясним. Я пытался узнать, кто стоит за болезнью – мёртвые сказали мне имя.

Стейн кивнул.

– Отходим! – коротко скомандовал он, и отряд, шаг за шагом, принялся отступать.

Назад наёмники шли так же, как и вперёд – чётко, не ломая строя, печатая шаг на каждый удар Стейна по щиту. Один за другим они отступали в коридор. Последним, прикрывая отход, вышел Коли.

Как только живые оказались за порогом, мёртвые потеряли к ним интерес. Что бы ни подняло их из могил, оно явно не пыталось уничтожить людей – лишь выгнать оттуда, где теперь властвовали восставшие покойники.

Дойдя до широкой части коридора, «Сумеречные коты» наконец перевели дух. Они решили устроить небольшой привал прямо на месте – рассевшись на холодных плитах подземного прохода. К счастью, обошлись без потерь – лишь Вегард был серьёзно ранен в плечо. Фроуди размял в руках какую-то травку, обладавшую резким запахом, от которого щипало нос и хотелось чихать, наложил её на рану и крепко забинтовал. Старик коротко кивнул, выражая благодарность.

Тем временем, Дроган отошёл немного дальше и уселся лицом к остальному отряду. Он вытащил подобранную книгу и вложил выпавшие листы. Первые страницы не представляли интереса – они выцвели от времени, и текст на них невозможно было разобрать. Последние резко отличались – корявые бурые буквы были похожи на зловещих пауков. Дроган поднёс фонарь поближе и присмотрелся.

Засохшая кровь.

Строки также были неровными, налезали друг на друга. В словах было множество ошибок. Почти сразу Дроган понял, что перед ним история, записанная Ультредом. Он уже собирался погрузиться в чтение, когда его отвлёк тихий глухой голос.

– Дроган!

Глаза Агариса светились.

– Это не может подождать? – спросил воитель, покосившись на боевых товарищей.

Но те не обращали на него внимания. Агарис тоже проигнорировал его вопрос, продолжая говорить.

– Я не хотел тебе говорить, но думаю, что это всё-таки важно. Не похоже, что этот жалкий крестьянин восстал сам по себе. Какой бы ни была его жажда мести, он вряд ли был настолько силён волей, чтобы преодолеть порог смерти самостоятельно. Подозреваю, что его вернула сюда та же сила, что призвала меня.

– Ты хочешь что-то сказать об этом?

– Давно, ещё когда я был молод, я слышал о могущественном артефакте, способном поднимать мёртвых из могил. Думаю, всё, что происходит вокруг, связано с ним.

Дроган нахмурился.

– Почему ты молчал раньше?

– Сначала я не связал это между собой. Но теперь я обеспокоен. Дело в том, что он должен был находиться как раз тут – в Элее. Когда город был взят, мои люди искали, в том числе, его, но ничего не нашли. И я списал всё на домыслы – те ведь знаешь, что простолюдины любят придумывать всякие легенды и слухи. Сейчас я вижу, что происходит, и прихожу к выводу, что эти истории всё-таки были правдивы – жезл действительно существовал.

– Ты сказал «жезл»?

– Верно. Жезл Горетии, легендарной волшебницы ушедших времён и правительницы Элеи. В наших Великих Хрониках говорилось, что даже её собственные подданные, устав от засилья нежити на их земле, подняли бунт, свергли Горетию, и убили. Однако жезл, которым она пользовалась, так и не был найден.

Дроган невесело усмехнулся.

– Кажется, я знаю, где он был до недавнего времени.

Агарис хотел что-то сказать, но Дроган, сидевший лицом к товарищам, заметил, как Велимира поднимается и идёт в его сторону. Он коротко шикнул на мертвеца и прикрыл клапан сумки.

– Чего ты здесь бормочешь один? – спросила женщина, подходя ближе.

– Потому, что у меня не было компании, – вяло отшутился Дроган и, не желая, чтобы она продолжала расспросы, взял инициативу в свои руки. – Как там Вегард?

– Неплохо. Он – крепкий старик. Думаю, на этот раз выживет.

Словно почувствовав, что речь идёт о нём, ветеран отряда поднялся на ноги.

– Ладно, хватит зады просиживать, – проворчал он.

– И то верно, – согласился Стейн. – Вперёд. Нам ещё до деревни добираться.

Один за другим наёмники «Сумеречных котов» поднимались и собирали вещи, разложенные на коротком привале – одеяла, вытащенные, чтобы не сидеть на холодном камне, прессованные брикеты походного рациона, фонари. Дроган закрыл и сунул в сумку найденные записи. Вскоре они уже двинулись в обратный путь.

Войдя в зал с разбросанными по полу останками, Дроган собирался уже двинуться дальше, когда его остановил голос Коли.

– Где Олав?

– Куда он мог деться? – проворчал в ответ Вегард.

– Я оставил его здесь.

Коли поднял фонарь повыше. Пламя свечи осветило зал, оставив в тени лишь дальние углы. В одном из них что-то пошевелилось, и наёмники повернулись.

Там, лицом к стене, стоял Олав – его массивную спину сложно было не узнать даже в полумраке. Здоровяк стоял, то и дело несильно ударяясь головой о камень.

Коли двинулся вперёд, протягивая руку.

– Дружище?

Дроган услышал шипение меча, покидающего ножны. Обернувшись, он увидел обнажённый клинок в руке Стейна. Тот стоял, нахмурившись, и не сводя взгляда с Олава.

– Что случилось, приятель?

Ладонь Коли аккуратно легла на плечо здоровяка, и тот обернулся. Глаза Олава светились безумным огнём. По лицу, прикрытому спутанными волосами, струились потёки крови, уже почти засохшей. Из ушей наёмника торчали обломки лезвий, подобранных им с пола.

– Аааа, – сказал он, радостно улыбаясь и странно растягивая слова, – тыыы пришёёоол за мнооой! Аа йааа нее ххооотеел боольше слыышать голосааа. И теееперь йааа ииих нее слыыышу!

Глава 14

Когда отряд выбрался из склепа, стояла глубокая ночь. Наёмники сразу же заметили одинокий огонёк костра, мерцавший у большого валуна неподалёку от скал. Когда они приблизились, из темноты бесшумно вынырнул Зверобой и, узнав хозяина, ткнулся носом в его ладонь.

Ополченец и девочка спали, доверившись четвероногому охраннику. Лишь когда наёмники принялись звенеть оружием и доспехами, они проснулись – да и то ненадолго, чтобы погрузиться обратно в царство сновидений, едва узнав прибывших. «Сумеречные коты» поснимали броню, раскатали походные постели – и так и устроились на ночь, толком не разбивая лагерь, лишь установив очередь дежурства. Разговоров почти не было. Вскоре на предгорья опустилась тишина. Только откуда-то издалека доносилось приглушённое расстоянием уханье совы.

Дроган проснулся, когда его растормошил Вегард. Убедившись, что воин открыл глаза, старик развернулся и отправился спать, а Дроган, накинув плащ, устроился в стороне от костра, не забывая поглядывать по сторонам. Он запалил огарок свечи, прикрыл его рукой, чтобы не было заметно со стороны, и раскрыл на коленях книгу, вынесенную из склепа.

Прыгающие корявые буквы, выведенные рукой мертвеца, было трудно разобрать. Особенно ночью, в трепещущем пламени свечи. Но всё же Дрогану удалось прочитать строки, рассказывавшие о том, что произошло в деревне.

Ультред никогда толком и не разговаривал с Интведой. Он был лишь плотником, она – дочерью вождя, который давно уже прибрал всю власть в деревне к своим рукам. Все в Пригорье знали о её вспыльчивом характере и о том, что она ни во что не ставила своего вынужденного жениха, Ранверда. Что произошло между ними в тот день, когда она погибла? Кто знает. Ультред считал, что девушка разорвала помолвку, или опять принялась издеваться над новым вождём. Случиться могло и то, и другое. Как результат – она мертва, и Ранверд написал её рукой имя Ультреда. Почему? Одному Создателю известно.

Дроган закрыл книгу. Вопросов меньше не стало. Всё, что он прочитал, было лишь словами дважды покойного плотника. Воспоминания мертвеца могли быть искажены. Особенно, если он пытался оправдать себя. В конце концов, всё, что он написал, было лишь домыслами – мало ли, кто и за что мог убить несговорчивую девушку.

– Ну, и что мне с этим делать? – тихо спросил Дроган у Зверобоя, дремавшего, положив голову ему на бедро.

Пёс поднял ухо, но глаза оставались закрытыми. Дроган почесал его над бровями, и Зверобой довольно рыкнул, приподнялся, и зевнул во всю пасть. Огляделся, не нашёл вокруг ничего, стоившего внимания, и лёг обратно.

– Верно. Думаю, мне тоже не стоит слишком уж об этом беспокоиться. Ничего уже не изменить.

Дроган убрал книгу, аккуратно переложил голову пса на свёрнутое одеяло, и подбросил дров в костёр. Большой серп луны скрылся за нависавшими над стоянкой хищными зубьями скал. До рассвета оставалось ещё несколько часов.

Утро встретило проснувшихся людей стылым ветром с равнин. Наскоро приготовив завтрак на остатках собранного накануне хвороста, отряд принялся собираться в обратную дорогу. Дроган коротко рассказал Бенгте, что случилось в склепе, в ответ на её вопрос об Олаве.

– Жаль его, – вздохнула девочка. – Он был добрым. Иногда угощал меня салом, хотя я говорила, что не ем такое.

Дроган невольно приподнял бровь.

– Да? Не знал, что вы так сблизились.

– Какой там. Просто болтали иногда.

Воитель обернулся. Олав сидел в сторонке и молча смотрел в небо, запрокинув голову. На его губах блуждала беззаботная улыбка. Вздохнув, Дроган собирался уже вернуться к сборам, когда заметил направлявшегося в его сторону Стейна.

– Хотел поговорить? – спросил предводитель наёмников, приблизившись.

Дроган кивнул. Он действительно подходил к былому товарищу с утра, но тот был занят.

– Надо бы собрать отряд, обсудить кое-что.

– Например? Хотелось бы знать заранее, о чём речь пойдёт.

– Конечно.

Дроган достал найденную в склепе книгу и открыл на нужной странице.

– Во-первых, тут записи, которые сделал Ультред. В них объясняется его взгляд на то, что с ним случилось.

Стейн пролистал записи, пробежался глазами по строкам, и пожал плечами.

– Надо же, записки мертвеца. Ну, и что тут обсуждать? Нам нет дела до того, кто из этих крестьян кого убил. Пусть хоть все друг друга перережут – главное, чтобы остался хоть один, который нам заплатит. Так что мы стрясём с этого Ранверда монеты и уйдём. Тут не о чем разговаривать. Даю тебе слово – весь отряд будет со мной согласен. Разве что кроме Велимиры, но тут уж тем более – ни к чему её лишний раз беспокоить, если она в меньшинстве. Согласен?

Дроган кивнул. Что ещё ему оставалось?

– Книгу я заберу – будет, с чем торговаться, если вождь начнёт артачиться по поводу оплаты. Ты что-то ещё хотел обговорить?

– Да. Похоже, мертвецы в округе поднимаются не просто так. Скорее всего, во всём виноват артефакт. Помнишь ту выемку на саркофаге, где на нас напал призрак? Там лежал жезл, способный пробуждать мёртвых. Думаю, я мог бы его найти.

Стейн почесал подбородок. Нахмурился. Затем покачал головой.

– Нет. Зачем? Скоро мы уйдём отсюда, и это будет уже не наша проблема. Ну, поднимаются мертвецы, и что? Местные пусть разбираются. Продать этот твой жезл мы всё равно не сможем. Толку от него?

– Почему не сможем продать?

Предводитель наёмников усмехнулся.

– Помнишь, вы с Эспеном меня убеждали, что мы не сможем продать книгу, потому что нас за неё на костёр отправят? Думаю, с этим жезлом – та же история.

– Мы могли бы попробовать отдать его Церкви. Они могли бы вознаградить нас на такую опасную находку.

– Сам-то в это веришь? Сомневаюсь. Церковь в лучшем случае просто заберёт его и спасибо, если сами должны не останемся. Скажи лучше вот что – ты-то зачем хочешь его найти? Только честно.

– Я хочу избавить эти земли от нежити и от колдуна, который использует этот артефакт для вреда людям.

Стейн прищурился.

– Старые привычки сложно отпустить? Понимаю. Знаешь, давай вот как поступим. Мы доберёмся до Пригорья ближе к вечеру, и следующий день я буду выбивать плату с их старосты, а остальные – отдыхать и пытаться лапать местных баб. Свободное время будет. Бери тех, кто сам захочет с тобой пойти – и ищите этот жезл, если уж в твоей жизни так не хватает подобных вещей. Найдёте – делайте, что хотите. Но если сумеете продать, я, ты и те, кто с тобой пошёл, получаем по три доли, остальные – по одной. Устраивает?

Дроган кивнул. Вряд ли он мог бы сторговаться на лучшие условия.

– Тогда добро. Ну, пошли в обратный путь. Надеюсь, Пригорье ещё не вымерло от этой колдовской чумы.

Вскоре отряд снялся с места. Тордек, ополченец, шёл в стороне. Он был необычайно молчалив и с опаской поглядывал на отряд.

Тучи разошлись. С небес светило яркое солнце, прогоняя кошмары минувшего дня. Небо простиралось над головой куполом бескрайней глубокой лазури. Дроган снял плащ и убрал его в седельную сумку.

– Отец, откуда это всё берётся? – вдруг спросила Бенгта.

– Что?

– Ну, вот эти ужасы – ожившие мертвецы, чёрная магия, чудовища.

Дроган помолчал, припоминая лекции старого священника, отца Мирослава, в те далёкие времена, когда он ещё только готовился стать охотником на ведьм. Перед его глазами живо встал образ маленького сгорбленного старичка в чёрной рясе, подслеповато вглядывавшегося в зал, где собралась горстка послушников. Словно пытался удостовериться, что молодые люди действительно сидят на местах, а не сбежали рыбачить на заводь Беленки – небольшой речки за городом. В ушах Дрогана словно снова зазвучал тот тихий дребезжащий голосок. Хотя священник давно уже умер, тихо отошёл в иной мир в своей келье, слова его напрочь отпечатались в памяти воителя. Дроган повторял их без запинки, слово в слово.

– Мир был сотворён Создателем нашим совершенным. Однако по милости своей Он дал людям свободу воли, ибо не хотел рабства и слепого подчинения. Люди же, создания несовершенные, в большинстве своём выбрали порок и потакание низменным чувствам, что и сделало их лёгкой добычей для демонов, обитавших во Тьме за пределами мира. В своей слабости люди открыли нечистым путь в наш мир через свои сердца, и тогда в него пришло искажение замысла Создателя. Эта сила, противная человеческой природе, меняет бренных тварей, превращая их в чудовищ, позволяет бесам вселяться в мёртвые тела и управлять ими, а иногда – являться в мир воплоти. Кроме того, потоки силы, льющиеся из Тьмы, позволяют некоторым людям менять мир, дополнительно искажая замысел Создателя. Такие люди зовутся колдунами и ведьмами.

– Значит, не бывает хороших ведьм? Вся магия – это зло?

Дроган рассеянно потрепал приёмную дочь по волосам.

– Не бывает, девочка. Даже если хороший человек пытается сдержаться и не пользоваться запретным колдовством, рано или поздно оно возьмёт своё. Когда я был охотником на ведьм, мы отпускали некоторых из них, если убеждались, что они не причиняют вред людям. Но теперь, после того, как пала моя, – Дроган на миг запнулся, подбирая слово, – женщина, которая была мне, как сестра, я думаю, что это было ошибкой. Колдун может сорваться в любой момент, и тогда пострадают невинные люди.

Бенгта повернула голову.

– А как же Эспен? Он ведь на нашей стороне?

Дроган нахмурился.

– Думаю, он на своей стороне. Просто пока наши цели совпадают. Но если он станет опасен, или решит предать нас, мне придётся его остановить.

– А как ты определял ведьм? Ты как-то можешь их чувствовать?

– Увы, нет. Было бы намного проще, если бы мог. Но приходится определять по последствиям их действий. В писании сказано – «по делам их узнаете их». Так и есть. Невозможно скрыть последствия колдовства. Рано или поздно оно даёт сбой, и тогда молоко скисает, начинается падёж скота. Или что похуже.

– Что похуже?

– Младенцы умирают или рождаются уродами. Гибнут целые поля, оставляя крестьян голодать. Сколько бы добра ни принесла ведьма до этого, всё это может быть перечёркнуто в любой момент. Достаточно одной ошибки. Когда я был охотником, особые люди собирали такие слухи по окрестностям и передавали в Орден. И тогда в дело вступали мы.

– И много ведьм ты убил?

Дроган помолчал, прежде чем ответить.

– Прости, девочка, я не хочу говорить об этом. Почему ты спрашиваешь?

Бенгта ощутимо вздрогнула.

– Мне страшно. Ведь скрытой ведьмой может оказаться кто угодно?

– Да.

– Разве не тяжело так жить – подозревая всех вокруг? В каждом видя возможного врага?

Дроган задумался. Некоторое время они ехали молча.

– Я бы хотел сказать, что к этому привыкаешь со временем, – наконец ответил он. – Но тогда я бы соврал.

К вечеру впереди показалось Пригорье. С дороги оно выглядело обычным мирным поселением – овцы блеяли, коровы мычали в загонах, едва доносился отрывистый гогот гусей. Только голосов людей не было слышно.

Дроган нахмурился и потянулся к притороченному к седлу топору. Неужели они всё-таки опоздали и поселение вымерло?

– С возвращением, – донёсся из надвратной пристройки знакомый голос Тарислава.

Он звучал устало и безрадостно, но всё же это был голос живого человека. Стейн остановился перед воротами, и за ним замер остальной отряд. Лишь Тордек поспешно юркнул в створки, даже не посмотрев на людей, с которыми провёл прошедшие дни.

– Как дела в деревне? Чума прекратилась?

– Прекратилась, – донеслось в ответ. – Поднимайся – поговорим. Остальные могут отправиться на постой. Темнеет.

– Ловушка? – еле слышно спросил Вегард, наклонившись к уху Стейна.

– Не похоже, – отозвался предводитель «Сумеречных котов». – Да и с чего бы?

Старик пожал плечами.

– Платить не хотят?

– Ладно, ты со мной, – и, повысив голос, велел остальным, – отправляйтесь на постоялый двор. Готовьтесь послезавтра с утра выезжать.

Отряд двинулся по знакомому маршруту, то и дело оглядываясь по сторонам. Деревня словно вымерла – не виднелось ни души, двери и ставни были плотно закрыты. Тем не менее, Хольг, хозяин трактира, открыл дверь по первому же стуку. Хотя он выглядел испуганным, впустил наёмников без слов. Лишь когда за ними закрылась дверь, и зал был ярко освещён свечами, Хольг шумно выдохнул и покачал головой.

– Ох, и натерпелись же мы страху.

– Совсем свечи не бережёшь, – заметил Коли, усаживая Олава за одним из столов.

Хольг быстро закивал.

– Да-да, сударь, какой уж там беречь! Я теперь до самой смерти темноты шарахаться буду! Видано ли – мёртвые по улицам ходили! А ведь я знал их! А вот они меня – словно в первый раз видели. Глаза пустые. Ну как ломиться ко мне в дверь. Заперся я, стало быть, наверху, едва не обгадился со страху! Только и было, что Создателю молиться.