Текст книги "Чёрный лес (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сангулиа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 9

Дроган ждал, пока из-за поворота улицы не показались знакомые фигуры – большой пёс и девочка, тащившая огромную сумку, перекинутую через плечо. Кого он не ожидал увидеть с ними – так это невысокого худого мужчину в кожаной шапочке. Его присутствие неприятно удивило Дрогана.

– Эспен? Не ожидал тебя здесь увидеть.

Колдун пожал плечами.

– Стейн распорядился, чтобы я оказал тебе посильную помощь. Решил, что помощь знатока тебе не помешает.

Дроган сложил руки на груди.

– Ладно, пусть так. Позволишь перекинуться парой слов с девочкой?

– Пожалуйста.

Эспен отошёл в сторону и принялся изучать архитектуру церкви внимательным взглядом невыразительных глаз. Дроган присел на корточки и тихо произнёс:

– Дай угадаю, Стейн залез в сумку, прежде чем отпустить тебя сюда?

Бенгта кивнула и поёжилась.

– Он тебе не нравится?

Девочка кивнула.

– Правильно. Никогда не доверяй этому человеку, – сказал Дроган и кивнул в сторону некроманта. – И ему тоже. Многовато колдунов вокруг. Проблем не возникло?

– Нет.

– Славно. Идём, нужно найти дом местного заклинателя. Думаю, мы поймём, когда окажемся рядом.

С этими словами воитель забрал сумку с черепом Агариса. Древний тиран не подавал признаков сознания. Увидев, что остальные двинулись вперёд, Эспен зашагал следом, всё так же держась на расстоянии.

– Не беспокойся о нём, – сказал Дроган, видя, как Бенгта, то и дело, косится на колдуна. – Думаю, он тоже не в восторге от нашего общества.

Долго искать не пришлось. Вскоре внимание Дрогана привлёк деревянный двухэтажный дом с четырёхскатной крышей, которую венчал кованый флюгер, изображавший кота. Взгляд легко мог бы скользнуть мимо, если бы по коже не пробежали мурашки – верный признак творившегося неподалёку колдовства.

Дроган медленно приблизился к двери, покрытой синей краской. Посреди неё торчала отлитая из бронзы голова какого-то рогатого чудовища. Кроме неё не было ничего, что можно было бы принять за ручку или замок.

– Что скажешь, твоё императорство? – тихо произнёс Дроган, доставая череп.

В глазницах того вспыхнул знакомый мертвенный свет.

– Вокруг я ощущаю ту же силу, что пробудила меня ото сна. Несомненно, здесь работает некая тёмная магия. Для того чтобы понять это, не обязательно обладать моим несравненным интеллектом.

Дроган усмехнулся.

– Возможно, в таком случае ты используешь свой несравненный интеллект, чтобы помочь открыть эту дверь?

Свет на миг стал тусклее, словно мертвец прищурился.

– Думаю, я мог бы. Толкни её.

– Это всё, что ты смог придумать? – не удержался от шпильки Дроган. – Не слишком ли просто для такого просветлённого разума?

Голос Агариса оставался ровным и глубоким.

– Обычно самое простое решение – самое верное. Ты видишь странный предмет на двери странного человека, и сразу же начинаешь подозревать, что он имеет какой-то скрытый смысл. Но часто это не так. Бронзовая фигура – это просто бронзовая фигура. Твой колдун, кем бы он ни был, живёт в деревне. Здесь даже замки на двери не ставят, не говоря уже об опасных чарах.

– Что случилось? – раздался голос Эспена в паре шагов за спиной Дрогана.

Воитель даже вздрогнул от того, как бесшумно тот подошёл.

– Так и будете таращиться на дверь? – проговорил колдун и обвёл её внимательным взглядом. Затем он поднял руку ладонью вперёд. – Здесь заперто. Сейчас.

Раздался короткий щелчок. Эспен обернулся к Дрогану. Нахмурился, остановил долгий, ничего не выражавший, взгляд на черепе в его руках, затем толкнул дверь. Та отворилась, издав короткий тихий скрип.

– Не знал, что ты так умеешь.

Тонкие губы Эспена растянулись в усмешке.

– Поверь, того, что ты обо мне не знаешь, хватило бы на большую рукопись. Только не спрашивай, как я применял это заклинание раньше. Пусть это останется моей маленькой тайной. Прошу вперёд.

Дроган шагнул через порог, ожидая какого-нибудь подвоха от жилища заклинателя. Однако простая, ничем не примечательная комната, открывшаяся его взгляду, мгновенно развеяла ореол тайны. Зал был обшит досками, в дальней стене распахивал беззубую каменную пасть камин, перед которым лежал на полу лист меди. Слева – стол и пара плетёных стульев. Вверх вела крутая лестница. Единственным примечательным предметом было огромное зеркало в резной лакированной раме, потемневшей от времени.

Зверобой, вошедший следом, поднял морду к лестнице, принюхался и тихо зарычал.

– Не нравится? – тихо спросил Дроган, потрепав пса за ухом. – Да, я тоже буду настороже. Идём.

С этими словами Дроган направился к ступеням. Спутники последовали за ним.

Второй этаж гораздо больше отвечал представлениям о жилищах заклинателей. Здесь их встретила настоящая магическая лаборатория – посреди комнаты стоял стол, на котором мерцали линии магического пентакля. У одной из стен – шкаф с прозрачными сосудами, внутри которых угадываются очертания странных, загадочных созданий. Рядом – стеллаж с полками, заставленными старинными фолиантами и свитками. В воздухе резко пахло серой.

– Редкое сокровище, особенно для таких глухих мест.

В ответ на слова Дрогана, из-за шкафа выглянул высокий мужчина средних лет. Он торопливо опустил походный мешок, который держал в руках, и нахмурился.

– Кто вы такие и что делаете в моём доме?

Голос был резкий, недружелюбный. Что, впрочем, вполне объяснялось обстоятельствами.

– Это ты будешь заклинатель Хедвиг?

– Хейвиг, – голос хозяина дома стал ещё более раздражённым. – Вы не ответили на мои вопросы. По какому праву вы ворвались в мой дом?

Впрочем, несмотря на внешнюю уверенность заклинателя, от Дрогана не укрылось, что тот переводит беспокойный взгляд с двуручного топора на плече воителя на замершего в стойке Зверобоя.

– Прости за вторжение. Мы не хотели тебя беспокоить, но Ингерд просил зайти, разузнать, что ты выяснил про мор в деревне.

Плечи Хейвига чуть опустились, расслабляясь. Заклинатель кивнул и пробормотал:

– Вы – те наёмники, что прибыли вчера. Ну конечно, кем же ещё вы можете быть?

– Именно. Так что тебе известно?

Хейвиг сделал неопределённый жест рукой и отошёл к окну.

– Немногое. Этот мор – точно результат чёрной магии. Кто-то проклял деревню.

– И кто это мог быть? В округе есть настолько могучие ведьмы? – не удержавшись, Дроган добавил: – Или ты – единственный подозреваемый?

Хейвиг презрительно скривился.

– С чего бы мне проклинать собственную деревню? Она меня кормит и даёт убежище. Кто я без неё?

Дроган кивнул.

– Убедил. Кто же тогда?

Заклинатель пожал плечами.

– Других адептов Искусства здесь нет. Эй, не трогай!

Дроган обернулся, чтобы заметить, как Эспен поднял руки и отступил от шкафа с книгами.

– Пусть твои спутники ведут себя, как подобает гостям, раз уж вы вынудили меня стать сегодня хозяином. Так, да, адептов здесь нет. Разве что отшельница, живущая на курганах. Однако наложивший проклятие не обязательно должен быть живым. В последнее время вокруг деревни полно нежити. Кажется, будто что-то пробуждает мёртвых от вечного сна. Мало ли, какая тварь вернулась в этот мир.

– Ты же заклинатель духов? Почему ты не можешь это выяснить?

Хейвиг развёл руки.

– Верно, я заклинаю мелких духов, а не занимаюсь чёрной магией. Это – запретное искусство. Об этом всем известно. Попробуй поговорить с отшельницей – она много лет живёт рядом с погребениями, наверняка она знает тайны мёртвых лучше меня.

Дроган кивнул.

– Хорошо. Спасибо за помощь, Хейвиг. Не держи зла, если что не так.

Заклинатель хмыкнул и показал на дверь. Дроган не стал возражать и покинул дом вместе со спутниками.

– Спасибо за ничего, – проворчал Эспен, стоило им переступить порог.

– Ты ведь разбираешься в некромантии? – тихо спросил Дроган. – Почему бы тебе не разузнать что-нибудь про местную нежить?

– Ты же слышал: чёрная магия – запретное искусство, уважающие себя адепты этим не занимаются. Слово-то какое – «адепты»! Чего только не придумают, лишь бы не признавать себя теми, кто мы есть.

– А кто вы есть? – с усмешкой спросил Дроган.

– Колдуны и ведьмы, – ядовито ответил Эспен. – Проклятое племя, которому нельзя доверять. Не так ли, охотник?

Дроган пожал плечами.

– Мне приходилось отпускать ведьм, если они были не опасны. Моя названная сестра была ведьмой.

– И что же с ней случилось?

– Она потеряла контроль и сожгла заживо толпу людей. При следующей встрече я срублю ей голову. Или ей придётся меня убить.

Эспен оскалился, хотя его блеклые глаза оставались такими же холодными, как обычно.

– Семейные отношения. Понимаю.

– Не заговаривай мне зубы. Почему ты не хочешь применить свои способности, чтобы узнать о том, что происходит?

Улыбка, если так можно было назвать тот хищный оскал, мигом сошла с лица колдуна.

– Ты ведь не особенно разбираешься в колдовстве, хотя много лет имел с ним дело? Так? Я кое-что могу, это да. Кое-что, – Эспен сделал паузу и вновь неприятно усмехнулся, – отвратительное, как считают некоторые. Но в том, что касается прорицания, я не совсем управляю своим даром. Когда-то мне довелось быть настоящим некромантом – гадателем по внутренностям. Иногда, когда я смотрю в свежие алые потроха, перед моим взглядом словно проносятся картины того, что будет. Но найти ответ на конкретные вопросы? Это получается не всегда.

– А как же твоя знаменитая карточная удача?

Эспен поскрёб небритый подбородок.

– Слышал уже, значит? Да ты и сам уже мог догадаться, в чём фокус.

– Ты – обычный карточный шулер.

– Обычный? – на лице Эспена появилось притворное возмущение. – Я – лучший шулер княжества! Один из лучших.

Дроган кивнул.

– Каждый выживает на улице, как может, да? Что ж, не мне осуждать. Я собираюсь отправиться к отшельнице. Ты идёшь?

Эспен скривился.

– Нет. Стараюсь не подходить к могильникам. Они, ну знаешь, шепчут иногда. Лучше бы их не слушать.

Дроган вгляделся в лицо колдуна, стараясь понять, говорит ли тот правду, или просто пытается уклониться от дела. Но оно было непроницаемо, а взгляд, направленный в сторону, блуждал где-то далеко.

– Ладно. Сходим сами.

Эспен кивнул, всё так же не глядя на воителя, и направился вниз по улице. Проводив его взглядом, Дроган повернулся к воротам.

– Ну что, готовы прогуляться?

Бенгта кивнула. Зверобой тихо, но решительно, рыкнул. Все понимали, что другого выбора всё равно не оставалось.

Дорога вела вдоль предгорий, иногда огибая огромные валуны. Дроган накинул капюшон, спасаясь от пронзительного горного ветра.

– Не холодно, девочка?

Бенгта покачала головой.

– Ты никогда не рассказывал о своей сестре. Она правда была ведьмой?

– Названной сестре. Моя родная сестра погибла давным-давно. И да, эта была ведьмой. Мы вместе охотились на злых ведьм и колдунов, пока от нас не решили избавиться. Потом она перешла на другую сторону, а я отправился сюда. Примкнул к наёмникам, несколько лет был с ними. Затем оставил это ремесло и решил осесть в тихом уголке, подальше от людей. Встретил тебя. Остальное ты знаешь.

– Как её зовут?

– Я не произношу это имя.

– И ты не пытался её найти?

Дроган помолчал, подыскивая слова.

– Когда придёт время, мы встретимся. И для одного из нас эта встреча станет последней.

Бенгта вцепилась в его руку.

– Я не хочу, чтобы ты умирал!

Дроган высвободился, потрепал девочку по волосам, но промолчал. Что тут можно было сказать?

– Кажется, это – та дорога, о которой говорил жрец. Идём.

Каменистая тропка, ведущая к курганам, давно заросла и явно использовалась очень редко. Она бежала вперёд, иногда теряясь в невысокой северной траве, петляя меж пологих холмов. Ветер пригибал пушистые горные сосны, выл в обветренных каменных столбах, возвышавшихся то тут, то там, словно пальцы мёртвых каменных гигантов, пытавшихся схватить небо.

Обогнув склон небольшого холма, Дроган огляделся и заметил невдалеке обвалившийся вход. Только сейчас он понял, что каждый из невысоких бугров вокруг – на самом деле давно заброшенный курган. От этой мысли становилось немного не по себе.

Но тропа вела всё дальше в сторону гор, и вскоре впереди послышались свист и глухой перестук, смешивавшиеся с голодным воем ветра. Несколько шагов, и Дроган вышел на небольшой участок между четырьмя курганами, посреди которого пылал костёр. Перед пламенем, сгорбившись и подобрав ноги, сидела старуха. Её лицо и руки покрывали письмена, на плечах лежала грубая шкура, на коленях – жезл, украшенный перьями. Дроган огляделся по сторонам и заметил, наконец, источник стука – десятки черепов ухмылялись ему с верёвок и ржавых цепей, свисавших с потемневших и растрескавшихся от старости столбов, поддерживавших небольшую хижину, сплетённую из ветвей, как огромная корзина. Кости сталкивались друг с другом на ветру, окуриваемые дымом, поднимавшимся от костра. Отшельница была неподвижна, словно и сама не принадлежала миру живых.

– Здравствуй, женщина. Это тебя в деревне называют отшельницей?

Старуха медленно кивнула и подняла на Дрогана взгляд. Один её глаз был закрыт мертвенным бельмом.

– Как ты выживаешь в этом месте? Оно бесплодно, как пустошь. Это ведь просто старое кладбище.

Голос отшельницы был сухим, тягучим, ничего не выражавшим.

– Ты действительно пришёл, чтобы спросить об этом?

Дроган покачал головой.

– Нет. Я пришёл узнать, откуда в деревню пришёл мор. Говорят, тебе ведомы голоса мёртвых. А есть люди, которые считают, что болезнь появилась не из мира живых.

Старуха опустила голову и пристально взглянула в огонь.

– Я вижу тени, – хрипло произнесла она. – Я слышу голоса. Но я не знаю имён. Если тебе нужно имя, спроси у мёртвых сам.

Её покрытая морщинистой кожей, похожая на птичью лапу, рука вытянулась, и острый палец указал на вход в один из курганов. Дроган не помнил, был ли тот открыт, когда он пришёл, но сейчас чёрный провал входа ждал его, словно пасть древнего чудовища.

Охотник подошёл к зеву могильника и зажёг фонарь. Маленький огонёк свечи затрепетал в стеклянной темнице, но его свет был неспособен разогнать вековую тьму подземелья. Дроган обернулся.

– Что меня там ждёт?

– Мрак, – коротко ответила старуха.

Глава 10

Стоило Дрогану шагнуть под низкий свод коридора, как тьма сомкнулась вокруг него. Воитель обернулся, но входа, через который он только что прошёл, не было видно. Выругавшись, Дроган попытался вытянуть руку вбок, и та сразу же упёрлась в невидимую шершавую стену. Верхушка шлема также скребла по потолку, стоило выпрямиться в полный рост. Так что коридор был.

А вот выхода наружу не было. Огонёк свечи превратился в яркую точку, не освещавшую ничего вокруг. Продолжая касаться стены, Дроган сделал несколько шагов в одном направлении, затем развернулся и прошёл вдвое дальше в другом. Ни единого намёка на то, как выбраться. Дроган полез в сумку и достал оттуда старый череп.

– Твоё императорство, ты здесь?

Глазницы черепа вспыхнули холодным пламенем.

– Здесь. Хотя и не особенно доволен тем, что ты постоянно держишь меня в этом дурно пахнущем мешке.

– У тебя даже носа нет. Не думаю, что ты чувствуешь запахи.

– Верно, – проворчал в ответ мертвец. – Однако, исходя из предыдущего опыта, могу сделать обоснованное предположение, что походная сумка вряд ли будет пахнуть полевыми цветами. Сам факт того, что я столько времени провожу в ограниченном пространстве, до этого предназначенном для транспортирования вещей, для меня унизителен.

– Ха, – выдохнул Дроган. – Ладно, думаю, я мог бы как следует вычистить её и набить свежей травой. Тебя это устроит?

– Буду весьма признателен. Теперь, мой легко отвлекающийся друг, я рискну предположить, что ты достал меня не для того, чтобы поговорить о неприемлемости условий моего содержания?

Дроган скривился, с трудом подавив желание отбить у черепа пару зубов. Сдержав слова, готовые, было, сорваться с губ, вместо этого он произнёс:

– Посмотри вокруг. Ты видишь что-нибудь?

– Как ты справедливо заметил всего пару минут назад, у меня нет носа. Несомненно, от твоего проницательного взгляда не ускользнуло и то, что у меня также нет глаз. Соответственно, чисто технически, я вообще ничего не вижу. Никогда.

Дроган нахмурился.

– Это не приходило мне в голову. Погоди, но ты же как-то понимаешь, что происходит вокруг? И, если уж на то пошло, языка и мозга у тебя тоже нет, но ты как-то говоришь и думаешь.

– Сие есть великая загадка посмертия. В сущности, я – лишь дух, привязанный к своим останкам. Думаю, поэтому я и не смог управлять своим скелетом там, где ты меня нашёл. Поэтому – да, я воспринимаю мир вокруг, но способ, каким я это делаю, сложно описать. Это как если бы зрение и слух смешались между собой, распространились во все стороны вокруг, а воспринимал ты их напрямую своим разумом, минуя органы чувств.

Дроган попытался представить то, что описал Агарис, но у него ничего не вышло.

– Ты прав. Это слишком сложно вообразить. Надеюсь, мне никогда не доведётся это пережить.

– О, – казалось, в голосе древнего тирана прозвучала усмешка. – Не беспокойся на этот счёт. Ты не переживёшь.

Дроган тряхнул головой.

– В любом случае, я не вижу в этой темноте вообще ничего. Я только что вошёл в курган, но рядом нет выхода. Ощущаю рукой стены, но перед глазами только мрак. Даже огонёк свечи и твои глазницы не дают никакого света.

– Мои глазницы светятся? Не знал.

Агарис замолчал, и пауза продлилась так долго, что Дроган уже собирался окликнуть его, когда мертвец подал голос.

– Друг мой, как ты вообще сюда попал? Это место, – Агарис замялся, видимо, подбирая подходящие слова, – не принадлежит миру живых. Ты во владениях мёртвых. Вне привычного для тебя пространства и времени. По крайней мере, здесь я не чувствую себя чужим.

Дроган обдумал слова мертвеца и медленно кивнул. Коротко рассказав, как и зачем он пришёл к древним курганам, воитель спросил:

– Как же нам отсюда выбраться?

– Думаю, тебе просто нужно делать то, зачем пришёл. Иди вперёд.

Воитель последовал словам Агариса – ведь другого выхода у него всё равно не было. Шаг за шагом он двигался в глубины старого захоронения, и со временем какие-то силуэты стали проступать в окружающем мраке. Хотя рука Дрогана всё ещё касалась твёрдого камня, казалось, что по другую его сторону двигались исполинские чудовища. Их невероятные, неописуемые тела изгибались под немыслимыми углами, перетекая из одной формы в другую, словно жидкие тени. Дроган остановился, чтобы поморгать, но, стоило вновь открыть глаза, как видения вернулись. А вместе с ними пришли шёпоты тысяч голосов. Они кричали, умоляли, угрожали и пытались рассказать истории своих жизней. Их слова переливались в окружающей тьме сотнями оттенков тех цветов, каким не было места в подлунном мире, ибо они были абсолютно чужды смертному разуму. Пространство вокруг Дрогана искривлялось, сливаясь в невообразимую мешанину звуков и образов.

Но воитель продолжал упрямо шагать вперёд. Хотя он шёл уже сотни лет, ноги не чувствовали усталости. В мире мёртвых даже время было мертво, и оставалось только в памяти Дрогана, ещё смутно помнившего о нём.

Наконец, когда солнце уже почти погасло во мраке бесчисленных эонов, Дроган увидел тень, манившую его костлявым пальцем. С удивлением воитель понял, что давно уже не держится за стену. Он парил в бесконечной пустоте, чувствуя, как его дряхлое тело рассыпается в прах. За миг до того, как остатки сознания покинули Дрогана, среди бесчисленных голосов он успел различить тот, что произнёс лишь одно слово:

«Ультред».

Что-то влажное касалось лица, медленно возвращая Дрогана к жизни. Серый свет прорезал смеженные веки и показался необычайно ярким, хотя небо было затянуто облаками, и день сложно было назвать ясным. Воитель поднял руку и оттолкнул нависшую над ним тень. Та издала утробный рык, но послушно отодвинулась.

Дроган открыл глаза и увидел над собой обеспокоенное лицо Бенгты и морду Зверобоя с высунутым алым языком.

«Так вот что…»

Воитель скривился и вытер лицо рукавом.

– Слава Создателю!

Бенгта провела ладонью перед своими глазами в благодарственном жесте.

– Как я здесь оказался? – спросил Дроган, с трудом ворочая языком.

В горле, кажется, совершенно пересохло. Бенгта угадала его мысли и протянула бурдюк с водой. Пока воитель жадно поглощал влагу, девочка тихо говорила:

– Ты вышел из кургана несколько минут назад. Совсем белый, как полотно. Сделал несколько шагов и упал. Я перепугалась – думала, ты умер. Зверобой тоже испугался, он бросился к тебе, стал вылизывать. Кажется, это он тебя и привёл в чувство.

Дроган кивнул, возвращая бурдюк, и с трудом поднялся на подкашивающихся ногах. Старуха сидела там же, где он видел её в последний раз.

– Ты должна была о таком предупредить!

Воитель чувствовал, как внутри у него закипает ярость.

Отшельница растянула губы в бесстрастной улыбке, не отрывая взгляда от пламени.

– Как бы я могла предупредить тебя об этом? Даже если бы хотела. Попробуй сам описать то, что ты пережил. Каким словом ты бы это выразил?

Дроган задумался. Кивнул.

– Мрак.

Отшельница молча поёжилась.

– То, что ты видел и слышал, теперь навсегда твоё. Ступай. Я не могу тебе больше ничем помочь.

Дроган повернулся, подобрал лежавшую на земле сумку с черепом внутри, топор, затем направился к тропе. У него было ощущение, что древний тиран глубоко спит, и не стоит его сейчас тревожить. Воитель даже понизил голос, подозвав приёмную дочь:

– Будет время – набери полевой травы. Что б посвежее и ароматнее.

– Ультред? Да, мне знакомо это имя.

Ингерд устало опустился на скамью и провёл ладонью по лбу. Прошло всего несколько часов, но казалось, будто жрец не спал пару дней. Сейчас старик внимательно смотрел в лицо Дрогана, одной рукой поддерживая подбородок, а другой – барабаня пальцами по истёртой спинке сидения.

– Кажется, я на верном пути. Где можно найти этого человека?

Жрец невесело усмехнулся и опустил взгляд. Подумав немного, он вновь посмотрел на собеседника и коротко ответил:

– В могиле.

– Тааак, – протянул Дроган. – И если судить по тому, как ты воспринял мой вопрос, смерть его была не самой спокойной?

Ингерд медлил, непроизвольно оглядевшись по сторонам.

– Давай, жрец, не тяни кота за… – Дроган осёкся, взглянув на сидевшую в сторонке Бенгту. – Меня не интересуют ваши тёмные тайны. Если ты хочешь, чтобы я помог, расскажи всё, как есть. Это может быть важно. Не мне вас судить, что бы вы ни натворили.

Старик вздохнул. Его морщины вдруг словно стали глубже, прибавляя с десяток лет.

– Ну, раз так – слушай. Это произошло седьмицу назад. Ох, всего семь дней? Кажется, уже так давно. Есть у нас выборный вождь, Ранвердом его зовут. Вождя у нас каждый год на вече выбирают. И была у него невеста, Интведа, дочь предыдущего нашего вождя, преставившегося два года назад. На охоте тот погиб, старый уж был. Так она одна и осталась, матери у неё не было. Ну и, как бы это сказать, народная молва её всё подталкивала за нового вождя выйти.

Дроган поднял руку, прерывая рассказ.

– Дай проясню. Вы каждый год должны переизбирать старосту. Хотя претендовать на это место может любой, на деле вы выбираете одного и того же. И вот старый погиб. Избрали нового, но, чтобы была хоть какая-то преемственность, вы решили выдать за него дочь старого вождя. Я всё правильно понял?

Ингерд пожевал губами, избегая взгляда воителя.

– Ну, в сущности, да.

– Понятно. Люди так и норовят власть над собой передать в чужие руки, хоть и говорят о свободе. Всё, как обычно. Продолжай.

Старик хрипло вздохнул, но не стал спорить.

– Так вот, седьмого дня пришёл Ранверд в дом Интведы, чтоб о свадьбе сговориться. А та вся в крови лежит. Рядом с ней её же кровью имя «Ультред» начертано. Это – плотник наш. Был. Собрал Ранверд толпу на лобном месте, рассказал им всё. Ну, мужики Ультреда-то выволокли в круг, да камнями забили. Насмерть.

Дроган присвистнул.

– Вот так, своего же соседа, без дознания и суда?

Ингерд пожал плечами.

– Пытался я их остановить, да куда там. Уж больно все Интведу любили. А Ранверд умеет головы заморочить да народ завести – язык у него, словно золотой. Да только яд с него капает.

– Гляжу, не больно-то ты его жалуешь, жрец?

Ингерд непроизвольно бросил взгляд на вход.

– Вождь он неплохой. А вот человек, – жрец махнул рукой. – Ежели урожай погибать будет, и его нужно будет удобрить, так он, думаю, скажет «прыгайте, мужики, в компостную яму – я вас засыплю». И засыпет, не дрогнет.

– Понятно.

Дроган задумался, опустив подбородок на сцепленные пальцы.

– Думаешь, Ультред за мором стоит? – нерешительно спросил Ингерд.

Воитель пожал плечами.

– Говоришь, ровно семь дней прошло? Что же, может быть. Надо бы проверить. Где он похоронен?

– Недалеко от того места, где ты отшельницу встретил. Есть у нас курган, в котором мы хороним преступников. Так он и называется – Курган предателей. Там его и оставили.

– Скажи-ка, а охотник Фарн, перед тем, как заболеть, не там ли был?

Жрец пожал плечами.

– Пойдём. Сам его спросить попробуешь.

Дроган кивнул. Обернувшись к Бенгте, он указал на выход.

– Подожди-ка пока снаружи, девочка. Не волнуйся, я скоро буду.

Поднявшись, они прошли в дальнюю комнату. Здесь, на тюфяках, разложенных на полу, лежало несколько человек. Была и одна маленькая девочка, рядом с постелью которой сидела, опустив голову, молодая женщина.

– Вот он, – кивнул Ингерд.

Фарн Охотник лежал в одном исподнем. На лбу его выступили крупные бисерины пота, приоткрытые глаза закатились. Тело, то и дело, вздрагивало сильными судорожными рывками.

– Как же я с ним поговорю? – нахмурился Дроган. – Бедолага того и гляди Создателю душу отдаст, какой уж там разговоры вести?

– Когда я отходил, он был гораздо лучше.

Ингерд присел рядом с тюфяком и подобрал компресс, упавший со лба больного, пока тот метался в судорогах.

– Жар усилился. Он словно горит адским огнём!

Стоило жрецу произнести эти слова, как Фарн задёргался, выгнулся дугой до хруста в суставах, после чего опал на постель. Голова его безжизненно мотнулась набок.

– Похоже, он ничего нам не расскажет, – произнёс Дроган. – Я пойду собирать отряд.

– Первый раз такое вижу, – пробормотал Ингерд.

Он приложил пальцы к шее охотника, пытаясь нащупать пульс. Покачал головой. Затем наклонился, чтобы уловить дыхание.

Движение было стремительным. Только что на тюфяке лежало безжизненное тело, и вот уже рука покойника вцепилась в горло жреца. Тот захрипел, попытался освободиться, но зубы Фарна лязгнули, целя прямо в лицо Ингерда. Дроган ринулся вперёд, пытаясь помочь, но мертвец успел повалить свою жертву. С губ его капала кровь, лоскуты плоти свисали из пасти. Жрец кричал, прикрывая ужасающую рану – на месте щеки зияла огромная дыра. Дроган, что было силы, ударил мертвеца рукоятью в основание черепа. Послышался хруст, голова Фарна мотнулась, и нежить отпустила свою жертву, перекатившись в сторону и стремительно вскочив на ноги.

Дроган перехватил топор. Вокруг нарастали крики и визг – люди старались выбраться из комнаты. Голова мертвеца, свесившаяся набок от мощного удара, повернулась. Глаза уставились на паникующую толпу. Лишь молодая мать осталась на месте, в ужасе прижимая к груди ребёнка.

– На меня смотри!

Дроган заступил дорогу мертвецу. Тот тут же уставился на него, из горла вырвался протяжный хрип. Воитель махнул топором, но Фарн стремительно отпрыгнул назад.

– А ты ведь не обычный оживший покойник, да? Слишком быстрый. Кто же ты?

Взмах топора и снова стремительное отступление противника.

– Не вурдалак.

Взмах.

– Конечно же, не упырь.

Взмах. Перевёрнутая крынка с какой-то резко пахнувшей жидкостью попалась под ногу. Дроган поставил на неё стопу и сделал вид, что теряет равновесие. Отвёл топор, будто чтобы удержаться на ногах. Мертвец тут же кинулся вперёд, вытянув руку.

– Чёрт его знает, что ты такое, – подвёл итог Дроган, резко выпрямляясь.

Лезвие топора с хрустом вошло в череп. Мертвец по инерции дёрнулся вперёд, но получил удар по зубам рукоятью и повалился навзничь. Несколько раз дёрнулся, неотступно следя за Дроганом пустыми стеклянными глазами. И, наконец, затих.

Дроган постоял над трупом пару мгновений. Под тем медленно расползалась лужа тёмной крови. Крики вокруг стихли, лишь слышались судорожные всхлипывания. Воитель обернулся и обвёл взглядом почти опустевшую комнату. Ингерд сидел на полу, глядя в пустоту расширенными от ужаса глазами.

– Пойдём, жрец, отведу тебя в келью.

Дроган двинулся к Ингерду, когда тот вдруг резко вздрогнул, затем ещё раз, и затрясся, словно в лихорадке. Повалился набок, выгнулся раз, другой, и замер, глядя невидящим взглядом в потолок. Грязно выругавшись, Дроган подскочил к телу и одним мощным ударом снёс голову. Она упала набок. Челюсть медленно опустилась, словно жрец хотел что-то сказать напоследок. Но нет – это лишь ослабевшие мышцы растягивались в жутком безмолвном крике. Сквозь порванную щеку вывалился язык.

Смерть не умеет быть красивой.

Дроган взвалил топор на плечо и направился к выходу. Лишь задержался по пути у женщины, всё ещё прижимавшей к груди ребёнка. Девочка ревела, не останавливаясь.

– Ты понимаешь, что Ингерд через минуту превратился бы в ожившего мертвеца и порвал вас?

Женщина медленно кивнула, затем перевела взгляд на Дрогана, глядя снизу вверх.

– С моей дочерью случится то же, что с Фарном?

Руки её слишком крепко вцепились в девочку, прижимая к груди. Дроган присел напротив.

– Нет. Мы с приятелями сейчас же пойдём в курган, где затаилось зло, что терзает вашу деревню. Я остановлю его. С твоей дочерью всё будет в порядке. Отпусти её, прошу тебя. Знаю, ты сейчас думаешь, не будет ли милосерднее не допустить того, чтобы она стала, как Фарн. Прекратить её мучения. Оставь эти мысли. Ты не сможешь жить дальше, убив собственное дитя. Вы обе будете жить. Обещаю. Ты поняла меня?

Женщина снова кивнула.

– Поднимайся, я отведу тебя к Тариславу.

Вместе они вышли из дверей осквернённой церкви. По улице к ним как раз спешил глава ополчения с небольшим отрядом. Видать, разбежавшиеся жители уже донесли до него дурные вести. Бенгта и Зверобой стояли в тени ближайшего дома. К счастью, девочка хорошо научилась слушаться его распоряжений.

– Что, чёрт возьми, здесь происходит? – проревел Тарислав, едва приблизившись.

Дроган подтолкнул к нему женщину.

– Заболевшие после смерти возвращаются в виде чудовищ. Их укус ускоряет течение болезни. Собери всех заражённых, свяжите их и ждите, пока мы разберёмся. Я отправляюсь к Стейну – постараемся выступить при первой возможности. Нам бы проводника до кургана предателей.

– Этого ещё не хватало. Мало нам было пробуждавшейся в могилах нежити, так теперь… – он обернулся к женщине. – Он правду говорит, не брешет?

– Правду, – тихо произнесла та.

Старшина ополченцев выругался.

– Тордек! Ты с ними уже ходил, проводишь до кургана. – Нахмурившись, Тарислав тихо добавил, обращаясь к Дрогану: – стало быть, вышла боком нам смерть Ультреда?