Текст книги "Чёрный лес (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сангулиа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Стой! – коротко крикнул Снуд.

Но было поздно. Стремясь быстрее покончить с раненным противником, его товарищ открылся для удара. Настоящий бой не похож на благородные поединки, которые воспевают барды, да и Дроган не был героем легенд. Воспользовавшись случаем, он плюнул в глаза Звижке и, когда тот замешкался, снёс ему голову одним мощным ударом.

– Паскуда! – процедил Снуд.

Дроган отступил, болезненно припав на больную ногу, и коротко пожал плечами, не сводя с бывшего соратника внимательного взгляда.

– Не я это начал.

– Не надо было в это лезть!

– Кто ж знал, – вздохнул воитель, переводя дыхание. – Герда, выручи Зверобоя!

Княжна кивнула и накинулась на оставшегося копейщика, прижимая того к стене яростными ударами. Тот отбросил бесполезное на короткой дистанции копьё и выхватил длинный тяжёлый нож.

Не успел Дроган договорить, как Снуд вновь бросился вперёд. Прикрываясь щитом, он наносил один удар за другим, не давая Дрогану шанса атаковать в ответ. Ему оставалось только отступать шаг за шагом. С каждым из них боль в бедре всё нарастала.

Сбоку раздался звон. Коротко обернувшись, Дроган заметил, как Стейн заваливается на бок, уронив клинок. Кровь из разбитой головы брызнула на пол. Часть её покрыла плиты совсем рядом со светящимся кругом, и Дроган успел с отвращением заметить, как Асхильд встала на четвереньки, подавшись вперёд.

Но внезапно резкая боль пронзила его собственное колено. Послышался неприятный хруст, и воитель с ужасом понял, что этот звук издали его собственные кости. Что-то внутри похолодело, а кишки скрутило от страха, когда Дроган почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Неловко взмахнув руками, воитель рухнул на каменные плиты, выпустив топор из рук. В глазах на миг потемнело. Сквозь марево Дроган видел, как сверху на него опускается булава. Времени уклониться уже не оставалось. Стало вдруг легко – в какое-то краткое, растянувшееся до бесконечности мгновение, к Дрогану пришло осознание того, что бесконечная война, которую он вёл, сколько себя помнил, окончена. Можно просто закрыть глаза и, наконец, отдохнуть.

Следом, вместе с пронзительной болью, пришла темнота.

Глава 35

Дроган огляделся. Всё смешалось в серых сумерках окружающего мира. На первый взгляд вроде бы ничего и не изменилось, но в то же время и без того мрачные цвета подземного зала поблекли ещё больше, а очертания предметов стали более размытыми, нереальными. Воитель опустил глаза и увидел собственное тело, над которым стоял Снуд. Возможно, так только казалось Дрогану, но он разглядел печаль в глазах своего убийцы. В конце концов, повернись всё иначе, и они вполне могли бы стать друзьями.

Но история складывается так, как складывается, зачастую против нашей воли.

Дроган взглянул на свои руки. Они были словно объяты бесцветным пламенем, сквозь них воитель отчётливо видел плиты пола. Не вполне понимая, как он вообще может видеть, Дроган отступил назад, отстранённо наблюдая.

Вот Герда вогнала клинок прямо в лицо врагу, которого отвлёк на себя Зверобой. Последний крик умирающего был коротким, больше похожим на всхлип. Последний из людей Снуда повалился на камни пола. Видно было, что победа далась Герде нелёгкой ценой – руки заметно дрожали, когда острие её клинка уставилось в пол. Она огляделась и поникла.

Зверобой обернулся туда, где лежало тело его хозяина. Издав протяжный не то рёв, не то вой, верный пёс серой молнией ринулся на убийцу, не обращая внимания на предостерегающий крик княжны. Снуд выставил щит и поднял руку с булавой, но это не помогло – Зверобой взвился в прыжке и его зубы сомкнулись на запястье монаха. Увлекая его свой массой, пёс повалил Снуда вперёд. Прямо на сверкавшую линию защитного круга. Глаза нежити, сидевшей по ту сторону, вспыхнули от жадного нетерпения. Асхильда поднялась на ноги и подалась вперёд.

Мир был словно окутан серой дымкой. Звуки приглушены, будто Дроган сидел под водой или в огромной бочке. Но защитный круг горел ярким голубым пламенем, превратившись в колышущуюся завесу. Здесь, по иную сторону бытия, он стал гораздо ярче, и Дроган видел, как колдовской огонь подался навстречу падавшим в него жертвам. Совсем как существо, которое его создало, пламя жаждало поглотить тепло их тел. Стоило Снуду коснуться голубых трепещущих языков, и оно жадно набросилось на монаха, пожирая, казалось саму его душу. Дроган невольно подался вперёд, отчаянно желая спасти своего верного Зверобоя, но было поздно. Пёс влетел в пламя следом за Снудом.

И оно не тронуло его. Пёс разжал челюсти, приземлился на лапы, встряхнулся и огляделся. Асхильд нахмурилась, глядя на внезапно появившееся в круге живое существо. Зверобой оскалился и зарычал, припав к земле.

– Зверобой, быстро назад, и захвати монаха! – раздался крик Герды.

Не теряя ни мгновения, Зверобой исполнил её указание. Схватив Снуда за ногу, Зверобой резко выдернул его труп за пределы круга под отчаянный вопль запертой в круге нежити.

– Паршивая сука, – процедила Асхильда.

Герда усмехнулась.

– Соскучилась по крови, упыриха? Ослабела без неё, наверное, за столько-то веков?

Асхильд издала протяжное низкое шипение.

– Ты осталась одна, девочка. С этим низшим существом. А я могу снять защитный круг, выйти, и уж поверь – моих сил вполне хватит, чтобы выпить тебя досуха!

– Но ты этого не сделаешь, – уверенно заявила княжна.

– Почему же?

– Потому, что за столько лет ты слишком привыкла бояться того, что находится снаружи. Ты обратилась после того, как провела ритуал. Сколько тебе тогда было? Зим тридцать? И в десять раз больше времени ты сидишь тут, одна, в страхе.

Асхильд молчала, с ненавистью глядя на Герду.

– Думаю, каждый из вас тогда получил то бессмертие, которое соответствовало его характеру. Например, ты пьёшь кровь.

Вампирша покачала головой.

– Ты испытываешь меня? Зря. Ведь здесь нет никого из моих былых товарищей, – из последнего произнесённого ею слова словно сочился яд. – Сейчас я сниму заклинание, выйду, иссушу тебя, и вернусь обратно. И никто мне не помешает.

Не сводя с Герды пристального, полного ненависти, взгляда, Асхильда подняла руки.

– Попробуй сделать это, и, клянусь Создателем, я обращу тебя в прах, – раздался чистый детский голос.

Дроган не удержал отчаянный стон, когда из теней, скрывавших коридор, выступила Бенгта. Не таясь, с гордо поднятой головой, маленькая девочка шла навстречу смертельно опасной нежити.

Но глаза той вдруг распахнулись, полные изумления и – страха?

– Ты? – удивлённо произнесла Асхильда. – Что ты тут делаешь?

Бенгта нахмурилась.

– Ты знаешь меня?

Во взгляде Асхильды появилось недоверие. Нежить прищурилась, словно погрузившись в размышления, затем кивнула каким-то своим мыслям.

– Понимаю. С тобой обошлись ещё хуже, чем со мной. Они использовали чары забвения, навсегда лишив тебя воспоминаний. Ты осталась бессмертной, раз за разом перерождаясь в новом теле, но при этом не помня, кто ты. Всё это в наказание за то, что ты отказалась выступить против меня.

Асхильда опустила руки, ссутулилась, и будто все прошедшие столетия разом навалились на неё.

– Думала, они тебя убили. Увы, я не смогу лишить тебя жизни. Ты права. Я давно сделала свой выбор и теперь его уже не изменить. Видно, судьба всё же нашла способ надо мной посмеяться.

В зале повисла тишина.

– Как благородно, – прозвучал вдруг низкий женский голос.

Дроган уже слышал его раньше и непроизвольно сжал кулаки. Отодвинув шпалеру с изображением книжника, в зал вошла высокая бледная женщина в чёрном одеянии.

– Равуна! – зашипев, вскинулась Асхильда.

Ведьма кивнула.

Давно не виделись, названная сестра.

– Подлая предательница и интриганка!

С этим определением Дроган был более чем согласен. Но ярость во взгляде Асхильды быстро сменилась страхом.

– Ты пришла сюда за мной? Даже тебе не преодолеть моё защитное заклинание!

Губы ведьмы растянулись в усмешке, хотя глаза её оставались холодными.

– Мне – нет. Но это милое животное дало мне отличную подсказку. Я достаточно давно нахожусь здесь, и услышала достаточно. Как звучало условие твоего заклинания? «Ни один смертный или бессмертный мужчина, ни одна смертная или бессмертная женщина, и ничто, чего касалась их рука, не может преодолеть защитный круг».

Асхильда медленно кивнула.

– Вот только, по сути, этот пёс – всё-таки не мужчина. По крайней мере, не в том смысле, который мы привыкли вкладывать в это слово.

Бенгта решительно заслонила Зверобоя своей спиной, словно возвращая ему долг за все те разы, что пёс защищал её. Рядом с ней встала Герда, обнажив клинок и приготовившись к бою.

– Ты не заставишь его убить эту женщину, какой бы отвратительной и мерзкой она ни была! – с вызовом произнесла девочка.

Равуна рассмеялась.

– Мне очень нравится, как ты её назвала. Но ты права. Не заставлю. Впрочем, мне и незачем подчинять это животное – я пришла со своими.

Ведьма взмахнула рукой и до всех, кто находился в зале, донёсся нарастающий грай вороньей стаи. Миг – и шпалера, закрывавшая тайный ход, была сорвана, а в зал ворвался поток из десятков галдящих чёрных птиц. Не останавливаясь, стая устремилась к замершей в ужасе Асхильде.

Часть птиц, не сумев выровнять полёт, с размаха врезалась в стены, падая на пол безжизненными комками перьев. Но большая часть стаи уцелела и накрыла нежить плотным, отрывисто кричащим, покровом. Дроган видел, как вампирша пытается отбиваться, хватая птиц и сворачивая им головы с быстротой, на которую не был бы способен обычный человек. Но всё же десятки острых клювов раз за разом впивались в её плоть, выдирая из неё целые куски. Вот в сторону Дрогана повернулось изодранное, безглазое лицо, с которого лохмотьями свисали обрывки кожи. Острые клыки нежити впились в одну из птиц, но те капли крови, что ей удавалось поглотить, уже не могли исцелить искалеченное тело.

Вскоре всё было кончено. Обглоданные останки Асхильды рухнули на пол. Защитный круг потускнел и погас.

Равуна переступила через начертанную мелом на полу линию, обозначавшую его границы, и встала над поверженным противником. В останках Асхильды ещё копошились уцелевшие вороны, ссорясь за лучшие куски падали, но всё было зря – утратившие силы, что поддерживали в вампирше нечестивое подобие жизни, те стремительно обращались в прах.

– А теперь – то, ради чего всё затевалось, – тихо произнесла ведьма и простёрла руку.

Словно под воздействием невидимого ветра, прах, оставшийся от Асхильды, поднялся над полом и собрался в руке Равуны. Стремительным движением она выбросила её ладонью вперёд, в сторону замерших в ужасе людей. Горсть праха ударила Бенгту, вскрикнувшую от страха и неожиданности. Герда молча бросилась в атаку, целя остриём меча в сердце ведьмы, но та лишь отмахнулась от княжны небрежным движением, каким люди обычно отмахиваются от назойливых насекомых. Этого оказалось достаточно, чтобы Герда отлетела в сторону и осталась на полу, прижатая к нему невидимой силой.

В это время Зверобой, не привлекая к себе внимания, обходил Равуну со спины и, улучшив момент, кинулся на ведьму.

– Спи, – велела та, не оборачиваясь.

И могучее животное рухнуло на пол, пролетев по инерции ещё несколько шагов.

– Что ты с ними сделала? – медленно выговорила Бенгта заплетающимся языком. – Что ты сделала со мной?

Лицо Равуны оставалось непроницаемым.

– Сейчас узнаешь, – пообещала она не выражавшим никаких эмоций голосом.

Девочка закрыла руками лицо и замерла. Дроган невольно стиснул бесплотные кулаки, подаваясь вперёд, но не в силах был уже ничего изменить. Бенгта стояла неподвижно около минуты, пока, наконец, медленно, не отняла ладони от лица. Её взгляд был пуст, будто смотрел куда-то за пределы окружающего пространства. Всё также неспешно, словно в полусне, она огляделась вокруг и, наконец, посмотрела прямо в лицо Равуны.

Ведьма кивнула.

– Ты вспомнила.

Бенгта нахмурилась.

– Ты сняла с меня проклятие, которое сама и наложила. Зачем?

Прежде, чем ответить, Равуна оглянулась на круг, в котором до сих пор угадывалось чёрное пятно – всё, что осталось от Асхильды.

– Скоро это место будет поглощено Чёрным лесом окончательно. Нам надо бы поспешить. Но, думаю, у нас есть в запасе пара дней, чтобы выбраться, так что я отвечу на твои вопросы. Мне потребовались века, чтобы признать – ты была права. Ещё тогда ты оказалась мудрее всех нас. Нужно было давно снять заклинание, удерживающее княжества в этом мире, и вернуть их назад. Не стоило трогать Асхильду. Да, конечно, я только что её уничтожила – но, по сути своей, она давно уже умерла. Века заточения оставили от неё лишь жалкую тень той, кем она была.

Лицо Бенгты оставалось напряжённым. Она не сводила настороженного взгляда с древней ведьмы. Будто свет и тьма воплотились на земле и теперь стояли друг напротив друга – маленькая девочка, подобная лучам солнца в летний день, и бледная женщина с горделивой осанкой и бледной, словно свежий снег, кожей.

– Почему ты передумала? – тихо спросила Бенгта.

Равуна поёжилась. Её спина ссутулилась, шея втянулась, и ведьма стала вдруг похожей на одну из ворон, с которыми она проводила так много времени. Сами птицы сейчас смотрели на свою хозяйку из окружавшего полумрака поблёскивавшими в свете единственной горевшей свечи бусинками глаз.

– Бессмертие – нелёгкое бремя, – вздохнула она, наконец. – Триста лет назад я была молода, боялась смерти. Вечность казалась мне тогда подарком. Но теперь, спустя века, обернулась проклятием. Я очень устала и хочу, наконец, отдохнуть. Но перед тем, как умереть…

Равуна нахмурилась и махнула рукой.

– Что ты хотела сказать? – мягко спросила Бенгта.

– Банальную чушь, – проворчала древняя ведьма.

Бенгта молча ждала, не сводя с неё внимательного взгляда, в котором читались понимание и сострадание. Наконец, Равуна нехотя проворчала:

– Я хочу увидеть небо родного мира. Вроде бы кажется, что оно было таким же, как здесь. Но нет. Это не так.

Бенгта покачала головой и огляделась.

– Столько смертей ради того, чтобы ты могла исправить ошибку трёхсотлетней давности. Только ради собственных эгоистических устремлений.

Равуна пожала плечами.

– Такая уж я. Другой уже не буду.

Бенгта кивнула.

– Ты можешь выглядеть молодо, но я вижу, что скрывается за этой маской. Древнее чудовище. И всё же – почему ты просто не пришла ко мне и не открылась?

Равуна разразилась долгим каркающим смехом.

– Как ты себе это представляешь? Ты потеряла память и была лишь девочкой с проблесками воспоминаний, суть которых не понимала, так? Признайся, иногда ты думала, что это демоны наводят на тебя морок?

Бенгта нерешительно кивнула. Равуна усмехнулась и продолжила:

– И тут являюсь я и говорю, что на тебе лежит проклятие и предлагаю отправиться со мной, чтобы снять его. Потому что сделать это можно только с помощью жизненной силы другого бессмертного, – Равуна сделала паузу, вновь невесело ухмыльнувшись. – Когда я, наконец, обнаружила тебя, ты уже успела встретить Дрогана. И тот знал меня не с лучшей стороны. Ну и как всё это выглядело бы?

Равуна развела руками.

– Пришлось заманить тебя сюда.

– И погубить столько людей!

– О, поверь, у них самих на руках было столько крови, что ей можно было бы заполнить небольшое озеро. Они всего лишь получили то, что им причиталось. Живущий насилием умирает в насилии – так говорили на моей старой родине.

Бенгта обернулась, с грустью глядя на бездыханное тело приёмного отца.

– Но Дроган…

– Был ничем не лучше, поверь мне. Или ты думаешь, что охотник на ведьм был безвинным агнцем?

Бенгта решительно тряхнула головой.

– Он защищал людей во имя того, во что верил! И, кроме того, ты решила их всех возможности искупления.

Равуна закатила глаза.

– Пусть так. Но время выходит. Тебе пора принять решение. Ты пойдёшь со мной?

Девочка посмотрела вокруг совершенно не детским взглядом, в котором читалась печаль.

– Освободи Герду и сними заклятие со Зверобоя. Он пойдёт с нами.

Равуна кивнула, и тут же невидимая сила, державшая княжну прижатой к полу, исчезла. Огромный пёс открыл глаза, растерянно огляделся. И тут же зарычал, увидев ведьму.

– Тише, мой милый, тише.

Пальцы девочки зарылись в его густую серую шерсть.

– Нам пора, – холодно произнесла Равуна.

Бенгта кивнула. Обернувшись, она встретилась взглядом с Гердой, молча стоявшей у стены с мечом в руке.

– Прошу, позаботься о его теле, – попросила Бенгта напоследок.

Герда кивнула.

– Он был хорошим человеком. Не волнуйся, я не оставлю его здесь.

– Спасибо.

Не добавив более ни слова, Бенгта развернулась и пошла ко входу в тайный туннель. Чёрной тенью позади следовала древняя ведьма. Её стая, подождав ещё немного, шумно сорвалась с места и вылетела за ними. Вскоре и девочку, и её мрачную провожатую, поглотила тьма.

Герда осела на пол и закрыла руками лицо. Напряжение, сковывавшее её, наконец, выплеснулось наружу. Опустив голову, княжна зарыдала.

– Живущий насилием умирает в насилии, значит? – послышался позади Дрогана голос.

Казалось, он чуть вибрировал в воздухе. Обернувшись, воитель увидел мужчину среднего роста с гладко выбритой головой. Крупный нос с горбинкой, маленькие цепкие глаза и кустистые изогнутые брови делали его похожим на стервятника. Дроган совершенно точно был уверен, что никогда не видел этого человека прежде, но вот голос его определённо казался знакомым.

– Удивлён, увидев меня в таком виде? – спросил его собеседник, усмехнувшись.

Дроган нахмурился.

– Твоё императорство?

Агарис Герион Иларет, отставной Император Фираксеона, От Чьей Поступи Сотрясалась Земля, некогда именовавшийся Несокрушимым и Вечным Владыкой Людей и Земли от Восхода и до Заката Солнца, чуть наклонил голову.

– Я думал, ты сгинул.

– Всё, что было явлено в подлунном мире, никогда не исчезает бесследно. Наоборот, с разрушением бренной оболочки я был освобождён.

Дроган кивнул, не произнеся ни слова. Молчание затягивалось.

– Вообще-то, нам пора отправляться в путь, – сказал, наконец, Агарис. – Я и так надолго задержался.

Дроган уже начинал чувствовать притяжение иных сфер. Они звали его, вибрируя в воздухе подобно бесслышной музыке.

И всё же он упрямо покачал головой.

– Я должен знать, что будет дальше с Бенгтой и Гердой. Что с Раудом.

– Нет, – решительно ответил Агарис. – Не должен. Теперь это уже не твоя забота. Как бы избито это ни прозвучало, воин, твоя война окончена. Настало время для отдыха. А с ними всё будет хорошо.

– Ты не можешь этого знать.

Агарис даже не попытался спорить.

– Не могу. И не знаю. Но вспомни, какими были последние слова, которые ты услышал от Бенгты. Она заботилась о тебе. Как ты думаешь, чего бы она хотела, чтобы ты тайно следил за ней, медленно теряя рассудок от невозможности помочь, постепенно превращаясь в безумного голодного призрака, или чтобы ты, наконец, обрёл покой?

Дроган знал ответ. Агарис молча протянул ему руку, и Дроган ответил рукопожатием. Обернувшись напоследок на Герду, Дроган произнёс:

– В одном ты прав – у них всё будет хорошо. Они сильные. Они справятся и без нас.

Затем Дроган повернул голову навстречу неземному свету, закрыл глаза и дал ему унести себя к иным горизонтам.

Глава 36

Слёзы постепенно высыхали на щеках. Герда подняла голову и огляделась. Догорал последний огарок свечи, и зал всё больше погружался в полумрак. Княжна вновь осталась одна, но теперь цель и выход были куда яснее, чем тогда, когда она сидела, сжавшись, в узкой нише древнего склепа. Как же она обрадовалась, услышав звук человеческих голосов! И вот теперь все эти люди мертвы. Стали трупами, такими же холодными, как окружавшие её стены.

По её вине.

И если судьба таких людей, как Стейн или Эспен, мало трогала Герду, то гибель Дрогана заставляла сердце сжиматься от боли. Пусть они и были знакомы всего ничего, княжна успела проникнуться тёплыми чувствами к этому спокойному рассудительному человеку.

Герда повернулась, и её вырвало на каменные плиты.

– Великолепно, – пробормотала княжна, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Этого ещё не хватало. Видел бы меня сейчас отец…

Свеча мигнула, готовясь угаснуть. Герда поднялась на ноги, чувствуя слабость и держась одной рукой за стену. Вложила меч в ножны. Отнеся фонарь ко входу в тайный туннель, она вернулась и обыскала Стейна, сняв с его тела последнюю свечу. Запалила фитиль, вставила её в фонарь, оставив старый огарок догорать на полу.

Пришло время выбираться.

Схватив Дрогана под мышки, Герда потянула его за собой. Тело оказалось слишком тяжёлым – едва пройдя пару шагов, женщина едва не рухнула на пол, оступившись. К горлу подкатил ком, но княжна подавила усилием воли желание разреветься. Для этого явно было не то время и место.

Отстегнув фибулу на плаще, Герда пропустила его под телом, перевязала, и потянула за свободный конец. Идти всё ещё было трудно, но всё же, благодаря меху, из плаща получились неплохие волокуши.

Герда продолжала изо всех сил тянуть, войдя в туннель. Тот был ровным и вполне просторным, чтобы двигаться, не опасаясь задеть головой потолок. Пройдя ещё пару десятков шагов спиной вперёд, княжна споткнулась обо что-то, лежавшее на полу. Герда выпустила из рук плащ и резко обернулась. Одна её рука легла на эфес меча, пока второй она поднимала повыше фонарь, чтобы разглядеть неожиданное препятствие.

Это было очередное тело. Невидящие голубые глаза смотрели в потолок, рыжие волосы рассыпались по полу. Шея Велимиры была повёрнута под неестественным углом, не оставляя сомнений в том, что послужило причиной смерти.

Герда недобро усмехнулась. Ну, значит, хоть тут жизнь не лишена определённой справедливости. Перевернув труп, она оставила его лежать у стены и двинулась дальше.

На долгое время – Герда не могла бы сказать наверняка, сколько прошло часов или дней – весь мир сузился до туннеля, освещённого лишь сиянием закреплённого на поясе фонаря. Шаг. Ещё шаг. И снова. Герда тащила и тянула тело Дрогана. А когда выбивалась из сил, останавливалась на привал. Еды и воды, снятой с тел погибших товарищей, хватило бы надолго. Постепенно туннель светлел, пока, наконец, Герда не выбралась на поверхность.

Снаружи стоял день. Оглядевшись, княжна сообразила, что оказалась по другую сторону храма. Посмотрев на лежавшее на земле тело Дрогана, Герда решила, что сподручнее будет сходить за лошадью. Она чувствовала себя усталой и постаревшей. Пошатываясь, княжна двинулась в обход, туда, где, по словам погибших наёмников, ждал их товарищ.

Тело Вейды лежало на ступенях, ведущих к храму. Падальщики не тронули его – казалось, руины были совершенно пусты. Остались лишь ветер, да трупы несчастных смельчаков, посмевших нарушить покой этого места. Открыв сумку ведьмы, Герда обнаружила внутри небольшую книгу с пожелтевшими страницами, под обложкой из толстой телячьей кожи. На ней не было ни одного символа, но Герда точно знала, что держит в руках.

Книга теней.

Осторожно, чтобы лишний раз не тревожить тело, княжна забрала сумку, нацепив её поверх своей кольчуги, под плащом. Прочитав короткую молитву. Она двинулась дальше.

Герда дошла почти до середины открытого пространства перед руинами, когда откуда-то спереди прилетела стрела, всего на палец разминувшись с её головой. Обидно было бы так глупо погибнуть сейчас, в самом конце пути.

Княжна отчаянно огляделась, но укрытия не было. Вскинув руки, она быстро проговорила:

– Не стреляй! Я – друг Стейна и его отряда! И за меня могут заплатить выкуп!

Ответом была тишина, но и нового выстрела не последовало. Где-то впереди послышалось тихое ржание лошади.

– Так я подойду?

Из-за разрушенной стены появился худой человека с болезненно-бледной кожей и рыжими волосами. В руках он держал лук с наложенной на тетиву стрелой.

– Я думал, ты ходячий мертвец, – вместо приветствия произнёс он.

Герда взглянула на себя и едва не рассмеялась. Грязный, порванный плащ. Бледные руки в ссадинах. Размазанная слезами грязь и кровь на лице. Неудивительно, что стрелок принял её за ожившего мертвеца.

А может, она и была им?

Герда тряхнула головой, отгоняя полубезумные мысли, проникавшие в разум, подобно холодным склизким слизнякам. Прошедшие события навсегда оставят на ней отпечаток. Но она должна выдержать.

– Меня зовут Герда. Твой отряд отправился сюда, чтобы меня найти.

Стрелок нахмурился.

– Я – Рауд.

Княжна кивнула.

– Я знаю. Дроган рассказывал о тебе.

Лучник обеспокоенно огляделся.

– Где остальные?

– Их нет, – выдохнула Герда. – Никого не осталось. Теперь только ты.

Недоверчивый взгляд Рауда упёрся в неё.

– Никого? – глухо повторил парень.

Герда покачала головой.

– Я вытащила только тело Дрогана. Поможешь перенести его сюда перед тем, как мы отправимся?

Рауд выглядел потрясённым.

– И девочка? – голос его дрогнул.

Щека Герды непроизвольно дёрнулась.

– Бенгта жива, но – княжна нахмурилась, не зная, с чего начать. – Это долгая и непростая история. Мы можем сначала заняться Дроганом? А потом я бы передохнула и рассказала тебе обо всём, что там случилось.

Был глубокий вечер, когда Герда закончила рассказ. В руинах пылало жаркое пламя костра. Постепенно княжна отогревалась и возвращалась в мир живых из обители мёртвых.

– Не верится, – покачал головой Рауд.

Герда кивнула. Медленно, словно язык с трудом его слушался, молодой лучник выговаривал слова:

– Я всегда думал, что умру первым. Я ведь болен, кровью кашляю каждый день. А вот, как оно всё повернулось. В итоге пережил остальных.

– Пути Создателя неисповедимы, – тихо отозвалась Герда.

Рауд отхлебнул горячего вина. Отблески костра плясали на поблескивавшей от пота коже его лица.

– Ведь рассказать кому – не поверят. Как мог выжить больной слабак, если пало столько крепких воинов?

Княжна пожала плечами и горько усмехнулась.

– Когда узнают, что я вернулась, история расползётся. Конечно же, сказители всё переврут. Попомни моё слово – наверняка окажется, что ты не остался снаружи охранят лошадей, а спустился вместе со всеми. Народ любит героев. И если их нет, то их просто выдумают.

– Несправедливо это всё. Я ведь совсем не герой.

Герда покачала головой.

– Ты не понимаешь, как это происходит. Ты выжил не потому, что ты какой-то герой сказаний. Ты станешь героем сказаний потому, что ты выжил. Тысячи безымянных людей, которым не повезло, хотя, может, они были больше достойны славы, сгинут в безвестности. А народ на площадях, слушая истории о нас, скажет «Этого не может быть!». Они тоже не понимают, что если бы этого не могло быть – не было бы и истории.

Рауд кивнул.

– И в итоге выходит, что все ошибаются.

– Такая вот ошибка выживших, – согласилась Герда.

Повисла тишина, лишь костёр потрескивал влажными сучьями, разбрасывая вокруг искры.

– Ладно, я пойду устраиваться на ночлег, – произнесла Герда, вставая.

Залезая в палатку, она оглянулась. Рауд следил за ней долгим внимательным взглядом, от которого Герде стало не по себе.

Герда проснулась посреди ночи. Некоторое время она не могла понять, что её разбудило. Вслушивалась в кромешную тьму, пока снова не раздался какой-то едва слышный шорох. Сердце учащённо забилось, предчувствуя опасность, а рука скользнула к рукояти кинжала.

Но тут же другая рука, крепкая и мозолистая накрыла её ладонь, не давая пошевелиться.

– Шшш, – послышался во мраке голос. – Не надо, тебе это не пригодится.

– Рауд? – неуверенно спросила Герда. – Что ты делаешь?

Кинжал вырвали из её руки.

– Тебе не понять, княжна. У меня никогда не было женщины. Тем более – такой. Прости, что так вышло, но ты – мой последний шанс. Не думаю, что мне долго осталось. Так говорили голоса. Все те дни, что я провёл здесь, они являлись во сне и говорили, что я умру один. Но видишь, как получилось? Они были не правы. Я им докажу. Докажу, что они ошибались.

Герда дёрнулась, но что-то тяжёлое прижало её к земле. Она почувствовала, как ступни её холодеют от ужаса.

– Мой отец заплатит тебе много денег, – лихорадочно зашептала женщина. – Я никому не скажу, что ты пытался сделать. Подумай, что ты творишь.

Ответа не последовало. Лишь кто-то в темноте дёрнул её за ворот так, что ткань затрещала. Герда принялась отчаянно, но безуспешно брыкаться. Чужие грубые руки уже проникли под её одежду.

– Подумай, что сказал бы тебе об этом Дроган! – прорычала княжна.

Рауд замер. Воспользовавшись моментом, Герда нанесла отчаянный удар головой, рассчитывая попасть в лицо стрелку, и успеть добраться до оружия. Ярость и страх придали ей сил.

Но она промахнулась. Судя по всему, отчаянный удар пришёлся в грудь лучника, и Герда вздрогнула от ужасной мысли, что, возможно, упустила свой последний шанс.

В темноте раздался задыхающийся кашель, и что-то брызнуло ей на лицо и шею. Отчаянно дёрнувшись, Герда вдруг почувствовала, как давление исчезает, и выбралась из-под навалившегося на неё тела. Ухватившись за край палатки, она дёрнула его, вырывая колышки из плотной земли, и оказалась снаружи.

Серп необычайно бледного месяца висел над руинами. Вокруг всё также стояла тишина, только за спиной раздавались судорожные вздохи и захлёбывающийся кашель. Чувствуя прилив уверенности, Герда двинулась туда, где лежало тело Дрогана, завёрнутое в походную постель, как в погребальный саван. Она знала, что ей нужно. Её руки сомкнулись на рукояти топора.

Но, когда она вернулась назад, всё уже было кончено. Бледный свет, проникнув в палатку, выхватил перемазанное кровью лицо Рауда. Его глаза были распахнуты от ужаса, который он пережил в последние мгновения своей жизни, захлёбываясь кровью, наполнявшей поражённые лёгкие. Один.

Герда поёжилась. Так и закончилась история отряда «Сумеречных котов».

«Живущий насилием, умирает в насилии».

Княжна покачала головой и закрыла палатку. Все её вещи оставались снаружи, и их было не так уж и долго собрать. Вскоре две лошади покинули проклятый город. Одна везла на себе живого, вторая – мёртвого. Остальных скакунов Герда прогнала, надеясь, что они сами сумеют найти свою судьбу, и та будет к ним благосклонна.

На перевале было тихо. Безумный каменотёс то ли спрятался, то ли исчез. Герда не стала его искать. Местные племена тоже не потревожили её в пути – возможно, никого из горцев не оказалось рядом. А может быть, им были интересны только те, кто шли к городу.

Два дня спустя Герда отыскала живописный холм, поросший изумрудным клевером. Тот, словно ковёр, устилал вершину и склоны, спускавшиеся к самому морю. Дрогану наверняка понравился бы этот вид. Герда не так долго знала этого человека, но почему-то чувствовала, что он был полон света.

«Пусть же его прах останется здесь, на вершине этого холма, и купается в свете вечно», – думала княжна, выкапывая глубокую могилу найденной в покинутом лагере мотыгой.