Текст книги "Копейщик (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Парсиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

Глава 42

Глава 42. Северный передел.

– История не такая уж и короткая, но рассказать ее коротко я постараюсь, – Верес окинул взглядом и противников, и союзников словно обычных собеседников, – Оглядываясь назад, я понимаю, что не так это и просто, решить, с чего начать мой рассказ. А если не знаешь с чего начать, начинай с нифрила, когда речь идет о политике, он неизменно оказывается основой и причиной всего.

По условиям подчиняющего договора я многие десятилетия был ограничен в правах свободной торговли. Мои прииски давали немало мелкой монеты, которую я не имел возможности потратить. Даже спустить добытый нифрил с отвесных скал было немалой задачей. Поэтому нифрил скапливался, считай, что мертвым грузом. Мною был создан исследовательский отдел, куда были собраны наукари самого разного толка, в том числе и те, кто помнит свои воплощения на Старшей Сестре. Среди последних сильных мог не было, но зато, как однажды очень точно подметила королева Карина, эти люди иначе мыслят. К этому могу добавить, что они так же иначе относятся к нифрилу, и, что самое важное, находят способы иначе его использовать. Так появились первые разработки в области хранения и передачи данных.

Князь посмотрел на Карину:

– Я знаю, королева, вы потратили немало сил, чтобы найти причину появления в нашем мире выходцев со Старшей Сестры. Совершенно особое отношение этих людей к могии нифрила может стать возможным направлением для поиска.

– Я приму это к сведению, князь.

Верес кивнул и продолжил:

– Я стал искать возможности применения новых знаний, и однажды заговорил с черепашьим принцем Бонифаном. Едва услышав о моих исследованиях, принц сразу выказал огромную заинтересованность и даже подсказал пути применения и предложил сотрудничество. У нас состоялся тогда тот знаковый разговор:

– Так вы говорите, – сказал он тогда мне, – Что ваша нифриловая башня построена на недосягаемой вершине неприступной скалы?

– Даже если найдутся смельчаки, что попытаются туда взобраться, каким бы числом они туда не отправились, чтобы их остановить достаточно одного опытного воина. А круглогодичная низкая температура и сильные ветра исключают перегрев и разрушение нифрила.

– Да. Трудно придумать место более надежное для хранения чего-либо, а особенно для хранения данных.

– Что вы этим хотите сказать, принц? – спросил я его.

– Ну, я ведь не только торговец, но и банкир, – ответил мне Бонифан, – Вы бы знали, князь, какая это вечная головная боль – сохранение тайны счетов и вкладов клиентов.

– Понимаю.

– Ваша башня могла бы стать идеальным местом хранения данных. Только нужно придумать, как эти данные туда передавать и как их потом оттуда извлекать. Не лазить же для этого каждый раз на гору…

Так у нас с принцем Бонифаном родился этот проект. Он настоял тогда, что проект должен оставаться в совершенной тайне. И я с ним согласился. Действуя в соответствии с нашим планом, мы начали скупать по всему средиземью участки на возвышенностях, чтобы впоследствии поставить на них вышки. Через эти вышки мы собирались передавать данные на нифриловую башню как в накопитель.

Все шло прекрасно, пока однажды один из моих порученцев, доставлявший важные сведения, предоставленные для проекта Бонифаном, не был убит, а тайные сведения похищены. Проект оказался под угрозой провала. Принц начал на меня давить, ведь утечка или того хуже обнародование похищенных данных обернулись бы для него колоссальной потерей репутации. А поскольку сведения не уберег мой погибший порученец, то и вина за пропажу прежде всего ложилась именно на меня.

Я начал расследование, в котором первым подозреваемым должен был бы стать сам принц Бонифан. Я не рассказывал о проекте ни одной живой душе, даже своему ближайшему советнику, а, следовательно, похищение камня с данными мог подстроить только он. Но для этого нужно было ответить на один важный вопрос, зачем принцу что-то замышлять против меня? Ведь он был прекрасно осведомлен в невозможности захвата нифриловой башни, а без нее проект терял всякий смысл.

Вскоре, не без подсказки королевы Карины, в поле моего внимания попала Объединенная Косметическая Компания, которая, как выяснилось, точно так же скупала участки на возвышенностях. Это можно было счесть простым совпадением, если бы та же самая компания не оказалась замешана в готовящемся переделе областей влияния на севере, пообещав помощь царю Фарадору во вступлении в торговый союз средиземья.

– Признайтесь, царь, – Верес обратился к Фарадору, – Вы ведь до сих пор полагаете, что компания оказывает вам поддержку только лишь в обмен на ваше согласие открыть для нее рынки сбыта?

– А разве могут у торговца быть иные интересы, кроме самой торговли? – переспросил воловий царь с некоторым недоумением.

– Видите ли какая штука, – начал пояснять князь, – В том, чтобы открывать для сбыта именно северные земли косметическая компания не слишком-то была заинтересована. Ведь в этом случае рынки северных стран в равной степени открывались и для ее главного конкурента – Зерновой Компании. При том, что до этого «косметичники» и без того неплохо здесь торговали, используя порты и водные пути, и таким образом имели перед своим конкурентом явное преимущество.

– Я этого не знаю, – проворчал Фарадор, – Я не торговец.

– Полагаю на этом они и сыграли, воспользовались вашим неведением в этой области, – Верес продолжил, обращаясь уже ко всем присутствующим, – Однако, как бы не тешил свое самолюбие царь Фарадор, и он, да и все мы для Косметической компании всего лишь мелкие правители захолустных малообжитых земель. Я это понял, когда сам в последний раз побывал в столице средиземья. Увы, один только ойсбургский рынок превосходит по площади всю Северградскую крепость. А помимо рынка в Ойсбурге есть целые торговые улицы и кварталы. Туда течет нифрил со всего континента.

– Но вы же сами сказали, князь, что захватить нифриловую башню невозможно.

– Это и застило мне взгляд, – согласился князь, – Пока я не взглянул на дело шире. Захватить башню нельзя, зато можно перекрыть подходы к горе Белроге. Пока в севергадской крепости сидели воины Красной собаки и сама Белрога их не интересовала, я вполне спокойно отправлял на гору отряды, но что если бы крепость захватил царь Фарадор? И не только крепость с прилегающими землями, а и все предгорье?

– Вам пришлось бы как-то договариваться с Фарадором.

– Увы, не с Фарадором, – князь покачал головой, – А с косметической компанией. И это при условии, что компания сама захотела бы со мной договариваться. В конечном счете с помощью Бонифана, собиравшегося предъявить мне допущение огласки, а тем самым и несоблюдение условия нашего с ним договора, компания нашла бы способы и вовсе выкинуть меня из моего собственного проекта.

Все обернулись на воловьего царя.

– Леший забери, – Фарадор недовольно скривился, – А я все никак не мог понять, почему эти «косметичники» так настаивали на захвате этих развалин. Поверьте, князь, сам я совершенно не хотел ссориться ни с вами, ни с Азум-ханом. Но компания поставила это как необходимое условие.

– Вот змеиное семя! – не удержался полковник Такамон, – Вы, царь, собирались помочь мне отбить крепость, а потом меня самого бы из нее и вышвырнули?

Фарадор насупился и пробормотал что-то невнятное про невыплаченные компании займы и кредиты. А атман Бенак вдруг неожиданно за него вступился:

– Стратегически план хорош, – похвалил он царя, – Фарадор хотел взять крепость опираясь на наши мечи, а после перевел бы на себя обязательства князя по подчиняющему договору. Я ведь не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь, атман, – подтвердил за воловьего царя Верес, – Согласно договору, я несу обязательства перед тем, кто удерживает крепость Северграда. И пока это был Азум, такое положение дел меня худо-бедно устраивало. А вот плясать под дудку Фарадора я не собираюсь, тем более, когда сам он пляшет под дудку косметической компании.

– У-у-у, а я теперь понимаю, почему от крепости отказался сам Азум-хан, – прозрел воевода Гоцек, – Князь Верес разгадал наши с Фарадором планы и сообщил о них хану. Ведь так?

– Так и было, – кивнул Верес, – Мои доводы хана убедили. Он понял, что север ему не удержать, и пообещал мне отозвать отправленное к крепости войско. К тому же, ни для кого из вас не секрет, что я поставляю хану вооружение. Он жизненно заинтересован в продолжении этих поставок, тем более теперь, когда я стал главой оружейной гильдии, даже с учетом того, что отныне эти поставки будут не бесплатными.

Верес обратился к Мангусту Бенаку:

– Кстати, атман, ладьи с вооружением для хана, я привел с собой. Как только озеро вскроется, они отправятся вниз по Хонаре.

– Хан с нетерпением ждет это оружие, – подтвердил Бенак, – Но я сразу должен сказать, князь, по поводу оплаты я не имею никаких предписаний.

– Об этом вам не нужно беспокоиться, – успокоил его Верес, – Теперь, что касается барона Накалая, которого воевода Гоцек так поспешно причислил к своим союзникам. Здесь в какой-то мере мне на руку сыграло простое везение. Так получилось, что мой порученец недавно оказался в оседлом Лисьем стане и увидел, что Лисы готовятся выступать в поход. Понимая, что на севере заваривается крутая каша, я тут же связался с бароном Накалаем и провел с ним переговоры.

– Все так, – подтвердил лисий барон, – Фарадор предлагал мне выступить на его стороне и обещал за это богатые земли.

– Вороньи холмы, если я не ошибаюсь? – уточнил Верес.

– Да, вороньи холмы.

– Полагаю, королева Карина при случае покажет вам эти холмы. Пока же поверьте на слово, никакого другого богатства кроме самих ворон там не находили. Фарадору нужен контроль над этими землями только потому, что через них проходит мой речной путь и есть удобный подход к Белроге.

– Я этого не знал, князь, – процедил барон, – Фарадор умолчал, что вы вовлечены в противостояние.

– И я вам верю. Однако, мы с вами заключили сделку, барон. Вы подтверждаете это?

– Подтверждаю, князь. Я сказал, что встану под ваши знамена, если вы обретете независимость от подчиняющего договора, и вновь возглавите союз северных племен.

– Как видите, барон, подчиняющий договор больше не имеет силы. А что касается нового союза севера, – Верес обвел рукой выстроившиеся перед крепостью войска, – Когда еще его заключать, если не сейчас?

– Князю Вересу вожаку Северного союза, ур-ра, – прокричал из толпы нелюдей чуткий на слух гоблин Чачу.

Вакула и Карина рассмеялись, но тут же королева горностаев снова стала серьезной:

– Я не буду даже пытаться высказать словами, как я тебе благодарна, князь. Не только за то, что за нами победа, а даже в большей степени за то, что тебе удалось избежать кровопролития.

– Ты как всегда права, Карина, – ответил князь, – Не все из присутствующих здесь верят в пророчество о приходе лукавого. А я так скажу, когда придет время битвы с нашим действительным врагом, вы еще порадуетесь, что сохранили сегодня свои войска.

– А я бы хотела только одного, чтобы в день грядущей битвы во главе нашего войска стоял ты, князь, – торжественно заявила Карина, – Я первой готова принести присягу князю Вересу и провозгласить его вожаком Северных народов.

– Не скажу, что Азум-хан меня совсем уж предал, но фронт оголил, – следом отозвался царь Вакула, – Этим он показал, чего стоит как союзник. Не вижу смысла после этого проливать за него кровь. Приношу присягу вожаку Вересу.

– Оба моих условия соблюдены. И я присоединяюсь к присяге, – склонил голову лисий барон, – Но было и еще одно условие.

– Верно, – кивнул князь, – Новый союз севера заключен, теперь поговорим и о новом переделе севера. И если кто-то захочет возразить, то пусть сделает это сейчас, когда дружины всех северных правителей находятся на этом озере, называемом Источном.

– Говори, князь, – голосом, не терпящим возражений, сказал царь Вакула.

– Северград и окружающие его земли, бывшие в отчуждении согласно подчиняющему договору возвращаются народу Урсы.

– Не возражаю. Согласен. Согласна, – подтвердили трое союзных князю правителей.

– Две крепости и относящиеся к ним земли восточнее Бунары отчуждаются у гусиного воеводы в пользу царя Вакулы, две крепости и относящиеся к ним земли западнее Бунары отчуждаются у царя Фарадора в пользу барона Накалая, две крепости и относящиеся к ним земли на северной границе царя Фарадора отчуждаются от него в пользу королевы Карины.

– Маловато, чтобы проучить Гуся, но я согласен, – сказал Вакула.

– Согласна, – сообщила Карина.

– Пусть будет так, – кивнул барон.

– Подчиняюсь, – Гоцек как умел изображал неудовольствие, но явно был рад, что легко отделался, – Я тоже присягаю князю Вересу, новому вожаку северных племен.

– Эк ты быстр, на ходу прям шнурки перевязал, – проворчал Гоцеку Фарадор и уже громче добавил, – Подчиняюсь и я. И чего там, тоже присягаю Вересу. На поддержку средиземья мне теперь рассчитывать не приходиться. Вот только, вы не рассказали, князь, самого главного, как вы сумели помешать косметичникам? Они ведь так кичились своими связями в торговом союзе и достойного противника в вас не видели.

– Охотно поясню. Только сначала, позвольте позвать сюда еще одного человека. Полагаю, сегодняшние события очень скоро станут достоянием широкой общественности. А потому стоит озаботиться, чтобы сведения она получила из первых рук.

Этим человеком оказался Хухля, держащий в руках диковинный нифриловый прибор.

– Этот молодой человек из заячьего народа, – сказал Верес, когда Хухля приблизился, – Создал так называемую социальную сеть, средство одновременного общения множества людей, даже находящихся далеко друг от друга. Сказанное одним мгновенно становится достоянием многих. Хухля, ты готов записывать?

– Конечно, мы давно в сетевом пространстве, – важно подтвердил тот и затараторил в свой прибор, – …Мы продолжаем прямую передачу в непосредственной близости от Северградской крепости. Еще недавно находившиеся здесь силы альянса Азум-хана и Средиземья самоустранились, предоставляя правителям северных народов самостоятельно решать свою судьбу. Общим решением князь Верес только что был провозглашен новым вожаком союза северных племен…

– Хухля, – перебил его князь, – Я позволил тебе присутствовать и даже записывать. Но будь добр делать это молча.

Хухля внял и замолк.

– Справедливости ради должен отметить, что косметическая компания права. На ее поле я действительно не являюсь для нее достойным противником. Поэтому я привлек на свою сторону их единственного конкурента, Зерновую компанию. Благодаря ее усилиям был пойман похититель и доказана его причастность к Черепашьему принцу. Поскольку Бонифан сам нарушил условия неразглашения тайны, я разорвал с ним договор в одностороннем порядке. Объединенная Зерновая Компания стала моим новым компаньоном. Она же, кстати, отдала свои голоса против вступления Фарадора в Торговый Союз Средиземья.

– Это я и сам уже понял, – хмуро подтвердил Фарадор, одарив недобрым взглядом человека в зеленом колпаке, – А как же те участки на возвышенностях? Если их скупал ваш бывший партнер и косметическая компания, то вам все равно придется с ними идти на сделку.

– К счастью нет, – Верес усмехнулся, – Я еще и свои участки им запродал через посредников с немалой наценкой. Так что, могу только пожелать Бонифану заняться пчеловодством. Я получил новый способ передачи данных, не по воздуху, а по воде. И на гораздо большие расстояния. Так что земли на возвышенностях мне больше нужны.

– Узнаю хватку красного князя, – рассмеялся Вакула, – Наказал Бонифана, да еще на нем же и нажился.

– А этот ваш проект, князь, он так и останется тайным? – спросила Карина, – Все-таки Бонифан и косметическая компания остались не у дел. Сохранять эту тайну уже не в их интересах.

– Вовсе нет. Держать проект в тайне уже не нужно. Скажу больше, я с умыслом пригласил сюда Хухлю, чтобы о новом проекте, благодаря его социальной сети, узнало как можно большее количество жителей.

Князь на какое-то время замолчал, подогревая всеобщее любопытство, а после заговорил, подражая рыночному зазывале, чем вызвал улыбки у присутствующих:

– Позвольте представить вашему вниманию «Платежный строй» или сокращенно «Пласт», новую услугу, до сих пор не оказываемую никем в средиземье, – Верес подмигнул Бенаку, – Отныне для оплаты товаров Азум-хану, а равно и любому другому человеку или нелюдю, больше не понадобиться отправлять с деньгами вооруженный до зубов отряд. Достаточно обратиться в любой филиал Объединенной Зерновой Компании и внести на счет нужную сумму. За скромный процент от сделки благодаря «Пласту» оплата будет переведена получателю в считанные мгновения.

С видом балаганного фокусника князь достал из кармана переговорную монету и засветил:

– Вызываю Азум-хана, – произнес он, когда монета набрала свет.

– Приветствую тебя, князь, – отозвался слегка искаженный, но отчетливо узнаваемый голос хана.

– Здравствуй, Азум. Ты готов к переводу?

– Да, леший заверни, я третий час высиживаю в конторе этих зеленоколпачников с целой телегой нифрила, – послышался слегка раздраженный голос, – Долго мне еще тут торчать?

Верес не успел на это ничего ответить, потому что из монеты раздался другой незнакомый голос, по всей видимости принадлежащий работнику филиала:

– Сумма от Азум-хана принята на расчетный счет. Начинаю передачу данных… Готово… Денежные средства успешно переведены на счет князя Вереса. Поздравляю! Пользуйтесь услугой «Пласт» в филиалах Объединенной Зерновой Компании.

– О-бал-деть! – произнесла по слогам королева Карина, после того как связь прервалась, – И какой процент от суммы вы берете, князь?

– Для вас, королева, будет существенная скидка, – князь улыбался, – Очень существенная.

Глава 43

Глава 43. Эпилог.

Ольха брела по Северградской крепости, уставившись себе под ноги, никого вокруг она не замечала. Зато ее сразу заметил Хухля, обрадовался и припустил следом:

– Волчица! Стой, я тебя ищу-ищу, а ты вон где бродишь, – Хухля был радостен, возбужден и желал присоединить к своему веселью весь мир, – Ты представляешь? Уже больше тысячи подписчиков по всему средиземью. Первая же новость моей социальной сети поставила на уши всю средиземную общественность. Князь Верес, новый вождь союза севера – просто герой дня, а больше всего люди заваливают вопросами про платежный строй…

– Хухля, ты молодец, – деревянным голосом похвалила Ольха, заставить себя разделить его радость она была не в силах.

– Еще бы, – Хухля сиял, не замечая ее подавленности, – А больше всего подписчики спорят, насколько выгодным окажется для князя его проект. Многие считают, что благодаря своему «Пласту» князь сравняется богатством с самим ханом. А? Ты сама как думаешь?

– Хухлик, извини, мне не до того сейчас, – Ольха тяжело вздохнула, – Поговори лучше с самим князем.

– А ведь ты права. Попрошу князя ответить на вопросы подписчиков, он и сам должен быть в этом заинтересован, – окрыленный новой идеей Хухля хотел уже мчаться, разыскивать князя, но сообразил уточнить, – Волчица, а где князя искать?

– Можешь подождать здесь. Обещал скоро сюда прийти.

* * *

Ефим стоял на крепостной стене, взгляд его блуждал по окрестным лесам:

– Ты знаешь, Прохор, – сказал он своему товарищу, – А я был уверен, что здесь Ваську встречу.

– По всему так и должно было выйти, – согласился Прохор, – Леха говорил, что ему писарь замковый рассказывал. Кого призывали по осени, те в роту Вепря попадали. Надо поговорить, вон хотя бы с сотниками. А то, давай княжну попросим разузнать, она тут всюду вхожа и нам чай не откажет.

* * *

Ольху окрикнул знакомый голос. Она обернулась и обрадовалась:

– Ясень, леший тебя закрути, как ты здесь оказался? – она заулыбалась и позволила старшему порученцу себя обнять.

– Познакомься, Ольха, – сказал Ясень, – Это Миха из медвежьего племени. Это он научил передавать нифриловый посыл по воде.

Ольха посмотрела на молодого парня в одежде из выделанных шкур. Он и впрямь по оборотню был медведем.

– Да, уже наслышана. Рада знакомству. А вот познакомьтесь, это Хухля, тот кто изобрел социальную сеть. Без водной передачи посыла, полагаю, он бы тысячи подписчиков так быстро не набрал.

– И я рад, – Миха пожал Хухле руку и перевел взгляд на Ольху, – Тоже о тебе наслышан. Ясень мне все уши прожужжал. Мол Ольха у нас то, да Ольха у нас се…

– Да, ладно, – Ольха немного смутилась, но ей было приятно убедиться, что Ясень о ней помнил все это время.

К ним подошли Ефим и Прохор, они остановились в нескольких шагах, вежливо дожидаясь, когда на них обратят внимание.

– Ой. А вот те матерые дядьки, что спасли меня на Ойсбургском базаре. Знакомьтесь, – Ольха представила Ефима и Прохора Хухле, Ясеню и Михе.

После обмена рукопожатиями Ефим обратился к Ольхе:

– Послушай, дочка, я надеялся в роте Вепря найти своего сынишку, Ваську. Тебе случаем про такого ничего не известно?

– Так вы Васин отец? – она потрясенно смотрела на Ефима.

– А ты с ним встречалась?

– Встречалась, и не раз, – Ефим с не меньшим потрясением выслушал ее рассказ, как она познакомилась с Васей, как потом он дважды со своей десяткой ее выручал.

– Так это что получается, – не удержавшись, перебил ее рассказ Прохор, – Васька тебя в Ойсбурге в тот же день видел, что и мы?

– Получается так, – подтвердила пораженная Ольха, – Вы же с ним буквально чуть разминулись.

– То-то я тогда на реке его чуял, – сокрушался Ефим, – Как же нас судьба-то разводит. Я ведь с ним и попрощаться не успел, трое Лисов прямо с делянки забрали, совсем, кстати, недалеко отсюда.

– Трое Лисов? – удивленно переспросил Ясень.

– Ну, самих Лисов мы не видели, только следы, – Ефим пожал плечами, – А ни кто они, ни как их звать нам не известно.

– Ну, положим, как их звать известно, – поправил Ефима, подошедший к ним бывший заставник.

– Дядя Леша, – обрадовалась Ольха старому наставнику, что помогал ей обрести двуцветный образ на запястье, – А вы-то откуда про Лисов знаете?

– Мне бы не знать, – хмыкнул воин, – Гаврила Михалыч как никак там при замке писарем штаны протирает. Он говорил, что мальчишек к ним трое Лисов приводили: Дроло, Мегул и Фидол.

– Вот уж тесен мир, – Ясень потер переносицу, – Не знаю, как вы расцените новость, но двое из троих сегодня умерли. Один был виновен в смерти нашего товарища, а другой был кровником Михи.

* * *

Дроло спешил с хорошими новостями. Лисий бог внял его молитвам, у Лисов теперь будет своя земля. Его мечта осуществится, у него будет свой дом, где он сможет провести старость. Дроло пока не собирался совсем оставлять кочевую жизнь, но сыновьям пора заводить семьи. Пойдут внуки, кому как не деду озаботиться их воспитанием? Его внуки не будут кочевать, они станут землевладельцами, он это решил для себя твердо.

Уже подходя к их лесной устроенной особняком стоянке, он почувствовал тягучее затишье. Неужели его непоседливые сыновья ослушались и опять сорвались куда-то? Но, нет. Вот вьется дымок от костра, их кони на месте. А вот и оба его сына, тихие и умиротворенные, какими никогда не были при жизни. Их с детства нельзя было оставлять друг с другом наедине. Сразу находился повод для ссоры. Если и могло их что-то заставить забыть о вечных распрях, то только сказки про хитрого лиса. Эти сказки они могли слушать сколько угодно.

Дроло спешился с коня и подошел к сыновьям. Судьба распорядилась с потрясающей точностью, назначив каждому смерть в соответствии с его нравом. Фидол был скрытен и себе на уме, не выпускал наружу свои чувства. Он получил едва заметный укол острого меча, даже крови почти не вытекло. А Мегул был порывист, как говорят душа на распашку. Распахнули ему душу, рассекли грудь двуручным топором, от страшной раны обнажились осколки ребер. Вот и все, никогда больше не будут они ругаться и ссориться. А слушать отныне будут, не перебивая, как слушали детьми. Дроло уселся на землю рядом, уложил их головы себе на колени и стал рассказывать их любимую сказку про то, как хитрый лис обманул волка и медведя…

* * *

– Мне судьба тех Лисов безразлична, – Ефим только отмахнулся, – Про Ваську моего, кто-нибудь что-то слышал?

– Его мангусты вчера пленили., – Ольха помрачнела. Она указала на новых подошедших, – Вот эти ребята из его десятки: Короток, Вершок, Бобры и братья Цапли. Они вам лучше расскажут.

Вытолкнутый товарищами вперед жутко смущающийся Короток уже открыл было рот, чтобы начать рассказ о том, как их десятник попал в плен, когда раздался негромкий властный голос:

– По какому поводу собрание?

Все обернулись и посмотрели на князя Вереса.

* * *

Макарка оперся локтем о землю и, морщась от боли в затекших связанных запястьях, с трудом принял сидячее положение. Он привычно уже глянул на Васю, убедился, что тот дышит, едва слышным дыханием человека, спящего под заклятием заморозки, и тихо окликнул Акима:

– Аким, ты там как?

Аким заворочался, перевалился на другой бок лицом к Макару:

– Жив пока, только замерз сильно.

Они все трое лежали на каком-то хвойном настиле. Им кинули несколько старых шкур, но шкурами укрыли Васю. Ему нужнее. В воздухе пахло приближающейся весной, однако лежать неподвижно под открытым небом было очень холодно. Впрочем, они были в равных условиях вместе с остальными ранеными из войска «змеиной петли», лежащими здесь же рядом в срединной части на скорую руку разбитого походного лагеря.

Макар попытался разогреть тело упражнениями. Стерегущий их страж посмотрел на него недовольно, но промолчал. Он, как и Аким, не знал, чем закончился штурм крепости, был в отключке все это время. Но догадаться, что крепость устояла было не трудно. Стяг Вепря по-прежнему реял над стенами и с этого мета был прекрасно виден.

– Акима, – снова шепнул Макар, – Смотри-ка сюда люди идут.

Аким, кряхтя, нехотя задвигался и тоже уселся:

– Так это ж наши, – возбужденно зашептал он, – Гляди, Макар, там наши. А еще Ольха, Вепрь, сотник Куч.

– А еще Васькин отец с ними, и дядька Прохор, – на Макаркин лоб наползала морщина сомнения, – Морока нифрильная. Нам это не мерещиться?

– Вообще-то ты прав. Вепрь, Куч, княжна – это бы еще куда ни шло, я даже готов допустить вероятность присутствия здесь князя Вереса. Но там еще и человек с медведем-оборотнем. А это уже точно перебор. Не, точно морок, – Аким устало откинулся на спину, – Расслабься Макар. Будем считать это коллективным глюком.

Полковнику Такамону пришлось лично выйти на встречу пришедшим:

– Приветствую князя Вереса, атмана Вепря и всех остальных, – сказал он ровным голосом, – Чем обязан?

Странная делегация остановилась в нескольких шагах от стражи, не пересекая невидимой границы лагеря. Полковник ожидающе смотрел на князя, но вперед неожиданно выступил маленького роста боец из мышиного народа. Он протянул раскрытую руку, показывая очень крупный нифриловый камень:

– Вот, – сказал он.

– Что это? – недовольно спросил Такамон.

– Голубиное яйсо, осень сэнный камень, – пояснил Мышонок, – Это за насых.

– Насколько я понял, он предлагает вам выкуп, полковник, – с усмешкой сообщил князь, – У вас трое пленных парней. Зачем они вам?

– Они подняли мятеж среди местных, выступили против хана с оружием в руках, – полковник глядел на князя исподлобья, – И предстанут перед ханским судом.

– Одумайтесь, Такамон, – попытался вразумить полковника князь, – Что по-вашему скажет хан, когда узнает, что вас наголову разбил паренек первого года службы, едва дослужившийся до десятника?

– Я не буду выгораживать себя перед ханом. И мятежников я вам не выдам. Ни за какие деньги, – упрямо сказал полковник.

– Полковник, – вперед выступил Ефим, – Один из тех парней мой сын. Стоит ли наказывать его за то, что вы узнали об отмене приказа слишком поздно?

– Я даю вам слово атмана, что об этих бойцах позабочусь как о своих собственных. Но их дальнейшую судьбу решать не мне, – жестко ответил Такамон, и уже мягче добавил, глядя на Ефима, – Им ведь еще служить и служить. А с таким чувством самосохранения как у них, не лучше ли будет им за счет Азума прокатиться по миру, посмотреть дальние города, чем опять вставать в строй и подставлять грудь под копья и стрелы? Это я вам говорю, как отец отцу. А князь Верес, я уверен, замолвит за них перед ханом свое слово. И не менее уверен, что хан князю не откажет.

– В этих словах есть смысл, – нехотя согласился князь. Он уже понял, что полковник не изменит решения, какие бы доводы ему не приводили, а приказать ему он не мог. Горькая насмешка судьбы: он одержал большую победу и вернул Северград, его провозгласили вожаком нового альянса, но он оставался бессилен перед упрямым полковником союзного войска, – Ефим, я обещаю, что поговорю с ханом в ближайшее время.

Ефим опустил голову и молчал. Что ему оставалось? Попытаться освободить Ваську в одиночку? Или того хуже, ему на помощь кинется Прохор, а может и еще кто-то? Ваську все равно не отобьют, и ждет их либо смерть, либо острог.

Все остальные молчали, будто не решаясь уходить и ожидая от Ефима какого-то решения. Но не было у Ефима другого решения. Один только Короток вдруг схватил полковника за руку и, прежде чем тот успел ее отдернуть, вложил в нее камень:

– Ты пообессял, полковник. Не забудь. Ты пообессял о них позаботиться.

В глубочайшем наведенном нифрилом сне Вася был далек от происходящего, он крепко спал и опять видел то, что не давало ему время от времени покоя по ночам. Только на этот раз он провалился в этот набивший оскомину сон еще глубже и кроме тоскливого березового леса увидел то, что этому лесу предшествовало. В этом странном сне его почему-то звали не Васей, а Андреем, но как это часто и бывает во снах, странным ему это не казалось.

Андрей привычно пощелкал мышкой, сворачивая окна мессенджеров и страниц соцсетей. Не отвеченных писем и сообщений не осталось. В онлайне не «светился» ни один из тех, с кем он захотел бы уйти на часок другой в переписку. Часы в правом нижнем углу экрана показывали 22–17. Время детское, спать не ляжешь, надо себя чем-то занять. Уже собираясь захлопнуть крышку ноутбука, он задержал взгляд на рекламном баннере сетевой игры с изображением брутального демона. Вслед за демоном в баннерном окошке проявился белокурый рыцарь с выплывающим призывом: «Пройди сквозь ад».

Андрей невесело усмехнулся. Если он сейчас не возьмет водки чтобы догнаться, то ад ему будет обеспечен сегодня, а если возьмет, то учитывая объем уже выпитого ад будет завтра. А кто виноват? Сам виноват. Накидался раньше времени. Теперь, если больше не пить, уснуть он не сможет, проверено. А чтобы гарантировано уснуть, придется брать не меньше чекушки. А двести пятьдесят лягут на два литра пива так, что похмелюга будет аховая. И какое из двух зол окажется меньшим?