Текст книги "Копейщик (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Парсиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

– Ну, может оно нам и к лучшему. Нам сподручней отбиваться покуда крепость наша не растаяла.

На этот раз полк «Змеиной петли» готовился к осаде более основательно, хотя и с оглядкой на поджимающие сроки. Без запасов продовольствия время у него было ограничено. Тем не менее три сотни бойцов были отправлены в лес, где выискивали и валили тонкие засохшие на корню деревца, так называемые сухари. Рубить плохо поддающийся топору живой напитанный промерзшей влагой лес им было некогда. У сухарин срубали ветки и волокли тонкие стволы к озеру, где сколачивали из них осадные башни, а после, позаимствовав прием защитников крепости, предусмотрительно обливали башни водой, отчего те покрывались ледяной коркой. Опасались, и не без оснований, что изобретательные защитники попробуют эти башни поджечь.

Вася держал с Акимом военный совет. Когда замысел нападающих стал понятен, принялись искать способ противодействия. А замысел был очевидно прост. Под прикрытием осадных башен противники дотолкают их до стен крепости, затем перекинут с башен трапы и по ним перебегут на стену. Способ противодействия придумали и довольно быстро. Аким переговорил со старшинами нелюдей. Связались с Макаром, который в крепость еще не вернулся, и дали ему задание. К утру, когда Макар со своими следопытами сделал, о чем просили, и без приключений пробрался в крепость, они были готовы к отражению атаки.

С наступлением утра полк снова пошел в наступление. На этот раз они не спешили. Пять оставшихся сотен полка выстроились за пятью башнями. А потом башни пришли в движение. Медленно, шаг за шагом они сближались с крепостью. Конница погибла все ж не напрасно, вскрыла все проруби, надеяться на то, что какая-то из башен провалится под лед не приходилось.

К полудню башни сблизились на расстояние выстрела самой дальнобойной метательной машины. Аким привычно залез к Васе на смотровую площадку. Отсюда видно было, как тесаные полозья башен, толкаемые бойцами «Змеиной петли», скрипя, ползут по озерному льду.

– Как обстановка? – спросил Аким.

– Рано пока, – ответил Вася, не оборачиваясь, – Побережем орудия. Начнем, когда подойдут на расстояние уверенного попадания.

Через какое-то время солнце, с утра светившее наступающим в спину, обошло их по горизонту и зависло с боку. Солнечные лучи теперь отражались от сверкающих ледяной коркой башен, заставляя жмуриться от тысяч солнечных зайчиков. Но Вася дал им подойти еще чуть ближе. Он уже слышал со своего места негромкие голоса и натужные хеканья, толкающих башни бойцов.

– Ледяными заряжай, – крикнул он, и нелюди засуетились у метательных машин, – По башням пли!

Ледяные глыбы отправлялись в полет только лишь для того, чтобы вдребезги разлететься о башенные стены. Со стороны нападающих послышались ободряющие крики. Их башни уверенно держали удары ледяных глыб, и сами они уверились, что их задумка удалась, еще немного, и они захватят ненавистную крепость и перебьют всех защитников. Не учли они другого. Вася с Акимом и не рассчитывали разбить башни, они хотели только разбить покрывающий башни лед. Уже после первого залпа, ледяная корка отвалилась почти полностью. Солнечные лучи перестали отражаться от темно-серых бревен.

Для верности Вася отдал приказ на еще один залп ледяными глыбами, а следом пришел черед зажигательных снарядов. Нападающим, раз уж они использовали для строительства сухостой, следовало его вымочить, чтобы бревна набрали в себя воду, но они этого не сделали. Может не подумали, может не успели. А скорее всего, просто раньше никогда не видели льда и не знали его свойств, решив, что раз лед – это та же вода, так бревна станут от него мокрыми. Так или иначе, под сбитой ледяной коркой открылась совершенно сухая древесина. Густо обмазанные добытой Макаркиным отрядом смолой, запущенные машинами подожженные чурки сразу запалили башни. Чтобы увеличить количество возгораний, гоблины пускали подожженные дротики и копья. Нападающие пытались заливать огонь озерной водой, но под огнем защитников, да не имея под воду подходящих емкостей, эти попытки ничего не дали. Башни запылали как факелы.

Засевшие внутри башен штурмовые отряды оказались в огненной ловушке, те, кому удавалось выскочить, катались по льду, чтобы сбить пламя с горящей одежды, но в них уже летели дротики и стрелы. Некоторые, потеряв самообладание кидались к ближайшей проруби и черпали из нее на себя воду прямо руками, этих под лед затащили кикимы.

Башни пылали все жарче, и войско «Змеиной петли» вынуждено было выйти из-под их укрытия, вновь оказавшись уязвимым для метательных снарядов. И снова ледяные глыбы, бревна, копья и дротики отправились в несущий смерть полет. К Васе на его наблюдательное возвышение вскарабкался Макар.

– Если добивать, то сейчас, – прокричал он Васе.

– Согласен, – Вася обернулся, чтобы оценить готовность их войска к контратаке.

Отряды нелюдей выстроились в несколько цепей перед скрытыми ведущими наружу лазами. Вася спрыгнул со своего возвышения, подхватил копье и щит:

– Как только вступим в бой, стрельбу прекращай, – крикнул он старшине гоблинского расчета, – В контратаку вперед!

Вася первым пригнувшись нырнул в узкий лаз. Остальные за ним, кто через лазы, кто спрыгивал наружу прямо со стены. Оказавшись за переделами крепости, нелюди быстро строились. Древесники, как менее уязвимые, становились впереди. За их спинами гоблины с дротиками. Чухи воевать не пошли, их миролюбие не позволяло им поднимать оружие против кого-либо, зато по озерному льду задолбила колотушка, призывая кикимов выходить на лед. Почти четыреста нелюдей готовились выйти превосходящими силами на открытый бой.

После второй неудачной атаки у полка «Змеиной петли» в строю едва оставалось три сотни бойцов. Да и те, кому удалось выйти из поля поражения метательных машин, потратили много сил, и сейчас их корежило откатом от нифриловых заклятий, хватало и раненых. Боевое построение после отступления было нарушено, поэтому контратака нелюдей благодаря внезапности в первые мгновения даже не встретила толкового сопротивления. Доходило до того, что одни самоотверженно подставлялись под удар, чтобы дать возможность другим отступить и перестроиться, но натиск нелюдей набрал хорошую скорость, не то что строиться, войску «Змеиной петли» не оставляли возможности даже для бегства.

Вася уже видел невдалеке искаженное гневом лицо полковника. Тот посылал атакующие проклятия, и не понимал, отчего нелюди так нагло лыбятся, не поддаваясь их воздействию. Не мог же он знать, что защитников крепости оберегает, отводя от них большую часть силы заклятий, очень крупный камень, голубиное яйцо, покоящееся на алтаре под часовней, вплавленное в глыбу льда. До полного разгрома неприятеля оставалось считанные шаги, когда Макар вдруг закричал, указывая куда-то рукой.

– Подмога. Вась, к ним идет подмога!

И точно, прямо на них по ледяному руслу Хоноры на полном скаку шла конная рота под знаменем мангуста.

– Отходим! Все назад! – Вася и Макар хватали нелюдей за руки, за плечи, – Назад! Назад!

Им дали отступить. Остаткам почти разгромленного полка было не до боя, они в спасение то свое еще поверить не успели. А конница подходить близко к стенам благоразумно не стала, удовлетворившись тем, что контратака прервана и союзным силам больше ничего не угрожает. Кикимы просто попрыгали в черные провалища прорубей, гоблины, добежав до стены, юркали в узкие лазы, древесники карабкались по спущенным со стены лестницам. Вася готов был выдохнуть, добить полк не удалось, зато сами остались целы, а подкрепление нападающим в текущем положении мало что даст. Даже если это подкрепление из конных мангустов личной ханской гвардии. Ледяных глыб в крепости хватит и на них, главное, что удалось отступить обратно в крепость без потерь.

Он уже хлопнул Макара по плечу, давая понять, что они остались последними, пора лезть и им, как увидел его округлившиеся глаза:

– А, чтоб его леший. Акима! – Макар указал рукой Васе за плечо.

Предчувствуя недоброе, Вася обернулся. Аким, замешкавшись, умудрился отстать от остальных сил, и теперь бежал по скользкому льду, да еще не желая выпускать из рук свой громоздкий тяжелый арбалет. Все время боя Вася приглядывал за ним, а в миг отступления выпустил из вида. До стены ему оставалась какая-то сотня шагов, но его преследовали двое конных.

Вася кинулся навстречу. Аким на бегу ему что-то орал, но Вася почему-то его слов не слышал, зато ему было хорошо слышно дыхание бегущего следом Макара. Конник что-то тяжелое метнул Акиму в спину и тот упал. Верховой доскакал до Акима в тот же миг, что добежал до него и Вася. Он успел подставить щит, прикрыв Акима от удара, и не увидел замаха второго подоспевшего конного. Бок обожгло как огнем, и Вася понял, что его ранили, он еще успел увидеть, как на конного метнулся в прыжке Макар, а потом он потерял сознание.

Глава 41

Глава 41. Противостояние.

Атман отборной конной роты Мангустов личной гвардии Азум-хана, умело объезжая бледных от усталости бойцов «Змеиной петли», осадил коня, едва не сбив с ног человека в высоком головном уборе. После тяжелого боя тот еще часто тяжело дышал.

– Рад видеть тебя в живых, Такамон, – Мангуст приложил кулак груди, обозначая приветствие, – Я вижу, спешил не зря.

– Ты очень вовремя, Бенак, – полковник снял свой высокий головной убор, достал белый плат и обтер высокий лоб, – Если б не ты, мой полк был бы уже мертв. Спасибо.

– Благодари хана, – скуластое лицо Мангуста, будто вырезанная из дерева личина, ничего не выражало, только в раскосых глазах плескалось свойственное его народу лукавство, будто бы он знает о собеседнике что-то такое, что сам тот хотел бы скрыть, – Мы не могли выйти с тобой на связь. Мне пришлось гнать, не щадя лошадей.

– Мы шли водой, так быстрее, – полковник вынужден был оправдываться перед младшим по званию, – А на воде у нас нет связи.

Мангуст покачал неодобрительно головой, но ничего на это не ответил. Он привстал на стременах, глядя через головы бойцов, замахал рукой, давая кому-то знак. Через минуту к ним приволокли трех пленных.

– Мы тебе еще кое в чем помогли, Такамон, – сообщил Мангуст, – Взяли пленных.

– Они живы? – Такамон с сомнением оглядел бездвижные тела.

– Конечно, – подтвердил Мангуст Бенак, – У мертвых пропадает послужная дорожка. А я хочу посмотреть, откуда взялись эти бойцы.

– Они без сознания, атман, – обратился к Бенаку один из тех, кто притащил взятых в плен, – Один тяжело ранен, его пришлось заморозить. Другой получил обухом по затылку, ничего страшного, но еще не очухался. А третьего сильно помяли, он умудрился ранить нашего воина, когда тот был на ускорении.

– Оголите им левые руки, – приказал Бенак.

Воин достал нож и один за другим взрезал пленникам левые рукава.

– Все из роты Вепря, – сказал он после осмотра, – Один десятник, другие двое – рядовые бойцы.

– И все трое из волчьего племени, – добавил Такамон, стараясь скрыть досаду в голосе. Он еще только начал отходить от горячки боя, но уже накатывало на него осознание позора, сомнений не осталось, его разбил простой десятник.

– То, что все трое волки, еще не связывает их с урским князем, – щадить чувства Такамона Бенак не собирался, – Ты ведь об этом подумал? По мне так они больше похожи на обычных дезертиров.

– Я пока ничего не думаю, – ушел от ответа Такамон, – Я знаю только, что рота Вепря в плену у Гусинов. Может ты знаешь, Бенак, откуда здесь взялись трое Волков из роты Вепря? И как к ним попало его ротное знамя?

– Я тоже не знаю, – рассмеялся Мангуст, – Зато, полагаю, это знает сам Вепрь. И очень скоро ты сможешь спросить об этом у него самого.

– Ты насмехаешься надо мной? – Такамон сердито посмотрел на Мангуста. Он конечно был обязан ему спасением, но неуважения от ротного атмана полковник терпеть не собирался.

– Нет, что ты, – Бенак прекратил смеяться, – Просто с коня я имею лучший обзор. Вепрь будет здесь через несколько минут, – и уже обращаясь к своему воину добавил, – Уберите пленников куда-нибудь с глаз долой, позже я хочу сам их расспросить.

* * *

На подмогу к своему царю Вепрь все-таки успел. Вовремя подошедшая рота ударила в спину осаждающим его Гусям. У царя Вакулы, держащему оборону с остатками войска в небольшой крепости, к тому времени закончилась еда, и почти не осталось воды. Когда из леса показалась рота Вепря, царь сначала подумал, что к нападающим идет подкрепление и крепко выругался. А когда рота начала колоть и резать Гусинов, царь воздал своему богу краткую хвалу и самолично вывел на бой своих бойцов из крепости. Застигнутые врасплох Гуси пустились в бегство, убежать, правда, удалось немногим.

После боя, атман Вепрь доложил царю о своем освобождении из плена, представив ему Ольху как спасительницу, присланную князем Вересом, а заодно пришлось рассказать и о том, что его знамя теперь развевается над северградской крепостью.

– Я слышал об этом, и я тебя не виню, Вепрь, – великодушно сказал на это царь Вакула, – Ты сделал все что смог и, главное, избежал позорного пленения знамени. А что касается Северграда, мы пойдем туда вместе, – царь с ног до головы оглядывал Ольху и качал головой, будто не верил своим глазам, – Как бы то ни было, маленькая княжна спасла не только тебя, но получается, и меня тоже, теперь я просто не могу остаться в стороне и не помочь князю Вересу.

Вепрь если и был удивлен таким решением своего царя, то вида не подал. А через два дневных перехода они, слившись в одно войско, насчитывающее теперь около пяти сотен бойцов, выходили на лед озера Источного.

– Я слышал, что крепость почти полностью разрушена, – удивился царь Вакула, глядя на сверкающие льдом стены.

– Я и сам удивлен, царь, – вежливо ответил Вепрь, – К тому же перед крепостью я вижу войско. Уж не готовится ли штурм?

– Это мы скоро выясним, – царь перехватил свою знаменную секиру на боевой хват и решительно зашагал по льду. Отсутствие коня его не смущало. Лошадей пришлось пустить на мясо еще во время осады, но как любому знаменному правителю, чьи воплощения длятся столетиями, царю Вакуле доводилось сталкиваться и с гораздо большими неудобствами, нежели отсутствие седла под задом своей царственной особы.

Подойдя ближе, они убедились, что знамя роты Вепря действительно реет над крепостью, затем увидели следы недавнего боя, а когда приблизились к крепости вплотную, царь Вакула разглядел высокий головной убор полковника Такамона.

– Так вот где ошивается этот союзничек, – брови царя сошлись к переносице, – Атман, стройся перед стеной, и пойдем потолкуем с этим «петляющим змеем».

Атман Вепрь выстроил войско. За спиной – крепость, впереди – силы альянса Азума. Если Мангусты со Змеями соберутся идти на штурм, войско Вепря окажется у них на пути. Царь вепрей не знал подробностей, но понимал главное: коли из Северграда выбили захватчиков, он сделает все от него зависящее, чтоб помочь волчьему князю не пустить их обратно. Две рати стояли теперь друг напротив друга, но навстречу сходились пока только их полководцы. С одной стороны, царь Вакула и атман Вепрь, с другой, – полковник Такамон и ротный атман Бенак. Они сошлись на равном расстоянии от своих войск, остановившись в нескольких шагах, будто бы не были до этого союзниками, не доверяли друг другу и о приветственном рукопожатии не могло быть и речи.

– Может быть объяснит нам царь Вакула, что делает знамя его роты над крепостью? – полковник Такамон не видел нужды в приветствии, сразу переходя в словесное наступление, – Или для него больше не имеет силы союзническое соглашение?

Атман Бенак покачал неодобрительно головой, такое начало беседы мирного исхода не сулило.

– Может это вы, полковник, сначала объясните, что вы делаете здесь? Почему вы покинули линию фронта и оголили тылы, зная о предательстве Гусей? – оправдываться перед Такамоном царь Вепрей тоже не собирался, – Вы еще смеете мне напоминать о союзничестве?

– Я действую по приказу моего хана, – ответил Такамон с вызовом, – И обсуждать его с вами не намерен.

– С вашим ханом я поговорю в ближайшее полнолуние на совете Сорока Восьми, а с вами придется разбираться прямо сейчас, – оборотень-вепрь начал проявляться в гневливом царе, – А может я чего-то не знаю, полковник? Может вы больше не считаете Гусей предателями?

– Извините, что вмешиваюсь, – вежливо обратился атман Бенак, видя, что так дело и впрямь может дойти до битвы, – Дело в том, что с коня я имею лучший обзор… Гусиный воевода Гоцек прямо сейчас направляется сюда, вероятно, он сам захочет прояснить свою позицию.

Не без удивления царь Вакула поглядел, куда указывал Мангуст. По руслу Бунары к ним двигалось еще одно войско.

– Не понимаю, – хмуро сказал он, – Сегодня что, воскресная ярмарка? Этим что здесь нужно?

– Вообще-то вторник, – атман Бенак был удивлен не меньше, сам он не ожидал здесь увидеть ни Гусей, ни Вепрей, – Но сравнение с ярмаркой довольно удачное.

– Голов четыреста, – негромко сообщил своему царю Вепрь, – Похоже это все что осталось у Гусей в строю. Причем конных не наберется и полсотни. Мы их неплохо потрепали, царь.

Царь Вакула кивнул и стал молча наблюдать за приближением Гусей. Его подозрения оправдывались. Гуси встали рядом с остатками полка «Змеиной петли», явно занимая одну с ними сторону. Выстроив свое войско, Гусиный воевода двинулся к переговорщикам.

– Я приветствую полковника Такамона и вас, атман Бенак, – сказал, подойдя, гусиный воевода Гоцек, – Хочу лишний раз подтвердить свою верность союзничеству с ханом и заявить, что имею притязания только лишь к присутствующему здесь царю Вепрей. Впрочем, я вижу, полковник, с ним и у вас появились разногласия.

– Вот как вы заговорили, – в голосе Вакулы промелькнуло удивление, – Значит все-таки успели спеться.

Он обернулся к атману Вепрю:

– До появления здесь Гусей с этими отрыжками альянса мы имели примерно равные силы. А раз для них Гуси больше не предатели, и они получили численное преимущество, пора силы уравнять. Выясните, кто сидит за этими стенами, и есть ли среди них мужчины, готовые сражаться.

Как оказалось, Грач уже связался с защитниками крепости. В отсутствие Васи, Акима и Макара бремя вожака взял на себя, как это ни странно, Короток.

– Сотник Кусь! Сотник Кусь! – кричал он радостно со стены, – Мы здесь. Мы зывы! После краткого обмена приветствиями, Вепрь призвал защитников крепости выходить за стены. Нелюди споро выбирались из своих укрытий: гоблины из лазов под стеной, древесники, наоборот, скатываясь со стены сверху, а кикимы из-подо льда, и все они вставали плечом к плечу с его ротой в четкий боевой строй, десятка к десятке, сотня к сотне.

– Вот это выучка. Молодцы, – похвалил царь Вакула, оглядев войско нелюдей, и обернулся к Такамону, – Это они задали вам жару, полковник? Можете не отвечать. Сам вижу, что они.

Царь Вепрей довольно рассмеялся.

– Силы снова уравнялись, – заключил он с удовлетворением, – И мы можем продолжить разговор о том, что следует считать предательством. А то, я вижу, суть столь простого понятия, доходит не до всех присутствующих.

– Не хотел бы вас прерывать, царь, – снова вмешался, привставший на стременах и вглядывающийся вдаль конный Бенак, – Но сюда идет еще одно войско.

Сопровождаемое общим молчанием полутысяча бойцов во главе с воловьим царем Фарадором. прошагав по льду, примкнуло к войскам Азума и Гусиного воеводы.

– Рановато вы заговорили об уравнении сил, – поддел царя Вакулу гусиный воевода Гоцек, – У нас снова преимущество.

– Знаменный правитель Фарадор пожаловал, – протянул царь вепрей, – А я все думал, откуда, вы, Гуси набрались столько смелости…

– Вы правы, царь Вакула, – раздался из-за его спины мелодичный голос. Одновременно с Фарадором с противоположной стороны под прикрытием легкого морока, а потому не сразу замеченной с севера подошла королева горностаев с пятьюстами своих гвардейцев, – Гусь пляшет под дудку Быка.

Вокруг небольшой группы переговорщиков строились новые войска.

– Приятная неожиданность, королева, – Вакула галантно поклонился, – Своим прибытием вы вновь восстановили силовое равновесие.

– А мне ничего другого и не оставалось, – Карина метнула на Фарадора гневный взор, – Возможно вы еще не знаете, царь, но Быки и Гуси уже поделили между собой как мои, так, кстати, и ваши земли.

– Не знал, но начинал догадываться, – Вакула смерил взглядом идущего к ним воловьего царя Фарадора, – Гусь Вепрю никогда товарищем не был, но гуску свою до сих пор держал поджатой. А не коротковата ли «делилка», чтоб делить наши земли?

– О-о, вы, царь, еще не знаете всего, – вступил в разговор, только что подошедший, но слышавший последние слова, Фарадор, – Кое-что должно перепасть еще и Лисам. Боюсь на своих землях вам придется сильно потесниться.

По озерному льду с северо-востока ехали восемьсот конных Лисов, ведомые лично бароном Накалаем.

– Леший заверни, у них опять преимущество, – нахмурился Вакула, – Скажите, Карина, а у нас случаем подкрепление не ожидается?

– Можете не сомневаться, царь, – королева раскатисто рассмеялась, – Наши основные силы еще только на подходе. Но я уже вижу их приближение.

– Как-то уж больно малы числом наши основные силы, – с сомнением сказал Вакула, посмотрев, куда указывала королева, – Я вижу не больше трех сотен. Одна пешая рота. Это все?

– Триста матерых, ведомых самим князем Вересом, – весомо сообщила Карина, – Человеком, который лучше, чем кто-либо, умеет побеждать не числом, а умением.

– А, ну тогда совсем другое дело, – довод королевы Вакулу убедил, – Если бы мне предложили на выбор, я бы и сам восьмистам Лисам предпочел триста матерых Волков. Да и в целом, у них чуть больше двух тысяч, у нас чуть меньше. Право, для боя это будет несущественно.

– Не торопитесь подсчитывать силы, царь, – подошедший князь Верес, улыбаясь, пожал ему руку, – Приветствую всех, кто рад меня видеть.

– А что, и сейчас еще не все собрались? – спросил его Вакула.

– Нет, к сожалению, – ответил Верес и посмотрел на Фарадора.

– Какая осведомленность, – удивился воловий царь, – Однако, вы правы. Сейчас подойдут и мои «основные силы».

Очередная рать выходила на озеро по руслу Бунары. Ряд за рядом, сотня за сотней, рота за ротой. Они все подходили и подходили, выстраиваясь за спиной воловьего царя. Подсчитав новое пополнение в стане противника, царь Вакула присвистнул:

– Три тысячи. Откуда они взялись?

– Это наемники средиземья, – пояснил Верес, – Я вижу царь Фарадор денег не пожалел.

– Плохо дело. Теперь числом они нас превосходят в трое. Вы еще сможете отступить за стену, князь, – предложил Вакула с угрюмой решимостью, – Мы с Вепрем прикроем ваш отход. Это даст малый шанс.

– Боюсь, только зря поляжете, – возразил Верес, – Стена укроет нас ненадолго. Скоро она растает, а Фарадор так долго ждал своего часа, что лишняя неделя ожидания для него ничего не решит.

– И все же, вы так спокойны, князь, – обратилась к Вересу Карина, – Вы знаете, что нам делать?

– Прежде всего, не будем забегать вперед, – тут же ответил ей Верес, – Теперь-то уже точно собрались все заинтересованные стороны. Теоретически здесь еще мог объявиться кошачий альянс. Но Коты оставили север и, насколько мне известно, возвращаться не собираются. И, кстати, это означает, что альянс Азума здесь тоже присутствует в сущности только формально. Давайте для начала уточним, кто здесь лишний.

– И кого же это вы считаете лишним? – насмешливо спросил Фарадор.

– Я вижу здесь атмана Бенака, – Верес пропустил слова воловьего царя мимо ушей и повернулся к Мангусту, – Вы желаете дать пояснения?

– Да, желаю, – Мангуст Бенак сделал шаг вперед, – Но прежде я хочу извиниться перед полковником Такамоном. Сначала было не до объяснений, а позже мне стало любопытно, как будут развиваться события. Так что полковник до сих пор остается в неведении.

– Что это значит, Бенак? – нахмурился Такамон, – Потрудитесь объясниться.

– Как я уже говорил, мы не могли выйти с вами на связь, – пояснил Бенак, – Поэтому мне пришлось гнать во весь опор, чтобы сообщить об отмене приказа.

– Что значит об отмене? – возмутился полковник, – Я потерял здесь две трети своего полка. А приказ оказывается отменен?

– Именно, – подтвердил Бенак, – И, если б не я, от вашего полка и этой трети бы не осталось. Вам еще предстоит держать ответ перед ханом, насколько оправданы были такие потери.

– Отвечу, – проворчал полковник.

– Так что же вы собираетесь делать, атман Бенак? – не удержался от вопроса воловий царь. Хотя уход войска Азума в этом противостоянии особо ничего не решал, но ему было бы спокойней, зная, что Азум-хан принимает в нем его сторону.

– Ничего, ровным счетом, – Бенак усмехнулся, – Вместе с полковником Такамоном мы отправляемся в ставку хана.

– Азум-хан только что частично вернул мое к нему доверие, – негромко сказал царь Вакула, обращаясь к Карине, – Хотя для нас это мало что меняет.

Однако князь Верес останавливаться на достигнутом не собирался. Переговоры для него еще только начинались:

– А теперь ваше слово, барон, – обратился он к лисьему барону Накалаю, который до сих пор не обмолвился ни словом.

Только теперь все обратили внимание, что Лисья конница стоит на льду особняком, чуть в стороне от обоих войск.

– Подтверждаю верность нашему с вами союзу, князь, – невозмутимо сказал барон, – Лисы на вашей стороне.

– В чем дело, барон? – воевода Гоцек возмущенно округлил глаза, – Вы нас предали?

– Не вам рассуждать о предательстве, – возразил Накалай, – Я вам ничего не обещал и на верность не присягал.

– Совершенно не понимаю, что здесь происходит, – гусиный воевода явно был сбит с толку, – Азум-хан вот так запросто оставляет крепость, отказываясь от подчиняющего договора, а лисий барон занимает заведомо проигрышную сторону. Ущипните меня, наверно я сплю.

Воевода Гоцек смотрел на Фарадора, будто ожидая от него объяснений, но воловий царь похоже и сам мало что понимал. Он смотрел неотрывным взглядом на Вереса:

– Вы умеете удивлять, князь, – он выглядел бы совершенно спокойным, кабы не выдавала его одинокая капля пота, сползающая по виску, – Может вы и наемников средиземья сейчас домой отправите?

– Я, нет, – ответил Верес и усмехнулся – А вот он отправит.

Верес поманил кого-то рукой, и из рядов волчьей дружины отделился и направился к их группе невзрачного вида невысокого роста человечек в нелепом зеленом сюртуке и таком же зеленом колпаке. Пока человечек с опаской семенил по льду, глядя себе под ноги и что-то шепча, возможно молитву, чтобы бог его не позволил ему провалиться под эту странную отвердевшую воду, Гоцек даже облегченно рассмеялся, не замечая, как напрягся воловий царь.

– Таких «могущественных» воинов, князь, мне встречать еще не доводилось. Хотел бы я посмотреть, как он одолеет трехтысячное войско.

Тем временем человечек дошел до переговорщиков, поклонился, видимо всем присутствующим сразу, достал из-за пазухи плотный, свернутый в трубочку лист, развернул его, прокашлялся и принялся читать:

– Сим обращением Торговый Союз Средиземья ставит в известность любые заинтересованные стороны, что голосование по принятию в члены союза царя Фарадора состоялось, – человечек оторвался от чтения и оглядел присутствующих, видимо желая убедиться, что его слушают. Слушали его с полным вниманием. Он снова обернул взор на свой лист, – Голосование состоялось… Так. А, вот здесь… Голоса в очередной раз разделились поровну, так как представляющие Объединенную Зерновую Компанию в этот раз проголосовали против вступления Фарадора в союз. Сие означает, что царь Фарадор не набрал большинства для вступления в союз и не может использовать любые военные силы Средиземья для решения своих земельных споров. Отдельно, данное обращение должно быть доведено до личного сведения командора наемного подразделения внешних сил Средиземья.

Над переговорщиками повисла оглушительная тишина, а смешной человечек в зеленом требовательно уставился на стоящего особняком с отрешенным и даже слегка скучающим видом вожака наемников. Не моргнув глазом, полководец средиземного войска развернулся и отдал короткий приказ. Три тысячи бойцов сделали «кругом» и зашагали обратно к руслу Бунары. Последним шел их вожак.

– Как же так? Я же вам заплатил, – Фарадор попытался его остановить, – Вы не можете уйти. Как же так?

– Оплата будет зачтена в качестве неустойки, – вожак коротко поклонился Фарадору, – Вступайте в торговый союз, и наши мечи будут к вашим услугам. Желаю здравствовать.

Наемники ушли, будто привиделись на короткое время, будто и не было их здесь никогда. Одновременно с их уходом, Бенак и Такамон и своим войскам дали приказ отойти в сторону, а лисья конница перестроилась так, что стало ясно на чьей она стороне. Теперь девятьсот оставшихся бойцов Гоцека и Фарадора перед двумя с половиной тысячами противостоящего им войска смотрелись довольно жалко.

– А я ведь подзабыл, как это порой бывает весело, воевать вместе с князем Вересом, – царь Вакула не скрывал радости.

– Истину говорите, царь, – Карина тоже улыбалась, – Еще мечом никто не махнул, а наше войско, почти втрое уступающее противнику по силе, теперь точно также почти в трое его превосходит. Так только Верес и умеет.

– Рад, что не разочаровал Вас, – Верес усмехнулся, – Однако, видя вашу искреннюю радость, надеюсь, что смогу поднять вам настроение еще выше. Гусиный воевода недавно говорил, что кому-то придется сильно потесниться на своих землях. И, надо отдать ему должное, в этом был прав, ошибался он только на счет того, кому именно придется тесниться. Или вы все же предпочтете битву, воевода Гоцек?

– Глупец. Какой я глупец! – в сердцах выкрикнул Гоцек, – Говорил мне папаша, никогда не вставать на пути у красного князя. Эх, как же так, Фарадор? Вы говорили, что дело верное. Как же так?

– Не знаю. Слышите? Я не знаю, – лицо воловьего царя побагровело и исказилось гневом, он перевел полный обиды взгляд на Вереса, – Как, леший забери, вы умудрились, князь, все это обстряпать?

– А правда, князь, – вероятно впервые в истории Карина поддержала своего извечного врага Фарадора, – Как вам это удалось?