Текст книги "Копейщик (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Парсиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

Когда Вепрь понял, что Грач готов, он сделал пару шагов в сторону стражников, зная, что это невольно переключит на него их внимание. В это время Грач прокричал приказ, запускающий два заклятия, одно из которых создало бегущего двойника, за которым тут же припустила стража, второе отвело от него внимание. Оно не сделало его невидимым, а только вывело из поля пристального взора. Однако Грачу этого хватило, чтобы успеть незамеченным забежать за спину старшине.

Грач одним движением перерезал ему горло и перекинул нож Вепрю. Затем выхватил из рук оседающего на землю старшины его меч и зарубил еще одного. К тому времени, как на крики вернулись те пятеро из восьми, что погнались за его двойником, они на пару с Вепрем, уже освободившим свои руки, добили третьего оставшегося и вооружились.

Как только началась заваруха Ольха наслала на стоящего рядом полковника ослепляющее проклятие. Полковник заметался и завопил, призывая стоящих за дверью кабинета караульных. Ольха с опаской оглянулась на распахнувшуюся кабинетную дверь. В открывшийся проем шагнул караульный с обнаженным мечом в руке. Он сделал два шага к Ольхе, остановился, из угла его рта вытекла струйка крови и караульный навзничь повалился лицом вперед. Под лопаткой в его спине торчал нож, загнанный по самую рукоять. Сразу следом тело второго караульного волоком затащил в кабинет дядя Леша и запер кабинет изнутри.

– Вы с ума сошли, – полковник перестал метаться и только тяжело дышал, – Дозорный на башне все видел. Сейчас сюда сбежится весь гарнизон. Вы очень и очень пожалеете княжна.

– Спасибо, что напомнили про башню, полковник, – Ольха высунулась из окна и помахала рукой. Из дозорной башни ей помахали в ответ.

Как умудрился Мангуст проникнуть в гусиную крепость, затеревшись в компанию торговцев, надо бы спросить у самого Дукена, но свою часть дела он выполнил, дозорный на башне уже не сможет никого позвать на подмогу.

Вепрь и Грач расправились с оставшимися пятью стражами. Дукен, оказавшийся умелым лучником, им помог, стреляя с дозорной башни. Вепрь снял с пояса убитого старшины связку ключей.

– Идем за ротой, – бросил он Грачу.

Дядя Леша ухватил полковника за ворот и поставил на ноги.

– Прогуляемся, полковник, – сказал он.

– Куда?

– До оружейной комнаты.

– Я никуда не пойду, – полковник начал упираться.

– Да, леший с ним, дядя Леша, – сказала Ольха, – Я уже и так сняла его образ.

– Вот и ладно, – обрадовался дядя Леша и хлестко ударил полковника по шее ребром ладони. Полковник повалился как куль. Дядя Леша связал его с поразительной ловкостью и быстротой.

– Пошли, – он мотнул Ольхе головой, – Оружейка должна быть внизу.

Ольха сотворила двойник полковника, вместе с которым они спустились в оружейную. Выглядело это так, будто полковник Витольд шел вместе с ними. Двое бойцов, охраняющих оружейную комнату вытянулись по стойке смирно.

– Разрешите обратиться полковник, – начал один из них, – Мы слышали во дворе крики и…

Договорить ему не дали. Ольха накинула на обоих сразу уже полюбившееся ей ослепляющее проклятие, и дядя Леша расправился с ними в пару мгновений. Ворвавшись в оружейную комнату, они стали хватать все оружие без разбора и вышвыривать его в окно, выходящее на внутренний двор. Туда уже выбегали освобожденные бойцы роты Вепря. Они вооружались кто чем, особо не выбирая, и сразу вставали в построение. Когда Вепрь последним вышел из казематов, рота уже была построена по сотням, каждая десятка, каждый боец, все на своих местах. Вепрь отметил, что выучку за время плена они не растеряли, оставалось выяснить главное, сохранили ли они боевой дух в беспросветности плена.

Вепрь вышел перед строем и оглядел свою роту. Бойцы грязные и оборванные, со впалыми щеками, но в глазах угрюмая решимость и чистая злость. За предательство Гусей, за унижение пленом, за скотское существование они были злы как черти, и готовы продать свою жизнь подороже. Вепрю не нужно было поднимать их боевой настрой, он имелся и так, оставалось лишь использовать внезапность, бить прямо сейчас, пока остальной гарнизон крепости не ждет удара, а значит к нему не готов. Один раз Гуси застали их врасплох ночью на поле. Пришло время отплатить той же монетой.

– Первая сотня – зачистка стены, взятие под контроль выходов из крепости. Вторая, третья сотни – бить все, что попытается оказать сопротивление. Вперед рота!

Вепрю сейчас некогда было разбираться, почему третья сотня разрослась чуть ли не вдвое. Крикнув «за мной», он побежал к крепостной казарме. Гусиный гарнизон существенного сопротивления оказать не смог. Хотя запасов арсенала оружейной комнаты едва ли хватило, чтобы вооружить хотя бы половину роты, они опрокидывали любые наспех составленные защитные построения и тут же довооружались захваченным оружием. Уже через пятнадцать минут они захватили основные строения, очистили стену и взяли под контроль крепостные ворота. В отдельных местах еще продолжались стычки, но было уже понятно, – гарнизон пал.

В одночасье все переменилось, верх с низом поменялись местами. Бывшие узники расхаживали по крепости, а своих бывших сторожей загоняли в те самые казематы, из которых только что вышли. Когда мимо Ольхи вели полковника Витольда, тот неожиданно начал упираться и заговорил горячо:

– Не забывайте, княжна, вы обещали обо мне заботиться, если я попаду в плен.

– Я гляжу, Ольха, как защитница прав военнопленных вы набираете большую известность, – весело сказал подошедший Грач, – Надеюсь, вы не собираетесь носить хлеб нашему полковнику?

– Перебьется, – Ольха ухмыльнулась, – Я даже на прогулках настаивать не буду.

Рота снова построилась, на том же месте, но с совершенно новым настроем. Перед строем вышел Вепрь. Он был сильно заляпан кровью, не понятно, правда, своей или чужой. Во всяком случае его глаза лучились радостью. Он поздравил свою роту с победой, с освобождением и с возвращением чести. Ответом ему было троекратное «ура». Бойцы кричали и обнимались. Многие не сдерживали слез.

Атман Вепрь и сам бы хотел присоединиться к общему ликованию. Груз позора не только своего, а и всей роты сегодня упал с его плеч, но именно сейчас он не мог терять ни минуты времени. Атман отправил Грача на стену попытаться установить связь с командованием. Тот вернулся с докладом довольно быстро.

– Связь есть, – быстро проговорил он, – Основных новостей две. Первая и важнейшая, наш царь держит оборону в приграничной крепости против превосходящих сил Гусей. Расстояние от нас, как я понял, где-то в пределах пешего дневного перехода. Если мы поторопимся, успеем ему помочь.

– Сотники ко мне, – закричал атман Вепрь, – Обеспечить бойцов оружием, доспехом, обувью, нательными монетами, а также суточным питьем и сухпайком. Немедленно. Выполняйте.

Прежде чем сотники кинулись выполнять приказ, Вепрь окрикнул:

– Сотник Куч.

– Слушаю атман.

– Откуда пополнение? В вашей сотне человек сто пятьдесят.

– Сто сорок два, атман. Остатки двух пехотных сотен, разбитых Гусями. Сидели с нами в подвале.

– Вожак у них есть? – спросил Вепрь.

– Их сотники пали. Но есть один толковый мога.

– Пришлите его ко мне. Мы пойдем на выручку царю Вакуле, нужно кого-то оставить охранять крепость.

– Слушаюсь.

Сотник Куч убежал, Вепрь обернулся к Грачу.

– А какая вторая новость?

– Наше ротное знамя поднято над развалинами Северграда. Сведения довольно скудные, но вроде там сейчас срочно укрепляется несколько сотен разномастных нелюдей.

– Какой любопытный поворот. Однако, прежде все-таки нужно помочь царю, с ротным знаменем после будем разбираться.

Глава 40

Глава 40. Оборона Северграда.

За час до наступления полнолуния, оставив плотное тело, князь Верес вступил в чертог зала снов. Будто бы все собравшиеся здесь знаменные правители ждали именно его. Разом смолкли все разговоры, на князя устремились внимательные напряженные взгляды, однако подойти к нему пожелала одна только Карина, королева горностаев.

– Я сейчас опять что-то узнаю последним? – нарушив полную тишину, Верес попытался шуткой снять всеобщее напряжение, – На меня смотрят так, будто у меня рога выросли.

Карина взяла его за руку и отвела в сторону от посторонних ушей:

– Они все уже знают, что треклятый бык Фарадор сколотил против тебя альянс, а средиземье дает ему в помощь большое войско.

– Разве его уже приняли в торговый союз? – Верес вслед за Кариной понизил голос.

– Он уверен, членство в союзе у него в кармане, и ждать более не желает.

– Вот как. События начинают разворачиваться стремительно, – Верес задумчиво обвел взглядом собравшихся правителей, они делали вид, будто утрачивали к нему интерес, и возвращались к прерванным разговорам, – Если я правильно понимаю, он теперь притязает не только на твои холмы?

– Не только, – мрачно подтвердила Карина, – Я думаю, он затеял передел всех северных земель. Мои разведчики донесли, большое войско вышло из средиземья. И идет оно не ко мне, а к Северградской крепости.

– Что ж. Умно. Все-таки сначала он решил свалить меня, тогда ты станешь для него легкой добычей. К тому же, кто владеет Северградом, тот владеет севером. А как же Азум?

– Сам знаешь, князь. У Азума других проблем хватает. Тем более, что из крепости его войска и так уже выбили.

– Да, понимаю, – согласился князь, – Если Азум не сможет вернуть себе Северград самостоятельно, то не моргнув глазом, пойдет на сделку с Фарадором.

– Вот и я так думаю.

Увидев, что к ним направляется Вакула, царь вепрей, они замолчали. Вакула выглядел уставшим и озабоченным.

– Наслышан о коварном предательстве, – сказал ему Верес пожимая руку.

– Меня крепко прижали, – согласился Вакула, – Я слышал, Верес, у тебя тоже назревают неприятности, но, увы, помочь тебе в этот раз вряд ли смогу.

– Я понимаю, Вакула, главное сам продержись, – ответил ему Верес.

Вакула кивнул и развернулся.

– Все повторяется, – упавшим голосом сказала Карина, когда Вакула от них отошел.

– О чем ты?

– Все, как и сто лет назад, когда они разрушили твой город. Ты снова остался без союзников. А я опять ничем не смогу тебе помочь…

– Сможешь, Карина, поверь. На этот раз сможешь.

– Да, брось, князь. Что мы сможем вдвоем? Вон видишь лисьего барона? Смотрит сквозь нас как будто мы пустое место. Уверена, Фарадор уже перетянул его на свою сторону.

Ей снова пришлось замолчать, потому что лично Азум-хан направлялся к ним.

– Твоя щепетильность, князь, опять сослужила тебе плохую службу, – начал он вместо приветствия, – Ты так ратуешь за свою независимость и самостоятельность, что раз за разом остаешься без союзников.

– А разве мы с тобой не союзники, хан?

– Пока выполняем взятые обязательства, союзники. Однако я еще не видел обещанных поставок. Ты задерживал обозы, когда поставлял оружие бесплатно, но задерживаешь и платные.

– Ты пока еще не заплатил ни копейки, Азум. Но, будет в срок.

– Посмотрим, – хан оценивающе посмотрел на Вереса и развернулся, направившись прочь.

Карина неодобрительно покачала головой, и оглядываясь на уходящего хана зашептала:

– Азум тоже снял с фронта приличное войско и отправил к Северграду. Думаю, хочет поспеть туда раньше Фарадора.

– А что уже известны точные даты?

– Фарадор назначил следующий вторник. И к этому времени он там будет вместе с наемниками, можешь не сомневаться. Ну а хан… если он до сих пор не понимает, что время его владычества на севере закончилось, тем хуже для него.

– Значит следующий вторник, – раздумчиво подытожил князь Верес, – Карина, ты права по крайней мере в том, что и на этот раз все тоже решится у стен Севергарада.

– Все верно, князь, там соберутся все. Что ты будешь делать?

– Я выдвигаюсь кратчайшим путем по Бунаре. Ко вторнику успею. Подходи и ты туда же. Твое войско нам пригодится.

– Поняла, буду ко вторнику, – взгляд королевы был полон обреченности, – Мы примем сражение?

– Я сделаю все возможное, чтобы избежать кровопролитие. Ты мне веришь?

– Конечно верю. Сделаю как ты сказал, – Карина вздохнула, – А это еще кто по твою душу? Ему-то что надо от тебя?

К ним приближался черепаший принц Бонифан.

– Я вижу, отметились еще не все желающие сплясать на моих костях, – ответил князь негромко.

– Вы так и не нашли вора, похитившего ценнейшие сведения, – сухо сообщил Бонифан, – А может и не собирались его искать. Теперь это уже не важно. Я буду вынужден предпринять ответные шаги.

– Ну, вора не нашли, но ценные сведения мы вернули, – сказал князь, – Однако я подозреваю, что для вас это было неважно с самого начала. Так что я тоже буду вынужден предпринять ответные шаги.

* * *

Всякое здание имеет лицевую сторону, и потому улицы так и называются, что проходят «у лица» домов. Другое дело, обратная сторона дома, выходящая на задворки, она припрятана от людских глаз и подчас очень сильно отличается от показной лицевой. Головной офис Объединенной Зерновой Компании не был исключением. На выходящей на площадь стороне с огромной вывеской большие широкие двери всегда зазывно открыты посетителю. Задняя же часть дома прикрыта заборами и пристроями, и если есть там двери, то они всегда крепко заперты и открываются только по пропускам и только ограниченному круга лиц. Именно такую дверь и раскрыли, чтобы впустить одного единственного посетителя, а впустив, сразу же заперли на крепкий засов.

– Приветствую вас, князь, – вежливо поздоровался директор, – И, надеясь на ваше понимание, прошу извинить, что попросили вас пройти не через парадный вход.

– Ваша предусмотрительность полностью оправдана, – Верес слегка наклонил голову, – Рад вас видеть директор.

– Благодарю за понимание, князь, – директор в полуоборот повернулся к человеку, прячущему лицо под капюшоном серой хламиды и бросил ему короткое, – Ведите.

Верес вместе с директором спускался в подземную часть офисного здания. Его удивляла и глубина этих подвалов и их молчаливый, скрывающий лицо, провожатый, первый увиденный Вересом человек компании, не одетый в зеленую униформу. Они одолели несколько, ведущих вниз, лестничных пролетов, прежде чем провожатый остановился у двери с тяжелым засовом. Он отворил ее, пропустил Вереса и директора, вручив им зажженные факела, и закрыл за ними, оставшись снаружи.

– Меры предосторожности, князь, – видно было, что директор чувствует себя здесь неуютно, хотя и довольно уверенно, как человек не раз здесь бывавший, – Прошу сюда.

Директор провел князя по узкому коридору, и по ударившему в нос особому запаху, князь догадался, что его привели в узилище. Остановившись у одной из дверей, директор закрепил свой факел в стенной скважине и отворил засов врезанного в дверь небольшого окошка, какое используют для передачи узникам пищи.

– Заходить в камеру не будем, – сказал директор, – Это небезопасно, да и необходимости в этом нет.

– Уверен, что это так, – согласился князь, – Думаю, тот, кто находится внутри, уже был допрошен.

– И весьма тщательно, – подтвердил директор и отворил окно, – Тем не менее я хочу, чтобы вы увидели его лично.

Верес кивнул и заглянул внутрь камеры. На узком деревянном топчане сидел некто, очень маленького роста, в котором Верес опознал представителя племени дайкаров.

– Этот нелюдь наемный убийца, – сообщил директор, – Он был захвачен бойцами альянса Азум-хана в прифронтовых землях. Когда мне сообщили об этом, я сразу заинтересовался. Адепты гильдии кобры крайне редко и только в исключительных случаях берут заказы за пределами средиземья. Я решил выкупить его, не считаясь с расходами, и не прогадал. Надеюсь, вы уже догадались по чьему контракту он работал?

– Ничего кроме косметической компании не приходит в голову, – Верес шутливо развел руки в стороны.

– А ничего другого и не нужно, – директор усмехнулся, – Правда, он оказался всего лишь исполнителем, и почти ничего не знал… ну разве кроме имени своего связника.

Директор закрыл окно на засов и подвел Вереса к соседней двери. Отворив точно такую же форточку, он жестом предложил князю заглянуть и в эту камеру.

– А вот тот, под чьим руководством работал убийца дайкар. Это островной эльф, хотя и не похож на первый взгляд.

Верес оглядел нелюдя, действительно мало похожего на эльфа, вероятно из-за сильно осунувшегося лица с болезненно бледной кожей. Однако лицо это показалось князю смутно знакомым, во всяком случае, он точно видел такую крашеную белую челку.

– Поверьте, князь, это не мы его так отделали. Он был при смерти, когда попал к нам. Получил смертельную рану во время нападения на корабль одного купца по имени Рибус.

– А, «пройдоха Рибус», – припомнил Верес, – Полагаю за эльфа он содрал с вас не меньше, чем Азум за дайкара.

– Не в этот раз, – улыбнулся директор, – Знаменитое заячье чутье его подвело. Рибус принял эльфа за обычного пирата. Однако, надо отдать Рибусу должное, его чутье все же подсказало ему, что эльф может оказаться полезен, и он не дал ему умереть.

– Скажите, директор, а как зовут этого эльфа?

– Илерион, – звук директорского голоса отразился от стен, заставив эльфа вздрогнуть, – Он подтвердил, что работал по указанию высокопоставленного чиновника косметической компании. Но не это самое главное, князь. Вы хорошо знаете географию юга?

– Вы о том, с кем граничат на море островные эльфы?

– Именно. Их ближайший сосед – архипелаг черепашьего народа. И Илерион прежде всего работал на черепашьего принца Бонифана.

– Отличная работа, директор, – похвалил князь, – Теперь полностью сошлись все части головоломки. И подтвердились все мои подозрения. Мне остается задать вам один единственный последний вопрос: вы в деле?

– Наш вариант контракта уже ждет вас у моего старшего секретаря.

– Отлично, – Верес с силой сцепил ладони, – Реки начинают вскрываться. Я должен закончить здесь с делами и как можно скорее попасть на север.

* * *

В предгорьях Белроги стоял самый конец зимы. Ледоход уже покатился с юга по рекам, постепенно подбираясь к истокам. И хотя само озеро Источное еще было сковано крепким льдом, многие из защитников ледяной крепости начали переживать, что пройдет еще три-четыре недели и она растает, снова превратится в старые развалины, а их усилия окажутся напрасными. Другие, подустав от ожидания, стали думать, что раз Азум-хан до сих пор не прислал войско, то видимо уже и не пришлет. Но ошибались и те, и другие. Войско Азума пришло на ладьях, как только реки частично освободились ото льда.

В одно утро разведчик из Макаркиного сводного отряда прибежал к воротам крепости. Ему спустили сверху лестницу, а как только он влез на стену, сразу закричал:

– Идут! Они идут!

Его отвели к Васе, и он рассказал, что войско прибыло по Хонаре на ладьях и сошло на сушу в двух дневных переходах отсюда, потому что выше лед еще не сошел. Всего в войске следопыты насчитали восемь сотен бойцов, из них одна сотня конная. Разведчик сообщил, что торопился как мог, потому что ханское войско идет быстро, и по его прикидкам к завтрашнему утру будет у крепости.

Все вроде было на несколько раз проверено-перепроверено, и все равно в последний день перед боем поднялась суета. Макар со своим отрядом выступил в леса заранее, чтобы еще на раз освежить ловушки и схроны. Те, кто оставался в крепости кинулись проверять метательные машины и боеприпас, личное оружие и снаряжение. А утром следующего дня, как и предполагал разведчик к крепости пришло войско. Бойцы Азум-хана шли сотня за сотней прямо по ледяному руслу реки. Они ничуть не таились, наоборот шли открыто, показывая превосходство числом и законным правом, шли не воевать, а карать, ставить зарвавшихся нелюдей на место.

Выйдя на озеро, они выстроились четкими квадратами сотен в полуверсте от крепости, и видны были как на ладони. Выглядывая из-за края крепостной стены Вася мог различить выдыхаемый из лошадиных ноздрей парок. Показывая выучку, войско почти не издавало звуков, слышались только короткие рубленые приказы сотников, да лошадиные всхрапы. Защитники, тоже хранили молчание, не зря Вася гонял их по крепостному двору, прививая начатки войсковой дисциплины, заняв боевые позиции, они деловито ждали Васиного сигнала. На обзорную площадку к Васе забрался Аким, пригибаясь, чтобы оставаться незамеченным, он тоже всмотрелся в пришлое войско.

– О-о, сурьезные парни, – сообщил он после короткого осмотра, – Полк «Змеиной петли». На стяге у них, видишь, змейка будто в кольцо свернулась. Знаменитые бойцы, я про них слышал.

Аким вытянул шею повыше, пытаясь рассмотреть еще что-то.

– Акима, башку пригни, – Вася накрыл пятерней ему макушку и прижал книзу.

Они договорились не показывать себя до последнего. Пусть пришлые думают, что в крепости сидят только одни нелюди. К нелюдям многие относятся как к недоразумным, авось и недооценят масштаб их приготовлений. Аким стянул с головы шапку и снова приподнял голову.

– Решают чего-то, – ни оставаться в неведении, ни молчать он был не в силах.

– Вижу, – подтвердил Вася, – А вон этот, похоже, полкан их. Вон конные к нему едут.

От конной сотни отделились несколько конников и подъехали к стоящему особняком от остального строя человеку в невиданно высоком головном уборе.

– Разведку назначает, – Аким пожевал губу, – Молодец, умно. Сразу не суется.

Действительно, получив приказ полковника, конники подстегнули коней и поскакали в сторону крепости. Не став приближаться слишком близко, остановились, не доехав, всего может нескольких шагов до одной из прихваченных тонким ледком полыней.

– Как думаешь, купятся на наши ворота? – спросил Аким.

Вася только пожал плечами. От того купятся или нет, для них зависело очень многое. Он неотрывно всматривался в седоков, которые похоже, именно ворота сейчас и обсуждали. Указывали руками на ведущую к воротам множеством ног утоптанную тропу, бросали взгляды на косые показушно хлипкие ворота. Вася начал переживать, что слишком уж проста и очевидна их хитрость и разведчики ее «раскусят». От их небольшого отряда отделились двое и поскакали в обход крепости.

– Хотят проверить, нет ли в стене бреши, – предположил Аким.

– Или подыскать лучшее место для атаки, – Вася должен быть готов и к этому. Да, конечно, они пристреливали метательные машины и на другие подходы к крепости, но площадка перед воротами была для стрельбы местом наилучшим, тщательнее всего пристреленным, да и машины сейчас развернуты именно в этом направлении.

Вася волновался, хотя и понимал, что накручивать себя сейчас неполезно, остается лишь ждать, как сработают их хитрости. Памятуя, как они брали когда-то замок, казавшийся неприступным из-за наведенного на его стены морока, они решили сделать обратное. Накинули на ледяные северградские стены морок, будто они неоднородны, заделаны не полностью, небрежно, с щербинами сквозных дыр и их легко взять наскоком.

Объехав крепость, эти двое вернулись к остальному отряду и снова стали о чем-то переговариваться. Теперь они еще указывали на развевающееся на ветру знамя роты Вепря. Вася опять потонул в сомнениях, что поторопился он поднимать знамя. Лишний повод для подозрений. Он протяжно вздохнул.

– Да, не переживай, – Аким толкнул Васю локтем в бок, совершенно точно угадав, ход его мыслей, – Бьюсь об заклад, они сейчас пытаются сообразить, каким ветром наше знамя занесло в руки к местным гоблинам.

– Думаешь?

– Точно. Даже больше скажу. Они сейчас поражаются гоблинской глупости. Мол гоблины решили, что этим знаменем могут кого-то отпугнуть.

– Ну, богу в уши. Держи кулаки, чтоб так и оказалось, – Вася обернулся к старому гоблину, – Чачу, твой выход. Начинай представление.

Старый Чачу, как то и было обговорено заранее, вскарабкался на обзорную площадку, поднявшись в полный рост. Они решили провернуть тот же прием, что уже удался однажды с Красными собаками. Чачу засвистел и замахал руками, привлекая к себе внимание, а затем начал кричать оскорбления, топать ногами и плеваться в сторону слегка опешившего от такой наглости разведотряда. Чачу так разошелся, что начал по-шамански приплясывать, будто отгонял злых духов.

– У шамана три руки и крыло из-за плеча, – фыркнул Акима, – Ему только бубна не хватает.

Чтобы придать представлению завершенность, Вася подал рукой знак, и еще несколько десятков гоблинов влезли на самые разные возвышения, присоединившись к старому Чачу. Конные разведчики смотрели на это, качая головами. Гоблинский боевой пляс их явно не впечатлял, раздражал скорее, но именно этого Вася и хотел добиться, пусть считают гоблинов этакими недоумками, невесть что о себе возомнившими. Наконец, один из конников, видимо старший, сплюнул, выкрикнул ответное ругательство, развернулся и поскакал обратно. За ним последовали остальные.

– Теперь точно купились, – сказал Аким убежденно.

И он оказался прав. Когда конники доложились, человек в невиданном головном уборе, недолго думая, рубанул воздух рукой и прокричал приказ к наступлению. Вася видел, как начала обволакивать войско «Змеиной петли» зеленая нифриловая взвесь. Полк готовился к атаке.

– Аким, пора, – скомандовал Вася, – Всем к орудиям. Наводчикам занять места на смотровых площадках. Расчетам стрельба по входу противника в зону поражения.

Вперед нападающего войска сразу ожидаемо вырвалась конница. С гиканьем, на ходу доставая из ножен оружие, конная сотня понеслась к воротам, разворачиваясь в цепь.

– Купились родимые, – прошептал Вася, – Думаете сейчас прямо на конях в крепость въедете. Не, ребята. Все, кончилась ваша конница.

Первые потери они понесли, не достигнув стены. Лошади с разгона влетали в проруби, взметая вверх темные водяные столбы. Всадники, даже не надеясь спасти коней, пытались выбраться из ледяной воды хотя бы сами. Уповая на нифриловое ускорение, рывками выбрасывались грудью на лед, но за ноги их уже тянули ко дну поджидавшие подо льдом кикимы. Из тех, кто угодил в воду, на лед не выбрался ни один.

В воздух из-за крепостных стен поднялась будто плотная стая огромных сверкающих на солнце белых ворон. Куски льда, пущенные в один залп, обрушились на нападавших, острыми ледяными гранями пробивали доспех, крушили черепа, вышибали наездников из седел. При ударе мороженные глыбы разрывались мелким колким крошевом, попадая в глаза, ослепляя и пугая лошадей.

Древесники натужно натягивали сыромятные ремни, приспособленные к их тяжеленным метательным снарядам вместо тетивы. «Дикие оси» отправлялись в невысокий полет, едва касались колесами земли и снова подлетали в воздух, как разогнанные телеги на ухабах, сшибая все, что встречали на пути. Сбивали с ног лошадей, а если хватало разгону, докатывались до спешащей следом за конницей пехоты, пешим бойцам эти шипованные бревна на колесах пробивали грудины, мозжили головы.

Морок нападающие разглядели, только оказавшись у самых стен. Бегущие в атаку бойцы растерянно останавливались, поняв, что в сплошной высокой гладкой ледяной стене на самом деле нет никаких прорех. Крепостные ворота выломали с нескольких ударов, но радоваться оказалось нечему. За разломанными воротами их ждала такая же ледяная стена. А в это время на них через стены валилась смерть. Вблизи подключились гоблинские метательные орудия. Недостатка боеприпаса у защитников не было, били по наработанным квадратам, братья Цапли точечно выцеливали неприятеля из-за стен, добивая тех, от кого удача отвела бревно, глыбу льда и гоблинский дротик.

К тому времени, когда полковник «Змеиной петли» осознал, что его войско гибнет, и прокричал приказ к отступлению, под стенами крепости навсегда осталось триста его бойцов, включая всю конницу. Стрельба из метательных машин прекратилась, но те, кто замешкался, отстал от отступающего войска или пытался помочь раненым, были добиты кикимами. Они выскакивали прямо из черных провалищ прорубей с трезубцами наперевес, с их полурыбьих тел обильна текла на лед вода, они кололи и заталкивали отставших бойцов в свою стихию: ледяную озерную воду.

– Отбой! – прокричал Вася, смахивая с виска горячую каплю, – Осмотреть орудийные сочленения, натяжения, состояние боеприпаса!

К нему на смотровое возвышение снова вскарабкался Аким.

– Как мы им вжарили, а? – от возбуждения он говорил, захлебываясь, – Гляди, к самой лесной кромке отступили. Ох, им сейчас еще и от Макара достанется.

– Пока в лес не сунутся, Макар их не тронет. Только, я думаю, полковник тоже не дурак и уровень нашей подготовки уяснил.

Полковник, надо отдать ему должное, самообладания не потерял. В понесшем потери войске «Змеиной петли» беспорядка не наблюдалось. Оно отступило, но об уходе и речи не было. Прямо на озерном льду начали возводить походный лагерь. Первым делом поставили лазаретные палатки, куда оттащили раненых. Вокруг расставили усиленные дозоры, в лес без нужды не совались, а если заходили, то недалеко и только с сильным вооруженным сопровождением.

– М-да, – Вася нахмурился, – Полковник похоже внял всю серьезность положения. Глупостей от него мы больше не дождемся. Акима, давай, пробуждай связь, скажи Макарке отходить. Пусть не рискует.

Аким кивнул и полез в карман за монетой, однако достать ее не успел:

– Вась, гляди, – Аким боднул головой в сторону Хоноры, по которой пришло наступающее войско, – Кажись зарево там?

– Правда твоя, горит что-то. Только из-за деревьев не видно ни лешего. Акима, ты чего застыл. Связь говорю, давай.

Аким только достал впаянную в снежный комок монету, как на связь уже вышел сам Макар. Монета замигала, пробуждаясь, тут же начав топить снежок.

– Вася, прием. Меня слышишь? – звук немного «плыл», то замедляясь, то ускоряясь.

– Слышу, Макарка, слышу. Что там горит?

– Обозы! Они обозы с провизией обогнали и оставили без охраны почти. Ну мы и воспользовались… Да, Вась, нам до их флота ползком полдня. Его тоже сжечь можно…

– Ни в коем случае. Лучше оставим им возможность уйти. Мы им тоже в зубы насовали, авось накушаются. Макар, диверсий больше не планируй. Полковник – не дурак. Слышишь меня? Ночью вернешься в крепость.

– Да, я понял. Ночью зайдем к северной стене. Встречайте. Конец связи, – Макар отключился.

– Ай, молодец Макарка, – радовался Вася, – Додумался им обозы пожечь. Если полковник полуполк свой пожалеть хочет, то уйдет отсюда. Голодное войско ни лешего не навоюет.

– Может и так, тут, смотря как карта ляжет, – из Акима снова полезла память прошлой жизни, – Полковник был такой затейник, играл пасы на трех тузах.

– Акима, – одернул его Вася, – Давай без этих штучек. Толком говори.

– Так я и говорю, что про полк «Змеиной петли» слышал кое-что. Так вот, этот полк в личном подчинении Азум-хана. И если кто другой ему приказ отдавал, рисковать не станет, развернется и умотает отсюда со спокойной душой. А вот если приказ ему отдал сам хан, за прикуп будет торговаться до последнего, – уловив недовольный взгляд десятника Аким поправился, – Полковник отсюда не уйдет и будет биться до последнего.