Текст книги "Оковы огня. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Морн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 16.1

Грудь сдавил судорожный приступ, и Эверард с шумом вдохнул воздух. Надсадный хрип вырвался из горла, прошёлся по всему телу, отразившись во всех его уголках. Дышать хотелось неимоверно, будто он неизвестно сколько времени провёл под водой. Грудь заходила ходуном: тяжёлым дыханием он пытался ухватить такой желанный воздух. Мысли путались, боль и слабость пронзали мышцы. Казалось, что поскрипывают даже кости. Через полузакрытые глаза он видел странное красноватое небо, сперва подумал, что почудилось, но нет. Стоило открыть слезившиеся, словно в них песка насыпали, глаза, как багровое небо и проплывающие чёрные тучи завладели всем его вниманием.

Вокруг стояла тишина, иногда прерываемая дуновением ветра. Эверард чувствовал, что лежит на холодной твёрдой земле. Собравшись с силами, преодолевая боль и слабость, он тяжело перевалился на бок – вдаль уходили безжизненные просторы пустоши. Чёрная сухая земля, покрытая трещинами, как растрескавшаяся сухая кожа, уходила за горизонт.

Эверард упёрся руками о землю и с трудом встал на четвереньки. Голова шла кругом, такой слабости он не ощущал уже лет двадцать, с тех пор как в детстве впервые полностью израсходовал весь магический резерв. Тогда он провалялся в постели больше недели, но сейчас он не в том положении, чтобы рассчитывать на помощь и думать о недельном отдыхе.

Попытался призвать магию, чтобы хоть немного облегчить состояние, но ничего не вышло. Вокруг него соткалась странная пустота. Ни следа магии. Это ощущение было непривычно, пугающе. Пальцы сжались, с силой разрывая сухую почву.

Внутренне проклиная себя за неосмотрительность, за то, что подготовился недостаточно, он кое-как поднялся на подкашивающиеся ноги. Быстро осмотревшись по сторонам, он понял, что в этот раз попал в серьёзный переплёт. И на это у него ушло секунд пять.

Красное солнце в зените изливало во все стороны багровые реки света, которые проходя сквозь чёрные тучи создавали впечатление, что над ним по небу протекали потоки густой крови. Во все четыре стороны до горизонта уходила ровная чёрная земля. И прямо под солнцем вдалеке возвышалась пирамида. Эверард не мог сказать, ни как далеко она находилась, ни каких размеров она была. Но он чётко понимал, что ему нужно попасть к этой древней громадине. Очевидно, пирамида являлась центральным узлом этого закрытого мира – своеобразного замкнутого пространства, по типу того, в котором были заперты демоны. Вот только ему никогда не доводилось слышать о закрытом мире, в котором невозможно применение магии. Для этого нужно было отсечь само пространство и время, вырвать кусок из мироздания, а это было под силу только тем, кто были задолго и до человека, и до демона. Может, только драконы и застали некоторых из них. Угораздило же.

Эверард тяжело втянул воздух, теперь показавшийся ему неимоверно сухим, безжизненным. Грудь отозвалась тупой болью. Он сделал первый неуверенный шаг, чуть пошатнулся, но устоял на ногах. Проклятая слабость. Крепко стиснул зубы и медленно двинулся в направление пирамиды. Сапоги шаркали по земле, поднимая за собой маленькие клубы песка и пыли.

Каждое движение сопровождалось ноющей болью, но через полчаса хода, он пообвык и задвинул эти ощущения в дальний угол сознания. Чувства не исчезли, но теперь он мог спокойно анализировать обстановку, время от времени прислушиваясь к телу, чтобы не пропустить момент, когда станет совсем невмоготу. По дрожи мышц он понимал, что скоро его скрутит приступ. Такое всегда бывало после настолько сильного истощения: если маг долго не пополнял резерв, или, как сейчас, ему было нечем его восполнить, то каналы в теле начинали бунтовать, требовали подпитки и судорогами сводили тело. Некоторые особо неудачливые маги могли и помереть от такого – для мага энергия, что воздух или вода. Кто-то может продержаться несколько дней, а кто-то и нескольких секунд пережить не сможет. Сначала начинают мучать боли, бросает в жар, как при тяжёлой болезни, появляются бред, судороги, а потом приходят приступы и припадки. Вот тогда и решается, насколько воля мага сильна. Выживет он или нет. В себе Эверард не сомневался, но вот то, что ему придётся помучиться, радости не прибавляло.

Пирамида тем временем начала надвигаться своей массивностью. Огромная, как гора, она была как минимум несколько километров в высоту. Это Эверард понял, лишь пройдя несколько часов. Ноги гудели, а пирамида только сейчас начала увеличиваться в размерах.

Выругавшись про себя, он стиснул зубы и прибавил шаг. Приступ приближался. И ему совсем не улыбалось свалиться от судорог посреди пустыни, прямо под кровавое солнце. Тем более, что ему совсем не нравился собирающийся вдалеке за спиной ураган. Хватило обернуться один раз, чтобы увидеть, как бурлят чёрные тучи, как ветер поднимает в воздух чёрный песок. Ещё чуть-чуть и потоки ветра совьются в настоящие торнадо.

С остервенелым упрямством он шагал и шагал, боль и слабость стали прорываться через возведённые барьеры Воли. Дыхание с громким свистом вырывалось изо рта. Теперь ко всему прочему добавилась ещё и жажда. Без воды и еды он мог провести не один день, но кто его знает, как всё обстояло в мире, отрезанном от магии.

Пирамида приближалась. Кровавое солнце за ней палило нещадно. Стоило поднять глаза, как их тут же пронзала боль. Хорошо, что он уже оказался недалеко от границы тени, отбрасываемой огромной пирамидой. Из-за слепящих красных лучей гигантский массив казался ему одной большой горой из тьмы. Он пока не мог различить, из чего сложена пирамида. Одна сплошная чернота. Провёл рукой по бесполезной без магии маске, а как бы сейчас пригодился его главный артефакт. Не успел он даже мысленно разразиться проклятиями, как его сотрясла внезапная пульсация.

Эверард замер на месте. Неужели приступ? Нет, силы ещё есть. Глухой удар сердца в груди отразился эхом вокруг, казалось, запульсировал и воздух, и всё окружающее пространство.

– Что за? – Он закрутил головой, пытаясь понять, что происходит, но новая пульсация прошлась по пространству и по его телу.

Сперва тихая, неспешная пульсация начала ускоряться, нарастать. Эверард решил не медлить: чтобы это ни было, уж лучше сначала найти убежище, чем быстрее встретить свою судьбу. Он зашагал с новой силой, сапоги стальным носками взрезали тёмный песок, который так и норовил покрепче ухватить человека, потревожившего бесконечный покой пустоши.

Солнце обжигало своей краснотой и пронзало болью глаза. Эверард, ругаясь, больше не поднимал головы, а полностью сосредоточился на чёрной земле под ногами. Он не заметил, как от алого светила во все стороны поползли тонкие кровавые нити, точно паутина или сосудистая сеть.

Буря сзади нарастала, и уже доносились завывания ветра. Тень пирамиды теперь накрывала Эверарда своей холодной пеленой, и он с яростным остервенением двигался вперёд, несмотря на прорывающуюся боль и подкашивающую слабость. Нужно быстрее найти вход в эту проклятую громадину.

Сколько прошло времени, он не знал. Часы, дни, недели – он потерял счёт. Разум впал в странное оцепенение, в голове лишь билась мысль о том, что нужно идти, искать вход. Он чувствовал, что находится на грани. Казалось, вот-вот его скрутят судороги, но нет, приступ всё не приходил, маячил почти осязаемой тенью на грани сознания, но отказывался вцепляться в него своей безжалостной хваткой. Между тем пульсация мира вокруг с каждым шагом нарастала, и если бы не отрешённое состояние, то Эверард услышал бы этот оглушающий, свистящий грохот, словно что-то с огромной скоростью и силой прокачивается по массивным клапанам.

Не счесть, сколько раз ему хотелось остановиться, прекратить борьбу и окунуться в спасительное забытье, которое, несомненно, придёт с приступом отката. Избавление начнётся с нестерпимой боли, но вот потом – такой манящий покой и тишина. Соблазн нарастал с каждым шагом, но тем не менее Эверард собирал осколки Воли и продолжал шагать.

Земля содрогнулась от особенно сильного пульсирующего удара, грохот прорвался сквозь пелену, сковавшую разум Эверарда. В груди ударило с такой силой, что заскрежетали рёбра и ослабевшие ноги, в конце концов, подкосились. Он только и успел что выставить руки, дабы не растянуться во весь рост. В голове мелькнула мысль, что пусть он и на грани, но он не свалится, как беспомощный мешок с костьми, нет, пока его сознание с ним, он будет бороться.

Боль пронзала, а слабость душила, Воля таяла стремительно. В ладони и колени впивались песок и камни. Ещё немного, и у него не останется сил ни на что. Он отчаянно замотал головой. Нет, никогда. Слишком много ещё осталось сделать. В памяти снова блеснули изумрудные глаза с золотыми крапинками. Пальцы впились в чёрную землю. Он видел, как потоки воздуха уже шевелят песок прямо под ним. Буря была рядом.

Он не взглянул в ту сторону. Вместо этого с яростью, единственным, что придавало ему сил вот уже долгие годы, повернул голову к стенам пирамиды. Замер на мгновение, и пополз, как и был, на четвереньках, в сторону открывшегося прохода. Песок царапал ладони и пальцы, а камни, как ножи, впивались в колени, но подняться не было сил.

До прохода в стене оставалось меньше ста метров, и тут силы оставили его. Рука подвернулась, и он, ударившись плечом, растянулся на земле. Из груди вырывался протестующий рык. Сознание помутилось, и он уже не помнил точно, кто он и где находится, единственной мыслью оставалось, что он должен добраться до входа. До того черного провала в стене. Эверард впился в него пустым взглядом. Близко, да. Но сил нет. Лучше остаться здесь. Он сделал всё, что мог, а здесь – лёгкий ветер, который так приятно холодит истощённое тело. Что-то зашевелилось в мыслях. Ветер. Песок. Буря. Эверард, сам не понимая зачем, упёрся рукой в землю и подтянул тело вперёд.

Сознание на несколько мгновений прояснилось. Проклятье. Он должен вернуться. От него слишком многое зависит. И так, перебирая руками и ногами, он пополз по-пластунски, как самый обычный солдат, который во чтобы то ни стало должен исполнить свой долг.

Эверард и не заметил, как под ним оказались ровные обтёсанные камни пирамиды, он только мельком почувствовал их холодную твёрдость. Прямо перед ним зиял темнотой проход. Здесь бы и армия строем могла пройти, но сейчас сюда вползал выбившийся из сил, в изодранной одежде, весь в пыли и грязи, человек. С тяжёлым стоном он, наконец-то, втащил своё тело внутрь. Приятная прохлада приветствовала его, глаза слезились, и он не мог рассмотреть ничего вокруг. Эверард просто перевернулся на спину и уставился в полумрак. Снаружи пульс ударил особенно громко, и наступила тишина. Надвигающаяся буря рассеялась.

Безмятежность и спокойствие охватили Эверарда. Он добрался. Справился. Улыбка сама наползла на лицо, отчего иссушенная кожа губ треснула, но он не обратил внимания. Хотелось смеяться от чувства лёгкости, но тут его скрутило от судорог, пронёсшихся по телу. Боль пронзила нещадно, белой волной агонии увлекая его в небытие.

***

– Интересно. Давно у меня не было гостей. – Эхо странного голоса вырвало сознание Эверарда из одурманивающей пустоты. Он распахнул глаза, и голову словно раскололо на части, но он лишь позволили себе поморщиться. Вокруг – сплошная чернота, однако он мог видеть своё тело: оно словно подсвечивалось изнутри, но этот свет будто тонул в окружавшем его чернильном тумане.

Последнее, что он помнил, это массив пирамиды, и сковывающие судороги приступа, но сейчас он не ощущал ни слабости, ни магического истощения, осталась только слабая боль на краю сознания.

Вдруг откуда ни возьмись на него обрушилось невидимое давление, и появилось ощущение, что кто-то рассматривает его пристально, вдумчиво. Он чувствовал себя, как муравей перед взором гиганта.

– Скажи, зачем ты здесь, брат мой? – Снова раздались раскаты громогласного эха. Представлялось, что с ним говорит само пространство: голос звучал со всех сторон.

– Не помню, чтобы у меня был брат, заточённый в замкнутом мире, – Эверард ответил со всем возможным спокойствием.

Раздался вздох, больше похожий на бурю, и Эверарда сдавило ещё сильнее. Казалось, гигант стал присматриваться к нему пристальнее. Герцог чувствовал себя драгоценной диковинкой, попавшейся в руки безумному коллекционеру.

– Не демон, но и не человек. – Невидимый обладатель голоса словно принюхивался. – Не дракон, но и не человек. Не демон, не дракон. Так кто же ты, если не брат мне?

От каждого слова Эверард вздрагивал, он чувствовал, что это существо, кем бы оно ни было, могло забраться ему под кожу, узнать все его потаённые мысли и страхи. И тут, как и всегда, его природа не изменила ему, стоило встретиться со страхом и беспокойством, как внутри вспыхивала ярость и гнев. Гнев на себя, на то, что позволил себе слабость, поддался страху.

– Кто ты? – громко спросил Эверард, и его голос тоже отразился эхом, только в десятки раз слабее, больше похожий на комариный писк, чем на бушующий ураган.

– Кто я? – Невидимый собеседник, казалось, был удивлён, и через мгновение его голос раздался прямо над ухом Эверарда: – Посмотри вокруг, брат мой, что ты видишь? – Герцогу подумалось, что существо улыбается.

– Я вижу тьму, – ответил Эверард после секундной паузы.

– Не тьму, а неизвестность, брат. Отсутствие света, пустоту. – Голос на мгновение изменился, и Эверард вздрогнул, услышав проскользнувшие нотки безумия. – А что ещё ты видишь? – Теперь в голосе сквозило странное возбуждение – тот чего-то ждал.

На этот раз Эверард действительно осмотрелся по сторонам, но так и не увидел ничего, кроме клубящегося мрака.

– Ну? – поторопил его голос.

Эверард поднял голову: может, вверху что-то есть? Закралась мысль, что здесь есть, какое-то подобие неба. Но нет, вверху тоже была непроницаемая тьма, тогда он опустил взгляд вниз. И под своими светящимися ногами разглядел что-то. Пришлось всмотреться повнимательней: зрение подводило, как если бы он с яркого дня зашёл в темноту. Хотелось наклониться, но окружающее его давление не отступало ни на мгновение. Ушло несколько долгих секунд, чтобы разобрать, что же под ним.

– Я вижу дорогу, – сказал Эверард. – Дорогу из серого камня. – Сперва он подумал, что зрение обманывает его, но нет. Под ногами, скрытая клубами темноты, вдаль, на самом деле, уходила дорога. Узкая, больше похожая на какую-нибудь дорожку в саду.

– Именно, брат мой. Дорога. Путь. – Голос наполнился странным возбуждением. – Так, кто же я? – Эверард промолчал. – А кто же ты? – И снова в ответ молчание. Существо рассмеялось тихим раскатистым эхом.

– Я должен выбраться отсюда. У меня нет времени на эти игры, – холодно сказал Эверард, пристально всматриваясь в темноту, куда вела узкая дорожка.

– Но зачем? Ты же только пришёл, брат мой. Здесь так тихо и спокойно. Каждое мгновение наполнено сладким безмятежьем. Насладись. Я чувствую, что тебе этого так не хватает. – Эверард готов был поклясться, что если бы увидел сейчас лицо говорившего, то оно было бы растянуто в хитрой искушающей улыбке.

Стоило прозвучать голосу, как в теле разлилось странное тепло, напряжение стало покидать тело, и Эверарду пришлось приложить немало усилий, чтобы устоять на ногах, которые начали превращаться в вязкую глину.

– Меня ждут, – сквозь зубы процедил Эверард, собирая волю в кулак. – Тысячи людей надеются на меня, я не могу подвести их.

– Тысячи. – Голос превратился в тихий ветер. – Когда-то и я стремился жить во благо других, пытался вести за собой. К свету, думал я. Но в итоге… – ветер замер на мгновение. – Но действительно ли тебя волнуют эти тысячи жизней, может, даже миллионы? Или всего одна? – Снова хитрое искушение в голосе.

В мыслях промелькнуло лицо, блеснул свет изумрудов.

– Я должен вернуться, – жёстко сказал Эверард, отрезая лишние мысли. И не важно, чтобы спасти Империю, или всего лишь одного человека, возможно, и самого себя.

– Ответственность. Да, – существо понимающе вздохнуло. – Люди, всё всегда из-за них. Ну что же, я постараюсь помочь, брат мой.

Эверард позволил себе тихий облегчённый вздох. Его собеседник был довольно эксцентричен, даже безумен. На секунду подумалось, что, возможно, его когда-нибудь постигнет такая же участь. Безумие и одиночество. Но он сразу отмёл эти мыли – сейчас не до раздумий о далёком будущем.

– Помогу, да, – продолжал голос, – вот только, тебе придётся убедить братьев, что пришли раньше, отпустить тебя. Я же буду ждать в конце пути. Всегда.

Наступила тишина. Давление вокруг Эверарда схлынуло, как будто его никогда и не было. Он снова мог двигаться, и, наконец-то, получилось сделать полный вдох. Затем в последний раз обвёл взглядом окружающую тьму, и вдруг в центре её, в той стороне, куда уводила каменная дорожка, вспыхнул белесый свет. Тусклое свечение пробивалось через толстые слои тьмы, как утренняя звезда через чёрные буревые тучи.

Пристальный взгляд Эверарда не отрывался от этой сверкающей точки, она манила его, звала. Что-то на краю сознания, какая-то мысль подгоняла его вперёд, странное беспокойство вдруг овладело им. Оно не было связано с опасностью, угрожающей ему, ни с угрозой демонов Империи. Прежде, чем эта мысль обрела очертания, закрепилась в сознании, он сделал шаг.

Глава 16.2

Тьма расступилась волной. Мгновение, и вокруг не осталось и следа от окружавшего его мрака. В глаза ударил белоснежный свет, ослепивший на мгновение. Рука взметнулась сама собой в попытке защититься от этой яркости, и он проморгался, сгоняя непрошенную влагу с глаз, давая зрению прийти в норму.

Мир теперь предстал перед ним в чёрно-белом цвете. Земля будто впитывала яркий свет белого неба, не оставляя ничего. Само же небо – равномерно белое, на нём не было ни облака, не было на нём и солнца. Как показалось Эверарду, светился сам воздух. Герцог посмотрел вниз, на себя, и вздрогнул – кожа рук точно превратилась в чернила, под которыми пробивались тонкие ручейки ослепительно белых сосудов. Одежда тоже стала смесью чёрного и белого. Никакого другого цвета не было ни на нём, ни вокруг него, кроме дороги из серого, пепельного камня под ногами.

– Что за проклятье? – Никогда ему не доводилось слышать о чём-то подобном. Замкнутый мир в замкнутом мире, да ещё и такой странный. На мгновение подумал, что безумие овладело им, и всё – это плод его повредившегося разума, но натренированное сознание и Воля, опять вздымающаяся мощной волной внутри, не оставляли сомнений. Всё происходит наяву.

– Посмотрим, что ждёт меня здесь, – сказал он и сделал широкий шаг. Камень под ногой отозвался гулким эхом. На секунду мир будто рухнул в полную темноту, заставив Эверарда замереть на месте, но уже в следующее мгновение всё снова озарил белый неестественный свет. Вот только теперь перед Эверардом в десятке метров полукругом стояли несколько фигур из непроглядной тьмы и пробивающихся ярких жил света. Одни из них походили на людей, другие на животных, и многие их них были вылитыми монстрами, подобных которым Эверард никогда не видывал.

– Вот, вероятно, и «братья», пришедшие раньше, – прошептал он.

За спинами этих фантомов или теней стали появляться новые, один за одним. Не прошло и минуты, как всё пространство до чёрной линии горизонта оказалось занято этими пришельцами. Настоящая безликая армия тьмы, воины которой то тут то там пульсировали светом. Они стояли без движения, но Эверард чувствовал, что всё их внимание сосредоточено на нём. Глаза некоторых монстров пылали яркой белизной, у других же глаза – бездонные провалы тьмы.

Эверард сосредоточился на своём теле, и, похоже, ему предстоял нелёгкий бой: он так и не обнаружил ни следа магии, но теперь эта пустота не ощущалась, как что-то противоестественное, он чувствовал, что никакого отката больше не будет. Никаких приступов и судорог. Странное ощущение лёгкости и свободы, будто он избавился от чего-то сдерживающего его, хотя сам пока не осознал этого.

В следующее мгновение он уже думал, что отсутствие расплаты за полностью исчерпанный магический резерв – это, конечно, хорошо, но теперь ему предстоит сражение с целой армией тварей тьмы. А без магии это та ещё задача.

Привычно потянулся в глубь сознания – там всё так же ярко сияли потоки Воли, готовые откликнуться по первому зову. Уже неплохо.

По телу пробежала лёгкая дрожь, воздух вокруг укрепился и тонким слоем покрыл Эверарда с головы до ног. Доспехи Воли. Посмотрим, по зубам ли они этим тварям. Правая рука засветилась белым, исказилась, словно мираж, и свет стёк к ладони, где медленно, плавно вытянулся в полуторный меч. Клинок подёргивался, по нему пробегали всполохи, заставляя пространство вокруг гудеть, точно сонм пчёл.

– Пожалуй, должно хватить, – прошептал Эверард. Хотя у него не было уверенности в том, что ему хватит сил одолеть армию впереди. Но другого пути нет.

Он снова сделал шаг вперёд, и раздались рыки, нечленораздельные крики, отдалённо похожие на речь. Воздух накалился от агрессии и ярости.

Ещё шаг, и ближняя десятка бросилась на Эверарда. Первую приблизившуюся тварь он рассёк пополам. Тело, сотканное из тумана, внутри оказалось заполнено сгустками тьмы и света. Они, как ошмётки тряпья, изверглись из рассечённого монстра. Маг не успел удивиться и рассмотреть подробнее – на него сбоку налетел человекоподобный силуэт. Двухметровый, окутанный завихрениями тьмы, а вот в глазах его плескался яркий белесый свет.

Эверард, не жалея сил, приложил того эфесом меча, вырвался поток Воли, с шипением рассекая голову напавшего. Монстр с диким воплем отшатнулся, но из него уже исторгались потоки света и тьмы. Подкосившиеся ноги не удержали, и он, всё ещё продолжая пристально смотреть уцелевшим глазом за Эверардом, повалился на бок.

Но герцогу не было дела до этого: враги наседали на с трёх сторон, как будто хотели, чтобы он подчинился и сделал шаг назад, чтобы остановился и больше не пытался изменить свою судьбу, чтобы остался с ними здесь навеки, чтобы даже не думал о том, что не удалось им. И так начался затяжной бой.

***

Эверард отбивался от остервеневших фантомов уже, наверное, несколько часов, при этом не забывая потихоньку, раз за разом, продвигаться вперёд, пусть каждые несколько сантиметров давались с огромным трудом: монстры накатывали на него волнами, и они не знали усталости, а вот об Эверарде сказать этого было нельзя. Он уже с трудом успевал уклоняться от атак, и пара мест на его теле белели от выступившей крови. От удара меча твари сейчас не падали, развороченные надвое, а с визгом и криком отскакивали, чтобы заново броситься в бой. И Доспех опасно подрагивал, грозя исчезнуть, потеряй Эверард концентрацию.

И вот в один момент тварь, чем-то похожая на смесь быка и медведя, подловила Эверарда и со всего размаха врезалась него. Доспех Воли протестующе загудел, по телу прошла волна боли, и от силы удара он утратил концентрацию всего лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы другая тварь, какой-то изворотливый карлик, бросилась ему в ноги. Эверард потерял равновесие и, чтобы удержаться, шагнул в сторону. Но под ногой не оказалось спасительной твёрдости камня, вместо этого странная зыбкость охватила ногу. Он бросил резкий взгляд вниз.

Оступился. Всего на сантиметр. Чувства завопили об опасности. Прошли лишь доли секунды – разум, разогнанный Волей, позволял оценивать обстановку с огромной скоростью, но и этого оказалось мало. Даже не размышляя, не теряя драгоценных мгновений, он рванул ногу, пытаясь ступить обратно на твёрдый камень, но ту пронзило болью такой, что даже через заслон из Воли он взвыл. Казалось, что ногу поместили в чан с кипящей кислотой и что плоть на ноге разъедает какая-то неумолимая сила.

Где-то рядом, словно через толстый слой воды, прозвучал дикий рык. Эверард развернулся и с криком боли и ярости вонзил меч в бросившегося монстра. Резким движением рассёк врага и высвободил клинок, используя инерцию удара, чтобы вырвать ногу из обжигающего капкана.

Стоило повреждённой ногой ступить на серый камень, как боль немного утихла, но незримой волной распространилась по всему телу. Эверард тяжело задышал, он чувствовал, как силы покидали его. Если всё так и продолжится, то его рано или поздно накроет эта проклятая лавина из монстров, и он окажется погребён под телами из тьмы и света.

Но обдумать ситуацию не дали: с двух сторон на него насело несколько особенно ретивых монстров. Двое, похожие на огромных псов, постоянно кружили вокруг, пытаясь ухватить его за раненную ногу, и только постоянная угроза быть располосованными пополам держала их на расстоянии, но они выжидали свой шанс. Правда сейчас большей проблемой для Эверарда были три человекообразных фантома. Они щерили свои белесые пасти и сверкали хищными глазами. Нападали они поочерёдно: атака одного служила продолжением атаки другого. Меч Воли оставлял на них раны и рассечения, но нанести смертельный удар не получалось. Слишком много сил Эверард потратил. Мощный до этого поток Воли постепенно иссякал – требовалось слишком много, чтобы бороться с болью и усталостью.

Эверард взмахнул мечом, отгоняя нападавших, и посмотрел на мерцающий вдалеке белый свет. Маяк во тьме.

– Проклятье, – сказал он и сделал шаг назад. Раненная нога чуть было не подкосилась.

Монстры настороженно замерли, они с гневом и хищническим азартом наблюдали, но нападать перестали. Только рычали и скалились.

Герцог несколько мгновений следил за монстрами и, только убедившись, что нападать они и в самом деле не будут, осторожно опустился на твёрдый камень дороги. Предстояло восстановить силы. За один отчаянный рывок весь путь преодолеть ему оказалось не под силу. Впрочем, когда такое бывало? Он с мрачной улыбкой погрузился в медитацию, оставив часть сознания следить за окружением.

***

Раз за разом он повторял. Два шага вперёд. Три. Шаг назад. И снова.

Время сплелось в череду сражений и коротких передышек, и он не понимал прошёл ли день, два, может, месяц? Он не знал, насколько течение времени здесь отличается от течения времени в Империи. Приходилось торопиться, иногда рисковать и преодолевать себя, боль и усталость. Раньше ему казалось, что первым сдастся его тело, но сейчас Воля и разум подвергались намного большим испытаниям. Каждый раз приходилось вести схватку не только с монстрами из тьмы, но, самое главное, с собственными силами: удерживать доспех Воли, постоянно следить за остротой и крепостью клинка – всё это заставляло его снова и снова переступать свой собственный предел.

Постепенно сияние в конце дороги становилось всё ближе и отчетливее. С каждым новым шагом монстры набрасывались на него всё яростнее, всё беспощаднее. Но сзади всегда оставался путь к отступлению, будто они специально заставляли его не просто остановиться, но и повернуть назад, сдаться и уступить. Однако Эверард продолжал двигаться вперёд.

Со временем он стал замечать, как меняется поведение фантомов: в них всё так же сохранялась нескончаемая ярость и жестокость, но теперь в их пылающих глазах появилось что-то вроде опасения, может быть, признания. Их атаки стали более изощрёнными и выверенными. Эверарду приходилось напрягать не только Волю, но и постоянно держать разум в ускоренном режиме. Ни на секунду нельзя было терять концентрацию: хватило одного раза, когда он на мгновение ослабил тиски контроля, и тут же два монстра атаковали его с боков. У них получилось потрепать его, острые клыки тогда пробили доспех и оставили после себя кровоточащие белоснежной кровью раны.

С того самого момента Эверард постоянно держал себя на пределе, позволяя расслабиться только в периоды короткого отдыха.

Всё это не прошло бесследно. В один момент, который он запомнит навсегда, Эверард почувствовал, как Воля заструилась по пальцам руки, сжимающей меч. Если раньше Воля окружала его, оплетала, то теперь она просачивалась сквозь тело тонким потоком, едва заметным, но позволявшим ощутить клинок воли как продолжение собственного тела, а не созданное орудие.

И вот, спустя несколько циклов продвижения вперёд, Воля уже бурным потоком пронизывала тело Эверарда. Теперь ему не требовалось столько усилий, чтобы держать доспех, – всё его тело стало бронёй для духа и разума.

Сияющий свет всё ближе и ближе. Эверард уже, казалось, ощущал от него холодное жжение на коже. Он был так сосредоточен на изменениях внутри своего тела и разума, что не заметил, как кожа из черно-белой стала приобретать серый оттенок, словно свет и тьма смешивались внутри, а струящаяся по всему его существу Воля была катализатором.

Прошло несколько дней, по крайней мере, так ему казалось. Тёмная армия всё ещё продолжала свои атаки, но основная часть уже осталась позади, по обе стороны от серой дороги, как мрачный коридор.

Эверард с облегчением и нетерпением совершал оставшиеся шаги. Путеводное сияние было практически осязаемым, и он уже практически не обращал внимания на атаки монстров – они стали для него как открытая книга. К тому же к концу пути он стал намного сильнее и увереннее, но от постоянного роста силы и от длительной концентрации его разум находился на грани. Да, тело и разум укрепились, но усталость и внутреннее истощение теперь давили на него. Казалось, что ещё немного, и он рискует превратиться в бесчувственную машину, способную только на убийство и разрушение. Как и, когда-то давно, драконы.

Взмах меча сильный, уверенный, и рассеченная тварь с истошным воплем упала к его ногам, исчезнув без следа во вспышке чёрного и белого.

Глаза Эверарда на мгновение ослепли от нахлынувшего яркого света. Пришлось прикрыться рукой, чтобы хоть немного осмотреться, и в следующий миг он обнаружил себя на круглой платформе из серого камня, того же из которого была вымощена дорога, ставшая ему практически родной. Оглянулся назад – там, теперь уже вдалеке, безмолвно стояло чёрное море повёрнутых к нему фигур, он чувствовал взгляды, в которых больше не было ярости, ненависти, а только какая-то странная, почти детская обида.

Источник света впереди постепенно угасал, позволяя рассмотреть его. Эверард не знал, что и думать. Перед ним на постаменте располагался каменный диск, больше похожий на стол, испещрённый непонятными символами, и на этом «столе» в самом центре возлежал белоснежный череп. Без глазниц и носовых ходов. Там, где они должны были быть – сплошная плотная кость. Эверард попытался представить это безликое существо, которому мог принадлежать череп, но даже для него, повидавшее многое мага, это было сложно. Даже челюсти черепа были непривычны: массивные, с острыми зубами, среди которых особенно выделялись по три пары клыков с каждой стороны.