Текст книги "Зеркала - 1: Маскарад"

Автор книги: Дмитрий Колодан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Пришлось довольствоваться совсем не венецианским блюдом под названием гирос, которое ее вынудил купить словоохотливый грек. Томка – сама на одну восьмую гречанка – не устояла перед зовом крови. Гирос на проверку оказался обыкновенной шаурмой, вернее ее компонентами, которые продавец вывалил в картонную коробочку по принципу «все равно в животе перемешается». С этой коробкой Томка устроилась на крошечной кампо. Уселась на запечатанный колодец из пожелтевшего мрамора и то и дело подбрасывала кусочки мяса Снуппи.

Когда желудок получил ему причитающееся и успокоился, пришло время решать, что же делать дальше. Самым разумным казалось вернуться в Сан-Поло и продолжить поиски магазинчика Лауры. Но вчерашние блуждания здорово подорвали ее энтузиазм, и Томке не хотелось впустую потратить еще один день. Нужно разработать другой план... Томка задумалась. Случайный прохожий мог бы принять ее за миниатюрную копию роденовского «Мыслителя» – поза, в которой сидела девушка, наводила на подобные мысли.

Мимо прошел человек, одетый по последней моде восемнадцатого столетия – пышный камзол, треуголка с перьями и при шпаге. Удивительного в этом ничего не было: до Карнавала оставалось несколько дней, калле и кампо ломились от желающих похвастаться своими костюмами.

Томка скользнула взглядом по разряженному типу и вдруг в голове словно что-то щелкнуло. Это было именно то, что принято называть «вспышкой озарения». Обычно такие «вспышки» добром не заканчивались. Пример тому – идея забраться на ходули, ославившая ее на весь мир как «сумасшедшую русскую». Но сейчас мысль была что надо! Стопроцентная гарантия.

Как она могла забыть! Лаура говорила, что сегодня собирается на прием к графине М., и звала с собой Томку, обещала внести в список гостей... Вот где нужно ее искать, а не бегать по городу, скребясь в каждую дверь, точно слепой котенок. Найти палаццо графини куда проще, чем безымянный магазин игрушек. В чем девушка убедилась, спросив дорогу у грека, продавшего ей гирос.

– Дом графини? Конечно, знаю! – радостно воскликнул продавец и полчаса объяснял, как пройти к палаццо, которое находилось в паре кварталов. В Венеции не любят прямых путей и простых решений.

Решив этот вопрос, Томка заметно повеселела. А тут еще и ветер с Лагуны разогнал облака, на небе засияло солнце. В такой замечательный день просто преступление ходить с кислой физиономией. И Томка заулыбалась всему миру, сияя как свежеотчеканенная монета.

Оставалась, правда, одна небольшая проблема. В поезде Лаура обронила пару слов о том, что на вечере у графини нужна маска. А из того, что Томка читала о великосветских приемах, одно правило она усвоила твердо: не будешь соблюдать дресс-код, тебя на порог не пустят, будь ты хоть Папа Римский, хоть Королева Английская.

Томка и сама умела делать маски из папье-маше, но сейчас у нее не было ни красок, ни материалов, ни времени. Выход оставался один: купить. Благо, этого добра навалом в каждой сувенирной лавке. Надо только раздобыть денег.

Для актрисы существует не так много путей заработать. Самый очевидный – выйти на подмостки. А так как Томка – актриса уличного театра, их и искать не надо. Прямо перед ней раскинулась лучшая сцена во Вселенной. Поборники шекспировской школы могли бы поспорить, но Томка с детства больше любила комедию дель арте. Она могла показать пантомиму, изобразить живую статую, да мало ли способов выступления на улице? В конце концов, ради этого они с друзьями-комедиантами и собирались в Венецию.

Томка огляделась, выбирая подходящее место. Выступать, конечно, придется в одиночку и без костюма... Хотя почему в одиночку? Можно попробовать выступления с животными – публике это нравится.

– Ну, друг человека, – Томка требовательно посмотрела на Снуппи. – Умеешь ли ты показывать фокусы?

Пес ответил ей глубоким зевком. Пара туристов шарахнулась в сторону, заметив его коллекцию зубов.

– Посмотрим... Сидеть! – Томка подняла руку. Снуппи не шелохнулся. – Дай лапу! Голос!

По сообразительности пес не далеко ушел от бревна. Всем командам – на итальянском, русском и английском – Снуппи внимал со спокойствием статуи Будды. Тупо таращился на девушку, но ничего не делал. Томка приуныла. Все приходится делать самой...

Именно тогда девушка услышала громкий голос:

– Подходи, не робей! Евро на евро, десять на десять! Три стакана – один шарик, смотри-запоминай!

Крутила устроился на соседней калле, аккурат между лавкой, торгующей муранским стеклом, и магазином с сумочками от кутюр. Точно персонаж из сказок «Тысячи и одной ночи», он сидел по-турецки на маленьком коврике перед деревянным столиком. Так сидят сказители на восточных базарах, всегда готовые за пару монет рассказать поучительную историю. Сходство подчеркивала красная феска с кисточкой, но портило длинное мешковатое пальто табачного цвета.

Впрочем, и поучительных историй от этого типа ждать не стоило. Это был тощий человек неопределенного возраста, с лицом, наводящим на мысли о мелких грызунах, и кривой улыбочкой.

– Подходи-налетай! Глаза открой и не зевай! Евро на евро, сотня на сотню! Под каким стаканчиком шарик? Кручу-верчу...

Длинные красные пальцы мелькали над металлическими стаканчиками, под которыми перекатывался шарик размером с мячик для гольфа. Крутила даже не глядел на орудия производства, высматривая очередную жертву.

И жертвы не заставили себя ждать. Перед столиком остановилась пожилая семейная пара. Немцы, скорее всего – выражение лиц свидетельствовало о хроническом злоупотреблении тушеной капустой. Крутила сосредоточился на клиентах.

– Первая игра совсем бесплатно! Раз, два, три – где мячик? Вам ничего не стоит, не бойтесь... Абсолютно, совершенно бесплатно!

Помедлив, мужчина – похожий на преуспевающего бухгалтера – указал пальцем на левый стаканчик. Само собой, мячик оказался именно там.

– Какая удивительная, потрясающая наблюдательность! Да вы, папаша, прям Соколиный Глаз! А может, еще игру? Давайте, давайте... Раз-два-три, кручу-верчу...

Стаканчики заскользили по столику. Немцы зашептались, толкая друг друга локтями, но рыбки уже проглотили наживку.

На стене над головой крутилы висел старинный барельеф: круглощекое лицо с непомерно толстыми губами и выпученными глазами. В Венеции подобные каменные рожи встречаются на каждом углу. Шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на десяток-другой безобразных физиономий. Этот барельеф отличался особенным уродством, однако выражение, застывшее на каменной морде, вполне подходило к сложившейся ситуации. Описать его можно простой фразой: «Вот идиоты-то!».

Перехватив поводок Снуппи, Томка подошла ближе. Жуликов она терпеть не могла, а этот тип ей особенно не понравился. Бывает такое: только взглянешь на человека и уже не можешь избавиться от неприязни. Видимо, это чувство – своеобразный антипод amore a prima vista. Томка ни секунды не сомневалась в том, что ее долг – спасти глупых немцев. Пусть даже они сами этого не хотят.

Не прошло и пары минут, как вокруг крутилы стояло около десяти человек. Любопытство – страшная сила; всем же охота поглядеть, что происходит. Люди возбужденно переговаривались, наперебой давая советы игроку. Особо усердствовал толстый негр в мохнатой шубе и золотыми часами на каждой руке. Томка сразу определила в нем сообщника крутилы.

– Смотрим-запоминаем – у Лучано все по-честному, без обмана... Кручу-верчу... Раз-два, где шарик?

Немец указал рукой на стаканчик и на этот раз угадал. Лучано вел игру умело – то давая туристу выиграть раунд, то проиграть, чтобы не возникло лишних подозрений. Каждый выигрыш обставлялся с помпой, проигрыши быстро заминались. Казалось, немец ведет в счете, на деле все держалось по нулям. Крутила с ловкостью умелого рыболова то и дело ослаблял леску, но медленно и верно подтягивал добычу к садку.

В глазах туриста огнем полыхала алчность. Наорав на супругу, проблеявшую про то, что им надо спешить, он вытащил кошелек и кинул на столик две купюры по пятьдесят. Игра пошла по крупному.

– Ого! – изумленно вскричал Лучано. – Да ты рисковый парень! Фортуна улыбается смелым! Раз-два-три – где шарик?

Томка поджала губы. Другой бы на ее месте махнул рукой: роет человек себе могилу – его право. Она не подписывалась спасать каждого встречного-поперечного и туристу этому ничем не обязана. Но обостренное чувство справедливости хуже, чем камешек в ботинке – от него так просто не избавишься.

Беда в том, что Томка плохо представляла, как помочь туристу. Сказать, что крутила жульничает? Так турист и сам это знает. Но в его голове занозой засела мысль, что можно перехитрить мошенника. Без фронтальной лоботомии здесь не обойтись.

Тем временем ставки за столом поползли вверх. Сто, двести, пятьсот... Во взгляде туриста промелькнуло беспокойство. Томка заметила, как напрягся Лучано. Сейчас главное не упустить добычу, вовремя подсечь рыбешку, пока та не сорвалась с крючка. Крутила быстро подмигнул толстяку-негру и тот вступил в дело.

– Слышь, брат, – негр фамильярно толкнул туриста кулаком в плечо. – У тебя глаз-алмаз-супер! Давай вскладчину, а?

– Что? – растерялся немец.

– Вот мои пять сотен, – из кармана шубы негр достал пачку мятых купюр. – Ты даешь пять сотен, выигрыш пополам, а?

– Но...

– Давай, брат! Верняк стопроцентный, йоу!

Предсказать дальнейшее развитие событий было не сложно. Разумеется, турист согласится – как не согласишься, когда деньги сами плывут в руки? Стаканчики закрутятся и на этот раз, он точно увидит, где мячик. Негр, конечно, предложит другой вариант, но примет выбор туриста: ты, брат, глаз-алмаз, я тебе доверяю. Только под выбранным стаканчиком мячика не окажется. Минус пять сотен. Но это не все – мячик окажется под тем стаканчиком, на который укажет негр. И тот устроит бучу: я тебе, доверял, брат, а ты... Ты в сговоре с этим гадом! Спорить здесь бесполезно: всем известно, что венецианские мавры – народ вспыльчивый и склонный к насилию. Как итог: минус еще пять сотен. Тысяча евро чистой прибыли.

– Эй! – вскрикнула Томка. – Я тоже с вами! Вот, десять евро.

Толстяк-негр вздрогнул; выглядело так, будто кто-то пнул наваристый холодец. Лучано метнул в сторону девушки злой взгляд – в таких играх лишние игроки ни к чему. Но Томка состроила физиономию наивной дурочки: глаза на пол-лица, ресницы так и хлопают. Ухмылочка Лучано стала кривее. Десять евро тоже деньги, а сейчас выигрыш был предрешен.

– О! Прекрасная синьорина захотела пощекотать нервы! – на слове «прекрасная» Лучано поморщился, девица была не в его вкусе. – Так и быть! Раз-два-три! Кручу-верчу, где шарик?

Руки замелькали над столом, стаканчики задвигались, шарик перекатывался из одного в другой. Высунув язык от усердия, турист следил за его перемещениями. Пот стекал по его лбу потоками, сделавшими бы честь Ниагарскому водопаду.

– Раз-два-три – готово! Где шарик?

Турист шумно выдохнул. На губах появилась довольная улыбка, что, впрочем, его не красило. Лицо, закаленное тушеной капустой, улыбкой не спасти. Но он не мог не улыбаться... Он же видел! В самом конце крутила допустил крошечную ошибку – слишком сильно наклонил один из стаканчиков, и на долю секунды турист успел заметить шарик. Как выразился его новый темнокожий друг, это был именно «стопроцентный верняк».

– Здесь, – дрожащим пальцем турист указал на средний стаканчик.

На самом деле мячика не было ни под одним из кубков. Крутила в последний момент убрал его из игры, чтобы вернуть, когда придет срок.

– Может, тут? – толстяк-негр указал на левый кубок. – Мне показалось...

– Нет, – прохрипел немец, лицо его пошло красными пятнами. – Я точно видел.

– Ну, брат, ты глаз-алмаз... А синьора что заметила?

Томка улыбнулась. Вот сволочь-то! Решил свалить часть вины на нее. Ладно...

– Точно под средним.

С этими словами, прежде чем кто-либо опомнился, Томка перевернула два крайних стаканчика. Под которыми ничего не было.

Существует легенда о девице, отец которой задолжал одному противному типу. И тот сказал: отдавай либо деньги, либо дочь. А чтобы придать легитимность сделке, он решил превратить ее в игру. Взял два камня и сказал девице: вытащишь из шляпы белый – прощу долги, вытащишь черный – отправляйся под венец. Только девица заметила, что на самом деле он положил в шляпу два черных камня.

Казалось бы, безвыходная ситуация, однако девица придерживалась мнения, что безвыходных ситуаций не бывает. Она достала из шляпы камень (черный) и вместо того, чтобы показать его судьям, зашвырнула как можно дальше. Противный тип начал возмущаться, однако девица заявила, что проблемы нет. Достаточно посмотреть, какого цвета оставшийся камень: если он черный, значит, первый камень был белым.

Именно этой методикой и воспользовалась Томка. Раз под крайними стаканчиками не оказалось шарика, он должен быть под средним. А то, что он находился в руке у Лучано, роли уже не играло. Единственный стаканчик, под который жулик мог подложить мячик, был именно тот, который назвал немецкий турист. А не класть его туда не получится: основное правило этой игры заключается в том, что она должна выглядеть честной. Вокруг них собралась небольшая толпа, и откровенного жульничества крутиле не простят. Кто-нибудь схватит за руку, другой позовет полицию...

Томка позволила себе торжествующую улыбку. Где-то рядом девушка услышала сдавленный хрип – это до немецкого туриста дошло, что он выиграл.

Остальная толпа притихла. Подобного поворота никто не ожидал. Прошло не меньше минуты, прежде чем за спиной кто-то зааплодировал. За это время Лучано успел мысленно четвертовать Томку, сжечь и развеять прах над Большим Каналом. Фантазия у него была богатая. Толстяк-негр громко глотал воздух, напоминая жабу, которую тошнит жуком. Окажись он сейчас на одной из тех выставок, где Снуппи брал призы, мог бы составить конкуренцию псу.

– Ух ты! – радостно сказала Томка. – Мы выиграли!

Скрипнув зубами так, что слышно было в Милане, крутила перевернул последний стаканчик. Мячик покатился по столу.

– Браво! – послышалось из толпы. – Ты сделал его, мужик!

Кто-то хлопнул ошалевшего немца по спине, кто-то громко расхохотался. Отовсюду доносились поздравления – кому не нравится смотреть на торжество справедливости?

Лучано уставился на Томку. Левый глаз его дергался. Казалось, еще немного, и бандит вцепится девушке в горло и будет трясти до тех пор, пока у нее не отвалится голова. Томка не удержалась и подмигнула.

– Йоу братан! – сиплым голосом сказал негр. – Во пруха пошла! Давай еще раз, глаз-алмаз... На все – миллионерами будем!

Немец беспомощно заморгал. Он не оправился от первого выигрыша, а фортуна уже манила его новыми деньгами. Рыбы на крючке отличаются редким слабоумием.

Жена туриста с мольбой посмотрела на Томку; видать, женским чутьем поняла, что они союзники. Девушка быстро кивнула:

– А у него есть, на что играть? Пусть за эту партию рассчитается, а потом покажет деньги.

Люди за спиной одобрительно загудели. Выигрыш выигрышем, но денег-то никто не видел. А речь шла о крупной сумме.

Стиснув зубы, крутила вытащил из кармана пачку мятых купюр. Еле-еле наскреб нужную сумму; о новой партии не могло идти и речи.

– То-то же, – сказала Томка, забирая деньги. – Приятно иметь дело с честными людьми!

– Эй! – возмутился негр. – Тут и мои бабки!

– Конечно, – согласилась Томка. Она быстро отсчитала свою долю и долю туриста, а остальное вернула на столик. – Пожалуйста, мне чужого не надо.

Толстяк засопел, косясь на Лучано. Но тот ничего не сказал, лицо его стало белее мела. Томка повернулась к супруге ошарашенного немца.

– Это ваше, – сказала она по-немецки, отдавая деньги. – Минус комиссионные. А теперь – уходите. Gehen schneller.

Та сразу смекнула, что к чему.

– Danke...

Схватив мужа под локоть, она поволокла его прочь. Томка и сама понимала, что нужно уходить. Но не успела она шагнуть в сторону, как рядом оказался толстый негр.

– Вот спасибо, сестра! Ты ж меня озолотила, йоу! Гадом буду, если не угощу тебя выпивкой!

Вцепившись Томке в плечо, он наклонился к самому уху.

– Слышь, коза, – прошептал он, влажно дыша. – Че за игры, а? Ты на кого работаешь?

– Пусти, – Томка попыталась вырваться, но толстяк сильнее сжал пальцы.

– Ты попала, слышь. На штуку фантиков попала. Я ж твои пальчики случайно, того...

– А ты вниз посмотри, – сказала Томка, взглянув негру прямо в глаза.

Тот опустил взгляд. Ойкнул... И вновь стал похож на холодец во время землетрясения. Вид самой уродливой собаки в мире оказывает на людей удивительное действие. До сих пор негр не замечал пса – был слишком увлечен игрой, но сейчас их глаза встретились. Снуппи с наслаждением зевнул. Послышался низкий рев. На самом деле Снуппи не зарычал, у него так бурчало в животе.

– А... – все три подбородка негра мелко задрожали.

– Он сегодня мало ел, – сказала Томка. – Осторожнее с ним. Вдруг откусит чего-нибудь? Например, ногу...

– А... – сказал негр, чей словарный запас сократился до одной гласной. – А...

– Так что прошу, – Томка мягко убрала его руку. – Мне нужно покормить песика. Ciao!

И гордо задрав нос, она пошла вниз по калле. Пьянящее чувство победы прямо распирало ее – того и гляди лопнет. Томка начала насвистывать одну боевую песенку из репертуара «White Stripes». Говорят, именно ее напевали Наполеон, Юлий Цезарь и Александр Македонский после каждой выигранной битвы.

Спустя несколько минут снизу донеслось басовитое гудение. То ли Снуппи решил, что они с Томкой созданы петь дуэтом, то ли у собаки опять начались проблемы с животом.

Теперь, когда у нее появилась наличность, вопрос с выступлениями отпал. Правда, половина денег сразу ушла на маску. Томка остановила выбор на «коломбине» – изящной полумаске из бархата и папье-маше, раскрашенной черными, белыми и красными ромбами. В такой маске не стыдно прийти на любой костюмированный бал.

Но пока до приема было далеко; Томка решила с толком провести время и поближе познакомиться с городом. Без особой цели и плана она бродила по узким улочкам, каждые пять минут натыкаясь на известные шедевры архитектуры и шедевры архитектуры неизвестные.

Зашла на почту, где обнаружился Интернет. Томка отправила SMS матери – мол, все хорошо, добралась, телефон забыла дома, ставить на уши итальянское консульство и Интерпол не надо. Отписалась и друзьям из театра. Приехать они должны были через пять дней, а к тому времени она будет сказочно богата. Потому Томка назначила встречу в легендарном «Флориане» на Сан-Марко, наобещала сюрпризов, но в детали вдаваться не стала.

Потом Томка опять гуляла, наобум сворачивая на первую же приглянувшуюся калле или рио. Наслаждалась вкуснейшим итальянским мороженым. Солнце сверкало, небо сияло, вода в каналах плескалась, и все в мире было хорошо.

Слежку девушка заметила спустя часа три.

Томка свернула в одну из щелей между домами (в Венеции они считаются улицами) и нос к носу столкнулась с крутилой Лучано. Ошибки здесь быть не могло. Томка отлично запомнила крысиную физиономию, дурацкую феску и мешковатое пальто. Лучано стоял, засунув руки в карманы, и явно поджидал девушку. Уголки его губ подергивались; он улыбался как тигр, встретивший на лесной тропинке трепетную лань. За его спиной была абсолютно пустая улица.

Томка резко остановилась, вытаращившись на Лучано. По ее расчетам, немая сцена тянулась не меньше получаса. Наконец девушка, пятясь, отступила. Бандит не двинулся с места.

После этой таинственной встречи все очарование прогулок по Венеции сошло на нет. У Томки пропало желание насвистывать, безвкусное мороженое она отдала Снуппи – пес проглотил его в один присест.

Совсем не верилось, что встреча была случайной. Вывод напрашивался сам собой – жулики за ней следили. Томка ведь не просто обвела их вокруг пальца и ударила по кошельку, так еще и подняла на смех. А в преступных сообществах такое не прощают.

Не успела мысль о слежке прийти в голову, как Томка заметила и второго бандита. Толстяк-негр стоял на углу, о чем-то толкуя с зевающим полицейским. Повернувшись к девушке, негр весело помахал рукой.

Томка тут же нырнула под ближайшую арку и прибавила шагу. Сердце застучало быстрее и быстрее... Черт! Как они ее нашли?

Арка вывела ее на набережную одного из малых каналов. Томка повернула направо и торопливо зашагала в сторону видневшегося вдалеке купола собора Святого Марка. Сейчас главное – добраться до площади, а там, среди толп туристов, она будет в безопасности. Что бы ни задумали жулики, на людях они высовываться не станут.

Однако прошла Томка совсем немного. Набережная оказалась перегорожена полукруглой ржавой решеткой с торчащими по краю шипами. Девушка тихо выругалась: вот кому и зачем понадобилось это делать? И что теперь?

Томка обернулась – вроде, никто по следу не идет... Но возвращаться она не рискнула. Лучано с приятелем могли поджидать ее в арке: там темно, никого нет – идеальное место для грязных делишек.

Как назло, на канале не было ни одной лодки. Хоть бы гондола проплыла, с охающими и ахающими японцами! С Томки бы сталось спрыгнуть в лодку, а туристы бы порадовались неожиданному приключению. Японцы – народ сентиментальный и не откажут в помощи девушке, за которой гонятся бандиты. Только где эти бесстрашные потомки самураев? Не иначе, их гондола перевернулась на соседнем канале.

Позвать на помощь кого-то другого тоже не получится: окна, выходящие на набережную, были закрыты плотными ставнями и находились на такой высоте, что ей не дотянуться.

Дела... Томка посмотрела на темную, цвета бутылочного стекла воду. Волны вяло плескались о набережную, от канала за версту несло сырой гнилью и мазутом. Хотя до противоположного берега было рукой подать, прыгать в канал девушка побоялась. Вода была настолько темной, что не поймешь, насколько здесь глубоко. Да и вообще: зима – не подходящее время для купания. Особенно, когда не во что переодеться.

Томка двумя руками подергала прутья решетки. Расстояние же между ними было слишком маленьким. При всем своем хрупком изяществе Томка не рискнула бы протискиваться. Не хватало еще застрять, как лиса в капкане.

А ведь еще был Снуппи. Пес мог пролезть через решетку только по частям и вряд ли он согласится на подобные эксперименты. Хотя... Кого интересует его мнение? В отношениях человека и собаки демократия неприемлема.

– Иди-ка сюда, – елейным голоском проговорила Томка. – Кис-кис... Тьфу!

Она запнулась, сообразив, что понятия не имеет, как правильно подзывать собаку.

Снуппи дернулся. Елейным голоскам он не доверял, и справедливо заподозрил неладное. Он сидел на краю набережной и любовался своим отражением в темно-зеленой воде, погруженный в думы самого философского свойства. А тут елейные голоса... Покосившись на Томку, пес решил, что связываться с этой двуногой не стоит. Слишком уж хитрющая рожа, жди беды. Лучше сидеть и не двигаться – может, тогда двуногая подумает, что его здесь нет?

Осуществлению этого блестящего плана помешал поводок, который Томка методично наматывала на кулак. Снуппи вдруг сообразил, что ему неудобно сидеть и таращиться в воду. Да и дыхание стало несколько затрудненным. Пес привстал, подвинулся, однако ему не полегчало.

– Кому сказала, иди сюда! – вдруг прогрохотал голос, который Снуппи, по простоте душевной, принял за глас Собачьего Бога. – К ноге!

Резкий рывок сбил его с ног. Не успел пес опомниться, неведомая сила поволокла его по камням. А спустя пару мгновений Снуппи сообразил, что висит в воздухе. Он в панике задрыгал ногами.

– Ай! – Собачий Бог был явно не в духе. – Черт! Ты мне чуть глаз...

Именно тогда пес увидел, куда же несет его неведомая сила. Перед левым глазом заплясали острые палки. Снуппи понятия не имел, что такое решетка ограды, но догадывался, что падение на острые палки добром не закончится. А неведомая сила оказалась не такой уж сильной, и с трудом удерживала его в воздухе. Пытаясь спастись, Снуппи извивался, скулил, рычал, клацал челюстями...

– Да не дергайся... Вот дрянь! Больно же!

Сила протолкнула его меж двух кольев и испарилась. На долю секунды Снуппи охватило пьянящее чувство свободы. Он же летит! «Ну-ну», – сказала гравитация, и с мягким «шмяк!» пес упал на землю. Где и остался лежать, крутя головой.

– Уф... – выдохнула Томка, наматывая поводок на ограду.

Пес был тяжелым, да еще и брыкался, как взбесившаяся лошадь. Он поцарапал ей щеку и только чудом не выбил глаз и пару зубов. Не со зла, конечно, но неприятный осадок остался.

– Сиди и не рыпайся, – рявкнула Томка и вытерла со щеки кровь. Снуппи жалобно булькнул.

Оставалось перелезть самой. Томка взялась двумя руками за торчащий вбок над каналом остроконечный прут. Трюк был элементарный: повиснуть, переставить руки и подтянуться. Делала и гораздо сложнее... Раз, два, три.

Но когда девушка уже висела, болтая ногами, над зелеными водами, в стене дома открылась неприметная дверь. На набережную, ухмыляясь, вышел Лучано.

Томка дернулась, будто по решетке пропустили электрический ток. Первым побуждением было разжать пальцы и спрыгнуть в воду. Однако она осталась висеть. Не могла же она бросить Снуппи! Пес был привязан, сбежать не мог, а с такого типа, как Лучано, станется выместить злобу на беззащитном животном. И пусть у Снуппи была пасть, которой завидовали все крокодилы к югу от Лимпопо, от аэрозоля в глаза она не спасет.

– Saluto, – крутила опустился на корточки рядом с решеткой, закурил сигарету. – Неожиданная встреча, а?

Он глубоко затянулся и выдохнул Томке в лицо облако вонючего дыма. Девушка промолчала. Думала она о том, как же Лучано ее выследил? Не может быть, чтобы она была настолько предсказуемой.

Лучано словно прочитал ее мысли:

– Хотела от нас сбежать? – проговорил он противным шипящим голосом. – От мафии никто не уходил, дура. Надо – из-под земли достанем. У нас свои методы. Особенные.

С этими словами Лучано подбросил в воздух что-то блестящее – то ли монету, то ли серебристый медальон. Томка не успела разглядеть, что именно. Крутила поймал брошенный предмет и спрятал в карман.

Томка сверлила его глазами. Ха! От мафии! Этот Лучано – мелкий уличный жулик, если он и связан с таинственной и зловещей организацией, то лишь самым краешком. Например – платил, чтобы его не трогали. А туда же...

Девушка удержалась от презрительного фырканья только потому, что в ее положении особо не пофыркаешь. Она уже начала уставать; время, которое можно провисеть на полусогнутых руках, не бесконечно. Дернешься вбок – можно напороться на один из острых штырей; повиснешь на расслабленных руках – тут же окажешься по щиколотку в воде. Глупо, конечно, думать сейчас о мокрых ботинках, но к чему приумножать неприятности?

Лучано не замедлил отпустить замечание по поводу ее положения:

– Клево смотреть, как ты извиваешься. Самый настоящий цирк!

Ответом ему был скрежет зубов. Ни слова она не скажет этому гаду! Лучано выдохнул ей в лицо еще одно облако дыма.

У Томки аж глаза защипало и засвербело в носу.

Тем временем на набережную вышел толстяк-негр в мохнатой шубе. Стоило ему увидеть Томку, лицо его растянулось в такой улыбке, что того и гляди треснет.

– Йоу! – негр хлопнул себя по коленям. – Круто ты ее подловил!

– Заткнись, а? – лениво протянул Лучано.

– Может того, брат, макнем ее? – предложил толстяк. – Подержим головкой в канале? Попьет водички... А?

– Бобо, ты идиот, – сказал Лучано. – На кой черт нам ее топить? Сними ее лучше.

– Как скажешь, брат, – негр пожал плечами. – А че с ней делать-то?

– Я думаю...

Негр шагнул к девушке и, схватив за руку и поперек талии, вытащил на набережную.

– Ну че, коза? – проговорил он. – Как теперь запоешь?

Снуппи приподнял голову и неодобрительно заворчал, но негр предусмотрительно держался от него на расстоянии. Томка молчала; дед, который в войну был разведчиком, всегда ей говорил – попадешь в плен, молчи как рыба. Пришла пора воспользоваться советом.

– Карманы ее проверь.

Негр быстро обыскал Томку, вытащил деньги и документы.

– Нет тут ничего. Скинула бабло. Так – мелочевка...

Он запихал наличность в карман, паспорт же перекинул Лучано.

– Где бабки, коза? – негр прижал Томку к стене, держа за горло. – На кого работаешь?

Томка бесстрашно, насколько позволяла ситуация и дрожащие коленки, встретила его взгляд. Даже заставила себя улыбнуться. Ей было страшно до жути, а улыбка не сильно прибавила уверенности. Но какого-то эффекта она добилась: негр зашипел как змея, которую переехали телегой.

– Че лыбишься? – венецианский мавр венецианским мавром, но изысканности слога ему стоило поучиться у предшественника. – Щас руку сломаю, ты у меня полыбишься...

– Погоди, Бобо, – сказал Лучано, листая паспорт. – У нас тут кое-что интересное.

– Мм? – протянул негр, слегка сжимая пальцы на шее девушки.

– Она, вроде, не местная. Из России приехала.

– Да ты че! – хватка Бобо ослабла. Томка жадно глотнула воздуха. Никогда еще смесь кислорода, азота и ряда других газов не казалась ей такой вкусной.

– Русская? Настоящая?

– Похоже на то, – Лучано взмахнул паспортом.

– А по-нашему шпарила будь здоров... Я все думал, откуда коза явилась – из Флоренции, что ль? А ты гляди – настоящая matreshka!

Томка едва не вскрикнула от обиды и возмущения. Душить ее, трясти, грозиться переломать кости – это одно. Но называть при этом матрешкой – толстой, пустой, деревянной куклой – уже слишком. Влепить бы этому типу пощечину, да рука увязнет в жирной роже.

– Слышь, не рыпайся, – негр сильнее прижал девушку к стене.

– Бойкая, – хмыкнул Лучано. – Я думал, они там от морозов, как вареные курицы.

Он задумался, разглядывая Томкин паспорт. Когда же он снова посмотрел на девушку, глаза его маслянисто поблескивали.

– Знаешь, – Лучано прищурился. – А я знаю, что мы подарим Маркизу завтра на день рождения...

Бобо потребовалась пара минут, чтобы догадаться, о чем толкует коллега.

– Ее?

– Именно, – Лучано гаденько улыбнулся. Томка никогда не видела улыбающихся крыс, но теперь точно знала, как они выглядят.

Бобо почесал за ухом.

– Слышь... А она в его вкусе? Ему ж нормальные бабы нравятся. Со всеми делами... А тут – ни рожи, ни кожи.

– Ты не понимаешь, – сказал Лучано. – Здесь же эта, экзотика. Маркиз любит такие штуки.

Лицо Бобо засияло.

– Diavolo! А ты прав... Ты, брат, прям гений какой-то!

Лучано хмыкнул.

– А че? – продолжил негр. – Маркиз порадуется... Только, давай, мы это. Купим бант, как на рождественских коробках, и на нее напялим? Подарок все ж...

Этого Томка вынести не смогла. Быть может, дедушка-разведчик и покачал бы укоризненно головой: «Где твоя выдержка, товарищ Кошкина?», но всему есть предел. Томка громко выдохнула, и слова сами сорвались с ее губ: