Текст книги "Призыватель нулевого ранга (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Дубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 12

Старатель ещё некоторое время что-то рассказывал, но я уже ничего не слышал. У меня сжались кулаки, а кровь пульсировала в ушах так громко, что забивала все остальные звуки.

Вот же тварь!

Теперь уже у меня не осталось никаких сомнений, что это он всех убил в том походе. Только вот кроме меня этого никто не знает.

Ну, ничего. Я выбью ему все зубы, а потом он, шепеляво, но сам во всем признается!

В этот момент Ника выронила из рук крекер и не моргая уставилась на меня. А спустя несколько секунд, словно придя в себя, произнесла:

– Вот же подонок! Он… что он такое несет⁈

– Он пытается отвести от себя подозрения. – Спокойно проговорил я. – Действует наперед.

– Что? Но как же?.. – проговорила Ника, но потом её глаза расширились, так как она смогла провести простейшую логическую цепочку между репортажем и моей будущей жизнью. – Тебе лучше не выходить? Нет! Тебе надо бежать сейчас же! И спрятаться где-нибудь! Да, тебе обязательно надо где-нибудь спрятаться так, чтобы тебя не нашли! Точно! Хочешь, у меня спрячешься?

– Послушай, – проговорил я, выключив телевизор, по которому шла уже какая-то навязчивая реклама. – К тебе теперь тоже появятся вопросы, это раз. Второе: если меня захотят отыскать, то отыщут хоть у демона на рогах, понимаешь?

Йонир откликнулся раскатистым смехом. Я знал, что ему понравится этот эвфемизм.

– Но что же ты будешь делать? – Ника выглядела грустно и подавленно. – Как он мог такое вообще? Ты же… спас…

– Успокойся. Я как-нибудь разберусь со своими проблемами. – Ровным тоном произнес я. – Но теперь ты должна понимать, что тебе безопаснее будет дома у родителей. И попроси их усилить охрану.

Ника слегка растерялась, но спустя несколько мгновений улыбнулась и кивнула.

Я посмотрел на свой меч, который оставил при входе. Сначала я не хотел его брать с собой. Очень уж неудобно с ним таскаться. Но с другой стороны, не исключено, что мне придётся прятаться в данже. А вот там он мне очень пригодится.

Жаль было разорванного в клочья рюкзака, который я бросил в зарослях возле фермы. Но сейчас времени на рефлексию разного рода не было. Поэтому я схватил спортивную сумку, с которой ходил иногда на тренировки по теннису, выкинул оттуда ракетку, мячики, старые кроссовки и ещё какой-то хлам. Затем завернул меч в ткань и положил внутрь. Рядом с ним устроил сферу.

Итак, я готов к дальнейшим событиям.

– Идем. Я проведу тебя до дома. – Обратился я к девушке.

Оказывается, Ника жила совсем недалеко от меня, всего в паре кварталов. Поэтому меньше, чем через десять минут мы уже были на месте. Я тащил мусорные мешки с её вещами, не понимая, как она вообще донесла такую тяжесть до меня.

Дверь открыл отец. Озабоченность на его лице уступила место улыбке, но лишь на мгновение. Он перевёл взгляд на меня и вновь нахмурился.

Тут же выскочила и мать Ники. Она схватила девушку за руку и с криком:

– А ну быстро в дом! – утащила её внутрь, а потом снова высунулась и уставилась на меня, не моргая.

Я хотел было спросить, что не так, но потом решил, что они тоже смотрели репортаж. Вот ведь! Теперь из-за одного гада все вокруг будут думать, что гад – я. И мне ещё придётся оправдываться. Придётся доказывать, что я-то тут ни причём. Моё имя не замарано убийствами.

Отец взял мешки, которые я поставил у двери, занёс внутрь и без слов захлопнул передо мной дверь.

– И вам спасибо, – ответил я и развернулся, чтобы идти внутрь.

И тут на меня накатило что-то типа предчувствия. Я ожидал, что на меня откроют охоту. Просто не думал, что так быстро. Надеялся, что у меня есть время хотя бы до утра.

Стараясь не шуметь, я спустился по лестнице, решив не пользоваться лифтом. Если бы меня хотели взять в подъезде, то кто-нибудь обязательно затаился бы на лестнице, при выходе из лифта. И в таком случае я бы его заметил первым.

Только вот куда мне теперь идти?

В данж? Да, наверное, в данж. В какой-нибудь новый. Я не хотел ехать ни в свой первый, ни в северный. И там, и там меня ждала бы куча трупов пусть только и в воспоминаниях. И тогда у меня появится время для размышлений.

Было ещё довольно сложное подземелье на юге. Но до него топать пришлось бы пару дней. Денег на такси у меня уже не осталось.

На лестнице никого не оказалось. Я аккуратно приоткрыл дверь и осмотрелся. Никого. Ночная темнота, разбавленная оранжево-бежевым светом уличных фонарей, и всё.

Может, показалось? Просто обостренные, из-за всего происходящего, чувства? Надеюсь, что так.

«Йонир, ты говорил, что все данжи связаны, или что-то вроде того? – решил спросить я у демона. – Скажи, как мне быстрее всего оказаться в безопасности?»

«В безопасности? В данже? – демон расхохотался. – Да ты, кажется, на голову немного того. Тебе в мире людей куда безопасней, чем там».

«Сейчас другая ситуация. Просто ответь на вопрос».

«Ладно, погоди…»

Но договорить он не успел. Я как раз зашёл за угол дома, чтобы укрыться в тени, падавшей от здания, как вдруг вокруг меня внезапно выросло несколько тёмных силуэтов. В следующий же момент я уже лежал лицом в газоне со скрученными за спиной руками.

– Серый, я следопыт, – кто-то надо мной говорил в рацию. – Взяли мы твоего птенчика. Жди, скоро привезём.

* * *

– Фамилия, имя, – скучающим голосом проговорил худой следователь в очках, сидящий напротив меня.

Причём, сказано это было без какой-либо вопросительной интонации.

– Грушин Максим, – ответил я, пытаясь хоть как-то устроиться на стуле.

Но сделать это было тяжеловато, так как наручники с заведённых за спину рук так и не сняли. Ладони упирались в спинку, и мне приходилось сидеть слегка наклонившись вперёд.

За худым следователем, одетым в рабочий костюм, застёгнутый, как надо, стоял толстый следователь. Этот был одет в одну рубашку с засученными рукавами и расстёгнутым воротом. И хоть росту в нём было не очень много, почему-то верилось, что он может голыми руками забить даже монстра, не то что человека. На голове у него поблёскивала проплешина, а на носу вздулся огромный чирей.

И почему-то этот самый чирей постоянно привлекал моё внимание, а следователь думал, что это я на него пялюсь. Да, конечно, сдался ты мне!

– Сука! Два десятка детей! – грозно произнёс толстый и вышел из-за худого разминая руки. – Да тебя, млять, прямо тут надо оставить! Вот в этот бетон закатать!

– Адрес, где проживаете, школа, класс, ранг призывателя, – всё тем же сухим протокольным голосом продолжал худой, словно за его спиной не орал плешивый, едва не оглушая.

– Солнечная пять, квартира восемьсот два, двадцатая специализированная школа, класс призывателей. Ранг… – я помедлил. – Нулевой.

– Ты, смотри, он, сука, ещё издевается! – толстый сделал шаг ко мне. – Ты тут-то хоть не ври! Поздно уже врать!

Я вздёрнул подбородок и попытался посмотреть плешивому следователю в глаза, но мой взгляд снова наткнулся на чирей.

– К сожалению, я не могу показать вам своё кольцо, – я подбородком указал на скованные за спиной руки. – Но, если бы вы посмотрели на него, то убедились бы в том, что оно нулевого уровня.

– Посмотри, – сухо попросил худой толстого, и продолжил что-то писать в планшете, лежащим перед ним.

Толстый подошёл ко мне и замахнулся. Но результата, которого ожидал, он не достиг. Я не шелохнулся. Тогда он взял мою руку и поднял, специально сделав это так, чтобы наручники вгрызлись мне в запястья.

– Камень белый, записывай, – проговорил он напарнику. – С небольшим тёмным пятном. Вероятно, дефект.

– По какой причине решили убить своих спутников, – ровно с тем же выражением, что и раньше, проговорил худой следователь, не поднимая на меня взгляда. – Это было из-за зависти, что у них получилось достичь хоть какого-нибудь ранга, а у вас нет?

– Я никого не убивал, – сказал твёрдо и уверенно, насколько мог, понимая, что меня сейчас прощупывают по всем параметрам. – И никогда о подобном не задумывался.

– Ты чё, сука, – толстый наклонился ко мне и принялся яростно дышать прямо на ухо, – думаешь, мы не знаем? Думаешь, мы тут штаны просиживаем, пока ты там куролесишь? Вот ты где у нас! – он сжал кулак и поднёс его к моим глазам. – Мы всю твою подноготную знаем! Как задумал, как решил, как убил! Но лучше тебе рассказать самому, тогда, может, явку с повинной оформим.

– Я. Никого. Не. Убивал, – спокойно повторил я, понимая, что этим только выведу плешивого, но тот лишь запыхтел, словно ёж и убрал кулак от моего лица.

Зато на меня поднял взгляд худой, и посмотрел на меня сквозь очки.

– Молодой человек, – проговорил он с видом самого терпеливого человека на свете. – Максим…

– Да.

– Так вот, – следователь поправил очки и откинулся на спинку стула. – И мы, и вы понимаем, что отказываясь говорить правду, вы только оттягиваете неизбежное. В ваших же интересах признаться во всём и спокойно идти в камеру спать. Полагаю, для вас не станет новостью, что с тем количеством улик, которые у нас имеются, мы можем засадить вас до конца жизни.

– Какие ещё улики? – я улыбнулся, причём, совершенно откровенно. – Слова какого-то преступного элемента по телевизору? Ну такие себе улики, если честно. Я вот тоже могу сказать, что это он убил всех тех, кто поехал со мной в данж. И что, вы сразу пошлёте задержать его? Полагаю, нет. А почему?

– Молчать, когда тебя спрашивают! – толстый разъярился до такой степени, что не понимал, что несёт, но хватило взгляда напарника, чтобы он отступил. – Ух! – только на это его и хватило.

– А у вас есть доказательства ваших слов? – холодно спросил следователь, пронизывая меня изучающим взглядом.

– Нет, – ответил я, елозя на стуле, потому что никак не получалось усесться поудобнее. – Поэтому я и молчу про него. Но я как раз собирался заняться их сбором, когда вы меня задержали.

– Даже так, – по нему было видно, что он не верит ни единому моему слову, но при этом всё-таки в чём-то сомневается. – Интересно. А у тебя самого есть алиби?

– Нет, – ответил я на автомате, потому что не понимал, что считать алиби.

Обычно это доказательство того, что тебя не было в то время в том месте. А я-то был.

– Ты сейчас же выкладываешь нам, где вещи, сворованные у детей, – снова разошёлся плешивый. – Сознаёшься во всех убийствах, а потом идёшь в камеру. Это лучший вариант. Или я сейчас беру машинку, которая выдаёт такой ток, что, сука, закачаешься, и мы с тобой до утра уединяемся в подвале! Поверь, к тому времени ты сознаешься даже в убийстве нашего дорогого мэра, да продлят боги его дни на земле!

Уж не знаю, эта откровенно слабая угроза вызвала во мне какие-то ассоциации, или я просто искал в сознании ответ на вопрос, как могу доказать свою невиновность.

И в какой-то момент перед моим внутренним взором мелькнула полоска розовой ткани.

– Да! – выпалил я, но толстый решил, что это я на его фразу ответил.

– Серый, пиши! – бросил он худому, прожигая меня взглядом. – Чистосердечное, по ходу.

Если бы мог, я бы махнул на него рукой, мол, прекрати.

– Нет, я хочу, чтобы вы связались с Асакурой, – тут я почувствовал некоторую неуверенность, а вдруг она затаила на меня обиду после последней встречи? Вдруг скажет, что я лгу? – Это она меня нашла. Она точно знает, в каком я был виде. Она видела всё сама. И подтвердит, что при мне никаких чужих вещей не было. У меня была всего лишь одна сфера, и то – моя.

«Ты чего, сдурел? – взвился вдруг демон внутри артефакта. – Какая к чертям Асакура?»

«Заткнись, – попросил я его. – Это единственный шанс».

Следователи переглянулись. Я даже подумал, что они бы могли обмениваться мыслями, если бы такое было возможно. Но тут, скорее всего, работал многолетний опыт совместной службы.

– То, что при тебе ничего не было, ещё не доказательство, – проворчал толстый, но уже не так уверенно, как раньше. – Тебя могли подставить подельники.

Я тяжело вздохнул и закатил глаза.

Худой глянул на часы, поморщился, но всё-таки потянулся к телефону и набрал номер. Ему ответил на удивление бодрый голос Асакуры.

– Слушаю, – сказала она с таким достоинством, что по одному этому слову становилось ясно, с тобой говорит птица высокого полёта.

– Вас беспокоит следователь Эдмунд Серый, – проговорил он враз оттаявшим голосом. – У нас вопрос по делу убийства первой экспедиции призывателей. Скажите, пожалуйста, можете ли вы подтвердить, что при Максиме Грушине, которого вы обнаружили в данже для новичков, не было никаких чужих вещей.

– Вы его что ли подозреваете? – вопросом на вопрос ответила воительница, а я затаил дыхание. – Прекращайте ерундой заниматься. Парень, может быть, и ненормальный… возможно даже озабоченный. Но точно не убийца, – она почему-то задумалась, а потом добавила: – Не убийца людей. Я его вытащила из-под монстра, которого он забил перочинным ножиком. Насколько я знаю, у остальных жертв травмы совсем другого порядка. Так что, господин Серый, ищите настоящего преступника.

– То есть вы можете свидетельствовать, поручившись, что считаете Грушина Максима невиновным в убийстве экспедиции, состоящей из только что инициированных новичков и их преподавателя? – худой специально сформулировал свой вопрос так, чтобы на него можно было ответить довольно просто, но при этом взять на себя немалую ответственность.

– Да, могу, – запросто ответила Асакура. – Это не он убил тех людей. Что-то ещё?

– Пока всё, спасибо, – ответил следователь с недовольным лицом и дал отбой на телефоне.

После этого он сложил руки в замок и посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.

– Вы хотя бы можете рассказать, что видели в подземелье в тот раз? – проговорил он, наконец, после затяжного молчания. – Какова ваша точка зрения?

Я покачал головой, вспоминая досконально то, что видел.

– Очень мало, в том-то и дело, – я пожал плечами, хоть со скованными за спиной руками это было не особо удобно. – Может, поэтому и выжил. Мы уже возвращались из Хрустального зала, где набрали всякого хлама, и вдруг несколько нападающих. Они появились из-за поворота, резко, точно зная, что мы идём.

Я тяжело вздохнул, потому что снова переживал тот самый момент. Но при том даже в моей памяти он был очень смазанным.

– Они в нас чем-то кинули, или выстрелили, – я пытался вспомнить, однако у меня не получалось. – Я почувствовал боль в плече, отшатнулся, упал в боковой коридор. Потом встал, но увидел магически усиленную гранату. Она взорвалась, случился обвал, я упал на нижний уровень, потерял сознание. Всё.

Всё это время худой следователь смотрел на меня не отрываясь, точно искал подвох в моих словах. Но тут он немного ожил и спросил:

– Что произошло после того, как вы пришли в себя? – его быстрые пальцы зависли над планшетом, чтобы записать мой ответ.

– Пришёл в сознание, кое-как вылез обратно, попытался выйти, но не смог из-за завала, услышал крики о помощи Ники, вытащил её, и тут на нас напал монстр, – я специально перебирал события слегка лениво, чтобы не возникло подозрений о том, что огромного куска моих воспоминаний просто не хватает. – Он схватил Нику, но у меня был с собой нож, и я забил монстра многочисленными ударами. Но и сам был ранен. Потом помню уже, как меня нашла Асакура.

Следователи снова переглянулись между собой. На этот раз их молчаливый обмен мнениями длился неприлично долго. Скорее всего, им лучше было выйти и переговорить с глазу на глаз.

– Какие-то приметы нападавших? – вдруг включился толстый. – Хоть какая-то зацепка, чтобы оправдать тебя-дурака⁈

– Я не дурак, – я покачал головой. – Просто призыватель нулевого ранга. Что же до примет… Их было двое или трое. Мне могло показаться, но вроде бы я слышал шипение змеи. Ну и ещё я принял бы во внимание странные обвинения в мой адрес. Зачем они нужны, если не для того, чтобы скрыть реальное положение дел?

Толстый и плешивый снова склонился к моему уху.

– Короче, слушай меня сюда! Сейчас мы тебя выпустим, но! – он сделал акцент на последнем слове. – Мы будем следить за тобой, потому что подозрения слишком уж серьёзные! И стоит лишь тебе сделать неправильный шаг, мы будем тут, как тут. Ты понял?

Я ничего не стал отвечать на это. На угрозы можно реагировать только одним способом: устранять их причину. Но на данный момент я разговаривал с лейкоцитом государства, в котором живу, так что можно было это списать на стечение обстоятельств.

В следующий же миг щёлкнули замки наручников на моих запястьях.

– Макс Грушин, – обратился ко мне худой, снова разговаривая строго официально. – На время следствия вы обязаны проживать по указанному адресу, – он хотел сказать что-то ещё, я боялся, что он запретит мне выезд из города, но следователь этого почему-то не сказал.

Я встал с кресла и растёр запястья. Голова кружилась, я испытывал слабость от недосыпа и постоянного стресса. Мне надо было лечь и проспать много-много часов подряд.

– Твои вещи, – плешивый указал в угол, где лежала моя сумка.

Я подошёл к ней, демонстративно открыл и перебрал то немногое, что клал в неё. Не найдя нужного, поднялся и обернулся к допрашивавшим меня.

– А где мой меч? – спросил я, указывая на сумку.

– Какой ещё меч⁈ – мгновенно вскипел толстый. – Может, тебе ещё коня белого и принцессу в башне?

– Толь, принеси, пожалуйста, – спокойно проговорил худой. – Это оружие призывателя, мы не имеем права изымать его без надлежащих оснований.

Плешивого перекарёжило, но он всё-таки сдержался, открыл дверь в маленькую кладовку и достал уже изрядно потрёпанный свёрток. Меч, видимо, доставали, а затем положили обратно.

– Держи! – сказал он. – Но, если я только!..

– Толь, – одёрнул его второй. – Хватит!

Затем меня проводили к выходу. Но не успел я выйти из отделения полиции и посмотреть на светлеющее утреннее небо, как меня практически сбили с ног.

* * *

На кухне значительно более просторной, чем у Макса, родители Ники сидели напротив своей дочери и пытались поговорить с ней начистоту.

– Дочка, что это было? – поинтересовался папа, который был похож то ли на делового профессора, то ли на бизнесмена, пытающегося казаться учёным. – Ты нас с матерью чуть на тот свет не отправила! Мы же переволновались! А ты ещё и заявилась… с этим, – весь его вид говорил о презрении.

– Не с «этим», а с Максом, пап, – ответила Ника, напряжённо глядя отцу в глаза. – Он настоящий герой!

– Да какой герой⁈ – вступила в разговор мать, нервно теребя завязки от халата. – Это он всех убил тогда! Сегодня по телевизору рассказывали!

– Не всему, что говорят по телевизору, надо верить, – повернувшись к ней, ответила дочь. – Тебя в данже не было, а я была! Он меня спас! Дважды! Сначала вытащил из расщелины, а затем защитил от монстра! А ещё больница!

– Это не мешало ему убить всех остальных, – фыркнула на это женщина, словно не собиралась слушать доводы дочери и принимать их во внимание. – Там человек ясно сказал, получил нулевой ранг и из зависти всех убил.

Ника хотела встать и уйти к себе в комнату, но отец остановил её.

– Говори, как ты видишь ситуацию, дочь, – попросил мужчина, глядя ей в глаза. – Я не хочу, чтобы ты сбегала на ночь глядя к подозрительным людям, которых подозревают в массовом убийстве.

Девушка села и впилась взглядом в глаза матери.

– Если бы он всех убил, что помешало ему убить меня? – спросила она таким тоном, словно находилась на суде.

– Ну… – мать на мгновение стушевалась, но тут же нашлась. – Ты у нас всё-таки красивая, вот и решил, что лучше воспользуется, чем убьёт.

– Какая ж ты… – Ника поморщилась от понимания, что ей не верят. – А зачем он меня в больнице тогда спасал?

– А кто тебе сказал, что он спасал? – мать встала и принялась наливать себе чай, только бы не смотреть в глаза дочери. – Может, это его дружки на тебя напали? А он их типа выгнал, мол посмотри, дорогая Ника, какой я герой! Показуха! Иначе он бы их задержал до прихода полиции, а не выбросил бы в окно.

– Тебе-то просто говорить, – хмыкнула Ника. – А Макс меня защищал отчаянно от двух петов и одного человека. Тебе не понять, что такое настоящий защитник, – и она с вызовом посмотрела на отца, но тот смутился и отвёл взгляд. – Вам проще поставить клеймо и забыть.

– Дочка, да ты сама подумай! – попытался заступиться за мать отец. – Этот парень внезапно появляется в твоей жизни в критический момент, и вот ты уже бежишь к нему с вещами, расфасованными в мусорные мешки! Какие у нас должны быть мысли? А тут ещё про него с экранов телевизоров на всю область объявляют!

Внезапно, его слова дали некоторый результат. И Ника действительно задумалась. Она же не видела, как всё происходило в подземелье. Вот началось, она упала в трещину, а потом через долгое время Макс её вытащил. Возможно ли, что он участвовал в убийствах?..

И тут она твёрдо поняла, что такого быть не могло. И не потому, что Макс – герой, а потому, что всё время он был с группой до самого последнего момента. А нападающие пришли с другой стороны. И он тоже был ранен!

Нет, никогда она не должна в нём сомневаться!

– Верьте во что хотите, – проговорила она, вставая из-за стола. – Я знаю, что Макс не виновен. Я знаю, что он – герой и спас мне жизнь, если учитывать все разы, уже трижды. А, может, и больше. Но не смейте больше при мне говорить о нём плохо! Ясно?

Мать поперхнулась чаем. А отец смотрел на дочь с пониманием. В его выражении можно было прочитать: «когда ты успела так вырасти?».

* * *

– Макс! Максон! Максуха! Я так рад, что тебя выпустили! – Лёха набросился на меня с такой энергией, что я едва удержался на ногах. – Я уж думал тебя расстреляли! Или вообще повесили!

– К счастью до этого не дошло, – ответил я, восстанавливая равновесие. – А ты тоже считаешь, что я – кровавый маньяк убийца?

– Конечно, – друг состроил серьёзную физиономию. – Иначе зачем я с тобой дружу? Чтобы ты не убивал меня – своего единственного друга!

И рассмеялся.

– Придурок, – сказал я. – Мне-то было не до смеха. Я прекрасно понимал, что теперь все вокруг ополчатся на меня. – Я же серьёзно спрашиваю. Мне надо понимать, насколько всё серьёзно.

– Если честно, то очень серьёзно, – Лёха тоже стал серьёзным, но уже по-настоящему. – Пока я мало кого видел, но все почему-то торопятся тебя осудить. Никто не хочет даже слушать версии, по которым тебя просто оклеветали.

– И чего я им всем сделал? – на минуту мною овладела апатия от слов друга. – Я всего лишь старался жить, как и все. А тут…

– Плюнь на них, – ответил Лёха и хлопнул меня по плечу. – Я тут специально, чтобы отвести тебя домой. А потом разберёмся, что делать. Скорее всего, придётся уехать, – он развёл руками. – Тяжело, понимаю. Но что делать? Тут тебе жизни не дадут. Если только…

Он пристально посмотрел мне в глаза.

– Если только, что? – спросил я.

– Если только они не найдут настоящего преступника, – ответил он, пожав плечами. – Но до этого времени всё будет плохо.

И тут я вспомнил все свои подозрения и сошедшиеся в мозгу картинки.

– Кажется, я знаю, кто настоящий убийца, – проговорил я и увидел, как моментально воодушевился Лёха. – Подозреваю, что это Старатель со своими дружками. Он ездил вместе с нами, но выжил, и под завалом не остался. Вот только доказательств у меня нет.

– Слу-ушай, – у друга в мозгу уже зрел какой-то план. – Я тебе обязательно помогу найти доказательства! Мы их засадим, а тебя оправдаем! Надо только подумать, с чего начать!

– Обязательно, – я устало кивнул. – Но сначала мне надо как следует выспаться!

– Конечно-конечно! – воскликнул Лёха. – А я тебя пока буду охранять, чтобы народ не решил самосуд устроить.

И это меня полностью устраивало. Я уже предвкушал, как приду домой и растянусь на кровати. Надо только отоспаться, а потом мы обязательно составим план…

Мы добрались до моего дома и поднялись на этаж. Я подошел к двери, взялся за ручку и замер.

Леха уже собирался отпустить очередную шутку, но я жестом показал ему молчать. Дверь в квартиру оказалась уже открыта.