Текст книги "Легенда о королях"

Автор книги: Дмитрий Леонтьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Позови кузнецов и оружейников, – приказал я Томасу, и когда пятеро бородачей в кожаных передниках предстали передо мной, объявил: – На все время осады вы освобождаетесь от воинской повинности. Рыцарские звания получите сегодня же вечером, после свадебной церемонии и утверждения моих прав на владение крепостью. Но работать вам придется день и ночь. От вашего мастерства зависит не только наш успех, но и жизни. Железо у вас есть?

– Железа хватит, – заверил один из кузнецов. – Недавно доставили огромную партию отличного железа – сэр Ромул хотел выковать статую волчицы, чтобы установить на площади перед замком….

– Он еще в Риме всех этими волчицами достал, – вздохнул я. – Ему бы с Фрейдом побеседовать… Впрочем, и на том ему спасибо – железо сейчас нам нужно позарез…

Куском угля я нарисовал на стене большой топор с широким лезвием и толстым острием на конце древка. В моем мире это страшное оружие появилось около 1300 года и носило название «алебарда». Именно этим оружием в битве при Куртрэ во Фландрии фламандские горожане истребили большую и отлично вооруженную армию французских рыцарей.

– Мне нужно сто пятьдесят единиц этого оружия, – сказал я. – Надеть на длинные, мощные древки, раздать мужчинам. Наконечников для стрел выковать не менее тысячи. Они должны быть трехгранными и четырехгранными – такие раны долго не затягиваются. Впрочем… Наконечники мы будем смазывать ядом. Крыс у вас травят? Вот в эту отраву и макайте.

– Не по-рыцарски это как-то, – прошептал один из оружейников.

Я молча посмотрел на него, и новоявленный гуманист потупился.

– Смола есть? Разогреть до кипения, чтобы перед началом штурма была под рукой. Ковать железные рукавицы, шлемы и нагрудники. Лекарь в замке есть?

– Есть, – ответил Томас. – Вы плохо себя чувствуете?

– Я чувствую себя прекрасно. Где находится лекарь?

– В башне, наверху. Лекари да колдуны всегда в башнях комнаты выбирают – за звездами смотреть.

– Веди.

Жилище лекаря и впрямь больше напоминало обиталище колдуна. Чучела животных на стенах и под потолком, колбы, реторты, многочисленные баночки и коробы. Стойкий запах чего-то кислого и приторного. Сам лекарь, средних лет мужчина с легкой проседью в каштановых волосах, облаченный в бесформенный балахон до пят, что-то настойчиво втолковывал мальчишке лет двенадцати, судя по всему, ученику или подмастерью:

– …и жилу ту надлежит держать цепко, ибо скользкая от крови, она норовит выскользнуть, а это…

Заметив меня, он встал и почтительно поклонился.

– Я не видел тебя среди прочих, – хмуро сказал я. – Ты не пришел на мой зов. Почему?

– Вашу речь я слышал через окно, – спокойно ответил лекарь. – А ходить я могу на очень небольшие расстояния – уж простите калеку.

Он приподнял край балахона, и я увидел грубо вытесанные из дерева протезы.

– Сами сделали?

– Сам. Во время опытов и операций сидеть неудобно.

– Как зовут?

– Эварт Октанский. А это мой ученик – Рэд.

– Пусть он выйдет, и ты, – приказал я оруженосцу, – тоже подожди за дверью. Прежде всего, – сказал я лекарю, когда мы остались вдвоем, – я должен задать вопрос: вы – гуманист?

– Что? – не понял он.

– Кто для вас дороже: армия короля Артура под стенами замка или ваша собственная жизнь?

– Какой интересный вопрос, – цинично усмехнулся эскулап. – Даже если отбросить соображения эгоизма, то останется приоритет ценностей. Несколько тысяч тупых воинов или один талантливый и образованный ученый. Да-а, здесь есть над чем поломать голову.

– Никогда не сомневался в цинизме врачей, – кивнул я. – Говорят, изредка встречаются Боткины и Мечниковы, но вы явно не из них…

– Никогда не слышал об этих достопочтенных людях, – согласился он.

– Силой оружия мы не одолеем этот сброд, – прямо сказал я. – Их намного больше, они прекрасно вооружены и натасканы. Мне нужно химическое оружие. Мне нужен яд, способный поразить их всех. Зараза, способная передаваться от одного к другому, убивая быстро и мучительно. Так, чтобы парализовать оставшихся в живых страхом. Это возможно?

Эварт Октанский долго смотрел на меня, но на его лице не проскользнула и тень эмоций. Молчал и я. Пауза затягивалась.

– Вы слышали про Искандера Двурогого? – наконец промолвил все тем же спокойным голосом врач. – Однажды к нему пришел изобретатель, предложивший новый вид оружия против конницы – доски, утыканные гвоздями, что гарантированно останавливало разбег вражеской атаки. Македонец приказал казнить изобретателя, посчитав оружие бесчеловечным. То, что предлагаете вы, – запредельно. Это может создать прецедент. Мир изменится навсегда. И не в лучшую сторону.

– Ерунда, – решительно отверг я. – Выжившие спишут это на кару Господню, на магию острова, на прочие чудеса и мистику. А мы уж позаботимся о том, чтобы слухи потекли в нужном русле. Историю пишут победители – не так ли? Мне сказали, что коренные жители острова отличаются редкостным здоровьем и долголетием. Пришельцы вряд ли успели получить подобный иммунитет. Значит, шанс распространения заразы среди жителей острова минимален. К тому же мы быстро захороним тела…

– Сожжем, – сказал врач. – Это надежнее.

– Что вы хотите за эту услугу?

– Как я вижу, вы – человек решительный, – проницательно глядя на меня, сказал Эварт. – Значит, не остановитесь на обороне замка, перейдете в наступление. Будете подбирать под свою руку весь остров. Так?

– Допустим, – согласился я.

– На этом острове живут еще… Живут два колдуна. Слышали? Один из них – Веридах, добился, по моим сведениям, немалых успехов в своем ремесле. Мне нужны его наработки. И замок.

– Получите. Если поклянетесь никогда, даже в мыслях, не пытаться обратить свое колдовство против меня и моих людей.

– Я даже принесу вам вассальную клятву, – безразлично пожал плечами врач. – Мирские дела меня мало заботят.

– Значит – по рукам?

– Вы – страшный человек, господин, – убежденно заметил он. – Мы будем гореть с вами в одном пламени.

– Веселее будет, – сказал я и требовательно протянул руку: – Давайте.

Врач дотянулся до полки, на которой стояли разноцветные склянки, выбрал темно-коричневую и вложил в мою ладонь, пояснив:

– Достаточно половины. Подмешаете в воду или в еду, дальше пойдет цепная реакция. Но прошу вас, господин, – храните это в тайне. Если что-то станет известно третьему лицу, пойдет та же «цепная реакция», и вряд ли это принесет нам пользу.

Я кивнул, опустил пузырек в карман и, не благодаря, вышел. За дверью меня поджидал вернувшийся Хотспер.

– Тронный зал к свадебному торжеству готов, – доложил он. – Поварам отданы распоряжения, но с продуктами в замке не очень хорошо. Обозы должны были отправиться за сбором налогов лишь на следующей неделе…

– Половину продуктов вынести за ворота.

– Зачем?! – в один голос воскликнули Томас и Хотспер. – У нас припасов хватит едва на пару-тройку дней… Но и у войска Артура мало припасов – зачем их поддерживать?

– Они даже догадываться не должны, что нам грозит голод, – объяснил я. – Пусть думают, что с продуктами у нас порядок. Пусть знают, что мы не дрожим в ожидании завтрашнего дня. Так что, вынести им ровно половину. Когда назначен этот… акт?

– Простите?

– Свадьба моя когда? – вздохнул я.

– Священник предупрежден, невеста – тоже. Вам осталось переодеться, и…

– Давайте быстрее закончим с этим.

С выбором одежды тоже возникли проблемы. Рубашку и огненно-красный камзол я подобрал себе сразу, а вот штаны… Идиотская мода на облегающие рейтузы и башмаки с длинными носами, к тому же зачем-то привязывающимися к поясу на веревках, приводила меня в уныние. Пришлось заставить портного в срочном порядке создавать нечто, хоть отдаленно напоминающее брюки. Мягкие и удобные сапоги, точно по размеру, мне откуда-то достал Иуда. Он же приволок и черный плащ с кровавым подбоем, в тон камзолу. Нет, в этом парне явно был толк.

К моему удивлению, тронный зал был практически пуст. Я, сэр Хотспер, оруженосец Томас, Иуда, да худой, как смерть, священник с горящими глазами фанатика – вот и все «гости».

– Это все? – удивился я.

– Ну не чернь же пускать, – высокомерно заметил Томас, явно успев позабыть, что еще пару часов назад он сам крутил кобылам хвосты на конюшне.

– Ну вот что, милые мои, – разозлился я. – Вы, кажется, забыли, что я обещал. Напомню. Каждый, кто возьмет оружие и встанет на защиту замка, будет посвящен в рыцари. Завтра люди пойдут на смерть. И я не хочу, чтоб они шли с чувством приниженности. Завтра нам предстоит сражаться плечом к плечу, заслоняя друг друга. Сейчас мы все братья по оружию! Звать сюда всех!

– Вот это слова настоящего короля! – каркающим голосом заявил священник. – Мы все братья во Христе. Мерзопакостное войско колдуна Мерлина, прикрываясь именем святой Девы и Господа нашего, вознамерилось уничтожить последний оплот истинного христианства в этих краях. Необходимо воодушевить братьев на христианский подвиг. А демона в человеческом обличьи – злокозненного Артура, грабителя и прелюбодея – сжечь на виду у его армии.

– Ну, сжигать мы, предположим, никого не будем, – осадил я его пыл. – С королем мы решим позже… Сэр Хотспер, зовите народ.

Пока зал наполнялся изумленными ремесленниками и прислугой, священник подвел ко мне юную девушку, почти девочку.

– Ваша будущая супруга – леди Гайя.

Я оглядел свою «нареченную». Дитя как дитя. Небольшого роста, худенькая. Русые волосы, лицо сердечком, большие серые глаза, с испугом взирающие на меня. Пожалуй, миленькая. Но не более того. Вот только запах!.. Как же они все воняли! Воины Артура, прислуга в замке, Иуда, Томас, сэр Хотспер, даже эта малышка, пахли какой-то затхлостью, давно не мытым телом и… Одним словом – пахли.

Я вздохнул и взял ее руку в свою.

– Не бойся, малыш. Наш брак – всего лишь иллюзия для всех. Я не буду вторгаться в привычный для тебя уклад жизни. Живи, как и раньше. Я буду заботиться о том, чтобы ты была в безопасности и ни в чем не нуждалась.

– Спасибо, – чуть слышно прошептала она.

Священник (он не соизволил мне представиться, но вездесущий Иуда сообщил, что его зовут отец Хук) провел обряд венчания. Затем, не мудрствуя лукаво, вклинил туда же сокращенный обряд коронации, и гости набросились на угощение.

Подперев ладонью подбородок, я смотрел на то, как они жрут, и мужественно удерживал подступающую к горлу тошноту.

Вилок, разумеется, не было. О таком чуде, как салфетки и говорить не приходилось. Ели руками. Отрезали жирные куски, пропихивали в рот, обсасывали пальцы, рычали, чавкали, кто-то тут же блевал под стол, пара опившихся тел уже покоилась под скамейками…

– Иуда, – поманил я пальцем. – Запоминай. Когда закончится осада, закажешь кузнецам и плотникам следующее…

Как мог, я объяснил устройство вилок и ложек. Пояснил назначение платков и салфеток. Подумав, добавил в заказ чаши для омовения рук. Иуда слушал безропотно, лишь время от времени качая головой, а вот сэр Хотспер не смог сдержать изумления:

– Но зачем столько сложностей, государь?

– Понимаете, сэр, есть такое понятие – культура. Для вас, как для англичанина, поясню проще – традиции.

– Не понимаю.

– Ну, хорошо… Есть такие крохотные, не видимые глазу жучки, называемые микробами…

– Как?

– Сэр Хотспер! Когда окончится осада, все будут есть ножом и вилкой! А кто не захочет – посадим на кол!

Хорошо быть королем…

В разгар веселья ко мне с поклоном приблизилась рыжеволосая девушка. С удивлением я узнал в этой изящно одетой красавице юную Моргану.

– Сир, позвольте мне тоже сражаться с пришельцами! – пылко попросила она. – Я ненавижу их! Я должна отомстить! За сестер! За себя! За все! Не будет мне покоя, пока жива хотя бы память о короле Артуре! Я готова посвятить этому всю свою жизнь!

– Присядь, крошка, – я освободил место рядом с собой. – Послушай меня… Это не женское дело. Нет, подожди, не перебивай. Женщины намного сильнее, умнее, может быть, даже лучше нас, мужчин, но они и куда более восприимчивы к этому миру. Если ты ступишь на эту стезю, она повернет твою жизнь необратимо, раз и навсегда. Лучше просто откажись от мести, предоставив это занятие мужчинам. Я сполна отомщу за всех вас. Обещаю.

– О, мой король! Я верю вам, но я не могу, не хочу оставаться в стороне! Чувство ненависти переполняет меня! Оно выжжет меня изнутри, если я не дам ему выхода!

– Ты говорила, что не боишься даже Мерлина? – пошел я на уловку. – Мы – обычные воины, с колдунами нам не равняться. На этом острове он нам не страшен, но если он вырвется отсюда… Мерлин – главная опора Артура и угроза для Аввалона. Но женщины способны к магии куда больше мужчин. Они чутче, острее внемлют тонким материям. Интуиция, гибкий ум, коварство, усидчивость в получении знаний – в этом женщина даст сто очков форы любому мужчине.

Она слушала, затаив дыхание.

– Учись! Стань сильнее Мерлина, мудрее его, виртуозней. Победив Мерлина, ты победишь и Артура, и даже саму Британию. На ее месте вырастет новая страна. Могучая, блистательная и изысканная Англия. Поверь – уж я-то знаю…

– Сир, кажется, я влюбляюсь в вас, – выдохнула она, глядя на меня восторженными глазами. – Вы такой… Такой…

– Сначала подрасти… Матильда! – встрепал я ее рыжие локоны. – Пожалуй, я буду звать тебя так. Моргана – как-то… официозно. Не возражаешь?

– Как вам будет угодно, сир. А почему вы не пьете вина? Оно придает силы в брачную ночь, – ошеломило меня советом «милое дитя». – Вам потребуется много сил. Вы же хотите наследника?

– Так… – чувствуя, что краснею, я покосился на сидевшую рядом Гайю, – во-первых, этот брак – чисто символический…

– Одно другому не мешает, – уверенно оповестила меня нахалка.

– Слушай, юный вундеркинд, – не выдержал я, – в мире, откуда я прибыл, есть… м-м… сказка про одну развитую не по годам «матильду» и киллера. Я суеверен и не хочу аналогий. Не стремись взрослеть. Успеешь еще.

– Я вас не поняла, сир.

– Учи магию, Моргана. На тебя вся надежда. Иуда, – позвал я, и слуга тотчас появился словно из воздуха. – Спальня… Опочивальня готова?

– Смею уточнить – вы все же решительно настроены ночевать один?

– Да.

– Воля ваша, сир. Все готово.

– Принеси, пожалуйста, туда немного еды. Мяса и бокал вина. Не могу я здесь есть.

– Простите, сир, но врачи в моей стране решительно не рекомендуют есть на ночь. Вас кошмары будут мучить, и для желудка плохо.

– Так не становись еще одним моим кошмаром. Делай, что говорят!

– Простите, сир, но я обязан заботиться о вашем здоровье. Я не люблю часто менять господ. Сложно настраиваться и… иногда жалко терять. Лучше я позабочусь о вкусном завтраке для вас.

– Иуда!

– Сир?

Я посмотрел на него и лишь махнул рукой. Эта порода «дживсов на службе вустеров» была неисправима. Раскланявшись с новобрачной, я побрел в опочивальню, сопровождаемый предупредительно несущим свечу слугой.

Чтоб угадывать дорогу в многочисленных коридорах, света хватало, а вот для того, чтобы уберечься от малоприятных неожиданностей, его было явно недостаточно.

– Дерьмо! – в сердцах воскликнул я.

– Именно, сир, – величаво склонил голову Иуда. – Гости, сир.

– До туалета не добежать, что ли?!

– Простите, сир?

– Сортиры здесь есть? Отхожие места? Гальюны? Ну… места, где должно быть все… вот это?!

– Только в опочивальнях, сир. Ночные горшки, сир. У кого нет – бегают на улицу.

– В Риме горшки стояли на всех перекрестках еще тысячу лет назад! – бесновался я, с трудом выбирая место для шага вперед. – На корабле Калигулы были идеальные канализация и водопровод! Кто убирает здесь?!

– С сегодняшнего дня – никто, сир. Вы всех золотарей рыцарями сделали.

– Нет, господа, это не серьезно. Война войной, но говно за собой надо все же убирать!

– Не волнуйтесь, сир, я завтра же подберу дюжину девушек для уборки… Только не делайте из них леди столь же скоропалительно, сир.

– Не буду, – пообещал я твердо. – Спасибо, Иуда. Спокойной ночи.

– И вам того же, сир!

Хорошо быть королем… Но сложно.

Мне казалось, что я только-только сомкнул глаза, а уже кто-то настойчиво тряс меня за плечо:

– Вставайте, сир! Вставайте скорее!

– Как я догадываюсь, – сказал я Иуде, садясь на кровати, – ты пришел не с обещанным вкусным завтраком…

– Они пошли на штурм, сир! Сэр Хотспер уже расставил воинов на стенах, но без вас они вряд ли продержатся и час.

– Доспехи, меч, сапоги!

– Все здесь, сир!

Бегом я устремился на стену замка.

Штурм начали сразу с двух сторон. За ночь нападавшие сколотили длинные лестницы, заготовили множество крепких канатов с «кошками» и теперь всей многотысячной мощью устремились на стены. Котлы с кипевшей всю ночь смолой уже были вылиты на головы самых бесстрашных вояк, и десятки тел слабо копошились в зловонных лужах, сотни лежали без движения, но штурм продолжали все новые и новые сотни озверевших от потерь солдат.

Я подоспел как раз вовремя, чтобы срубить первую появившуюся над стеной голову.

– Алебарды готовы? – крикнул я бегущему ко мне Хотсперу.

– Оружейники успели сделать за ночь семь десятков. Я раздал их самым сильным новобранцам.

– Верхнее острие можно использовать как копье, а топором пусть рубят со всей мощи – ни один доспех не выдержит. Еще ими можно отталкивать лестницы.

– Знаю. Уже разобрались. Хорошее оружие.

– Лучники где?

– С этим плохо. Они пытались стрелять, но… Этому обучаются годами… Простите…

– Плохо! Давай лук!

Руки вновь делали всю работу сами. Никогда в жизни не держал настоящий боевой лук, но тут…

Стрела за стрелой я выбивал воинов в наиболее богатых и прочных доспехах. Десяток, другой, третий… Должна же быть у них хоть какая-то иерархия – а значит, командование я уничтожу…

– Прорвались! На западной стене прорвались! – заорал кто-то.

– Держаться! – орал я в ответ. – Держаться, рыцари! Пусть они нас боятся!

– За свободу! – послышался чей-то крик, и его подхватили другие: – За Аввалон!

Добежав до западной стены, я с ходу врубился в схватку. Меч словно танцевал в моей руке – за считанные минуты я смёл не менее дюжины врагов. Мои воины ободрились, схватка разгоралась все яростней. Алебарды и впрямь оказались страшным оружием. Острие доставало карабкающихся на стены раньше, чем они успевали пустить в ход мечи, а если кто и успевал проскользнуть, то падал под ударом тяжелого топора, пробивающего любой доспех. В толпе нападавших явно началось смятение.

В одной из стенных ниш я увидел клубок тел. Мой оруженосец Томас бодро ломал сразу двух противников, подмяв их под себя и держа каждого за горло. Бедолаги зеленели и уже почти не сопротивлялись.

– Помочь?

– Не надо, сэр! Запачкаете их доспехи, – просипел здоровяк. – Я их так… Уж больно доспехи хороши…

Тут он увидел что-то за моей спиной, одним мощным движением рук завершил начатое (я невольно поморщился от тошнотворного хруста) и, вскочив, помчался куда-то с удивительной быстротой. Через минуту вернулся, волоча за собой еще одно бездыханное тело. Бросил в общую кучу своих «трофеев», радостно пояснил:

– Хорошие поножни… Теперь щит нужен… Щит бы хороший, а?

– Ну… Экипируйся, экипируйся, – только и нашел я что ему сказать.

Отыскал глазами Хотспера. Рыцарь рубился на удивление красиво. Мощные удары были поставлены весьма профессионально: ни одного лишнего движения, каждый выпад достигает цели…

С остальными защитниками замка было хуже – брали лишь голым энтузиазмом.

Еще около часа я носился по крепостной стене, стараясь поспеть во все точки прорыва. Непривычные к рукояти меча ладони покрылись кровавыми мозолями. Но на залитом кровью панцире не было ни царапины – никто так и не смог нанести мне ни одного удара.

Где-то внизу раздался хриплый, заунывный вой – враг играл отступление. Оставшиеся в живых воины (уже воины!), оттирали пот, подбирали раненых, поглядывали друг на друга с нескрываемой гордостью.

– Признаться, я не верил, сир, – сказал мне Хотспер. – Сложно было представить, что с этими вояками мы сдержим хотя бы первый натиск.

– Не только первый, но и третий, и пятый, – заверил я. – А завтра и вовсе обратим в бегство… Стой! Куда ты его тащишь? – удержал я Томаса, на плече у которого болтался едва слышно стонущий человек.

– К остальным, – браво отрапортовал мой кровожадный оруженосец. – Сейчас прирежу и доспехи сдеру. Я за ним всю битву охотился. Не узнаете?

Он за волосы приподнял голову человека, демонстрируя мне свою добычу:

– Это он приходил вместе с Мерлином и сэром Кэем и грозился нас… того… сейчас я его сам… того…

– Отпусти его, – распорядился я. – Вы меня слышите, рыцарь?

– Да, – с трудом разлепил губы он.

– Передайте своим, что я держу слово. Я давал вам шанс убраться живыми. Вы им пренебрегли. Вы останетесь здесь. Все. До единого. Пощады не будет никому. Запомнили?

– Да.

– Томас, привяжи его к длинной веревке и опусти вниз. Живым, ты меня понял?

– Но доспехи…

– Они все равно будут твоими. Он останется под этими стенами навсегда. Иди. Сэр Хотспер, наши потери известны?

– Пятнадцать убитых. Раненых еще не пересчитали, но что-то около тридцати. Из них тяжелых – пять.

– Плохо, но… Терпимо. Что еще?

– Мальчик, сэр, – Хотспер вытолкнул вперед юношу лет четырнадцати, чумазого и взъерошенного, но смотревшего на меня смело и даже дерзко. – Пробрался под шумок потайным ходом. Это проблема. Даже я не знал о существовании каких-то подземелий. Если пронюхают враги…

– Не пронюхают, – бодро заверил парень. – Только я знаю. Случайно видел, как король Ромул выходил куда-то по своим делам. Я никому не говорил и не собираюсь.

– И что же тебе надо?

– Я из Вестминста.

– И что? – не понял я.

– Это в четырех часах езды отсюда, – пояснил сэр Хотспер. – Один из так называемых «вольных городов».

– Меня старейшины послали к вам за помощью, – сказал мальчик. – На нас напали. У нас нет воинов, нет рыцарей. Стены хлипкие. Никто не ожидал… В городе уже началась резня… Мы молим о помощи!

– Увы, малыш, – Хотспер положил руку ему на плечо, – мы бессильны. Мы сами в осаде. У нас практически нет воинов… Настоящих воинов….

Мальчишка рухнул передо мной на колени:

– Умоляю, мой король! Слухи о вашей доблести уже волнами расходятся по острову! Вы одолели непобедимого Артура! Вы сдерживаете огромное войско и даже наносите ему поражения! Вы все можете! Помогите! Там мои родители!

– Как тебя зовут, парень? – спросил я.

– Конрад.

– Сколько человек напало на город?

– Не знаю… Тысяча… Может, больше…

– Мы поможем тебе, Конрад.

– Но, сир! – воскликнул пораженный сэр Хотспер.

– Вы сомневаетесь во мне, рыцарь? – удивленно приподнял я бровь. – А я уж было надеялся, что заслужил ваше доверие… Это часть армии Артура, и мы не можем позволить ей хозяйничать в наших тылах. К тому же, как вы сами говорили, у нас кончаются продукты…

– Но замок…

– Соберите всех женщин, – распорядился я. – Оденьте в доспехи. Расставьте на стены. Издалека сойдут за воинов… Если будут молчать… Враг сейчас зализывает раны – вряд ли в ближайшие часы они отважатся на повторный штурм. Тем же подземным ходом мы проберемся мимо осаждающих к городу и вырежем всю эту артурову опухоль. Они не ожидают удара, увлеченные грабежом, и вряд ли будут способны к обороне. Перебьем их с легкостью, как крыс… Потом их будет одолеть куда сложнее… Готовьте людей к вылазке, сэр Хотспер!

Какая это была победа! Впрочем, понятие «победа» вряд ли можно приложить к учиненной нами резне. Как я и предполагал, захватив город, воины Артура рассыпались, как горох, насилуя, грабя и убивая. Они попросту не могли взять в толк – кто мы и откуда взялись. Разделившись на две части (один отряд вел я, второй возглавил сэр Хотспер), мы прошлись по стонущему городу смертоносным торнадо. Пленных не брали, раненых добивали, ввергая оставшихся в живых в парализующий ужас. Мародеры пытались прятаться на чердаках и в подвалах, но тут в дело вступили жители разоренного города. То здесь, то там можно было видеть женщин, нанизывающих грабителей на вилы и серпы, мужчин, дубьем забивающих вопящих от ужаса врагов. Вся операция заняла меньше трех часов.

– И вновь я благодарю вас, сэр Хотспер, – сказал я рыцарю, когда наши отряды встретились на центральной площади. – В вашем лице я нашел незаменимого помощника. Чем я могу отблагодарить вас?

– Продолжайте уничтожать эту нечисть так же талантливо и безжалостно, а я буду вам надежной опорой, – улыбнулся он.

– И все же мне хочется вас отблагодарить, – настаивал я. – Вот что я сделаю… Я подарю вам этот город. Вряд ли жители все еще строят иллюзии по поводу своей независимости. А вы будете достойным правителем.

– Благодарю вас, сир, – его лицо не выражало ни радости, ни удивления. Все же он был удивительным человеком. Я был искренен, когда говорил, что мне повезло с соратником.

Подоспевшие старейшины рухнули на колени, благодаря за жизнь и освобождение, но я нетерпеливо прервал их, жестом приказывая подняться:

– У нас нет времени, – пояснил я. – Враг все еще стоит у Волчьих Ворот, и если мы не отвлечем его, они могут направить к вам новый отряд. Срочно соберите несколько подвод с провизией. Мне нужны мечи и доспехи. Снимите их с убитых захватчиков. Сколько осталось здоровых, способных держать оружие мужчин в вашем городе?

– Было около семисот, – грустно ответил один из старцев, – но…

– Я забираю всех оставшихся, – решил я. – Обещаю, что завтра они вернутся. И вернутся с победой. Пусть берут доспехи убитых, их оружие и следуют за мной. Кто попытается увильнуть от службы – повешу на воротах вашего же города.

– Сир! Сир, возьмите меня с собой! – в залитом с ног до головы кровью мальчишке я с трудом узнал проникшего ко мне в замок посланника.

– Ты весь в крови. Ты ранен?

– Это не моя кровь, господин, – он поднял руку, показывая зажатый в кулаке короткий римский меч. – Я мстил. Они убили всех… Маму, отца, сестру… Я заколол троих, но этого мало! Мне не будет покоя, пока они ходят по земле Аввалона! Прошу вас: возьмите меня с собой! Вы не пожалеете, сир! Клянусь!

– Ну что, сэр Хотспер, – повернулся я к рыцарю, – возьмем с собой этого «сына полка»?

– Из парня выйдет толк, сир, – кивнул он.

– Ты, малыш, поведешь обоз обратно в крепость… Той же дорогой. Справишься?

– Да!

– Хорошо. Томас, – окликнул я оруженосца, – раздобудь побольше смолы. Достань паклю, бересту – все, что может хорошо гореть. Мы идем жечь корабли. Вряд ли там сейчас большая охрана.

– Но, сир… Они же… Они же не смогут уплыть!

– Вот именно, Томас! Вот именно! – зло ответил я. – Ни один не вернется, как я и обещал!.. Ни один!

Мы стояли на крепостной стене и смотрели, как на горизонте поднимается зарево.

– Как горит! – восхищенно шептал зачарованный этим зрелищем Томас. – Как горит, а?!

– Что ты хочешь, – пожал плечами сэр Хотспер. – Более тысячи кораблей. На их постройку ушло все богатство Британии. Одни шерстяные паруса чего стоили! Годами готовились к захвату Аввалона, а потеряли все за несколько дней… Я редко говорю комплименты, сир, но этот, поверьте, идет от самого сердца: я еще не встречал человека, похожего на вас. Я восхищаюсь вами, сир!

– Благодарю, – кивнул я. – Особенно приятно это слышать от вас, сэр Хотспер. Но один я ничего бы не смог, так что этот комплимент можете отнести и к себе самому.

– Мы же их бьем, сир! – с мальчишеским восторгом кричал Конрад. – Мы лупцуем их в хвост и в гриву! А?! Они думали: они – нас, а мы сами – их!..

– Сир, дозволено ли будет узнать, куда вы отлучились после уничтожения кораблей? – спросил Хотспер. – Это не любопытство. Судя по вашему виду, вы совершили еще… нечто?

Я покосился на рыцаря, но счел за благо промолчать. С его щепетильными понятиями о чести и правилах ведения войны, вряд ли стоило знать, что я все же решился на отравление воды и, пробравшись к колодцу, пока ошарашенные странным заревом воины Артура беспорядочно суетились, вылил в него весь пузырек, данный мне магом.

– Я понял: это тайна…

– Да нет, сэр Хотспер… Я просто совершил небольшую разведку. Послушал, о чем говорят во вражеском стане. Ночью они решатся на штурм. Это будет нестандартный ход… Но теперь мы о нем знаем…

– Тогда я пойду готовить людей… Какие-нибудь особые распоряжения, сир?

– Да нет… Все, как и прежде. Нас теперь вдвое больше, мы лучше вооружены, а они этого не ожидают.

– Но это вряд ли уменьшит их пыл, – сказал рыцарь. – Теперь у них есть только один способ выжить – захватить крепость. И драться они будут уже не за наживу, а за собственные шкуры. И драться крепко…

– …Факелы! – сорванным голосом кричал Хотспер. – Больше факелов на стену!

Женщины несли все новые и новые факелы. Некоторые, в исступлении ярости, так и оставались на стенах, подменяя павших мужчин. Дрались неумело, но с первобытной жестокостью, яростно.

Бой шел второй час. Из трехсот мужчин, защищавших замок, осталось чуть больше половины. Опытный Хотспер оказался прав: нападавшие бились насмерть, понимая, что за стенами нашего замка их единственный шанс на спасение.

Бесконечным потоком взбирались они на лестницы, падали, пронзенные копьями, стрелами, мечами. Заживо варились в льющейся сверху кипящей смоле, погибали под градом камней, но все равно стремились на стену, отделявшую жизнь от смерти.

Врубившись в очередной клубок тел на месте намечающегося прорыва, я оттеснил нападавших, помог алебардщику оттолкнуть лестницу с повисшими на ней людьми, в спину зарубил теснившего одного из моих воинов копьеносца, окликнул Томаса:

– А где… Да оставь ты его в покое! Что ты делаешь?! Он давно мертв!

Оруженосец, всю битву следовавший за мной по пятам, перестал дубасить безжизненное тело головой о каменный пол, с безумными глазами оглянулся:

– Сир?

– Где мальчишка? Я давно его не видел… Как его?.. Конрад. Найди его и присмотри. Я справлюсь и сам.

– Я видел его на южной стене, – подсказал какой-то воин. – Рубится бесстрашно. Чертенок, а не мальчишка! Прости господи!

– Святой отец! – с изумлением узнал я священника. – А вы что здесь делаете?!

Отец Хук в изнеможении опирался на окровавленное копье. Ряса его была изодрана в клочья, на левой стороне лица наливался багрянцем страшный кровоподтек.

– Не только молитвой, но и силой оружия бранного, – хрипло пояснил он. – Бесов… Пришлось вспомнить о смирении…

– О чем?!

– Смирении, ваше величество! Когда человек идет к Богу, а на его страну, друзей, семью, нападают враги, надо смирить жажду царства небесного для себя и вспомнить о других. Если же стоять рядом и трусливенько взывать о всепрощении к насильникам, то это не смирение, а лицемерие и попустительство, которое Господь не простит. Грех совершаю. За него отвечать придется, но из двух возможных грехов этот – меньший.

– Они же вроде христиане?

– Христопродавцы они, а не христиане, – отрезал священник. – Бей их, дети мои! За правое дело стоим, значит, Бог с нами!

– Сир! На помощь!