Текст книги "Моря нашей Родины"
Автор книги: Дмитрий Карелин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
Суэцкий канал и Индийский океан.
Конечно, плавать в северных морях нелегко. Обычные суда
часто застревают среди ледяных полей, покрывающих моря
прочным панцырем.
Адмирал С. Макаров для борьбы со льдом создал мощный
ледокол.
Первенец ледокольного флота – «Ермак»– вступил в строй
в 1899 году. При советской власти построен ряд других
усовершенствованных, сильных ледоколов, и сейчас Советский Союз
обладает самым мощным в мире линейным ледокольным
флотом. С его помощью транспортные суда могут ходить в течение
трех-четырех месяцев в году по Северному морскому пути там,
где раньше они совсем не ходили. Не исключена возможность,
что с дальнейшим развитием техники длительность
навигационного периода будет увеличена еще больше.
Весь Северный Ледовитый океан, а также северные части
окружающих его материков лежат в пределах Арктики.
Арктика – северная полярная область, лежащая под
созвездием большой Медведицы (по-гречески – «Арктос»). Границы
ее проводятся обычно условно по линии, на которой средняя
месячная температура самого теплого месяца (июля) не
превышает 10°, или вблизи от нее. Эта линия примерно совпадает
с северной границей произрастания леса. Раньше границами
Арктики считали Северный полярный круг. Отсюда название:
«Заполярье».
После первой мировой войны было установлено разделение
арктической области на секторы между государствами,
выходящими своими границами в Арктику. Границы нашего сектора
были закреплены постановлением Президиума ЦИК СССР от
1926 года, где указано, что все земли, находящиеся в Северном
Ледовитом океане между побережьем материка и Северным
полюсом и между крайними – западным и восточным —
меридианами страны, являются собственностью Советского Союза.
В наше время можно считать, что здесь больше нет
неизвестных земель, но в то время, когда принималось это
постановление, многие арктические острова еще не были известны. В
течение десяти лет после этого постановления были открыты
десятки новых островов в пределах границ наших полярных
владений.
На Северном полюсе, то есть в центральной части океана,
скрещиваются границы полярных владений пяти государств:
Советского Союза, Соединенных Штатов Америки, Дании,
Норвегии и Канады.
Наша страна должна всегда заботиться об охране своих
полярных владений. Империалисты Америки и Англии
устраивают военные базы на арктических островах. Норвегия,
граничащая с нами на побережье Баренцева моря, в начале 1951
года предоставила свою территорию в распоряжение
англо-американских вооруженных сил. Несмотря на договор,
заключенный в 1920 году, по которому на островах Шпицберген и
Медвежий, расположенных в Баренцовом море, не должны были
создаваться военные базы, возникла серьезная угроза того, что
с ведома норвежского правительства империалисты
Соединенных Штатов Америки и Англии смогут использовать эти
острова.
Совершенно понятно, для чего англо-американские
захватчики строят военные базы в непосредственной близости к
нашим границам. Они готовят новую войну против Советского
Союза. Мы строим мирную жизнь и боремся с непокорной
северной природой, подчиняя ее разумной воле советского
человека, а они строят военные базы, подвозят оружие и снаряжение,
обучают солдат, приучая их к суровым условиям северной
природы.
На острове Шпицберген наши советские люди ведут
угольные разработки, а в море мимо острова проходят морские
трассы, соединяющие наш Север с Атлантическим океаном.
Конечно, военные приготовления в этой зоне нарушают мирные
интересы нашей страны.
В связи с этим Советское правительство в октябре 1951 года
обратило внимание норвежского правительства на
ненормальность такого рода подготовительных военных мероприятий,
Мы не должны забывать также и о том, что еще задолго до
второй мировой войны немецкие фашисты мечтали о захвате
наших северных баз.
«Тот, кто владеет островами в Баренцовом море, – писали
они в своих журналах, – может пресечь все операции на
Северном морском пути».
И они попытались осуществить свои планы. В Великой
Отечественной войне 1941—1945 годов впервые в истории боевые
действия разыгрались в водах далекой Арктики.
Но фашисты не учли, что имеют дело не с царской Россией,
мало заботившейся о северной окраине.
Великий русский ученый М. В. Ломоносов мог только
мечтать о том времени, когда:
«Колумбы росские, презрев угрюмый рок,
меж льдами новый путь отворят на восток...»
Советский народ осуществил эту мечту. На побережье
океана появились полярные станции, портовые стоянки, поселки.
Партия и правительство с первого года установления советской
власти уделяли много внимания изучению и освоению северного
побережья. В 1933 году был создан новый боевой Северный
флот, охраняющий подступы к Северному морскому пути.
И всё это принесло свои плоды.
Наши славные североморцы нанесли врагу ряд крепких
ударов и отучили его от пиратских набегов в полярные воды.
Северный морской путь не только не прекратил свою работу, но,
наоборот, расширил ее.
С каждым годом возрастает экономическое значение морей
Северного Ледовитого океана. Весьма велики оказались рыбные
богатства Севера.
Давно прошло то время, когда огромные запасы рыбы
северных морей не могли быть использованы. При царском строе,
когда население на побережье Баренцова, Белого и других
морей было во много раз меньше, чем сейчас, промысел
развивался очень медленно. Рыбаки объединялись в небольшие
артели или же выходили в море семьями, каждая сама по себе, и
ловили рыбу кустарными средствами – на яруса, на поддев. х
Улов рыбы был невелик, но тем не менее сбыть ее было не так
2Ярус – тип перемета; на поддев ловили треску при помощи снасти,
состоящей из крепкого шнура с большим крючком на конце; сидит рыбак
в лодке и методически подергивает снастъ через ролик укрепленный на
борту.
просто. Местный рынок не мог поглотить всей добычи.
Отправлять улов в глубь страны было дорого и трудно, так как
удобного сообщения с другими частями страны не было. Пользуясь
этим, купцы назначали низкие цены, обирали рыбаков. Часть
улова сдавалась в Норвегию. Местные промыслы развивались
медленно. Перелом наступил только после Великой
Октябрьской социалистической революции. Индустриализация страны
привела к коренным изменениям рыбопромыслового дела в
северных морях. Сейчас рыболовецкие колхозы имеют свой
механизированный флот. Государственный рыбопромысловый трест
производит лов рыбы в открытом море с помощью мощных
рыболовных траулеров.
Северный Ледовитый океан дает советскому народу всё
больше и больше полезной продукции. Здесь возник
крупнейший рыболовный центр нашей страны. Наш северный бассейн
по рыбной продукции занимает сейчас второе место в стране.
Океанские пароходы и железнодорожные эшелоны везут дары
северных морей на юг. Свежезамороженная рыба с побережья
Баренцова и Белого морей доставляется в Ленинград и А^оскву
самолетами.
Каждый новый шаг в Северном Ледовитом океане и на его
побережье давался людям неизмеримо труднее, чем в других
океанах.
Не мало подвигов совершили советские люди, осваивая
арктические просторы. Партия и правительство поставили
ясную цель – использовать все силы природы для нужд
советского общества. Северный Ледовитый океан тоже должен был
отдать свои скрытые ресурсы в распоряжение социалистической
страны. Изучение и освоение речных, воздушных и морских
путей Крайнего Севера, раскрытие богатств в недрах, укрепление
безопасности северных границ, улучшение жизни северных
народов – всё это требовало планомерного наступления человека
на тундру и на движущиеся льды океана.
Советские люди шли и идут вперед, показывая всему миру
пример настойчивости и мужества, ставя выше всего интересы
своего социалистического общества. У нас нет и не может быть
хищной погони за личной наживой и славой.
Иные идеи толкают людей капиталистического мира в
полярные области.
В 1909 году американский полярный исследователь Р. Пири
достиг Северного полюса. Возвращаясь домой из тяжелого
похода, наконец-то увенчавшегося успехом, он послал телеграмму
президенту Соединенных Штатов Америки: «Приношу Вам
в дар Северный полюс».
Президент ответил отважному исследователю: «Благодарю
за щедрый дар, но не знаю, что с ним делать».
Поход к полюсу во времена Р. Пири многими был расценен
как рекордное достижение человеческой настойчивости – и
только. Стоило ли стремиться к повторению рекорда?
Нам, жителям Советского Союза, особенно дороги
героические страницы истории изучения и освоения полярных областей.
Мы вложили в это дело труда больше, чем другие народы.
Важнейшие открытия в Северном Ледовитом океане сделаны нами.
Берега океана, глубины центральной части его, распределение
водных масс, дрейф льдов, течения – всё это удалось узнать
в результате долгого и тяжелого труда многих экспедиций,
среди которых почетное первое место принадлежит нашим
экспедициям. Там, где Р. Пири видел завершение своей личной
жизненной цели, мы увидели лишь начало новой цепи
исследований в интересах народа.
Много научных тайн и загадок Северного Ледовитого
океана, волновавших лучшие умы прошлых поколений, осталось в
наследство нашей эпохе.
Одна из них – колебания климата и влияние Арктики на
погоду в умеренных широтах.
Давно уже было замечено, что время от времени холодные
воздушные массы из Арктики распространяются на юг.
Некоторые из этих вторжений со скоростью поезда докатываются до
побережья Черного моря и резко ухудшают там погоду.
В такие периоды можно по справедливости сказать, что в
Северном Ледовитом океане – «ключ погоды» для
значительной части нашей страны. Однако этот «ключ погоды» действует
далеко не всегда. Бывают и такие периоды, когда Арктика
переживает мощные вторжения более теплых воздушных масс из
северной части Атлантического океана.
Метеорологи окружили Северный Ледовитый океан сетью
метеорологических станций и ведут непрерывные наблюдения
за изменениями погоды. Их задача – раскрыть причины,
вследствие которых Арктика то становится «ключом погоды» для
умеренных широт, то перестает им быть, научиться заранее
предсказывать частоту и мощность арктических вторжений на
материки.
Другая загадка Северного Ледовитого океана —
распространение вод различного происхождения и изменения течений.
Работы наших ученых позволили уже узнать, где и какие воды
залегают, какими путями они распространяются. А теперь надо
узнать, с какой скоростью они движутся и как может меняться
скорость течений в различные годы и сезоны.
Третья важнейшая задача – раскрытие законов изменения
ледовых условий в арктических морях. Это очень важно для
навигации во льдах. Наши ученые создали интересную отрасль
науки – науку о ледовых прогнозах, позволяющую заранее
рассчитывать ледовую обстановку в морях.
Какое это увлекательное дело – следить за льдами, за их
перемещением, за ростом и таянием, за сплачиванием й
разрежением. 1 Научные работники ведут эти наблюдения в Арктике
с борта транспортного судна, с опаской приближающегося ко
льдам; со специального экспедиционного судна или ледокола,
смело вторгающегося в царство льдов; с берега материка или
далекого острова, затерянного в просторах моря. В последнее
время они всё чаще поднимаются в воздух на самолете и за
несколько часов осматривают огромные участки морей.
Наблюдения за поведением льдов ведутся и в тихих
кабинетах, в которых на письменных столах лежат разноцветные
карты с нарисованной на них ледовой обстановкой. Сведения о ней
только что принес радиотелеграф, связывающий кабинет с
полярной станцией, экспедицией, судном и самолетом. И вполне
понятно чувство гордости за успехи нашей науки, когда ученые,
рассчитав возможные изменения льдов, указывают время
выхода судов на трассу и путь следования их в обход наиболее
тяжелых скоплений льда. Эти скопления там, в Арктике, только-
начали свое наступление на судоходную трассу, а здесь
на .расстоянии нескольких тысяч километров, в Ленинграде или
Москве, ученые уже показали его будущий путь и пытаются
предусмотреть те затруднения, с которыми придется бороться
кораблям.
Но не всегда еще наука может предусмотреть все изменения
обстановки и возникающие затруднения. Как и в каждой
молодой науке, здесь еще много нерешенных вопросов.
Есть и другие научные задачи в области географии,
геофизики и океанологии, над решением которых работают ученые.
Только наша система, ознаменовавшаяся расцветом
социалистической науки и техники, победой передового
материалистического мировоззрения, обеспечит их разгадку.
В последние годы капиталистические страны внезапно
обрели интерес к полярным областям. Но зарубежные экспедиции
не похожи на обычные научные экспедиции. После окончания
второй мировой войны канадские, американские, английские
отряды отправляются в арктические и антарктические воды,
совершают большие походы по снежно-ледяным пустыням. Эти
отряды преследуют не научные цели, а военно-испытательные,
чуждые делу мира и прогресса. Империалисты посылают на
север солдат вместо исследователей.
Американские подводные лодки, самолеты и ледоколы
появляются в полярных областях с целью тренировки личного
состава, проверки снаряжения и вооружения.
Зарубежная, буржуазная наука берет на себя
неблагодарную задачу освоения северных пространств, как полярных
военных театров. Например, один «исследователь» предложил
использовать подводные лодки для подхода к северным берегам
нашей Родины и выпуска с этих лодок реактивных снарядов...
Там, где мы готовим торжество научной мысли, торжество
коллективного труда, направленного на благо человечества,
империалисты, под флагом науки, изучают применение
разрушительных средств ведения войны.
Можно не сомневаться в том, что соревнование двух
различных систем приведет к победе идей, отстаиваемых
демократической наукой. Дело чести советских полярников – продолжать
свой благородный труд, показывая всему миру успехи
организованного коллективного наступления на суровую природу
Заполярья.
Суровый арктический климат, бедная тундровая природа и
безлюдье Крайнего Севера привели к тому, что побережье
Северного Ледовитого океана долгое время оставалось не
исследованным, за исключением участка, смежного с северной
частью Атлантического океана.
Побережья Баренцова и Белого морей посещались русскими
промышленниками (новгородцами), повидимому еще в X и
XI веках. К сожалению, записей об этих первых путешествиях
не сохранилось, и имена первых мореплавателей невозможно
восстановить. Такие записи имеются, начиная с конца XI века.
В XII веке появились уже письменные показания о
существовании русских поселков на Севере. Русские кочи бороздили
бурные воды полярных морей и проникали далеко на север от
берегов. Морские сообщения были уже тогда довольно
оживленными.
На берегу Белого моря поморы и новгородцы много сот
лет назад добывали слюду и вывозили ее в глубь страны, в
Москву. Беломорская слюда, которую использовали в то время
вместо оконного стекла, шла и за границу под названием
мусковита.
Житье на Кольском полуострове в то время было
неспокойное: частенько на русские поселки нападали шведы и
норвежцы с целью грабежа, и на побережье вспыхивали короткие, но
кровопролитные бои.
В одной из старинных записок сохранился рассказ о
разбойничьем набеге шведов в ночь под рождество в 1589 году на
русский монастырь в Печенгском заливе (на Мурманском
побережье). Во время этого набега было убито и сожжено 116
человек, в том числе много женщин и детей. Запись заканчивается
так:
«Всех их шведы сожгли вместе с монастырем... Сожгли
также поселок под названием Викид, где была монастырская
гавань, все карбасы и лодки, а находившиеся в гавани суда
порубили на части. .. И так от монастыря не осталось ни
одного строения, кроме бани да двух землянок, находившихся
на двух маленьких островках, куда шведы не могли
проникнуть. ..»
Русские поморы упорно защищали свою землю, строились
вновь и нередко ответными морскими набегами наказывали
колонии грабителей.
Острова Шпицбергена (Свальбарда),1 расположенные в
восьмистах километрах от материка, посещались русскими еще
до того, как они были заново открыты голландцами в XVI веке.
Известна поморская семья Старостиных, которая в течение
нескольких поколений, начиная с XV века, охотилась на
Шпицбергенских островах. Последний промышленник из рода
Старостиных прожил на Шпицбергене более тридцати лет и умер
Ныне принадлежит Норвегии,
.
в 1826 году там же. В честь его мыс у входа в Айсфьорд !
назван мысом Старостиным. Следы русских становищ имеются на
берегах не только западного, но и восточного Шпицбергена.
Однажды – это было летом 1743 года – к восточному
берегу Шпицбергена пригнало ветром и льдами промысловое
судно. Четверо поморов – Алексей Химков, Иван Химков,
Степан Шарапов и Федор Веригин – высадились на берег, чтобы
найти избушку. Они разыскали ее и переночевали в избушке,
а наутро обнаружили, что их судно бесследно исчезло. Вместе
с оставшимся экипажем, при перемене ветра, оно было
подхвачено льдами и вынесено в море, где и погибло. Отважные
поморы, оставшиеся без запасов пищи и без снаряжения (с собой
у них были топор, нож, котелок, трут с огнивом, ружье с
несколькими патронами, которое вскоре уже не могло быть
использовано), не растерялись. Соорудив из обломков досок, из
найденных гвоздей простое оружие – лук, копья, – они стали
жить охотой и благополучно прожили шесть лет. Только один
из них не вынес однообразной жизни и пищи, заболел цынгой и
умер; остальные были сняты с острова в 1749 году случайно
забредшим сюда судном и доставлены на родину. Жизнь этих
людей среди суровой, негостеприимной природы – настоящий
подвиг, который намного ярче и сильнее приключений
вымышленного Робинзона Крузо на роскошном тропическом острове.
1 На берегу одной из бухт Айсфьорда расположен советский угольный
рудник и поселок Баренцбург.
Плавание судов в бурных и холодных северных морях было
трудным и опасным делом. Поморы не имели ни морских карт,
ни точных мореходных инструментов. Суда делались из дерева
и на деревянных креплениях. Не мудрено, что не все
промышленники возвращались благополучно из далеких рейсов.
В пустынном разбушевавшемся море, когда расшатавшееся
судно захлебывалось водой, не от кого было ждать помощи.
Только крепость рук, верность глаза, знание моря и морская
сноровка могли спасти мореходов от гибели.
Поморы поколениями накапливали опыт мореходного
искусства. В перерывах между рейсами, сидя в избе у крохотного
окошка или у сальной коптилки, наиболее опытные из них,
познавшие искусство грамоты, выписывали буквы с
замысловатыми росчерками. Строчка за строчкой лепились они на толстой
бумаге, и постепенно создавались тетради записей. Там
описывались расстояния между приметными пунктами, румбы
компаса, которых надо держаться, сведения о глубинах, о заходах на
якорные стоянки. Эти тетради хранились в семье как
величайшее сокровище. Да и верно, – в тот период, когда не
издавалось лоций типографским способом, эти тетради, хранящие
морскую мудрость нескольких поколений поморов, были
сокровищем. От деда они переходили к отцу, от отца к сыну и всё
время обрастали новыми подробностями, которые лоцманами
держались в секрете от других людей.
Они назывались так: «Расписание мореходства», и это
заглавие пояснялось следующими словами:
«Сие мореходное описание составлено вернейшим порядком,
по которому мореплаватели находят, то есть узнают все
опасные места и через то сберегают жизнь свою».
Русские поморы Мурмана и Белого моря обладали
богатейшим опытом плавания среди льдов. И не удивительно, что
именно из них выходили лучшие мореплаватели, открывшие
пути к Новой Земле и на восток от нее.
Географические сведения о Новой Земле, о реке Оби
имелись у новгородцев и поморов очень давно, – с конца XI и
начала XII века. Значит, им были знакомы и морские пути в эти
далекие места.
В результате первых успешных плаваний в дальнейшем
возникли важнейшие задачи, над решением которых моряки и
исследователи разных стран бились в течение нескольких сот лет.
Эти задачи были следующие: открытие и освоение
северо-восточного прохода, открытие и освоение северо-западного прохо-
да, составление географической карты океана, изучение
центральных районов Северного Ледовитого океана. В решении
этих огромных по научному, экономическому и политическому
значению задач наиболее крупных успехов добились русские
исследователи.
В XVI и XVII веках лодьи русских поморов и торговых
людей часто ходили из Белого моря и Печоры к устьям Оби и
Енисея. Есть сведения о том, что они ходили туда еще раньше,
чем в сибирские просторы за Урал проникла дружина Ермака.
Возможно, что некоторые смельчаки проникали далеко в
«Студеное море». Следы таких смелых путешествий, относящихся
к началу XVII века, обнаружены даже у северной оконечности
Таймырского полуострова. Они говорят о том, что мимо мыса
Челюскина – крайней северной точки европейско-азиатского
материка и вообще материковой суши – русское судно прошло
около 1620 года.
Далекие путешествия совершались также из устьев других
рек Сибири: Хатанги, Лены, Индигирки, Колымы. В этих
путешествиях отличились казаки: Елисей Буза, Иван Ребров,
Михаил Стадухин, Федор Чюрка, Тимофей Булдаков и многие
другие. В 1648 году, на пути к Тихому океану, проплыли на восток
от Колымы вдоль Чукотского берега промышленник Федот
Попов и казак Семен Дежнев с товарищами. Во время этого
плавания был обойден последний из неизвестных участков морского
берега и открыт пролив между Азией и Америкой.
К сожалению, далеко не все эти путешествия и открытия
стали достоянием науки того времени. Участники далеко не
всегда описывали их. Крупицы сведений об этих плаваниях
историки разыскивают в различных архивах среди торговых
донесений, сводок о сборе налогов и челобитных с просьбами
«служилых людей».
О некоторых из них стало известно лишь во время Великой
Северной экспедиции, когда ученые, принимавшие в ней
участие, добрались до пыльных архивов канцелярий некоторых
сибирских городов.
В XVI и XVII веках общего представления о берегах океана
не было, но многие отдельные участки его хорошо были извест-
ны мореплавателям и даже изображались на чертежах. В
начале XVIII века правительством были задуманы работы с
целью более точной съемки побережья морей России.
Масштабы экспедиции были громадны. В ней участвовало
тринадцать морских судов и ряд мелких, вспомогательных.
Личный состав ее насчитывал около шестисот нижних чинов и
офицеров. В летописях истории она сохранилась под названием
Великой Северной экспедиции. Она действовала в течение
одиннадцати лет.
Доставка людей, продовольствия и снаряжения к месту
базирования отрядов была сопряжена с большими затруднениями
и совершалась на многие тысячи километров гужезым
транспортом и пешим порядком. Суда строились на реках. Весной
они спускались к устью и выходили в море для работ.
В те годы, когда работала Великая Северная экспедиция,
зимы были особенно холодные, с трескучими морозами; а летом
тяжелые льды долго сохранялись у берегов, не пуская суда
в море. Даже участок берега между Архангельском и устьем
Оби оказался труднодоступным. Отряду, возглавлявшемуся
С. Муравьевым и М. Павловым, а затем С. Малыгиным,
пришлось несколько раз возвращаться из Карского моря, не
доходя из-за льдов до цели. Но моряки не сдавались. И через
четыре года их усилия увенчались успехом, – они обогнули
полуостров Ямал и прошли в устье Оби.
Д. Овцын снимал участок между Обью и Енисеем на дуб-
бель-шлюпке «Тобол». В 1734 году ему удалось пройти в
Обской губе до широты 70°4'; в следующем году из-за болезней
экипажа поход был неудачен; в 1736 году «Тобол» достиг
широты 72°34', где был остановлен тяжелым льдом. В 1737 году
Д. Овцыну удалось выйти в море, обогнуть мыс Мате-Сале и
войти в Енисейский залив. Таким образом, на съемку этого
участка потребовалось тоже четыре года.
Несравненно труднее оказались условия на участке
Таймырского полуострова и северной оконечности его, являющейся
самой северной точкой материковой суши на нашей планете.
История открытия мыса Челюскина богата яркими
эпизодами человеческого бесстрашия, мужества и настойчивости
в борьбе с суровой арктической природой. Завершение описи,
предпринимавшейся двумя отрядами с разных сторон
Таймырского полуострова, удалось штурману С. Челюскину лишь через
семь лет после первых попыток.
Со стороны Енисея Таймырский полуостров начали
описывать в 1738 году штурманы Ф. Минин и Стерлегов. Первые два
года они работали в устье Енисея. В конце зимы 1740 года
Стерлегов на собаках по берегу достиг на широте 75°20/ мыса,
названного впоследствии его именем, а летом Минин на боте
дошел до широты 75° 15'. Дальше его не пустили льды.
С восточной стороны на штурм Таймырского полуострова
направлялся отряд лейтенанта В. Прончищева. В состав его
входил и штурман С. Челюскин.
В 1735 году дуббель-шлюпка этого отряда «Якутск»
прошла из Лены в устье реки Оленека, где встала на зимовку.
В следующем году, борясь со льдами, она дошла до Хатанг-
ского залива и совершила рекордное плавание на север до
широты 77°29'. Из-за ледовых сжатий и начавшегося
замерзания моря экспедиция была вынуждена повернуть назад к Оле-
неку. На обратном пути скончался начальник отряда Прончи-
щев, а вскоре умерла и его жена Мария Прончищева,
сопровождавшая мужа в тяжелой экспедиции.
Лейтенант Харитон Лаптев, продолжавший работы отряда,
в 1739 году предпринял новое путешествие на север. С
большими затруднениями он достиг мыса Фаддея (широта 76°47'),
за которым лежал сплошной лед. Моряки сошли на берег и
с высокого места осмотрели ледяной покров, – нет ли где
лазейки для судна, – но хода дальше не было. Пришлось
вернуться и зазимовать в устье Хатанги. В следующем году по-
пытка повторить плавание на север закончилась гибелью судна
среди пловучих льдов. Экипаж с трудом добрался до берега, но
спас часть имущества и навигационные приборы. С большими
лишениями, потеряв часть людей во время перехода по берегу
при начавшихся морозах, отряд вернулся на прежнее зимовье.
Однако неудача не остановила Лаптева. Он организовал
несколько партий для съемки берега сухим путем с помощью
собачьих упряжек.
В 1741 году Лаптев и Челюскин описывали берег между
реками Пясиной и Таймырой. Во второй половине зимы 1742
года штурман Челюскин выехал на собаках к северной
оконечности Таймырского полуострова, 1 мая 1 он достиг мыса
Фаддея, откуда начал опись берега, а 9 мая Челюскин прибыл
к «Северо-восточному мысу» (то есть к оконечности
Таймырского полуострова). 15 мая Челюскин дошел до устья Таймы-
ры, где его встретил X. Лаптев. Этим походом были связаны
съемки обоих отрядов, описывавших Таймырский полуостров.
Челюскин довольно точно определил координаты самой
северной точки Азии, лишь на 7' разнящихся от современных
определений.
Подвиг Челюскина и его товарищей остался в веках как
одна из самых блестящих страниц географических открытий.
В память о нем мыс «Северо-восточный» в XIX веке был
переименован в мыс Челюскина. Только через 136 лет после
Челюскина человек снова появился в этом диком пустынном краю.2
В память о работах Лаптева, его находчивости и
настойчивости, способствовавших успеху всего отряда, имя Харитона
Лаптева присвоено обширному по протяжению
северо-западному берегу Таймырского полуострова в Карском море и
одному из мысов на подходе к проливу Бориса Вилькицкого
в море Лаптевых.
Опись берега к востоку от реки Лены была поручена
лейтенанту П. Ласиниусу. В 1735 году он на дуббель-шлюпке
«Иркутск» вышел в море, но был остановлен льдами. Первая
же зимовка в губе Борхая закончилась трагически. Ласиниус
и большая часть экипажа погибли от холода и цынги. Продол-
жение экспедиции было поручено' лейтенанту Дмитрию
Лаптеву.
Первые его плавания тоже останавливались льдами, но
в 1739 году ему удалось, несмотря на ледовые препятствия,
проплыть до Индигирки, где судно вмерзло в лед. Зимой
Д. Лаптев произвел съемки берега на запад и восток от
зимовья, а летом 1740 года отремонтировал судно и прошел на
нем до Колымы. Дальше на восток лежали совершенно
непроходимые льды. Однако и здесь русские моряки не сдались. Они
снарядили сухопутную экспедицию, пересекли посуху
внутреннюю часть Чукотки и летом 1742 года произвели опись
побережья в районе реки Анадырь.
Следует отметить, что Харитон и Дмитрий Лаптевы не
ограничились съемкой береговой линии. Они показали себя
вдумчивыми наблюдателями и испытателями природы, собрав
богатейшие материалы о морях, о климате, животном мире,
растительности. Их дневники не потеряли интереса до наших
дней. Советское правительство назвало именем братьев
Лаптевых море, которое они первые описали.
В результате работ Великой Северной экспедиции в течение
1733—1743 годов было обследовано и нанесено на карту почти
всё русское побережье океана от Белого моря до Колымы.
Одновременно (в 1741 году) было описано и побережье
Кольского полуострова. Здесь работал гидрограф Винков.
Эта опись явилась памятником настойчивости и
трудолюбия моряков русского военного флота, счастливо сочетавших
в себе качества мореплавателей и научных исследователей.
Вскоре после окончания экспедиции в 1745 году была
составлена карта России, на которой были изображены очертания
восточных и северных берегов страны. Это была именно карта
(хотя и нуждавшаяся в уточнении), а не глазомерные
чертежи.
Большую помощь военным морякам оказали северные
промышленники, исследовавшие ряд участков побережья и
островов. Наибольший интерес представляет попытка купца Н. Ша-
лаурова сыскать морской путь от устья реки Лены до Колымы
и Чукотского носа. Об этой попытке имеется специальный указ
сената, предоставившего участникам экспедиции отпуск на
время плавания. В 1760 году Н. Шалауров на небольшом судне
прошел от Лены до реки Яны, в 1761 году – до Колымы, а в
1 Харитон и Дмитрий Лаптевы – двоюродные братья.
1762 году – до Чаунской губы и мыса Шелагского, то есть на
300 километров дальше, чем прошел Д. Лаптев. По всему пути
была составлена карта побережья. В 1764 году Шалауров
предпринял новое путешествие на восток от Колымы и пропал
без вести. Только через несколько десятилетий участник другой
полярной экспедиции – Ф. Матюшкин 1 обнаружил остатки
последнего лагеря Шалаурова в ста с лишним километрах
восточнее мыса Шелагского.
Оказалось, что путь вдоль Чукотского побережья труднее
всех других участков Крайнего Севера. Это можно объяснить
не только ледовыми препятствиями, но также удаленностью
края и отсутствием крупных рек, которыми столь успешно
пользовались экспедиции в других районах.
