Текст книги "Моря нашей Родины"

Автор книги: Дмитрий Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Сахалину и цепи Японских островов. С океаном оно связано

рядом мелководных проливов, а в большей части имеет такие

глубины, что их можно назвать океаническими.

Казалось бы, и в природе Японского моря должно быть

много общего с природой глубоководных частей океана.

Однако при изучении моря были вскрыты такие

особенности, которые озадачили исследователей.

Первую загадку принесли с собой глубоководные тралы.

Содержимое объемистых мешков, приносивших добычу с

больших глубин, разочаровывало биологов. Они ожидали

обнаружить в улове такие организмы, которые встречаются всюду

в глубоких частях Тихого океана. Но трал не приносил их.

Проверяли исправность затворов, брали пробы несколько раз, но

результат был всегда один и тот же: специфических океанских

глубоководных видов не появлялось.

Правда, трал приносил добычу с больших глубин. Но что

это были за организмы?

Оказалось, что в глубинных слоях Японского моря жили

организмы, очень похожие на организмы верхних слоев, но

несколько видоизмененные, приспособившиеся к жизни на

больших глубинах, то есть под большим давлением. На первый

взгляд это не могло не показаться странным.

Другая странность была обнаружена советскими учеными

при изучении рыб, живущих в реках, впадающих в Японское

море. Известно, что чисто пресноводные рыбы не выносят

соленой воды. Поэтому в большинстве случаев в бассейнах разных

рек, впадающих в одно море, замечается разница в рыбном

населении. По морю эти рыбы не проходят из устья одной реки

в устье другой. Но в реках Японского моря рыбное население

оказалось одинаковым, как будто пресноводные рыбы

превозмогли свое отвращение к соленой воде, совершили

путешествие в море от устья к устью и обменялись «речными

квартирами».

Особенно большое сходство рыб замечается в реках,

впадающих в залив Петра Великого и в более южные районы

побережья, вплоть до Кореи.

К северу от залива Петра Великого число сходных видов

значительно меньше. Странным казалось и то, что, несмотря на

субтропическое положение Японского моря, вода в придонных

слоях его была чрезвычайно холодной, всего лишь на

несколько десятых долей градуса выше нуля.

Четвертая странность была выявлена советским ученым

Г. Линдбергом. Собрав все данные об измерениях глубин, он

обнаружил на дне Японского моря сеть узких ложбин,

подходивших своими концами к берегу в район впадения рек.

Далее, в море, эти ложбины прерывались, но кое-где их можно

было заметить и в зоне больших глубин. Эти ложбины были

похожи на подводное продолжение русел рек, а подводный

рельеф в общих чертах похож на рельеф соседних участков

суши.

Такое же явление было обнаружено и в других

дальневосточных морях – Охотском и Беринговом.

Г. Линдберг сделал такой вывод: в давнюю геологическую

эпоху реки бассейна Японского моря, ныне разобщенные,

продолжались дальше на восток и сливались в единую речную си-

стему. Но не означало ли это, что на месте нынешнего

Японского моря была суша?

Геологи изучили все эти особенности, сопоставив с другими

данными по океану, и восстановили древнюю геологическую

историю Японского моря и соседней части Тихого океана.

«Да, – заявили они, – на месте значительной части

Японского моря в сравнительно недавнее время, в четвертичном

периоде, существовала суша. Японское море – молодое море.

Оно образовалось в результате провала большого участка суши.

Линия провала прошла где-то в районе залива Петра Великого

и при этом была затоплена морской водой система рек к югу

от него. Все пресноводные рыбы, конечно, погибли. Но

представители карповых – красноперки – сумели приспособиться

к соленой воде и плавали в море, как живой памятник былой

пресноводной жизни в этом районе.

Величина погружения суши была не везде одинакова. По

линии островов и проливов сохранились сравнительно высокие

гребни под водой. Вновь образовавшееся Японское море

получило форму глубокой чаши с высокими стенками, через края

которой местами вливалась океанская вода.

Эта гипотеза объясняет все особенности моря, ранее

казавшиеся странными: и подводные ложбины на месте прежних рек,

и единство состава рыб в разобщенных реках к югу от залива

Петра Великого, и отсутствие океанских глубоководных орга*

низмов в море, и холодную воду у дна.

Своеобразие глубоководного населения Японского моря —

прямой результат геологической истории его. Высокие пороги,

сохранившиеся при проседании земной коры (глубина над ними

всего лишь 100—150 метров, а в некоторых проливах еще

меньше), не позволяют глубинным океанским водам проникнуть

в это море. В результате и глубоководные океанские организмы

тоже не могут сюда проникнуть. То обстоятельство, что здесь

живут организмы, свойственные верхним слоям воды, лишь

немного изменившиеся, говорит о том, что все эти изменения

начались сравнительно недавно.

Теплая океанская вода разливается поверху, а вниз

проникнуть не может. Но местная вода в северной части моря

зимой сильно охлаждается, делается тяжелой и опускается на

дно, пополняя запасы холодной придонной воды. Вот поэтому

в Японском море можно встретить как субтропические, так и

арктические виды организмов.

С юга через восточную часть Корейского пролива (Цусим-

ский пролив) в Японское море втекает теплая струя

океанского течения – ветвь Куро-Сио. Куро-Сио – мощное океанское

течение, лишь немногим уступающее Гольфстриму

Атлантического океана. Главная струя его проходит у восточных берегов

Японии. В Японском море оно обогревает восточную часть его

и доходит до берега Сахалина. Оно известно под названием

Южно-Японского течения. У западного берега моря воды более

холодные. Здесь существуют течения, направленные с севера

на юг.

Главное из них несет холодную воду от Татарского пролива

до Корейского пролива. Ему дано название Северо-Японского

течения.

В общем, в море происходит огромный круговорот воды

в направлении против часовой стрелки, причем в море приходит

более теплая вода, чем уходит из него.

Другие проливы, кроме Корейского, тоже пополняют воду

Японского моря, но роль их незначительна. Обратно из моря

вода уходит главным образом через Сангарский пролив

(между островами Хоккайдо и Хонсю) и Лаперузов пролив

(между Сахалином и островом Хоккайдо). Их можно назвать

главными сточными проливами.

Особой известностью у моряков промыслового флота

пользуется также течение Соя, идущее в океан вдоль северного

берега острова Хоккайдо. В этом течении и на границах его

развивается необычайно богатая фауна. Моряки собирают здесь

хорошие уловы рыбы и беспозвоночных промысловых

организмов.

Советские ученые подсчитали, какое количество воды

находится в обращении в море. Результаты получились очень

интересные.

Оказалось, что в море ежегодно приходит около шестидесяти

пяти тысяч кубических километров воды и столько же уходит.

Значит, за год сменяется около 4 процентов всех водных

запасов моря. Иначе говоря, ежегодно через Японское море

перетекает по объему воды три Балтийских моря.

По мощности течений, идущих из океана, Японское море

стоит на одном из первых мест среди других морей.

Соотношение источников прихода воды примерно такое:

Корейский пролив дает подавляющую часть всей воды;

Сангарский – немногим больше 5 процентов;

Лаперуза – незначительное количество.

Осадки и реки дают тоже незначительное количество.

А расходуется вода так: уходит в океан через Корейский

пролив (главным образом через западную часть его) самая

малая часть воды.

Уходит в океан через Сангарский пролив больше всего

воды.

Уходит в океан через пролив Лаперуза почти вдвое больше,

чем через Корейский пролив.

Испаряется в атмосферу 1 процент воды.

Большой приток океанской воды приводит к тому, что вода

Японского моря по своей солености * почти не уступает

океанской. Примерно такую же соленость мы можем встретить еще

только в одном море у берегов СССР – Баренцовом.

А играет ли какую-нибудь роль в водообмене моря узкий и

мелководный пролив Невельского?

Около ста лет назад географы считали, что Японское море

на севере не имеет связи с Охотским морем из-за сухопутного

перешейка между Сахалином и материком.

После того как Г. И. Невельскому удалось опровергнуть эту

географическую ошибку, иностранцы еще в течение нескольких

лет не имели правильного представления о существовании

открытого устья Амура и пролива Невельского в северной части

Татарского пролива. В 1854 году, во время Крымской войны,

соединенная англо-французская эскадра хотела захватить

русские суда, ушедшие в Японское море. Но она упустила их, так

как суда перед ее носом благополучно прошли через пролив

Невельского, который не был еще известен командующему

англо-французской эскадрой.

Одно из доказательств отсутствия прохода между Японским

и Охотским морями географы видели в том, что в северной

части Татарского пролива нет амурской воды.

«Если бы здесь был пролив, то воды Амура обязательно

проникли бы сюда», – говорили географы и моряки.

Они исходили из известного закона, по которому все

течения в северном полушарии должны отклониться вправо.

Если бы амурское течение подчинялось этому закону, оно

должно было бы от устья реки повернуть на юг, в пролив

Невельского. Между тем воды Амура, после впадения в море,

мощной струей текут на восток и, больше того, – на северо-

восток, то есть отклоняются влево.

Оказывается, для Амура закон не писан.

Какое же препятствие мешает амурской воде течь на юг?

Раньше думали, что этим препятствием является перешеек

в Татарском проливе, но теперь мы знаем, что никакого

перешейка здесь нет.

Значит, надо искать другую силу, мешающую воде идти

вправо. Позднейшие наблюдения показали, что силой,

препятствующей течению, служат ветры. Летом в северной части

Японского моря преобладают юго-восточные ветры. Они гонят

воду в суживающуюся часть Японского моря, вследствие чего

в Татарском проливе уровень воды повышается. В северной

части пролива создается напор воды, которым амурская

речная вода отбрасывается на север. Поэтому речная струя течет

не в соответствии с общим законом.

Советскими исследователями после ряда наблюдений

установлено, что при некоторых условиях часть амурских вод может

поворачивать к югу. Чаще всего это бывает зимой, когда

преобладают северо-западные ветры с материка на море. В это

время к Татарскому проливу нагоняется вода со стороны

Охотского моря и течет на юг в Японское море.

Скорость южного течения подо льдом, покрывающим зимой

Татарский пролив, обычно невелика, но всё же в дни с

устойчивым ветром через пролив Невельского поступает в Японское

море несколько тысяч кубических метров воды в секунду, или

около половины кубического километра за сутки, а это в

несколько раз больше, чем дает морю река зимой.

Значит, на юг идет не только амурская вода, но и вода

Охотского моря, хотя и в небольшом количестве. В том случае,

если зимой начинают дуть сильные южные ветры, течение

поворачивает назад.

Таким образом, в водообмене моря пролив Невельского

играет незначительную роль.

Ветер здесь может заметно менять уровень моря, а иногда —

оголять от воды песчаное дно или, наоборот, заливать косы и

низкие части островов.

Волнение и течения в проливе Невельского переносят песок

с места на место, заносят фарватер. Этому помогают

громадные запасы мути, выносимой в море Амуром.

Некоторые инженеры-гидрологи придумали, как бороться

с этим злом. По их проекту, надо заставить Амур работать на

самого себя и силой своего течения вымывать тот песок и ил,

который он приносит. Инженеры предполагают, что если бы

удалось повернуть Амур на юг (а это можно сделать с

помощью дамбы или нового русла), то отложения наносов в

лимане прекратились бы, а постоянное течение, хоть и медленно,

но всё время размывало бы грунт. Однако сделать это не так

просто: чтобы заставить воду течь в нужном направлении,

надо найти способ избавиться от вредного влияния встречных

ветров.

Приливная волна из Тихого океана входит через проливы в

Японское море и вызывает значительные колебания уровня.

Наибольшей высоты – 3,5 метра – прилив достигает в

Татарском проливе: в порту Александрова (остров Сахалин) и

заливе Де-Кастри.

Климат Японского моря, расположенного в тех же широтах,

что и наши южные моря Черное и Каспийское, значительно

теплее, чем климат других советских дальневосточных морей. Он

благоприятствует расцвету пышной растительности,

разведению огородов, развитию морских промыслов и мореплаванию.

Отдельные зимние дни с холодами и льдом, заносимыми с

севера, сильные кратковременные бури – тайфуны, правда,

мешают порой морякам, но значительно меньше, чем в других

морях Дальнего Востока.

Недаром здесь возникли незамерзающие порты,

действующие круглый год, а богатейший морской промысел также

производится в течение всего года.

Исключением является самый северный район моря —

Татарский пролив. Холодные зимние ветры, дующие с материка,

придают климату этого района суровый характер. В течение

нескольких месяцев пролив у берегов скован сплошным

толстым льдом; в открытой части его – пловучий лед.

Температура воды на поверхности летом прогревается до 15—20°, зимой

снижается ниже нуля. Вместе с холодным течением, идущим

вдоль берега материка на юг, движутся, прожимаясь к берегу,

и достигают Северной Кореи тонкие льдины.

По общему количеству продукции, собираемой всеми

странами, расположенными на берегах Японского моря, оно стоит

на первом месте в мире.

Добыча здесь меняется в зависимости от сезона.

Зимой подо льдом ловят корюшку и навагу. Рыбаки

Сахалина выходят на ботах и в открытое море за кромку льда.

Весной происходит лов сельди и крабов, а после них – трепангов.

Потом со дна добывают съедобных моллюсков – устриц,

гребешков.

В устье сахалинских рек немалое значение имеет лов

лососей. Впрочем, эта рыба – лишь небольшой придаток к

богатствам вод Японского моря.

Главное богатство этих вод – огромные косяки

дальневосточной сардины – иваси. Громадные стаи ее подходят к

побережью в течение лета – с июля по октябрь. Однако эта рыба

любит плавать в чистой и сравнительно теплой океанской воде.

С 1941—42 годов, в связи с похолоданием воды, иваси почти

полностью исчезли. Лов их на прежних местах у побережья

Сахалина, Приморья, Японии стал безрезультатным. Повидимому,

косяки ушли в более теплые районы океана, а молодь на

обычных нерестилищах 1 погибла.

Очевидно, эта теплолюбивая рыба снова будет подходить

к побережью, как только начнется потепление воды. Однако

сильного нагрева воды, градусов до 22—25, эта капризная рыба

тоже не любит.

В последнее время в Японском море развивается промысел

скумбрии. Стаи этой рыбы окружаются кошельковыми

неводами, и за один замет невода добывается несколько десятков

центнеров рыбы. Однажды рыболовецкая команда за один час

взяла 254 центнера рыбы. Этот пример показывает, насколько

богаты дальневосточные воды.

Нет у наших берегов морского района, который был бы так

богат разновидностями организмов, как район Японского моря.

Во Владивостоке есть музей, в котором собраны

представители тихоокеанских рыб, морских животных и моллюсков. Он

насчитывает свыше восьми тысяч экземпляров.

Многие из них постоянно водятся в Японском море, а

некоторые заглядывают в качестве редких гостей.

Например, в 1949 году приморские рыбаки вытащили

сетями огромную круглую рыбу, плоскую как блин, весом в 300

килограммов, а длиной более 2 метров. Это была луна-рыба. Она

живет в тропических водах. В Японское море ее занесло,

очевидно, ветвью течения Куро-Сио.

Появляются иногда здесь черепахи, огромные кальмары и

скаты и другие диковинные рыбы и животные.

На дне, маскируясь между скалами и камнями, живет

спрут-осьминог. Выждав приближения добычи, он молниеносно

охватывает ее щупальцами. Обычные японские осьминоги

невелики, но порой среди них появляются гиганты с длиной

каждого щупальца больше 2 метров. Такие осьминоги опасны для

людей.

Вот какой случай был описан владивостокской газетой:

Однажды водолаз работал под водой в Татарском проливе

у затонувшего катера. Когда он подал сигнал к подъему, его

схватил за ноги осьминог. Он так крепко держал водолаза, что

того не смогли поднять наверх. Водолаз пустил в ход нож, но

не мог справиться с гигантским спрутом, сжимавшим его всё

сильнее. На помощь водолазу опустили его товарища. Осьминог

обхватил и того, но всё же вдвоем им удалось нанести ряд

ударов. Несколько часов длилась борьба, так как водолазам долго

не удавалось ударить осьминога ножом между глаз. х

Кончилась она победой людей. Щупальцы, которыми осьминог

держался за катер, опустились, но другими щупальцами он так

плотно присосался к водолазам, что тех подняли наверх вместе

с побежденным осьминогом.

Иногда заплывают в Японское море и киты. Один кит —

кашалот длиной в 10 метров – ухитрился в 1949 году попасть в

невод в Татарском проливе, у берега Сахалина. Рыбаки,

приехавшие на проверку невода, не имели оружия для охоты на

китов, но решили добычу не упускать. Они набросили на

торчавшую снаружи невода хвостовую часть животного петлю

каната и начали буксировать кашалота.

Канат оборвался. После этого приспособили для буксира

стальной трос. Как ни рвался кашалот, но мощный катер

отбуксировал его к берегу.

Пожалуй, это единственный случай поимки живого кита.

Рыбопромысловые богатства Японского моря известны

были давно, но русским рыбакам первое время добыча давалась

нелегко. Японцы делали всё для того, чтобы помешать

развернуть добычу рыбы. Они захватывали лучшие участки, не

давали рыбакам в аренду суда, снасти и вообще всячески мешали

русским рыбакам. После войны 1904—1905 годов,

окончившейся неудачно вследствие бездарности царского правительства, действия японских рыбопромышленников стали особенно

наглыми. Во время гражданской войны в России японцы захватили

все русские рыбопромысловые

предприятия и первое, что сделали, —

разрушили их.

С приходом советской власти всё

изменилось.

Дальневосточное побережье ожило,

появились новые поселки, мощные

рыбозаводы, флотилии рыболовных судов. Лов

рыбы резко возрос. И на Сахалине также Кальмар,

в последнее время появились мощные

промышленные механизированные

предприятия. Они разделывают различные сорта рыбы, засаливают,

маринуют и коптят ее, готовят консервы и другие ценные

продукты. Из остатков рыбы делается удобрение для полей.

Во времена первых походов казаков через Сибирь к Тихому

океану стало известно море, омывающее восточный берег

материка. Местные охотничьи племена называли его Лам (что

значит: «вода», «море»), и от этого слова пошло среди русских

моряков одно из первых названий моря – «Ламское», а название

прибрежных тунгусов – «ламуты». Иногда называли море

также Тунгусским.

Впоследствии, когда была открыта Камчатка и участились

походы по берегу и морю к этому богатому полуострову и к

устью реки Пенжины, стали употребляться другие названия

моря – «Камчатское» 1 и «Пенжинское». Однако и эти

названия не привились. Постепенно вошло в обиход и закрепилось

другое название, а именно – Охотское море.

Казалось бы, с какой стати давать морю название по имени

небольшой речки, впадающей в него между 59 и 60-м

градусами северной широты? Можно найти значительно более крупные

и полноводные реки, впадающие в это море (вроде той же

Пенжины). Почему же их название не связалось с названием

моря? В данном случае дело зависело не от величины реки, а от

роли ее в жизни первых исследователей побережья.

1 Камчатским в то время называли также море к востоку от Камчатки,

то есть Берингово.

Казаки, покинув Якутск, двигались на восток не прямиком

через горы и тайгу, а извилистым путем по рекам и волокам

между ними.

Караванная тропа выводила их в конце концов на речку

Охоту, а по ней – на морской берег.

В 1647 году отряд казака Шелковникова заложил

«Охотский острожек».

Здесь, у устья реки, вырос один из первых русских поселков.

При Петре I поселок превратился в центр освоения морских

путей и в порт, в котором начали строиться корабли, – порт

Охотск. По имени его и море всё чаще стало называться

Охотским. Ныне Охотск – один из рядовых портовых пунктов и

потерял свое былое значение. На побережье возникли другие,

значительно более крупные и важные центры.

Но сохранившееся название моря свидетельствует об

исторической роли речки и порта, с которых русские люди начали

освоение большого морского района.

По своим размерам Охотское море является одним из

самых больших морей нашей Родины. Площадь его более

полутора миллионов квадратных километров. Оно вытянулось от

44° широты на юге до 62° на севере.

Южная половина моря отделяется от Японского моря

островом Сахалин, а от океана – Курильскими островами. Северная

же часть его представляет глубокую выемку между берегом

материка и Камчатским полуостровом.

Почти всюду берега Охотского моря – высокие, скалистые.

Издали, с моря, они выделяются на горизонте черными

полосами, обрамленными сверху буро-зелеными пятнами

растительности. Только в некоторых местах – у западного побережья

Камчатки, у северной части Сахалина – к морю подходят широкие

низменные участки.

Дно Охотского моря сходно в некоторых отношениях с дном

Японского моря: и там и здесь, несмотря на большие глубины,

имеются подводные ложбины, свидетельствующие о том,

что еще в четвертичном периоде область нынешнего моря

стояла высоко над уровнем океана и по ней протекали две

огромные реки – Амур и Пенжина. Потом произошла

геологическая катастрофа, – часть материка опустилась и была

залита океаном. Так образовалось сравнительно молодое

Охотское море.

По мнению геологов, восточная часть Охотского моря —

одна из «неспокойных» областей земного шара. До настоящего

времени здесь происходят крупные колебания (подвижки)

земной коры.

Мы можем ощущать и видеть их по землетрясениям,

извержениям вулканов, изменениям формы островов.

Академик А. Заварицкий считает, что Камчатско-Куриль-

ский район – интереснейший для науки район земного шара.

«Здесь, на подвижной и неустойчивой полосе земной коры,

где и сейчас идут процессы горообразования, можно изучать те

же основные явления, которые характерны для развития

горных систем. Разгадка их природы является ключом к

пониманию возникновения и самого Тихого океана... Здесь мы можем

проникнуть и в строение глубоких частей нашей планеты».

Нередко в этой части Тихого океана происходят подводные

извержения вулканов и подводные землетрясения, или, как их

называют, – моретрясения.

Особенно заметно своеобразие района на Курильских

островах.

Гряда Курильских островов, лежащих на границе между

Охотским морем и открытой частью океана, представляет

совсем особый мир. Около тридцати больших и малых островов и

много скал вулканического происхождения входят в эту гряду.

Многие острова увенчаны высокими горами, до полутора-двух

километров высотой. На многих островах из-под земли бьют

горячие источники с температурой воды от 35 до 70°. Часть

источников обладает целебными свойствами. Над некоторыми

горами, являющимися действующими вулканами, курится дым.

На островах насчитывается около тридцати действующих

вулканов. Это показывает, что в недрах земли здесь и сейчас

неспокойно. Иногда при землетрясениях в океане возникают

волны высотой в несколько десятков метров, которые катятся

на громадное расстояние. Одной из таких волн судно

«Наталия» в 1780 году было заброшено в глубь острова Уруп на

300 метров от берега. Судно так и осталось на суше.

Об этом сохранилась немногословная запись:

«Января восьмого. 1780 года сделалось жестокое

землетрясение, море поднялось так высоко, что гукор (то есть судно), стоявший в гавани, отнесло в середину острова».

Известно, что в 1737 году в море поднялась чудовищная

волна высотой до пятидесяти метров и ударила о берег с такой

страшной силой, что некоторые скалы разрушились.

Одновременно с этим в одном из Курильских проливов поднялись

из-под воды новые скалистые утесы.

Можно привести несколько примеров того, как изменяется

вид островов при землетрясении и извержениях вулканов.

На острове Брат Чирпоев в 1789 году после извержения

вулканов земля начала трястись так сильно, что камни

подбрасывались снизу вверх. Поток камней покатился по склонам

берега. Возле острова поднялись из-под воды скалы, возникшие

при остывании лавы. Вскоре они соединились и образовали

новый мыс.

Неожиданным оказался результат землетрясения на острове

Симушир в 1849 году. Там внезапно исчезла вода в источниках

и колодцах. Это вынудило жителей покинуть остров.

В ноябре 1946 года усилил свою деятельность вулкан Сары-

чева на острове Матуа. При извержении он выбросил огромное

количество пепла. Часть его легла тут же, на острове, причем

местами толщина слоя доходила до четырех метров. Часть

пепла была подхвачена воздушными потоками и отнесена к северо-

востоку до Камчатки.

С середины XVIII века до конца XIX века в районе

Курильских островов зарегистрировано шестнадцать разрушительных

землетрясений.

В первой трети XX века отмечено около двадцати сильных

землетрясений и моретрясений. Время от времени происходили

они и позже.

Однако обычно они захватывали какие-либо участки цепи,

а не всю цепь островов одновременно.

Так как на островах проживало мало людей, последствия

этих событий не были тяжелыми.

Открытие и изучение Курильских островов – заслуга

русских. Еще во второй половине XVII века были получены

сведения об островах к югу от Камчатки.

Промышленники неоднократно посещали эти острова, а в

1765 году казачий сотник Иван Черный остался на зимовку и

основал первое постоянное селение. Русские мирно уживались

с коренными жителями островов – айнами. По указу

правительства айнам были предоставлены льготы, с них не взимали

налогов.

В XIX веке Япония стала отправлять своих колонистов на

южные острова Курильской гряды.

Пользуясь невниманием правительства царской России

к этому району, японцы в конце концов объявили некоторые

острова «своей собственностью». Их привлекали не

столько промыслы, сколько выгодное географическое положение

островов.

Тот, кто владеет этими островами, является хозяином

северной части Тихого океана, – считали японцы.

В 1875 году русское правительство, желая установить

добрососедские отношения с Японией, уступило ей Курильские

острова в обмен на Южный Сахалин. (Кстати сказать, Южный

Сахалин ранее тоже принадлежал России, но постепенно был

заселен японцами, на приезд которых русское правительство не

обращало внимания.)1

Японцы во зло использовали доверие русского народа. Став

полными хозяевами Курильских островов, они пытались

закрыть России выход в открытую часть океана. Вопреки

договорам, японцы основали на Курильских островах военные базы.

Несчастные айны были выселены со своих мест, обречены на

голодную жизнь.

Таково было положение, создавшееся на дальневосточных

островах ко времени установления советской власти в нашей

стране. Естественно, что советский народ не мог равнодушно

относиться к этим бесчинствам на старинных русских островах.

После разгрома Японии в 1945 году наша страна вернула свои

земли и навсегда отсекла поползновения империалистов

поживиться чужим добром.

В связи с подписанием акта о капитуляции Японии 2

сентября 1945 года И. В. Сталин сказал:

«Сегодня Япония признала себя побежденной и подписала

акт безоговорочной капитуляции.

Это означает, что Южный Сахалин и Курильские острова

отойдут к Советскому Союзу и отныне они будут служить не

средством отрыва Советского Союза от океана и базой

японского нападения на наш Дальний Восток, а средством прямой

связи Советского Союза с океаном и базой обороны нашей

страны от японской агрессии».

Охотское море вытянуто на 18 с лишним географических

градусов по широте. Уже одного этого достаточно для того,

чтобы климат его северной части значительно отличался от

климата южной части. Но дело не ограничивается этим.

Северная часть моря огромным заливом вдается далеко в материк.

А над материком здесь зимой стоят сильные морозы и дуют

холодные северные ветры. В результате климат большей части

моря довольно суров, а в некоторых районах приближается

даже к арктическому.

Совершенно иные условия в южной части моря. Теплый,

никогда не замерзающий океан делает климат мягким. Однако

суровое дыхание Севера докатывается порой и до этой части

моря.

В северной части моря зимой образуются тяжелые льды,

а господствующие северные ветры отгоняют их к югу. Раньше

это заставляло полностью закрывать навигацию. Теперь моряки

с помощью мощных ледоколов проводят суда с ценным грузом

сквозь льды к берегу. Ждать лета нельзя: ведь через Охотское

море идут важные грузы для новых городов и промышленных

предприятий, расположенных на материке, в бассейне рек

Индигирки, Колымы и в других местах.

Местные течения и ветры выносят льды на юг к Сахалину.

Часть их заходит в пролив Лаперуза между Сахалином и

Японскими островами, усложняя работу моряков и рыбаков.

Нередко у берега Сахалина образуется полоса

неподвижного льда – припай. Чтобы не терять драгоценного промыслового

времени, рыбаки прямо на льду делают временные причалы для

легкцх катеров и уходят в море со льда.

У Курильских островов льда местного образования

почти никогда не бывает, а лед наносный держится недолго. Он

имеет здесь малую толщину и быстро исчезает в первые

весенние дни.

Своеобразная форма моря, наглухо замкнутого на севере и

хорошо связанного многочисленными проливами с океаном на

юге, сказывается не только на климате и ледовых условиях.

Она же приводит к чрезвычайно большому искажению

приливов. Приливная волна входит в море с юго-востока через

Курильские проливы. Двигаясь на север, она попадает в

постепенно суживающуюся воронку северной части моря. Выхода из

горлышка воронки нет. И прибывающей воде некуда

растекаться. Она быстро поднимается, жадно лижет высокие

каменистые берега.

Если нормальная высота прилива в океане и в открытом

море 1—2 метра, то в Пенжинской губе (то есть в закрытом

конце воронки) прилив вырастает до большой высоты, – в

12—13 метров. По высоте прилива первое место на земном

шаре занимает залив Фанди у канадских берегов в

северо-западной части Атлантического океана. Там прилив достигает

высоты 18 метров, причем по таким же причинам, так как форма

залива сходна с формой Пенжинской губы.

Другое следствие искажения прилива в северной части

Охотского моря – возникновение знаменитого «бора», «поро-

роки» или «маскарэ» в устьях рек.

Когда приливная волна входит в воронкообразное устье рек,

она повторяет в миниатюре то же явление, что и в Пенжинской

губе. Но здесь явление усложняется, так как приливная волна,

идущая в реку, подпирает воду, быстро бегущую по порожистой

шумной реке к морю. От встречи двух потоков на какое-то