Текст книги "Второй кощей (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Билик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– У них тут все на самообеспечении, – объяснил я. – А виноград или что-то вроде него не растет.

– Всего-то и делов… – облегченно выдохнула теперь уже не моя приспешница, явно успев испугаться. – Я думала, что сухой закон. Это ничего, найдем.

Эх, Анфалар, не знаешь ты, что за фрукт тебе достался. По сравнению с ней крестсеж покажется сладкой пахлавой. Ну да ладно, это уже, к счастью, не мои проблемы.

– Так что там с Форсвараром? – перешел я к самому важному.

Взгляд Анфалара вновь потяжелел. Да так, что я почувствовал, словно мне на плечи положили наковальню. А я, на минуточку, по рубцам больше Безумца.

На вопрос хозяин дома отвечать не торопился. Лишь посмотрел на Лео.

– Ты связан клятвой с другим правителем.

– Да, – ответил Лео. – Но по этой клятве я только не способен причинить вред. Там ничего не говорится о том, что я не способен жить в других землях. Я могу заключить «руук ва».

Алена недоуменно взглянула на меня. Хотя я сам глядел на Лео примерно такими же глазами, как и девушка. И это несмотря на то, что перевел «руук ва» как «верный навсегда».

– Серьезный договор, – протянул Анфалар. – Сколько лет, ты говоришь, жил на Изнанке?

– Больше года, – ответил Лео.

– И за все время лишь один раз проявил себя. Пусть и негативно.

– Меня учили не высовываться.

Анфалар кивнул. Вообще, у меня сложилось впечатление, что Лео ему понравился. Слава богу, не так, как Алена, конечно.

– Возможно, у нас получится сделать так, чтобы Скугга пересмотрела свое решение. Это не быстрый процесс, но попробовать можно. Твое проклятие не сильно, видел я в своей жизни тех, на ком клейма негде ставить. Если Скугга увидит, что ты теперь другой рубежник, то…

– То он лишится отметины? – подобрался я.

– Все возможно, – уклончиво ответил Анафалар. – Но я сразу хочу сказать, что сейчас у крепости сложное положение. Правитель болен и, вероятно, скоро умрет. В моем ведении не очень много рубежников. А тех, кто сможет дать серьезный отпор, и того меньше. Нам же тем временем угрожают наемники с Трех Городов.

– Анфалар, черт тебя дери, ты начнешь говорить нормально или нет⁈ Что с Форсвараром⁈

Безумец примирительно поднял руку, давая мне знак, чтобы я успокоился. А после продолжил:

– Когда вы убили прошлого крона, это не осталось незамеченным для Изнанки. Пусть не сразу, но сюда начали стекаться многие наемники из Великих Городов. Кого-то посылали правители, кто-то приходил сам. Из-за любопытства, из-за возможной наживы, из-за несостоявшихся сделок.

– Так, каких еще сделок?

– Раньше мы изредка продавали части тварей в Великие Города. Но когда умер крон…

– Исчезли и его создания, – догадался я. – Вот ребята из Великих Городов и решили, что вы вроде как их кинули.

– Нет, не кидали. Зачем нам нужно бросать рубежников? Это странно. Они подумали, что мы намеренно обманули их.

– Вот и я о том же. Но мы так и не приблизились к тому, что случилось с Форсвараром.

– К нам прибыл наемник с большим отрядом. Опасный ведун. Форсварар, даже в таком состоянии, был сильнее меня. Поэтому он и выступил против рубежника. Бой вышел трудным, но наш правитель взял верх. Только у всего есть цена.

Я уже и сам догадался, о чем идет речь. Но боялся озвучить версию.

– Форсварар и так был очень плох. А эта схватка окончательно разрушила его. Он еще жив, но силы покидают правителя. Хист больше не восстанавливается. Мы укрыли Форсварара, чтобы тот лишний раз не волновался и не умер раньше срока. Но его дни сочтены. Мы даже выбрали достойного стражника, который заберет хист.

Безумец замолчал, не в силах смотреть на меня. Я не видел его глаз, но понимал, что сейчас в них застыли слезы.

– Почему мне кажется, Анфалар, что это еще не все плохие новости?

– Потому что твое сердце всегда остро чувствует беду, – ответил рубежник. – Вместо прошлого наемника пришел «тагран» правителя Нирташа.

Я кивнул, переведя слово как «личный убийца». Лишь попытался вспомнить, откуда мне знакомо название местного населенного пункта? Я ведь кроме Фекоя нигде и не был.

– И что не так с этим таграном?

– Он черный, как сама тьма. Истинный проклятый, без тени сомнения и страха. С одиннадцатью рубцами. В своих землях вы называете таких кощеями.

Проклятый кощей? Казалось, что меня ничего уже не может удивить. Нет, ошибся.

– Думаю, он просто еще не знает, что с Форсвараром, – продолжил Анфалар. – И потому не нападает. Но как только выяснит…

– То ваше дело труба, – заключил я. – Против кощея Фекой не выстоит. Тебе повезло, мой друг, что я оказался здесь.

– Что ты хочешь сказать?

– Что завтра я прогуляюсь до твоего кощея. И поговорю с ним. Узнаю, чего он хочет, и все такое.

– Я пойду с тобой, – отозвался Лео. – В знак своих добрых намерений к крепости Фекой.

– Вы не понимаете. Он не просто рубежник, а проклятый кощей, – не унимался Безумец. – Если бы я не был связан долгом перед крепостью, то выступил бы сам.

– Не переживай. Мы же не с пустыми руками.

В довершении своих слов я достал со Слова меч и Осколок, который некогда передал мне Анфалар.

Глава 9

То, что Алена здесь не пропадет, я понял довольно скоро. Буквально через часок после того, как мы с Анфаларом все решили.

Я даже не заметил, как и что произошло. Она просто несколько раз отлучалась из-за стола. И, само собой, этому никто не придавал особого внимания. Оказалось, что все это время приспешница Безумца (или теперь уже можно сказать сожительница) разговаривала с домовым.

Даже не представляю, что она такого ему сказала. Вот только довольно скоро Момой притащил здоровенный кувшин Рагены – или, если по-русски, «Мягкой воды». И, судя по лицу Анфалара, хозяин дома оказался этому немало удивлен.

Рагена напоминала джин, в смысле, чувствовались в ней нотки хинина. Хотя, сдавалось мне, что тому виной был всеми любимый (на самом деле нет) крестсеж. Зато из-за малой крепости пилась «мягкая вода» легонько. Наверное, отсюда и получила свое название.

А еще выяснилось, что если человек не употребляет алкоголь, то надо ему немного. Потому что совсем скоро тон Анфалара стал значительно громче, комплименты в адрес Алены звучали все чаще, а дружеские похлопывания по плечу все сильнее.

Что интересно, пустомеля, которая любила хорошо провести время в компании зеленого змия, вообще не торопилась налегать на содержимое кувшина. И я внезапно понял, что Алена просто проверяет Анфалара. Как он будет вести себя в измененном состоянии.

С одной стороны, это немножко опрометчиво, потому что все клятвы уже даны. С другой, возможно, приспешница именно сейчас решает, будет Анфалар изредка употреблять или станет самым первым трезвенником Фекоя.

А еще я заметил (очень давно), что люди подшофе могут сильно отличаться от своих трезвых исходников. Лео в этом плане даже слегка разочаровал. На него «мягкая вода» подействовала как седативное средство. Потому после пяти или шести кружек (пусть и неполных), Дракон сначала осоловело прислонился к стене. А когда я отвел его в комнату для гостей, засопел основательно.

Зато Анфалара потянуло на приключения. Точнее, он всеми силами желал вырваться из дома, навестить старых приятелей, поболтать с ними и все такое. Короче, Безумец оказался типичным «бегунком». Так мы с Костяном называли людей, которые, если в кровь попадала хоть капля алкоголя, могли весь вечер проводить на движняках. Им постоянно нужно было куда-то бежать, что-то делать. Это еще хорошо, что здесь сотовая связь не работала. Думаю, Анфалар тут же начал бы звонить бывшим.

Что интересно, Алена благосклонно махнула рукой, даже не собираясь к нам присоединяться. У пустомели определенно был какой-то план, и она намеревалась его придерживаться. Либо, напротив, по-прежнему присматривала за Анфаларом. По крайней мере, мне показалось, что возле одного из домов я увидел лохматое мелкое существо, которое поторопилось скрыться.

Может ли обычная девушка, едва знакомая с личным слугой хозяина, заставить того следить за боссом? Едва ли. Способна ли пустомеля договориться с домовым (который вроде как не особо должен и дом покидать), чтобы тот стучал на Анфалара? Ну, зная Алену Николаевну, вполне себе. Внутреннее чутье подсказывало мне, что Безумца ждут очень непростые времена. С другой стороны, чего ему бояться? Мой товарищ вел себя святее папы римского. Если бы глава католический церкви любил накидываться и ходить «в народ».

Мы побывали в гостях у благочестивого семейства Ролвинов, потом заглянули к Лидварам, после отправились к «старине Карварару». И надо отметить, что никто не горел желанием с нами веселиться, кроме разве что старины Карварара. И я их понимаю. Анфалар фонтанировал, тостовал, кричал, топал ножищами. В общем, вел себя в высшей степени шумно. В какой-то момент даже мне показалось, что Безумца чересчур много. А я был еще и подшофе. Что говорить о хозяевах? А они и сделать ничего не могли. Как возразишь и.о. правителя?

Зато я воспользовался положением. Дождавшись, когда возникнет очередная пауза между посещениями, я неожиданно предложил:

– А давай посетим Форсварара!

– Форсварара? – посмотрел словно бы сквозь меня Безумец.

– Думаю, ему будет очень приятно.

Вообще, это не моя тема – обманывать и манипулировать. Но именно сейчас я решил, что заглянуть к пока еще законному правителю будет вполне хорошей идеей.

– Да, конечно. Старина Форсварар. Как мне жаль его! Но ему действительно будет приятно, ведь он там совсем один!

Пока мы шли до холма, на котором располагался донжон правителя, я заметил одну особенность. Все двери, несмотря на еще не поздний час, оказались закрыты, свет в окнах потушен, а на улицах не было ни души. Все правильно, Фекой – крохотная крепость. Новости здесь разносятся быстро. Волю ее жителей не смогли сломить ни твари, ни лично пришедший в гости крон, ни нашествие наемников. Зато это удалось пьяному Безумцу.

К слову, с холма я разглядел костры на равнине за поселением. Видимо, там и обитали те самые посланники Великих Городов. Что интересно, располагались они на определенном расстоянии друг от друга. Наемники явно не жаловали коллег. Кто знает, может, на этом удастся сыграть?

Теперь все было по-другому. И стражники, расступающиеся лишь при нашем появлении. И тронный зал, который словно растворился в темноте – здесь не горели факелы и масляные светильники. Что уж говорить про маленькую комнату в дальней части донжона, где оказалась опочивальня Форсварара.

И надо сказать, что правитель действительно выглядел плохо. Нет, в чужанском смысле это не проявлялось. Он разве что напоминал долго болеющего старика, который все никак не мог отдать богу душу. Без всяких этих мерзких запахов немытого тела и лекарств. Но вот в рубежном смысле…

Форсварар действительно оказался дырявым словно решето. Я видел, как сила медленно, но вместе с тем неотвратимо уходит из него, стекает с кровати на пол и там уже расплывается в стороны.

– Матвей, – слабо улыбнулся правитель.

– Форсварар, – поклонился я.

– Мой друг Форсварар! Мы решили, что тебе будет приятно, если мы навестим тебя. Правда, ты говорил, что никто из наших людей не должен видеть тебя в таком состоянии! Об этом я почему-то вспомнил только что. Но так Матвей и не наш человек. Я имею в виду…

– Анфалар, я понял, – ответил правитель. – Сядь на стул, мне кажется, ты устал.

– И выпей за здоровье нашего великого Форсварара! – предложил я под укоризненным взглядом того, за кого предлагалось поднять бокал.

Правда, нужной посуды не нашлось, поэтому Анфалар вытащил со Слова злополучный огромный кувшин и сделал несколько больших глотков прямо оттуда.

В отличие от Форсварара, я имел определенный опыт общения с пьяницами. И дело не только про мою нечисть. Поэтому видел, что Безумец почти подошел к состоянию, близкому к околонулевому.

Так и случилось. Анфалар что-то невнятно пробормотал, глядя исключительно в пол, а спустя десяток секунд уронил сначала кувшин с остатками «мягкой воды», а уже потом и голову на грудь. Все, клиент готов.

– Есть люди, которым противопоказано пить, – укоризненно прокомментировал увиденное Форсварар.

– Ага, синька вообще чмо. Ну, в смысле, я полностью поддерживаю твои слова. Ни к чему хорошему алкоголь еще не приводил.

– Анфалар переживает, – продолжил Форсварар. – Он всеми силами открещивался от того, чтобы управлять городом. Но теперь все идет к этому. Надеюсь, он справится.

– За это не волнуйся, у него рядом будет крепкая опора. Но неужели ничего нельзя сделать?

– Ты видишь, во что я превратился, – слабо улыбнулся Форсварар. – Многочисленное использование Осколков разрушило тело, и теперь я не в состоянии восстановить хист. Моя смерть – вопрос времени. Я не хочу умирать, как и любой здравомыслящий человек, но сделать ничего нельзя.

– А если вновь использовать Осколок?

– Это будет бег ради того, чтобы остаться на одном месте. Борьба с неизбежным. Во мне достаточно мужества принять свою участь. Меня тревожит лишь судьба Фекоя. Сейчас мы слабы как никогда. Если вдруг кто-то из правителей любого Великого Города лишит стереть нас с лица земли, то умрут все.

Да уж, мне думалось, что я везу Алену в счастливую, пусть и суровую жизнь. А выяснилось, что все не так уж и радужно.

– Без тварей Фекой является вполне себе лакомым куском, – продолжал Форсварар. – Если даже не брать во внимание редких зверей, то неподалеку рудник лунного серебра. При должном старании его вполне возможно восстановить.

– Или сделать проще, – сказал я. – Подождать, пока восстановит кто-то другой, а потом просто забрать все. Но это ладно, расскажи лучше, ты видел проклятого кощея, о котором говорил Анфалар.

Словно в подтверждении моих слов, Безумец громко всхрапнул.

– Видел. Он приходил ко мне. Говорил, что я должен правителю Нирташа восемь сотен серебряных монет за исчезнувшие когти. И еще две сотни лично ему за беспокойство.

– Коллекторы одинаковы во всех мирах, – вздохнул я. – Я думал, тагран и так служит правителю.

– Нет, тагран – нечто вроде звания. Это особо приближенный наемник, которого используют по всяким щекотливым поручениям. Его можно причислить к элите. Но все же это наемник. У правителя Нирташа достаточно рубежников, и брать к себе на службу проклятого он едва ли будет.

– Что будет, если, скажем, мы убьем этого кощея?

– На его место придут другие. Наемники из Горолеша и Озирага пришли с похожими требованиями. Только суммы там значительно скромнее, оттого и рубежники слабее.

– Мы решили, что я завтра поговорю с этим самым кощеем.

– Это очень опрометчиво. Если проклятый возвышается до такого ранга, в его душе нет места свету. Ты же знаешь, как Скугга относится к проклятым?

– В общих чертах, – ответил я.

– Если Изнанка отметила тебя, если сочла, что ты не достоин ее силы, то твой хист восстанавливается значительно медленнее. Говорят, на определенных рубцах он только тратится. Как у меня сейчас. И лишь одно может помочь для заполнения промысла и получения новых рубцов.

Я догадывался, о чем скажет Форсварар. Поэтому он меня не удивил:

– Убийства. Только если бы проклятым нужно было для заполнения рубцов убивать рубежников, представляешь, что бы тогда началось?

– Думаю, тогда правители всех городов просто перебили бы проклятых.

– Все так, – вяло согласился Форсварар. – Но есть те, чья смерть не вызовет больших вопросов. Беспризорная нечисть и чужане.

– Прости, Форсварар, но если выкосить всех чужан, кем рубежники будут править?

– И снова ты зришь в корень, Матвей. С каждой нашей встречей ты становишься все мудрее.

– У меня в подчинении есть нечисть, которая бы с тобой не согласилась.

Правитель пропустил мои слова мимо ушей.

– Имеется важный нюанс. Считается, что при обычной смерти ты получаешь лишь часть хиста. А чтобы взять промысел полностью, его обладатель должен страдать. Потому проклятые мучают своих жертв, вычищая хист досуха.

Я вздрогнул, представив подобную картину. Да, приятными парнями проклятых едва ли можно назвать.

– Поэтому мы стараемся не давать новых рубцов тем, кого отвергла Скугга, – продолжил правитель. – Чтобы поднять их до ранга ведуна не может быть и речи. Теперь представь, что творится в душе того проклятого, который возвысился до кощея?

Я кивнул, давая понять, что примерно представляю масштаб катастрофы.

– Ничего не попишешь, я все равно поговорю с ним. К тому же, со мной будет еще один рубежник. Почти кощей. С очень необычным хистом. Думаю, при всем желании наемники с нами не справятся. И даже если что-то пойдет не так…

Я опять продемонстрировал Осколок, вытащив его со Слова.

При виде светящегося кристалла Форсварар замотал головой.

– Самое благоразумное, что ты можешь сделать, Матвей, избавиться от него. Осколки не делают нас лучше, только разрушают. Это не наша сила.

– Помню, заемная. Я думаю, что до этого не дойдет. Ладно, Форсварар, мне пора. Уже довольно поздно по нынешним меркам. И это… Я постараюсь помочь вам. Всем вам, и тебе тоже.

– Меня пугают твои слова и вместе с тем обнадеживают. Потому что ты порой находишь выходы даже из самых безвыходных ситуаций. И, Матвей, еще кое-что.

– Что такое?

Наверное, мой тон выдавал некоторое нетерпение. Потому что я уже взвалил Анфалара на плечо и даже подобрал пустой кувшин. Ну, мы же из лиги Чистомена и все такое. Убираем за собой.

– На мгновение показалось, что этот кощей мне знаком. Но больше я ничего не могу сказать.

Я кивнул, махнув на прощанье рукой. Не уверен, что эта информация мне пригодится. Ясно, что вести переговоры придется довольно жестко. Правда, тот факт, что наемник не является подданным правителя радовал. Значит, никто не хватится, если с ним вдруг что-то случится. Не то чтобы это мой вариант решения проблем, но развязанные руки – уже неплохо.

Что до развязанных рук – судя по встречавшей нас Алене, этим и могло закончиться. Но пустомеля перехватила Анфалара, причем, без особых усилий. Хотя лично я точно бы не дотащил Безумца, если бы не хист. А потом быстро определила в одну из комнат.

– Извини, лишил тебя первой брачной ночи, – сказал я, когда она вернулась.

– С чего ты решил, что у нас бы что-нибудь сегодня было? – искренне удивилась Алена. – Я девушка воспитанная. Три свидания, цветы, знакомство с родителями.

– Ага, айфон и такси-комфорт до дома.

– Айфона тут не дождешься, – хмуро окинула взором жилище Алена.

– И пункт с родителями тоже придется вычеркнуть, – заметил я. – Безумец сирота.

– Не могу сказать, что сильно расстроена, – ответила девушка. – Ну да ладно, мой-то нормально себя вел?

– Ага. Только Форсварар, который нынешний правитель, сказал, что Анфалару противопоказано пить.

– Это я уже и сама поняла. Но интересно же было посмотреть на него настоящего, без всяких этих розовых очков. Сам знаешь, в первое время все всегда рисуются. Стараются казаться лучше, чем они есть на самом деле. А что у трезвого на уме…

– У пьяного на языке, – хмыкнул я.

Значит, Алена вообще не случайно напоила своего возлюбленного. Какую страшную (в иносказательном смысле) и опасную женщину я сбагрил. Это мне еще повезло, что я не в ее вкусе. Думаю, пришлось бы значительно сложнее, чем с той же сирин.

– Так вы идете утром с этим кощеем базарить? – спросила Алена.

– Не базарить, а наводить мосты. Хотелось бы решить все миром.

– Сам-то в это веришь?

Я пожал плечами.

– Ладно, я утром тогда распоряжусь, чтобы Момой вам завтрак собрал. Спокойной ночи.

Мда, не пропадет Алена, это однозначно. Распорядится она. Я лишь покачал головой и отправился в гостевую комнату, где сладко посапывал Дракон. Что интересно, заснул почти сразу, без всяких мыслей и терзаний.

Разбудил меня тот самый домовой. Только, в отличие от прошлого раза, он не просил взять его в услужение. Напротив, голос из запуганного превратился в уверенный и горделивый. Словно тот являлся важной частичкой какого-то механизма.

– Госпожа распорядилась подать завтрак. Сама она отдыхает, просила извиниться.

– Госпожа, значит, – кивнул я, расталкивая Дракона.

В чем был плюс «мягкой воды» – никакого похмелья не обнаружилось. С другой стороны, мы и выпили немного. Основной удар принял на себя Анфалар, да хранит его Скугга от всех неприятностей, включая Алену.

Завтрак состоял из остатков вчерашних разносолов. Хотя вру, хлеб Момой достал свежий. Лео, как и я, был не в настроении говорить. Разве что кивнул, когда понял, что я доел. И мы, не сговариваясь, встали и покинули дом Анфалара.

Скугга на рассвете ничем не отличалась от Изнанки в любое другое время. Разве что вокруг было чуть светлее. Стражники проводили нас молчаливыми взглядами, кивнув на прощание, и мы покинули Фекой.

– Ты как, готов полыхнуть в случае чего? – спросил я Лео, еще раньше почувствовав запах горючего от одежды Дракона.

– В любой момент, – ответил он.

Найти кощея оказалось не так уж и сложно. Сначала мы шли в сторону костров, которые я видел вчера. А когда хисты стали различимы, я просто выбрал самый сильный из них. И не прогадал.

Встречать нас вышел лично он. Встал впереди невысоких шатров, подняв руку лучникам, которые уже держали нас на прицеле. И те вроде как успокоились. Наверное, лишь на время.

И тогда я понял, почему Анфалар говорил о проклятом рубежнике с таким испугом. Потому что ко мне вышел не человек, а ходячий уголь. Вся его кожа состояла из многочисленных мелких черных шрамов, а цвет глаз и вовсе был рубиновым. Он напоминал не человека, а какую-то ожившую мумию, которая весь год меняла беспрерывно тонеры в принтерах. И, несмотря на худощавую комплекцию, от кощея веяло опасностью. Хотя никаких угроз в поведении он не проявлял.

– Приветствую, – бодро кивнул я, пытаясь унять внутреннюю дрожь. – Меня зовут Матвей, по прозвищу Бедовый. Я пришел из Фекоя, чтобы поговорить.

– Ты не из этих мест, Бедовый Матвей, – сказал вполне нормальным, вполне приятным голосом Уголек. Ему бы диктором на радио быть, а не по пустынным землям Скугги шляться.

– Да. Но даже в моем родном мире принято представляться перед началом разговора.

– В этих землях меня прозвали Бедлам.

– Видимо, это прозвище. А имя?

Сам не понимал, зачем я так упорствовал. Словно чувствовал, что в этом кроется какой-то скрытый смысл. Или просто не хотел переходить к цели своего визита.

– Обычно на Скугге прозвища достаточно. Но если иномирцу так угодно, можете звать меня Рехон. Такое имя мне дали при рождении родители, да хранит Скугга их память.

Наверное, все мои эмоции были написаны на лице. Потому что Уголек недоуменно изогнул собранные шрамы на том месте, где у обычного человека должны были быть брови.

– Что тебя удивило, Бедовый Матвей?

– Твое имя. Так уж получилось, что мне о тебе много рассказывали.

– И кто же тебе рассказывал? – будто даже серьезно спросил кощей.

– Твой отец.