Текст книги "Второй кощей (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Билик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Так вдруг я действительно могу это, ну вроде как нейтрализовать магию защитника? Ты же сам говорил наверху. И про сирин придумал…

Я тяжело вздохнул. Вот что бывает, когда человек начинает излишне верить в себя.

– Наверху я так говорил, чтобы оправдать твое присутствие. Что до волота, его магии здесь нет. Он вроде аккумуляторной батарейки, которая подзаряжается от артефакта. Ему ты ничего не сделаешь. И я ему ничего не сделаю, потому что его сила прямо пропорциональна моей.

– Чего? – не поняла Алена.

– Чем сильнее рубежник, который оказывается в пределах действия охватывающего лабиринт артефакта, тем могущественнее становится волот. Поэтому даже крон не смог бы ничего ему противопоставить. Единственный варик победить стражника – сломать артефакт. Сделать напрямую это нельзя, потому что он, скорее всего, находится в центре лабиринта. Что остается? Изменить контур накладываемого действия…

Я это все уже рассказывал Алене. Но тогда она стояла примерно с таким же выражением, как и сейчас. Что называется, гуманитарий в самом плохом смысле этого слова.

Я даже вспомнил многочисленные брюзжания отца Костика по этому поводу. Он жаловался, что раньше гуманитариями называли тех, кто знал несколько языков, историю культуры и искусства, разбирался в своей профессиональной области. Короче, был крайне полезным. А теперь это стало ругательным словом для людей, не умеющих в точные науки.

Но я продолжал говорить. Пусть Алена и не поймет, но мне нужно было самому унять внутреннюю дрожь перед предстоящей схваткой. Потому что ты можешь десять раз сказать себе, что все продумал, но когда выйдешь драться, коленки все равно будут подрагивать. Уж сколько раз это проходили.

Вот и я старался отвлечься. Наверное, еще чуть-чуть и я стал бы рассказывать какие-нибудь истории из жизни, приправляя их нервным идиотским юмором. Однако Юния резко оборвала меня.

– Помолчи!

И будто даже каким-то другим тоном сказала. Что интересно, без всяких заиканий. Но я послушался. Наверное потому, что все это время только того и ждал. Какого-то вмешательства извне. Или пробуждения того, с кем рано или поздно придется столкнуться.

На мгновение показалось, что где-то вдалеке, в кромешной тьме, раздаются тяжелые шаги мертвого великана. Который направляется к незваному гостю с одной единственной целью. Но время шло и я понимал, что все это лишь шутки моего разыгравшегося воображения. А вскоре Юния снова подала голос:

– Все в порядке, сс… нашли.

Тут бы облегченно выдохнуть, но меня наоборот забила крупная дрожь. Я вытер проступивший на лбу пот, хотя под Башней Грифонов было довольно зябко, а затем выдал приспешнице последние инструкции:

– Алена, никуда не отходи и жди Юнию. Тебе тоже не угрожает опасность. Ты пришла сюда не за наживой. Поняла?

– Поняла, – ответила приспешница, хотя ее серьезное лицо сейчас выражало немалую тревогу. – Я пришла сюда, потому что дура.

Тут я даже не решился спорить. Хотя именно сейчас я понял, что разглядел в ней Анфалар. В этот момент она была на удивление притягательна. Когда не пыталась качать права, не собачилась, а оказалась необычайно собрана и напряжена. Можно сказать, что Алена была даже по-своему красива.

Шорох маленьких ног, обутых в кожаную обувь, прервал мои размышления о превратностях женской привлекательности. Горислав вместе с еще двумя соратниками вырос перед моими глазами.

– Нашли, – торопливо произнес старейшина белой чуди. – С трудом, но нашли. Крепкий лабиринт, на совесть делали.

– Давай к сути, – потребовал я.

– Дальний коридор, туда, – указал он рукой. – Видимо, обвал был. Там вереница залов, которые друг за другом идут…

– Анфилада, – зачем-то продемонстрировал я свое знание архитектуры.

– Может быть, – не стал спорить Горислав. – В одной из них стена немного обрушена. Лучшее из того, что может быть

Я подумал, сжимая в руке семена: – «Что ж, если и правда это лучшее, то это мой вариант.»

Поэтому я кивнул:

– Веди.

От автора: Дорогие читатели, осмелюсь вам напомнить, что у книги существует такое явление как «лайки». Если нажать «сердечко», то книга может выбраться в горячие новинки. Тогда о серии узнает больше читателей. А автор (это я) будет доволен как слон.

Глава 3

С каждым новым шагом лабиринт давил все сильнее. Он сжимал виски невидимыми свинцовыми тисками, заставляя слышать ток собственной крови и стук сердца. Дышал в лицо холодом, перемешанным с запахом земли и странного сладковатого смрада. Обманывал множеством звуков.

Несмотря на шорканье ног Горислава, который даже и не думал таиться, периодическое посс…свистывание Юнии, выдаваемое при каждом шумном выдохе, далекое капанье воды, чудилось, что я здесь один. Под властью артефакта, укрываемого где-то в центре лабиринта, я чувствовал себя будто запертым в стеклянной клетке. Я видел и отдаленно слышал все происходящее, однако вместе с этим ощущал, что это словно не взаправду.

Звуки собственного тела значительно превосходили все остальные.

Я слышал только свои шаги. Вдруг выяснилось, что кроссовки необычайно шумная обувь, хотя мне всегда думалось иначе. Потирание вспотевших ладоней об одежду напоминало касание наждака и невероятно раздражало. Невольно начнешь понимать Великого Князя, который при виде меня кривился так, словно ему кишки выворачивало. А еще я почувствовал жизнь, которая проснулась где-то далеко, за множеством коридоров и галерей. Проснулась и стала медленно подниматься на ноги, влекомая силой артефакта.

Хотя жизнь – это не совсем правильное определение. Я ощущал мощь. Нечто громоздкое, шевелящееся, массивное, но не испытывающее эмоций. Волот пробудился ото сна, на который его обрек Аптекарь

– Матвей!! – только теперь я понял, что Лихо почти кричит.

Причем кричит уже давно. И это учитывая, что она находится у меня за спиной, в рюкзаке. Можно сказать, что я тащил ее на собственном горбе.

– Чего?

– Сс… со мной разговаривай. А то я чувствую, что ты вроде здесь, а вроде тебя сс… нет.

– Мерцаю, – вспомнил я недавние слова нечисти. – Значит, артефакт как-то воздействует и на психику. Только этого не хватало.

– Кощеям и кронам в этом плане легче. А вот у тебя хист еще сс… не устоялся. Вот тебя и…

– Колбасит, – закончил я.

Горислав воспринял мой «монолог» (а слышал он только меня) примерно так, как всегда к нему относилась нечисть. То есть – рубежник свихнулся. Однако на поведении чуди это никак не отразилось. Скорее, он напротив, прибавил хода, чтобы пробыстрее добраться до точки назначения и наконец покончить с этой обрыдшей миссией. Ну, и полоумным нанимателем.

Коридоры сменяли друг друга, то разветвляясь во множество запутанных ходов, то вновь устремляясь вперед. Порой, к ужасу какого-нибудь клаустрофоба, они сужались, изредка, напротив, расширялись, переходя в залы. Последние использовались в роли своеобразных перекрестков. Поэтому минут через десять я начал примерно понимать масштаб лабиринта. Он был огромный. Либо дело в пространственной магии. Кто знает, вдруг мираж исчезнет, если выключить главный рубильник?

Что определенно – я пожалел о своем легкомысленном отношении к путешествию. Что мешало насыпать хлебных крошек или протянуть клубок с нитками от входа? Вот сейчас чудь белая сдриснет, и выбирайся как хочешь. С другой стороны, у меня все равно не было варианта с побегом. Такое ощущение, что если я вдруг ненароком выберусь наружу без всяких плюшек, меня Великий Князь лично обратно затолкает. Надо добраться до сердца лабиринта. Думаю, там уже будет инструкция с запасным выходом.

Когда залы пошли друг за другом, образуя именно анфиладу, я понял, что мы уже у цели. Эти помещения значительно отличались от всех, которые мы видели прежде. Начать хотя бы с того, что «перекрестками» являлись далеко не все залы. Хорошо, если каждый четвертый или пятый. Для чего понадобилось заморачиваться и оставлять столько пространства – вообще непонятно. А еще земляной пол уступил место кирпичу. Это ж сколько его сюда перевели?

Мы остановились в четвертом зале от «перекрестка». Я, к негодованию чуди, которая вся как один собралась здесь, пробежал немного вперед и убедился, что следующее разветвление проходов располагается через три обширных зала. Извините, жизнь приучила, что надо «смотреть в завтрашний день». Зато после я вернулся к Гориславу.

– Ты нас, рубежник, не задерживай, – сдвинул брови старейшина. – Свою часть договора мы исполнили.

– Показывай, – приказал я.

Чудь ткнул в дальнюю стену, единственную свободную от лишайника. Наверное, потому я не заметил обвалившихся кирпичей и небольшого холмика осыпавшейся земли. Я потрогал влажную почву, которая вытеснила искусственный камень. А еще увидел трещину, уходящую к своду. Вводные достаточно неплохие, будем надеяться, что сработает.

– Рубежник, мы все сделали. Давай награду, – не унимался Горислав.

Я кивнул, соглашаясь с его доводами. Действительно, белая чудь поработала на славу. Сам бы я в жизни это место не обнаружил. Надо еще учитывать, что волот вряд ли бы дал одному наглому рубежнику спокойно разгуливать по своим владениям.

Поэтому я достал обещанный камень на веревке и передал Гориславу. Казалось, глаза старейшины на минуту вспыхнули изумрудным пламенем. Или это просто в них отразилась драгоценность. Но он проворно спрятал камень за пазуху, после чего махнул своим. Белая чудь, разбегаясь, метнулась в разные стороны, словно ее и не было. Сам же Горислав немного помялся, явно терзаясь между желанием поскорее удрать и что-то сказать мне. Наконец, последнее все же взяло вверх над ужасом, который окутывал нечисть.

– Глупо прозвучит, конечно, рубежник. Но береги тебя Господь.

– Действительно глупо… Спасибо тебе, Горислав, очень помог.

– Лишь бы во благо, – ответил старейшина. – Бывай.

Попрощаться с ним я не успел. Вот только что чудь стоял напротив меня – и вот уже исчез. Даже не удостоив меня звуком шаркающих кожаных сапожков. Надо отметить на будущее – не ссориться с чудью под землей. Да и вообще не ссориться. Я же самый мирный человек в Ленинградской области. Простите, Новгородском Княжестве, все никак не привыкну.

Меня опять охватило нелепое веселье, так не подходящее под нынешний момент. Дурной знак. Значит, нервная система на пределе.

– Так и будешь ждать волота или все же сс… сделаешь что-нибудь?

Под что-нибудь подразумевалось вполне конкретное действие. Под грифом «Ботаника в замкнутых пространствах, курс первый». Что ж, посмотрим на чудодейственное растение Инги в деле. Надеюсь, Бешеная маковка сработает лучше Разрыв-травы. Вот если я умру, то буду являться жутким призраком к Травнице, чтобы ей было стыдно.

Я дрожащими руками достал семена Маковки из рюкзака, высыпав их в карман Выглядели они так… обыкновенно, что меня на мгновение даже взяло сомнение. Неужели и правда сработает? К сожалению, иного выбора, как пробовать их на деле, у меня не было.

Меч я отложил. Как-то он слишком странно реагирует на кровь, поэтому тут больше подойдет нож Спешницы. Немного поколебался, после чего полоснул по левой ладони. Рука полыхнула огнем, а я зажмурился от боли. Вообще, это все глупо. Почему каждый раз при кровопролитии для печатей или прочих несуразностей надо резать непременно ладонь? После этого ты автоматически лишаешься левой руки, потому что ничего ею не возьмешь и не поднимешь. Надо было резать где-нибудь сбоку. А еще лучше уточнить про кровь животных. Нет, барашков и коров тоже жалко, ничего не скажу, но не так, как себя.

Я сунул руку в карман, выуживая горсть семян. А затем подставил ладонь под быстро капающую юшку. Ждал, по ощущениям, довольно долго. Большая часть семян с благодарностью приняла жертву, набухая и темнея. А когда пошли первые ростки, я понял, что пора действовать.

Припечатал мокрую ладонь со всей силы к проему в стене, буквально втирая напитанные кровью семена в землю, которая нашла себе дорогу в этот лабиринт. Затем вытер руку о каменную кладку и отошел в сторону.

– Чего встал, дурень… Бежать отсюда сс… надо!

Я и сам уже понял, что наблюдать за развитием растений, чтобы потом описать все в журнале «Юный натуралист» самое дурацкое, что можно придумать. Потому что за считанные секунды стебли стали врастать корнями в землю, наплевав на то, что располагаются вертикально. А затем начали появляться крошечные плоды.

Поэтому пришлось спешно удирать, чтобы не оказаться опутанным Бешеной маковкой. Да и перспектива ощутить на вкус ядовитый сок тоже не прельщала. Порадовало разве, что процесс роста действительно происходил намного проворнее, чем при полевых испытаниях на заднем дворе Инги. Значит, довольно скоро плоды начнут заливать своей жижей все вокруг. Со всеми вытекающими.

Что до выбранного мной зала, им оказался тот, который располагался ближе всего к очередному «перекрестку» лабиринта. Довольно просторное помещение без всяких выемок, скамеек или хоть какой-то мебели квадратов на двадцать. Просто голые стены. Совершенно непонятно, зачем здесь расположенное. Явно не для отдыха заплутавшего путника.

Как только я все это рассмотрел, то понял, для чего нужен подобный зал. Для того, чтобы стать последним, что я увижу. Потому что именно здесь судьба наконец-то проснулась и заметила, что ее Мотя Зорин уж слишком зарвался. Делает все, что захочет и не получает никакой ответки от провидения. Разве так можно? Того и гляди, привыкнет к нормальной жизни.

Поэтому проснулось мое знакомое «везение». А много ли нужно тому, кто пробрался в лабиринт в попытке разрушить его структуру? Нет, конечно. Только встретиться с защитником.

Казалось, прежде он шел таясь, потому что различили мы с Лихо его почти одновременно. Совсем близко, буквально за поворотом. По легкой вибрации пола. Юния прошипела, явно привлекая внимание, но и я уже почувствовал приближение волота. И душа ушла даже не в пятки, куда-то в кроссовки.

В своих самых светлых надеждах я думал, что он придет с противоположной стороны. Ну, или не придет вовсе. Нет, ей богу, когда у тебя пару дней не начинает все валиться из рук, к этому невольно привыкаешь. А теперь появилось четкое понимание, что не прокатит.

Я добежал до прохода в предыдущий зал и растерянно почесал затылок. Нет, Инга говорила, что чем больше крови, тем эффект станет ощутимее. Однако я не предполагал, что настолько.

Все пространство, куда не кинь взгляд, теперь было во власти Бешеной Маковки. Скажу больше, она напоминала какой-то общий разум, полностью состоящий из флоры. Так сразу и не разберешь, где отдельные растения. Просто все слилось в единое нечто с зелеными крохотными коробочками-плодами. Противоположная сторона зала уже утопала в этом буйном цвете, поэтому речи о том, чтобы туда добежать, не было.

Больше того, судя по продолжающемуся росту, создавалось ощущение, что как бы и соседние помещения не постигла участь предыдущего. Как-то я переборщил. То ли с семенами, то ли с кровью.

– Что делать сс… будем?

– Сухари сушить, – сказал я, беря в руки меч. Эх, надо было хоть на пару сходок реконструкторов выбраться. И то бы толк какой-никакой вышел. – Юния, ты главное, не суйся, хорошо?

Лихо не ответила, напряженно вслушиваясь в звуки подземелья. А они были мечтой суицидника. С одной стороны – хруст растущей Бешеной маковки. С другой – медленная, но тяжелая поступь защитника лабиринта. Хотя нет, было еще что-то – глухой скрежет чего-то внушительного о кирпичный пол. Словно балку волочили. Внутреннее чутье подсказывало, что это волот тащит мне подарок. Даже без упаковки. И как всегда, когда дело касалось всяких неприятностей, я оказался прав.

Балкой была огромная, потертая дубина. Я даже прикинул, сколько ударов смогу выдержать? Примерно… ни одного. Но самое пристальное внимание оказалось приковано к волоту. Или тому, во что превратился великан.

Нельзя было назвать его мертвым. Выглядел гигант почти так же, как его соплеменники. Разве что цвет кожи и лица у него был серее. Это и понятно, солнышка он не видит, витамин D не употребляет. Лицо угрюмое, худое, беспорядочно заросшее спутанной и грязной бородой. Хотя даже в таком состоянии она выглядела здоровенной совковой лопатой.

Глаза небольшие, да еще близко посаженные друг к другу, смотрели внимательно. Впрочем, без всякого интереса. Наверное, так глядят охранники торговых центров, дежурящие подряд несколько суток – без любопытства, но вынужденные выполнять свою работу. Ногти волота отросли и пожелтели. Даже сейчас, когда великан сжимал дубину, они царапали его пальцы.

Одежда оказалась местами порвана и висела клочьями. Рубаха лишилась левого рукава, а штаны при неторопливых шагах напоминали пораженные картечью паруса. Разве что широкий кожаный пояс остался неизменным, пережив все невзгоды.

Я ожидал увидеть нечто вроде зомби, которых показывают в фильмах. Даже думал, что волот будет бегать за мной с противными звуками, вытянув руки. Ну, чтобы откусить кусочек или сожрать мозги (хотя был риск, что он мог их и не обнаружить). Наверное, всему виной масс-медиа, которые пичкали меня с детства всяким дерьмом. Нет, есть же обычные нормальные мертвецы.

Что волот относился к последним, я не сомневался. Не могу сказать почему. Да, глаза не горят зеленым пламенем, он не славит Нер’зула и вообще выглядит вполне как нечисть. Было всего лишь два нюанса. Первый – я не чувствовал в нем хиста. Нет, великан оказался заполнен силой. Только создавалось ощущение, что она заемная, чужая. В какой-то мере он был похож на Алену, потому что собственного промысла в нем не оказалось.

А второй… Вот не двигаются так живые. Каждый шаг, каждый взмах руки, поворот головы этого согбенного гиганта был неестественным. Будто кто-то его долго изощренно пытал, заставляя отказаться от собственного «я», пока наконец личность брата Коловрата не перестала существовать. Это оказалась невероятно сильная и темная магия, к которой я даже не желал соприкасаться. Но был вынужден.

– Градислав, – протянул я, стараясь двигаться как можно медленнее. Нам же не надо, чтобы волот решил, что я собираюсь напасть? – Я пришел с миром. От твоего брата.

Ноль внимания. Нет, я знал, что великаны крутые перцы и на слезы счастья об упоминании родственника не рассчитывал. Однако можно было проявить хоть какую-то эмоцию.

Нет, волот шевельнулся, только мне это не понравилось. Заскрипели обломанные желтые ногти, касаясь друг друга. Великан ухватил поудобнее дубину и двинулся ко мне.

Вот ведь! Я торопливо вытащил Ярый Рог, набрал побольше воздуха и дунул, что было сил.

Казалось, что задрожал весь лабиринт, наполняясь чудовищным ревом. А еще я понял, почему Рог зовется ярым. Вместе с оглушающим звуком грудь обожгло чем-то приятным.

Меня никогда нельзя было назвать храбрым человеком. Нет, я не давал заднюю, когда того требовали обстоятельства. Но при этом всегда подрагивали коленки, плескался адреналинчик в крови, да и неприятно кололо возле сердца. Теперь я вдруг ощутил, что мне все по плечу. И даже если этот громадный идиот не остановится, я попросту уничтожу его.

И выходило так, что все шло именно к этому варианту. Потому что волот не очнулся, как обещал Коловрат. Не извинился за холодный прием и не предложил попить чаю. Хотя великаны и предпочитали больше горячее вино, напоминающее глинтвейн.

Он пробурчал всего три слова: «Татей и воров…», а после боковым ударом попытался припечатать меня дубиной.

Я успел перекувыркнуться и уйти от атаки, оказавшись за его спиной. А потом наотмашь несколько раз полоснул Градислава по спине, распарывая рубаху. И почувствовал, как меч вязнет в толстой, как броня, плоти. Увидел нечто влажное на клинке. Ощутил вкус победы. Только рано.

– Надобно убивать… – повернулся ко мне Градислав, теперь действуя намного проворнее. Словно все это время он разогревался.

Увернуться от следующего выпада оказалось уже значительно труднее. Отступая, я даже влетел плечом в кирпичную стену. Зато успел ударить волота по предплечью. И судя по тому, как задрожал меч – дошел до кости.

– Аптекарем укрытое… – продолжал волот, наращивая темп и не замечая ранения.

Я с изумлением глядел, как это громадина передвигается по залу. Почти как боксер-легковес, мгновенно меняя направление и порхая как бабочка.

Уйти от следующего удара не удалось. Точнее, я подумал, что у меня почти вышло, но вскоре дубина ткнулась в грудь. Да, по касательной и не со всей силы, однако мне хватило. Ярый рог полетел в одну стороны, а я в другую, брякнувшись на задницу. Хорошо хоть меч не выпустил. Или, может, он перешел в автоматический режим, поняв, что от хозяина нет никакого толку.

– Надобно оберегать, – закончил свою присказку великан.

И навис надо мной. А я глядел на руку, которую почти отрубил ему прежде. И с ужасом наблюдал, как рана на глазах затягивается.