Текст книги "По следам «таинственных путешествий»"

Автор книги: Дмитрий Алексеев

Соавторы: Павел Новокшонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Итак, квадрат 34. Но полет в этот район несложно было бы выполнить при хорошей ясной погоде и слабом ветре. А Н-209 потерял высоту и вошел в плотные облака. Левченко пришлось прокладывать курс в сложнейших условиях: при отсутствии пеленгов, звезд, солнца, располагая только весьма неточными приборами по сравнению с нынешними.

14 августа 1937 года корреспондент ТАСС сообщил из Нью-Йорка: «...корпус связи заявил, что радиостанция в Анкоридже на Аляске перехватила в 14 часов 44 минуты по гринвичскому времени сообщение с самолета. В этом сообщении говорилось: «Не имеем ориентировки. Затруднения с передатчиком»».

Достаточно перечислить навигационные приборы, которыми располагал Левченко, чтобы согласиться с вероятностью такого сообщения. На Н-209 были установлены приемник сигналов радиомаяка острова Рудольфа, гироскопический компас, магнитный компас и солнечный указатель курса. Магнитный компас более или менее надежно работал только до 83° северной широты. Гироскопический компас «убегал» на 15° за каждый час полета. Солнечный указатель курса прекращал функционирование, как только самолет попадал в облачность, очень плохо работал и приемник сигналов радиомаяка.

Положение усугублялось тем, что Левченко не мог знать о направлении и скорости ветрового сноса самолета. Теперь-то мы знаем, что снос был западным и отклонял Н-209 от курса на несколько десятков километров за каждый час полета. Кроме того, асимметрия работающих двигателей – два слева, один справа – еще дальше уводила самолет вправо от намеченного курса...

Каким был действительный курс Леваневского, мы достоверно не знаем. В нашем распоряжении только несколько обрывочных радиограмм, принятых 12 августа в Якутске (15 часов 58 минут), в Анкоридже (17 часов 26 минут), на мысе Шмидта (17 часов 57 минут) и в первые дни после исчезновения самолета. Информация, прямо скажем, скудна. Но и ее оказалось достаточно, чтобы сделать интересные предположения.

Физик Леонид Куперов доказал, что сообщения, принятые в Якутске и на мысе Шмидта, действительно были переданы с борта самолета! Более того, по этим радиограммам ему удалось определить и возможный район приземления Н-209. Он находился к северу от Новосибирских островов между 80—83° северной широты и 146—160° восточной долготы.

Мы не будем приводить здесь выкладки и рассуждения Куперова, они насыщены специальной терминологией и представляют интерес только для специалистов. Подводя итоги своему анализу, он пишет: «... район является наиболее вероятным местом вынужденной посадки по следующим причинам. Прежде всего путь следования к этому месту с курса 148° западной долготы нигде не пересекается с зонами уверенного приема на 26 метрах (рабочая длина волны бортового радиопередатчика находилась в диапазоне 36 и 26 метров, аварийная– 19 метров, 13 августа 1937 года работа велась в диапазоне 26 метров. – Примеч. авт.). Район удален от меридиана 148° западной долготы, около которого производились поиски. Поисковые полеты самолетов проходили по крайней мере восточнее меридиана мыса Барроу, и для них все четыре района находились в зоне молчания на аварийной волне 19 метров»[74]74
  Перов Л. П. Условия радиосвязи во время полета самолета С. А. Леваневского 12—13 августа 1937 года // Проблемы Арктики и Антарктики. 1968. Вып. 29.


[Закрыть].

А может быть, Н-209 действительно находился в воздухе еще несколько часов! И не развалился на куски, как полагали некоторые полярные авторитеты, вскоре после отказа мотора? Нет ничего невероятного в том, что Леваневский, пробив облачность, выжимая из машины все возможное, пытался дотянуть на небольшой высоте до ближайшей земли. Летел, возможно потеряв ориентировку. И, увидев землю, попытался сесть.

«Да нет здесь, на 81° северной широты, почти в центре Арктики, никакой земли!» – возразят скептики. На том бы и порешить. Если бы не открытие... дрейфующих островов!

Именно такие ледяные острова были впервые замечены в Центральной части Арктического бассейна советскими полярными летчиками. Илья Спиридонович Котов обнаружил в марте 1946 года к северо-востоку от острова Врангеля громадный ледяной остров площадью более 600 квадратных километров. Такой же по размерам остров нашел в апреле 1948 года летчик Илья Павлович Мазурук на 82° северной широты и 170° восточной долготы. В 1950 году летчик Виктор Михайлович Петров детально осмотрел и сфотографировал с воздуха ледяной остров площадью около 100 квадратных километров.

Ледяные острова, обнаруженные советскими летчиками, впоследствии были замечены летчиками США и получили названия Т-1, Т-2 и Т-3. По внешнему виду Т-1 настолько напоминал обычный арктический остров, что его приняли за таковой. Вскоре, однако, выяснилось, что этот «остров» меняет свои координаты...

Не подобный ли остров принял за сушу Леваневский? Тогда возобновление поисков весной 1938 года с наступлением светлого времени было практически бесполезным. За полгода остров переместился далеко от места катастрофы.

В тридцатые годы о дрейфующих островах толком ничего не знали. Лишь много позже, в пятидесятых годах, начались систематические наблюдения за их блужданием в океане. По данным многолетних наблюдений, ледяные острова во время дрейфов описывают сложные и неправильные орбиты в соответствии с так называемым антициклическим (по часовой стрелке) круговоротом части льдов Арктического бассейна.

Океанолог, доктор географических наук Николай Николаевич Зубов. «...Начинаются эти орбиты в районе мыса Колумбия, идут затем параллельно северным берегам Канадского архипелага по направлению к мысу Барроу, затем поворачивают к северу и возвращаются к мысу Колумбия в более высоких широтах»[75]75
  Зубов Н. Н. Арктические ледяные острова и характер их дрейфа. М., 1955.


[Закрыть].

Ледяных островов немало. Ученые однажды стали их учитывать и, досчитав до 65, сбились. Настоящих гигантских океанских «бродяг» значительно меньше, но и существуют они дольше. Так, Т-1 «прожил» почти пять лет. А Т-3 циркулирует по Арктике и поныне...

Если наложить на карту дрейфов ледяных островов гипотетический маршрут Н-209, названный Куперовым, то можно сделать некоторые очень интересные выводы.

Во-первых, получается, что полет после отказа мотора протекал как раз над районом, где ледяные острова сближаются и движутся строго на север, причем с солидной скоростью. Так, например, Т-3 с января по июль 1951 года переместился к северу почти на 600 километров! Вероятность встречи Н-209 с дрейфующим островом большая: несколько часов они двигались на параллельных курсах.

Во-вторых, все поисковые полеты советских и американских пилотов в 1937—1938 годах проходили вдали от основных путей передвижения дрейфующих островов. Летчики Водопьянов, Грацианский, Уилкинс, Кеньон провели в воздухе много часов и не заметили ни одного ледяного острова.

В-третьих, если Н-209 сел на одном из ледяных островов, то, дрейфуя вместе с ним, он оказался бы где-нибудь возле северной оконечности Земли Элсмира – самого отдаленного, совершенно безлюдного района Канадского архипелага. Или был вынесен в Гренландское море после многолетних блужданий по Арктике.

Что происходит с самолетом, когда он попадает на такой «плавучий аэродром» и вместе с ним пересекает громадные пространства Арктики? Остается на поверхности дрейфующего острова? Или ледовый остров становится для него огромным ледяным саркофагом?

Полярный летчик Александр Арсентьевич Лебедев. «...Мы всегда помнили о Леваневском, когда совершали ледовые разведки в высоких широтах. Если бы Н-209 долгое время находился на ледяном острове, то был бы найден. В 1954 году, совершая с летчиком Масленниковым полет возле полюса относительной недоступности, мы заметили на льду самолет. «Леваневский» – было первой нашей мыслью. Но это оказался ЛИ-2, который потерпел аварию на дрейфующей станции СП-2. Неожиданная встреча. Ведь многие полагали, что льдину вместе с самолетом давным-давно вынесло в Гренландское море. Через полмесяца мне довелось побывать в том же районе. Неожиданно увидел внизу почти целый самолет. Кричу: «Леваневский!» Другого самолета быть не может. Но при ближайшем рассмотрении оказался «дуглас». Он был брошен американцами в 1952 году на дрейфующем льду».

Война надолго прервала освоение высоких широт. За прошедшие десятилетия сменилось не одно поколение дрейфующих островов. Давно раскрошился на мелкие льдины и вероятный ледяной остров Леваневского, отдав остатки самолета океану...

Тяжелые металлические предметы, попавшие на дрейфующий лед, рано или поздно оказываются на дне морей и океанов. На берег выносятся иногда только легкие деревянные вещи вроде тех досок с надписью: «Август, 1937», которые нашли исландские рыбаки у берегов Гренландии. За пятьдесят лет до этого на юго-западном побережье этого острова обнаружили некоторые вещи экипажа «Жаннетты», судна полярной экспедиции Де-Лонга, погибшей в 1879 году возле Новосибирских островов. Впрочем, фюзеляж Н-209 был окрашен в синий цвет. Для лучшего поглощения солнечных лучей. Так было задумано, чтобы специально не ставить в самолет отопление. Вероятно, такой теплопоглощающий самолет не окажется на ледовом пьедестале, а уйдет в толщу льда. Это тоже надо иметь в виду.

...В конце апреля 1938 года, когда завершалась подготовка текста Заявления Советского правительства о прекращении поисков экипажа Н-209, сержант корпуса связи США Стенли Морган мчался на собачьей упряжке к своей радиостанции на мысе Барроу. Он спешил рассказать об одном поразительном событии, о котором узнал в отдаленном эскимосском поселке. Морган связался с административным центром Сиэтлом 25 апреля, и в тот же день его сообщение было передано в Вашингтон.

Вот текст его радиограммы, найденный в архиве совсем недавно: «19 или 20 августа 1937 года три местных жителя из Оликтока (примерно в 140 милях к юго-востоку от мыса Барроу. – Примеч. авт) видели возле острова Тэтис неизвестный предмет, который можно принять за самолет. Сначала был слышен шум моторов, потом показался большой предмет, двигавшийся на запад. Предмет коснулся два или три раза поверхности и с сильным всплеском исчез среди волн. На следующий день в этом месте было замечено большое масляное пятно. Неделю спустя масляное пятно видел торговец Джек Смит, который объезжал вокруг острова Тэтис. Смит, который слышал эту историю от местных жителей, провел возле острова два дня, но из-за плохой погоды ничего не увидел. В этот промежуток времени на берегу не было никаких моторных лодок. В недавнюю поездку были опрошены местные жители из Оликтока. Они подтвердили все то, что говорили ранее. Мы провели два дня в окрестностях острова Тэтис, разыскивая самолет. Никаких следов на льду обнаружено не было. Общий дрейф льдов – западный, поэтому весь прибрежный лед был унесен в сторону мыса Барроу, на 20—30 миль от берега. Можно организовать поиски на дне бухты Гаррисона летом и найти самолет, если он действительно находится там...»

Летом 1938 года на Аляске находилась экспедиция доктора Хомера Келлемса. Он устанавливал памятник выдающемуся американскому пилоту Вилли Посту, который разбился возле мыса Барроу в 1935 году. В Барроу Келлемс встретился с сержантом Морганом.

– Вам уже нужно покидать Арктику, доктор Келлемс, – сказал Морган. – Но сейчас представляется возможность найти советский самолет. Этим вы окажете неоценимую помощь советскому народу и семьям шести летчиков...

И Келлемс решил на свой страх и риск предпринять поиски[76]76
  Об экспедиции X. Келлемса и рапорте сержанта Стенли Моргана сообщается в статье Д. Алексеева «Посадку будем делать в 3400» (журнал «Техника – молодежи». 1982. № 10).


[Закрыть].

В состав экспедиции вошли пять матросов судна «Пандора» и переводчик – эскимос Нед, который в апреле уже искал самолет Леваневского вместе с сержантом Морганом.

В Барроу Келлемс еще раз подробно расспросил эскимоса Фостера Панигео о событиях августа 1937 года. Вот что тот рассказал.

15 августа (а не 19 августа, как ошибочно сообщил Морган. – Примеч. авт.) он и шесть эскимосов услышали звук мотора. Фостер точно отметил именно эту дату, потому что событие произошло в то время, когда он ежедневно вел дневник. Звук, казалось, доносился со стороны острова Тэтис, приблизительно в 6 милях от материка. С востока дул сильный ветер, и на море было большое волнение.

Сначала эскимосы решили, что звук принадлежит судну «Эвинруд», и начали искать его глазами. Им показалось странным, что оно вышло в море в такую бурную погоду. Несколько эскимосов взобрались на ледяной домик, чтобы лучше видеть. Роджер Кашшак – молодой остроглазый эскимос – стал смотреть в биноколь. Он сразу обнаружил неизвестный объект, который очень медленно двигался на запад мимо острова Тэтис и вскоре исчез за ним. Роджер передал бинокль Фостеру, и тот заметил, как объект вдруг с большой скоростью двинулся в направлении острова Спай. Между островами он с громким всплеском упал в воду и исчез среди волн.

Эскимосы долго рассматривали это место, но таинственный летающий предмет больше не появлялся. На следующий день, когда шторм утих, мужчины на каяках отправились к месту его падения. Возле низменного восточного берега острова Тэтис они увидели в воде масляные пятна. Пятна плавали несколько дней.

– Я верю Фостеру, – сказал Морган. – Мне кажется, что он говорит правду. Фостер – честный эскимос, и на его слова можно положиться.

Моргана поддержал и Фред Клеркопер – арктический миссионер.

– Я уверен, что Фостер рассказал все как было, – заявил он. – Кроме того, мы видели его дневник. Судя по тому, как он ведется, Фостер не мог сделать запись о случившемся событии уже после того, как услышал об исчезновении советского самолета. Мне кажется, что объект, который видели эскимосы, вполне мог быть самолетом Леваневского.

Через несколько дней «Пандора» бросила якорь возле острова Тэтис. В селении Оликток Келлемс с переводчиком Недом встретились с эскимосом Роджером, тот больше других мог рассказать о загадочном объекте.

Нед спросил Роджера, знает ли тот, что такое самолет. Роджер радостно закивал головой: конечно, знает. Несколько дней назад над их поселком пролетел канадский самолет. «Мог ли тот объект, который они видели с Фостером, быть самолетом?» – задал следующей вопрос Нед.

«Я тщательно наблюдал за выражением лица Роджера, – пишет Келлемс.– Он поколебался, представляя эту картину, покачал головой сначала неуверенно, потом убежденно. Его лицо засияло. Он быстро заговорил: да, он уверен, что это был самолет, а не лодка. Он уверен, что видел большой самолет, который нырнул в море с большим всплеском...»

Экспедиция Келлемса стала обшаривать кошками дно между островами Тэтис и Спай. В этом месте глубина не превышала 10 метров. «Следите внимательно за колебаниями стрелки компаса, – сказал Келлемс рулевому. – Самолет имеет четыре мотора. Если мы пройдем над самолетом, то компас обнаружит металл. Тогда зовите меня...»

Спустя несколько минут матрос Рой Кэртисс распахнул дверь каюты Келлемса и заорал:

– Джон говорит, что стрелка компаса отклонилась на пол-оборота!

– Когда это произошло?

– Я думаю, что ярдов 200 назад.

Матросы поплыли на лодке и стали забрасывать веревку с крючками. Келлемс подошел к рулевому Джону.

– Я держал курс, когда стрелка неожиданно отклонилась на пол-оборота и вернулась в прежнее положение, – сказал он.

– Ты уверен, что тебе это не приснилось?

– Конечно, – лицо Джона было очень серьезным, – я никуда не сворачивал.

– Может быть, ты прислонил к компасу ружье, бинокль или еще что-нибудь? – допытывался Келлемс. – Ты уверен, что в карманах у тебя ничего не было?

Джон вывернул свои карманы, но они были пусты. На подозрительном месте был сброшен буй, и команда «Пандоры» начала тщательный поиск расширяющимися кругами. Но ни этот день, ни последующие не принесли ничего утешительного. Кончалось короткое полярное лето. Надо было покидать Арктику...

Подробный доклад доктор Келлемс переслал в советское посольство в Вашингтоне. Закончил он такими словами: «Мы не нашли советский самолет, но мы уверены, что проходили над ним. Мы верим, что самолет до сих пор лежит между островами, и хотели бы продолжить поиски следующим летом. Я завершаю свой рассказ и не сомневаюсь, что вы захотите знать мое личное мнение о том, как произошла катастрофа...»

Доктор Хомер Келлемс. «...Леваневский и его товарищи сообщили по радио 13 августа, что они собираются садиться на лед где-нибудь в 300 милях по ту сторону полюса. Сержант Морган и многие полярные летчики утверждают, что в Арктике имеется много мест, где самолет мог бы приземлиться на лед и затем вновь взлететь.

Советские пилоты, возможно, сбросили много драгоценного бензина, чтобы сделать посадку безопасной. На льду они провели три дня. Занимались тем, что ремонтировали моторы. Наверное, что-то случилось и с их рацией, которая, возможно, пострадала при посадке. На трех, а может быть и на четырех, моторах они взлетели и взяли курс по компасу в направлении Аляски.

Самолет попал в сильный восточный ветер, который дул 15 августа. Пилоты увидели темный силуэт острова Спай. Они стали снижаться над островом Тэтис, но слишком поздно увидели, что наверняка разобьются, если попытаются сесть. Пилоты постарались выжать из моторов все возможное и направились к острову Спай. Но не достигли его. Примерно на полпути с самолетом еще что-то случилось. Возможно, отказал еще один мотор. А может быть, кончился бензин, как у Вилли Поста...

Эскимос Фостер видел сильный всплеск: большой самолет упал в штормовой океан и быстро опустился на дно. Все члены экипажа сразу же погибли. Севший на воду самолет может продержаться на поверхности не более пяти минут.

Если самолет упал на глубину 10—15 метров, то лед и течения не могли бы его сдвинуть. На меньшей глубине он мог вмерзнуть в лед, а, весной его вынесло бы в океан и там разбило. Отдельные части могли оказаться на берегу. Когда мы покидали Барроу, то слышали, что какие-то куски алюминия выбросило на берег к востоку от места наших поисков. Об этом рассказали две эскимосские девочки, которые пришли с острова Бартер. К сожалению, было уже слишком поздно, чтобы проверить эту историю».

Доктор Келлемс мечтал летом следующего 1939 года вновь отправиться в высокие широты и разрешить загадку острова Тэтис. Но события в мире нарушили все планы: началась вторая мировая война. На многие десятилетия тайна гибели Н-209 выпала из поля зрения полярных историков и исследователей...

В 1937—1938 годах поиски Н-209 велись лишь в отдельных районах Арктики и не столь оперативно, как того требовала обстановка. И причиной тому были плохие погодные условия, несовершенство авиационной и спасательной техники тех лет. К настоящему времени наши знания о высоких широтах расширились: познаны закономерности движения дрейфующих льдов, изучены пути радиоволн и многие капризы полярной погоды. Эти достижения и дали толчок к новым попыткам заглянуть в события далекого прошлого, реконструировать последние часы полета Н-209 на новом фактологическом и научном уровне.

Гипотезы, о которых мы рассказали, появились в последнее десятилетие. Три версии, три попытки проследить до конца таинственное исчезновение Леваневского и его товарищей. Какую из этих версий можно считать наиболее вероятной?

Мы намеренно остановились так подробно на загадочном во всех отношениях происшествии возле острова Тэтис и экспедиции Келлемса, чтобы читатели смогли сами убедиться, насколько достоверно предположение о гибели самолета именно возле побережья Аляски.

С момента исчезновения Н-209 и до появления таинственного предмета прошло, как мы знаем, два дня. Срок достаточно большой, чтобы, во-первых, усомниться в правильности версии Келлемса, а во-вторых, считать, что эскимосы слышали всего-навсего шум моторов одного из поисковых самолетов. Келлемс полагал, в частности, что 13 августа Леваневский сделал промежуточную посадку где-то в центре Арктики для ремонта отказавшего мотора. Событие почти невероятное: приземление Н-209 с колесным шасси на торосистые льды наверняка закончилось бы серьезной аварией. О взлете после такой жесткой посадки уже не могло быть и речи.

Наибольший интерес, с точки зрения авторов, представляет исследование радиофизика Куперова. И самый важный, пожалуй, вывод, вытекающий из его работы, – после отказа мотора и прекращения радиосвязи Н-209 некоторое время, может быть несколько часов, находился в воздухе. А вот район возможной посадки самолета, определенный Куперовым из условий радиосвязи 12—13 августа 1937 года, еще нуждается в уточнении: не все радиограммы, принятые в первые дни после исчезновения самолета, могли передаваться с его борта.

В конце концов Леваневскому все же пришлось посадить самолет на лед. И скорее всего не на дрейфующий ледяной остров: вероятность встречи с ним была все-таки очень незначительной. Если события развивались именно так, то остается мало надежд обнаружить когда-либо след Н-209 и его экипажа. И все же хочется верить, что будет прочитана последняя страница истории, уже столько лет волнующая полярников, авиаторов, географов, всех, кто помнит и знает эпоху первых героических трансарктических перелетов.