Текст книги "Просто работа (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Фокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

После обеда они занимались поиском на свалке корпусов «ДП-2» и цементных кубиков. Кроме указанного, на свалке они ничего больше интересного не нашли. На этой свалке.

 По верху другой стороны оврага проходил забор складской зоны, и там так же располагалась свалка, где они нашли раскуроченные приборы, очень сходные с теми, что обнаружили во время обыска  в квартире Махмудова.

Смирнов нагнулся, поднял с земли серебристый кружек диаметром пять миллиметров и показал его курсанту.

– Знаешь, что это?

– Наверное, контакт.

– Почти угадал. Это– СЕРЕБРЯНЫЙ контакт от реле. Видишь, какая у нас страна богатая– по серебру ходим.

– Невероятно. И как такое может быть?

– Ничего, студент. Послужишь, и не такое  увидишь. Бардак, любимое состояние для жуликов. В мутной воде ох как чудно рыбку ловить. Жирную!

На следующий день Смирнов пригласил адвоката и попытался допросить Махмудова, но тот категорически отказался давать показания.

Он не стал расстраиваться и отправился на химсклад.

Как и предполагал, из двух сотен оставшихся на месте «ДП-2», только десяток являлись таковыми. Не вызвали большого удивления обнаруженные  в ящиках верстака банки с краской– зеленой и черной, а так же десяток трафаретов. Смирнов изъял со стенда и ножовку по металлу. При абсолютной уверенности начальника склада, что ему все сойдет с рук, он уже не удивился бы, если именно этой ножовкой тот и распилил дужку.  Он вытащил из пакета принесенный с собой замок и примерил его к тискам. Именно в месте зажимов имелись характерные царапины. Пришлось откручивать и тиски. А раз такое дело . . .

  Смирнов достал магнит и принялся водить им по полу. Обильная «борода» из металлических опилок уже не вызвала удивления.

Смирнов все– таки встретился с местным начальником химической службы и после долгой беседы смог понять, почему Махмудов инсценировал проникновение на склад злоумышленников, якобы похитивших дополнительные патроны.

Приказ о сборе с объектов части «ДП-2» на склад и последующей отправки их на окружный склад, поступил в часть на конце октября. Согласно приказа, направлять имущество  на окружной склад планировали в конце января следующего года. Так сначала и объявили.

Вот только потом поступило другое указание– организовать отправку имущества до 15 декабря.

Найденные краска и трафареты позволяли сделать однозначный вывод, что Махмудов первоначально решил просто подменить уже украденные «ДП-2» абсолютно схожими с ними «ДП-1», не представлявшими никакой ценности.  А «ДП-1» он мог потихоньку списывать.

Что бы выполнить задуманное качественно, он исправлял маркировку маленькими партиями. По столько, сколько мог разложить, где ни будь в закутке на складе. Тем более, торопиться ему не было смысла– время позволяло. Изменение срока отправки имущества привело его в панику. Он явно не успевал закончить с маркировкой. Поэтому он и придумал, так сказать, план «Б».

Подпилил дужку замка так, что место распила закрывалось ушками щеколды. Еще в первый день Смирнов обратил внимание на весьма странное место распила. И это подозрение он проверил при посещении склада. Ну никак невозможно распилить в этом месте дужку. А вот не заметить распил очень просто. По этой причине, стрелок ВОХР ничего и не увидела.

Выждав пока вскроют первое хранилище, Махмудов отправился вскрывать свой склад. Стрелки ВОХР в обязательном порядке только принимали склады под охрану. Вскрывали хранилища начальники самостоятельно, а оператор в караульном помещении только сверял записи о вскрытии  с номером сработавшей ячейки сигнализации.

Придя к складу, Махмудов снял замок и руками переломил уже подпиленную дужку. Сорвал печать и только потом отправился в караульное помещение сообщить о выявленном. Ну а дальше, как говориться, по тексту.

Откровенное нежелание прокуратуры заниматься расследованием этого дела внушило в него абсолютную уверенность, что все получилось.

Поэтому он и не стал ничего убирать из квартиры. Очень опрометчивое решение.

Смирнов подготовил необходимые постановления и отвез замок, тиски, опилки и ножовку по металлу экспертам.

Сложнее было с обнаруженными драгоценными металлами.

Когда он появился в кабинете Екатерины Петровны, она сразу поняла, что этот деятельный следователь их учреждение так просто в покое не оставит.

– Здравствуйте Саша! Вот заключение. Посмотрите. Если, что-то не так, говорите, исправим. Кстати, сразу говорю, мы пошли Вам на встречу в этом исследовании, но дальше так продолжаться не может. Наш самый опытный лаборант и два научных сотрудника потратили на это почти неделю.  А ведь у нас и другие обязанности имеются.

Смирнов ознакомился с заключением. Все подтвердилось, как он и предполагал. Приятно. Вот только как бы подвести директора к мысли о необходимости проведения другой экспертизы. Причем, тут объемы были невероятно огромными.  Одних только контактов килограмма полтора. И все разные. Он даже не представлял, как их можно исследовать.

Дочитывая последний лист экспертизы, он вдруг обратил внимание на строку– «Оксид палладия в количестве 1.494 грамма, получил. Подпись».

Он поднял глаза. Екатерина Петровна внимательно за ним наблюдала.

– Поймите, Александр. Хоть палладий и катализатор, но при исследовании все равно его не значительная часть израсходовалась. Так сказать, естественная убыль. Поэтому вес такой. В заключении мы можем дописать отдельно, что 0.006 грамма израсходованы.

– Да я об этом и не думал. Понимаю. А насчет израсходования, мне очень нравится. Скажите, Екатерина Петровна, а как Вы посмотрите на то, что весь палладий останется в институте. А в заключении мы действительно напишем, что он израсходован, только не 0.006 грамма, а все 1.5. Мне кажется, криминального тут нет ничего. Вы ведь на базар им торговать не побежите.  Сами говорили, что  с ним у Вас большие трудности.

Директор отрешенно смотрела в окно и молчала. Наконец она повернулась к Смирнову.

– Нет, Александр. То, что Вы предлагаете, попахивает криминалом. А я не спешу познать места, ну, сами знаете, какие. Нет и еще раз нет. Тем более, в заключении мы однозначно указываем, что палладий– катализатор, и вдруг, весь израсходовали. Тем более, не хочу Вам быть по гроб жизни обязанной. Не по мне такое.

– А Вы так сразу не отказывайтесь. Вы ведь не знаете, что я еще могу предложить. А это, поверьте, лучше сначала увидеть.

Смирнов поднатужился и поставил на стол спортивную сумку. В портфель весь груз никак не помещался. Он картинно развел руки в стороны.

– Фекс, брекс, текс!

И начал вынимать содержимое. Трудно сказать какие мысли крутились в голове директора, но глаза у нее явно стали очень напоминать умалишенную.

Смирнов все доставал и доставал слитки, а потом пакет, еще и еще один. В заключение на столе появилась коробка с завораживающим взгляд содержимым.

Убедившись, что эффект произведен, он вытащил из сумки пакеты с образцами земли и вещества из щелей в полу квартиры и дачи.

Усевшись на место, он подумал, что надо бы возвращать женщину на землю грешную, и передал ей постановление о назначении новой экспертизы.

Екатерина Петровна отрешенно взяла документ, но все еще долго разглядывала кучу на столе. Смирнов ее не торопил.

Наконец директор смогла оторвать взгляд от сокровищ и углубилась в чтение постановления.

– Да, это действительно сложно. Даже не представляю, как провести анализ всего этого. Как я понимаю, здесь исключительно технические сплавы драгоценных металлов, причем из самых разных партий аппаратуры. А это– разное процентное содержание примесей. Нет, на мой взгляд, такое абсолютно нереально.

– Екатерина Петровна. А может, мы позовем Михалыча. Хороший лаборант иногда стоит десятка профессоров, да и вообще людей даже с кучей высших образований. Я, так думаю!

Директор не стала возражать, и вскоре заслуженный лаборант стоял перед столом с отвисшей челюстью.

– Эй, Али-Баба, колись, где такую пещерку надыбал. Сколько живу, такого не видал. Тут, как минимум, вся моя зарплата за долгую трудовую жизнь. Я, бы, на твоем месте, долго не думал и подался в олигархи.

– Ладно, Михалыч. Брось трепаться. Давай лучше подумаем, как нам провести анализ всего этого. Следователя интересует, сколько точно в этой куче драгоценных металлов. Так, сказать, в граммах.

Старик задумался. Спросив разрешения, он начал задумчиво перебирать детали.

– Ну, со слитками все более-менее просто. Конечно, муторно, но вполне реально. А вот с остальным, точно не реально. Представляете, каждый контакт, каждую ножку изучить. Да тут, кроме пары лет исследований, еще и такая куча реактивов потребуется. Нет, не реально. Все вместе, точнее, тьфу, совсем голова от такого варить перестала, раздельно . . .

– Погоди, Михалыч! А ведь ты голова. Зачем нам мудрить с каждым образцом отдельно. Преступник приготовил все это для реализации, и следствию, абсолютно безразлично, в каком виде драгоценный металл находится. Главное, знать, сколько точно золота, серебра и платины. Это количество и укажем в обвинении.

Врубился? Расплавляем и отливаем новые слитки. Три анализа вполне реально, и не дорого. Правильно?

Старый лаборант почесал тыковку.

– Ну, если так, то вполне реально. Три анализа. А других драгоценных металлов нет?

– Если честно, не знаю. Надеюсь, нет.

– И я, надеюсь.

– Ну, что, Катя. Такой вариант, вполне реальный. А если наш Али-Баба еще и оставит нам палладий, то я такое исследование за сутки проведу. Заночую, но в срок уложусь. Тем более, я и не решусь домой уходить. Спать все равно не смогу. Такая куча драгоценностей!

Директор раздумывала не долго.

– Значит так! Действительно, я об этом как то сразу не подумала, стоимость всего этого впечатляет. Хоть институт и охраняется но, рисковать не будем.

Александр, я предлагаю Вам остаться с Михалычем на ночь. Исследование мы Вам проведем. От Вас – письмо прокурора  с согласием передать исследованное вещество-палладий нашему институту. Мы его проведем по учету, и Вы это подтвердите своей подписью в журнале учета.

И еще, Александр, давайте сразу и окончательно договоримся– больше никаких исследований. Все, на этом наше сотрудничество заканчиваем. Я даже боюсь думать, что Вы нам в следующий раз можете притащить из Вашей Армии. Согласны?

Александр облегченно кивнул головой. Обговорив еще некоторые детали, Смирнов сгреб все в сумку и  отнес в лабораторию. До окончания рабочего дня оставалось еще пару часов, и поэтому Смирнов решил отправиться в прокуратуру пообщаться с шефом. Михалыч категорически настоял, что бы они сначала произвели взвешивание. Все -таки, драгоценный металл. Серебра оказалось 4800 грамм, золота – 1543, платины– 451. Кроме этого, еще 1275 грамм различных радиодеталей. Только после этого он не возражал, что бы следователь отправился по своим делам.

Скуратов  внимательно выслушал своего следователя и согласился, что тот поступил правильно. Единственное, что вызвало недовольство шефа– беспечность, с которой Смирнов относился к перевозке такого сумасшедшего количества драгоценного металла. Выслушав вялые оправдания подчиненного, он ненадолго вышел из кабинета, а когда вернулся, протянул Смирнову пистолет ПМ и две обоймы с патронами.

– Возьмите мой, так, на всякий случай. Не хотелось бы прогреметь на всю страну безответственными балбесами. Завтра, когда закончите, позвоните. Пришлю свою машину. После исследования не вижу необходимости везти все это в Угольную. Будем хранить в нашей секретной части. Отсюда уже никуда не денется. Да и мне спокойнее будет.

Смирнов не стал возражать. Взял оружие и отправился обратно в институт. По пути он зашел в магазин, где купил несколько консервов, хлеб, немного овощей, немного зефира и печенья, банку растворимого кофе. Он пару секунд постоял у отдела со спиртным, но не решился ничего покупать. Им сегодня, обоим, требовалась максимальное внимание. А за работу, он утром Михалычу купит бутылку коньяка.

Старый лаборант, изучив принесенное, скривился, но признал правоту Смирнова.

Александр сначала наблюдал за манипуляциями Михалыча, но сказалась напряженность последних ней, и он незаметно уснул, где– то после трех часов.

Чувство тревоги заставило его судорожно открыть глаза и вскочить на ноги. В глазах потемнело, а пистолет в руке стал неподъемным. Александр оперся о край стола и опустил руку с пистолетом.

Сквозь зашторенные окна пробивались слабые лучи солнца. За соседним столом спал лаборант, обхватив обеими руками металлический ящик. Два светильника скупо освещали комнату.

Он подошел к двери. Задвижка закрыта. Все нормально. Вернулся к столу и включил электрический чайник.

Михалыч лениво поднял голову.

– А, студент. Сачканул? Ну, ничего, ничего. Я сейчас домой пойду отдыхать, а тебе, видать, еще долго отдохнуть не получится. Подходи ближе. Хвастаться буду.

  Смирнов заворожено разглядывал аккуратные слитки  в ящике. Неизвестно, где Михалыч нашел этот ящик, но он идеально подходил по размеру. Слитки лежали тремя рядами и завораживали взгляд. Он взял один в руки. Благородная тяжесть золота действовала возбуждающе. На боковой части слитка имелось круглое клеймо: «Матросов Виктор Михайлович. Золото. Вес слитка – 215.312 гр., содержание золота – 63 %, или 135.646 гр».

– Ну, ты выдал, Михалыч. Хоть мы об этом и не договаривались, но, скажу честно, впечатляет.

– Меня тоже. Знаешь, пока ты тут дрых, у меня мысль вдруг возникла– тюкнуть тебя по башке, да и смыться с ящичком. И такая навязчивая. Вот, что «благородный» металл с человеком делает! Как там поется: «Люди гибнут за металл!».

– Смирнов рефлекторно прикоснулся к карману, куда положил пистолет.

Для лаборанта его движение не осталось незамеченным.

– Да, ладно. Че щас за ствол хвататься. Думал, я не заметил. И правильно. Вдруг кто бы ломится стал. Сболтнула наша Катя лишнего, и все, «добрые люди» нас бы обязательно навестили. Так, что правильно пистолет прихватил. Так и мне спокойнее стало. А насчет мыслей, не опасайся. Контролировать себя я способен. И это так даже по причине того, что я тебе о них рассказал. Не представляю, как буржуи с ума не сходят от своих богатств. Хотя, кто сказал, что не сходят?

Ладно, хватит о вздорном. Катерина машинистку вызвала пораньше. Она, наверное, уже заключение напечатала. Сходи к директору. Уже пора.

Смирнов кинул тревожный взгляд на ящик, но тут же одернул себя и вышел из лаборатории. За его спиной тут же щелкнула задвижка.

Директор уже пришла и читала в кабинете заключение. Рядом на стуле сидела крайне удивленная молодая девушка. Не каждый день такое приходится печатать. Смирнов поздоровался и так же углубился в чтение.

Он ознакомился и с разделом, касающимся состава образцов почвы и содержимого щелей в полу. Во всех, без исключениях, образцах содержание палладия превышало все мыслимые, и даже немыслимые, пределы.

– Если бы Вы мне не рассказали, при каких обстоятельствах получили эти образцы, я бы с ума сошла от таких результатов. Содержание палладия выше в несколько сотен раз, чем в самых богатых месторождениях Земли.

– А Вы направьте эти образцы своим, наверх. Мол, нашли тут в области месторождение. Глядишь, обрадуются и финансирование Вам обеспечат на высшем уровне. А ошибка, она всегда может иметь место . . .

Найдя пару опечаток и внеся полдесятка правок, они отдали девушке заключение перепечатать.

– Все нормально Саша?

– Да, Екатерина Петровна. Представляете, Михалыч так все здорово сделал. О таком я бы сам никогда не догадался. Даже каждый слиток проклеймил. Вес, процент содержания драгоценного металла, название. Все, что надо. Да, и еще указал сою фамилию, имя и отчество. Прям художник.

– А он и есть художник. В своем деле, разумеется. Очень творческая личность. Мы его очень ценим.

Секретарь принесла вновь распечатанный документ. Они его проверили, подписали, заверили печатью института.

– Прощай Александр Николаевич! Приятно было познакомиться и поработать вместе. Отдельное спасибо за возможность хоть немного узнать о Вашей работе. Будет необходимость, конечно, заходите. А не будет, все равно заходите, в гости.

  Смирнов вызвал машину, попрощался с директором и направился в ближайший магазин, где, как и обещал, приобрел бутылку коньяка.

– Дорогой Михалыч, спасибо Вам за работу. Впечатлен. Высший класс. Прими от меня благодарность, как и обещал. Сегодня у тебя есть замечательный повод – такую работу сделали. Жаль, что не могу составить компанию. Ехать нужно.

– И тебе всего хорошего Саша. Забегай, не стесняйся. Тем более, если вдруг захочется подарок мне сделать.

Смирнов добрался до автобусного вокзала и неожиданно для себя встретил там оперативного работника военной контрразведки отдела в Угольном.

– Привет Максим! Как дела, как шпионы?

– Привет Александр! Дела нормально, шпионы себя тоже ведут нормально– прячутся.

– Я рад, за Вас, всех. А если серьезно, есть у меня к тебе вопросик. Твой шеф говорил, ты этим занимаешься. Скажи, ты знаешь в Угольном человечков, занимающихся скупкой драгоценных металлов, ну и редкоземельных тоже.

– Случайно, знаю. Есть такой, Мурза. И адресок знаю. Насчет драгоценных, не скажу, а вот редкоземельными не брезгует. Думаю, что именно он скупал палладий из «ДП-2».

–   Вот как? Ну, Вы и даете. Все знаете, а чего ж меры не принимаете? В турму его гада!

– Саша, ты не прав. Страна у нас свободная, коммерсанты «в законе». Доказательств, что он знал о криминальном происхождении купленного, у нас нет и, вероятнее всего, в ближайшее время не предвидится. Так, что, извини. Накопаешь что, буду рад.

Не откладывая, Смирнов утром отправился по указанному адресу. Хороший трехэтажный дом. Богатая обстановка. Хозяин, типичный цыган. Уверенный  в себе и абсолютно спокойный. На удостоверение Смирнова посмотрел абсолютно равнодушно и молча кивнул головой в сторону кресла.

– Садись, дорогой. Знаю, о чем спрашивать станешь. Все расскажу. Мне нет нужды что-то скрывать. Перед Законом я чист.

– Тогда слушаю Вас, внимательно. Про Магомедова, про палладий, ну и про все другое.

– Какое другое? Другое нет. Магомедов спрашивал, палладий предлагал. Говорил, на свалке нашел. Бурый такой. Пирамидками круглыми. Я ему деньги давал. Все честно. За каждую пирамидку по пять тысяч. Куда дальше его дел, прости, говорить не буду. Продал. И хорошо продал. Дом видишь? И у сына дом. На ЭТО построены. Почти два года он мне эти пирамидки носил. А Магомедов глупый. Если воровал, то мне почти даром продавал, сейчас в тюрьму сядет. Прямо как русский. Не умеет торговать.  Значит, пусть сидит. Пиши, дорогой. Все подпишу. Таиться не буду.

В отдел Смирнов возвратился в отвратительном настроении. Что за страна? Налицо преступление, а она (Страна) его таковым считать не хочет.

В этот день он допросил несколько свидетелей и составил постановление о привлечении Магомедова в качестве обвиняемого за совершение растраты и незаконный оборот драгоценных металлов. Все, практически дело расследовано.

Сегодня 25 декабря. Если постараться, можно успеть дело направить самому в суд.

Он созвонился с адвокатом и договорился поработать завтра.

К приходу адвоката он подготовил экспертные заключения и другие материалы дела. В конце концов, даже если Магомедов не произнесет и слова, у него более чем достаточно доказательств для направления дела в суд.

В день отъезда из Читы, прокурор передал ему пакет, и теперь он его с волнением вскрыл. Внутри находилась заверенная надлежащим образом справка Московской сырьевой биржи, согласно которой на день выявления факта хищения стоимость одного грамма палладия составляла 1050 рублей. Чудесно. Он уже давно обговорил этот вопрос с прокурором Армии и тот его полностью поддержал. Действительно, цена изделия явно занижена МО РФ и не отвечает современному времени. Вот Владимир Васильевич и задействовал своих знакомых в Москве. И стоимость похищенного, с учетом уточненного количества «ДП-2», составила 527 тысяч рублей.

Адвокат Магомедова долго изучал заключения экспертов, хмурясь все больше и больше, а потом еще долго шептался с клиентом в коридоре.

Наконец они вернулись в кабинет.

– Александр Николаевич, поздравляю. Доказательства убийственные. Ничего не скажешь. Мы готовы дать признательные показания. Но, с одним условием– Вы изменяете меру пресечения на подписку о невыезде. У моего клиента трое детей, бежать некуда, да и незачем. Пусть хоть до суда с семьей побудет. А то, что сядет– с таким составом и доказательствами, я в этом не сомневаюсь. Теперь нам нужно бороться за уменьшение срока. Так, что за поведение обвиняемого не волнуйтесь.

Смирнов слушал признания Магомедова совершенно спокойно. Все, что тот сейчас рассказывал, он и так знал. Сложное и запутанное на первый взгляд дело, оказалось довольно простым. Обвиняемый не особо маскировал свои действия и при нормальном расследовании его тут же разоблачили.

Хотя, он посмотрел на стопку экспертных заключений, не так все просто.

Адвокат обратил внимание на его явное безразличие следователя к показаниям обвиняемого.

– Понимаю, с такими экспертизами, Вам все и так известно.

– Так, да не так. Махмудов. Вы указали, что закончили 8 классов и школу прапорщиков. Скажите, а кто Вас научил так грамотно обрабатывать оксид палладия. А процесс абсорбции? Даже я, окончивший десятилетку с четверкой по химии, не сразу разобрался в этом.

До этого спокойно рассказывавший о своих деяниях Магомедов, после этого вопроса замолчал, а мышцы его лица напряглись.

Смирнов несколько раз повторил свой вопрос  в разных вариантах, но ответа так и не добился. Тогда он решил пойти на крайние меры.

– Я не вижу необходимости в изменении меры пресечения. То, что Вы мне рассказали,  я и так узнал сам. А вот о том, чего я действительно не знаю, говорить категорически отказываетесь. Так не пойдет.

Адвокат попросил разрешения переговорить с клиентом. Они долго шушукались в коридоре, но Магомедов категорически отказывался рассказывать об этом.

И Смирнов и адвокат выдохлись окончательно. Так и ничего не сказав по интересующему Смирнова вопросу, Магомедов отправился на гауптвахту. Александр договорился с адвокатом о дне, когда они ознакомятся с материалами уголовного дела.

Этим вечером он решил поужинать в офицерском кафе и там опять встретился с Максимом. Такое явно говорило о вероятности «принять на грудь», и Смирнов не возражал. Отработал хорошо. Теперь хорошо поесть, выпить и выспаться. Он заслужил.

– Ну как твои дела Саша?

– Не дела, а дело. Хорошо. Магомедов во всем признался. Следствие окончено. Через два дня направляю в суд, и домой.

– Разреши поздравить. Ловко ты его поддел. Почти месяц никто ничего не мог узнать. И про экспертизы слышал. Очень впечатляет. Особенно спектрально-химическая. Даже не подозревал, что такое возможно.

– Все возможно Максим, было бы желание.

– Да, согласен. Кстати, тут тобой кое– кто заинтересовался. И очень.

– И кто это?

– Будешь смеяться – мы, контрразведка.

– Что– то я не пойму твою шутку.

– А тут и понимать нечего. Махмудов умел палладий извлекать, но теперь он , по известным «уважительным» причинам, несколько лет этим заниматься не сможет. Подучается, теперь только ты остался. А вдруг захочется подзаработать? Вот и решили за тобой приглядывать. Так, на всякий случай.

– А почему решил мне об этом рассказать?

– Трудно сказать. Может, мне это все не нравится. Может, я считаю это откровенной глупостью. В общем, сказал и сказал. Надеюсь, ты не будешь меня сдавать начальнику?

– Конечно нет, Максим. Спасибо.

29 декабря Смирнов находился в кабинете прокурора Армии.

– Спасибо Александр Николаевич! Отработали на отлично. Кстати, сколько Вам времени понадобилось на следствие?

– 21 день.

– Впечатляет. Отправляйтесь домой. На Новый год успеваете?

– Поезд приходит 31 декабря в 21.30. В самый раз.

25 января прокурор Армии позвонил Смирнову и сообщил, что Магомедов осужден на четыре года и шесть месяцев.

В июне 200* года Читинская ракетная армия РВСН была расформирована. Работники прокуратуры в основном составе перешли в прокуратуру *** ракетной армии РВСН.

Скуратов и Смирнов опять оказались в одной прокуратуре.

– Кстати, Владимир Васильевич, а куда передали ящик с вещдоками по делу Магомедова?

– В отделение госхрана. Ох и тяжело мне это далось! Никогда бы не поверил  в такое, если сам этим лично не занимался. И приговор суда, где это определялось, был на руках, и все другие документы, все было. А там уперлись и ни в какую. Признаюсь, даже мысль была утопить его в реке. Но, Бог миловал. Не решился, и все -таки добил их.

– Вот мы с Вами странные люди. Очень странные. Почему бы не «замылить» ящичек. Я уверен, что его никто и никогда бы не хватился. Прокуратуру расформировали, дела в архив. И суд ведь расформировали.

– Увы. Воспитание такое, по нынешним временам, явно не правильное. Давайте просто служить Родине. А там и пенсия близко. Чего небо гневить.

– Согласен. Спокойный и здоровый сон– очень важная составляющая жизни человека. Спокойных снов Вам– шеф.

– И вам желаю . . .

Глава 3.

Почитатель фильма «Операция «Ы».

Анастасия Верещагина устало выбралась из кабины «ГАЗели». Уже стемнело. Скорее бы добраться до квартиры, душ и спать. Даже есть не хочется. Они с водителем выехали еще до рассвета, около шести часов. Потом, целый день на рынке в продуваемой всеми ветрами палатке и, главное– проклятые покупатели. Как она их ненавидит. Лучше бы торговала не водкой, а чем ни будь сладким.

Настя поправила ремень тяжелой сумки с выручкой и подошла к подъезду. Опять лампочки выкрутили! Что за сволочи!

Девушка осторожно нащупала  первую ступеньку, ухватилась за перила и начала свой путь на третий этаж.

Вот и последняя площадка. Еще десяток ступеней и она дома.

Вдруг талию обхватила рука, а лицо закрыла резко воняющая чем-то отвратительным тряпка. Долю мгновения она боролась со сковавшим тело ужасом, но потом, молодое и здоровое тело все-таки получило сигнал мозга на активные действия.

Настя в свои двадцать пять лет отличалась железной волей и богатым жизненным опытом. Несколько неудачных попыток найти спутника в жизни, окончательно убедили ее, что достойного мужчину еще искать и искать. Безынициативные, жадные, трусливые, эгоистичные, и это, далеко не полный перечень недостатков конкурентов на ее сердце. Хотя, особо задевало, что именно ее сердце пока никого не заинтересовало. Эффектная внешность, относительно хороший доход, отдельная квартира– все это пользовалось у «сильного пола» повышенным спросом. Увы, такое не устраивало. Тащить всю жизнь на себе слабака с устойчивой алкогольной зависимостью и завышенной самооценкой, нет, увольте.

В голове поднялся шум, мешающий сосредоточиться, но она уже собрала всю волю в кулак. Нападавший душил, закрыв нос воняющей тряпкой но, не более. Ударов по телу и голове она не почувствовала.

Девушка чуть согнула колени и нащупала левой рукой перила. Отлично! Теперь резко наклониться вперед. Нападавший, неожиданно для себя, оказался лежащим на спине жертвы, а уже в следующее мгновение, молодое тело распрямилось пружиной. Рука с тряпкой соскользнула с лица девушки, а другая, обхватившая талию, начала разгибаться под чрезмерной нагрузкой.

Почувствовав, что хватка ослабла, она резко развернулась лицом к нападавшему, перехватила перила правой рукой и всем телом толкнула противника. Нападавший с противным крысиным писком отлетел назад и крепко припечатался об стену. До нее донесся приглушенный свистящий хрип, а потом неизвестный покатился вниз по ступенькам.

Вдруг Настю охватил новый приступ ужаса, и она судорожно ощупала висящую через плечо сумку с выручкой. Наступившая волна радости подкосила колени, и девушка обессилено села на ступеньку, дрожа всем телом и не выпуская из рук сумку.

Следователь военной прокуратуры Александр Смирнов обеспокоенно поглядывал на Юлю, примостившуюся на противоположной лавке в салоне самолета «Ан-2». «Кукурузник», обладая, несомненно, целым набором отменных летных качеств, тем не менее, с точки зрения удобств для пассажиров, представлял из себя очень допотопное средство передвижения. А если учесть парашют за спиной, то все это доставляло отменные неудобства. Хорошо, что путешествовать не долго– наберут чуть больше тысячи метров высоты и, добро пожаловать «на свежий воздух».

Смирнов прыгал уже в десятый раз, а вот Юля – первый. Девушка приняла решение прыгать самостоятельно и доставала его этой просьбой так настойчиво, что пришлось уступить.

И вот, сегодня Юля готовилась осуществить свою мечту, а он очень волновался. Сейчас, глядя в лицо девушке, Смирнов испытывал откровенное недоумение– она казалась абсолютно спокойной.

Смирнову совсем не кстати вспомнилось выражение готовившего их инструктора, что страх перед прыжком– явление очень даже нормальное. Гораздо хуже, если парашютист не боится. В этом случае, такого необходимо отстранять от прыжков не раздумывая.

Александр чуть наклонился и, перекрикивая рев двигателя, прокричал:

– Ну, как ты?

Юля, натянуто улыбнулась.

– В туалет хочется. Скорей бы на землю!

Смирнов еле сдержал нервный смех. Вот девки! Как сложно их понять. Тут, блин, тысяча метров под тобой, а она, оказывается, этого совсем не боится, потому, что ей срочно «приспичило под кустик».

Резкий звук серены, заставил вздрогнуть. И кто только придумал этот резкий вой. И так страшно, а тут еще такое.

Сначала прыгали более тяжелые, и поэтому Александр вышел первым. Сердце привычно сжалось от вида земли за бортом, потом, резкий порыв ветра, три секунды болтанки под стабилизирующим куполом и, наконец, резкий рывок.

Он поднял глаза и убедился, что парашют раскрылся. Отлично, теперь сориентируемся.

Оглядевшись, нашел место старта и принялся разворачивать купол в нужную сторону. Внезапно Александр обратил внимание на «колбасу». Это нехитрое приспособление всегда можно увидеть в районах аэропортов и ее предназначение– указывать направление и силу ветра.

Обычно, новички прыгают с парашютами системы Котельникова, в народе ласково именуемые  «Дубами». У Смирнова был Д-1-5У, у Юли – Д-6. Оба парашюта давно использовались в армии, и зарекомендовали себя исключительно надежными, и не прихотливыми к укладке. Требовалось не просто допустить ошибку при укладке, а ОЧЕНЬ постараться, что бы эти «ветераны неба» не раскрылись. Тут он особо не опасался.

Волновало другое. Парашют Д-6 имел «нулевую» горизонтальную скорость и поэтому прыжки с таким типом разрешались до скорости ветра 5 метров секунду. Большая скорость ветра грозила приземляющемуся неприятностями. Когда они взлетали, колбаса слабо колыхалась на ветру. Сейчас же устойчиво располагалась горизонтально земле. Значит, ветер усилился до 7-10 метров в секунду.