Текст книги "Просто работа (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Фокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Директор вертела в руках фильтр.

– Если не ошибаюсь, это бачок для противогаза?

– Дополнительный фильтр. Прикручивается к низу обычного фильтра для дыхания в сильно задымленных подземных сооружениях. По документам, внутри 0.75 грамма этого металла и по учетным данным такой патрон стоит 75 рублей.

– Интересно, интересно. И часто у Вас происходят такие задымления?

– Это, на случай войны. Слава богу, по прямому предназначению они использовались не часто.

– Тогда я очень сильно сомневаюсь, что внутри именно палладий.

– ???

–   Не удивляйтесь. Я не оспариваю факт нахождения этого вещества внутри, Только говорю, что, вероятнее всего, оно тут в виде оксида. Хотя, давайте по порядку.

Палладий относится к группе редкоземельных металлов. Что бы добыть один грамм, необходимо переработать сто тонн обогащенной породы. Повторяю – уже обогащенной. Поэтому, его стоимость, несомненно выше, чем у Вас сведения. Палладий измеряют как и драгоценные металлы – граммами и, думаю, его стоимость не меньше тысячи  за грамм. Хотя, тут полной уверенности нет. Все-таки, моя сфера деятельности несколько иная. Для примера, около двух лет назад мне с ОГРОМНЫМ трудом удалось получить на институт только 0.2 грамма. И чего это стоило!

Палладий– катализатор и используется, как правило, в химической промышленности. Без него некоторые химические реакции вообще невозможны.  Надеюсь, Вы помните из школьной программы, что катализатор при химической реакции не расходуется. Вот, в общем, и все. Или, у Вас есть еще вопросы.

– Есть, как выглядит оксид палладия?

– Все зависит от того, как он получился, точнее, какая технология использовалась. А чего гадать. Мы можем вскрыть бачек. Или, это категорически запрещено?

– А Вы можете провести химический анализ содержимого?

– Ну вот. Я в Вас все таки не ошиблась. Теперь мы плавно перешли от простой консультации к химическому анализу.

Ладно, в общем, можем. Только, есть один «шкурный вопрос». А чем оплачивать будете исследование? Поймите, реактивы, оборудование, рабочее время сотрудников,  в конце концов. И Вам ведь требуется официальное заключение?

– Естественно. А насчет оплаты, тут проблема. Финансов нет, и даже не предвидится. Только ЭТО.

Смирнов показал глазами на портфель.

– Значит, на ЭТО Вам деньги выделяют, а на экспертизу, нет?

– Это, так сказать, моя личная инициатива.

Екатерина Петровна ответила удивленным взглядом.

– А патроны для пистолета и военную форму Вы тоже сами оплачиваете?

– К счастью, пока нет. Хотя, форму, и правда, частично сами покупаем.

– Вот этим Советская армия и отличается от Российской.

Директор набрала номер.

– Михалыч! Зайди ко мне. Давайте молодой человек пройдем в соседнюю комнату. И, приготовьте, что ли . . .

Они прошли в комнату отдыха. Екатерина Петровна включила электрический чайник и посмотрела на наручные часы.

– Давайте, что ли, чаю выпьем, или кофе. У меня такое чувство, что обед дома мне сегодня противопоказан.

В комнату вошел сухонький старичок очень преклонного возраста в синем халате.

– Садись Михалыч. Почаевничаем. Да, знакомься– Александр Николаевич, следователь военной прокуратуры. Пришел к нам с очень необычным делом. Есть у него бачек от противогаза, и он страстно хочет знать химический состав его содержимого. Говорят, внутри есть палладий.

Старичок повертел в руках фильтр и вопросительно посмотрел на директора.

– И чего на меня смотришь? Александр, ничего, я Вас так называть буду, доставай «гранату».

Александр передал Михалычу бутылку коньяка и тот демонстративно развел в стороны руки. В одной руке фильтр, во второй бутылка. Импровизированные весы красноречиво показывали, что фильтр тяжелее.

– Не дури Михалыч. Органам помогать надо.

– Катенька. Не мне тебе говорить про объем исследований. И это, не считая спектрального анализа.

Смирнов обреченно полез за бутылкой шампанского, но сей благородный напиток, исследователя в синем халате явно не заинтересовал. Он с показной грустью посмотрел на открытый портфель.

– Оставь это, сынок. Сей компот я даже с похмелья не употребляю. Вон, даме плесни стопочку, хотя, забыл – Катерина то, «зеленого змия» не приветствует.

Подчеркнуто покорно он направился на выход.

Смирнов так же встал.

– С Вашего позволения, пойду и я с ним. Взгляну, что, да как выглядит содержимое.

В лаборатории Михалыч обычным консервным ножом вскрыл фильтр и высыпал содержимое на стол.

– Вот. Смотри. Черное -активированный уголь, буро-малиновое, вероятно, и есть твой палладий. Только, не в чистом виде. Наверное– оксид. Сейчас мы их разделим, ну и дальше тебе, наверное, не интересно. Я имею в виду процесс. А акт я напишу не раньше, чем завтра, ближе к обеду.

Смирнов смотрел на стол и вдруг понял, что нечто похожее, имеется в виду цвет, он уже видел. Причем, недавно.

Старик заметил этот взгляд.

– Эй, парень, чего застыл?

– Цвет. Он мне знаком. Вот только не могу вспомнить, где и как . . .

– А давай в «угадайку» поиграем.

– ???

– Я уже был заслуженным лаборантом, когда твои папа и мама еще в школу ходили. В начальную. Смотри, называю первое слово – «цемент».

– Смирнов вздрогнул.

– Что, цемент?

– Цемент, обычный цемент. Хотя, нет, не правильно выразился. Редкий цемент– марки М-400. И в виде . . . .

– Стоп. Кубик с конусом внутри окрашенный таким цветом!

– И где ты его видел?

– На помойке. Рядом с выпотрошенными бачками.

Смирнов отчетливо вспомнил находки на помойке возле дачного кооператива. Да, точно, именно веществом такого цвета был испачкан конус внутри.

– Что это значит?

– Только одно, точнее, два. Первое– еще одна «граната» с тебя. Второе– искать тебе, сынок, придется не бачки, а уже переработанный и очищенный состав. А это– намного меньший объем. Например, содержимое пяти десятков таких бачков может поместиться в пачку из под сигарет. Примерно. А цемент здесь играет роль вещества, впитывающего ненужные вещества. Процесс абсорбции. Смотри. Буро-малиновое вещество разогревается, плавится и выливается в воронку, изготовленную из цемента. Он, цемент, и именно марки М-400, идеально для этого подходит. Кстати, если где найдешь мешок такого цемента, там и нужно, рядышком, повнимательнее посмотреть. Например, нет ли где еще одной «гранаты». Я, так думаю, ее честно заработал. Как на это смотришь?

Смирнов удовлетворенно посмотрел на вымогателя. Михалыч, кабы я от государства получал «на халяву» эти самые «гранаты»,  я б тебе мешок их отсыпал. Вторую, не спорю, с меня. Ну а дальше, извини. Договорились?

– Эх, господа охфицеры! Что с Вами, бедными делать. По рукам. Придешь за актом, не забудь.

– Кстати, а чем могу Вашего директора отблагодарить?

– Купи ей коробку «Коркунова». Она, бедная, действительно «зеленого змия» не почитает, а вот от кофе с хорошими конфетами млеет как кошка на солнышке. Не ошибешься.

Смирнов покинул лабораторию и возвратился к директору, которую застал в комнате отдыха с чашкой кофе в руке. Они договорились встретиться завтра после обеда и осудили вопросы, на которые  экспертам предстояло ответить.

Что– бы не терять времени, Смирнов из института отправился в штаб округа к начальнику химической службы.

Чрезмерно упитанный полковник только грустно вздохнул, когда он озвучил ему цель визита.

– «ДП-2»? Будь они прокляты! Кто ж знал, что  в них есть ТАКОЕ. Всю жизнь прослужил– не подозревал. А теперь, все «на ушах»! Блин. Растащили, сволочи. А мне грозная бумага из Москвы– обеспечить их сдачу на окружной склад в полном соответствии с учетными данными. А их, представляешь, за округом числиться восемнадцать тысяч. А помножь это на их цену, даже страшно становится.

– Кстати, именно это меня очень интересует, как следователя. Откуда такая стоимость?

Полковник еще больше погрустнел.

– Откуда, откуда. Да оттуда и прислали– из Столичного Управления. Взяли их стоимость еще при «союзе», и умножили на коэффициент.  Как еще. Их уже давно не выпускают. Нынче такое, непозволительная роскошь.

– А не проще на товарно-сырьевой бирже узнать. Там же, в Москве. Я в свое время принимал участие в расследовании уголовного дела о хищении авиационных двигателей. В них основной материал– титан. Так вот, у нас были, так называемые исходные цены– около шести сотен рублей за тонну. А на бирже титан торговался по пять тысяч «зеленых». Вот по этой цене мы им, жуликам, и вменили. Ничего, суд посчитал такое правильным. Сегодня, например, я узнал, что палладий может стоить до тысячи рублей за грамм.

– Ты, что, смерти моей хочешь. Ты представляешь, что будет, если я укажу стоимость этих чертовых патронов по такой цене, а потом еще доложу о стоимости уже похищенного. Да меня  без суда и следствия к стенке поставят. Вы же, прокуроры, и поставите. Нет, увольте, есть бумажка вышестоящего штаба, этим и ограничимся.

Смирнов не стал спорить. С этим позже разберемся. Он получил у полковника копии интересующих его документов по «ДП-2», а так же приказов и директив по вопросам их учета, хранения и утилизации.

Оставив окончательно расстроившегося полковника наедине с его тяжкими думами, он отправился в штаб своей Армии.

Там ему повезло меньше. Нужный начальник и все офицеры отдела разъехались по командировкам.  На месте находилась только женщина-делопроизводитель, которая как только услышала название– «ДП-2», тут же заняла глухую оборону в лучших традициях бойцов Красной армии времен Великой отечественной. Все попытки Смирнова получить нужные сведения, разбивались о стену абсолютного нежелания их предоставлять. У Александра даже сложилось впечатление, что если  к ее виску приставить пистолет, то и это не принесет положительного результата. Погибнет, но «военную тайну» не выдаст.

Понимая, что сам не сможет справиться, Смирнов решил привлечь на помощь «тяжелую артиллерию» в виде начальника штаба.

К счастью, генерал находился на месте и даже в нормальном настроении. Был, пока не услышал то же страшное слово-«ДП-2».

Генерал с нескрываемой грустью поведал, что сейчас вокруг этих патронов творится ТАКОЕ. Во всех пяти дивизиях выявлены крупные недостачи. До последнего времени «ДП-2» находились в разряде никому не нужного имущества и их наличие десятилетиями никто не проверял. Списывали по простому акту и банально выбрасывали на свалку. А вот сейчас никто не знает, что делать с такими недостачами и, самое главное, кто будет «крайним». Теперь ведь «левый» акт, тем более, задним числом, никто подписывать не станет.

Смирнов с грустью подумал о своем участке. Надо бы шефу звякнуть, пока военные «хвосты» не спрятали.

По его просьбе, генерал позвонил в химслужбу и грозным голосом приказал женщине выдать органам  необходимые документы. К удивлению Смирнова, женщина не собиралась сдаваться, и все попытки генерала оказались тщетными. Они ругались минут пять, пока генерал раздраженно не бросил трубку.

– Видишь майор, что творится! Ладно. Придется идти в атаку лично, хоть нам генералам Устав настоятельно такое не рекомендует. Он позвонил в секретную часть, приказал секретчику взять дубликаты ключей от сейфов отдела и направляться в химслужбу.

Оценив в зеркале свой внешний вид, генерал решительно направился к месту боя. Смирнов осторожно двинулся следом.

Генеральские погоны все-таки сыграли свое решающее значение, правда, не так как ожидалось. Женщина не успокоилась, пока ее банально не выгнали из кабинета. В коридоре еще долго раздавались ее раздраженные крики.

Они вскрыли шкаф с документами, и Смирнов грустно принялся изучать его содержимое. Жаль, что так все получилось. Со знающим делопроизводителем, это бы заняло не так много времени. Наконец он нашел необходимые книги и углубился в изучение содержимого, пытаясь определить, какие копии ему необходимы.

– И что тут за разбой происходит?

В дверях кабинета стоял командующий Армией, а ссади злорадно выглядывала из за его плеча и недобро скалилась неуемная делопроизводитель.

Смирнов решительно встал на защиту начальника штаба, представился и объяснил что ищет. Командующий Армией его в лицо не знал и теперь удивленного разглядывал.

– Ага, тут не просто разбой, а разбой под руководством прокуроров. А подождать начальников не могли? Делопроизводитель ведь отчитываться будет перед своим начальником. А вдруг, что потеряется?

– Не потеряется. Сейчас протокол выемки составлю. Пусть его начальнику и передаст. Кстати. Могу сделать «по закону», а могу и «по человечески».

– Интересно. А это как?

– Следователь вправе по уголовному делу изъять необходимые документы, а может и позволить сделать копии, которые и останутся  в службе, что – бы не парализовать работу. Лично меня, сея фурия, так  уже раздраконила, что склоняюсь  к первому варианту. Пусть помучаются. Для профилактики.

Командующий задумался и обернулся к женщине.

– К сожалению, здесь я командовать уже не могу. Прокуратура– организация уважаемая и идти против, у меня никакого желания нет. Пойду я. А Вы, уважаемая, подумайте, как договориться « с таможней», что бы Ваш начальник по приезду имел не такой бледный вид. Если услышу, что Вам не с чем работать, приму меры. Неприятные. Не забудьте с начальником штаба составить акт вскрытия шкафа с документацией. Протокол протоколом, но у нас, военных, свои правила имеются.  До свидания, майор. Не удивлюсь в скором времени увидеть Вас в кресле прокурора Армии. Своего добиваться умеете.

Убитый вид женщины остудил зловредное настроение Смирнова. Вместе они отобрали необходимые документы и отправились копировать. Возвратившись, Александр расписался в акте и с чувством выполненного долга отправился в прокуратуру.

Первым делом он позвонил на свой участок и рассказал о том, какая ситуация сложилась вокруг этих фильтров и только потом зашел в кабинет прокурора.

– Дорогой Александр Николаевич! Когда я вам говорил «действуйте-злодействуйте», то не предполагал, что Вы так буквально это воспримите. Неужели нельзя было сделать дело потише. А то мне уже командующий звонил.

– Ничего страшного. За сегодняшний день я много узнал, что позволяет сделать вывод о том, что военные сейчас очень активно прячут «хвосты». Поэтому меня и пытались отшить. Смотрите.

Смирнов передал прокурору журнал и указал заинтересовавшие его записи, ознакомившись с которыми тот аж крякнул.

– Вот это да. Получается, все не просто плохо. Все, просто пропало. По Вашему делу недостача не три сотни, а полтысячи. Да, тут данные и по всем дивизиям!

– Именно так. По сведениям округа, за нашей Армией числится пять тысяч «ДП-2»,  а вот по данным нашего отдела– восемь. Бардак в учете явный! Раньше эти патроны никакой ценности не представляли, вот и учет вели кое– как. Все равно, если не хватает, списать не проблема. До этого времени, естественно. И весь отдел не зря в командировках. Кстати, что-то я химиков Армии  в отделе Угольной не видел. Да и прапор– начальник склада не поспешил со мной поделиться этой новостью.

Да, кстати, по прапору . . .

Прокурор внимательно выслушал Смирнова.

– Вы не боитесь ошибиться?

– Боюсь, но иного выхода не вижу.

– И вы меня хотите «подписать» под эти «злодейства».

– Вы шеф и, по моему глубокому убеждению, обязаны не только «подписываться», но и руководить этим, с позволения сказать, процессом.

– Идите, готовьте документы. Тоже мне, он убежден.

Остаток дня Смирнов посвятил бумаготворчеству. К сожалению,  в работе следователя сей процесс занимает гораздо больше времени, чем погони и иные любимые режиссерами телесериалов действия. Намного больше.

Утром Смирнов подписал у прокурора документы и отправился в институт, заскочив по пути в магазин.

Директор встретила его с неизменной чашкой кофе и с не скрываемой радостью приняла «скромный презент» в виде полукилограммовой коробки конфет «Коркунов».

– Ну, зачем Вы так. Теперь я чувствую себя Вам обязанной.

– Постараюсь избавить Вас от этого чувства. Сдается мне, изучение одного фильтра, явно недостаточно.

– Вот Вы, мужчины, всегда так. Обязательно обманете и потребуете больше чем Вам обещали дать! Ладно. Слушаю.

Смирнов вытащил из портфеля два фильтра и поставил их на стол перед директором. На одном имелась маркировка «ДП-1», на втором «ДП-2».

 – Вот. Думаю, что требуется немного подкорректировать вопросы экспертам. Во первых, определить состав «ДП-1», точнее отсутствие там палладия или вообще, чего ни будь ценного, кроме угля.

– Могу поинтересоваться, зачем. Их тоже украли?

– Сомневаюсь. Посмотрите на второй фильтр. Что можете сказать. Да, для более полной картины, вот Вам еще один фильтр «ДП-2».

 Екатерина Петровна повертела фильтры в руках, даже понюхала и поставила обратно на стол.

– Честно говоря,  я Вас не понимаю. Абсолютно одинаковые предметы. Вес, на вскидку, одинаковый. Все остальное, то же.

Смирнов молча повернул фильтры маркировкой к директору и она вгляделась пристальнее.

– Интересно. Интересно.

Екатерина Петровна позвонила по телефону и вызвала Петровича, попросив его принести электронные весы.

– Если я правильно поняла– Вы очень сомневаетесь, что один из этих «ДП-2», таковым является. И я Вас отлично понимаю. Действительно, маркировка отличается по виду.

Появился Михалыч, таинственно подмигнул Смирнову и жестом факира установил весы перед ним.

– Тута, того, что– то «гранат» не хватает. Явно.

Смирнов показал глазами на портфель.

– «Гранат» есть, не волнуйтесь.

Под вопросительными взглядами директора и лаборанта, Александр установил первый «ДП-2» на весы. Сто пятнадцать грамм. Второй «ДП-2» оказался легче предшественника на десять граммов.

Михалыч удивленно посмотрел на показания весов и сам произвел повторное измерение.

– Если мне, старому, объяснят, что это значит, буду очень признателен.

Александр повернул фильтры маркировкой к собеседнику. При более внимательном рассмотрении стало видно, что у более легкого предмета имеются следы исправления маркировки. Цифру закрасили зеленой краской,  так хорошо подобранной по тону, что заметить это было возможно только при очень внимательном рассмотрении. Поверх закрашенного участка трафаретом нанесли цифру «2».

– Не удивлюсь, если окажется, что этот «ДП-2» является родственником патрона с маркировкой «ДП-1» и палладия там, соответственно, нет.

Михалыч уважительно посмотрел на Смирнова.

– А знаешь, парень, ты меня приятно удивил. Оказывается, в наше время еще остались следователи, способные не только с «зеленым змием» бороться, но и с преступностью.  Как догадался?

– Случайно. Вчера писал постановление,  а патроны стояли на подоконнике. Когда стемнело, включил свет и только тогда увидел пятно в районе цифры. Ну а при внимательном рассмотрении это видно хорошо. Если  я не ошибся, недостача на складе может оказаться куда больше, чем все думают.

Они еще раз обсудили вопросы, и Смирнов отправился на автовокзал, договорившись приехать  в институт на следующей неделе уже за готовым заключением. Так как никто из работников института еще никогда не выполнял экспертное исследование, он оставил директору образец заключения эксперта. И это не единственное, что он оставил– Михалыч, удовлетворенно урча, унес из кабинета не только два новых фильтра, но и бутылку коньяка.

Зимой темнеет рано и когда автобус подъехал к Угольной, уже стояла настоящая ночь. Смирнов немного поколебался, но решил не откладывать запланированное на завтра.

Дверь открыла худощавая, даже слишком, черноволосая женщина лет тридцати с грудным ребенком на руках и удивленно посмотрела на группу военных и одного милиционера.

– Вам кого?

– Махмудов Эльдар Магомедович здесь проживает?

– Да.

– Позовите его. Дверь закрывать не стоит.

В коридоре показался заспанный прапорщик.

– Вы меня знаете, поэтому долго представляться не буду. Вот постановление на обыск. Со мной понятые и участковый.

Пока начальник склада удивленно разглядывал текст на листе бумаги, он осторожно оттеснил его в сторону и зашел в квартиру. Так, одно из препятствий преодолел. Теперь не закроется. А такие случаи бывали, правда, не с ним.

Смирнов уточнил у женщины, сколько у них детей и предложил отправить их к соседям. Созерцание обыска в твоей квартире, не самое приятное зрелище и для взрослых, что уж говорить о детской психике.   Тем более, он не зря колебался. Закон пока позволял проводить обыск в это время, но наступившая темнота явно намекала на события тридцать седьмого года, что  дополнительно угнетало участников обыска.

Женщина начала тихо причитать. Не хватало еще истерики. Участковый напрягся. Ситуацию исправил сам Махмудов, распорядившийся отвести троих детей к соседям этажом выше.

Воспитанная в восточном стиле жена беспрекословно подчинилась мужу и уже через пару минут вышла из квартиры, правда, попросив Махмудова потом самой вернуться. Он хмуро кивнул головой.

У каждого следователя имеется свой план проведения обыска. Смирнов дежурно уточнил насчет запрещенных к обороту предметов и веществ, получил дежурный ответ об отсутствии таковых и начал с гостиной.

Обстановка в квартире была, мягко сказать, скромная. Мебель старенькая без претензий. Он сразу направился к мебельной стенке и открыл дверку бара. В обычных семьях там хранят документы, письма и другое.

Бумаги, и правда, там были, но они явно казались тут лишними.

На обоих полках ровными рядами лежали металлические бруски белого и золотистого цвета. В глубине виднелись целлофановые пакеты  с разного вида металлическими предметами таких же цветов.

Смирнов обернулся  к Махмудову.

– Вы можете сказать, что это?

Махмудов отрицательно мотнул головой.

– Ладно. Посмотрим.

Понятые поставили посередине комнаты колченогий журнальный столик  с прожженной во множественных местах сигаретами крышкой. Он скептически посмотрел на это и положил сверху на крышку несколько чистых листов бумаги. Так и смотрелось лучше, но, главное, хорошо видно, что находится на столе.

Едва взяв первый слиток в руки, он понял, что нашел.  Один, два, . . . десять, . . . восемнадцать слитков серебра. Каждый размером чуть меньше пачки сигарет.

Четыре слитка металла, очень напоминающего золото.

Два слитка серебристого цвета но, явно не серебро. Такой металл он раньше не видел.

– Махмудов, Вы, конечно, можете молчать и дальше, но я бы попросил Вас просветить меня, что это такое.

– Платина.

Александр с интересом разглядывал слиток, а потом с не меньшим удивлением опять оглядел обстановку. Как то не согласовывалось найденное с обнаруженным. Ладно. Разберемся.

В одном пакете находились серебристые контакты от реле. В другом, золотистые проволочки, напоминающие ножки от радиодеталей.

В еще двух пакетах радиодетали самого разного вида и маркировки.

По мере перемещения найденного на стол, курсант, которому выпала «почетная» обязанность составления протокола, все больше грустнел.

В заключение из серванта извлекли картонную коробку, забитую всякой блестящей мелочью, так просто и не скажешь на что похожей. Там же нашли тысячу рублей купюрами по сто и пятьдесят рублей.

Пока курсант потея трудился над протоколом, Александр продолжил обыск. В отличие от бара, больше в этой комнате ничего интересного обнаружить не удалось.

Детская комната и кухня, с точки зрения следствия, интереса так же не представляли. Туалет и ванная, то же.

В спальне стоял огромный шкаф и не менее огромная кровать. Смирнов осмотрел шкаф и так, на всякий случай, заглянул под кровать. Увиденное заставило его поморщиться. Все пространство под кроватью оказалось заваленным раскуроченными и почти целыми электронными приборами, платами с радиодеталями и аналогичным хламом.

Понятно, хозяин квартиры занимался извлечением из радиодеталей драгоценных металлов. И занимался с большим размахом!

Настроение у Смирнова окончательно испортилось. С такими находками обыск мог затянуться не на одни сутки!

Прапорщик дал плащ-палатку. Александр улегся на нее и принялся извлекать «на свет Божий» электронный хлам искреннее молясь, что бы там находилось только это.

Вскоре он обнаружил упаковку взрыв– пакетов и  три пачки сигнальных ракет. К счастью, этим и ограничились. Боеприпасов и взрывчатки не имелось. И то хорошо.

Осмотрев находки, Смирнов приказал ракеты и взрывпакеты отнести в гостиную.

 Дверь кладовки он открывал, уже не сомневаясь, что там найдет.  Пять десятилитровых пузырей с разного цвета жидкостями. Газовая горелка. Формы для литься слитков. И еще много различных приспособлений, назначения которых он пока не знал. Пока. Придется еще и осваивать профессию золотодобытчика и плавильщика!

Интересно, выйдя на пенсию, сколькими криминальными, да и не только, профессиями он будет владеть?

Найденное в кладовке перетащили в гостиную. Курсант совсем загрустил. Смирнов проверил как заполняется протокол и подсказал как описывать некоторые находки. Махмудов обреченно уселся в кресло. Его жена вернулась уже давно и сейчас сидела рядом на диване.

Смирнов подошел к окну и долго смотрел на скудно освещенную дорогу.

– Вашему сыну, старшему, сколько лет? Четырнадцать-пятнадцать?

– Семнадцать. Худой больно, вот и выглядит младше своих лет.

– Я не буду возражать, если он возвратится в квартиру.

В окне отражались Махмудов с женой, неподвижно уставившиеся на него.

По прежнему не оборачиваясь, Смирнов повторил сказанное, постаравшись, что бы Махмудов понял, что это не пожелание, это приказ.

Прапорщик вдруг встрепенулся и шепнул жене на ухо. Женщина встала и вышла из комнаты, с каждым шагом оглядываясь на мужа и стоящего у окна майора. Она была явно смертельно напугана.

Наконец в комнату  в сопровождении матери вошел худощавый паренек – точная копия отца. Женщина держала его правую руку обоими своими руками, а ее лицо непроизвольно искажали гримасы.

Вошедшие несколько секунд постояли  в дверях, а потом тихонько присели на диван.

– Махмудов, подойдите.

Прапорщик переглянулся с женой и сыном, а потом крайне неохотно встал и подошел к Смирнову.

– Хорошо, что Вы на первом этаже живете. И окна низко. Вот там, чуть правее, мусорка. Целых пять баков, причем, почти пустые. Мне кажется, Вам не помешает немного навести порядок в квартире. Электронный хлам в спальне явно лишний. Если открыть окно и подавать хлам наружу, можно быстро все выкинуть. Думаю, Ваша жена сможет открыть окно, а парень, пусть только оденется хорошо, поработает на улице.

Вы меня поняли?

Махмудов смотрел в отражение Смирнова и молчал. Он явно ничего не понимал.

– Повторяю. Найденное в стенке и кладовке, срок Вам уже обеспечило. И не малый, поверьте. Так, что хлам в спальне много не добавит. А мне, если честно, не хочется тут у Вас на пару-тройку суток поселиться. Понятно говорю?

Прапорщик томительных пару минут ничего не отвечал, но вдруг вздрогнул и оскалившись в улыбке, кивнул головой.

Он развернулся и махнул рукой. Женщина и парень выбежали из комнаты. Вскоре потянуло холодком и начало громыхать на улице.

Работали они славно и уже минут через пятнадцать, сквозняк исчез. Вскоре появился и парень, но Смирнов отправил его к соседям. И правда, что ему здесь делать, теперь?

Избавившись от груды электронного хлама, он действительно выиграл уйму времени. Обыск закончили около десяти вечера. В заключении он вооружился ножом и выскреб из щелей в полу немного вещества.

Наконец наступил еще один неприятный момент. Александр вытащил из папки и передал Махмудову постановление об избрании меры пресечения– заключение под стражу. Начальника гауптвахты он предупредил заранее.

Ноги у Махмудова задрожали, и он без сил опустился в кресло.

– Ничего, прапорщик, сидеть будешь на «губе», а этот срок, в общий зачтут. Сидеть в колонии на этот срок будет меньше. Сейчас много вещей брать не надо. Остальное жена в суд принесет.

Подождав пока Махмудов оденется, он его обыскал и удовлетворенно упаковал в конверт обнаруженную  у него связку ключей от дачи.

Накануне он выставил у дачи Махмудова пост и сейчас искренне жалел солдат. Они хоть и менялись каждый час, но с таким морозом, ночь им короткой явно не покажется.

Они вернулись  в участок. Смирнов вытребовал у Калинина ключи от сейфа и упрятал туда найденное при обыске.

– Ну, ты, Николаевич, и даешь. Сколько здесь?

– Пока не знаю, килограмм пять, шесть, а может и больше. Честно говоря, не ожидал. А вот палладий не нашел. И ничего похожего. Так, что, по основному эпизоду, пока глухо.

– Ты думаешь, он бачки «отжал». Уже не думаю, уже уверен. Завтра день все окончательно расставит по своим местам.

Дежурный приготовил ужин, и они с курсантом сели перекусить.

– Александр Николаевич! Я, конечно, опыта в следствии не имею совсем, но, если можно  об этом спросить, почему Вы приказали Махмудову выкинуть на помойку радиодетали из спальни.

– А какое твое мнение?

– Я же сказал, не понимаю. Ведь Вы ему фактически срок уменьшили. И, я думаю, на много. Сколько там барахла было!

– Молодец! Как ты правильно сказал– барахла. А вот в другом, явно не прав. Что мы обнаружили в  баре? Правильно– драгоценный металл. Пусть и извлеченный из радиодеталей, но, на статью в УК, это никак не влияет. Незаконный оборот налицо.

А что было в спальне? Набор радиодеталей, большая часть из которых была или еще есть в свободной продаже. И что ему вменять? Хранение радиодеталей. Согласен, в них есть драгоценные металлы. Вот только вопрос сколько, и как мы будем доказывать незаконный оборот драгметаллов? Если действовать строго по закону, мы действительно должны были их описать и изъять. Ты писал протокол. Скажи, сколько тебе бы понадобилось времени все это описать? А потом, это еще необходимо осмотреть. И еще назначить и провести экспертизу. И все это ничего нам в деле не дает, кроме, извиняюсь, геморроя.

Курсант внимательно его выслушал и больше вопросов не задавал.

В восемь утра Смирнов с курсантом и понятыми уже находились возле дачи Махмудова. Еще раньше, ознакомившись с полученными у сторожа документами, он с удивлением понял, что дача напротив склада, куда ведет тропинка и лаз в заборе, принадлежат Махмудову.

А ведь никто на это не обратил никакого внимания!

Прежде чем заходить в дом, он приказал взять четыре образца земли вокруг стола в беседке. Хорошо, что земли требовалось по пятьдесят грамм, а то бы им грустно пришлось. Промерзшая земля аж звенела.

В дачном домике обстановка была более чем спартанской и сам обыск много времени не занял. Найденный в предбаннике початый мешок цемента марки М-400 приятно радовал. Там же на полке он нашел два деревянных  коробка, куда цемент заливали, что бы изготовить куб, и крышку– конус.

Теперь он не сомневался где именно Махмудов «потрошил» фильтры. Главное, удобно– до склада метров пятьдесят. Таскай и разбирай!

В конце осмотра он взял несколько образцов вещества из щелей в полу.