Текст книги "Просто работа (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Фокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Ну, тогда я влип по полной! Видать не суждено мне в ближайшее время насладиться покоем в своем доме, дом казенный светит!

– Ну, не будем о грустном. Пока у тебя есть шанс выкрутиться. Маленький, но есть.

– Что нужно сделать или . . .

– Нет, Эльдар, пока нужно меня внимательно выслушать и постараться понять. Это дело прокурор собирался поручить мне, но я сделал кое что. Теперь он думает. Что надумает, одному Богу известно, и то, вряд ли. В общем, я написал рапорт, что мы с тобой, ну, как бы это сказать,  в общем, пидарасы. Причем, в самом прямом смысле. Любовь у нас– огромедная. В общем, по этой причине я не могу расследовать дело в отношении тебя. Закон запрещает.

Эльдар откинулся на спинку стула и, похоже, дара речи лишился полностью. Он открывал рот, но не мог произнести ни звука.

– В общем, если тебя, вдруг, начнет кто-то про это расспрашивать. Я имею в виду прокурорских, говори, что так оно и было. Бухали и трахались как кролики. Вот такая, брат, мерзость пришла в мой воспаленный мозг. Сам дурею.

Эльдар закурил, в первый раз не спросив разрешения.

– А, Вам, ну того, это «боком вылезет»?

– Может быть, может быть.

– Тогда, зачем, точнее говоря, почему?

– Трудно вот так просто ответить на такой вопрос. Может, все-таки, не все замполиты суки конченные. Если бы это дело не связывали с расстрелом, может,  я бы и взялся за него. А так, действительно «укатают» тебя «по полной». И, поверь, мало не покажется. Я наших интриганов знаю.

– Вас уволят и пришлют другого следователя. И своего Вы не добьетесь и мне хана.

– Не так это просто. Прислать а бы кого, смысла нет. Вытянуть, а точнее говоря– натянуть, такой состав очень трудно, особенно при таких обстоятельствах. А из всей нашей конторы, я знаю только одного следователя способного направить в суд такое дело. Но, он по «самое не хочу» загружен делами. А заниматься рокировкой следователей дело очень сложное, можно банально завалить все следствие в конторе. За такое, больше навешают, чем за провал с делом в отношении  тебя. В крайнем случае, я надеюсь, что не ошибаюсь. Именно сейчас моя версия рассматривается летящим домой прокурором. Думаю, что очень скоро мы с тобой об этом узнаем.

Хабибулин напряженно всматривался в лицо Смирнова.

– Хреновая работа у Вас. Я то, предполагал, что за расследование этого дела Вас поощрят, может, на повышение выдвинут или даже очередную звезду нацепят. А получается, если не уволят, будет большой удачей.

– Работа как работа. К сожалению, интриги и поиск выгоды исключительно для себя никто не отменял. Интрига, так сказать, двигатель прогресса.

– Александр Николаевич, может за «пузырем» метнуться? Что-то вид у Вас плохой. Тут без допинга не справиться.

– Спасибо родной, но нам лучше теперь держаться друг от друга подальше. Не будем провоцировать судьбу. Итак достаточно.

– А пенсию заработали?

– Минималка на следующий год.

– Тогда я не согласен. Заберите бумагу. Позвоните, что ли, и откажитесь. Нельзя вот так. Я, в крайнем случае, даже если сяду, пенсии не лишусь. А жить дальше как? НЕ правильно. А с моими солдатами мы отобьемся. В крайнем случае, много не дадут.

– Нет, Эльдар, не буду. Дед мой, в Великую отечественную не струсил. Батя, не меньше, под пулями ходил. А я в сторону? Нет. Не позволяет мне «проклятое Коммунистическое воспитание» поступить иначе. Сам себе не прощу. Знаешь, можно бесконечно долго обманывать других, а вот себя самого обмануть невозможно. Никак. Ладно, чего воду в ступе толочь. Иди, дорогой. Обещаю сразу сообщить, что там «бугры» надумают. Понимаю, что ты теперь спать не будешь. Держись. Я все-таки уверен, что науку интриганства хоть немного освоил и не ошибся.

Хабибулин ушел. Александр равнодушно посмотрел на заваленный бумагами стол и вдруг смахнул все на пол.

– Чистый стол. Как интересно он смотрится! Символично– жизнь с чистого стола.

Смирнов резко встал и направился к выходу.

– В кабинете ничего не трогать! Ничего!– Бросил он дежурному солдату.

Юлия удивленно разглядывала мужа, явившегося домой букетом цветов и авоськой, внутри которой виднелись продолговатые предметы.

– Привет, жона! Целуй мужа и мечи на стол все, что есть в печи! Гульбанить будем. До «поросячьего визга».

– И что у нас плохого произошло!

– Ну вот. Почему сразу плохого? Неужели, человек не может «принять на грудь» по хорошему поводу? Например, дело Хатанова я закончил. Все, хватит. Теперь спокойная и, главное, размеренная жизнь. От и до. И выходные. Два в неделю, обязательно. А еще скоро отпуск!

Юли поцеловала мужа, приняла букет и направилась на кухню. В дверях она обернулась.

– Там, в самолете, когда мы вместе прыгали с парашютом, у тебя такое же выражение глаз было. Чумное. Ты принял решение, и осталось только шаг вперед сделать. Так, что, заходи и рассказывай, куда нам еще предстоит прыгнуть вместе.

Александр про себя матюкнулся.

– Во, блин, все она видит. Меня, прокурора, какая то девчонка вот так запросто «расшифровала». Как жить дальше?

– Счастливо и долго, а главное, со мной.

Смирнов, общих чертах, рассказал жене о предложении прокурора и своем решении.

– А ты не боишься ошибиться? Не скрою, твое решение простым не назовешь?

– Обиделась, что с тобой не посоветовался?

– О чем? Я про твою работу почти ничего не знаю, а уж про Ваши там отношения, тем более. Здесь у меня претензий нет. Скажи, а чем будешь заниматься, если ошибся?

  – Два высших образования есть. Могу киномехаником работать, а могу и в юристы. Не буду хвастать, все говорят, что я отнюдь не тупица. А может, и в писатели подамся. Книжку напишу, выгодно продам и жить будем как в сказке.

– Тоже мне, Толстой! Без пенсии Вы скоро будете очень похожи. Он в одной рубахе ходил босиком, и тебе такое светит. Причем, очень ярко.

– Да ладно! Не грусти прорвемся. Давай, я тебе лучше расскажу, что мне снилось в последнее время. Обалдеешь!

– Куча дерьма?

– Ты о чем? Не понял.

– Дерьмо, оно к деньгам снится. Вот я и уточняю, мешки для наличности готовить?

– Да. Много, больших и крепких. А вообще слушай.

Александр начал подробно рассказывать о своих снах, постепенно преобразовавшихся в фантастическую историю о том, как цивилизация Граберов вознамерилась съесть Землян, но сама пала жертвой своих достижений. А еще и Истобы с Фарамонами! А Атланты!

Закончил он рассказ далеко за полночь. Юля слушала внимательно, периодически прерывая его своими комментариями. По вниманию жены Александр видел, что ей интересно. Наконец он замолчал.

– Странно, как тебе такое пришло в голову? Хотя, я давно заметила, что ты очень неохотно иногда просыпаешься. Но я связывала такое с усталостью. Подумать только, во сне книгу писал! Никогда о таком не слышала. И всю ее запомнил! Хорошая память!

– Нам, милая, хорошая память положена по должности. Знал я одного зама прокурора с Байконура. Так вот, он в памяти держал до сотни уголовных дел. И никогда не ошибался. Я могу похвастаться не больше двумя десятками. Так, что есть куда дальше совершенствоваться.

– А «на бумагу» когда собираешься все это переносить.

– А это зависит от прокурора и иже с ним. Думаю, день, максимум два и все решиться.

– Не хочу тебя разочаровывать, но я бы с большим удовольствием отложила процесс написания книги лет на десять. До твоей пенсии. Давай спать. Утро вечера мудренее.

Утром Смирнов проснулся непозволительно поздно, около десяти часов. Юля уже встала и чем-то позвякивала на кухне. Он еще немного понежился в постели. А все -таки, как классно бездельничать. Никуда не надо бежать. Голова пустая и светлая. Никаких мордобоев, криминальных трупов, вранья и человеческой мерзости. Хорошо! Сейчас кофе, поцелуй жены, а может, и не только. А потом в кабинет к печатной машинке и наслаждение творчеством. И все это так и тогда, как сам решишь. А еще . . .

Противный звонок дальней связи прервал такие чудесные размышления.

– И чего им надо? Блин, такое утро испахабили. Хотя, Смирнов, ты все-таки пока погоны носишь. А это к чему то обязывает . . .

Александр встал, поднял трубку и услышал знакомые интонации голоса шефа.

– Александр Николаевич! Доброго Вам утра. Не ожидал Вас дома застать в такое время. Никак выходной себе устроили в среду?

– Здравствуйте Владимир Васильевич! Вы же знаете, с нашей работой, день недели вещь весьма относительная и ничего не значит. Что-то устал я. Чес-слово. Так захотелось себя нормальным человеком почувствовать. А то забыл, как это выглядит. Совсем забыл за последние полгода. Как зима и весна прошли не заметил. Да и лето как то уже к закату.

– Простите, что мешаю Вам наслаждаться жизнью. Не совпали у нас с Вами периоды наслаждений. Я, вот, на работе, хотя провел почти неделю в командировках. И думаю, как нам с Вами постановление о прекращении дела Хатанова в столицу отправить. Через часик проснуться там.

Смирнов задумался. Он никак не хотел поверить, что его безумный, да, что там скромничать, сумасшедший план, удался.

– Так, того, оно почти готово. Вы же сами читали. Сейчас подправлю пару строк и Вам по факсу отправлю. Если Вас устроит, пошлю Москвичам.

– Меня уже устраивает. Отправляйте сразу и в Управление и в ГВП (Главная военная прокуратура).

– Значит, того?

– Ничего не значит. Я доложу шефу, что ничего не получилось. Бойцы поголовно защищают командира. Кстати, чистая правда. А получить оправдательный приговор по ТАКОМУ нашумевшему делу, настоящее самоубийство. А мы  с Вами к такой категории не относимся.

Я так думаю. Решат «на верху» настаивать на своем– пусть мне дают письменные указания. Тогда и вся ответственность на них. Только, я в таком глубоко сомневаюсь. Одно дело «наезжать устно», а совсем другое взять в письменной форме всю ответственность на себя. Не те люди в столице служат.

Да, кстати, хотел уточнить. А в этом случае расследовать дело будете? Или опять мне свое творчество на тему морального разложения представите?

– В этом случае, буду. И даже показательно «рыть» буду. Не сомневайтесь. Руки «по локоть в крови» будут. А вот за положительный результат, как то сомневаюсь.

– А почему по моему указанию расследовать отказались?

– Все очень просто. Вы, в отличие от Московских, еще хорошо помните, что такое следствие и мигом бы меня «раскусили». А в такой ситуации, я абсолютно уверен, что Вы бы бросили все силы на окончание расследования. Не знаю, сами бы приняли е го к производству, или озадачили Калинина, тут не знаю, кроме одного– меня бы точно уволили, а дело довели до логического завершения. А так, мы с Вами на одной стороне баррикад, а с таким союзником я безбоязненно пущусь в любую авантюру.

– Так, Вы считаете меня законченным авантюристом?

– Наша работа предполагает такое. К сожалению.

– Ну ладно. Мы поняли друг друга. Хотя, хочу Вам сказать, что это самая большая ошибка в Вашей жизни. Самая большая! Я уже полковник и на большее не претендую. А Вы, майор.

– Ничего, у меня папа уволился подполковником. Не такое уж большое разочарование. Зампрокурора Армии, тоже не плохо, хоть и майор.

Смирнов повесил трубку, обернулся и встретился взглядом с Юлей.

– Ну, мой несостоявшийся писатель, чай на столе. Пей и беги трудиться. Прокуроры этому миру то же пока требуются. А жены будут их очень ждать и любить!

В конце концов, писательством на пенсии займешься.

Глава 2.

Доморощенный химик.

Смирнов задержался на работе. Утром ему предстояло представить обвиняемому и его защитнику материалы уголовного дела для ознакомления, и он решил еще раз проверить дело на наличие всевозможных «косяков».

Из окон его кабинета были видны окна квартиры, и он знал, как только выключит свет, приехавшая неделю назад невеста– Юлия, сразу поставит ужин разогреваться. Конечно, он мог и позвонить но, так интереснее.

Юля уже вполне освоилась в их служебной квартире и уже не ужасалась тому факту, что роль занавесок играли два прибитых гвоздями пододеяльника, да и обстановка являлась более чем скромной.

Александр перевернул очередной лист и удовлетворенно откинулся на спинку стула. В этот момент зазвонил телефон «дальней» связи. Он очень не любил звонки этого телефона. Как правило, ничего хорошего они не предвещали.

Смирнов уже подумал было сделать вид, что его в кабинете нет, но подумал, что аналогичный телефон стоит у него в квартире и, все равно, от судьбы не убежишь.

  – Смирнов, слушаю!

– Александр Николаевич, я удивлен, что Вы все еще на службе. Надеюсь, ничего нового– криминального не произошло?

Смирнов расстроился еще больше. Прокурор Армии так просто никогда не звонит, как и не тревожит подчиненных, что бы просто поделиться хорошей новостью или похвалить. А если он не стал тревожить старшего участка, значит, интересуется следователями. Помимо старшего– подполковника юстиции Цой, на участке был еще один следователь– майор юстиции Шушкевич Николай. Будем надеяться, что шеф интересуется им.

– Нет, ничего плохого. Завтра ознакомление с материала уголовного дела. Решил еще раз себя проверить.

– У Вас два дела в производстве. Что со вторым?

– Обвинение предъявил. Срок следствия остался еще две недели. Два-три дня и так же буду знакомить.

– Вот и чудесно. Два дня Вам на сборы. Второе дело передайте Шушкевичу и собирайтесь в Угольную.

– И расследованное мной дело пойдет в зачет Шушкевичу?

– Перестаньте Александр. Все мы работаем на один результат.

– А может, сделаем наоборот. До Нового года двадцать восемь дней. У меня только невеста приехала. Давайте, в Угольную отправим Шушкевича? Он холостяк, пусть развеется.

– В Угольной? Ну и нашли Вы место для отдыха друга. Я как начальник вынужден пристыдить Вас.

– Пристыдите и отправляйте Шушкевича.

– Ладно, Александр Николаевич. Пошутили и хватит. У Калинина одиннадцать дел в производстве и одно из них нераскрытое. И Вы знаете, почему я посылаю туда именно Смирнова. Два дня на сборы, два на дорогу. В Читу можете не заезжать. С Калининым сами решите, что примете к  производству, поработаете три недели и 29 декабря домой с чистой совестью.

Смирнов с ненавистью посмотрел на телефонную трубку, вздохнул и отправился домой. Специфика работы их прокуратуры заключалась в том, что поднадзорные воинские части располагались на огромных расстояниях друг от друга, и поэтому, помимо базового отдела, имелось еще пять участков, расположенных от поселка Свободный Амурской области до Красноярского края, а это, по прямой, 2 300 километров.  На каждом участке имелся старший– помощник прокурора,  и один-два следователя. Эта система работа хорошо, если не происходило непредвиденного увеличения количества преступлений, и тогда, своим решением, прокурор отправлял на помощь следователей с других участков, где дел было не так много.  Такое у них называлось «батрачкой». И сейчас Смирнов не мог ничего возразить шефу, так как действительно являлся практически «бездельником» со своими уже практически расследованными двумя уголовными делами.

Через четверо суток он уже выбирался из автобуса, доставившего его в поселок Угольный Читинской области. Смирнов недолюбливал Забайкалье десять месяцев в году. Единственные пригодные для жизни месяцы здесь апрель -июнь. Все остальное время или неимоверная жара или, как сейчас, сорокаградусный мороз. Причем, как всегда, снег, по каким-то непонятным причинам, этот край обходил стороной, чего не скажешь о сильном ветре.

Сотня метров до участка окончательно испортила настроение. Злой и замерзший он ввалился в помещение прокурорско-следственного участка.

Идти сразу в гостиницу устраиваться ему очень не хотелось. В конце концов, вечером и устроится. Чего шастать туда-сюда по такой мерзопакостной погоде?

 Следователь Дмитрий Калинин находился на месте и радостно встретил того, кто должен был помочь ему  не сойти с ума в самое ближайшее время.

– Привет Саша! Очень рад. Хотя, мне почему-то кажется, ты такими чувствами явно не исполнен?

– Здравствуй Дима! Ты удивительно догадлив. Случаем, не следователем подрабатываешь?

Обменявшись любезностями, они уселись пить чай. Дмитрий ввел его в курс дел. Главной трудностью являлось то, что больше половины уголовных дел имели сроки следствия месяц и более, а это, при условии жесткого требования шефа заканчивать следствие и направлять дела в суд только в двухмесячный срок, никакой альтернативы, как только прислать «батрака», не предполагало.

На участке проходили стажировку два курсанта Военного университета, но они не могли спасти ситуацию ввиду недостатка практических навыков, да и, честно говоря,  теоретических тоже.

Посовещавшись, они решили, что Смирнов примет к производству только одно дело, но, нераскрытое. Принимать другие дела на пару недель смысла не имелось. Больше времени потратишь на знакомство с ними. А так, ни на что не отвлекаясь, можно попытаться выйти на преступников. Курсантов так же разделили. При всех их минусах, здоровые ноги помощника еще никому не были в тягость.

Александр забрал дело и отправился в выделенный ему кабинет. Уже за дверью он услышал, как Калинин бормотал:

 – Ну, вот и славненько. Теперь можно даже устроить себе выходной. Завтра сплю до обеда.

 Полученное уголовное дело возбудили по факту кражи с проникновением со склада химического имущества. А украли – дополнительные патроны (фильтры) для противогазов «ДП-2». В первый момент Смирнов даже подумал, что стал объектом розыгрыша. Что-то время больно не подходящее, до 1 апреля еще далековато!

Закурив, он начал читать сначала.

Три недели назад, начальник склада– прапорщик Махмудов пришел утром на складскую территорию и обнаружил, что дужка замка на воротах склада распилена а печать сорвана.

Складская территория охраняется вооруженным караулом ВОХР (военизированная охрана) в ночное время и в выходные дни круглосуточно. Часовые снимаются, как только вскрывают первое хранилище. Все хранилища оборудованы сигнализацией. В карауле несут службу женщины, в народе называемые «вохрушками». Но, как бы народ не прикалывался над «вохрушками», Смирнов всегда относился к таким караулам с уважением. Женщины, несомненно, более ответственны при исполнении служебных обязанностей.

В этот день первое хранилище вскрыли за час до прибытия Махмудова. Сигнализация химсклада находилась в исправном состоянии и с момента принятия склада под охрану не срабатывала. Закрывая склад вечером прошлого дня,  начальник сдал его «вохрушке» установленным порядком. Замок и печать находились в порядке. В крайнем случае, и прапорщик, и стрелок ВОХР, в один голос заявляли уверенно об этом в своих показаниях.

При проверке имущества склада выявлено отсутствие трех сотен дополнительных патронов к противогазам «ДП-2», предназначенных для использования во время пожаров в подземных помещениях. Например, в командных пунктах полков РВСН.

Смирнов ознакомился с перечнем хранящегося на складе имущества. Ничего стоящего. Еще пять сотен патронов ДП-1 (все в наличии), нескольких сотен обычных противогазов и пара десятков изолирующих, ну а остальное, вообще, откровенный хлам.

Вход в склад находится в зоне видимости стрелка ВОХР на вышке. Никаких попыток проникновения на складскую территорию не зафиксировано.

Складская территория обнесена деревянным забором с несколькими рядами колючей проволоки по верху.

Получалось, что в день совершения хищения, неустановленные лица дождались, пока вскроют первое хранилище и стрелки ВОХР покинут посты, потом проникли на территорию, спилили замок, вскрыли ворота склада «не потревожив» сигнализацию, вынесли за пределы территории три сотни «ДП-2», оставив ящики, в которых они хранились, на месте. На все про все– один час. И, простите, ради чего?

 Смирнов нашел приказ командующего Забайкальским военным округом– до 25 февраля следующего года надлежало сдать все «ДП-2» на окружной склад. И еще одну короткую справку, сообщавшую, что  в «ДП-2» содержится редкоземельный металл палладий в количестве 0.75 грамма. Стоимость одного патрона равна 75 рублям.

Вместе с делом он получил пакет с вещественными доказательствами– плашкой с печатью и навесным замком с перепиленной дужкой, а так же комплект ключей.

Протокол осмотра места происшествия содержал более чем скромные сведения, не позволившие ответить на бОльшую часть возникших у Смирнова вопросов.

За окном уже давно стемнело. Александр зашел в кабинет Калинина.

– Дима, а в чем прикол –то? И кто составлял протокол осмотра места происшествия?

Калинин смущенно отвел взгляд в сторону.

– Понимаешь, тут и так дел «по горло». Я категорически не хотел возбуждать дело, но, шеф настоял. И на месте я был, но, так же не долго. Потом курсанты работали. А про эти патроны к противогазам вообще ничего сказать не могу, не знаю.

– Короче, почти месяц делом никто не занимался?

– Я решил, что пусть будет одно со сроком следствия больше двух месяцев и поэтому все силы бросил на «живые» дела.

Александр пожал плечами, отнес дело в кабинет, а сам отправился  в гостиницу. Все-таки, в дороге выспаться нормально невозможно,  а завтра ему очень потребуется свежая голова.

С утра Смирнов уточнил, где находится Махмудов, взял курсанта, двух солдат в качестве понятых и отправился на склад.

Прапорщик ждал на месте. Типичный склад ничем не отличался от сотен других подобных сооружений. Одноэтажное кирпичное здание, разделенное на три отдельных склада капитальными стенами. Химсклад в середине. Задняя стена глухая. В передней -широкие деревянные двустворчатые ворота и по бокам два маленьких окна, забранных крепкими металлическими решетками. Стены, пол, потолок заметных повреждений не имели. Несмотря на свой преклонный возраст, ворота выглядели крепкими и так же без повреждений. Размер окон в лицевой стене по обе стороны от ворот не подразумевал возможность проникновения через них взрослого человека, да и решетки, установленные не один десяток лет назад, никто явно не тревожил.

Склад до верху заставлен ящиками с имуществом в три штабеля. Направо от входа– стол начальника склада, верстак с инструментами для текущего ремонта и кушетка.

Ящики  с «ДП-2» находились в крайнем левом штабеле. Причем, помимо шести пустых, имелись еще четыре ящика  с аналогичным имуществом, проигнорированные преступниками.

Смирнов открыл один из ящиков и достал «ДП-2». Обычная круглая фильтрующее– поглощающая коробка зеленого цвета с черной маркировкой «ДП-2». Этот фильтр ничем не отличался от обычного, предназначенного для общевойскового противогаза.

В других ящиках он нашел «ДП-1» – точную копию уже увиденным фильтрам.

Контакты сигнализации на воротах внешне выглядели исправными. Он отправил курсанта в караульное помещение проверить работоспособность сигнализации. Через полчаса, осмотр можно было заканчивать.

При составлении протокола начальник склада очень удивился, узнав, что Смирнов изымает по три коробки «ДП-1» и «ДП-2», но он его успокоил, сообщив, что образцы похищенного всегда изымаются.

Махмудов встретил Смирнова с сопровождающими встревожено, но по мере осмотра заметно успокоился, поняв, что это -очередная формальность.

Справа находился сейчас закрытый склад медицинского имущества. Слева– продовольственный «НЗ». Оставив сопровождавших снаружи, Смирнов вошел в склад.

Его встретила хмурая женщина лет пятидесяти, тщательно изучившая его служебное удостоверение и с явной неохотой позволившая осмотреть помещение.

Вот тут действительно было, чем поживится преступникам. У Смирнова даже возникла мысль, что злодеи банально перепутали склады, но потом он эту мысль отбросил. Действительно, если бы ошиблись, то вряд ли бы вынесли три сотни «ДП-2». Получается, преступники точно знали о том, что именно в этих фильтрах имеется палладий. Кстати, знать бы еще, что это за вещество.

Покинув продовольственный склад, Александр с курсантом и солдатами отправились «прогуляться» по складской зоне. От здания в сторону забора вели две хорошо утоптанных тропинки, явно свидетельствующих, что забор не является такой уж непреодолимой преградой, какой казался издалека.

С другой стороны забора явно угадывались дачные участки. Принимая во внимание, что вход на складскую зону находился с обратной стороны, можно было  с полной уверенностью предположить, что многие военнослужащие частенько экономили время, попадая на свои любимые дачи напрямую, а не окружным путем через главные ворота.

Конечно, в это время года вряд ли можно было увидеть таких нарушителей, но ввиду полного отсутствия снега, следы «разгильдяйства» виднелись и сейчас очень отчетливо. Тем более, их явно протаптывали не один десяток лет.

Как и предполагал Смирнов, доски в заборе выполняли только декоративную роль, и беспрепятственно разошлись в стороны, открывая удобный проход.

Они попали на дачный участок, состоящий из небольшого домика, бани, уютной беседки со столиком и еще несколькими вполне обычными для дачи сооружениями. Низенький забор позволил легко выйти на аллею. Метров через пятьдесят дорога расходилась в стороны. К воротам с домиком охраны и к оврагу.

Предполагая, что их присутствие может вызвать у охраны вполне обоснованные вопросы, он отправил к выходу курсанта, одновременно  озадачив его необходимостью найти план дачных участков с фамилиями собственников, а сам с понятыми отправился к оврагу.

Следственный опыт подсказывал, что именно там они могут попытаться найти, что ни будь интересное. И опыт не подвел. Как и положено, такое место не могло не использоваться по «основному» назначению– в виде свалки.

Проверку такого важного источника информации, он бы никогда другому не доверил, и поэтому, Александр самозабвенно приступил к изучению тайн бытия сего дачного товарищества. И не пожалел. Уже через пару минут наверх полетели зеленые противогазные фильтры. Один, два, три . . . Вскоре Александр прекратил это занятие, так как количество находок явно составляло несколько сотен и все они имели одно сходство– их вскрыли консервным ножом и выпотрошили.

Они упаковали несколько фильтров в пакет. Помимо этого он нашел несколько очень необычных предметов– кубиков из цемента с конусообразной воронкой. Александр долго вертел в руках находку, но так и не смог предположить, что это такое. На всякий случай, один такой кубик так же упаковали в пакет.

Курсант справился с поставленной задачей на «отлично». Задавленный морально дедушка-сторож встретил их с полным пакетом необходимой документации и безграничным желанием в глазах помочь следствию.

В теплой сторожке Александр внимательно ознакомился с документами и, не предполагающим возражений тоном, огорчил сторожа своим решением изъять документацию.

Закончив на этом осмотр он, под недоуменными взглядами сопровождающих, вернулся к забору. От дачного участка к жилому городка вела короткая дорога, но они вернулись назад и покинули складскую территорию как и вошли.

После обеда Смирнов огорошил Калинина заявлением о необходимости съездить  в Читу.

– Хочу, брат,  с шефом потолковать. Что-то я ничего не понял  в этом деле. А главное, почему так «скоропостижно» понадобилось его возбуждать. Я бы,  назначил ревизию и отложил такое мероприятие, как минимум, на месяц. А если немного проявить смекалки, то и на все два-три. За это время можно «въехать» что же здесь произошло.

Еще до окончания рабочего дня он уже беседовал со Скуратовым. Прокурор удивил его, сообщив, что о немедленном возбуждении дела настояли Московские начальники. Оказывается, о том, что  в «ДП-2» содержится палладий, узнали всего несколько месяцев назад, хотя они использовались в войсках еще с конца шестидесятых. И за столь короткий срок уже на трех десятках складов выявлены крупные недостачи. Видать, жулики, как всегда, оказались более оперативными. При этом, никто толком не знал, что же это за металл и почему так дорого стоит.

Смирнов внимательно выслушал прокурора, но не удержался и заметил, что все равно, по его глубокому убеждению «пороть горячку» не стоило, ибо, спешка нужна только в двух случаях– при ловле блох и соблазнении чужой жены. На это Скуратов глубокомысленно заметил, что есть не менее древнее высказывание – об определении уровня умственного развития начальника и подчиненного исключительно по должностному положению.

Закончив цитировать народные мудрости, они перешли к разговору «по существу».

– С чего Саша намерен начать?

– Как всегда, с начала. Вы знаете мой принцип – пока не пойму с чем имею дело, следствие не начинаю. Завтра отправлюсь в институт, наверное, горный, или, что там еще есть. Узнаем, что это за «зверь». Тем более, мне кажется, без очень специфичных экспертиз в этом деле не обойтись. Кстати, денег дадите?  Проведение экспертиз в наших учреждениях, то есть бесплатно, не получиться.

– Денег нет, и не будет. Конец года и все со статьи «выгребли». А на следующий, как всегда, деньги появятся не раньше лета. Надеюсь, ты не собираешься это дело так долго расследовать?

– И я надеюсь вернуться домой до нового года. Или, что-то изменилось?

– Пока нет. Ладно, действуй-злодействуй. Если понадобится помощь, обращайся.

Смирнов ознакомился с табличкой на двери, сообщавшей, что с обратной стороны его ждет директор сего научного учреждения – Машкова Екатерина Петровна, вздохнул и постучал. Он очень не любил начинать разговор о том, о чем сам имел более чем скромные представления, но, иного пути не было. Ну и ладно, окажусь в очередной раз в роли кретина. Впервые, что ли?

Екатерина Петровна оказалась крепкой миловидной женщиной средних лет с короткой стрижкой «ежиком». Отметив про себя, что директор, наверное, личность творческая и властная, он сразу перешел к делу.

– Здравствуйте Екатерина Петровна! Следователь военной прокуратуры Смирнов Александр Николаевич. Расследую уголовное дело, в котором фигурирует, так сказать, палладий. Поэтому и решил обратиться к Вам, с просьбой, просветить меня, что это за «фрукт» и, так сказать, с чем его едят.

– Палладий? В армии? Очень странно. Хотя, насколько я помню,  в Советском союзе на армии никогда не экономили. Если это не относится к страшной военной тайне– в чем он содержится?

Александр расстегнул портфель и извлек оттуда «ДП-2». При этом, он неловко потревожил бутылку коньяка и бутылку шампанского. В конце– концов, он ведь не знал  с кем именно придется иметь дело– с мальчиком или девочкой. Директор бросила  в сторону характерного звона быстрый взгляд и улыбнулась.

– Почему-то у меня сложилось впечатление, что Вы явно не намерены ограничиваться консультацией.

– Вероятно. Дело в том, то сейчас мне сейчас приходится иметь дело с очень необычным веществом, существенно отличающимся от того, с чем имею обычно– оружием, простите, трупами, или бухгалтерскими документами. И поэтому, я абсолютно не представляю с чего начать следствие.