Текст книги "Рассвет"

Автор книги: Дмитрий Панов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

Пролог

   Человек из далекой затерянной страны, он пришел пешком в небольшое поселение в западной части Нехемской империи много лет назад. Высокий и худощавый с огромным мешком за плечами, набитым диковинными приспособлениями, а также тонким пергаментом, сплошь исписанным мелким аккуратным почерком. Люди, которые встретили его в тот самый судьбоносный день, видели в нем лишь обыкновенного бродягу, и лишь немногих тяготило странное предчувствие.

   Поселившись на окраине города, он построил добротный дом и взял в жены девушку-сироту, которая через несколько лет умерла при родах, оставив ему сына. Два года после этого события были для него трауром и, хотя некоторые женщины пытались сблизиться с ним, с тех самых пор, они с сыном жили только вдвоем.

   Будучи восьми лет отроду, Эдвард играл возле отца, когда он был занят своими рукописями. Детские шалости и возбужденные крики сына, казалось, его совершенно не волновали, пока он случайно не смахнул стопку листов расположенных на массивном дубовом столе. Это был первый момент, который навсегда врезался в его память, отец одарил его взглядом, от которого у него побежали мурашки, затем, не говоря ни слова, выставил вон. Мальчик понял, что в этих листах написано что-то очень важное, значительное, и несколько дней после этого он не отважился заговорить с ним, но однажды утром Эд проснулся полный решимости и попросил научить его грамоте.

   Отец посмотрел на мальчика так, как будто давно этого ждал, затем усадил его рядом с собой и взял перо. На листе появилась буква, похожая на остроконечные крыши городских зданий, по которым Эд частенько лазил с дворовыми мальчишками, и с этого дня закончилось его беззаботное детство. Подход его отца к делу обучения оказался очень серьезен, и вскоре Эдвард трижды пожалел, что обратился к нему с этой просьбой, ведь времени теперь ни на что другое, кроме обязанностей по дому, учебы и сна не оставалось.

   Отец обучал его не просто грамоте и счету, он рассказывал мальчику о том, как устроен этот мир, почему небо синее, а трава зеленая, что все состоит из мельчайших элементарных частиц. Также он учил Эда, как залечивать раны, накладывать швы и останавливать кровотечение, ориентироваться на местности, охотиться, ловить рыбу и что было самое удивительное, он учил его правильно драться.

   "Быстрые и точные удары в нужное место, гораздо эффективнее обычного мордобоя, и даже если твоих противников больше, они сильнее и крупнее, все равно можно победить!" – любил говорить отец. Однажды Эдвард не выдержал и спросил у него, откуда он все это знает? Однако отец в ответ всего лишь взъерошил ему волосы и загадочно улыбнулся.

   Вторым моментом, который Эд никогда не забудет, стал откровенный рассказ отца о его матери. Эдварда всегда сильно смущало, что у других детей есть и папа, и мама, а у него нет. Несколько раз он хотел расспросить о ней отца, но узнав из сплетен и слухов, что его мать умерла при родах, а он после этого два года ходил в трауре, никак не решался. Беседа началась неожиданно, в один из вечеров за ужином отец внезапно разоткровенничался и рассказывал ему, как им было хорошо вдвоем, какие планы с мамой на жизнь они строили, и насколько сильно было их недолговременное совместное счастье, ведь даже при всех своих знаниях он не сумел ее спасти.

   Третий и последний момент, который еще долго будет мучать Эдварда в самых ужасных ночных кошмарах, и в корне изменивший всю его дальнейшую жизнь произошел в один прекрасный день. На пороге их дома появился достаточно странный человек, он был закутан в темно-серый походный плащ, смуглый цвет кожи и острые черты его лица выдавали явно не местное происхождение, а особенно гипнотически выглядели его глаза – узкие, серые, холодные, жестокие:

   – Igg karog nash kazar? – злобно прошипел незнакомец прямо с порога и Эд почувствовал, как мурашки пробежали по его спине. На мгновение он оторопел, а потом промямлил что-то невнятное.

   – Hadaka no nash karaddar! – человек хищно прищурился и больно ухватив Эдварда за руку, приставил изогнутый, тускло поблескивающий серовато-черной поверхностью, серповидный нож к его горлу, а потом резко развернул его и вошел вместе с ним внутрь дома. В след за ними в дом начали заходить еще люди в темно-серых плащах.

   – Кто там сынок? – отец, как всегда, проводил это время дня за работой у себя в кабинете.

   – Nash karaddar... – на ухо Эдварду процедил сквозь зубы незнакомец и придавил нож к его горлу чуть сильнее, так что с шеи покатилась тоненькая капелька крови.

   Во рту Эда пересохло, он хотел закричать изо всех сих, чтобы предупредить отца о враждебно настроенных незнакомцах ворвавшихся в их дом, но дикий, первобытный страх, страх за свою жизнь, сковывая голос, руки и ноги, превратил его в безвольную куклу, которую сейчас просто тащили по коридору вглубь дома.

   Встреча с отцом произошла в дверях его кабинета, почувствовав что-то неладное, он вышел наружу.

   – Эд?!...– увидеть сына с приставленным ножом к горлу в компании недружелюбно настроенных людей, не смогло бы оставить ни одного отца равнодушным, но он тут же взял себя в руки: – Кто вы? Что вам нужно?

   Двое мужчин медленно подошли на расстояние вытянутой руки, похоже они чувствовали нечто, что не давало им сходу наброситься на стоящего перед ними человека. С улицы раздался вопль, что-то загрохотало и отец Эда на долю секунды ослабил свою бдительность, бросив мимолетный взгляд за окно, в сторону разносившихся криков и шума. Этого времени вполне хватило нападавшим, один из них точно ударил с размаха рукой ему в голову, а второй навалившись всей своей массой, сбил противника на пол.

   – Пааапааа!!! – закричал Эдвард, невзирая на приставленный к горлу нож, но было уже поздно, незнакомцы просто забивали пинками съежившегося и пытающегося прикрыть жизненно важные части тела человека.

   После этого Эда кто-то сильно дернул и ударил головой об стену, взгляд помутился, тело охватила предательская слабость, а его отца уже куда-то волокли чужеземцы, периодически переговариваясь на своем шипящем языке. До его ушей также доносились крики и вопли людей с улицы, он попытался приподняться и выглянул в окно, половина домов на их улице пылала огнем, люди бегали в суматохе, пытаясь спастись от неведомо откуда появившихся вестников смерти в темно-серых плащах, которые убивали всех оказывающих сопротивление. А тех, кто сдавался, волокли в неизвестном направлении.

   Созерцание этой ужасающей картины длилось не долго, сильный пинок в бок заставил Эда плашмя распластаться на полу, в голове снова заломило и картина окружающего мира поплыла перед глазами расплывчатыми фигурами, он почувствовал, как сильные руки подхватили его и поволокли из дома на улицу.

   Оказавшись на свежем воздухе Эдварду стало легче, боль в голове немного утихла, а ноющий от сильного пинка бок не шел ни в какое сравнение с шеей, где его держала, как маленького щенка за загривок, грубая рука, вцепившаяся железной хваткой. Он попытался оглядеться в поисках отца, но подвижность головы была сильно ограничена и самое большее, что он увидел, были еще несколько бедолаг подобных ему, которых тащили к реке.

   Крики отчаяния и мольбы о пощаде местных жителей перемешивались с руганью и смешками налетчиков, превратившись просто в большой гул, периодически из домов и переулков доносился звон скрещивающихся клинков, топоров и иного оружия. Городская стража и все кто мог держать оружие, а самое главное успел схватить его, сейчас защищали свою жизнь и тех, кто был рядом, но не мог за себя постоять. Однако чужаков в темно-сером было слишком много.

   Горожане, в своем подавляющем большинстве, оказались совершенно не готовы к подобному рейду, ни кто даже не мог помыслить о том, что на их город, который располагался не на границе, но в то же самое время и не являлся близок к столице, где войн отродясь не знали со времен основания Империи или даже больше, будет совершено столь дерзкое и хорошо организованное нападение. Конечно, о разбойниках, промышляющих на дорогах многие знали не понаслышке, но даже лихой седобородый старина Ганс – гроза всех купцов и путешественников и головная боль уже не одного Мастера Охранителей, который, заняв свой пост, считал, что уж как ни крути, а он то сможет, в отличие от своих предшественников, прищучить этого бандита ставшего уже почти живой легендой – вместе со своей бандой никогда не нападали на поселения, сколь крупными или мелкими они ни были, и даже в том случае если они располагались в такой глуши, что вырежи все поселение целиком, весть до соседей о случившемся дошла бы не раньше одной, а то и двух лун.

   С берега реки глазам Эда предстали корабли, на палубах которых стояли большие клетки. Многие из них были уже забиты людьми настолько плотно, что внешне клетка напоминала куб с торчащими во все стороны шевелящимися руками и ногами, Эдвард поморщился, создавалось впечатление, что вся эта стонущая и ноющая аморфная масса людей представляет собой единый организм, и зрелище это было не из приятных. Часть клетей, в которых сгоняли людей, еще располагалась на берегу, остальные же цеплялись странными подъемниками и, под вопли находящихся внутри людей, перемещались в трюмы или на палубы кораблей.

   "Работорговцы!" – внезапно возникла мысль, за свою жизнь он слышал несколько раз рассказы о работорговцах, что где-то в далеких странах есть невольничьи рынки, где каждый желающий может приобрести себе человека, как какую-нибудь вещь, например пару сапог или домашний скот. Что существуют люди, которые занимаются ловлей свободных людей и обращением их в рабов, что, убив раба принадлежащего другому человеку, можно просто возместить ему стоимость и не понести никакого наказания. Но все это казалось настолько чуждым, далеким и невероятным, что воспринималось на уровне вымыслов, хотя последнее время, слушая рассказы отца, Эд понял, что зачастую все, что он считал до сего времени вымыслом – оказывается правдой.

   – Ishmaal`, ishmaal`... – со стороны города запыхавшись, бежал один из нападавших.

   Человек, который тащил Эдварда, остановился и развернулся, со стороны реки город выглядел, наиболее нетронутым, что в принципе неудивительно, сопротивление началось уже достаточно поздно. Эд заметил, что все кто шел к клеткам и тащил людей, а также те, кто там уже стояли, обернулись и ждали вестника. Бегущий остановился на расстоянии, с которого ему не пришлось бы кричать, чтобы его услышали и, не успев перевести дыхание, начал что-то быстро и возбужденно рассказывать.

   Человек державший Эдварда сзади за шею, начал сильно сжимать руку, по-видимому, то, что говорил вестник, сильно не понравилось и остальным, их лица приобрели суровый оттенок, а глаза налились ненавистью. Боль в шее стала невыносимой, Эд не сдержался и закричал, это вывело иноземца из раздумий полных ненависти, он чуть ослабил хватку, но этого хватило мальчишке, который чувствовал в себе уже достаточно сил и энергии, чтобы начать брыкаться и сопротивляться тому, дабы не быть помещенным в эти вонючие клетки. Он извернулся и со всей силы, на которую был способен, и, как учил его отец, ударил коленом в пах своему обидчику, тот взревел и на мгновение еще больше ослабил руку, Эд дернулся и, вырвавшись из железной хватки, пустился наутек в сторону ближайших кустов.

   Сзади послышались крики и ругань работорговцев, не долго думая Эд свернул и побежал вглубь города. Топот ног нескольких человек преследовавших его постепенно сливался с общим шумом и гулом царящем в городе, но Эду казалось, что он становился все тише и тише. Страх гнал его вперед, тот самый страх, что парализовал его полчаса назад, теперь давал ему крылья. Несколько раз налетчики, мимо которых он пробегал, бросались ему на перехват, но Эдвард демонстрировал просто чудеса акробатики и ловкости, уклоняясь от летящих в него камней, ножей, сетей, гарпунов, а также, периодически пытавшихся его схватить, цепких рук.

   Если бы он мог сейчас посмотреть со стороны на несущегося по улицам города и виляющего между переулков, огородов, канав, а также прыгающего с крыши на крышу молодого человека, визуально оставляющим за собой небольшой шлейф, то ни за что бы не признал в этом ловком и юрком парнишке самого себя. Но удивляться тому, как ему все это удается, было некогда, Эдвард просто бежал, у него не было конечной цели, он не думал о маршруте, он просто бежал, повинуясь каким-то странным инстинктам и своему наитию. Он чувствовал, что должен повернуть именно в этот переулок, а не в какой-то другой, чувствовал, что должен забраться на крышу именно этого дома и бежать дальше именно в том направлении, он знал, что и как нужно было сделать, чтобы не попасть в лапы работорговцев.

   Спрыгнув с крыши и упав в стог сена, Эдвард перекатился через плечо и вскочил на ноги. На минуту он замер прислушиваясь к собственным ощущениям, ведь только сейчас, значительно оторвавшись от погони и очутившись в достаточно тихом дворике, к нему пришло понимание, что у него появились новые чувства и способности, доселе неизведанные и незнакомые. В это мгновение Эд пытался понять стоит их бояться или наоборот безоговорочно верить и, придя к выводу, что они неоднократно за последние несколько минут спасли ему жизнь, бросился в проем ближайшего переулка между двух полыхающих домов.

   Чуть не добежав до выхода из переулка на городскую улицу, он остановился повинуясь своему шестому чувству, и сделал это не зря, поскольку прямо в проем ввалился на дрожащих ногах один из налетчиков. Эдвард затаил дыхание, глядя на смертельно раненого человека. Иноземец прижимал к груди правую руку, левая же просто безжизненно болталась сбоку, по его лицу пробежала гримаса боли и он, сильно стиснув зубы, прислонился к стене, а затем, закатив глаза, начал медленно сползать вниз, оставляя за собой большой кровавый след.

   С улицы из-за угла донесся звон скрещенных клинков, Эд подкрался к умирающему налетчику, тихо вытащил нож из его сапога и осторожно выглянул наружу. На улице кипела явно неравная драка, пятеро иноземцев – рейдеров нападали на одного человека, однако присмотревшись повнимательней можно было сказать, что защищавшегося воина ничуть не смущал численный перевес его противников. Он играючи парировал и уклонялся от их выпадов и наносил свои быстрые и точные удары. Спустя полминуты количество противников уменьшилось больше чем на половину, а потом когда противник остался один, мечник ловко обезоружил его. Рейдер упал на спину и начал медленно отползать назад, что-то жалобно блея на своем языке. "Какой же он жалкий! ...только и умеют нападать на мирных жителей..." мелькнуло в голове Эда, но погружаться в глубокие размышления у него не было времени. Из дверного проема соседнего дома один из налетчиков, вскинув арбалет, целился в спину воину, только что порубившему с десяток его товарищей и готовому вот-вот прикончить последнего оставшегося в живых. Эдвард, глубоко вдохнув настолько крепко стиснул рукоять ножа, что его ногти практически полностью побелели, а затем резко выскочил из переулка и со всей скоростью на которую был способен побежал через улицу, прямиком к стрелку.

   Налетчик, не ожидавший внезапного появления молодого паренька несущегося на него, отвлекся, повернулся и выстрелил навскидку, звонко хлопнула тетива, и спущенный арбалетный болт скользнул вдоль плеча. Жгучая боль заставила Эда закричать, юношу развернуло, но он смог сохранить равновесие и не остановился, а через пару мгновений все было кончено. Глаза налетчика округлились от удивления, опустились вниз, глядя на торчащий из груди нож, левая рука рефлекторно потянулась к нему, а потом он, сделав неуверенный шаг в сторону, рухнул на землю.

   Эд стоял в некоем оцепенении словно статуя, в своих детских мечтах он конечно представлял как рубит мечом головы разным чудищам и злодеям, но действительность и ощущения того насколько легко нож входит в человеческое тело сильно отличались от фантазий, на несколько мгновений он потерял счет времени и ему показалось, будто прошла целая вечность, прежде чем его окликнул человек, голос которого он никогда не забудет.

   – Парень! Эй, парень! С тобой все в порядке? – рядом с ним появился воин, на нем были запятнанные кровью коричневые штаны и темно-синяя куртка со странными нашитыми символами на рукавах и плече, из-под расстегнутого воротника тускло поблескивали мелкие кольца кольчужной рубашки, а в правой руке светился неестественно холодным цветом серебряный меч. – Ты ранен? – Незнакомец присел рядом на корточки, и заглянул ему в глаза. Таких глаз Эд еще никогда не видел: холодные, жесткие, с отливающей нечеловеческим серебряным цветом радужной оболочкой и добрые, полные сострадания и дарующие надежду одновременно.

   Какое-то время они, молча, смотрели друг на друга, потом незнакомец продолжил:

   – А ты храбрый малый, зажми рану, и пойдем со мной, надо ее обработать и перевязать, пока ты не потерял много крови...

   Эдвард уныло брел за своим новым другом, на его сердце лежал тяжелый ком, дыхание давалось с трудом, как будто грудь стягивал тугой корсет, а на глаза непроизвольно наворачивались слезы. Он обернулся и в очередной раз посмотрел на пепелище, в которое превратилось его родное поселение, где еще вчера он беззаботно бегал и играл со своими друзьями и отцом, а теперь в один миг все кончилось, нет ни друзей, ни отца. Где они сейчас? В душной клетке посреди груды таких же несчастных как они, едут навстречу своей судьбе – быть заклейменными и проданными в рабство, или же их, еще теплые трупы бездыханно лежат с выражением ужаса на лице, закланные подобно скоту? Ответа на эти вопросы у Эда не было.

   Более того, если бы не воин, которому он спас жизнь, повинуясь какому-то странному чутью, бросившись на налетчика целившегося тому в спину из арбалета, то неизвестно где бы он сам сейчас был. Возможно, он разделил участь пойманных и сидел бы сейчас в одной из тех битком набитых вонючих клетей, пытаясь просунуть лицо наружу, чтобы глотнуть немного свежего воздуха, а может, его тело, истекающее кровью валялось бы сейчас в грязи одной из сточных канав, или его останки догорали в одном из полыхающих домов? В любом случае его участь была бы незавидной, а сейчас он жив, немного ноет рана в плече, но это, со слов его попутчика – царапина, которая заживет.

   Нельзя сказать, что Эдварду нравился его новый друг, ибо было в нем, кроме притягательной улыбки и доброжелательного отношения к нему, нечто отталкивающее, но что именно разобрать он пока не мог.

   Путь, который они проделали для Эда прошел как один миг, все дни пролетали как будто в каком-то тумане. Разговоры ни о чем, механически повторяемые фразы с вопросами о самочувствии, пожеланиях доброго утра, спокойной ночи и приятного аппетита в памяти Эдварда постоянно был образ отца, отца которого он потерял и возможно уже никогда не увидит. Тянулись один за другим постоялые дворы, поселения, дороги, поля, леса и наконец, они вышли к горам.

   – Ну, вот мы и пришли, – в голосе Яна, а именно так звали человека, которому Эдвард спас жизнь, чувствовались нотки облегчения, как у человека проделавшего долгий путь из дальних земель и наконец-то оказавшегося дома.

   – Это и есть то самое место, о котором ты мне рассказывал? – поинтересовался Эд.

   – Да! На какое-то время, я надеюсь, это будет твой дом.

   – А этого может не случиться? Мы же почти пришли! Или есть, что-то, что помешает мне остаться помимо моего желания?

   – К сожалению, есть, но я уверен, что при желании ты справишься, у тебя есть все необходимые задатки. – Ян опустился на одно колено, положил руки на плечи парнишке, взглянул своими серебряными глазами в глаза Эду и продолжил: – Все, что я рассказывал тебе про это место – правда, тут ты станешь сильнее, найдешь новых друзей и в следующий раз, при возникновении ситуации на грани жизни и смерти, сможешь защитить тех, кто тебе дорог. Я знаю, что пока тебе тяжело принять все это, ты остался один и сейчас находишься в тупике. Если бы у тебя были родственники, ты, возможно, предпочел жизнь с ними, вместо странствия со мной, но я вижу в тебе силу, благодаря которой ты справишься со всеми трудностями, стоящими у тебя на пути. Пускай она еще дремлет, и только часть ее проявилась тогда, во время нападения, но вскоре ты научишься взывать к ней и будешь гордо держать голову высоко поднятой!

   Ян мягко улыбнулся, поднялся и протянул Эдварду руку:

   – Пойдем, Орден серебряной длани ждет тебя! – и они отправились вверх по извилистой горной тропе...

  –