Текст книги "Время экзаменов (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Кощеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

   – Монахи? Церковники что ли?

   – Нет, ноу, – австралиец замахал руками. – Ми есть осо-бое бра-тс-тво. Ви верить в бо-га?

   Сергей закатил глаза.

   – Я верю в высший разум, – наконец сказал он после заметной запинки.

   Австралиец проделал над его словами различные мыслительные операции. Наконец, он вновь раскрыл рот:

   – Ви ве-ри-те в бо-га?

   Сергей с помощью жестов попытался ему втолковать.

   – Я. Верю. В. Высший. Разум. Понятно?

   Австралиец замотал головой.

   – Ви верить в бо-га?

   Очевидно его словарный запас русских слов был весьма ограничен.

   На шум в коридор из-за плеча Сергея выглянул недовольный Валера.

   – Что тут происходит?

   Австралиец с будто приклеенной на лице улыбкой обратился к нему:

   – Ви ве-рить в бо-га?

   – Ага, – Валера что-то энергично пережёвывал. Он ткнул в сторону товарища пальцем. – Вот он вам всё объяснит.

   И смотался. «Предатель», – мысленно прокомментировал его бегство Сергей и сосредоточенно посмотрел на австралийца. Всё, поговорили. Пора, наверное, и распрощаться. Сергей уже было подготовил прощальную фразу: «Ну, если вы не против, то всего вам, гудбай». Когда Джо-из-Австралии вдруг ни с того ни с сего сказал:

   – Ви мо-жешь сде-лать мне одну вещь?

   Сергей решил с осторожничать.

   – Смотря какую, – сказал он, про себя отметив, что денег ему он уж точно не даст.

   – Повто-рить од-ну ма-лень-кий фра-зу.

   – Чего?

   – Ван, один ма-лень-кий фраза, – австралиец пальцами показал насколько маленькую. – Ми все любить Ие-суса. Повто-рять за мной. Ми все лю-бить Ие-су-са Хрис-та.

   Сергей тупо смотрел на него.

   – Я что тебе, – попугай?

   Австралийца заело.

   – Ми все любить Иесу-са. Вот ты, – Джо ткнул пальцем в шкета. -Пов-торяй.

   Шкет, удивительно тоненьким, девичьим голосом пробормотала, причём почти гладко по-русски:

   – Мы все любить Иисуса Христа.

   Сергей оценил – для австралийца достаточно хорошая подготовка. Джо разошёлся.

   – Теперь ты. Ми все любить Иесу...

   – Я что тебе – попугай?

   Джо наконец-то сдался. Он почесал затылок, сдвинув кепку на лоб, и напоследок, уже без особой надежды, задал свой коронный вопрос:

   – Ви верить в бо-га?

   Сергей, устало прикрыв глаза, в третий раз ответил:

   – Я верить в высший разум.

   И мысленно: «Ну что не понятно!». Честно говоря этот разговор двух с половиною идиотов уже порядком ему поднадоел и он начал подумывать как бы повежливее захлопнуть дверь перед носом этой престранной парочки,

   Джо тем временем вычесал из затылка новый вопрос:

   – Ви читать Библию?

   Сергей сказал:

   – Нет.

   Австралиец выхватил у шкета из-под мышки пёструю книжицу в мягкой обложке.

   – Вот это есть Библия.

   Он протянул книжку Сергею. Тот отрицательно покачал головой.

   – Не надо мне ваших книжиц.

   Джо настойчиво попытался вручить книжку Сергею.

   – На. Читай. Зде-сь есть все от-ве-ты. Вера в бо-га... Есть жизнь на Зем-ле...

   Серёга отмахивался от этого образца полиграфии как чёрт от ладана. В качестве последнего аргумента он сослался на отсутствие денег.

   – Нет, ноу. Бесплатно!

   Он так и не смог от него отвязаться. Наконец Джо со своей миниподружкой ушёл. Сергей закрыл дверь и, сжимая в руках помятый во время их туда-сюда спора экземпляр божественной пропаганды, прошёл мимо потухающего от смеха Валеры к своей книжной полке, подвешенной над кроватью.

   «Что с этим делать? – и он впихнул Библию на книжную полку между „Теорией и расчётом мех. оборудования троллейбусов“ и „Критическими очерками об оккультизме“ Еремея Парнова. – Что, что делать? – будет время, может быть почитаю».

   Прошло минут сорок, и в дверь вновь постучали. Однако на этот раз стучавший не стал дожидаться ответа. Дверь распахнулась, и в комнату влетел долговязый парень. Сергей недоумённо уставился на него. Кажется, он его знал. Парень был с четвёртого курса.

   – Чего надо?

   Долговязый протянул ему руку.

   – Толя.

   – Сергей.

   – Здесь такой, в кепочке, не заявлялся?

   – Был такой. А что? Что случилось?

   Парень возбуждённо схватил Сергея за плечи.

   – Слушай, как он вообще выглядел? Насколько реально?

   – В смысле?..

   – Ты к нему прикасался? Он обретал материальность?

   Сергей недоумённо хлопал глазами.

   – Чё-то я не догоняю. О чём речь?

   Парень присел так, чтобы его лицо оказалось вровень с лицом сидящего на стуле студента.

   – Дело в том... Ну, ты понимаешь... А-а, ни хрена ты не понимаешь!.. Скажи мне одно: он был реален? Ты уверен, что перед тобой была не галлюцинация?

   Сергей раздражённо освободился от цепких клешней долговязого.

   – Да, уверен.

   – На все сто? Абсолютно?

   – Ну да. Разумеется.

   Сергей через плечо долговязого увидел, как в комнату вошли ещё двое «стариков» с четвёртого курса. Толя проследил его взгляд и обернулся.

   – Слышали? – сказал он, распрямляясь во весь свой немереный рост.

   – Он мне ещё книжку оставил... – слова Сергея повисли в воздухе.

   Все трое чудаков мгновенноч повернулись к нему.

   – Ты уверен?

   – Ну да, – Сергей растерялся. – Вот и Валера вам подтвердит.

   Сергей встал со стула и подошёл к книжной полке.

   – Вот тут... – он замешкался. Между «Теорией и расчётом» и Еремеем Парновым красовалась узкая щель. Сергей тщательно пересмотрел все книги на полке. Библии не было.

   – Ты не брал? – спросил он Валеру.

   Валера скорчил недоуменную гримасу и отрицательно покачал головой. Сергей беспомощно посмотрел на застывшего рядом Толика.

   – Я точно помню, что клал её на книжную полку.

   Толик кисло усмехнулся и повернулся к своим. Один из «стариков», поправив очки, восторженно произнёс:

   – Вы понимаете, что у нас получилось? Объект выдался сверх обычного материален!

   – Да. Только стабильности его ненадолго хватает.

   Все трое вышли из комнаты.

   – Я же говорил, всё получится. Звёзды же расположились как надо.

   – Причём здесь звёзды...

   Сергей рванулся за ними.

   – Эй, подождите!

   «Старики» обернулись. И он, от волнения глотая слова, произнёс:

   – Так это что, тот парень был призраком? Вы его сотворили?

   Они усмехнулись.

   – Какой парень? Иди, отдыхай. Ты ничего не видел.

   – Нет, подождите. Я понимаю, что вы хотите сохранить свои опыты в тайне, чтобы вас не застукали – запреты ректора и всё такое – но мне нужна консультация. У меня большая проблема. С призраком. Вы что-нибудь слышали про призрак Агриппы?

   Они пригласили Сергея к себе и там, сидя на чей-то мятой кровати, он, как на духу, им всё рассказал. Они выслушали его рассказ очень внимательно, хотя к концу повествования на их лицах расцвели ироничные ухмылки.

   – Понимаешь, – заговорил первым очкарик. – То, что ты говоришь очень мало похоже на правду. Нет, нет. Я не хочу сказать, что ты лжешь. Я хочу сказать, что ты заблуждаешься.

   – В этом мире очень много странных вещей. Встречаются люди спокойные и агрессивные, психически уравновешенные и не нормальные. Но то, о чём ты говоришь, относится к миру не материальному.

   – Давай вначале рассмотрим, с чем ты мог столкнуться. Такое явление как галлюцинация, – все ухмыльнулись, – мы не будем рассматривать.

   – Будем считать, что ты стал свидетелем отображения в нашем мире некоторых процессов происходящих в астрале. С чем ты мог столкнуться? Скорее всего с проекцией «населения» астрального плана. Кто сюда входит? В первую очередь люди – живые лица: адепты, ученики и просто спящие; и покойники – не живые лица, не имеющие физического тела, умершие.

   – Во-вторую очередь я б назвал нелюдей. Это элементалы, астральные тела животных, стихийные духи всех категорий.

   – В особую группу выделяются искусственно созданные существа. Ты высказал предположение, то твой призрак является таковым. Но вот что я тебе скажу: никто в нашей Академии пока ещё не достиг такого уровня мастерства, чтобы создать призрака столь сложного уровня, наделённого, как минимум, зачатками интеллекта, и столь энергетически ёмкого, что он не распадается в течение вот уже нескольких недель.

   – Возможен, конечно, вариант, что твоего призрака создал какой-нибудь препод-маньяк, который ночами колдует где-нибудь у себя в лаборатории и подпитывает добавочной энергией своё творение. Но извини, такие у нас не задерживаются.

   – Такие вообще редкое в природе явление.

   – У нас, в Украине, таких не имеется. Хотя, быть может, где-то в северных землях... Где-то на просторах Сибири...

   – Да. Или же, вообще, на Северном полюсе.

   – Или на Южном.

   – В общем, там, где не ступала нога разумного человека.

   – А теперь поговорим об агрессии, которую данное создание проявляет по отношению к тебе.

   – Дело в том, что ты вряд ли мог столкнуться с самим – с тем самым Агриппой. Дело в том, что он умер очень давно и не такой он человек, чтобы надолго задержаться в астрале в ожидании нового воплощения. То, что ты видел, скорее всего, было отголоском твоего воображения, твоих чувств и страстей.

   – Понимаешь, – вмешался Толян. – Некоторые люди, вот ты, например, обладают особой чувствительностью, позволяющей им ощущать колебания астрала, – ты мог непроизвольно, бессознательно отпечатать свои неосознанные эмоции, мысли, и ты же их подглядел...

   – Я что, по-вашему, совсем, значит, сбрендил?

   – Нет, дело не в том... – Толян задумчиво дёрнул себя за губу. – Хотя быть может и так...

   – Ну спасибо...

   Вмешался очкарик.

   – Понимаешь, ненормальное психическое состояние чаще всего является результатом чрезмерно быстрого развития, неусвоения теории и практики методов саморазвития. Наиболее важным здесь является пренебрежение или поверхностное отношение к этическим принципам.

   Сергей напрягся.

   – Подожди, я что-то не понял...

   – Дело в том, что у тебя, скорее всего, очень активна та часть психики, в которой сформировалось представление о «нападении». У тебя крайне неустойчивое состояние сознания. Ты подсознательно ожидаешь нападения и ты его получаешь.

   – И что же мне делать?

   – Медитируй. Расслабляйся. Попробуй концентрироваться на других представлениях, отвлекающих внимание от патогенных верований. Лучше используй высшие представления, а также представления наиболее эмоционально сильные для твоего типа. Можешь попробовать надэгрегориальную защиту – ощущение причастности себя к наиболее высоким уровням сознания. При этом следует помнить, что эгрегоры относятся к идеологии, к группам, а не ко всему человечеству, так как космологическая причастность – это причастность к космическому сознанию, когда интересы человечества воспринимаются лишь как частность в общем сознании Космоса.

   Сергей ошалело потряс головой. Боже мой – полное отторжение от бреда мирского.

   – А может быть это всё же воздействие реального существа? – поинтересовался он со слабой долей надежды.

   – Сомнительно. Так как закон эволюции стимулирует развитие всех без исключения лиц и следует помнить, что конечная цель – саморазвитие каждого атома нашей Вселенной, что исключает конфронтацию как тупиковый ход эволюции.

   Сергей одурело кивнул.

   – Да, всё ясно, – ничего не понимая, произнёс он. – Ну, я пошёл.

   – До встречи.

   – Удачи тебе.

   Он открыл дверь.

   – Подождите, – его вдруг осенила яркая, как блеск молнии мысль. – А на каком факультете вы учитесь?

   – Идейно-Религиозный...

   – ...Начально-Подготовительный.

   – М-да. Я так и подумал, – он повернулся, вышел и плотно прикрыл за собой дверь. Демагоги. Как он сразу не догадался.

   На Идейно-Религиозный поступали либо полные недоумки, либо юные фанатики, не нашедшие другого способа как подгорчить себе и окружающим жизнь. Как правило, учились там для того, чтобы, окончив обучение, поступить в следующее высшее учебное заведение.

   Чёрт их возьми. Так густо присыпали бредом мозги, что даже головная боль появилась. Остановившись посреди коридора, Сергей сосредоточенно помассировал, пульсирующие от тупой ноющей боли, виски. Удивляясь как вообще они смогли вызвать призрака, он зло подумал: «Тупиковый ход эволюции... тупиковый ход эволюции... То, что это тупик – вовсе не значит, что в него никто не может зайти».

День тринадцатый 9.01.55. Понедельник

   Сегодняшний день – день экзамена по Оккультизму. Сергей никуда не пошёл. В Академии ему пока делать нечего – если нет сданного курсового проекта, к Миренко можно и не заявляться.

   Он встал в шесть часов и с невероятным упорством безнадёжно потерянного человека превратился на несколько часов в застывшую композицию: студент-недотёпа, решившийся в конце концов засесть за учёбу.

   Ближе к десяти его потревожили. В комнату зашёл Макс – одногрупник Сергея, большой толстый парень с добродушным лицом и вечной ухмылкой. Без приветствий и комментариев он пересёк комнату и сел, скрипнув стулом, возле стола.

   – Чем-то занят? – спросил он, глядя, как Серёга мельтешит, покрывая каракулями лист бумаги.

   – Оккультизмом.

   – У кого брал образец?

   Не дожидаясь ответа, Макс просмотрел образец курсового.

   – А. Знаю. Он же неправильный! Неверные начальные условия. Ты это знаешь?

   Сергей раздражённо кивнул. Не сбивай с мысли. Мешаешь.

   – И всё же пишешь?

   Снова кивок.

   – Что для одного ошибка, для другого – исходные данные.

   – Ах ну да, ну да, – Макс ухмыльнулся, – Кстати тебя спрашивают.

   – Кто?

   – Некая Ирина Батьковна. На случай если ты её не помнишь, она просила напомнить, что давала тебе тетрадь по Алхимии.

   Сергей оторвал взгляд от своей писанины.

   – Я ж её ей вернул.

   – Не знаю, не знаю. Она ждёт тебя у входа в общагу. Иди, поздоровайся с дамой.

   Иди, поздоровайся с дамой. От такой новости Сергей в первые мгновения совсем потерялся. Он не знал, то ли следует сразу бежать, то ли вначале потеплее одеться – на улице всё же зима. Макс с ухмылкой смотрел, как Серёга заметался по комнате, натягивая свитер и обувая ботинки на босу ногу.

   – Иди. Ждёт же. Уйдёт твоя краля.

   Сергей выскочил в коридор.

   Зачем она пришла? Тетрадь он ей отдал. Что-то случилось?

   Он испытывал большое волнение – тёплое и приятное – что было ни с чем не сравнимо: экзамены таких эмоций не вызывают. Пришла, пришла. К нему. Сергей как метеор вылетел из парадного.

   Ирочка была через дорогу. Сергей, ёжась от холода – не такого сильного, как на прошлой неделе, побежал ей навстречу.

   – Привет.

   – Привет. Ты сейчас чем-нибудь занят?

   Сергей неопределённо пожал плечами.

   – Да собственно нет. Ничем серьезным, по крайней мере.

   – Вот хорошо. Значит, ты мне сможешь помочь.

   Она критически оглядела Серёгин прикид.

   – Знаешь, тебе следует одеться теплее.

   Сергей покраснел.

   – Да я так... Торопился... Знаешь, нехорошо заставлять людей ждать... и всё такое...

   Она едва улыбнулась.

   – Знаешь, у меня сегодня экзамен. Так вот я подумала... Можешь часок-другой погулять с малышом?

   Сергей в первые мгновения не сразу сообразил, о чём его просят.

   – С кем-кем погулять?

   – С малышом, – Ира рукой изобразила какого роста примерно малыш.

   – Ничего себе, почти что по пояс...

   Ирочка улыбнулась.

   – Ну так как? Сможешь?

   – Ну-у, – он помедлил с ответом. В общаге его ждал курсовой, и прерываться надолго что-то никак не хотелось.

   – А он как у тебя, не кусается? – наконец поинтересовался Сергей.

   Ирочка весело усмехнулась.

   – Нет, не кусается.

   – Ну ладно. Где он у тебя, куда ты его привязала?

   Ирочка рассмеялась.

   – Он сейчас в кафе, у подруги. Это её. Я сейчас приведу. А ты пока сбегай оденься.

   – Угу.

   Ирочка развернулась и грациозно пошла. Сергей некоторое время смотрел ей вослед, потом развернулся и метнулся в общагу.

   Макс был всё ещё там.

   – Ты что здесь мне делаешь? Тебя что, сюда прописали?

   – Да вот смотрю, что ты напортачил в своём курсовом. А как свидание?

   – Всё ещё продолжается.

   Сергей быстро оделся и, только выскочив из комнаты, сообразил, что забыл одеть на ноги носки. Пришлось возвращаться.

   Макс сидел за столом и бессовестно передувал у Серёги расчёты.

   – Ты что делаешь?

   – Пишу.

   – Пиши, пиши. Только дверь потом не забудь за собою плотно закрыть.

   Сергей схватил с полки конспект по Оккультизму. «Хоть с пользой время убью».

   Выскочив из общаги, он увидел, что Ира уже его ждёт. Рядом с ней, держа её за руку, пританцовывал розовощёкий малыш, в розовом комбинезончике.

   – Это малыш?

   – Да, а что?

   – Я думал ты меня с собакой просишь пойти погулять...

   Ирочка рассмеялась.

   – Нет, с малышом. Вы по парку с ним, ладно?

   Сергей молча кивнул, получил из рук в руки ребёнка, а потом некоторое время глядел ей вослед – до тех пор, пока ей не пришло в голову обернуться.

   Смутившись, он отвёл взгляд и обратился к ребёнку.

   – Ну привет. Тебя как зовут?

   Малыш оказался на редкость молчаливым. На все вопросы Сергея он реагировал едва заметной улыбкой.

   – Я понимаю, конечно, что мама тебе запрещает разговаривать с незнакомыми дядями. Но я-то для неё не незнакомый... Хотя нет. Если твоя мама не Ира, то я с ней вряд ли знаком... Так как зовут твою маму?

   Малыш продолжал загадочно улыбаться. Ну ладно. Не хочешь говорить – прекрасно. Мне так даже удобней.

   – Ну что, пойдем, погуляем?

   Погода стояла прекрасная, не по-зимнему тёплая – плюс полградуса. Снега не было. Солнце, играя лучами, лизало сосульки и они, истекая слезами, время от времени срывались с крыш домов, чтобы разбиться об усыпанные ледяной крошкой и песком тротуары. Была оттепель. Чёртова оттепель. Сергей флегматично подумал, что ночью опять прихватит мороз, тротуары покроются скользкою коркой и на следующий день будет вновь немало вывихнутых ног, поломанных костей и разбитых голов. Он не очень любил такую погоду – зима должна быть снежной.

   Держась подальше от стен домов – не дай бог сверху упадёт что-нибудь в достаточной степени твёрдое и тяжёлое для того, чтобы надолго подпортить здоровье – Сергей отвёл малыша в парк. Там, прогулявшись с ним пару раз по аллее туда и обратно, он сел на скамью, достал из кармана куртки скрученный в трубку конспект и, предоставив ребёнку возможность свободно погонять нахальных, забрызганных слякотью голубей, углубился в изучение своих лекционных записей по Оккультизму. Изредка он бросал взгляд на малыша, который то с шумным пыхтением вторгался в стайку птиц, заставляя их отлететь на пару метров в сторону, то, присев на корточки, пытался их приманить, протянутой на пухлой ладошке, цветной конфетной обёрткой.

   Записи в конспекте были обрывочны, и Сергея это очень сильно смущало. Он не мог свести воедино нити бессвязных логических рассуждений, теорий и доказательств. Многие лекции вовсе отсутствовали. Остальные были записаны крайне небрежно – они изобиловали пропусками, исправлениями и, что самое страшное, сокращениями, смысла которых он абсолютно не помнил. Из-за всего этого основная масса лекционного материала была нечитаема, и он надолго углубился в дешифровку своих записей, пытаясь постичь смысл сделанных в страшной спешке каракуль.

   В один прекрасный момент, когда Сергей уже почти добрался до истины, расшифровав парочку загадочных сокращений, и вот-вот готов был ухватиться за кончик нити, дёрнув за которую смог бы размотать весь клубок хитросплетений и логических изворотов, лёгших в фундамент оккультной теории, беглый взгляд показал, что малыш с аллеи парка исчез. Серёге как ветром продуло мозги. Какой тут Оккультизм, когда ребёнок пропал? Прозевал! Караул! Куда он делся – молчун-непоседа?

   Сергей резко поднялся со скамейки, уронив в лужу конспект. Где малыш? Аллея пуста – лишь с десяток голубей сидело там, где кто-то рассыпал хлебные крошки, да в далеке виднелась парочка стариков пенсионного возраста. И тишина.

   Он огляделся по сторонам, поднял с земли конспект, механически вытер об штанину и, засунув в карман, отправился на поиски малыша.

   Сердце гулко стучало. В груди щемило от неприятного чувства. Сергей представил глаза Иры, когда он сообщит ей о пропаже, и ему стало муторно. Он ускорил шаги. Малыш, малыш, где же ты?

   Малыша он нашёл на соседней аллее, перпендикулярно пересекающей ту, которую избрал для прогулки Сергей. Увидев ребёнка, он вздохнул с облегчением. Но расслабиться смог только на миг – на те доли секунды, пока разум не разобрал поступивший в центр мозга зрительный образ и не подал тревогу – рядом с ребёнком находилась большая овчарка. Чёрная, напряжённая как пружина, и с большими зубами.

   Студент резко замедлил шаги. Взгляд собаки ему не понравился. Малыш стоял возле неё в леденящей кровь близости, и, лепеча что-то по детски бессвязное, беззлобно, но очень настойчиво дёргал её за чёрное, слегка облезлое ухо.

   Внутри Серёги всё сжалось. Собака склонила голову набок. Малыш, не выпуская из кулачка ухо, принялся гладить её другой рукой по спине.

   Сергей осторожно приблизился. Собак он не любил, а в особенности зубастых и крупных. Не доверял он им, так же как не доверял носящимся по улицам города с безумной скоростью дорогим автомобилям.

   «Тихо, тихо, малыш. Не надо так дёргать собаку».

   Он протянул руки, чтобы забрать от собаки ребёнка.

   Овчарка оскалила зубы. Из её пасти исторглось глухое рычание, а глаза, устремлённые на Сергея, засветились недобрым огнём.

   Сергей застыл на мгновенье, потом дотронулся до малыша. Собака коротко тявкнула, свирепо клацнув зубами.

   Долин отскочил на полшага назад. Распрямившись, он с отчаяньем огляделся по сторонам, в надежде обнаружить поддержку. Вокруг никого, только в двадцати шагах от него застыла худая нервная женщина, смотрящая в его сторону с испугом и напряжением.

   Сергей вновь посмотрел на собаку – овчарка по-прежнему недружелюбно скалила зубы.

   Что же делать? Сергей снова попробовал забрать малыша и на этот раз получил более резкий ответ – псина, продемонстрировав все свои зубы, свирепо покрыла его собачьей бранью.

   Сергей отпрянул назад. Малыш, ничуть не испугавшись, выпустив ухо, взгромоздился верхом на собаку.

   Поблизости скрипнул гравий. Сергей обернулся на звук. Нервная женщина, теребя в руках поводок, застыла на этот раз в пяти шагах от него.

   Сергей смерил её с головы до ног тяжёлым взглядом.

   – Ваша собака?

   – М-м-м... Ну... да...

   – Заберите её от ребёнка!

   Женщина, едва не рыдая, заверещала:

   – Я не хозяйка. Я её только выгуливаю. Я сама эту псину боюсь.

   – А почему она без намордника, и без поводка?

   – Он сорвался...

   – И что дальше вы себе думаете?

   Женщина всхлипнула.

   – Может быть, вы его подержите, а я поводок нацеплю?

   Сергей посмотрел на овчарку. Пёс, явно позируя, показал им обоим клыки.

   – Нет, не думаю, – он меланхолично подумал: сколько движений челюстями надо овчарке, чтобы, переживав сухожилия, мышцы и кости, отгрызть человеку руку иль ногу? Ответа он, конечно, не знал, но собака всем своим видом показывала, что при особо настойчивой просьбе способна взять на себя повышенные обязательства.

   – У него слюна капает. Он что, голодный?

   – Я не знаю. У него хозяева состоятельные. Они его, наверное, как следует кормят.

   Наверное. Сергей попытался вспомнить все, что знал о слюновыделении и о собаках. Рефлекс Павлова: если у собаки выделилась слюна, надо звякнуть в звонок.

   Сергей попытался зайти псине с тыла. Не было печали. Чем дальше в лес, тем злее партизаны.

   Овчарка, слегка повернув в его сторону голову, навострила уши. Малыш, весело рассмеявшись, принялся хватать их руками. Пёс, слегка приподнявшись, переминулся с лапы на лапу.

   Нервничает. Схватить его и пусть дамочка цепляет поводок на ошейник?

   Сергей обошёл собаку кругом и, присев, посмотрел на её зубы. Жёлтые. Если ухватишь не так – половину пальцев оттяпает. Надеясь на лучшее, он на всякий случай подумал о болевом шоке, гангрене и бешенстве.

   Тяжко вздохнув, поглядел на малыша. Надо решаться. Сколько не рассуждай, а все вероятности равны 50%... Либо случится, либо нет.

   Не придумав ничего лучшего, Сергей сотворил самое глупое, до чего только можно было додуматься: с хриплым криком «Давай!» он схватил собаку за «клюв», сжав ладонями челюсти и неистово молясь, чтобы пёс не вырвался.

   Женщина среагировала крайне медленно. Для неё, как и для собаки, поступок Сергея оказался полной неожиданностью. Потом пёс задёргался.

   Захват Сергея соскочил и он, опасаясь, что сейчас вот-вот в его тело вопьются острые зубы, бухнулся на колени и обхватил беспокойную псину за шею.

   Малыш, не удержавшись на спине пса, соскочил и плюхнулся задом в лужу. Пёс неистово взвыл, как будто его лишали невинности. Ребёнок немного подумал, потом присоединил к его вою и свой пронзительный голос.

   Женщина с трудом защёлкнула поводок.

   – Можете отпускать, – закричала она.

   Сергей отпрянул назад, поскользнулся и плюхнулся на мокрый и грязный асфальт.

   Пёс задёргался. Женщина судорожно впилась побелевшими ногтями в ошейник. Нет, нет. Не уйдёшь. Она намотала на кисть поводок. Попался! Свобода закончилась!

   Сергей тяжело встал и на почтительном расстоянии обошёл разошедшегося в пронзительном лае обиженного пса.

   – Ну, малыш, вставай. Похоже, мы с тобой уже нагулялись, – он поднял на ноги ребёнка, озабоченно оглядел его ставший местами серым розовый комбинезон. Потом попытался почистить свой собственный зад. Безнадёжно, грязь только размазалась.

   – Всё, пора наверно домой. Похоже, мы оба с тобой подмочили сегодня свою репутацию.

   Через полчаса, сдав ребёнка вовремя подвернувшимся Ире с подругой, Сергей вернулся в общагу. Калёными штрихами ему врезались в память выражения лиц обоих мадам.

   Задолбали. Он им услугу, а они, смотри вон, ругаются. Почему он весь перепачкался, почему он весь перепачкался... – Бегают тут всякие, понимаешь, собаки. – Куда я смотрел? А куда в основном смотрят во время экзаменов? – Просили же, найди тихое место. – Я и нашёл. Парк, как правило, довольно таки тихое место – пока туда не выходят на прогулку собачники.

   – Ты по-прежнему здесь?

   Макс с трудом оторвал взгляд от Сережиного курсового.

   – Интересный подход. Ты уверен, что написал здесь всё правильно?

   – Нет, не уверен. Ты вообще, собираешься выметаться?

   – Ты чего такой злой? Свидание провалилось?

   – Я не злой, – Сергей снял штаны и куртку и положил их на кровать просушиться.

   – А я вижу что злой. И грязный как чёрт. Что случилось?

   Сергей сел на кровать рядом с Валерой.

   – Подвинься.

   – Да, ты прав. Свидание провалилось.

   Он рассказал им про случай с собакой.

   – Ты не переживай, – попытался утешить Сергея Валера. – Всё образуется. Заявись к ней и вызови её на беседу.

   – Да как я к ней заявлюсь после такого нелепого происшествия?!

   – Не переживай. Всё образуется. Даже если ты к ней не пойдёшь – она вновь нарисуется.

   – Это ещё почему?

   – Ты ей ведь хоть и неуклюже, но всё же помог. А есть такой в жизни закон: если ты помог другу в беде, то друг обязательно вспомнит о тебе... когда вновь окажется в беде.

День четырнадцатый 10.01.55. Вторник

   Всю ночь Сергей провёл в работе над курсовым. Сам не спал и другим не давал. К утру курсовой был почти что готов. Остались всякие там обидные мелочи: нумерация формул, выводы, заключение. Не мешало так же написать содержание и заполнить список использованной литературы. Кроме того курсовой следовало сшить, начертить на листах установленные ГОСТами рамочки и заполнить титульный лист. Это всё отобрало у него целое утро. От бессонницы он очень устал. И чувствовал, что тупеет с каждой минутой. К девяти часам спать хотелось до ужаса, но он не мог себе позволить расслабиться – следовало идти в Академию на консультацию по Нумерологии.

   Консультация, к его неудовольствию, затянулась. Сергей почти полностью её продремал, чем спровоцировал несколько едких замечаний в свой адрес от профессора Вольца.

   По завершении консультации Сергей подался в восточное крыло Серого корпуса в поисках Орда, где надеялся перехватить его у дверей оккультной подсобки – он почти всегда там околачивался во время большой перемены.

   С Ордом ему повезло – полчаса ожидания и вот курсовой сдан на проверку. Доцент как всегда выглядел угрюмым и не довольным. Взяв курсовой, он произнёс:

   -Я сегодня его просмотрю. Зайдёшь ко мне через два часа, я буду у себя наверху.

   – Наверху? – Сергей нервно сглотнул. – На восьмом этаже?

   Орд кивнул.

   – В 837-й, – и скрылся в подсобке.

   Чёрт возьми. Самый верхний этаж. Лестница, ведущая на него, в связи с вечным ремонтом была заблокирована. Забраться на него можно было либо порхая как птица, либо воспользовавшись лифтовой установкой.

   Лифты в Академии никто не любил. В первую очередь потому, что были они самыми строптивыми из всех использующихся в Академии механизмов: работали они, повинуясь ритмам и пульсациям искажённой зоны, по одному господу богу понятной системе. Можно было запросто, нажав на верхний этаж, съехать в подвал – и это было ещё не самое страшное. В студенческой среде ходило немало историй о людях, застрявших в лифтах, в течение длительного времени питавшихся кожаными ремнями, сапогами и тараканами, а то и соседями по заточению или же собственной плотью; о скрытых, потерянных этажах, где обитали созданные в результате неудачных экспериментов демоны-призраки и изгнанные из Академии за нерадивую учёбу, не знающие куда податься студенты – дикие, отчаявшиеся, озлобленные и голодные; о потусторонних мирах, скрыто впаянных в нашу реальность и иногда проявляющихся для того, чтобы свести с ума редкого и, как правило и без того ненормального, человечка, осмелившегося покататься в заколдованном ящике.

   В общем и целом, Сергей не был обрадован перспективой покататься в «большом гробу на канате». Будь его воля – он держался б от этой штуки как можно подальше.

   По истечении двух с лишним часов Сергей спустился в подвал – наведя справки среди студентов он, перебрав десятки противоречивых советов, установил что это наиболее удачная точка для старта.

   Лифтовая площадка выглядела крайне зловеще: двери лифта, обшитые потемневшими от времени панелями под дерево, наводили на мысль о разложении; оплавленная кнопка вызова светилась призрачным светом; табло указателя этажей не работало, а над дверьми кто-то с больным чувством юмора белой масляной краской написал: «Врата Ада».

   Очень милое место. Сергей брезгливо надавил на кнопку вызова. В шахте лифта заурчало, и он принялся ждать, внутренне надеясь, что двери перед ним никогда не откроются. Перед его мысленным взором промелькнули все опасности могущие ожидать того, кто отважится довериться технике, вынужденной работать в подверженной искажениям зоне.